Россия и мусульманский мир № 8 / 2010

Россия и мусульманский мир №8

КОНФЛИКТУ ЦИВИЛИЗАЦИЙ – НЕТ!

ДИАЛОГУ И КУЛЬТУРНОМУ ОБМЕНУ

МЕЖДУ ЦИВИЛИЗАЦИЯМИ – ДА!

«ЗАРАЖЕНИЕ» МОДЕРНИЗАЦИЕЙ.

(Колонка редактора журнала «Мир и политика»)

Объявленная президентом России под занавес 2009 г. модернизация страны, которая должна развернуться в 2010 г., вызвала в российском обществе неоднозначную реакцию. Об этом свидетельствует, например, наблюдаемый сейчас широкий разброс мнений по поводу того, что же такое – эта нынешняя модернизация: серьезный тренд, имеющий целью позитивное влияние на будущее России, – или же специфический «модернизационный гламур» российской политики?

На памяти у многих из нас достаточно спорные результаты двух последних государственных модернизаций – горабчёвской (Перестройка) и ельцинской («демократическая рыночная Россия»). Чуть дальше по времени отстоят не менее спорные косыгинская реформа, завершившаяся брежневским «застоем», хрущёвский «кукурузный демарш», сталинские индустриализация и коллективизация, за счет огромного числа человеческих жертв принесшие впечатляющие технико-технологические и социальные свершения, ленинская «новая экономическая политика» и т.д.

Обозревая этот «модернизационный горизонт», пожалуй, будет нелишним отметить, что все упомянутые компании, обладая первоначально высоким «потенциалом обновления», быстро теряли «модернизационный драйв» и завершались достаточно прискорбно… Именно поэтому президент России, объявляя о новой модернизационной инициативе, взял на себя на самом деле очень нелёгкую ответственность. Тем важнее определиться для начала в содержательном наполнении термина «модернизация», чтобы понять смысл инициируемых властью изменений. К сожалению, четкое определение этого процесса, как это принято у нас в России, никем не прописано, что вносит сумятицу и порождает самые различные толкования.

Если обратиться к иностранной традиции, то существующий теоретический дискурс модернизации появился в западной науке примерно в 1960 – 1970-е годы и сохраняется до сих пор практически в неизменном виде. В его рамках чётко фиксируется необходимость быстрого промышленного развития с целью сокращения разрыва с государствами-лидерами. В этом смысле и расшифровываются выражения типа «модернизация послевоенной Германии и Европы» (на основе американского плана Маршалла), «модернизация послевоенной Японии», «модернизация Кореи» или нынешняя «модернизация Китая».

До начала последнего экономического кризиса не было никаких сомнений относительно главного мирового лидера, по которому все и равнялись: эту позицию прочно занимали США. Потому-то о «модернизации американской экономики» никто никогда не упоминал – ни в западных СМИ, ни в западной научной литературе; заговорили о необходимости такого рода перемен лишь в последнее время – что служит весьма важным (хотя все-таки косвенным) свидетельством утраты Америкой статуса безусловного мирового лидера… Объективности ради следует все же подчеркнуть: несмотря на тектонические имиджевые сдвиги США продолжают оставаться флагманом мирового развития – тем образцом, по которому продолжают сверять свои курсы остальные государства планеты.

Есть основания предполагать, что именно такой – производственно-технический и технологический – смысл вкладывает в концепцию новой российской модернизации президент Д.А. Медведев. Соответственно, в ходе обсуждения проблем российской модернизации очень быстро начала превалировать именно «технологическая» часть. Ставятся на самом деле глобальные задачи: сделать самыми лучшими наши железные дороги, самыми быстрыми – наши локомотивы, самыми дальними – наши ракеты… Ссылаясь на модернизацию, никто теперь не обходится без нового информационного жупела – нанотехнологий. Мало кто понимает, что это такое, но все, кажется, уверовали, что как раз они способны решить любые внутрироссийские проблемы. Естественно, нанотехнологиями страны занялись самые крутые ребята во главе с универсальным менеджером А.Б. Чубайсом. Нет никакого сомнения в том, что делают они нечто суперсовременное. Благодаря их усилиям, видимо, в самом скором времени мы точно станем обладателями особых нанотехнологических чайников, сковородок и прочих полезных вещей… (Шутки шутками, но нанотехнологии России действительно отнюдь не противопоказаны, так что развивать их необходимо.)

Понятно, что мнение рядовых россиян относительно модернизации находится в границах установленной продвинутыми комментаторами диспозиции. Согласно опросам, проведенным «Левада-центром», они понимают под модернизацией:

а) технологический прорыв, под которым имеются в виду обновление устаревшего промышленного оборудования и закупка на Западе техники и технологий – 37 % опрошенных (правда, только 22 % из них считают, что отпущенные средства пойдут в дело, а не будут разворованы);

б) создание правового государства, свободной от государственного вмешательства экономики и конкурентной политической системы – 23 % (верят в возможность достижения такого результата, правда, только 11 %);

в) нравственное возрождение страны – всего 10 % (т.е. нравственное возрождение страны в число приоритетов не входит!)…

Резюмируя эту часть, отмечу: модернизация воспринимается в российском обществе по большей части как нечто новое, быстрое, коммуникационное, интернет-мобильно-переговорное… Негативные смыслы прошлых модернизаций, слава богу, забыты. Направляющая роль государства ассоциируется с осознанной реализацией руководством эффективных программ сокращения технологического отставания России от высокоразвитых западных держав.

В целом – это нормальная картина. Но за хором обсуждения модернизационной темы, которой живет теперь страна, зачастую скрывается куда более важный смысл: модернизация техническая невозможна без «модернизации» самого человека! Звучит, конечно, не слишком гуманно, однако имеется в виду только то, что и самая современная новейшая техника все равно не заменит человека. Каким он будет? Что в нем возобладает: желание творить, созидать, изобретать – или желание разрушать? Желание развиваться – или желание деградировать?.. Вот эта проблема – воистину главная! – как бы вынесена за скобки горячо и многоголосо обсуждаемой модернизации.

Модернизация предлагается согражданам как «макроидеология» развития страны, т.е. как специфическое идеологическое ядро, могущее трансформировать все стороны жизни российского общества… Этот сигнал лишний раз подчеркивает здравое понимание властью универсального закона, согласно которому никакая страна без мощной национальной идеи развиваться не может. Вот только четко зафиксировать характер связи двух важнейших приоритетов – модернизации и национальной идеи – увы, не удалось.

Кстати говоря, в советский период люди четко сознавали себя частицами чего-то огромного и могучего, что всегда защитит, придет на помощь, разделит с ними радость и беду. Сегодня этого нет… Почему мы не ощущаем связи между собой и нашей Россией?

К сожалению, как раз это и не обсуждается. Модернизационные совещания и раздача грантов – все это по большей части сфокусировано на прикладных областях и изобретениях, а также на естественных науках. Не отрицая правильности такого подхода, нельзя не заметить, что совершенно напрасно в тень задвинуты науки общественные: именно им в советское время отводилась весьма почетная роль – это и поддерживало в определенной степени феномен удивительного советского единения.

Современность ясно демонстрирует: крайне опасно отставлять на второй план вопросы философии, истории и обществознания в целом. Пример наших ближайших соседей, где фашистам присваиваются звания национальных героев, где престарелые нацисты спокойно маршируют по столичным площадям, а памятники советским воинам взрывают, – весьма показателен. Это тоже идеология – антироссийская, корявая, грубая, однако ведь действенная… В такой ситуации России просто нельзя оставаться без мощного идеологического щита, который «напыляют» общественные науки.

Кроме того, без гуманистической составляющей идеологии развития страны невозможно получить человека созидающего, мотивированного на служение Отечеству. Никакими увещеваниями или силовыми методами эту проблему не решить. У всех перед глазами, к примеру, непрекращающаяся борьба с коррупцией. Иногда даже складывается впечатление, что она вот-вот превратится в борьбу власти с собственным народом. Но эффект-то – нулевой… И это тоже прямое следствие идеологического вакуума в стране!

Соглашаясь с тем, что идея модернизации альтернативы не имеет, следует осознать, что начинаться все должно с человека. Требуется сместить акцент с технологий и объявить главными субъектами модернизации страны самих россиян. Чтобы всем и каждому было понятно: модернизация ведется не ради модернизации, а ради человека – сегодняшнего и будущего, человека XXI в., обладающего определенными характеристиками и качествами… Такого рода подход ещн в середине прошлого столетия предлагал, в частности, А. Маслоу, который ввел любопытное понятие «человека хорошего», чья мотивация определяется известной «пирамидой Маслоу». По сути, схожую модель отрабатывал и опыт создания «советского человека».

Возвращаясь к новой российской модернизации, еще раз выделю: под ней все-таки следует подразумевать комплекс из технологической (модернизация оборудования, смена технологий и прочее) и общественной (изменение человека и системы социальных институтов) составляющих. Собственно, именно такой подход применяли те, к кому мы сейчас стремимся приблизиться. Запад (Европа, Северная Америка) и принявшие западную ориентацию государства (Япония, Тайвань и т.д.) сначала создали (во втором случае – усвоили) главные ценности либеральной культуры, сформировав необходимый «человеческий фактор» и производственный потенциал, а потом уже постепенно провели изменение социальных институтов. В итоге на место разрушенной феодальной иерархии пришло правовое государство (совсем не обязательно демократия; даже Америку сегодня весьма часто именуют империей). Правовое государство гарантировало функционирование открытого рынка, становление гражданского общества и защиту нового человека, мало зависящего от власти, зато полностью ответственного за свою судьбу… Если следовать этой логике, политика российской модернизации должна начинаться с инвестиций в человека и «человеческий капитал», а затем уже обращаться к развитию технико-технологической инфраструктуры, социальной сферы и прочего. Мы же, увы, снова и снова стремимся изобрести свое собственное «российское колесо».

Коль скоро нами опять избран «оригинальный» путь, на Западе, судя по публикациям в СМИ, достаточно скептично относятся к объявленной в России компании. Желание поднять флаг технического прогресса и за счет этого мотивировать общество на решение важных задач там воспринимают как специфическую деталь российской внутриполитической инициативы. Запад не хочет и не может поверить в нашу модернизацию, поскольку не обнаруживает идеи, способной нейтрализовать внутрироссийские противоречия. По мнению западных специалистов, это не позволит создать согласованную политику, которая объединит элиты и народ общей целью.

Не составляет труда заметить, что Запад в последние годы несколько видоизменил свою политику в отношении России – сделался будто бы более «плюшевым» и мягким. Но это обманчивое впечатление. За кажущейся мягкостью Запада – могучая сила и нежелание мириться с претензиями России сохранить хоть в каком-то виде свой лидерский потенциал в XXI в. Противоборство ведется по всем направлениям – не только в сфере технологий, но и в области информационно-интеллектуально-идеологической. Похоже, спор этот займет всю первую половину века.

Что такое модернизация России для Запада? Это потеря рынков, потеря возможности выгодно инвестировать свои капиталы в свои же технологии за счет продажи их России… Понимая это, Запад не просто скептически относится к идеологеме российской модернизации, но и всячески старается разбить, растворить ее в пессимистических информационных сгустках. На Западе хорошо понимают: умно сориентированная модернизация способна превратиться в реперную точку, с опорой на которую Россия сможет реально устремиться к своему возрождению. Вряд ли следует рассчитывать на помощь Запада российскому рывку – скорее нужно ожидать мощного, хорошо спланированного и очень искусного сопротивления, имеющего целью дискредитацию и поражение новой российской модернизационной программы.

Чтобы этого не допустить, мы и должны дать максимально полное определение нашей модернизации, обязательно включив в него наряду с технико-технологическим и социально-экономическим горизонтами «человеческую доминанту». Иначе говоря, базой технической модернизации должна стать «модернизация человеческого фактора» с созданием мотивированного к процветанию России, ответственного и уверенного в своих творческих силах и возможностях человека. Как говаривал отечественный революционный классик (В.И. Ленин), такая идея, овладев умами, обязательно будет реализована. Только при этом условии под флаг модернизации встанут многие россияне – от рядового лудильщика пока далеких от нанотехнологий кастрюль до кремлевского элитария. И тогда мы получим энергетический человеческий сгусток, способный сдвинуть горы и преодолеть любые препятствия на пути модернизационного развития.

История свидетельствует: за счет голой прагматики такую страну, как Россия, не поднять. Нужны мечта и высокая цель, реализующие мотивацию к действию, к созиданию – через ощущение каждым своей принадлежности к единому российскому социуму. Должно произойти своеобразное «заражение модернизацией», чтобы движение это, понимаемое в параметрах общенациональной идеи и мощного рывка государства вперед, приобрело еще и внятную человеческую содержательность. У нас есть некоторое время на то, чтобы занять причитающееся нам по праву место в «мировом оркестре» и вместе с другими ведущими странами определять перспективы развития мирового сообщества. Времени этого, правда, не очень много, так что транжирить попусту минуты и дни, недели и месяцы чревато немалыми рисками, которые могут поставить под сомнение существование России вообще.

По ряду признаков можно говорить о том, что технологическая модернизация страны уже началась. Понятно, что такого рода компании не проводятся ни за год, ни за два: нормальная модернизация – процесс перманентный, до известной степени сходный с эволюцией. Так что рассчитывать на то, что 2010 год ознаменуется «последним и решающим» модернизационным прорывом – наивность… В «человеческом» отношении российская модернизация пока все еще сфинкс, ждущий своей идеологической интерпретации-расшифровки. Станет ли она «гламурной причудой» или превратится в реальную и эффективную программу действий – зависит не только от президента России. Включаться в работу нужно всем миром, заряженным на великие свершения не только во имя страны, но и на благо каждому россиянину. Если это получится, модернизация России обретет реальное наполнение. При любом другом подходе все сведется к «политическому гламуру».

Третьего, как говорится, не дано…

«Мир и политика», М., 2010 г., № 2, с. 3–8.

ИДЕОЛОГИЧЕСКИЕ РАЗЛОМЫ

В МАССОВОМ ПОЛИТИЧЕСКОМ СОЗНАНИИ

РОССИЙСКОГО ОБЩЕСТВА

Юрий Белявский,социолог (РАГС при Президенте РФ)

Российское общество переживает постпереходную эпоху. 20 лет революционной «ломки» заканчиваются. Провозгласив в конце 80-х годов «деидеологизацию» и сделав ставку на прагматизм, страна в начале XXI в. оказалась не просто в глубоком идеологическом кризисе, а под политической угрозой потери идентификации. Пережив форсированную модернизацию по «догоняющему типу», постепенно возрождается традиционная для России власть, политический режим. Осознав, что развитие без четкого понимания целей и путей их достижения невозможно, политическая элита приступила к разработке идеологии как системы взаимосвязанных приоритетов, лежащих в основе алгоритма развития, т.е. движения общества и государства. При всем этом само понятие «идеология» тщательно избегалось.

Возможно определенную сумятицу в правильное понимание того, есть ли у нас идеология и что она собой представляет, внесла ст. 13 действующей Конституции Российской Федерации. Части 1–3 этой статьи гласят, что «никакая идеология не может устанавливаться в качестве государственной или обязательной», что в Российской Федерации признаются «политическое многообразие, многопартийность». Прежняя, коммунистическая идеология перестала доминировать в обществе, превратившись в одну из идеологий. Причем далеко не большинства. Но и либеральные взгляды, отражавшие в 90-е годы западную точку зрения, также не прижились в России и не стали идеологией большинства. А главное, ни та, ни другая не способны дать России систему идеологических взглядов, адекватных современным вызовам. Согласно проведенным Социологическим центром РАГС в 2009 г. исследованиям, половина опрошенных россиян считает, что Россия должна искать собственный путь развития.

Таблица 1

Вопрос: В каком направлении, по вашему мнению, должна развиваться Россия?

На смену либерально-модернистскому течению прозападного типа формируется ядро новой «партии порядка» со своей социальной базой, а в идеологическом смысле – неоконсерватизм. Идеология нового консерватизма включает в себя несколько ключевых ценностей. Это – преемственность, стабильность, порядок, авторитет государства и свобода. Однако в результате неудачных попыток осуществления проекта либеральной модернизации российского общества возникает внутренний социально-культурный, а следовательно, идеологический, политический конфликт между отдельными социальными структурами общества и группами, ориентированными на идеологию догоняющей модернизации, и группами, ориентированными на традиционалистские ценности.

В Российском государстве конституция во многом основана на ценностях либеральной идеологии, при этом она не является преимущественно разделяемой, либеральные ценности не являются предпочтительными, а либеральные партии не преодолевают необходимого барьера, чтобы быть представленными в органах законодательной власти. В этих условиях неизбежно возникает особая идеологическая ситуация, которая стимулирует дальнейшие поиски новой идеологии, более подходящей национальной идеи.

При усвоении западноевропейских моделей развития Россия сумела сохранить базовые структуры традиционного общества, свою историческую конфигурацию, основанную на вертикальных взаимосвязях власти и общества. Возник новый тип взаимоотношений между обществом и властью, регулируемых неоконсервативной системой ценностей. Все значимые трансформации, происходящие в России, являются результатом усилий сверху – руководящей партии, президента и его окружения, олигархов и других авторитетов. Такие понятия, как «реформа», «демократия», «рынок», «либерализм», дискредитированы в массовом сознании большинства российского населения. Справедливости ради следует отметить, что и в так называемых «цивилизованных» странах существует некоторая политическая свобода, регулярно проводятся выборы, происходит чередование у власти политических группировок. Но, несмотря на эти положительные признаки, демократия остается поверхностной и проблематичной. Политическое участие, хотя и достаточно широкое во время выборов, не простирается далеко за пределы голосования. Политические элиты главных партий и группировок воспринимаются массовым сознанием как коррумпированные, неэффективные, эгоистичные, глубоко безразличные к судьбам большинства населения. Чередуясь у власти, представители только спекулируют на его проблемах, не решая ни одной из них.

Общественное мнение испытывает разочарование в политике и, хотя еще сохраняет приверженность к демократии, негативно относится к политической жизни. В целом политика рассматривается как затхлая коррумпированная область господства элиты, от которой общество не видит ничего хорошего. Основная форма участия граждан в политике – выборы, и их отношение к участию в них как к гражданской обязанности подчеркивает отсутствие уверенности в том, что можно реально влиять на происходящие события. Это подтверждается результатами исследования, проведенного в 2009 г. Социологическим центром РАГС, на тему «Социально-политические ценности в массовом сознании российского общества».

Таблица 2

Отношение избирателей к участию в выборах (в %)

Эти изменения и признаки политической жизни закономерны для стран, приверженных демократии. В России, где несмотря ни на что утверждается демократия, в общественном сознании нарастает «неоконсервативная волна», которая приобретает характер социокультурного кода нации, способного сохранить «тело» России, ее целостность, преодолеть размытость ее этнической, культурной, общегражданской, исторической и цивилизационной идентичности и обеспечить роль и значимость в новом мировом глобальном порядке. Настоящей ареной идеологического противостояния в общественном сознании российского общества выступает историческое сознание. В историческом видении реальности всегда присутствует идеологический компонент, поскольку субъект, размышляющий над историческим прошлым, неизбежно имеет определенные взгляды на современность, на современные социальные отношения. Поэтому, говоря об историческом сознании современного российского общества, нельзя не заметить такого явления, как его активная идеологизация.

Сегодня большинство российского населения ощущает духовный вакуум, который в какой-то мере заполняется деятельностью различных конфессий на территории России. Но подавляющая часть народа, которая не может похвастаться особым материальным достатком, хорошо понимает, что одними молитвами сыт не будешь. Поэтому независимо от духовного состояния таких людей политика пронизывает все социальное пространство, проникает во все сферы жизни россиян. В этих условиях одним из эффективных инструментов влияния на массовое сознание и поведение различных слоев российского населения выступает политическая идеология. Отметим, что правящая элита тоже испытывает «идеологический голод». Она нуждается в системе идей, обосновывающих законность ее господства, от этого зависит ее безопасность. Чтобы богатство было морально оправдано и легитимно в российском обществе, капитализирующимся элементам общества необходимо найти идеологические или религиозные санкции. Поэтому можно считать, что для современной России наступает «новый век идеологии». Идеология может сойти со сцены только тогда, когда исчезнут обстоятельства, ее породившие, и интересы, ее поддерживающие.

Основными социологическими функциями идеологии являются: интегрирующая, изолирующая, структурирующая, мировоззренческая и, в определенной мере, гносеологическая. Когда мы называем функцию «интегрирующая», то имеется в виду, что правильно сформулированные и внедренные в общественное сознание идеологемы превращают соответствующее общество в работоспособную группу или организацию, интегрируя их. Чем сложнее общественная жизнь, тем более нужна система общих представлений, ценностей и норм, чтобы сделать общество путем кооперации более жизненным и дееспособным, чтобы мобилизовать в индивиде необходимые качества и силы, направляемые на групповую цель. Интегрируя группы, идеология тем самым и изолирует, отграничивает их от остального политического мира. Чтобы достичь этого, идеология должна представлять собственную группу особенно ценной и значимой. Здесь заключается тайна исключительности, которая характеризует все большие идеологические системы как отягощенные предрасположенностями и нетерпимостью к другим воззрениям. Идеология не только интегрирует и разобщает (данная диалектическая противоположность снимается следующей функцией), идеология структурирует общество. Она делит общество на слой особенно верных данной идеологии, преданных членов группы и слой, которому эти черты не свойственны. Она создает наряду с государственной параллельную иерархию власти – партийную, церковную и т.п., идеологический аппарат. Мировоззренческая функция идеологии заключается в интерпретации мира и ориентации в нем, придавая смысл существованию и всему происходящему, тем самым участвует в социализации и идентификации индивида. Она показывает индивиду, что хорошо и что плохо, что «выше» и что «ниже». Это определяется системой ценностей и норм, содержащихся в данной идеологии.

Все перечисленное свойственно и современной России. Должна ли в России присутствовать идеология? Существует ли она в настоящий момент, если существует, то какая? Кто и как должен ее воплощать в жизнь? Незатухающие споры об этом идут среди политической элиты, которая как никогда расходится во мнениях. После периода полного отрицания, активизировался поиск общепризнанной, легитимной идеологии. Во главу угла должны быть положены исторически традиционные для российского общества ценности, такие как патриотизм, традиционная культура и язык, коллективизм и конечно же принцип социальной справедливости. Кроме того, необходимо отметить особую роль государства и то, что государственность всегда была одной из основных ценностей, присущих российскому народу.