Россия и мусульманский мир № 12 / 2012

Это воздействие представляется настолько эффективным, что позволяет для реализации политических интересов превращать «черное» в «белое» и «белое» в «черное». Так, например, западные средства массовой информации агрессию Грузии в августе 2008 г. против Южной Осетии сумели «превратить» в «нападение» России на Грузию. В этой связи хочется сослаться на первую фразу в книгах Боконона, которая становится информационной реальностью: «Все истины, которые я хочу вам изложить, – гнусная ложь» (Курт Воннегут. «Колыбель для кошки»).

Но не означает ли такое информационное построение событий извращение самой сущности свободы самосознания как пути постижения Истины? Человек восстает против этого. Дэвид Морлей считает, что позиции таких ученых, как Адорно и Хоркхаймер, полагавших, что влияние информационных технологий имеет автоматический и неизбежный эффект, является упрощенческим. Он следует этнографической концепции, не признающей адекватность «больших теорий» – таких как экономический детерминизм и психоанализ, – делающих человека простой марионеткой бессознательных внешних или внутренних факторов. Нуждается в коррекции и идея определяющей роли классовой структуры в детерминации лингвистических способностей рабочего класса и среднего класса, распределения культурного капитала и культурных компетенций. Юдит Батлер отметила, что мы не находимся в классовых или гендерных «тюремных камерах». И это действительно так.

Отстаивая концепцию активности субъекта, способного преобразовывать информацию, Морлей отвергает позицию Франкфуртской школы, в соответствии с которой массы пассивно воспринимают инъекции господствующей идеологии.

Опираясь на позиции Фрэнка Пэркина, Стюарт Холл доказывал, что возможны три гипотетические позиции, с которых аудитория декодирует информационные послания: доминирующая гегемонистская; позиция переговоров, обсуждения получаемого информационного послания; оппозиция, априорное отвержение информационного послания.

Свобода субъекта может действовать в рамках этих трех гипотетических позиций.

Решающую роль, видимо, играет именно тот фактор, который Антонио Грамши в свое время и определял как культурную гегемонию. Важно определить, как на переломе веков произошли изменения условий формирования культурной гегемонии.

Следует признать, что правые силы более оперативно отреагировали на изменения этих условий. При этом учитывался и исторический опыт XX в., который убедительно доказал, что эффективность массового влияния зависит не только от совокупности информационных воздействий, идей и социально-психологических инъекций, но и от формирования поля геополитики, т.е. совокупности ориентиров жизни масс, определяющих их доминирующие намерения в реализации целей исторической жизни.

Что становится определяющим средством формирования ориентации в поле геополитики на переломе веков? Таким средством становятся финансовые интересы и деньги. Тайна современной геополитики скрывается в системе глобальных финансовых отношений.

4. Построение поля современной геополитики

Финансы и деньги – это скрытый фактор построения поля геополитики.

То, что декларативно позиционируется как мировое лидерство, реально означает сохранение привилегированной финансовой системы. Геополитика – это «отстрел» ее реальных или потенциальных противников. В этом и содержится предвосхищение будущего. Состояние «холодной войны» позволяло длительный период времени психологически сохранять экономически нелегитимный порядок финансовой системы, как следствие экстремальной глобальной ситуации.

На поверхности в качестве определяющих позиционируются правовые и нравственные мотивы. Этим и объясняется «удивительное» постоянство правовых и нравственных провокаций в отношении Советского Союза, а затем и России – поправка Джексона-Вэника, список Магницкого, незаконная экстрадиция гражданина России Бута в США, информационный шум вокруг хулиганского поступка Pussy Riot и т.д. и т.п.

Однако поскольку эти «мотивы» являются формой насильственного утверждения глобального нравственного и правового диктата, то они с самого начала не являются ни легитимными, ни моральными в точном смысле этого слова.

Так, например, Барак Обама выдвигал моральные основания вторжения вооруженных сил в Ливию, а именно: ответственность Америки за своих братьев, стремящихся стать свободными.

Между тем некоторые аналитики уверенно утверждают, что устранение Каддафи было предопределено его намерением перевести бумажную валюту на золотой стандарт.

Митт Ромни по логике своих геополитических воззрений не разделяет идеалистическую позицию. Достижение целей геополитики включает в себя право победы над геополитическим противником. И здесь нужны в качестве союзников солдаты любых стран. Это – не обязательно стремящиеся стать свободными «братья». Это могут быть монархисты, исламисты и даже, возможно, террористы. Главное – это успех в противостоянии геополитическому противнику.

Таким образом, в геополитике могут признаваться различные типы правовой и нравственной идентификации «своих» и «чужих». Определяющим в выборе идентификации является результат в достижении глобальной управляемости современным миром.

Но на чем основана теория управляемости?

Мишель Фуко в своей интерпретации биополитики описывал поведенческие модификации человека, в соответствии с которыми, по версии неолиберализма, аффективно-рациональный человек становится управляемым в силу его систематической реакции на вариации «среды». Если формирование свойств «среды» не определяется конечными целями истории – идеями мирового коммунизма или торжеством либеральной демократии и рыночной экономики, – то тогда возникает вопрос: что идет им на смену?

На смену идет проектирование нового мирового порядка в соответствии с установленной иерархической структурой государств. Установление иерархии – это реальная цель мирового порядка. В соответствии с этой целью и должна формироваться информационная среда, которая позиционируется как подлинная истина современной жизни. Среда совпадает с информационным описанием настоящего в проекции на будущее. В силу этого социальная реальность, как она есть на самом деле, «коллапсирует» в информационную реальность, удовлетворяющую процесс проектирования геополитики.

Вне этого процесса нельзя объяснить «странности» поведения западных средств массовой информации. Их функция теперь состоит в создании нужных свойств среды. Если история не имеет конечных целей, то человек оказывается в сменяющих друг друга ситуациях. Истина его бытия – это создание для себя наиболее выгодной ситуации. Абсолютная выгода – это конечная истина смысла, а путь к нему – игра, в которой нужно выиграть, а не проиграть. С точки зрения международной жизни речь идет об организации геополитической игры, где игроки – это отдельные государства. Ради выигрыша геополитический субъект может принять любой облик, если он способствует его конечному выигрышу. Внешний облик, создаваемый нравственной и правовой риторикой, может «цивилизовать» мрачную бездну катастрофических последствий «слепого бешенства» геополитики. Скрытая свобода в принятии облика – это стратегический «капитал» субъекта. Эта позиция представляется адекватной ситуации потенциального глобального катастрофизма. Для ее понимания необходимо прояснить саму сущность построения поля современной геополитики.

Построение поля геополитики можно рассматривать как гипотетический проект, как виртуальную реальность, которая проходит специфическую «апробацию» как в военных операциях, так и в частных формах политического поведения, в том числе и таких, как «единение» либеральной демократии с монархическими режимами, сотрудничество секретных спецслужб с террористическими организациями, западных государственных структур с государственными структурами «братьев-мусульман». Что это за «всеядность» геополитики и чем она определяется?

Содержательный смысл поля геополитики определяется метафизикой абсолютной выгоды. Это – мотив ее стратегии. Вместе с тем поле геополитики определяет тип управления массовым поведением, преодолевающий традиционные его формы. В христианстве управление массовым поведением складывается из отношения паствы к авторитету и духовному руководству пастыря, признания этого руководства как прояснения пути к спасению. Все сохраняющие веру и следующие ее постулатам вступают на путь спасения.

В идеологических структурах идейное руководство массовым сознанием предопределяется обоснованием конечной цели истории, борьба за реализацию которой обусловливает смысл и правду жизни.

В условиях современных глобальных кризисных тенденций возникает потребность в определении новых путей адекватного массового поведения, основанного на эмпирическом знании механизмов жизни. Жизнь представляется как поле достижения успеха, удачи, выживания, и на этом психологическом основании выстраивается технология геополитики. Выживание обусловлено подчинением других своей воле. Технология геополитики как «творческий процесс» связана с созиданием ситуаций внутренней капитуляции, отказа от суверенной власти, с тем чтобы избежать разрушительной военной волны. Эту возможность сохранения жизни следует донести до сознания установленной мишени геополитики.

Этим обусловлен характер предоккупационного психологического воздействия на сознание населения страны как установленной мишени геополитики. Особую роль в этом воздействии играет культурный фактор, формирующий дружеские чувства в отношении к субъекту геополитики. Тем самым достигается нейтрализация возникновения массового движения сопротивления.

С другой стороны, самосознание населения подавляется с помощью «пояснения» реальности ассиметричных отношений, которые основаны на угрозе тотального разрушения.

Поле геополитики можно рассматривать как специфическую разновидность информационного поля.

Информационное поле создает ориентации поведения человека в реальной жизни. Это – не отражение реалий жизни, а ориентиры поведения. Простой пример информационного поля – светофор, красный свет которого запрещает движение, а зеленый разрешает; желтый – дает сигнал к готовности движения или остановки движения. Информационное поле создает систему ориентиров выживания: ви´ дение реальных и потенциальных угроз, ви´ дение благоприятствующих сохранению жизни практических ориентаций поведения.

Рождающееся информационное поле может отвечать интересам населения того или иного конкретного региона. Но оно может и формироваться в соответствии с приоритетом частных интересов. И здесь информационное поле может обретать качество поля геополитики. Ее особенность состоит в определении для стран границ их возможностей достижения удачи, а также определения их глобальной функции. Вместе с тем определяются основания «дробления» глобальной цивилизации по признаку «достойности» и «недостойности». Человечество в поле геополитики уже не предстает как цивилизационное целое или как сумма аутентичных локальных цивилизаций. Оно образует иерархическую пирамиду, вершину которой занимает постоянный победитель в геополитической игре.

Заметим, что уже в XX в. под воздействием исторического опыта происходит коренное изменение смысла и функций концептуальных и догматических представлений, претендовавших на понимание истории и исторической жизни как целого. Набирают силу движения «без догм». Нельзя в этой связи не вспомнить о Джентиле, который заметил эту тенденцию.

В поле геополитики философская теория превращается в искусство «построения». Классическим примером геополитического искусства построения стал поджог рейхстага нацистами. Поджог рейхстага – это публичное информационное послание, заключающее в себе ориентир глобальной политики. Горящий рейхстаг – это объективность, реальность которой может наблюдать каждый. Стало быть, это – истина.

Искусство построения нацелено на создание таких предрассудков массового глобального поведения, которое отвечает стратегии субъекта, создающего свою эксклюзивную роль в мире. Искусство построения нацистов было направлено на создание условий для рождения единого антикоммунистического духа нации: оно имело интровертный характер.

Искусство построения в условиях глобализации обретает интровертный и экстравертный характер.

В поле геополитики ключевой целью концептуального мышления становится создание с помощью информационных механизмов ситуации добровольного повиновения. Информация – это не только освещение новостей, но и материализация форм жизни, санкционирующих азарт игры. Поле геополитики создается человеком, но вместе с тем оно становится объективированной константной реальностью, независимой от человека. Оно несет в себе скрытую цель. В этом состоит своеобразная ее «тайна», которую нужно разгадать. Информационная реальность, создаваемая под воздействием целей геополитики, на поверхности выступает как совокупность «фактов». Факты – вещь «упрямая», соответствующая требованиям объективности. Масса следует этой объективности, не подозревая, что является объектом геополитических манипуляций. «Истина» в этом процессе превращается в механизм формирования массовых предрассудков. Этот процесс затрагивает различные сферы жизни.

Например, если вы хотите повлиять на демографическую ситуацию в той или иной стране, то должны запустить в массовое «потребление» соответствующие информационные механизмы, обеспечивающие падение влияния традиционной семейной культуры и этики. Для этого можно использовать данные медицины о предотвращении беременности, о механизмах защиты от опасных заболеваний, о полезности свободы сексуальных отношений для предотвращения психических отклонений и т.д.

Утверждаются новые образцы поведения мужчины и женщины. Мужчины могут играть роль женщин, а женщины – роль мужчин.

Механизмы формирования массовых предрассудков стали оказывать все более заметное влияние и на внутреннюю жизнь различных стран современного мира. Происходит формирование ориентиров, состоящих из эмпирических данных, фактических форм жизни, создающих отношения массовых симпатий и антипатий в контексте конструирования глобальной межцивилизационной игры.

В духовном отношении это цивилизационный сдвиг «назад» к преодоленным христианством языческим формам межличностных отношений.

Но это – очевидное изменение, поведенческая игра. Азарту игры человек подчиняется независимо от своего социального положения и уровня образования.

Правила игры соответствуют представлению о равенстве возможностей. Случай может выбрать любого как для падения, так и для возвышения. Выигрыш не зависит от нравственных и интеллектуальных качеств человека. В своей совокупности вступающие в общую игру индивиды образуют плюральный субъект, живущий по правилам игры.

Происходящий цивилизационный сдвиг оказал влияние на миропонимание части интеллигенции, которая традиционно позиционировала себя в качестве носителя «правды жизни».

Под интеллигенцией в данном случае следует понимать не класс образованных людей, которые выполняют свой профессиональный долг и получают за это свое жалованье, а носителей «истины жизни». Интеллигенция в этой форме считалась специфически российским явлением. Именно на ее нравственную установку органично легло учение марксизма о бесклассовом коммунистическом обществе как конечной цели истории. И не случайно именно в России марксизм в форме ленинизма одержал не только концептуальную, но и практическую политическую победу.

Разочарование интеллигенции в марксистско-ленинских идеях породило духовный вакуум, который был заполнен новым образованием – концептуальным представлением об абсолютной ценности индивидуальной свободы и личной игры в этой жизни, позиционируемым как истина для всех. Из основного массива сформированной в XX в. российской интеллигенции произошел «выкидыш» претендующих на идейное лидерство персоналий, которые стали позиционировать свободу индивидуализма как универсальное «общее дело», борьбу за права человека вообще. Содержание абсолютной ценности индивидуальной свободы не имело конкретной расшифровки. Поэтому психологически человек «освобождался» также от своего долга в отношении семьи, своих учителей и всех тех, кто обеспечил его рождение, жизнь, воспитание, образование, медицинское и бытовое обслуживание. Он как бы явился с другой планеты. Люди, исполняющие свой цивилизационный долг, стали казаться примитивными «совками». Ощущение полной свободы не могло не быть захватывающим. Так родилась целая плеяда носителей индивидуальной свободы. Они стали ориентирами массового поведения.

Свобода индивидуального поведения – это всегда рискованная игра. Но эта игра следует в конечном счете общим правилам. Совокупность индивидов, следующих общим правилам игры, – это плюральный субъект, общность, обретающая самые различные конфигурации. И здесь политические формы поведения самым причудливым образом переплетаются с бытовыми формами, обнаруживая свою психологическую общность.

Так, например, если проследить поведение болельщиков во время футбольных матчей, то можно понять, что плюральный субъект – это реальность, соединяющая индивидов с различным социальным положением, различным образованием, различным культурным уровнем. В ситуации игры человек стремится победить, и это – главная его страсть. Здесь человек стремится к удаче, к овладению случаем.

Аналогичная психология характерна для играющих в казино, в карты, любые другие игры. Выигрывающий джек-пот превращается в общий универсальный ориентир, следуя за которым масса людей может проигрывать все свое состояние. Участник игры подчиняется «логике» ситуаций и страстей, а не выводам теоретической доктрины. Homo Ludens обретает иную, не концептуальную и не идеологическую, сущность.

Современные информационные механизмы позволяют использовать искусство построения для создания виртуальной ситуации глобальной игры, создавать движения в различных странах, гоняющихся за символами удачи, с которыми отождествляются приоритетные ценности жизни, такие как счастье и свобода. Это и есть «знание» в поле геополитики.

Такое «знание» можно подчинять различным целям.

Фукуяма пытается найти в современной глобальной ситуации почву для новой идеологии. Она будет во многом определяться кризисными тенденциями в мировой экономике. В этой ситуации господствующая идеология, считает Фукуяма, будет популистской, начинаться с критики властвующих элит, которые позволяют обогащаться немногим за счет многих, включать в себя критику финансовой политики, особенно Вашингтона, от которой выигрывают богатые. Эта ситуация не фатальна для капитализма. Он может создавать свои защитные механизмы.

Интеллигенция, осуществляющая смену духовных ориентаций и придающая игре индивидуальной свободы знак высшего нравственного качества, оказалась настоящей находкой для творцов глобальной геополитической игры. Безнравственная геополитика получила для себя нравственную ширму.

Кого или что прикрывает нравственная ширма всеобщей индивидуальной свободы? Она прикрывает правила устанавливаемой геополитической игры.

Политические капитаны направляют свой корабль по маршрутам, на которых они пытаются разыграть геополитическую игру, подчиненную правилам «предсказуемой свободы». Дело в том, что, в соответствии с «порядком» установленной геополитической игры, «свои» должны выигрывать всегда. Это значит, что организатор игры должен определять, кто в данной ситуации становится геополитическим противником номер один. Победа над ним не ведет к исчезновению геополитического противника вообще: на его место определяется «команда», против которой начинается новая игра.

Тот, кто организует игру, обладает для ее победной реализации превосходящей военной и экономической мощью. Он может выбрать любого, на данный момент выгодного для игры противника.

Игра должна быть похожей на игры чемпионата мира по футболу, с одним существенным отличием: конечный победитель должен быть определен заранее. Те игроки глобальной игры, которые догадались, какая команда получает статус постоянного победителя, выстраиваются в очередь в качестве возможных легионеров команды-победителя. Так в современном мире возникает динамика глобальных игроков и информационно-пропагандистское сопровождение этой динамики. Считается, что имитация нравственной и теоретической «истины» всегда должна быть на стороне команды победителей, что бы эта команда ни совершала: черное должно казаться белым, а белое – черным.

С точки зрения традиционных цивилизационных и формационных представлений такая глобальная ситуация может казаться невероятной. Однако факты говорят об обратном. Так, например, после окончания Второй мировой войны бомбовые удары США и НАТО по какой-либо христианской стране в Европе казались просто невозможными. Но они состоялись в отношении Югославии. Основная их цель – создание на Балканах «послушных» администраций. Затем глобальные «мишени» стали определяться в нефтеносных регионах Ближнего и Среднего Востока, а также Северной Африки – Ирак, Афганистан, Ливия. Затем на очереди стала Сирия.

Мировое общественное мнение информационно готовится к восприятию Ирана как средоточия мирового зла, которое нуждается в «хирургической» нейтрализации. Если отбросить возможность действия выработанных правил геополитической игры, то мотивы агрессивных акций будут выглядеть неправдоподобно – «месть за оскорбительное отношение к отцу», наказание за террористический акт в отношении пассажиров авиалайнера, совершенный много лет назад, помощь вооруженной оппозиции, в отношении к которой правительство ведет себя слишком жестоко и т.д. Может показаться также необъяснимым, почему сторонники ислама сами начинают входить в качестве легионеров в состав христианской команды – «постоянного победителя» – и начинают воевать против своих религиозных «братьев».

Здесь начинает действовать метафизика абсолютной выгоды, которая оказывается сильнее религиозных верований и идеологических убеждений.

Есть еще один фактор, который нацелен на создание среды, определяющей сознание и поведение обычного человека. Это так называемые психологические операции (PSYOPS), которые выполняют функции информационного оружия.

PSYOPS имеют глобальный смысл. Они предназначены для всех. Вместе с тем они имеют целью влиять на сознание «плебса» конкретной страны, который, как кажется, может за бутылку виски или за джинсы «продать» интересы государства. С помощью этих нехитрых средств завоевывают симпатии «населения».

Не следует преувеличивать, но и нельзя сбрасывать со счетов воздействие на сознание так называемых «информационных бомб». Так, например, между 2007 и 2009 гг. в связи с военной акцией Соединенных Штатов в Ираке над Багдадом было выброшено с воздуха 47 млн. листовок. В качестве средства воздействия на сознание людей могут использоваться упаковки пищи, игрушки, бутылки со спиртными напитками, радиоприемники. При этом радиоприемники, которые сбрасывают, настроены на одну волну, частота которой соответствует передачам американских вооруженных сил. Это – формы психологических операций, цель которых изменить у населения восприятие реального врага не как врага, а как «друга». Так, например, американские ВВС в 2001 г. сбрасывали в контексте происходящих бомбометаний листовки вместе с упаковками пищевых продуктов, на которых было написано «халяль», что, как известно, означает убитое жертвенное животное, приготовленное в соответствии с предписанием мусульманских законов16.

С психологической точки зрения здесь применяется «логика», которая применялась первыми колонизаторами, выманивающими у аборигенов за стеклянные бусы различные драгоценные изделия.

Применение современных вооружений также имеет своеобразный «моральный» эффект. В условиях «тотальной войны», примером которой стала война Соединенных Штатов в Ираке, считалось необходимым вызвать состояние шока и ужаса, и это должно было оказать влияние на представителей правящей элиты, а у населения породить состояние депрессии и безнадежности. Тем самым создавались условия для исключения возможности возникновения движения сопротивления.

Пример такого «воздействия», особенно с применением высокоточного оружия, начинал оказывать влияние и на позиции правящих кругов других стран. Испугаться должны все. Так возникают отряды «легионеров» в современной геополитике.

Общее состояние страха и добровольного повиновения – это начало новой глобальной жизни и возможность управления ею посредством «легионеров».