Подари мне жизнь

– Аня!? – снова позвал Андрей, но никто не ответил.

Заподозрив неладное, Волков прошел в комнаты и не нашел девушку в квартире, а также и ее вещей. На кровати лежал листок, взяв его, мужчина поднес к глазам и прочитал:

«Прости меня, за то, что портила тебе жизнь. Я этого не хотела. Мне казалось, что мы любим друг друга, и ты счастлив, но я ошиблась. Прости меня, пожалуйста, я ухожу. Свадьбы не будет. Я уеду назад в Москву. Я надеюсь, что когда-нибудь ты найдешь свое счастье. Аня»

Перечитывая строки снова и снова, Андрей негодовал.

«Почему Аня ушла от него накануне свадьбы? Что он такого мог сделать или сказать, чтобы она все бросила и уехала за неделю до торжества?» – Эти мысли не давали ему покоя, достав мобильный из кармана, Волков набрал номер Ани, но он не отвечал, а на последующие звонки отвечал, что абонент недоступен.

– Ожидаемо, только не понятно за что, – с горечью в голосе произнес Волков, набирая номер Никиты.

Друг ответил почти сразу:

–Да, Андрей.

– Где она? – не растрачивая время на любезности, спросил Волков.

–Собирает вещи. Ты мне объяснишь, почему сестра ночью, прибежала ко мне в одном халате, и мне пришлось успокаивать ее? – не скрывая ярости, прорычал Никита в трубку.

– Я…-только открыл рот Волков, как на него налетел Самойлов, не выслушав оправданий.

-Я просил тебя не играть с ней! Ты ударил ее, сук*н сын?

–Нет! – прокричал в трубку Андрей. – Дай мне с ней поговорить!

– Нет, – ответил брат Ани, – чтобы не произошло вчера между вами, такой опустошенной и убитой горем я никогда еще сестру не видел.

– Дай мне с ней поговорить, – настаивал на своем Андрей.

– Я не позволю тебе с ней говорить, ты и так ей причинил боль, – ответил Никита. – Я отправлю ее сегодня обратно в Москву, через пару часов. Не ожидал, что ты посмеешь так поступить с ней.

Волков не успел ответить, как услышал в телефоне короткие гудки. Выругавшись, он прошел в ванную и, встав под холодный душ, старался привести мысли в порядок. Как только в голове стало проясняться, услужливая память, преподнесла неприятный подарок. Андрей вспомнил все…

Ругая себя и водку на чем свет стоит, Волков бросился в спальню и, одевшись, направился к Самойлову домой.

На квартире он их не застал, Ника сказала, что Никита запретил ей говорить, в какой аэропорт повез сестру, но девушка понимала, что размолвка между Андреем и Аней не настолько серьезная, чтобы бросать все и сбегать в другой город. Потом они могут и пожалеть, что из-за обиды, не объяснившись, разбежались.

Андрей выскочил из дома Самойловых, словно за ним гнались все черти ада. Он понимал, что то, что произошло ужасно, но Аня должна была понимать, он не хотел ее обидеть. Это все продажная система виновата, а она его смысл жизни.

– Вот зачем к пьяному дураку полезла?! – бормотал себе под нос Волков, диктуя таксисту адрес.

Машина тронулась с места, Андрей устроился на пассажирском сидении, им овладело чувство тревоги. Почему, то казалось, что должно случиться что-то ужасное. Погруженный в свои размышления, Андрей не замечал, что творится вокруг. Его мысли были заняты Аней. Он хотел поскорее прижать ее к себе, обнять и никогда не отпускать.

Резко машина затормозила, и водитель заругался матом:

–Да кто ж вам права бл*ть выдавал?! Понабрали долбаков по объявлению, отучили через ж*пу и за баранку посадили.

–Что такое? – Андрей пытался рассмотреть, что происходит впереди, но камаз закрывал ему обзор. Продолжая ругаться, на чем свет стоит, водитель ответил:

– Авария впереди. Разворотило там всю машину в дребезги.

У Андрея сердце заныло и неприятно сжалось. Выйдя из машины, он обошел ее глядя на аварию.

– Эй, мужик, ты куда? Или вернись на место, или деньги давай, – но Волков ничего не слышал, его внимание было приковано к смятому мерседесу. Андрей забыл, как дышать. Это определенно была машина Самойлова…

Отказываясь верить в то, что его друг и любимая женщина попали в аварию. Андрей обошел камаз. Эти несколько метров до разбившейся машины стали огромным испытанием для Андрея. Так он не волновался еще никогда. Но самое ужасное – опасения подтвердились. Волков с содроганием смотрел себе под ноги, под которыми хрустело стекло. Неподалеку валялись смятые номера. Медленно нагнувшись, Андрей поднял металлический прямоугольник. Осознание далось ему нелегко – это без сомнений авто Никиты. Тут нервы у Волкова сдали, он сорвался с места и побежал к искореженной машине…

Страх холодными пальцами сдавил горло, лишая дыхания, в голове, словно набат, билась мысль: «Они живы! Они должны выжить!» Около машин суетились пожарные и медики. Свадебный кортеж, с которым столкнулась машина Самойловых пострадал не сильно, и сейчас пассажиров и водителя из свадебной машины опрашивали. Мир Волкова сжался до размеров салона искореженной машины. Как только спасатели достали первого пострадавшего, Андрей напрягся, вслушиваясь, помочь он не мог, его не пускали за оцепление и как бы он не кричал, что является родственником, его не пускали. Из машины вытащили Никиту, а затем Аню, которая пострадала сильнее, потому что эпицентр удара пришелся на ее сторону. Брата и сестру погрузили в карету скорой помощи, Андрей запрыгнул в салон, машина рванула в госпиталь, громко оповещая водителей сиреной.

ГЛАВА 14

Тянулись долгие часы операции. Андрей замер, стоя около двери реанимации, словно каменный истукан.

Пару раз со щелчком открывалась белая дверь операционной, и из помещения чуть ли не бегом выскакивала медсестра с металлической тарой, а затем возвращалась обратно уже с другой ношей. Андрей не присматривался, боясь, что там будет лежать что-то окровавленное. Но не вида крови боялся матерый вояка, а того, что кровь эта принадлежала его Ане.

Каждый раз, как открывалась дверь, он подскакивал к ней, пытаясь заглянуть внутрь, но не успевал ничего толком понять. Окликал медсестру в надежде, что она хоть два слова скажет, самые главные сейчас в его жизни: «будет жить». Но девушка спешила и только отмахивалась от его мольбы.

 Неизвестно сколько прошло времени, Андрей за эти часы успел, кажется, переосмыслить всю жизнь. Решил, что больше никогда и капли алкоголя в рот не возьмет, а свою будущую жену будет носить на руках во всех смыслах, и все силы положит на то, чтобы сделать ее самой счастливой. Только пусть будет жива.

Наверное, в такие моменты и начинаешь верить в Бога, обращаешься к нему за помощью. Чтоб врачи не ошиблись, чтоб Аня держалась, она же такая сильная у него. Чтобы все гладко прошло. А там, на ноги поставим, Аня же смогла когда-то.

Когда в очередной раз распахнулась дверь, за которой была Аня, Андрей сидел на стуле, его ему принесла жалостливая дежурная медсестра, и вновь повторял свою нехитрую молитву в голове, зарывшись пальцами в волосы.

Только в дверном проеме показались доктора, мужчина вскочил со своего места, нервно пригладил всклокоченные виски. Выглядел он сейчас постаревшим, безжизненным. Уставшие после длительной операции помощники, анестезиологи медленно разбредались по коридору, а врач, заметив обеспокоенного Андрея, подошел к нему.

– Как она? Как Аня? – Андрей затаил дыхание, страшась ответа и желая его услышать.

– Муж? – спросил врач.

Волков кивнул.

– Что ж… Операция прошла успешно, состояние Анны стабильно, – со вздохом начал врач, сдергивая маску с подбородка и снимая очки. – Думаю, уже через несколько дней ее переведут в палату интенсивной терапии..

– Значит с ней все в порядке? Я смогу увидеть ее? – с надеждой в голосе спросил Андрей.

– В реанимацию к ней вас не пустят, молодой человек. Да и незачем вам ее пока видеть. И… Я бы не сказал, что с ней все в порядке.

– Что? Говорите же! – Волков сделал шаг вперед, врач устало потер переносицу.

 С полминуты пожилой хирург подбирал слова, а у Андрея внутри все холодело.

– Как вас зовут?

– Андрей, Андрей меня зовут, – голос Волкова уже срывался от нетерпения и волнения.

– В общем, Андрей, перспектива безрадостная. Тазобедренные кости настолько раздроблены, что… Мы собрали частично, но… Скорее всего, Анна не сможет ходить.

– Что? Каковы шансы? – кровь отхлынула от лица Волкова. На мгновение он забыл, где находится.

– Вы же сами понимаете, я не могу прогнозировать, – врач развел руками, а затем похлопал Волкова по плечу. – Держитесь.

Андрей некоторое время просто стоял на том же месте, где его оставил хирург. Слова доктора никак не выходили у мужчины из головы и казались какой-то глупой шуткой, ведь когда-то и сам он не мог ходить. Потерял надежду, что самостоятельно поднимется и сделает еще хотя бы один шаг. Волков лучше всех понимал, какого это, а теперь в схожую ситуацию попала Аня. Хрупкая девушка, на плечики которой и без того выпало немало потрясений и горя. Аня не заслуживает такого, но что самое ужасное – это произошло по вине Андрея.

Мужчина со всей силы впечатал кулак в стену, ругая себя на чем свет стоит и не ощущая даже, как соленые струйки совсем не по-мужски стекают по щекам, заливаясь за пазуху.

Никто его не гнал из реанимационного отделения, куда обычно не пускают посторонних, проходящие мимо медицинские работники лишь отводили глаза и быстро проходили мимо. Сколько таких ситуаций им доводилось видеть ежедневно? Десятки? А может больше?

Но все же, в конце концов, к Волкову подошла пожилая дежурная медсестра, которая уже сделала доброе дело, принеся потерянному и убитому горем мужчине стул. На этот раз она записала номер его телефона и пообещала позвонить, как только Аню переведут из реанимации.

Андрей был настолько подавлен, что, даже не поблагодарив услужливую женщину, отправился прочь из больницы, но в дверях неожиданно столкнулся с Никитой. Тот выглядел неважнецки: мутный взгляд, перебинтована голова, под глазами ужасные кровоподтеки. Повязка на левой руке скрывала глубокие порезы. Но по сравнению с тем, что случилось с Аней, травмы Самойлова казались мелочью.

Мужчины, не сговариваясь, оба, молча, вышли на улицу.

– Аня не…

– Я уже обо всем знаю, – Никита закурил, Волков подпирал спиной далеко не чистую стену больницы.

Повисла пауза, прерываемая лишь стуком капель начинающегося дождя.

– Никит, ну как же так вышло? – тихо спросил Андрей.

Самойлов молча глубоко затянулся, но Волкова не устраивала игра в молчанку. Повернув к Аниному брату голову, он стал задавать очередные вопросы:

– Как так случилось, что именно ты столкнулся с той машиной? Ты что, не видел ее что ли? Отвлекся? Или что?

– Не знаю, брат. Все слишком быстро произошло. Я бы не успел…

– Слишком быстро? Лететь считай в лобовую у тебя слишком быстро, а торговать всякой дрянью лучше выходит, медленнее! – Волков начал злиться.

– Андрюх, не заводись, а. Не до тебя сейчас. Если бы не ты, этой аварии не было.

– Что? Это ты сидел за рулем, а не я. О чем ты думал? Это ты виновен в том, что случилось с Аней! – чтобы не перегнуть палку и ни дай бог не броситься на Самойлова с кулаками, Андрей просто ушел. Он не помнил ни дороги домой, ни прошедшие два дня после случившегося. Он оброс и почти не ел, а ночами вспоминал Аню: ее беззаботный звонкий смех, ласковые заботливые руки. Что рядом с ней становилось тепло, будто держишь в ладонях солнышко. Она стала всем для Волкова, а он вот так по-свински поступил с ней. С ними.

Никита звонил однажды, но желания говорить с ним у Андрея не было.

На третий день Аню перевели из реанимации в палату интенсивной терапии. Медсестра, как и обещала, тут же позвонила Волкову, и он не теряя времени собрался и отправился в больницу.

У входа ему выдали белый халат и бахилы, тщательно проинструктировали, сколько времени должно идти свидание. Сказали, что Аня не приходит в сознание, но должна все слышать.

Не помня себя, Андрей буквально взлетел по лестнице на третий этаж и распахнул дверь в палату.

Здесь пахло апельсинами и цветами. Кинув взгляд на прикроватную тумбу, мужчина заметил большой букет ромашек, видимо, Никита уже приезжал навестить сестру. Запоздало осознав, что сам-то он ничего с собой не принес, Волков приблизился к кровати, на которой лежала Аня.

Ее лицо полностью было забинтовано. Так, что было видно лишь посиневшие, опухшие веки и покрытые царапинами сухие губы. Девушка была похожа на мертвеца, Андрей содрогнулся, когда подумал об этом, но бледная кожа, испещренная прямоугольниками пластыря, прикрывающего ссадины, и неподвижность делали свое дело. Ноги Ани были в гипсе и приподняты с помощью специальной системы. Аня была без сознания. Волков смотрел и сердце его никогда еще так не болело. Даже когда недвижим был он сам. Мужчина взял тоненькую почти прозрачную ручку в свою широкую ладонь и осторожно приподнял, наклонившись и целуя каждый пальчик.

– Анечка, милая моя, любимая, прости, – шептал он. – Прости дурака, наделал я дел, осознал, да поздно было.

Рука Ани была прохладна и полностью расслаблена. К среднему пальцу прикреплен датчик слабо попискивающего энцефаллографа. Волков прижался лбом к руке девушки, роняя слезы на гладкую кожу. Раньше не замечал Андрей за собой такой слезливости, видимо, с появлением Ани в жизни мужчины, что-то в нем сломалось, перекроило изнутри.

– Вот поднимем тебя и сразу поженимся. Уедем за границу мир посмотреть, как ты мечтала. А потом и детишки пойдут, без наследников-то оно никак, – тихо говорил Волков и снова целовал все пальчики, после чего взглянул на перебинтованное лицо. – Ты только не оставляй меня одного, ладно?

Андрей всем сердцем надеялся, что вот сейчас Аня очнется, и пару раз ему показалось, что ее ресницы дрогнули, но нет, она все также находилась не здесь. Волков сидел у ее постели до тех пор, пока не кончилось время посещения, и теперь его жизнь состояла из ожидания очередной встречи с ней и надежды на то, что в скором времени Анечка придет в себя и сможет его простить…

ГЛАВА 15

Потянулась череда серых будней, переходящая в недели, а там и в месяцы. Первое время врачи уверяли, что Аня проснется со дня на день, что сильных повреждений головы нет, но проходило время, а девушка не подавала признаков жизни. Но Волков не терял надежды. Он приносил Ане новые букеты, как только медсестры выбрасывали увядшие, говорил с врачами, пытаясь выяснить, что можно сделать для того, чтобы девушка быстрее начала поправляться. Вина за то, что он стал причиной

аварии, в которой пострадала его любимая, разъедала сердце Андрея, точно кислота. С Никитой он почти перестал общаться. Старший Самойлов просто взял и уехал из страны, сославшись на плохое самочувствие своей жены, но Андрей прекрасно знал, что он врет. В тот вечер, когда Никиту и Аню доставили в больницу, он говорил с офицером из машины сопровождения. Полицейский сообщил, что водитель не справился с управлением из – за неисправности тормозных шлангов. Иными словами, кто – то их просто перерезал. Волков был зол и требовал ответов от Самойлова, но Никита стоял на своем.

И теперь перед Волковым было только два пути: бороться или дать Ане умереть. Второй вариант Андрей отметал сразу же, но обстоятельства говорили о том, что он скоро ее потеряет. Врачи больше не могли держать девушку на аппаратах искусственного обеспечения.

В тот день, когда ему сообщили, что мозг Ани начал атрофироваться, стал черным в жизни мужчины. Это означало начало конца. Андрей тогда впервые почувствовал себя немощным и бесполезным. Он поднял переполох в больнице, ругаясь с врачами, обвиняя их бездействии. Медики хотели выдворить его за двери больницы, чтобы прекратить скандал, но главный врач приказал не трогать мужчину и, пригласив Волкова в свой кабинет, завел разговор, который Андрей прокручивал в голове уже тысячи раз.

– Состояние девушки ухудшается,– проговорил врач.

– И ей ничем нельзя помочь?– Андрей старался держать себя в руках как мог.

– Можно провести операцию и удалить образовавшуюся кисту.

– Так в чем дело? Делайте операцию,– Волков терял терпение.

– Все не так просто. Киста появилась в самом неудачном месте, и мы не знаем, как сильно повредила мозг. Плюс к этому у нее в затылочной области гематома, а самое страшное, что девушка на восьмой неделе беременности. Операция может повредить плоду.

Андрею тогда показалось, что врата ада разверзлись под ним, и он летит в пропасть, но крепкая рука врача, помогла удержаться на ногах, не потеряв равновесия, но Волкову пришлось сесть.

– Что нужно сделать, чтобы Аня и ребенок остались живы? – скрипучим голосом спросил Андрей.

Доктор тяжело вздохнул и ответил:

– В нашей больнице есть все необходимое оборудование, но вот лекарств – нет.

– Скажите, где их достать?– воодушевленный возможным спасением любимой Волков не смог усидеть на месте и подскочил на месте.

– Тут не все так просто. Лекарства эти передаются только из больницы в больницу и в спецмашине.

– Так в чем проблема? Перевозите!– не понимал в чем трудность Андрей.

Врач поднял на Волкова виноватый взгляд и произнес:

– Заказать их не составит труда, но вот их стоимость не всем по карману.

– Сколько?– Андрей был готов продать даже обе почки, если это поможет Ане и его ребенку.

– Пятьсот тысяч долларов, – ответил врач, закрывая папку с бумагами.

– Сколько? – у Волкова даже в голове не сразу уложилась эта цифра.

– Риск стоит этих денег, но вам нужно торопиться.

Когда Волков вышел от врача ни жив, ни мертв все мысли разом вылетели из головы. Он был опустошен, разбит и подавлен. Ноги несли его в каком – то направлении, он даже не понимал куда идет. Пока не остановился около храма. Зайдя в расписанное старинное здание, Андрей упал на колени перед распятием, прося в первые у Бога помощи, всей душой, не стесняясь слез, стекающих по щекам. В храме было пусто, сколько простоял Андрей на коленях с поникшей головой, он и сам не знал, только легкое прикосновение, отвлекло его от горьких мыслей о потери любимой и ребенка.

– Беда у тебя стряслась, сын мой? – под сводами храма раздался голос батюшки.

Подняв глаза, Андрей увидел старика, облаченного в черную рясу. Года не пощадили его, отняв молодость и мужскую красоту, оставив лишь морщины и седину. Но взгляд священника излучал такую энергию жизни, что любой молодой мужчина позавидует. Волков не знал, как обратиться к старцу. Да и в церкви он бывал нечасто, но сейчас словно кто – то невидимый направлял его. Потянувшись к протянутой руке, Андрей поделился с батюшкой своей бедой:

– Женщина моя погибает, отец, а я помочь ей не могу. Денег нужно много, да только взять их негде. Отчаялся я.

Священник внимательно выслушал мужчину и, перекрестив, ответил:

– Отчаиваться не стоит. Все в жизни происходит по воле Божьей, но и мы сами можем творить счастье своими руками. В каждом из нас есть мудрец, младенец беспомощный, храбрый воин и только нам решать, кем быть.

И Андрея осенило! Воин! Он может обратиться к Янпольскому, положить Аню в госпиталь уж там ей окажут должную заботу. Но как быть, если он не военный?! Нужно позвонить Янпольскому. Лучик надежды появился в темном небе его судьбы.

ГЛАВА 16

Вечер Андрей провел в сборах. Упаковывая вещи, он никак не мог уложить в голове мысль о беременности Ани. Тысячи мыслей одолевали его: почему Аня не сказала о беременности? Как чувствовала она себя все те дни до ссоры? А потом услужливая память воскрешала неприятную сцену скандала. Волков уже неоднократно ругал себя за несдержанность, вспыльчивость, а также проклял все спиртное, что было в мире. Если бы он не поддался слабости, если бы только знал…

Но времени уже не было заниматься самобичеванием и жалеть о случившемся. Поезд должен был отправиться через два часа. Андрей надеялся, что сможет исправить все, и когда Аня придет в себя они сразу же поженятся. Никаких праздников не нужно. Распишутся и обязательно обвенчаются. Волков решил, что привяжет всеми возможными и не возможными способами девушку к себе. Возможность потерять ее навсегда, даже не рассматривалась.

Уже в поезде мужчина прокручивал в голове разговор с Янпольским. Полковник долго слушал Андрея, а потом ответил:

–Как на случившееся отреагировал брат твоей Ани?

– Он скрывается от «заказчика». Уехал из города не оставив ни номера телефона, ни адреса. Только записку, в которой написано, что так будет лучше и, чтобы Аня папку хранила.

– А что за папка? – переспросил полковник, но Андрей ответил, что понятия не имеет и спросить не у кого ведь Аня в себя не приходит.

Рассказав о своей беде и о том, что врачи сумму назвали нереальную, Волков обратился к командиру:

– Сергей Сергеевич, мне Аню в госпиталь положить. Там бы ее наши волшебники быстро на ноги бы поставили.

– Не вопрос, Андрей, ты как контракт подпишешь, мы ее перевезем в госпиталь и покажем Никите Рудольфовичу. Ты ж сам в курсе, как он «наших» штопает виртуозно, да с того света достает. Думаю, и с твоей бедой справится.

Волков очень надеялся на то, что военные врачи смогут помочь Ане, раз на гражданке только за огромные деньги жизнь купить можно.

Прибыв в расположение части, Андрей долго стоял у ворот. Он уже было поставил крест на армии, но вот судьба как развернулась. Теперь от армии зависело: будет у него семья или нет.

В части все здоровались с Андреем, расспрашивали о жизни на «гражданке». Волков только сейчас почувствовал, как это жить двумя разными жизнями. Словно мир разделился на две части. В армии все понятно и доступно, а за пределами военной части мир погряз во лжи и коррупции. Командование долго изучало документы поданные Андреем на заключение контракта. Было удивительным то, что мужчина вообще ходить может, а в карте еще и ограничения по нагрузке через полгода снять могут. Чудеса, да и только! По совету Янпольского, Волков настоятельно требовал принять его, когда командующий состав вызвал его для беседы, да только зря распылялся. Решение о его принятии было принято, как только Сергей Сергеевич Янпольский доложил Тенегину о том, что у их подопечного тяжелое положение.

Работу решили Волкову выделить не пыльную: «желторотиков» обучать, да оружие из склада в склад перевозить. Хоть и непривычна Андрею такая работа, да только жаловаться и выбирать не приходится, судьбы Ани и его ребенка на кону.

Жизнь снова забурлила с новой силой. Волкову выдали квартиру, форму, служебный автомобиль. Теперь оставалось дело за малым: перевезти Аню к врачу, с которым Андрей уже договорился. Уроки с молодежью проходили успешно. Янпольский не успевал похвалу выслушивать от командования. Бойцы Волкова то в соревнованиях приходили первыми, то задания выполняли успешно без потерь, и дисциплина всегда была строгая. Можно было сказать, что Волкову дали второй шанс. Только некогда было радоваться возвращению в ряды армии. Сейчас все его мысли занимало состояние Ани.

Каждый день он отзванивался в больницу, где лежала его женщина, и интересовался ее состоянием. Его уверяли, что состояние девушки стабильно тяжелое, но время уходит и скоро может стать слишком поздно. Андрей как мог подгонял очередь на место в военном госпитале и вот спустя три недели, наконец-то, он смог выбить место для Ани.

Вечером находясь в квартире и подготавливая документы для перевоза его женщины, он услышал трель телефона, который забыл в кармане куртки. Холодея от ужаса, он направился в коридор, уже был поздний вечер и врядли это с работы. Отгоняя от себя мысли о том, что это могли звонить из больницы. Почувствовав облегчение, увидев на экране номер телефона соседки, которую он попросил приглядывать за квартирой.

Волков ответил на звонок:

– Здравствуйте, Евдокия Семеновна, что случилось?

На другом конце, послышался шепот:

–Андрюш, беда. К вам в квартиру вломились какие – то люди. Все в черном, говорят чудно, никак бандиты добро выносят.

Волков не сразу с ориентировался, кто бы это мог быть, да и старушка могла увидеть грузчиков, а подумать невесть что. Женщина всю войну прошла, мало ли что ей могло привидеться.

– Не беспокойтесь, Евдокия Семеновна, я завтра приеду и всех накажу, – только проговорил он, улыбаясь, как в трубке послышалась та самая чудная речь. Андрей замер на месте. Он отчетливо слышал как кто –то говорил про Аню, ее брата и папку, в которой собраны документы о разработке. Андрей кашлянул тихонько в трубку, стараясь не выдать престарелую разведчицу. Как только женщина отошла от двери и приложила телефон к уху, Волков заговорил:

– Из квартиры не выходите, вызовите милицию. В нашу квартиру ни в коем случае не входите. Это террористы. Пусть берут, что хотят, вы только им не показывайтесь.

Отключив телефон, Андрей тут же набрал номер Янпольского. После нескольких гудков он услышал голос полковника:

– Да, Андрей, что случилось?

Волков рассказал о том, что звонила соседка и сообщила, что на его квартиру в Краснодаре, произошло нападение.