Драгоценная ночь

Эми Эндрюс

Драгоценная ночь

Эта книга является художественным произведением. Имена, характеры, места действия вымышлены или творчески переосмыслены. Все аналогии с действительными персонажами или событиями случайны.

The Most Expensive Night of Her Life Copyright © 2013 by Amy Andrews

© ЗАО «Издательство Центрполиграф», 2014

Глава 1

Взрыв у обочины дороги на поле боя, три года назад, оставил Блэйку Уокеру обостренное чувство надвигающейся опасности. Сегодня опасность приближалась к нему на паре ног, длина которых не поддавалась точному измерению, а характер их обладательницы обещал здорово испортить его последний рабочий день.

Эва Келли, может, и могла претендовать на звание одной из самых прекрасных женщин в мире, но работать на нее было сущим кошмаром.

– Блэйк!

Ее крик пронесся по всему дому, и Блэйк сделал глубокий вдох. Мысленно он готов был отправиться в то воображаемое счастливое место, которое рекомендовал ему придумать для себя армейский психолог.

«Последний день, мужик, соберись».

– Какие-то проблемы? – начал он, когда Эва остановилась у противоположной стороны длинного деревянного кухонного стола, за которым он в это время заполнял бумаги.

– Можно и так сказать, – ответила она, сложив руки на груди.

Блэйк не поднял глаз, чтобы полюбоваться, как полупрозрачное платье смелого покроя от дорогого дизайнера подчеркивает ее загорелую грудь. И не подумал о ее прекрасном теле под этим платьем.

Блэйк не смотрел на нее совсем.

Жизнь Блэйка сложилась не худшим образом. Сейчас он был здоров и в прекрасной физической форме после долгого периода, когда ни того ни другого о нем сказать было нельзя. Финансово независим. Он знал свое место в жизни и не отступал от дороги, которую избрал.

Он мог при необходимости позвонить одной из полудюжины знакомых женщин, чтобы провести с ней время. А потому не нуждался в том, чтобы связываться с этой дамочкой, живым воплощением неприятностей, которыми был сыт по горло.

Он думал об отпуске. Выдержать всего один день – и месяц без толпы папарацци каждое утро, без работы по двенадцать часов в сутки. А что важнее всего, никаких див.

– Я чем-то могу быть полезен? – спросил он.

– Да, – ответила она, подняв подбородок, чтобы придать взгляду надменности; к этому он уже привык за последние несколько месяцев. – Попросите своего сопливого ученика… – через плечо она указала на парня, стоявшего за стеклом веранды, – чтобы не пялился, куда не надо, и думал о работе. Мои подруги здесь не для того, чтобы на них таращились. Они приходят в мой дом, чтобы укрыться от чьего бы то ни было внимания.

Блэйк оглянулся на трех женщин, резвящихся в прозрачном крытом бассейне, расположенном посередине внутреннего дворика. Все они были высокими, загорелыми и неотразимыми. И они подруги Эвы – значит, наверняка тоже модели. В целом, лишь двенадцать треугольников ткани отделяли этих девушек от полной наготы.

Он посмотрел на Даги, который устанавливал некие особые флюоресцентные лампы на внешней стороне окон и стальной лестнице, ведущей на площадку для шезлонгов. Эва была права: парень разве что не облизывался на красоток. Не то чтобы Блэйк обвинял его – это мечта любого мальчишки. Парень выглядел ребенком, очутившимся в кондитерской лавке.

Солнечный свет, заливавший внутренний дворик сквозь стеклянную крышу, отражался от белого декора и в очередной раз приковал к себе его взгляд. На миг Блэйк забыл о недовольстве Эвы и мысленно похвалил себя за проделанную работу: снаружи – особняк начала девятнадцатого века с большой верандой, а внутри – модный, современный дом, полный света и роскоши.

– Вы меня поняли? – Требовательный голос Эвы вернул его к реальности.

– Даги, – спокойно произнес Блэйк, не имея намерения идти у нее на поводу. В это время он увидел россыпь веснушек на прелестно вздернутом носике. – Его имя Даги.

– Ну так, может, вы разъясните Даги правила хорошего тона? Он ведет себя как жадный до секса мальчишка. – В это время платье соскользнуло, обнажив ее правое плечо.

Блэйк вздохнул. Почему ему так нравилось руководить строительными проектами? Нужно предупредить Чарли, чтобы больше никаких див. Их бизнес процветал, и они имели возможность выбирать клиентов.

– Эва, – сдержанно парировал он, – ему девятнадцать. Он и есть жадный до секса мальчишка.

– Пусть будет им в нерабочее время, – вспыхнула она. – А когда работает на меня, пусть делает то, за что ему платят, а не вертит головой.

Блэйк подумал, не стоит ли попросить Эву Келли прекратить свои стервозные жалобы и предоставить воспитание подчиненных ему. Даги был хорошим учеником, добросовестным и трудолюбивым работником. И Блэйк не намеревался создавать проблему там, где, по его мнению, она отсутствовала. Но решил, что стервой мисс Келли вряд ли называли прежде – по крайней мере, в лицо, – и не жаждал становиться первым.

Черт возьми! На самом-то деле ей попросту требовалась хорошая порка, но и этого он делать не собирался. Вечером эта работа будет окончена. Сейчас они вносят завершающие штрихи, и он может потерпеть вредную дамочку еще несколько часов. Блэйк стиснул зубы.

– Я поговорю с ним, – холодно ответил он.

Эва снова одарила его надменным взглядом и фыркнула:

– Будь так добр.

Она повернулась на каблуках и удалилась. Он наблюдал за тем, как развеваются края ее платья, открывая стройные ноги.

Этот день обещал растянуться надолго.

* * *

Пару часов спустя Блэйк ответил на телефонный звонок. Он редко отвечал на звонки, находясь на объекте, но всегда брал трубку, если звонил его брат Чарли. Тот хотя и был моложе, но тянул на себе их дизайнерский бизнес. И именно он вытащил Блэйка из грязной ямы отчаяния, куда тот едва не провалился несколько лет назад. Блэйк был в долгу перед Чарли.

– Что у тебя? – спросил он.

– Джоанна звонила. Очень расстроена. Один из крупнейших спонсоров закрывает счета из-за финансовых трудностей, и она в ужасе. Боится, что их программам придет конец.

Их сестра Джоанна овдовела три года назад, когда ее муж, Колин, лейтенант английской армии и близкий друг Блэйка, погиб в результате того же взрыва, что ранил Блэйка. Они служили в одном подразделении. Блэйк был командиром Колина. Он обещал сестре, что присмотрит за ее мужем, что тот вернется домой живым. Сдержать обещание оказалось ему не под силу.

Вскоре после этого Джоанна с тремя другими женщинами организовала благотворительную компанию, призванную поддержать жен, подружек и семьи британских военных. Почти два года они неплохо справлялись. Но заниматься благотворительностью в условиях глобального кризиса нелегко, и потерять главного спонсора – сильный удар.

Блэйк понимал, что именно благотворительность позволила Джоанне снова поставить его на ноги. Благотворительность стала смыслом ее жизни. И Блэйк, как никто другой, понимал, каково ей теперь.

– Учитывая, что бизнес идет в гору, полагаю, мы справимся одни, – ответил он.

– Блэйк!

Мышцы на его шее напряглись. Из трубки доносился голос брата.

– Мы не можем позволить себе вложить миллион фунтов, которого они лишились, – сказал Чарли.

В этот момент в комнату вошла Эва. Она собиралась было открыть рот, но Блэйка так шокировала услышанная сумма, что он поднял указательный палец, жестом давая понять, чтобы она остановилась, прежде чем сообразил, что делает.

– Джоанне нужен миллион фунтов?

Он отстраненно смотрел перед собой, пока Чарли вводил его в курс дела. Эва, судя по ее лицу и позе, не привыкла к тому, чтобы ее заставляли ждать. Но, черт возьми, миллион фунтов?!

– Мне нужно, чтобы ты убрал машину, – сказала Эва, пытаясь отвлечь его от разговора. Ждать она явно не собиралась, а голос Чарли по-прежнему трещал в трубке. – Я жду фотографа из журнала, и твоя развалюха здорово портит вид.

Блэйк в ответ лишь моргнул. Никогда она не вела себя с ним более вольно и грубо, и он был несказанно рад, что сегодня видит ее в последний раз. Да, она была сексуальна, и в параллельной вселенной, где она не была бы элитной супермоделью, а он высокооплачиваемым строителем, возможно, он даже и сделал бы ход конем – прощупал почву.

Но красота, за которой ничего не стоит, оставляла его равнодушным.

Он удивленно приподнял бровь, но ничего не ответил, говоря с Чарли:

– Прости, нужно пойти убрать мою дерьмовую тачку. – При этом он не сводил с нее глаз. – Мы что-нибудь придумаем для Джоанны. Я позвоню тебе вечером после работы.

– Кто такая Джоанна? – спросила Эва, когда Чарли прервал разговор.

Блэйк напрягся. Он вовсе не хотел выкладывать подробности своей частной жизни перед мисс Домашняя Фотосессия. Но ответить ей, чтобы не лезла не в свое дело, также не мог.

– Наша сестра, – ответил он, поджав губы.

– С ней все в порядке?

Блэйк выпрямился от изумления. Не только потому, что она справилась о благополучии другого человека, но и оттого, что услышал в ее голосе нотки искреннего беспокойства.

– Все хорошо, – ответил он. – У ее благотворительного общества возникли трудности, вот и все. Все образуется.

Сказав это, он пошел и переставил машину так, чтобы не портить вида а-ля Хэмпстэд-Вилледж. В тысячный раз папарацци ослепили его вспышками.

* * *

Было почти девять вечера, когда Блэйк и дива сошлись во мнении, что работа его наконец завершена. Вечер выдался тихим и теплым. Оранжевые лучи заходящего солнца нежно ласкали вечернее небо над стеклянным куполом внутреннего дворика. Блэйка радовало, что метеорологи прогнозировали такую же погоду на весь сентябрь. Идеальная погода для выходов в море.

Даги и двое других рабочих уже ушли домой; фотограф удалился, и папарацци тоже. Остались только они с Эвой и теперь подписывали бумаги.

Они вновь расположились за кухонным столом – он на одной стороне, она на другой. Эва то и дело подносила к губам бокал белого вина. Она предложила ему пива, но он отказался. Она предложила поесть, но он отказался и от этого. Ни секунды лишнего времени с Эвой он проводить бы не стал.

Теперь же за его спиной на плите готовилось нечто очень вкусное. Благодаря аромату чеснока и базилика, витавшему в воздухе, он понимал, что его желудок пуст, и холодильник дома, кстати, тоже.

Еще он понимал, что рядом Эва. Поверх своего бикини она надела короткие шорты и толстовку с капюшоном и короткими рукавами. Молния была застегнута лишь частично, что позволяло ему видеть ее бюст. Но дело было даже не в ее одежде. В последние три месяца она ходила по дому в самых разных и весьма откровенных нарядах.

Сейчас внимание его привлекало то, как она поглаживала стол. Пока он показывал ей документы, ее ладонь непроизвольно гладила до блеска отполированный клен. Он успел понять: эта девушка знала, чего хочет, и, хотя он ее не любил, ему это нравилось.

Она передала решение вопросов по отделке высокооплачиваемому консультанту, который избрал типичный, минималистский, но жутко дорогой декор дома и сада. Но аксессуары, которые выбрала сама Эва, лишний раз демонстрировали ее любовь к роскоши. Ковры с длинным ворсом, предметы современного искусства, половики ярко-зеленых, красных и розовых оттенков для гостиных, ковры и ткани ручной работы для стен, коллекция декоративных ламп и многослойные, разноцветные тюли, нависающие над ее большой кроватью с шикарным балдахином.

Даже тот факт, что она предпочла деревянную кухню вопреки моде на стекло и металл, говорил о многом. Он полагал, что она предпочтет мрамор и нержавеющую сталь, однако, судя по запаху, Эва любила готовить и проводила на кухне много времени.

Блэйк готовил скверно, но любил дерево. Их семейным бизнесом до недавних пор являлась лесопилка, и самые ранние воспоминания его детства были связаны с ароматом свежей древесины. Их дед, построивший пятьдесят лет назад лесопилку, с ранних лет научил и его, и Чарли пользоваться станком, и Блэйк полюбил этот запах. Он работал на лесопилке в выходные и праздники, пока не стал полноправным сотрудником.

Он лично спроектировал, построил и установил кухню, в которой они сейчас находились, и ему было не по себе, когда он смотрел на ее руку, ласкавшую его творение, как тело любовника.

– Итак, – сказал он, стараясь думать о деле. – Если вся проделанная работа вас устраивает, подпишите здесь и здесь.

Блэйк протянул ей ручку, указывая на места в документе. Затем затаил дыхание. Пусть она знала, чего хочет, но он знал, что Эва Келли требовательна и непредсказуема. Он бы и не подумал подсчитывать прибыль, не получив ее подписи.

* * *

Эва смотрела на загадочного Блэйка Уокера сквозь падающую на глаза челку. Она никогда не встречала мужчины, который хоть немного не восхищался бы ею. Не флиртовал бы с ней или, по крайней мере, не предпринимал бы подобных попыток.

Но только не Блэйк. Он был вежлив и невозмутим, даже когда она вела себя наихудшим образом. А она знала, что наихудшим образом вела себя нередко. Просто чтобы хоть раз увидеть реакцию человека, а не бизнесмена – собранного, спокойного и вежливого.

Она почти добилась своего сегодня днем, когда он говорил по телефону, а она потребовала, чтобы он убрал машину. Его поджатые губы и приподнятые брови говорили о многом. Но ему удалось потушить в себе пламя, искорки которого вспыхнули было в его темно-голубых глазах, и ее это жутко разочаровало. Что-то подсказывало ей, что Блэйк Уокер был бы великолепен, приди он в бешенство.

Чарли, более покладистый из двух братьев, говорил, что Блэйк служил в армии, так что, возможно, он просто привык исполнять приказы и держать эмоции в себе.

Эва с неохотой оторвала ладонь от прохладной и гладкой поверхности стола, чтобы взять ручку. Ей нравилось прикасаться к дереву, нравился низкий голос Блэйка и звук бурлящего на плите соуса для спагетти. Все это умиротворяло. Как прекрасно хоть один раз поднять забрало! Отдаться чувству домашнего уюта, интима.

Может, он чувствовал то же самое или, после нескольких месяцев фантазий о нем, ей просто так казалось? Фантазий, становившихся все более детальными по мере того, как он ее игнорировал.

Например, она фантазировала о сексе с ним на этом великолепном столе. Столе, который при ней он шлифовал своими руками день за днем. Зачищал, лакировал. Снова зачищал, лакировал. Слой за слоем, пока поверхность не стала отражать свет.

Она наблюдала за тем, как он поглощен работой. Как своим касанием признается дереву в любви. С каким наслаждением вдыхает его аромат. Как ласкает его взглядом. В такие моменты она могла бы полностью раздеться перед ним, но сомневалась, что он заметил бы это. А женщине, привыкшей к обожанию, трудно стерпеть, когда ее так игнорируют.

Эва заставила себя отбросить мысли о столе.

– Я на все сто процентов довольна вашей работой, – проговорила она, ставя подписи в указанных местах. – Вы все прекрасно сделали. Я всем друзьям посоветую обращаться к вам.

* * *

Блэйк заморгал. Этого он никак не ожидал. Вежливое, вымученное спасибо – вот все, на что он надеялся. Он полагал, что теперь она ждет благодарности, однако от одной мысли, что ему придется иметь дело с другими Эвами Келли, его уже бросало в нервную дрожь.

– Благодарю вас, – выдавил он из себя.

Возвращая бумагу и ручку, она улыбнулась. Ему показалось, искренне, в отличие от того, что он видел днем. На миг он затаил дыхание.

Верхний свет золотил ее волосы. Челка касалась ресниц. Ее глаза были кошачьими, желто-зеленого оттенка. Казалось, в них много секретов.

Да, Эва Келли была невероятно красива. Но он служил своей стране больше десяти лет и рисковал жизнью не ради того, чтобы ходить у кого-то по струнке.

Блэйк собирал бумаги в портфель, чувствуя на себе ее взгляд. Его нога устала, и он мечтал поскорее дать ей покой. Он почти закончил. Она вот-вот исчезнет из его жизни навсегда.

Он взял портфель и обошел стол. Его хромота усилилась из-за долгой нагрузки на бедро. Он остановился перед ней на расстоянии вытянутой руки. Протянув ей руку, он улыбнулся одной из тех улыбок, что она называла отсутствующими.

– Мы пришлем вам счет-фактуру, – сказал он, пожимая ее руку.

Она была с него ростом. Шесть футов. Женщинам редко смотришь прямо в глаза. А эта еще и вызывала беспокойство, ибо смотрела ему в лицо. Смело, с интригой и в то же время загадочно. Это вызывало любопытство. Казалось соблазнительным.

Он отпустил ее руку, все-таки решив не связываться.

– Что ж, я пойду. Меня месяц не будет, так что, если возникнут трудности, звоните Чарли.

Эва подняла бровь:

– Уходите в отпуск?

В ее голосе слышалось удивление. Почему, он не знал. После трех месяцев ее капризов даже святому потребовался бы отпуск.

Блэйк кивнул:

– Да.

Эва вздохнула. Он опять ответил коротко.

– Послушайте, мне стыдно, – решительно сказала она и сделала большой глоток из бокала. Между ними промелькнула невидимая искра, и она вдруг поняла, что он не так безразличен к ней, как она думала. – Я знаю, что вам со мной пришлось нелегко, и знаю, что могу быть занозой в заднице. Я не могу иначе. Просто люблю командовать. – Она пожала плечами. – Все из-за шоу-бизнеса. От меня требуют, чтобы я была идеальна, получают это, но и я требую того же от других.

Эва умолкла. Она сама не знала, почему ей важно, чтобы он понял: она не какая-то пустышка с обложки журнала. Ей было двадцать семь – прославилась она в четырнадцать, – и ее никогда прежде не волновало, что думали другие.

Может, дело в этом роскошном деревянном столе, который он создал только для нее? В его совершенстве? В том, как он работал над ним? Трудился в поте лица до тех пор, пока дерево не стало идеальным? Возможно, человек, который ценит все идеальное, сможет ее понять?

– Я рано… очень рано научилась никому не доверять. И боюсь, это сказывается на всех аспектах моей жизни. Я знаю, люди думают, что я стерва, и меня это устраивает. Они дважды думают, прежде чем разозлить меня. Но… на самом деле я не такая.

Блэйк был изумлен ее проницательностью. Эта девушка шла по жизни, остерегаясь других людей. Остерегаясь головорезов, существовавших в ее вселенной. А он-то думал, что опасно на фронте. В армии взаимное доверие – это главное. Ты доверял парням, все держались вместе, или ты умирал.

– Разумеется, – ответил он, не намереваясь испытывать жалости к этой обеспеченной и избалованной женщине. Она решила разыграть с ним карту бедной богатой девочки? Что ж. Он на это не купится. – Не беспокойтесь. За это вы нам и платите.

Эва кивнула, понимая, что искре, промелькнувшей между ними, видимо, не суждено появиться снова. Блэйк Уокер явно был слеплен из более твердого теста, чем она думала вначале. И это вызывало в ней уважение. Мужчина, способный сказать ей «нет», был редкостью.

– Благодарю вас. Приятного вам отпуска.

Блэйк кивнул и повернулся, чтобы уйти. Но именно в этот момент все и случилось. Не успел он поднять ногу, как раздался выстрел. А за ним последовала канонада. Пули врезались в фасад дома Эвы, вдребезги летели стекла из высоких фасадных окон, засыпая осколками все вокруг. На это Блэйк едва обратил внимание. Равно как и на испуганный крик Эвы. Он не думал, а только реагировал. Так, как его учили.

Он прыгнул на нее, свалил на жесткий мраморный пол. Ее бокал разбился, и вино разлилось. Он сильно ударился о пол раненой ногой, и на миг у него перехватило дыхание. Ушиб второй ноги был смягчен ее телом, ибо половиной своего туловища он закрывал ее.

– Не поднимай голову! – кричал он, закрывая ее плечом. Его сердце стучало подобно лопастям вертолета. Он зажмурился, а мир, казалось, взрывался вокруг него.

Кого она так разозлила, черт возьми?

Глава 2

Все вокруг них застыло. Эва держалась за Блэйка, как за спасательный круг. Собственный пульс казался громче Ниагарского водопада. Ей чудилось, будто кровь стала вязкой, а воздух в легких – тяжелым. Стрельба продолжалась, она ощутила вдруг, что не может дышать. Дышать!

Пульс участился, она попыталась сделать вдох. Попыталась оторвать голову от его груди, но он крепко прижимал ее к себе. Ее руки дрожали, цепляясь за его рубашку, а желудок ходил ходуном.

Внезапно все стихло. Визг колес и рев двигателя ненадолго нарушили тишину. Сначала они не двигались. Блэйк первым пришел в себя, быстро ощупал ногу и убедился, что она цела. Затем он приподнялся:

– Вы в порядке?

Моргая, она ошеломленно смотрела на него:

– Что?..

Машинально Блэйк с одного взгляда оценил ее состояние. Небольшая царапина на левой щеке со смазанной, засыхавшей кровью. Но не это привело его в ужас. На ее груди расплывалось темно-красное пятно.

– Господи, вы ранены?! – воскликнул он, садясь на корточки. Он не раздумывал. Просто потянулся к толстовке и расстегнул молнию. Он действовал автоматически, как на фронте. Огонь велся по верхней части здания, пули летели в окна и отрикошетить могли в любое место.

– В вас попали?! – снова спросил он, в то время как она лежала перед ним. Он не видел ни красного бикини, ни тела, по которому сходили с ума мужчины всего мира. Он ощупывал ее грудь, ребра и живот в поисках ранений.

У Эвы путались мысли. Голова разболелась, ныла рука, и она дрожала. А сердце стучало как молот.

– Эва! – рявкнул он.

Она подпрыгнула. Ее шоковое состояние улетучилось.

– Кажется, это рука, – ответила она. Из глубокого пореза в ладони струилась кровь, засыхая на запястье. – Я порезалась о бокал.

На мгновение Блэйк почувствовал облегчение. Она не ранена. Затем осмотрел ее ладонь, одновременно извлекая из кармана мобильный телефон и набирая три девятки.

Оператор спросил его, в услугах какой службы он нуждается. Блэйк попросил вызвать полицию и «скорую».

– Не двигайтесь, – настоял он, взявшись за край стола и неуклюже поднявшись на здоровую ногу. Подтягивая другую, ощутил напряжение в бедре и стиснул зубы. – Я принесу вам салфетку.

Эва не смогла бы сдвинуться с места, даже если бы от этого зависела ее жизнь. Она лежала на полу, смотрела на сочащуюся из раны кровь и пыталась постичь произошедшее. Она слышала голос Блэйка – низкий и спокойный посреди всего этого хаоса. Ей хотелось, чтобы он снова ее обнял.

Он вернулся с салфеткой, взятой с дверцы духовки, выключил телефон. Неподвижными глазами она наблюдала, как он снова опустился на колени и поднял ее руку.

– Полиция уже едет, – сказал он, перевязывая ее кисть. – «Скорая» тоже. – Перетянул он крепко, чтобы остановить кровь. – Можете сесть? Если дойдете до раковины, то я почищу рану прямо сейчас.

– А-а, да… наверное, – ответила Эва, затем приподнялась на локтях, подтянула ноги и села. Голова кружилась. Она чувствовала тошноту и чуть не упала.

– Тихо, – сказал Блэйк, поддержав ее. Его большая рука почти целиком сомкнулась на ее запястье. – Осторожно.

Эва на миг закрыла глаза, оперлась на его руку. Дурнота отступила.

– Я в порядке, – выдохнула она, потянувшись к затылку. Там прощупывалась солидная шишка. Эва едва коснулась ее и поморщилась.

– Сильно ударились? – поинтересовался Блэйк. – Прошу меня извинить, – сказал он. – Реакция, знаете ли.

Эва оторопела. Блэйк Уокер был великолепен.

– Я рада, что вы это сделали. Я сначала не поняла, что происходит. Эти выстрелы были настоящие?

Блэйк снова оперся на стол, и стоял он на здоровой ноге.

– Да, – мрачно ответил он. Звук до боли ему знакомый, но который он не рассчитывал больше услышать. Уж во всяком случае, не в модном Хэмпстэд-Вилледж. Он протянул ей руку. – Давайте помогу.

Эва не спорила и взяла его за руку. Поднялась на ноги – снова тошнота и голова кругом. Одной рукой она вцепилась в него, другой оперлась о стол. Она была счастлива, что он здесь. Наслаждалась его смелостью и спокойствием. Но вдруг дрожь усилилась. Он крепче обнял ее, и она прижалась к нему, вдыхая мужественный запах – аромат древесины и пряности.

– Прости, – пробормотала она, подавляя в себе абсурдное желание закричать. – Обычно я не впадаю в панику так быстро.

Блэйк закрыл глаза, чувствуя ее тело. Она пахла вином и кокосовым кремом для загара. Ее грудь и бедра льнули к нему. Он слегка повернул голову, и его губы почти коснулись ее виска.

– Полагаю, это был не самый обычный твой день.

Тихий, дрожащий смешок прозвучал у самого его уха, и он прижал ее чуть крепче.

– Можно и так сказать, – призналась она. Ее голос был низким, с легкой хрипотцой.

Так они стояли некоторое время, и Блэйк чувствовал, что сейчас ей нужна эта близость. Он знал, что подобный случай вполне мог вывести из равновесия даже мужчин, закаленных в боях.

Издали донесся звук полицейской сирены, и он сделал шаг назад.

– Кавалерия прибыла, – пробормотал он. Но не спешил отходить от нее, держа под руку. – Не наступи на стекло, – предупредил он, когда осколок хрустнул под его подошвой. На ее ногах не было обуви, а лак на ногтях был того же оттенка, что и ее красное бикини.