Обзор правовых позиций Верховного суда Российской Федерации по вопросам исполнительного производства

Анализ судебной практики также указывает на то, что подобный запрет признается неправомерным в случае, если данная мера применена по исполнительному производству, возбужденному на основании исполнительного документа об обращении взыскания на конкретные объекты имущества, в том числе находящиеся в залоге (Постановление Арбитражного суда Московского округа от 05.11.2020 № Ф05-16798/2020 по делу № А40-89303/2020).

В целом судебная практика исходит из позиции об избыточности установления ограничений на запрет внесения изменений в ЕГРЮЛ в части руководителя должника-организации (Постановление Арбитражного суда Северо-Кавказского округа от 15.06.2021 № Ф08-4253/2021 по делу № А32-45838/202048). Так, рассматривая один из споров Арбитражный суд Волго-Вятского округа в Постановлении от 18.10.2021 № Ф01-5641/2021 по делу № А31-15663/2020 пришел к выводу о том, что поскольку предмет исполнения по сводному исполнительному производству, в рамках которого вынесено постановление о запрете на внесение изменений в ЕГРЮЛ в части руководителя должника-организации носит имущественный характер и не связан с исполнением судебного акта по спору, по которому исполнение обеспечивалось бы указанным запретом, принятая судебным приставом-исполнителем мера не соотносится с характером подлежащего исполнению требования, содержащегося в исполнительном документе, и является чрезмерной.

Седьмой арбитражный апелляционный суд в постановлении от 22.02.2023 № 07АП-11536/2022 по делу № А03-10191/2022 удовлетворяя заявленное должником-организацией требование, исходил из того, что запрет совершения регистрационных действий по внесению в ЕГРЮЛ изменений в сведения о лице, имеющем право действовать без доверенности от имени должника, не связан с имущественным долгом должника и возможностью его взыскания; при этом признал, что установление запрета в отношении иных сведений, вносимых в ЕГРЮЛ, отвечает задачам исполнительного производства, является соразмерным поведению должника, добровольно не исполняющего продолжительное время требования исполнительных документов49.

При рассмотрении спора о правомерности применения подобных ограничений в рамках дела № А40-17420/2022 суды, признав постановление судебного пристава-исполнителя неправомерным, исходили из того, что личность руководителя не связана с имущественным долгом организации-должника и возможностью взыскания этого долга; запрет внесения в Единый государственный реестр юридических лиц изменений, касающихся сведений о физическом лице, имеющем право действовать без доверенности от имени общества, не связан с требованиями имущественного характера, не соответствует ст. 37 Конституции Российской Федерации, ст. 4 Трудового кодекса Российской Федерации (Постановление Арбитражного суда Московского округа от 21.11.2022 № Ф05-28115/2022 по делу № А40-17420/202250).

Аналогичная позиция по установлению ограничений в части запрета на внесение изменений в части лица, имеющего право действовать от имени должника-организации без доверенности, изложены в Постановлениях Арбитражного суда Волго-Вятского округа от 29.09.2016 № Ф01-3865/2016 по делу № А79-10800/2015, от 17.09.2015 № Ф01-3735/2015 по делу № А82-17938/2014, Постановлениях Арбитражного суда Московского округа от 30.09.2022 № Ф05-20914/2022 по делу № А40-24582/2022, от 17.08.2022 № Ф05-16604/2022 по делу № А40-277538/2021, от 02.06.2020 № Ф05-7091/2020 по делу № А40-183672/2019, от 19.06.2019 № Ф05-19132/2018 по делу № А40-89017/2018, от 05.09.2017 № Ф05-12686/2017 по делу № А40-66198/2017, Постановлении Арбитражного суда Центрального округа от 02.09.2019 № Ф10-3944/2019 по делу № А09-7710/2018, Апелляционном определении Московского городского суда от 14.02.2018 № 33а-436/2018 и т. д.).

Таким образом, в целом придерживаясь указанной позиции органы судебной власти исходят из позиции о разделении обязательств юридического лица и физического лица, исполняющего функции исполнительного органа, необоснованности применения ограничительных мер в отношении указанного физического лица по обязательствам должника-организации51, а также недопустимости фактического ограничения трудовых прав руководителя должника-организации по основаниям, связанным с неисполнением юридическим лицом своих обязательств.

Вместе с тем в отдельных случаях суды признают правомерными действия судебного пристава-исполнителя по установлению запрета на внесение изменений в сведения о лице, имеющем право действовать без доверенности от имени юридического лица (Постановление Арбитражного суда Волго-Вятского округа от 29.11.2019 № Ф01-6441/2019 по делу № А31-3942/201952).

Так при рассмотрении дела № А40-150105/22 суды пришли к выводу о том, что установление запрета на внесение изменений в ЕГРЮЛ, связанных с изменением данных о руководителе должника-организации, является правомерным. Изменение данных о руководящем лице в ЕГРЮЛ ставит под угрозу возможность взыскания задолженности (Постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 13.12.2022 № 09АП-80017/2022 по делу № А40-150105/202253).

В другом случае Арбитражный суд Северо-Кавказского округа в Постановлении от 11.05.2021 № Ф08-644/2021 по делу № А32-23448/2020 пришел к выводу о том, что необходимость осуществления регистрации в Едином государственном реестре юридических лиц смены единоличного исполнительного органа должника-организации не свидетельствует о незаконности постановления судебного пристава о запрете на внесение изменений в ЕГРЮЛ. Если такая замена необходима для своевременного исполнения требований исполнительных документов, должник-организация вправе обратиться к судебному приставу в рамках сводного исполнительного производства с заявлением об отмене названной меры в соответствующей части.

В то же время установление ограничений на внесение изменений связанных с составом участников юридического лица, в том числе в связи с выходом участников должника-организации в форме общества с ограниченной ответственностью, судами признаются правомерными (Постановления Арбитражного суда Московского округа от 13.10.2022 № Ф05-24393/2022 по делу № А40-255317/2021, от 24.08.2022 № Ф05-13803/2022 по делу № А40-266410/2021, Постановление Арбитражного суда Северо-Западного округа от 28.04.2021 № Ф07-4599/2021 по делу № А21-2430/2020, Апелляционное определение Московского городского суда от 19.10.2022 по делу № 33а-5615/2022).

Так, рассматривая один из споров Арбитражный суд Московского округа в Постановлении от 08.11.2022 № Ф05-26045/2022 по делу № А40-233802/2021 обратил внимание на то, что установление запрета в отношении изменений, вносимых в ЕГРЮЛ, в том числе изменений в сведения о составе участников общества с ограниченной ответственностью, не противоречит таким принципам исполнительного производства, как законность, соотносимость объема требований и отвечает задачам исполнительного производства по полному, правильному и своевременному исполнению требований исполнительного документа.

При рассмотрении спора по делу № А41-70224/2019 суд признал правомерным установленный запрет в том числе в части ограничения на регистрацию сделок, совершаемых участниками общества с ограниченной ответственностью по распоряжению принадлежащими им долям в уставном капитале (Постановления Арбитражного суда Московского округа от 10.06.2020 № Ф05-3500/2020 по делу № А41-70224/2019, от 02.12.2019 № Ф05-19625/2019 по делу № А40-228342/2018, Апелляционное определение Свердловского областного суда от 08.11.2018 по делу № 33а-19526/2018).

В отдельных случаях указанные ограничения, в части реализации участниками обществ с ограниченной ответственностью долей в уставном капитале и последующего внесения изменений в ЕГРЮЛ, признаются неправомерными.

Например, рассматривая один из споров Арбитражный суд Уральского округа в Постановлении от 09.06.2023 № Ф09-3128/23 по делу № А76-28331/2022 указал на неправомерность примененного ограничения в части внесения изменений в отношении участника должника-организации, реализовавшего по возмездной сделке принадлежащую долю в уставном капитале.

Суд посчитал, что само по себе наложение запрета на совершение отдельных регистрационных действий в отношении сведений, касающихся должника, не противоречит Закону об исполнительном производстве, однако в рассмотренном случае ведет к существенному нарушению прав третьих лиц, не являющихся участниками исполнительного производства, в той мере, в которой препятствует реализации ими права собственности на доли в уставном капитале организации должника. Поскольку требования, предъявленные к должнику, являются имущественными, суды сочли, что смена одного из его участников, чья доля составляет 5%, не может повлечь за собой какие-либо неблагоприятные последствия для взыскателя, затруднить или сделать невозможным исполнение требований исполнительного документа о получении денежных средств. При этом ранее тот же суд по аналогичному спору высказывал прямо противоположную позицию (см. Постановление Арбитражного суда Уральского округа от 16.12.2020 № Ф09-6805/20 по делу № А60-23507/2020).

Несмотря на то, что возможность установления запрета на внесение изменений в ЕГРЮЛ прямо не предусмотрено Законом об исполнительном производстве, применение указанных ограничительных мер учитывается судами при рассмотрении споров, связанных с оценкой полноты принимаемых судебными приставами-исполнителями мер, в том числе при принятии решения об окончании исполнительного производства на основании п. 3, 4 ч. 1 ст. 46 Закона об исполнительном производстве, прекращении исполнительного производства (см., например, Определение Верховного Суда Российской Федерации от 11.07.2019 № 305-ЭС19-10294 по делу № А40-143642/2018, Определение Верховного Суда Российской Федерации от 27.07.2021 № 307-ЭС21-11944 по делу № А21-2410/2018, Определение Верховного Суда Российской Федерации от 12.04.2021 № 305-ЭС21-4094 по делу № А40-987/2020, Постановления Арбитражного суда Волго-Вятского округа от 12.05.2023 № Ф01-1624/2023 по делу № А11-2668/2022, от 01.11.2018 № Ф01-4385/2018 по делу № А79-14189/2017, Постановление Арбитражного суда Восточно-Сибирского округа от 05.09.2018 № Ф02-4009/2018 по делу № А33-30040/2017, Постановление Арбитражного суда Московского округа от 25.01.2023 № Ф05-34454/2022 по делу № А40-86065/2022 и т. д.).

Непринятие мер по установлению запрета на внесение изменений в ЕГРЮЛ, в случае если указанное обстоятельство повлекло невозможность обращения взыскания на имущество должника-организации, может являться основанием для признания незаконным бездействия судебного пристава-исполнителя (Постановление Арбитражного суда Северо-Кавказского округа от 05.07.2023 № Ф08-5435/2023 по делу № А61-3211/202254).

В то же время сам по себе, в отрыве от фактических обстоятельств конкретного исполнительного производства, факт непринятия мер по установлению запрета на внесение изменений в ЕГРЮЛ не может быть признан неправомерным (Постановление Второго арбитражного апелляционного суда от 05.02.2019 № 02АП-9042/2018 по делу № А17-3580/2017 в рамках которого Постановлением Арбитражного суда Волго-Вятского округа от 26.06.2019 № Ф01-2379/2019 данный судебный акт оставлен без изменения55).

Таким образом, анализ правоприменительной, в том числе судебной практики по установлению судебным приставом-исполнителем запрета на внесение изменений в ЕГРЮЛ показывает, что в целом базовые подходы (в том числе основания и условия применения указанной меры) к совершению указанного исполнительного действия вполне сформированы.

Вместе с тем выработка общих подходов к порядку применения мер государственного принуждения в рамках правоприменительной практики без определения соответствующих критериев в нормах позитивного права не может соответствовать принципам организации правовой системы в рамках системы права, основанной на принципах континентальной правовой семьи.

Полагаем, что со временем соответствующие положения найдут свое отражение в нормативном акте, определяющем условия и порядок принудительного исполнения исполнительных документов.

2. В связи с неисполнением должником-организацией, являющейся управляющей компанией, требований, содержащихся в исполнительных документах о взыскании денежных средств, судебным приставом-исполнителем вынесено постановление о запрете совершения действий, которым должнику-организации запрещено совершать действия, направленные на досрочное прекращение деятельности по управлению многоквартирными домами (в том числе производить расторжение договоров в одностороннем порядке; по соглашению сторон; направлять уведомления о прекращении действия договоров в связи с истечением их срока действия; совершать действия по переводу жилого фонда, находящегося на обслуживании у должника-организации на обслуживание к иной организации либо к иной управляющей компании), запрещено Департаменту государственного жилищного и строительного надзора Свердловской области вносить изменения в реестр лицензий Свердловской области, направленные на исключение из реестра и закрепление за иной управляющей компанией домов, закрепленных за должником-организацией.

Должником-организацией приняты меры по оспариванию указанного постановления судебного пристава-исполнителя.

При оценке данного постановления суды исходили из того, что оспариваемое постановление соответствуют действующему законодательству и не нарушает права и законные интересы заявителей.

Перечень исполнительных действий, приведенный в ч. 1 ст. 64 Закона об исполнительном производстве, не является исчерпывающим, и судебный пристав-исполнитель вправе совершать иные действия, необходимые для своевременного, полного и правильного исполнения исполнительных документов, если они соответствуют задачам и принципам исполнительного производства, не нарушают защищаемые федеральным законом права должника и иных лиц.

Из материалов дела установлено, что для управляющей организации единственным способом получения денежных средств является плата за оказанные услуги по управлению многоквартирными домами.

Следовательно, принятые судебным приставом меры направлены на сохранение названных ликвидных активов должника, его способности к погашению финансовых обязательств кредиторов. При этом принятие запретительных мер способствует предотвращению возможного недобросовестного поведения должника.

Постановление судебного пристава-исполнителя о запрете на совершение должнику действий, направленных на досрочное прекращение деятельности по управлению многоквартирными домами, вынесено в целях обеспечения исполнения решений арбитражного суда о взыскании денежных средств.

Ссылки на то, что указанные принудительные меры ограничивают права собственников помещений в многоквартирных домах на избрание новой управляющей компании, безосновательны, их принятие не лишает собственников помещений права на расторжение договора управления с должником при наличии предусмотренных ст. 162 ЖК РФ оснований.

Данное постановление направлено именно на ограничение целенаправленного лишения должника источников дохода в пользу аффилированных с ним лиц.

Таким образом, суд пришел к выводу о том, что оспариваемый ненормативный акт соответствует требованиям законодательства (Определение Верховного Суда Российской Федерации от 24.09.2020 № 309-ЭС20-10054 по делу № А60-23853/2019).

С точки зрения применения ограничительных мер в ходе принудительного исполнения судебных актов и актов иных уполномоченных органов правоотношения, возникающие из лицензирования, а также возможные объекты, в отношении которых рассматривалась возможность устанавливать соответствующие ограничения, следует различать в трех возможных проявлениях, а именно:

во-первых, как предоставленную должнику лицензию на осуществление отдельных видов деятельности;

во-вторых, как право на осуществление отдельных видов деятельности, подтвержденное лицензией;

в-третьих, как саму деятельность, возможность совершения которой предоставлена лицензия, осуществление которой приводит к формированию материальных (в том числе денежных) активов, на которые в последующем может быть обращено взыскание.

В настоящее время наибольшее распространение получила практика установления ограничений (запрета) на прекращение правоотношений по управлению многоквартирными домами и, соответственно, на прекращение действия лицензии на осуществление указанного вида деятельности.

В соответствии с ч. 1 ст. 192 ЖК РФ, деятельность по управлению многоквартирными домами осуществляется управляющими организациями по лицензии на осуществление предпринимательской деятельности по управлению многоквартирными домами, предоставленной органом государственного жилищного надзора на основании решения лицензионной комиссии субъекта Российской Федерации.

В силу п. 1 ч. 1 ст. 195 ЖК РФ, сведения о лицензировании деятельности по управлению многоквартирными домами, лицензиатах, осуществляющих или осуществлявших данный вид деятельности, содержатся в реестрах, в том числе в реестре лицензий субъекта Российской Федерации.

Установление запрета на совершение действий должником-управляющей компанией и лицензирующим органом действий по прекращению деятельности по управлению многоквартирными домами по исполнительным производствам применяется судебными приставами-исполнителями относительно не продолжительное время.

Специальные нормы, определяющие условия и порядок применения указанной меры как в законодательстве об исполнительном производстве, так и в жилищном законодательстве отсутствуют. В этой связи при применении данной меры судебные приставы-исполнители и суды исходят из положений п. 17 ч. 1 ст. 64 Закона об исполнительном производстве, п. 42 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 17.11.2015 № 50 о расширительном толковании нормы, определяющей перечень исполнительных действий, которые может совершать судебный пристав-исполнитель (см. например, Постановление Арбитражного суда Уральского округа от 14.11.2019 № Ф09-7492/19 по делу № А60-21670/201956, Постановление Арбитражного суда Центрального округа от 28.10.2022 № Ф10-4328/2022 по делу № А14-5976/2021).

В то же время указанная мера широко применяется судебными органами в качестве меры обеспечения исковых требований по рассматриваемым ими делам.

Кроме ограничений по прекращению лицензируемой деятельности по управлению многоквартирными домами в правоприменительной практике применялись запреты в отношении иных видов деятельности, например, запрет на совершение действий по исключению из госреестра в отношении лицензии на пользование недрами (Постановления Четвертого арбитражного апелляционного суда от 26.07.2017 № 04АП-3514/2017 по делу № А58-1838/2017, от 01.09.2015 № 04АП-4186/2015 по делу № А78-2815/2015).

В рамках исполнительного производства информацию о наличии у должника лицензии судебный пристав-исполнитель может получить:

в органе, осуществляющим лицензирование соответствующего вида деятельности;

из сведений, содержащихся в Едином государственном реестре юридических лиц (п. «м» ч. 1 ст. 5 Федерального закона от 08.08.2001 № 129-ФЗ «О государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей»).

Целью установления запрета на совершение действий по переводу жилого фонда должника является обеспечение исполнения исполнительного документа, содержащего требование имущественного взыскания, исключение факта выбытия из управления должника-организации жилищного фонда, сохранение ликвидных активов должника-организации и ее способности к погашению финансовых обязательств.

В соответствии с ч. 6 ст. 198 ЖК РФ исключение сведений о многоквартирном доме из реестра лицензий субъекта Российской Федерации является основанием для прекращения лицензиатом деятельности по управлению таким многоквартирным домом в порядке, установленном ст. 200 ЖК РФ. С даты исключения сведений о многоквартирном доме из реестра лицензий субъекта Российской Федерации лицензиат не вправе осуществлять деятельность по управлению таким многоквартирным домом, в том числе начислять и взимать плату за жилое помещение и коммунальные услуги, выставлять платежные документы потребителям, за исключением случаев, предусмотренных ч. 3 ст. 200 ЖК РФ57.

Сам запрет на осуществление указанного лицензируемого вида деятельности непосредственно не приводит к обращению взыскания на денежные средства или иное имущество должника. Соответственно указанной мере не присущи признаки мер принудительного исполнения, указанные в ст. 68 Закона об исполнительном производстве.

Таким образом, по своей правовой природе указанный запрет является исполнительным действием58 создающим условия для последующего применения мер принудительного исполнения в виде обращения взыскания на денежные средства, которые в будущем поступят в собственность должника-организации от управления жилищным фондом (Постановление Арбитражного суда Северо-Западного округа от 18.05.2023 № Ф07-4919/2023 по делу № А56-76902/202259, Постановление Семнадцатого арбитражного апелляционного суда от 12.04.2023 № 17АП-1523/2023-АК по делу № А60-63588/2022).

Поскольку рассматриваемая мера является исполнительным действием, а специальные нормы, определяющие условия его совершения в законодательстве отсутствуют, то для его применения должны быть налицо общие условия, предусмотренные ст. 14, 64 Закона об исполнительном производстве. Решение об установлении данных ограничений оформляется постановлением должностного лица ФССП России.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

– Право включает в себя не только правовые нормы, сформулированные законодателем, но и их толкование судьями. Французский исследователь правовых систем современности Р. Давид говорит о так называемых «вторичных правовых нормах», создаваемых судьями, о том, что содержание положений закона истолковывается в том смысле, который в наибольшей степени отвечает требованиям справедливости в момент применения закона. Любое судебное решение, основанное, например, на аналогии закона или на общих принципах, может восприниматься другими судами после прохождения решения через кассационную инстанцию как фактический прецедент (Пиголкин А.С., Дмитриев Ю.А.Теория государства и права: учебник для бакалавров. М.: Издательство Юрайт, 2013. стр. 497).

2

– Предусмотренный законом срок для предъявления исполнительного листа к исполнению установлен для реализации права взыскателя на принудительное исполнение исполнительного листа посредством органов принудительного исполнения. С истечением данного срока, если он не был прерван или восстановлен судом, у взыскателя прекращается право требовать принудительного исполнения судебного акта, на основании которого выдан исполнительный лист. Обращение кредитора с заявлением о признании должника банкротом и включении в реестр кредиторов требования, основанного на вступившем в законную силу судебном акте, представляет собой особый способ удовлетворения такого требования, минуя органы принудительного исполнения. В связи с этим взыскатель, утративший право удовлетворения своего интереса в установленном процессуальным законодательством принудительном порядке, не вправе осуществлять его путем возбуждения дела о банкротстве должника.

3

– По вопросу толкования указанной нормы права представляет интерес позиция, изложенная в Постановлении Арбитражного суда Поволжского округа от 01.02.2023 № Ф06-27398/2022 по делу № А12-13593/2022. При рассмотрении указанного дела суд пришел к выводу о том, что прерывание срока в силу п. 1 ч. 1 ст. 22 Закона об исполнительном производстве связано с самим фактом предъявления исполнительного листа к исполнению и не зависит от оснований последующего возврата исполнительного листа. То есть если исполнительный документ предъявлен 01.06.2023 и по нему принято решение об отказе в возбуждении исполнительного производства, документ возвращен взыскателю 25.06.2023, то с 25.06.2023 срок предъявления исполнительного документа к исполнению начинает исчисляться заново.

4

– Пункт 10 ч. 1 ст. 47 Закона об исполнительном производстве.

5

– Пункт 1 ч. 1 ст. 46 Закона об исполнительном производстве.

6

– Следует обратить особое внимание на то, что начало исчисления срока связано именно с датой предъявления исполнительного документа к исполнению, а не с датой возбуждения исполнительного производства. Указанное обусловлено тем, что исполнительный документ может исполняться не только органами принудительного исполнения (ФССП России), но и иными субъектами (без участия судебного пристава-исполнителя), такими как кредитные организации (ст. 8 Закона), эмитентами и профессиональными участниками рынка ценных бумаг (ст. 8.1 Закона), лицами, выплачивающими должнику периодические платежи (ст. 9 Закона). Закон об исполнительном производстве содержит нормы, предусматривающие необходимость завершения указанными субъектами исполнения исполнительного документа по заявлению взыскателя (например, п. 2 ч. 10 ст. 70 Закона). При завершении исполнения исполнительного документа по заявлению взыскателя указанными органами также полагаем, что следует руководствоваться позиций ч. 3.1 ст. 22 Закона об исполнительном производстве (то есть, должны наступать те же самые правовые последствия с точки зрения исчисления сроков предъявления исполнительного документа к исполнению). Указанное находит свое подтверждение и в правоприменительной практике (например, Постановление Десятого арбитражного суда от 24.08.2023 № 10АП-14937/2023 по делу № А41-50645/22).