Витой посох. Преодоление

– А дальше?

– «От заката до рассвета шла битва, а звезды сияли в черноте. И каждый поклялся не отступить с рубежа. Павшие в бою уходили к звездам, как повелось с начала времен. Лучшие из лучших уходили туда, чтобы защищать проходы в наш мир вместе с предками и другими обитателями надзвездного мира. Миры рождаются в битве».

– Я так и не понял, о ком эта легенда, хотя слишком многое перекликается с отдельными известными мне понятиями.

– Эта легенда не имеет отношения к Цитаделям. Она говорит о Тех, Кто Над Звездами. Так в наших краях именуют богов, великих героев и других высших сущностей. Здесь я слышал наименование просто Высшие; возможно, имелись в виду одни и те же.

Мелианор только покачал головой: «Чем больше узнаешь, тем меньше понимаешь», – кажется, так говорят.

– Надо готовиться, – прошептал он себе под нос.

– Ты полагаешь, что все начнется уже скоро? – уточнил расслышавший его слова Райден.

Маг кивнул:

– По предсказаниям некоторых сильных видящих все начнется весной. А вот когда и чем закончится, не видит никто.

– Значит, подобное уже случалось не единожды?

– Возможно. Только неизвестно, насколько отличались события. Райсен Норль утверждал, что катастроф было много. Они начались после первой битвы, дальше становилось все хуже. Не исключено, что вскоре мы сами увидим все, что упомянуто в легендах.

– А что за меч ты передал королю? – внезапно поинтересовался командир отряда. – Ты полагаешь, что он ему вскоре пригодится, или это какой-то знак?

– В тайных городах я видел много разного оружия. Этот меч я тоже видел не впервые. Однако на этот раз мне захотелось его взять с собой. Почему-то показалось, что его надо передать на Юг. Вот и все…

Княжич поднял свои голубые глаза и посмотрел сквозь стоящего перед ним собеседника, как это порой делали видящие. Того передернуло. Говорить больше не хотелось. На этом они, попрощавшись, и расстались.

И вот теперь Сенель верхом на Путнике спешил в Игмалион. Почему надо так спешить, никто не понимал, но все чувствовали – надо.

Родители юноши были родом с крайнего северо-запада полуострова, откуда их вывезли во время дорской оккупации. Странная семья жила, сторонясь других людей, в одном из предгорных селений. Несколько лет назад Сенель был принят в отряд в порядке исключения только потому, что его неожиданно запечатлел последний котенок Хальдры.

Первое время на общепринятом языке беловолосый подросток, который при этом не являлся денери, говорил с таким страшным акцентом, что все понимали его с трудом. Котенка парнишка назвал длинным труднопроизносимым именем на северном диалекте даэра. В результате полное имя карайна мог произнести только сам всадник, остальные сократили его до прозвища Путник, причем на общем языке.

Путник унаследовал от своего отца Раи’не не только очень светлый окрас, но другие способности при посторонних не проявлял, о них знал только напарник. Хотя Райден догадывался об этом.

Когда в расположение отряда неожиданно прибыл маг-денери, многие не обратили внимания на княжича, неоднократно появлявшегося на базе. После разговора с Мелианором возник вопрос – кто повезет послание и подарок, ведь делегация уже приближалась к столице. С одной стороны, ничто не мешало передать меч молодому королю и позже, когда княжеская семья сама отправится в Игмалион, если миссия пройдет успешно. А вот с другой – старший княжич попросил командира отряда на карайнах отправить гонца в столицу страны как можно быстрее. Тут и подвернулся Сенель, вернее, юноша подошел сам и, умоляюще посмотрев на наставника, попросил о чести доставить послание. Откуда тот узнал, было ясно – все светлые карайны являлись телепатами, даже если не демонстрировали этого открыто, как отец Путника. И Райден положился на этих двоих.

Помывшись и просушив волосы, многие из делегатов пошли гулять по парку – им интересно было посмотреть на резиденцию игмалионского короля. Наэль и Далио остались отдыхать. Педантичный Солерейн взялся осматривать и приводить в порядок свою парадную одежду, заново пришивая кое-где разболтавшиеся от долгой перевозки в седельной сумке пуговицы. Тервион с Элсаром ушли бродить по парку первыми. Двое других последовали за ними. Лаег сначала хотел остаться в своих апартаментах, но потом смущенно сообщил, что уже соскучился по своей А’ире и пойдет в гости к карайнам. Релио отправился на прогулку один, поскольку Ралия утащила Лорну раньше под предлогом, что хочет показать одно интересное место.

Ралия действительно повела Лорну в дворцовый парк, потому что ей не с кем было поделиться своими наблюдениями. От недавно открывшегося дара ведающей девушку просто распирало, но при этом она все же понимала, что опыта у нее никакого, и спешила спросить мнение подруги, более сведущей в этих делах, каковой не без основания считала Лорну.

– Вот посмотри! – ткнула рыжая пальцем в клювообразный выступ дворца, обращенный к улице. – Какое уродство!

Темноволосая видящая молча кивнула, ей тоже не очень понравилось это архитектурное убожество, но обсуждать его подробно не хотелось. Порой рыжая сообщала ей все приходящие на ум мысли, что быстро утомляло.

– Ладно с этим дворцом, – продолжила Ралия. – Я унюхала кое-что еще более стремное. Аж мурашки по коже! – и повлекла несопротивляющуюся девушку в сторону левого крыла дворца, уходящего за деревья.

Лорна вздохнула, от левого крыла действительно ползли мурашки по спине. Оттуда пахло болью, смертью и незнамо чем еще. Дорожки делили пространство перед левым крылом на ровные прямоугольники. Кое-где из-под разросшихся стелющихся растений проглядывали каменные плиты.

«Интересно, кладбище возле дома – это местный обычай? – задумалась девушка. – Но непохоже, чтобы его часто посещали».

Тем временем подруги подошли к зданию метров на сто, и Ралия собиралась шагнуть еще ближе, но вдруг Лорна негромко сказала:

– Стой!

Рыжая тут же застыла как вкопанная, приказы она выполняла четко.

– Что ты увидела? – с любопытством повернулась она к спутнице.

– Не мешай, я еще смотрю.

Ралия молча ожидала, хотя ее снедало нетерпение.

– Может, ближе подойдем? – все же не выдержала она затянувшейся паузы.

– Нет. Пока не стоит.

– А что там?

– Там убили женщину. Ведающую. Кажется, сделала это такая же, как она. Двое сражались насмерть. Но это не все. Если бы не еще чья-то помощь, то исход мог бы быть другим. Ниже пола одна чернота, ничего не разобрать. Но костей там накопилось много.

– Костей? – Ралия расширила глаза. – Чьих костей?!

– В основном человеческих! – Лорна в упор взглянула на приятельницу, и та отшатнулась – слишком пугающе сейчас выглядели черные глаза видящей: ни белков, ни зрачков, да и черты лица показались несколько смазанными.

Рыжая встряхнула головой, и все вернулось на свои места, хотя ее колени слегка подрагивали.

– А чьих еще? – бодро переспросила она, хотя запал слегка угас.

– Кости других существ тоже есть, но наших нет, – странно закончила Лорна.

– Может, пойдем отсюда? – вдруг предложила Ралия.

Видящая удивленно посмотрела на приятельницу:

– Ты же хотела туда?

– Я передумала, если, кроме костей, там ничего интересного.

– Там очень много интересного, – задумчиво пробормотала Лорна себе под нос. – Только я не вижу прохода туда.

– Вход, наверно, с другой стороны или с торца, – предположила рыжая.

– Я не об этом. В любом месте должен быть вход и выход. Выход заметен хорошо, а вот входа не видно.

Ралия обескураженно молчала, силясь понять логику подруги. Видящая стояла, уставившись в одну точку, как казалось со стороны. Рыжей стало скучно, и непоседа отправилась бродить по дорожкам, однако не приближаясь к зданию, поскольку «старшая», как инстинктивно отпечаталось в «табели о рангах», запретила.

В задумчивости девушка нечаянно забрела на одну из клумб, поскольку они давно оказались вровень с землей, потом пошла по ломаной косой траектории. Внезапно ее снова остановил окрик: «Стой!» Ралия от неожиданности запнулась о какой-то камень и чуть не упала, громко выругавшись. К ней подбежала запыхавшаяся Лорна, и только в этот момент рыжая осознала, что успела уйти довольно далеко, почти к самой ограде.

– Ты его нашла! – выкрикнула подруга.

– Кого?! – опешила Ралия.

– Вход.

Рыжая недоуменно посмотрела на видящую, потом медленно сообразила:

– Тот самый?

– Да!

– Ну и где же он? – недоуменно переспросила девушка, ковыряя подмерзшую землю носком сапожка.

– Прямо под тобой.

Ралия отпрыгнула, не успев сообразить, что делает. Лорна звонко рассмеялась:

– Не бойся. Он закрыт, – и после секундной паузы добавила: – По крайней мере, для нас.

– Идем отсюда! – нахмурилась рыжая, ей почему-то стало неуютно в этом месте, и только потом поняла: голоса!

Голоса, появившиеся в ее голове после странного случая, который произошел с девушкой в одной из расщелин Стайского хребта, последние дни почти не напоминали о себе. А сейчас они зазвучали вновь, и довольно громко, но говорили вразнобой, так что понять их было сложно. Дорская ведающая Сиранна, к которой они заезжали по пути в Игмалион, связала появление этих голосов с могилами древнего рыжеволосого народа, находившимися в той самой расщелине. Ралия вздохнула, теперь она стала еще более похожа на образы тех рыжих людей, которые мысленно разговаривали с ней, если не врало огромное зеркало в предоставленных девушке покоях. Похоже, ведьма не ошиблась – рыжие являлись ее кровными предками. Эти паразиты сейчас утвердительно кивали и радостно улыбались у нее в голове. «Ну и чего лыбитесь? – вопросила предков Ралия, правда, совершенно беззлобно. – Лучше скажите, где я сейчас стою и что за вход?» – задала она провокационный вопрос. Ответ заставил девушку задуматься еще больше.

– Это правда, что здесь могилы? – осторожно спросила она у подруги.

– Правда, – кивнула Лорна. – Их тут много. Очень древние. Вход в последней из них.

Куда ведет вход, начинающийся в могиле, Ралия пока уточнять не стала, решив отложить до лучших времен. Обе девушки, не сговариваясь, повернулись и пошли в сторону центральной части парка.

Релианор отправился бродить в одиночку. Голые деревья над голой землей навевали уныние: не поймешь – осень или весна. И вообще по наблюдениям молодого денери в окрестностях игмалионской столицы на настоящую зиму рассчитывать не приходилось. Не то чтобы он любил холода, но странный климат вместе со стрижеными рукотворными насаждениями вызывали ощущение чего-то ненастоящего, и от этого становилось тревожно.

Парень несколько раз обошел вокруг дворца, обратил внимание на огромную чашу еще не замерзшего из-за слишком теплой погоды фонтана перед главным входом в жилую часть и полюбовался на статуи, которые почему-то находились со стороны хозяйственного двора. Под конец он решил заглянуть к карайнам, а заодно справиться, как там Лаег, и проследить, чтобы юный си ненароком не решил заночевать в кошачьем доме.

Дом карайнов поразил своей добротностью, в таком можно прожить и северную зиму, было видно, что о котах здесь заботятся. Пройдя через второй тамбур, гость оказался в слабоосвещенном помещении, где и собрались карайны. Как и все денери, Релио видел в темноте ненамного хуже кошек, поэтому сразу узрел Лаега, полулежавшего на полу рядом со своей «девушкой». Черные, пестрые и серебристые карайны вперемежку расположились кружком и явно о чем-то оживленно беседовали, судя по долетавшим до сознания обрывкам образов. Релио хотел окликнуть «племянника», как нередко называли Лаега с легкой руки его же родственников, но тот обернулся сам. Видимо, карайны, воспринимавшие юношу чуть ли не своей родней, сообщили ему. Молодой си слышал всех котов.

– Не забудь вернуться ночевать во флигель, – прошептал, а скорее, прошипел «племяннику» Релио. – Чтобы местная обслуга, обнаружив тебя тут, не сочла за ничейного кота. Завтра с утра придется приводить в порядок парадные костюмы и репетировать выход на официальный прием у короля.

Лаег весело улыбнулся и сдавленно хихикнул, отведя глаза, наверное, в ответ на какую-то шутку карайнов.

Релио незаметно вздохнул и вышел. Хальдра, на которой он приехал в Игмалион, так и не стала его карайной, несмотря на давнюю дружбу и многое пережитое вместе. Другие карайны тоже воспринимали молодого денери просто другом, но не больше.

Впрочем, пассаж о ничейных котах относился не только к «племяннику», среди собравшихся в кошатнике Релио заметил и Сайтана, мужа Лорхи, карайны Ралии, который тайно следовал за делегацией, но обещал не попадаться на глаза посторонним. Посол искренне надеялся, что эти самые посторонние не возьмутся поутру пересчитывать котов.

Ко времени возвращения предводителя во флигель почти все делегаты уже находились там. К удивлению Релио, «племянник» вернулся довольно быстро. Товарищи отошли в сторону, и Лаег таинственным шепотом сообщил:

– Раи’не просил передать, что все получилось. – Он выглядел очень радостным и гордым.

– Что получилось? И почему он не сообщил сам?

– Мудрейшие поговорили друг с другом и приняли общее решение. Он соблюдает осторожность, как обещал.

Релианор кивнул и ободряюще улыбнулся в ответ. В том, что спустя долгое время вновь наладилась связь и взаимопонимание между северными и южными карайнами, была и немалая заслуга Лаега.

Теперь отсутствовали только Ралия и Тервион с Элсаром, хотя после дальней дороги нелишне было бы отдохнуть перед грядущими официальными хлопотами.

Вся троица вернулась, когда уже стемнело.

– Где вы были? – громко спросил пришедших Релианор.

– Мы гуляли, – сообщил Элсар за двоих.

– Я тоже долго гулял по парку, но вас не встречал. Мы все же не дома. Мало ли кто как отнесется к чужакам. Стоит держаться вместе.

– Мы ходили туда, где никого нет, – нахмурился Тервион.

Предводитель миссии покачал головой; несмотря на доброжелательное обращение со стороны игмалионцев, годы недоверия к чужим властям все же давали о себе знать.

– А ты тоже гуляла по задворкам? – обратился он к девушке.

– Меня Лорна отправила отыскать этих приключенцев, – парировала рыжая. – И я их нашла.

Привлеченные громкими голосами, из своих апартаментов стали выходить другие делегаты.

– И чем вы занимались столько времени?

– Я не знаю, чем они занимались перед этим, – демонстративно поджала губы Ралия, – но, когда я подошла, оба голые плескались в фонтане.

– Зачем?! – не выдержал Релио; послышались приглушенные смешки.

– На спор, – фыркнула девушка, – кто кого пересидит.

– А ты что там делала? – поинтересовался молодой денери, заметив, что волосы девушки тоже мокрые.

– Я тоже искупалась. Мне не слабо, – задрала подбородок та.

Раздался общий хохот, причем рассмеялись даже сами виновники происшествия. Лорна отметила для себя, что смех у Элсара очень мелодичный.

«Неужели среди его предков есть и си, и денери?» – задумалась она, поскольку определить расу светловолосого юноши было практически невозможно.

– У нас завтра королевский прием, – немного успокоившись, привел последний довод предводитель делегации. – А если вы заболеете?

– И умрете?.. – в тон ему сквозь смех выдавил Элессейн, который иногда долго не мог просмеяться.

– Тогда нас похоронят в одной могиле, – траурным голосом произнес Тервион, а Элсар придал своему лицу подобающее печальное выражение.

– Да ну вас! – вдруг рассердилась рыжая и, ткнув Терви локтем в бок, резко повернулась и направилась в свои покои.

– Что на нее нашло? – шепотом спросил друга Элсар.

Тот пожал плечами, но веселье тоже как-то пропало. Все начали расходиться.

Перед тем как ложиться в кровать, Лорна долго и внимательно смотрела на Релио, пока тот не обратил внимание.

– Ты хотела еще что-то сказать? – настороженно спросил он супругу, почему-то у него на душе было тревожно, хотя пока все складывалось лучше некуда, не считая мелких проколов.

– Я не хотела тебя беспокоить раньше, – задумчиво произнесла видящая, – но еще днем вдогонку делегации Райден послал гонца.

– Что случилось?!

– Я не знаю, – опустила глаза Лорна, – но он несет весть и подарок для короля.

– Но если король примет наши предложения, то на днях мы отправимся в обратный путь.

Она покачала головой, потом тихо сказала:

– Он прибудет через три дня, – и прикусила губу, что было практически незаметно в темноте.

Лорна вспомнила Сенеля с его карайном и поняла, что те несутся «напрямик», то есть срезая путь через грани. Светло-серебристый Путник это мог, как и его отец Раи’не. Вот только как это повлияет на юношу?.. И почему они так спешат, девушка понять пока не могла, ведь делегация останется в столице королевства еще надолго.

Проснувшись, Рада и Лерика отправились сначала к Эдне, а потом в Академию ведовства. А Халег, собиравшийся уйти вслед за ними, неожиданно получил известие, что его присутствия в четвертом аррале сегодня не требуется, как ни странно. С базы невидимок через Пепла ему сообщили то же самое. Арен снова ушел на тренировки, но виконт уже позже узнал, что он сегодня ничем не занят, и не решился выяснять во втором аррале, где тренируются мастер Лодан с учеником. Таким образом он на весь день оказался предоставлен сам себе и не находил места. Пепел тоже вел себя крайне странно, то и дело принимаясь ожесточенно вылизываться, словно у него менялся подшерсток.

К вечеру Халег окончательно извелся и предложил карайну просто прогуляться по городу, на что тот с радостью согласился. Поскольку спешить было некуда, оба пошли рядом, как два приятеля. Сначала они просто кружили по предместью, где уже привыкли к виконту с его пепельным котом, потом как-то незаметно вышли в поля за городом.

Халег брел куда глаза глядят и почти не обращал внимания на окружающее – смотреть там было не на что. Возле самого города не было ни ферм, ни огородов, это запрещалось столичными законами. Только одинокие деревья и заросли кустарника нарушали однообразие слегка всхолмленной равнины. Внезапно в сумерках промелькнула серебристая тень. Виконт вздрогнул, уловив движение краем глаза. В тот же момент Пепел, пригнув голову, нырнул куда-то в кусты. Халег озадаченно остановился и окликнул карайна, но ответа не получил. Он остановился и растерянно застыл.

Через несколько минут в кустах раздался тихий хруст и оттуда вынырнули две тени, то есть два карайна. Одним из них был Пепел, а вот второй, которого виконт сперва принял за самку, потому что он был ростом чуть ниже и более изящный, оказался странного светло-серебристого окраса, как волосы Арена, причем однохвостым и без пятен. Оба уселись перед Халегом, и тот неожиданно услышал «голос», причем не своего карайна, а чужого.

«Приветствую брата, идущего сквозь тень!»

Сказать, что виконт изумился, – это не сказать ничего. Он только машинально кивнул, как сделал бы, приветствуя незнакомого человека.

«Я же говорил», – последовало такое же самодовольное, как ночью, заявление Пепла.

«Как мне называть незнакомого брата?» – мысленно спросил Халег, немного опасаясь, что у него после ночного разговора с карайном о мироздании не все в порядке с головой.

«Раи’не», – послышался ответ с тенью легкой мысленной улыбки.

Пепел снова начал нервно вылизываться.

«У тебя что, насекомые завелись?..» – шикнул на него виконт, и кот застыл с поднятой лапой.

Молодой человек понимал, что его друг нервничает, и сам занервничал непонятно отчего, ему казалось, что серебристый карайн читает все его мысли, как в открытой книге.

«Не волнуйся, – в такт мыслям раздался «голос» гостя. – Мы пришли говорить со всеми, кто способен понять нас и верно оценить сложившуюся обстановку», – закончил карайн.

Халег потряс головой, последняя фраза была совершенно непохожа на обычные мысли котов. Или он переутомился в последнее время?

Ответом была мысленная улыбка, а потом Раи’не продолжил:

«Сегодня в столицу прибыла делегация от Северной Короны и Мудрейших Сириана. Люди завтра будут говорить с Ведущим свой народ, а мы уже установили связь со Старейшинами родов. Увы, связь была утеряна слишком давно, и мы не смогли вовремя передать весть».

Виконт понял, что речь идет о короле, но сразу насторожился при слове «весть».

– Какую весть? – уточнил он.

«Время пришло».

«Так вот почему Эдна говорила об известиях с Севера, хотя про Время она что-то упоминала еще больше года назад, – подумал Халег и спохватился, что карайн наверняка услышал его мысли. – Впрочем, неважно… Может, северяне знают о Временах больше и смогут объяснить?»

«Она сказала правду, – подтвердил Раи’не. – Пора объединяться. Мы слишком хорошо помним то, что люди назвали «древним злом».

– Так что же это?! – не сдержался виконт.

Он знал, что у карайнов общая память, но, видимо, не настолько, чтобы все помнили обо всем. Или же это от чего-то зависит? Пепел с каждым месяцем начинал высказывать все более сложные концепции.

«Предки Пепла относятся к одному из древних родов, – пояснил Раи’не. – А «древним злом» вы назвали то, что у нас называется «безликим ужасом», хотя это тоже метафора. Не то чтобы это зло в обычном смысле, но потерявшим жизнь и душу от этого не легче».

– Мир погибнет, если не остановить это? – Халег уже не знал, как именовать нечто, и не очень хотел произносить названные обозначения.

«Мир, возможно, и не погибнет, но жить в нем уже не захочется ни вам, ни нам. Это лучшее, что может случиться».

«Что же худшее?!» – захотелось закричать виконту.

«Об этом не скажу, – твердо произнес карайн. – Они похожи, но не больше, чем падальщик и хищник. Хотя в древние времена на различных гранях бытовало много теорий, в том числе и та, которая утверждала, что миры должны переродиться, сначала потеряв себя…»

Халега так передернуло от последней картины, что потемнело в глазах, однако его привела в чувство последняя фраза светлого карайна:

«На самом деле миры рождаются вновь в огне».

Когда зрение виконта прояснилось, он увидел перед собой только Пепла. Странный карайн, которого вряд ли можно было назвать так, исчез. Халега охватила досада, что он не успел задать самого главного вопроса: «Как можно уничтожить древнее зло, чем бы оно ни являлось?»

Откуда-то издалека долетел ответ:

«Еще будет время говорить об этом».

Сидящий на троне в неестественной позе Лартин с трудом сдерживался, чтобы не ерзать на твердом каменном сиденье. Да, оно, конечно, было застелено вышитым королевскими символами бархатом, но это мало помогало. Молодой король терпеть не мог официальные церемонии большей частью именно из-за этого проклятого трона. Чем думали предки, установив именно такой, да еще и запретив при этом подстилать подушку? Лартин очень сомневался, что головой.

Не выдержав и все-таки поерзав, король с нетерпением уставился на вход в тронный зал, откуда вскоре должно было появиться посольство от княжеского дома Ин Дари.

Величественный зал освещался бесчисленными магическими светильниками, которые лили со всех сторон мягкий желтоватый свет, словно огромное созвездие. Перед колоннами у боковых стен тронного зала выстроились гвардейцы в золоченых парадных кирасах. Лартин с некоторым пренебрежением покосился на них. Так, украшение церемоний, а не бойцы. Реальной охраной являлись скрывающиеся за колоннами невидимки с духовыми трубками наготове. И, естественно, не только трубками, другого оружия у них тоже хватало. На их присутствии настоял капитан отряда, поглядевший со стороны на гостей и сделавший вывод, что перед ним бойцы не хуже. Поэтому на всякий случай решил принять меры безопасности.

По бокам от трона стояли Мертвый Герцог и милорд ло’Райлинди. Также присутствовали несколько высокопоставленных аристократов: герцогов и графов. Вообще-то по этикету прием послов обставлялся значительно торжественнее, да и присутствовать на нем должны были все значимые люди королевства. Однако сейчас явно был не тот случай, поскольку послы дома Ин Дари не являлись представителями другого государства. Вот и решили не устраивать пышного приема.

– Какие выводы вы сделали из наблюдений ваших людей за делегатами? – Лартин повернул голову к главе второго аррала.

– Большинство из них росло в условиях жесткого дефицита ресурсов, что видно по их поведению, – негромко отозвался тот. – Какое-либо понятие о светском этикете имеют только сам посол, виконт Сенхир, и еще двое, барон Тервион Норси и теса Элсар Раэти Маи’Ари, не знаю, что значит его титул. Однако аристократами, скорее всего, являются почти все, хотя не все указаны таковыми в верительных грамотах. Их манеры за столом… э-э-э… оставляют желать лучшего. Однако упомянутые выше двое являются, как бы повежливее выразиться, ищущими развлечений оболтусами, таких, как они, немало среди молодых аристократов королевства.