Хозяин Стоунгрейв-Холл

Хелен Диксон

Хозяин Стоунгрейв-Холл

Эта книга является художественным произведением. Имена, характеры, места действия вымышлены или творчески переосмыслены. Все аналогии с действительными персонажами или событиями случайны.

The Master of Stonegrave Hall Copyright © 2013 by Helen Dickson

«Хозяин Стоунгрейв-Холл» © ЗАО «Издательство Центрполиграф», 2014

Глава 1

1820 год, конец весны

Дилижанс остановился во дворе постоялого двора Молтона, городка ярмарок, расположенного в Северном Райдинге[1] графства Йоркшир, примерно на полпути между Йорком и Скарборо[2], что составляло около двадцати миль. Первой из него вышла Виктория и стала высматривать, нет ли поблизости форейтора[3], который помог бы с багажом. Ей хотелось войти в постоялый двор перекусить, но впереди ждала еще одна поездка, и не терпелось отравиться в путь до наступления темноты.

На Виктории было платье цвета корицы и шляпка в тон. Свежий ветерок играл мягкими завитками волос, спускавшимися до плеч, и оборками платья. Ее лицо раскраснелось. Ладная и элегантная, она привлекала взгляды мужчин, многие из которых оборачивались, проходя мимо, и без стеснения восторгались ее красотой.

Постоялый двор заполонили коммерсанты, путешественники, многие сидели, ожидая прибытия дилижансов. Виктория радовалась, что сегодня не суббота, когда устраивались базары, на которые приезжали большей частью целые семьи и фермеры из близлежащих местностей, заполоняя и город, и соседние дороги. Ей удалось обратить на себя внимание юного форейтора, извлекавшего багаж из задней части дилижанса.

– Простите, – обратилась она к форейтору, когда тот опустил на землю ее дорожные сундуки, – мне к вечеру надо добраться до Эшкомба. В ту сторону что-нибудь едет?

– Только не сегодня, мисс, – ответил он, качая головой. – Вам придется ждать до завтра, правда, если вы, – добавил он, оглядываясь через плечо на то место, где под старыми запыленными часами стояла доверху нагруженная телега, запряженная одной лошадью, – не против воспользоваться вон тем средством передвижения. Том Смит три раза в неделю держит путь в том направлении. Через полчаса он поедет в Кранбек. Он может подвезти вас.

– Я была бы весьма признательна. Вы не проследите за тем, чтобы мои сундуки перенесли туда? – Виктория передала форейтору монетку и чуть не подпрыгнула, когда раздался металлический гудок рожка, возвестивший о прибытии очередного дилижанса.

Парень широко улыбнулся и спрятал монетку в карман.

– С радостью, мисс. Но сначала я переговорю со старым Томом.

Виктория уже собралась последовать за ним, как прибывший дилижанс резко остановился. Дверца неожиданно распахнулась. Она не успела отскочить, и дверца стукнула ее по спине. Сильный удар застиг врасплох, лишь каким-то чудом девушка сумела удержаться на ногах. Из дилижанса вышел стройный светловолосый молодой человек с худым лицом, загоревшим в теплых краях, в элегантных габардиновых бриджах и фраке в сопровождении женщины. Он был явно взволнован. Оглянулся и сердито уставился на Викторию:

– Господи, барышня! О чем вы только думаете, стоя на пути дилижанса!

– Я… я понимаю, но моей вины тут нет, – возразила она, дрожащими руками поправляя шляпку.

– Конечно, вовсе нет, – подтвердила юная леди в серебристо-сером наряде, поспешившая на помощь Виктории. Ее прелестное лицо выражало тревогу. – Вам больно? Вы позволите мне помочь вам?

– Спасибо, я не пострадала. Этот джентльмен…

– Это мой муж.

– Да, он совершенно прав. Мне не следовало стоять так близко к дилижансу. Но вы же видите, какая здесь толчея. Я сама только что приехала в Молтон.

– Ладно, вы, похоже, не пострадали, – заключил молодой человек, нахлобучивая цилиндр на голову. Он был немного встревожен, пристально взглянул на Викторию, явно не желая задерживаться. – С вами все в порядке?

Несмотря на острую боль в руке, которую Виктория, видно, ушибла, когда ее задел дилижанс, она ответила утвердительно.

– Значит, все обошлось. – Он бросил последний быстрый взгляд на нее, затем обратился к жене: – Идем, Диана. Нам нельзя опаздывать. Я вижу, экипаж Бартлета уже здесь.

– Да, я тоже вижу его. Ты иди, я догоню тебя.

Он с безразличным видом удалился, даже не обернувшись.

– Простите. Вам точно не больно? – спросила женщина по имени Диана, явно огорченная неучтивостью мужа. – Мы вернулись из-за границы, и моему мужу не терпится скорее вернуться домой. Он… он…

– Прошу вас, не волнуйтесь, – успокоила Виктория. – Правда, со мной все в порядке, просто я немного запыхалась.

Женщина с тревогой взглянула в сторону удалявшегося мужа.

– Вам лучше не задерживаться. Ваш муж уже ушел далеко, – улыбнувшись, сказала Виктория.

– Если вы уверены, но все-таки не могу ли я чем-то помочь вам?

Виктория заметила в ее глазах доброту и тревогу и покачала головой:

– Вы очень добры, но я цела и невредима.

– Ну, раз вы в этом уверены.

– Полностью. Спасибо за участие.

Виктория наблюдала, как Диана побежала за мужем через двор. Несмотря на то что успокоила женщину, она все еще не пришла в себя, рука сильно разболелась. Виктория зашагала к телеге, державшей путь к прибрежному городку Кранбеку.

– Буду рад вашей компании, – приветствовал ее возница Том Смит, опуская мешок в телегу. – Имейте в виду, у меня не хватит времени отвезти вас до самого Эшкомба. К вечеру я должен быть у сестры в Кранбеке, что далеко от пустоши. Ночью на прибрежной дороге попадаются разные злодеи. Утром на обратном пути я могу привезти ваши сундуки.

– Вы совершенно правы, мистер Смит. Я согласна. Только отчаянный смельчак решится пересекать пустошь с наступлением темноты. Можете высадить меня в конце дороги в Эшкомб. Я сама легко доберусь до деревни.

– Тогда договорились, – согласился Том Смит и без лишних слов помог Виктории забраться в телегу.

Пока они ехали вверх по склону, пахотная земля, важная часть пейзажа йоркширской низины, плавно переходила в пустошь. Путь пролегал через озаренный солнечными лучами лес, вдоль поросших травой крутых склонов, телега спускалась в долины, пока не достигла узкой дороги, уходившей влево к небольшой деревушке Эшкомб.

– Мисс, это место вас устроит? – спросил Том Викторию, спрыгнувшую с телеги.

Она поправила шляпу и улыбнулась ему:

– Вполне. Спасибо, что подбросили меня. Мистер Смит, вы ведь привезете мой багаж в коттедж на обратном пути?

– Конечно. Я позабочусь об этом. Я довез бы вас до места, но мне уже пора ехать в другую сторону.

– Ничего страшного. Я с удовольствием прогуляюсь. Том дотронулся до кепки и поехал дальше.

– Берегите себя.

Когда он скрылся из вида, Виктория некоторое время постояла на месте, наблюдая за простиравшимся перед ней пейзажем. Она оказалась во власти очаровательной бескрайней тихой пустоши, холмов, переплетавшихся долин, участков зеленой и бурой земли. Глубоко вдыхала свежий воздух с ароматом моря, шумевшего за пустошью. От запахов уходящей весны и первых лепестков кружилась голова. Скоро появится вереск, а в июле эти холмы покроются яркими розовыми и пурпурными цветами.

В двух милях отсюда среди холмов приютилась деревушка Эшкомб, тихое место среди темневшей пустоши, быстрых рек, неровных рядов коттеджей с красными крышами и дымящимися трубами. Виктория почувствовала волнение, которое охватывало ее всякий раз, когда возвращалась домой, и глубоко вздохнула, предвкушая радостную встречу. Чем больше она смотрела, тем больше ей хотелось дать волю радостным чувствам и побежать. Невозможно скрыть любовь к этой дикой открытой местности. Ее радость была искренней. Подул свежий бриз, Виктория пошла вперед, наслаждаясь каждым мгновением.

Эшкомб стал ее домом, хотя она здесь не была очень долго. Жизнь в школе-интернате Йорка и общественные мероприятия местного значения, которые Виктория посещала вместе с подругой Амелией и миссис Фенвик, ее матерью, не давали скучать, однако Эшкомб и мать оказались дороже всего и манили домой, точно яркий маяк на далеком холме. Здесь Виктория снова вернется к неторопливому ритму сельской жизни.

Ее внимание привлекло неожиданно сверкнувшее алое пятно. Она застыла на месте и уставилась на него. Какая-то женщина скакала на коне вдоль ручейка, бегущего по долине. За ней гнался мужчина на гнедой лошади. Видно, тот изо всех сил пытался нагнать ее. Оба неслись по пустоши с сознанием того, что Бог дал их семье право обладать этими землями. Они скакали по склонам с властным и надменным видом.

Виктории не терпелось увидеть мать, тревожась о ее здоровье. С сумкой в руке она шла по дороге, радостно улыбаясь овцам, щипавшим короткую траву на обочине. Вдоль дороги тянулась узкая канава. Когда Виктория приблизилась к сужавшемуся и резко сворачивавшему в сторону участку, ее мысли прервала всадница в алой экипировке, несшаяся прямо на нее. Но слишком поздно, лошадь оказалась почти рядом, и Виктория, издав крик, бросилась в канаву головой вперед.

Предыдущим днем шел дождь, ил и трава на дне пропитались влагой. «О боже, – с ужасом подумала девушка, затаив дыхание, оцепеневшая и потрясенная. Она знала, что не ушиблась, хотя еще раз ударилась больной рукой, но чувствовала, как злость берет верх над ней. По правде говоря, Виктория пришла в бешенство.

Подняв сумку и выбравшись из канавы, она с открытым ртом уставилась на женщину. Шляпка повисла, волосы спутались, платье перепачкалось. Женщина уже остановила лошадь и надменно взирала на нее, затем заговорила пронзительным высокомерным голосом:

– Почему вы не смотрите, куда идете? – Затем с ноткой озабоченности спросила: – С вами все в порядке?

Виктория Льюис, продукт восемнадцатилетнего продуманного воспитания, пятилетнего обучения в школе-интернате мисс Карвер для юных девушек Йорка, до сих пор выпускавшей очаровательных, обладавших чувством собственного достоинства леди, подняла голову, с открытой враждебностью разглядывая незнакомку. Тон этой женщины, снисходительный, властный и в то же время чуть презрительный, довел ее до ярости.

– Ваша лошадь чуть не задавила меня. – Виктория кипела от злости. – Разумеется, со мной не все в порядке. Это вам следовало смотреть, куда скачете. Я ведь могла погибнуть.

Смелость девушки и резкий ответ разгневали наездницу, а испуг от того, что девушка могла пострадать, точно ветром сдуло.

– Как вы смеете так разговаривать со мной! – Эти слова прозвучали оглушительно, будто их произнесла настоящая мегера.

– Еще как смею. И буду говорить с вами именно так. Только посмотрите на свою бедную лошадь. – Виктория показала на неспокойного взмыленного скакуна. – Теперь взгляните на меня, – и указала на свое перепачканное платье.

– Вы сами виноваты. Если бы не шли посреди дороги, не свалились бы в канаву.

Виктория смотрела на красивое надменное лицо наездницы, в серые горящие глаза. На голове женщины была высокая алая шляпа, украшенная перьями в тон бархатному костюму с белыми рюшами у шеи. Узкая талия и прилегавший лиф подчеркивали роскошное тело, густые светлые волосы удерживала сетка. Очевидно, наездница принадлежит к аристократическому роду, однако после стычки с мужчиной у постоялого двора и этого случая Виктория не собиралась отступать ни перед чьими угрозами.

– Я? Если бы вы до смерти не загнали лошадь, я бы не упала! – не удержавшись, ответила она. – Вас вообще не следует пускать на дорогу. Вы всегда скачете, точно помешанная?

Лицо женщины превратилось в негодующую маску, она не верила своим ушам.

– Как вы сказали? Что вы себе позволяете, маленькая наглая распутница! Лучше следите за своим языком. Клянусь, вы поплатитесь за эту дерзость. – Точно стрела, рука женщины с хлыстом взмыла вверх. Она закричала негодующе: – Как вы смеете говорить мне такое! Мне!

В это мгновение показался другой всадник. Он заметил, как девушка, стоявшая на дороге, схватила Клару за руку и вырвала у нее хлыст, затем быстрым движением сломала его и отправила в канаву.

– Вот так. Там ему и место. Кто вам дал право поднимать руку на меня! У вас такая привычка – скакать повсюду и избивать людей?

– Что здесь происходит? – раздался низкий хриплый голос. – Клара? Что все это значит? Мне это напоминает маленький бунт.

Его отвлекла лошадь. Недовольная тем, что ее остановили на полном скаку, она собиралась двинуться дальше. Прежде чем ее удалось усмирить, она развернулась и стала приближаться к Виктории. Девушка, всегда боявшаяся лошадей, настороженно следила за животным и пятилась назад.

Внимание Клары отвлекло появление спутника. Она повернулась к нему, на ее лице вспыхнул румянец, оно подобрело, глаза загорелись. «Вот это да, – подумала она, – похоже, джентльмен зажег огонь внутри ее». Нежные чувства женщины к мужчине стали более чем очевидными.

– Эта… эта девушка шла посреди дороги, а когда появилась я, она потеряла равновесие и свалилась в канаву, – путано объясняла Клара уже более дружелюбно. Она была явно не в силах оторвать глаз от своего спутника.

– Неужели вы и ваше животное должны занимать всю дорогу, а простым смертным остается лишь прижиматься к обочине? – вспылила Виктория, чувствуя, что пора напомнить женщине о своем присутствии.

Клара взглянула на нее, но обратилась к мужчине:

– Еще ни разу меня так не оскорбляли! Когда я спросила, все ли с ней в порядке, эта девчонка назвала меня идиоткой и помешанной. Только представь себе! Какая наглость!

– Вы такая и есть, – вспылила Виктория. – Я не жалею о том, как назвала вас. Меня могли затоптать насмерть или покалечить.

– Я не знаю, кто вы. Девочка, следите за своим поведением, если хотите, чтобы для вас все обернулось хорошо. Кто вы такая? Ну? – сурово спросила Клара излишне громким голосом, несмотря на то что кругом стола тишина. – Где живете?

– В Эшкомбе. – Виктория гордо подняла голову и посмотрела прямо в сощуренные глаза Клары. – К тому же вам не стоит орать, я не глухая.

Сверля джентльмена неспокойным взглядом, свойственным молодым людям, Виктория потеряла дар речи, ибо мужчина был явно рассержен. Неописуемое благоговение, очарование завладело ей, пока она разглядывала его. На уроках Виктория изучала животных, чтобы мгновенно опознать самца-лидера. Не оставалось сомнений, этот всадник принадлежал именно к такому типу.

Высокий и худощавый, с широкими плечами, распиравшими швы хорошо скроенной куртки оливкового цвета. Бриджи табачного цвета плотно облегали сильные ноги, обхватившие бока коня. Коричневого цвета сапоги начищены до блеска. Он был без головного убора. Смуглая кожа, брови, которые больше привыкли хмуриться. Четко очерченный рот таил в себе нечто жестокое, квадратный подбородок казался решительным и высокомерным. Это лицо говорило, что его обладатель ни во что не ставит глупцов, в фиолетово-голубых, точно аметист, неотразимых глазах, настороженных и насмешливых, прыгали серебристые искорки, точно предупреждая об опасности. Будто мужчина считал весь мир забавным местом, при условии, что тот не вторгается в его жизнь. Лицо выдавало решительный характер. Неукротимая гордость, ум и грубая сила запечатлелись в каждой черточке. В том, как он держал голову и беспечно сидел на коне, чувствовалась дерзость. Даже его тень на земле казалась материальной. Виктория заподозрила, что он улыбается не очень часто. Напряженный непреклонный взгляд неподвижно застыл на ней. Она поежилась от страха и благоговения. Забыла о приличиях и смотрела на него непозволительно долго, думая, что перед ней сложный, резкий, тонко чувствующий человек с переменчивым характером, большинство граней которого скрыты от постороннего взора. Виктория почувствовала, как вспыхнули ее щеки. Казалось, мужчине каким-то образом удалось прочитать ее мысли. Он не был классическим красавцем, однако с прядью непослушных черных как смоль волос напоминал пирата, разбойника с большой дороги, даже самого черта.

«Да», – подумала Виктория, чувствуя, как внутри все переворачивается. Она угадала в нем нечто суровое, что наверняка могло бы привести в трепет самых опытных женщин. Он взволновал ее, разбудил чувства. Она пыталась отделаться от этой мысли.

– Вижу, вы попали в переделку. Слава богу, целы, – оценил мужчина. – Вы не ушиблись?

– Нет, но взгляните на мою одежду, – ответила Виктория, расстроенная тем, что предстанет перед матерью в таком виде, а хотелось вернуться домой в безупречной одежде. – Она безнадежно испорчена.

Лоуренс Рокфорд взглянул на нее с интересом и нахмурил лоб. Хладнокровный ответ девушки удивил его. На ней была шубка до колен в тон платью. Выражение лица, одновременно настороженное, вызывающее и самоуверенное, заинтриговало его и показалось знакомым, хотя он никак не мог вспомнить, где видел его.

Когда Виктория подняла голову, его взгляд остановился на ее изящной шее и кружевной косынке. Он неожиданно почувствовал вожделение, о чем Виктория не догадывалась. Темно-каштановые волосы массой завитков ниспадали на ее плечи, являя великолепное зрелище. Когда Виктория упала в канаву они спутались, высвободившись от заколок. Золотистые пряди, освещенные солнцем, мерцали среди беззаботных локонов. У него появилось нелепое желание спешиться и потрогать пышную шелковистую гриву и красивые щеки, тронутые румянцем. У девушки были идеальные черты лица, из-за густой каймы черных как смоль ресниц теплым янтарным цветом светились глаза. Нежные розовые губы соблазняли. Можно представить, как они смеются, но сейчас уголки опустились, глаза горели ярко, как и у высокомерной Клары.

Лоуренс скользнул взглядом по испачканному платью, задержался на выпуклости груди, вздымавшейся под шубкой. Виктория, изящная, словно сотканная из негодования, сердито взирала на него. От обиды на ее щеках появились два красных пятна. Не многовато ли унижений за один день?

– Как жаль. Но я уверен, грязь можно отстирать, – сказал Лоуренс, будто отмахиваясь от Виктории, а сам подумал: вряд ли мужчина смог бы оторвать глаз от столь очаровательного существа, и взглянул на спутницу. – Клара, тебе, наверное, чертовски хотелось обогнать меня, потому и понесло кратчайшим путем. По-моему, это мошенничество.

– Я уже жалею об этом, – раздраженно ответила Клара. – Иначе бы, к своему несчастью, не наткнулась на эту девушку.

Виктория смотрела на нее, пылая праведным гневом, джентльмен не сдвинулся с места, насмешливо приподнял бровь, будто находя эту ситуацию забавной. Но, боже мой, этой женщине хватило наглости огрызаться и взвалить всю вину на девушку! Виктория расправила плечи, подняла голову, ясно давая понять, что не собирается переходить к обороне.

– Я вам не девушка, – выпалила она. – Неужели вам не достанет порядочности хотя бы извиниться?

– Ни за что. – Холодные глаза Клары сверлили Викторию. – Даже не подумаю. Мне не за что извиняться.

– Будет вам, барышни. Насколько я понимаю, вы обе ни в чем не виноваты. Конечно же это просто несчастный случай. – Лоуренс смотрел на Викторию с неодобрением. – Но и вспыльчивы же вы, барышня. Если не сумеете обуздать свой нрав, беды не миновать.

– К тому же она очень груба, – добавила Клара.

Эти слова не только не заставили Викторию молчать, но и вызвали новый прилив гнева.

– Я бы не стала называть это грубостью, скорее заслуженным возмездием. Мне неприятны люди, замахивающиеся на меня хлыстом. – Виктория посмотрела джентльмену прямо в глаза. – Сэр, вам следовало бы внимательнее следить за своей женой.

Клара повернулась к Лоуренсу и чуть насмешливо приподняла изящную бровь.

– Жена, – тихо пробормотала она. Выражение ее лица смягчилось, когда она нежно взглянула на мужчину. – Хорошая мысль.

– Вы ошибаетесь, – растягивая слова, устало произнес джентльмен, избегая смотреть Кларе в глаза. – Она не моя жена. – «И никогда ею не будет».

«Даже нечего стараться», – подумала Виктория, заметив, как сердито сверкнули от огорчения глаза женщины. Она догадалась, что джентльмен рассеян и не собирается затевать разговор о браке, в отличие от своей спутницы. Виктория осознала собственную ошибку и при других обстоятельствах мучительно переживала бы подобный промах, однако сейчас ей было все равно. Когда лошадь женщины захотела дотянуться до нее, она отскочила.

Позабавленная ее пугливостью, Клара рассмеялась, чуть приподняв красивые брови:

– Не пугайтесь. Она не кусается.

– Мне приходится полагаться лишь на ваше слово, – с негодованием ответила Виктория. – Если лошадь такая же, как и хозяйка, у меня есть все основания опасаться. Извините, мне пора идти.

– Вы точно не ушиблись? – спросил джентльмен, томно глядя на нее, одарив плутоватой улыбкой, отчего глаза женщины гневно сверкнули.

Вспомнив, что сегодня мужчина вторично задает этот вопрос, Виктория не отвела взгляд. Сверкавшие голубые глаза разглядывали ее с огромным интересом, будто она достойна пристального и глубокого изучения. В то же время его глаза излучали неподдельный восторг. С каждым мгновением казалось, будто Виктория съеживается все больше.

– Со мной все в порядке, – ответила она и тут же отвела взгляд.

– Вы в Эшкомб?

– Да, но это вас не касается.

– Как раз наоборот, касается, – вкрадчиво ответил Лоуренс.

– Каким образом?

– Вы находитесь на моей земле.

После этого заявления наступила оглушительная тишина.

– Понимаю, – ответила Виктория тихим сдавленным голосом, догадавшись, с кем разговаривает, и поняла, что угодила в ловушку. Тем не менее постаралась не показать это. – Вы – лорд Рокфорд!

До этого Лоуренс был удивлен, сейчас же немного растерялся.

– Вы слышали обо мне?

– Кто же в этих краях не слышал о вас?

Опасаясь потерять самообладание, Виктория кивнула и пошла дальше.

Клара провожала ее взглядом, затем в отчаянии набросилась на Лоуренса, видя, как тот теплым взглядом провожает удалявшуюся девушку. Обидевшись на то, что он смотрит на нее совсем не так, Клара дала волю гневу, злобно сверкнув глазами.

– Почему ты ничего не сделал? Поверить не могу, эта девчонка сломала мой хлыст. Я не знаю, кто она, но клянусь, она поплатится за это. Неотесанная наглая девица. Ее следует поставить на место. – Она не сводила глаз с удалявшейся девушки с прямой спиной и высоко поднятой от негодования головой, шляпка которой прыгала на спине.

– За что? За сломанный хлыст или уязвленную гордость? Будь разумной, Клара. Ты ведь собиралась ударить ее. Она лишь защищалась.

Клара посмотрела на него в упор, лицо исказил гнев. Она пыталась скрыть боль, вызванную его явным интересом к Виктории.

– Как ты смеешь занимать сторону этой девчонки и выступать против меня! Она всего лишь выскочка.

– Не говори глупостей. Успокойся. Держи эмоции в узде. Ты и так загнала ее в канаву. Меня удивляет то, как ты на это отреагировала. В обычных условиях ты бы даже не снизошла до того, чтобы заговорить с такой девушкой, тем более признать ее существование, пытаясь нанести удар.

– В любом другом случае я бы осадила ее за такую дерзость, но не могла же я проехать мимо, когда она упала в канаву.

– Если бы ты ударила ее хлыстом, могли бы возникнуть большие неприятности. Поехали. Я провожу тебя до Грейнджа.

Разозленная и обиженная его безразличием, Клара решительно потянула поводья, развернула лошадь и ускакала, смахнув предательскую слезу, катившуюся по щеке.

Диана, ее сестра, вышла замуж за Натана, младшего брата Лоуренса, а Кларе хотелось любой ценой заполучить в мужья Лоуренса Рокфорда, только что вернувшегося из зарубежных странствий. Но тот относился к ней чуть вежливее, чем к слугам. Клара смотрела на него с нескрываемой тоской всякий раз, когда он наведывался к брату в Грейндж. Вопреки циничному поведению, в нем чувствовался самец, привлекательный, как грех, и столь же озорной. При этой мысли ее сердце билось быстрее. Каждый, кто заглядывал в эти циничные голубые глаза, догадывался, что в превосходном Лоуренсе затаился отнюдь не робкий наивный дух. Скакал ли он верхом, танцевал ли на балу, он выглядел в кругу спутников пантерой среди безобидных котят.

Вдруг Лоуренс вспомнил, что забыл спросить имя юной леди. Нет сомнений, она одна из девушек, живущих в деревне. Он пожал плечами и продолжил путь.

Как только лорд Рокфорд и его спутница скрылись из виду, Виктория замедлила шаг. Нервы натянулись, гнев не знал границ. Постепенно шок и возмущение тем, что с ней говорили свысока и чуть не ударили хлыстом, проходили. Виктория чувствовала стыд оттого, что только что вела себя неподобающим образом в присутствии лорда Рокфорда из Стоунгрейв-Холл.

А та женщина, кем бы она ни была, выказала невоспитанность и высокомерие. Видно, выходка наездницы и реакция самой Виктории говорили о том, что годы, проведенные в школе-интернате, где твердили о необходимости всегда вести себя с достоинством, грациозно и утонченно, ее ничему не научили. Она по-прежнему оставалась дочерью учителя деревенской школы, и люди вроде Клары всегда напомнят об этом. Виктория надеялась, что больше не увидится с той парочкой. Такие люди жили в недосягаемом для нее мире и поэтому навсегда исчезнут из ее жизни.