Тайная страсть леди Эстер

Вот, значит, как! Дядюшка запретил ей кататься верхом. Теперь понятно, почему она так гневно смотрит на него. У нее в жизни и так мало радостей, а ее лишили одной из них по его милости. Как же ей сейчас должно быть тяжело! Когда она станет его женой, получит возможность ездить на самых лучших лошадях в стране. Уголки его губ дернулись в улыбке, когда он представил, как просияет ее лицо, когда он покажет ей свою конюшню в Или.

– Да, – прошипела Эстер, по-своему истолковав его улыбку. – Так и знала, вы обрадуетесь, когда поймете, что теперь можете ходить на конюшню, не опасаясь наткнуться на меня! – Она вздохнула. – Ну вот, из-за вас я пропустила петлю! Придется перевязывать целый ряд.

Лорд Ленсборо пришел в замешательство оттого, что она неверно его поняла.

– Бросьте свое вязание и поговорите со мной, – велел он, наклоняясь вперед и накрывая рукой ее дрожащие пальцы. Она дернулась и невольно напряглась. Он убрал руку и взял моток шерсти, лежавший на столе между ними.

– Поговорить… – грудным голосом произнесла она. Лицо ее густо покраснело. – О чем? О чем нам с вами говорить? Прошу вас, вернитесь к Джулии и Фиби, а меня оставьте в покое.

– Нет. Во всяком случае, не сейчас, – решительно возразил он. – Мне пришла охота поговорить о политике, а я не думаю, что у кого-то из ваших кузин есть какие-либо политические взгляды.

– У меня тоже! – воскликнула она. – По крайней мере, такие, которые уважал бы мужчина вроде вас.

Она покосилась на тетку, и на ее лице застыла такая смесь страха и вины, что лорд Ленсборо даже передвинул свой стул, заслоняя собой Эстер от ее родственницы.

– Нисколько не удивлюсь, если найду в ваших взглядах новизну. Расскажите, что вы думаете о сокрушительной победе Веллингтона над Наполеоном.

Эстер возмутилась: говорить о войне, как о забаве?! Она знала, что он бессердечный, но не до такой же степени, чтобы делать предметом занимательной беседы страдания и смерть!

Вязанье упало на пол, клубок покатился по полированному паркету.

– Вы, наверное, считаете маршала Веллингтона славным победителем, – прошептала она. – И восхищаетесь его стремлением остановить Наполеона любой ценой.

– А вы нет? – Он подался вперед, внезапно захваченный мыслью: если по этому вопросу их точки зрения не совпадут, он будет сильно разочарован.

– По-моему, он поступил бессердечно, отправив стольких людей на смерть. Не нахожу ничего славного в горе вдов и сирот! Ничего благородного в тех условиях, которые вынуждены были переносить выжившие, когда вернулись домой; они стали калеками, сражаясь за свою родину, не способны работать. И я считаю чудовищным, что правительство ничего не делает, чтобы помочь им.

Воистину, капитан Фоли обрадовался бы знакомству с леди Эстер Кьюэрден! Она – полная противоположность жеманным девицам высшего общества.

– Что же, по-вашему, следует предпринять правительству?

Она развернулась к нему лицом, озадаченная тоном, в котором угадывался неподдельный интерес.

– Обеспечить им помощь, конечно! Эти люди погибли или получили ранения, сражаясь за свою родину. И теперь их родина, в свою очередь, должна помочь им. Люди вроде вас…

Леди Эстер замолчала: она прочла в его глазах восхищение и на миг даже забыла, что собиралась сказать. Она вдруг заметила, что глаза у него вовсе не черные, а темно-карие и в них поблескивают янтарные искорки.

– Что – «люди вроде меня»? – напомнил он мягко.

Она сглотнула подступивший к горлу ком, но не в силах была отвести от него взгляда. И ей это не понравилось. Какое ей дело до его глаз, пусть даже они такого необычного цвета? Сердце у него все равно черное.

– Вы должны принять соответствующий закон, а не утверждать, будто инвалиды представляют угрозу, и не стараться убрать их с улиц. Если они представляют угрозу, то только потому, что их так учили! Благодаря их свирепости нам и удалось отстоять нашу свободу, разве не так?

– Я не могу принять такой закон, даже если бы захотел. Для этого нужно, чтобы он был принят парламентом, мало слова одного человека.

– Даже слово маркиза? – поддразнила она, но тут же вспыхнула и опустила голову, поняв, что окружающие уже перешептываются на их счет.

Он вздохнул, и она стала ждать отповеди. Но маркиз молчал, и она почувствовала себя виноватой, отчего еще больше рассердилась на себя.

– Вы вполне способны что-нибудь сделать, если захотите, – при вашем-то влиянии! Да любой благотворительный фонд с радостью принял бы ваше покровительство! Люди выстраивались бы в очереди, чтобы сделать пожертвования, надеясь таким поступком снискать вашу милость.

– Благотворительный фонд… – задумчиво повторил он. – Благотворительный фонд!

Он учредит фонд имени своего брата, целью которого станет материальная помощь его сослуживцам. Да, вот что будет достойным памятником Бертраму! Почему ему в голову не пришла такая мысль?

Вдохновение снизошло на него благодаря этой женщине, замечательной женщине, которая думает и говорит не как все.

– Мой брат пал при Ватерлоо, – тихо признался он.

Эстер в ужасе закрыла рот рукой, а ее глаза наполнились слезами, когда она подняла глаза и заметила мрачное выражение его лица.

– Ах, простите меня, пожалуйста! Я не хотела вас обидеть… по крайней мере, ни за что не сказала бы ничего подобного, зная о вашей потере.

Лорд Ленсборо пытливо заглянул ей в глаза и увидел в них раскаяние, она была тронута его болью, о которой больше никто не догадывался.

– Бертрам смотрел на войну как на приключение. Он погиб, занимаясь тем, во что он верил. – Признав, наконец, вслух эту истину, он словно пролил бальзам на свою израненную душу. Он снова взял ее за руки, чувствуя непреодолимый порыв с благодарностью поднести их к губам. Эстер поспешно отстранилась и съежилась в кресле, когда на них обоих упала тень.

– Дядя Томас! – пискнула она.

– Эстер, я увидел, что ты выронила вязанье, – негромко проворчал хозяин дома. Лорд Ленсборо обернулся – рядом стоял сэр Томас, он старательно скатал шерсть в аккуратный моток и протягивал его дрожащей племяннице. – Что-нибудь случилось?

Лорд Ленсборо тут же бросился в атаку:

– Сэр, мы обсуждали битву при Ватерлоо, и леди Эстер сделала ряд весьма ценных предложений, касающихся помощи вдовам и сиротам.

Сэр Томас даже не повернул голову в его сторону. Он намеренно обращался к леди Эстер:

– Дорогое дитя, ты не обязана оставаться здесь, если не хочешь. Можешь идти к себе в комнаты, когда пожелаешь.

Не говоря ни слова, леди Эстер вскочила и бросилась прочь.

Лорд Ленсборо встал нарочито медленно, глядя вслед сэру Томасу так, словно готов был прожечь в нем дыру. Сэр Томас вышел из салона следом за племянницей.

– Эстер! – окликнул он девушку, когда она поднималась по лестнице. Эстер обернулась, заставив себя растянуть дрожащие губы в улыбке. Сэр Томас поднял голову и посмотрел на нее, нахмурившись. – Знаешь, дорогая, если в присутствии этого малого тебе неуютно, ты не обязана страдать от его манер.

– Но тетя просит, чтобы все мы…

– Кланялись и пресмыкались перед ним, знаю. – Сэр Томас пренебрежительно повел рукой. – Ты заранее предупредила, что тебе не нравятся его намерения и ты не хочешь иметь с ним ничего общего. Надо было тебя послушать. Моим девочкам придется с ним мириться, поскольку они хотят выйти за него замуж, но тебе я разрешаю, если захочешь, послать его к дьяволу!

Улыбка на лице Эстер увяла.

– Ах, дядя Томас, я и без того наговорила ему самых ужасных, непростительных вещей! Судя по всему, я раздражаю его почти так же, как он раздражает меня. Однако мне вовсе не хочется его провоцировать!

– Знаю, знаю, стоит вам оказаться рядом, как все затаивают дыхание и ждут очередного взрыва. – Он улыбнулся. – Почему бы тебе завтра после церкви не навестить Эм и не посвятить остаток дня самой себе?

Эстер спустилась на одну ступеньку.

– А тетя Сьюзен справится без меня? Завтрашний ужин довольно сложен, а для детей я наметила поиски сокровищ…

– Не волнуйся, все домашние дела подождут до тех пор, пока ты не вернешься. И с детьми ничего не случится, если один вечер они побудут на попечении своих нянь.

Эстер заметно успокоилась.

– А как же ужин… – нерешительно продолжала она.

– Ты не обязана на нем присутствовать, если сама не захочешь. Если тебе так больше нравится, прикажи отнести поднос к себе в комнаты. Если захочешь посплетничать с Генриеттой о том, как растет Барни, или о чем там вы с ней любите болтать, всегда можешь пригласить ее на ночной пир, какие вы, бывало, устраивали, когда приезжали на каникулы из пансиона…

Эстер покачала головой:

– Дядя Томас, предполагалось, что наши ночные пиры – тайна!

– Все, кого ты к себе приглашала, должны были проходить через кухню, ведь к тебе можно подняться только по черной лестнице, – возразил он. – К тому же вы прихватывали печенье и кувшины с лимонадом!

Эстер накрыла теплая волна нежности к дяде: он поощрял ее стремление оставаться независимой в своих апартаментах. По его приказу никто не входил к ней без приглашения, даже горничная для того, чтобы прибрать.

Она поселилась в «Пойме» после того, как во время эпидемии тифа умерли ее родители. Первое время она не знала, как себя вести. Тетя Сьюзен была демонстративно нежна с ней, а дядя держался скорее грубовато. Но когда она выразила желание поселиться в мансарде, он поддержал ее решение, как будто почувствовал, что ей нужна территория, которую она может считать только своей. Так и случилось. Ее комнаты стали ее убежищем.

– Я серьезно подумаю над тем, что вы сказали, дядя Томас. Эм всегда удается настроить меня на более благоразумный лад.

Какое облегчение! Больше ей не нужно бояться встреч и стычек с лордом Ленсборо!

Глава 6

– Из всех скучных дней, которые мы провели в этой глуши, – протянул лорд Ленсборо на следующий вечер, выпив вторую порцию бренди, – воскресенье стало самым тоскливым!

– Ну, не знаю, – возразил Стивен, вытягивая ноги к камину в их общей гостиной. – Меня, например, сегодняшний поход в церковь изрядно позабавил.

Лорд Ленсборо метнул на друга гневный взгляд.

– За обедом Джулия сообщила мне, – продолжал Стивен, которому едва удавалось сдерживать смех, – что здесь еще никогда не собиралось столько прихожан с тех самых пор, как свинорылая дама[1] проезжала в этих местах по пути на ярмарку в Скарборо. Люди стекались из нескольких соседних приходов в надежде хоть одним глазком взглянуть на настоящего маркиза!

– Если вы думаете, что мне нравится, когда на меня смотрят, как на персонаж шоу уродов…

– Конечно, мы не должны забывать и о возможности увидеть божественную мисс Дин, красавицу Эмили. – Стивен поднял свой бокал.

– Боже правый! – Лорд Ленсборо прищурился, заметив мечтательное выражение на лице друга. – Неужели вы собираетесь флиртовать с дочерью приходского священника?!

– По вашим же собственным словам, чем еще заниматься в такой глуши? Вы присвоили себе всех незамужних дам в пределах этих четырех стен, хотя… – Он рассеянно посмотрел в свой бокал, прежде чем продолжить: – Считаю своим долгом вас предупредить: если вы остановите свой выбор на Золушке, скорее всего, успеха вам не видать. – Золушкой Стивен прозвал Эстер из-за ее положения в доме, а также из-за ее нарочитой скромности по сравнению с двумя юными и хорошенькими кузинами, которые состязались между собой за ценный приз в виде мужа.

– Что?! Почему?

– Ну, для начала, вы не похожи на прекрасного принца, мечту всех девиц. В вас нет ничего прекрасного.

В ответ лорд Ленсборо только фыркнул:

– Не собираюсь притворяться прекрасным принцем, чтобы заманивать в свою постель невинных девушек, если вы это имеете в виду. Мне никогда не были по вкусу подобные игры. – Подхватив прозвище, придуманное Стивеном, он продолжал: – Однако меня в самом деле привлекает перспектива избавить Золушку от ее страданий. От злой мачехи…

– Точнее, от дуры тетки, – поправил его Стивен.

– …которая сегодня даже не выпустила Золушку к столу! Она вынуждена была ужинать у себя в комнате. – Лорд Ленсборо умолчал о том, что несколько дней назад сам считал: бедным родственницам не место за общим столом. – Вы только представьте, она живет в мансарде, куда можно попасть только по черной лестнице!

Стивен поднял брови и широко улыбнулся другу:

– А вы времени даром не теряли! Кто сообщил вам столько сведений о ней?

– Мой камердинер, – ответил Ленсборо. – А когда она не сидела взаперти у себя наверху, ее сослали в дом священника в Бекфорде – якобы для того, чтобы она могла повидаться с мисс Дин, судя по всему, ее лучшей подругой.

– Ну вот. Я же говорил, что мне нужно пофлиртовать с очаровательной Эмили! И вам пойдет на пользу, если мы с вами вместе отправимся осмотреть дом приходского священника.

– Не нуждаюсь в вашей помощи.

– Да уж, вам ничья помощь не нужна. Но мне хочется развлечься. Приятно будет посмотреть, как вы поставите себя в дурацкое положение. Всегда буду вспоминать тот миг, когда Золушка оценила вас ниже своего вязанья. По-моему, все в салоне слышали, как она отчитывает вас за то, что из-за вас пропустила петлю!

– Она вспыльчива. – Лорд Ленсборо пожал плечами. – И у нас с ней с самого начала не заладилось. Кроме того, дядюшка настоятельно велел ей держаться от меня подальше. Он хочет, чтобы я женился на одной из его дочерей. Естественно, она волнуется, когда я оказываю ей внимание. Как только мне удастся объясниться с ней и заверить ее, что я не позволю родственникам мстить ей, увидите, как переменится ее отношение ко мне.

– Вы так думаете?

– Не думаю, а знаю. Какая женщина не придет в восторг, получив предложение руки и сердца от маркиза?

На следующее утро сразу после завтрака Эстер подвязала волосы ярко вышитым ситцевым шарфом, собрала детей и повела их в длинную галерею, где собиралась занять их игрой в крикет.

Она подпрыгнула, стараясь схватить теннисный мячик, который Генри послал в ее сторону, однако ее пальцы схватили воздух. Она очень удивилась, услышав, как дети аплодируют и кричат:

– Отлично поймано, сэр!

Когда ее кузен Гарри, как полагается, опустил теннисную ракетку, с помощью которой он охранял перевернутое ведерко для угля, заменявшее воротца, леди Эстер обернулась, желая посмотреть, кто из отцов совершил беспримерный подвиг, навестив так рано утром своих отпрысков, а не конюшню. Однако к ним широким шагом приближался лорд Ленсборо; на ходу он подбрасывал мячик и ловил его одной рукой.

– По нашим правилам, сэр, это значит, что вы теперь отбиваете! – радостно объяснил Генри, а Эстер потрясенно застыла. Лорд Ленсборо в роли отбивающего? «Ну уж нет», – решила Эстер, поджав губы.

– Дети, поклонитесь его светлости, – велела она своим подопечным, приседая в официальном книксене. Его светлость недовольно сдвинул брови. Он понял, здесь ему не рады. – Вы, кажется, заблудились, милорд, – продолжала она, не сводя взгляда с мяча в руке Ленсборо. – Мои кузины ждут вас в библиотеке.

– То, чем занимаетесь вы, куда интереснее, – возразил он, сжимая мяч длинными сильными пальцами. В его голосе послышались угрожающие нотки. Эстер сделала шаг назад – маркиз шаг вперед. – Я заметил, – он так понизил голос, что никто, кроме Эстер, его не услышал, – что самое интересное всегда происходит рядом с вами. Не прогоняйте меня в библиотеку, позвольте немного побыть с вами. Даже вы не можете быть такой жестокой! Подумайте, как тяжело мне вести скучные разговоры с вашими кузинами!

Эстер изумленно раскрыла глаза.

– Но милорд, мы просто играем в детскую игру.

– Уверяю вас, игра позабавит меня гораздо больше, чем беседы с вашей тетушкой-наседкой.

– Моя тетушка не… – Эстер приготовилась кинуться на защиту тетки, но запнулась, подумав, что тетку действительно не назовешь светочем разума, и заметив в его тигровых глазах веселые огоньки. И все же… оскорблять тетю Сьюзен, да еще в присутствии детей…

– Вы не видели мою тетушку в лучшие дни! – Эстер пришлось подойти к нему поближе и понизить голос, чтобы дети не могли их подслушать. – Сейчас она немного нервничает, потому что у нас полон дом гостей.

– Судя по тому, что я заметил, – безжалостно возразил лорд Ленсборо, – в основном ваша тетушка сидит на диване и издает многочисленные противоречивые приказы, в то время как вы из кожи вон лезете, чтобы, несмотря на это, все в доме шло гладко.

Эстер сжала зубы, удерживаясь от резкого ответа.

– Прошу вас, сэр, отдайте нам мячик! Детям не терпится продолжить игру.

– Но ведь я отбивающий, – возразил лорд Ленсборо.

– Ни в коем случае! – Она бросила на него испепеляющий взгляд, сразу забыв о своих зароках сдерживаться в его присутствии. – Вам не следует даже находиться здесь. Вам положено быть в библиотеке!

– Вовсе нет, – едва слышно ответил он, и в его голосе ей послышались отдаленные раскаты грома, холодок пробежал у нее по спине. Маркиз Ленсборо не повинуется ничьим приказам.

Она сцепила руки перед собой, бессознательно защищаясь, и испуганно оглянулась на детей через плечо.

Лорд Ленсборо вздохнул, следя за направлением ее взгляда. Любой из этих детей может рассказать родителям, что леди Эстер, вместо того чтобы играть с ними, флиртовала с ним. Все шло совсем не так, как он планировал. Его попытки вести себя беззаботно лишь смущали ее и заставляли нервничать. Он должен объяснить ей, что его поведение абсолютно невинно.

– Мадам, прошу, ради разнообразия перестаньте спорить со мной и объясните правила игры, – проворчал он.

– П-правила… – запинаясь, повторила она, пятясь от него.

– Правила у нас простые, – радостно вмешался Гарри, подскакивая к ним и протягивая лорду Ленсборо теннисную ракетку. – Один отбивает, защищает воротца… – Он указал на ведерко из-под угля. – Остальные – полевые игроки. Чтобы игра была честной, тетя Хетти придумала самые разные препятствия. Чем вы старше и сильнее, тем больше фора младшим!

Лорд Ленсборо кивнул, разглядывая детей. Самая младшая участница игры, золотоволосая девочка, та, что во время первого ужина в большом зале забралась на колени к леди Эстер, казалось, только что научилась ходить.

– Да, так будет справедливо, – согласился он и, покосившись на леди Эстер, не удержался от вопроса: – А какая фора у леди Эстер?

– Да ведь она женщина, – жизнерадостно возразил Гарри.

– Он хочет сказать, – вмешалась Эстер, видя насмешливую улыбку на губах лорда Ленсборо, – что меня очень сковывает юбка, отчего я нахожусь в невыгодном положении. Однако должна отметить, что подача засчитывается, только если я ловлю мяч левой рукой и мяч ни разу не отскочил от другой поверхности.

– Позвольте спросить, что вы придумаете для меня?

Дети обступили высокого, внушительного вида маркиза, который придал игре серьезности, выразив желание к ней присоединиться.

– А давайте вы будете отбивать только левой рукой, – предложил Гарри. – А вторая будет привязана у вас за спиной!

Все дети загудели в знак согласия.

– Для такого хорошего спортсмена, как его светлость, никакая фора не будет действительной, – возразила леди Эстер. – Нужно что-то еще.

– Может, надеть ему повязку на глаза? – предложил веснушчатый мальчик.

– Отличная мысль, Джордж! – согласился Гарри. Не успел маркиз возразить, как дети уже подталкивали его к угольному ведерку, протягивая шарфы и шейные платки, которыми его надо было связать.

– А нельзя просто держать правую руку в кармане? – смеясь, спросил он.

Но дети были настойчивы, и Эстер в порыве общего веселья завела руку ему за спину. Она сразу поняла, что он не новичок в самых разных видах спорта. По словам Гарри Молтона, которые ей передала Генриетта, помимо разведения и тренировки скаковых лошадей, лорд Ленсборо регулярно боксирует в клубе «Джентльмен Джексон» и фехтует в клубе для избранных рядом с Сент-Джеймс-стрит. Он был в превосходной бойцовской форме.

Ей пришлось обхватить его за талию и приподнять фалды фрака, чтобы покрепче привязать руку. Она сама себе удивлялась: позволила себе такие вольности. Она приподнялась на цыпочки, чтобы завязать шелковый шарф у него на затылке, пальцы у нее так дрожали, что ей с трудом это удалось. Пока она возилась с узлом, невольно прижимаясь к его спине всем телом. Понимает ли она, что с ним делает? Он от всей души надеялся, что нет.

Когда она обхватила его за талию, привязывая его правую руку к спине, в голове у него возникла соблазнительная картинка: она привязывает его ноги к медным столбикам кровати… А потом, когда она прижалась к нему всем телом, у маркиза и вовсе разыгралась фантазия. Он представлял, как ее нежные пальчики исследуют его тело, а ножки прижимаются к его ногам.

Больше он не сомневался в том, кого выбрать себе в жены. Льстивые улыбки ее пышногрудых кузин оставляли его совершенно равнодушным, зато ее невинные прикосновения вызывали у него мощные эротические образы.

Наконец приготовления закончились, и Гарри предупредил, что сейчас отбивать его светлости. Интересно, как он будет защищать воротца, если не видит, откуда летит мяч? Он решил, что единственный выход – размахивать ракеткой перед ногами и надеяться, что удача будет на его стороне. Мяч стукнулся о его плечо, и радостные крики детей возвестили, что он не отразил удар. Все громко расхохотались, а затем Эстер и Гарри хором закричали:

– Аут!

Когда он большим пальцем свободной руки сдвинул с глаз повязку, то увидел, что кудрявая малышка крепко сжимает мяч обеими руками.

– Она меня обошла?

– Да, – со смехом призналась Эстер.

– Замечательно! – воскликнул он, глядя на улыбающуюся девочку, которая скакала на одной ножке и косилась на него с выражением благоговейного ужаса на личике.

– Она, сэр, не ловит мячи, – поспешил объяснить Гарри. – Просто мяч покатился прямо на нее, она просто его подобрала.

– Миледи… – Прежде чем он успел попросить Эстер развязать его, она уже шла к дворецкому, который только что вошел в галерею.

– Вас просят спуститься в библиотеку. У вас гости, – доложил Фишер.

Настроение у лорда Ленсборо сразу упало.

Ему не позволяют наслаждаться ее обществом даже в окружении самых лучших компаньонов – невинных детей! Он сорвал с лица шарф и освободил руку из повязки у талии.

– Но я обещала детям играть до одиннадцати, – возразила Эстер.

– Я побуду здесь и присмотрю за ними до вашего возвращения, – предложил лорд Ленсборо. – Гарри объяснит мне правила.

– Вы? Нет, уж лучше не надо. Пусть возвращаются в детскую.

– Почему? Сейчас моя очередь подавать. Ведь вы не лишите детей развлечения?

Эстер задумчиво нахмурилась, а он улыбнулся в ответ.

– Отлично! – радостно закричал Гарри, хватая оброненный шелковый шарф. – Очень хочется посмотреть, как вы будете подавать с повязкой на глазах!

Эстер закрыла дверь в галерею, не успев до конца насладиться восхитительным зрелищем: деспот охотно подчинился растрепанному двенадцатилетнему мальчику. Может быть, Эм права и она неверно судила о маркизе с самого начала?

Ее возмутило сухое, деловитое письмо от его матушки, в котором леди Огаста рассуждала о том, что сыну необходимо жениться для продолжения рода. Но только и всего. Письмо написал не он. А сам маркиз, похоже, любит детей.

Эстер не раз думала о том, что, раз уж им суждено породниться, ей придется пересмотреть свое мнение о нем. Возможно, и он пришел к тому же выводу. Как бы он ни относился к ней, ради будущей жены надо постараться наладить отношения со всей ее родней.

Она спустилась на первый этаж и направилась в крыло, где располагалась библиотека, размышляя над тем, почему ей все труднее считать его отвратительным типом?

Потому что он по одному разрушает ее предубеждения, вот почему. Открывая дверь библиотеки, она вдруг поняла, что так увлеклась мыслями о лорде Ленсборо, что забыла спросить Фишера, кто ее ждет. Дворецкий остался в длинной галерее, чтобы проводить его светлость в библиотеку, когда закончится игра.

Тетка сидела в кресле у камина, Джулия и Фиби – на диване напротив. В нише у окна устроился мистер Фаррар, расстелив на коленях газету, а рядом с ним стояла Эмили Дин.

– Эм! – Эстер бросилась к подруге с распростертыми объятиями.

Накануне Эм решила навестить подругу и посмотреть на маркиза. По ее словам, присмотревшись к нему, она сможет судить о его характере. И предлог у Эмили нашелся – занести одежду, оставленную Эстер в доме священника в тот злополучный день, когда она оказалась в канаве.

Эм улыбнулась:

– У меня для тебя сюрприз. Ты ни за что не догадаешься, кто неожиданно объявился вчера вечером и ненадолго остановился у нас!

– Так скажи мне!

– Входите скорее, и вы увидите меня сами.

При звуках голоса, которого она не слышала с тринадцати лет, Эстер невольно сжалась. Ей показалось, что ее сердце стиснул холодный кулак.