Придворная роза

Но она могла поклясться, что слышит позади тихие шаги его сапог, которые неумолимо приближались.

– С ума я, что ли, схожу? – прошептала она.

Подхватив тяжелый подол платья, Селия побежала в конец коридора, где он делал поворот, а затем еще один. Уайтхолл – огромный лабиринт. Постепенно кругом стало сумрачнее, стены сдвинулись теснее, факелы на стенах попадались все реже. Из-за гобелена в проеме стены вдруг раздалось сдавленное хихиканье и сладострастный мужской стон.

Селия запуталась, в какую сторону бежать, и поплатилась за секундное замешательство. Предплечье ей сжали крепкие пальцы и резко развернули.

Она покачнулась и почти упала, уткнувшись в обтянутую бархатом грудь, руки Селии уперлись в нее, в нежную ладонь впилась бриллиантовая пуговица. Это был Джон. Она узнала его сразу по запаху. Ястреб все-таки настиг свою добычу.

Селия заставила себя расправить плечи и встать спокойно, хотя хотелось одного – в панике бежать сломя голову дальше.

– У вас неотложная встреча, Селия? – спокойно спросил он. – Вы явно куда-то очень торопитесь.

Селия попыталась осторожно высвободиться из его рук, но, должно быть, сделала это слишком вяло. Его рука удержала ее за плечо. Она чувствовала ладонями спокойные сильные удары его сердца. Ее же пульс совсем обезумел. Его запах окружал ее, и она боялась вдохнуть глубоко. Зажмурившись, она попыталась отыскать внутри себя ледяную сердцевину, которая все эти годы не давала ей развалиться на части. И не нашла. Он вырвал ее с корнем.

– Я устала, – сказала Селия, – и просто хотела отдохнуть. Незачем было за мной гнаться.

Джон хрипло усмехнулся:

– Как правило, если женщина так убегает, она хочет, чтобы ее догнали.

Как загнанный олень на королевской охоте, подумала Селия. Она бывала на таких охотах и видела своими глазами, как Елизавета собственноручно вырезает у убитого оленя сердце. Бедная Селия, она считала, что у нее не осталось ничего на месте сердца, но, как видно, ошибалась. Какая-то маленькая его частица еще кровоточила, и Джон был очень близок к тому, чтобы ее отыскать.

Джон, несомненно, поохотился на множество женщин со времени их последней встречи и точно так же удерживал их у своей груди, целовал в темноте, и они счастливы были отдать ему всю кровь.

– Ко мне это не относится, – сказала она вслух и снова попыталась вырваться.

Но он только крепче прижал ее к себе, и она в смятении закрыла глаза. Приподняв Селию, Джон понес ее куда-то, она вдруг ощутила леденящий холод каменной стены сквозь парчовый лиф. Раскрыв глаза, она увидела, что они оказались в маленькой оконной нише, где их окружила темнота и тишина.

– Это правда, – произнес он. – Вы, Селия Саттон, нисколько не похожи не остальных английских женщин. – Сказано это было очень странным тоном – удивленным и сердитым одновременно.

– А вы, надо полагать, познали их всех, – пробормотала она.

Джон со смехом опустил ее на пол и уперся ладонями в стену по обе стороны от ее головы, снова преградив ей путь к отступлению своим телом.

– Ваша вера в мои возможности очень трогательна, моя Королева Фей. Но я провел на этой земле всего двадцать восемь лет – увы, это слишком мало, чтобы познать всех женщин.

Услышав имя, которое он когда-то прошептал ей на ухо в дубовой роще, – Королева Фей, – Селия почувствовала, как что-то внутри у нее надломилось. Он не имел больше права так называть ее.

Не успев подумать, она протянула руку к его бриджам и сжала пальцами его мужское достоинство. Он замер, и она услышала, как он резко вдохнул сквозь зубы. Он впился в нее глазами, а воздух вокруг, кажется, зазвенел от напряжения. Этот странный поединок шел с переменным успехом.

Гульфик на его бриджах не был по-модному вычурно отделан, и сквозь тонкий бархат она почувствовала объемность его мужской плоти, уже явно пришедшей в возбуждение, и когда Селия сильнее сжала пальцы, Джон дернулся и выпрямился. О да, она прекрасно помнила, как он любил, когда она вот так его трогала и ласкала. И она почувствовала, как ее с трудом обретенное самообладание еще не совсем ее покинуло.

Она повернула руку, чтобы обхватить его пенис снизу, затем медленно скользнула пальцами вверх. Она помнила, каков он был на ощупь обнаженным – горячий атлас поверх стали и пульсирующая в вене жизненная сила.

– Вот так бывает, когда ты настигаешь своих жертв, да, Джон? – прошептала она, продолжая ласкать сквозь бархат его плоть ладонью и легонько царапая ногтем большого пальца.

Она ощущала на себе его обжигающий взгляд, тогда как сам он словно закаменел. На сей раз ей удалось лишить его душевного равновесия. Он не знал, что она сделает в следующую минуту. Она и сама не знала. Больше она ничего не знала о себе, и в этом виноват был он.

Селия действовала инстинктивно, стремясь всего лишь обрести контроль над собой. Но, кажется, он ускользал от нее все стремительнее.

– Обычно они становятся на колени и работают губками, – хрипло произнес Джон. Одна его рука оторвалась от стены, и легким как шепот движением он коснулся пальцем ее нижней губы.

Селия втянула воздух, и его палец воспользовался этим, чтобы проникнуть в ее рот и прикоснуться к язычку. Она отдернула голову, но успела ощутить вкус вина и соли. Если бы она могла вырваться от него и, выхватив кинжал из подвязки, всадить его ему в сердце, чтобы больше никогда он не смог играть с ее сердцем!

– На это надеяться не стоит, – сказала она.

– Нет? Я думаю, это произойдет сегодня ночью, во сне, – сказал Джон. – Но вы, Селия, наверное, предпочитаете, чтобы это я встал на колени у ваших ног?

Она не успела опомниться, как он ловко освободился от ее захвата, а его рука устремилась от ее губ вниз и подняла тяжелый подол ее платья, открыв ноги. Белые чулочки засветились в темноте.

Селия в оцепенении смотрела, как он опускается на колени и проникает к ней под юбки. Она попыталась оттолкнуть его ногой, но крепкие руки обхватили ее бедра как раз поверх чулок. Погладив их внутреннюю поверхность, где кожа была особенно нежной, он раздвинул ей ноги чуть пошире. И она ощутила его горячее дыхание на самом интимном нежном месте, а в следующее мгновение его язык проник в нее.

Огненный вихрь стремительно пронесся по ее телу. Она крепко зажмурилась и, задрожав, прижала ладони к стене, она уже и забыла, каково это – когда он делает с ней такое! Вспомнила, как он любил такие ласки и в какой восторг она сама от них приходила. Медленно он лизнул ее снизу вверх, потом еще раз, потом легко защекотал кончиком языка трепетную скрытую сердцевинку. От наслаждения Селия обмякла, чувствуя, как между бедрами стало влажно, и застонала.

Как она хотела его, как тосковала по нему. Тосковала вот по этому, по чудесному чувству переполнения жизнью. Она не испытывала ничего подобного уже давно. Уже очень давно все внутри у нее омертвело…

Одно мгновение она позволила себе испытать это, позволила ему доставить ей наслаждение. Ведь это Джон, единственный мужчина, который затронул ее сердце. А его рука тем временем с нежностью поглаживала ее бедро, как раз в том месте, чуть ниже которого находился кинжал. С обманчивой нежностью – прямо как прежде.

Перед тем как он уничтожил ее.

С судорожным вдохом она рванулась прочь. Подхватила юбки и толкнула его на пол. Но и сама потеряла равновесие и тяжело осела у стены. Оперлась руками о холодный камень, изо всех сил сдерживая слезы и чувства.

Но жар его тела все еще окутывал ее, и мускусный запах его возбуждения, и круговорот ее собственных чувств. Надо было бежать от всего этого без оглядки.

Джон гибким кошачьим движением привстал на колени. В темноте она разглядела, что он нахмурился, что глаза у него мрачные. Он сделал движение к ней:

– Селия…

Но она остановила его, уперев ему в грудь каблук своей туфли. Она, разумеется, знала, что он с легкостью может преодолеть любое ее сопротивление, но он замер, наблюдая за ней. Она сильнее уперлась каблуком, чтобы удержать его на месте.

– Селия, что с тобой стряслось? – тихо спросил он.

Она вымученно засмеялась. И как прикажете отвечать на такой вопрос? Она слегка толкнула его ногой, и когда он пошатнулся, потеряв равновесие, вскочила и выскользнула из ниши, на этот раз он не последовал за ней.

Проклятье! Инстинкт властно повелевал Джону бежать за Селией, схватить ее в объятия, прижать к груди и не отпускать до тех пор, пока она не откроется, не расскажет ему все свои тайны, которые омрачают ее душу. И еще больше ему хотелось сорвать с нее одежду, чтобы увидеть ее обнаженное тело и овладеть ею.

Но он был слишком зол, а она хрупка как стекло. Да она распадется на части, если он даст себе волю. А его нынешнее состояние не позволит ему быть особенно сдержанным. Он оперся ладонями о холодный каменный пол, уткнулся в него лбом, зажмурившись, собирая остатки самообладания.

Его Королева Фей. Он отчетливо помнил ее такой, какой она была в тот день, – черные как полночь волосы падают на голые плечи, а серые глаза мерцают таинственным серебром. Она раскинулась на лесной поляне, блики солнца играли на ее коже. Джон никогда не видел создания более прекрасного и свободного, настолько слитого с природой. Королева Фей, околдовавшая его своими магическими чарами. При виде ее он забыл свои юношеские сумасбродства, преисполнился неведомой ранее нежностью и вообразил себе то, чего иметь никак не мог.

Но теперь в Селии совсем ничего не осталось от той девочки. Она скорее казалась Снежной королевой, закованной в лед. Но когда он обнял ее, в ее холодных глазах промелькнуло что-то от прежней Селии.

И – о боже! – на вкус она была такой же, как ему помнилось, роса и мед. Место, которое он целовал, увлажнилось, шелковые складочки затрепетали под его языком. Не так уж она заледенела! И, возможно, тоже кое-что помнит.

Но все равно она казалась такой далекой. Джон вспомнил панику в ее взгляде, когда она оттолкнула его, и то, как словно захлопнулись створки в ее глазах. Видеть, как она боится и избегает его, было мучительно больно, пусть он и знал, что заслужил это в полной мере.

Очень хорошо, что сейчас она убежала, потому что он, похоже, совсем не владел собой. Разве не решил он еще сегодня днем держаться от нее подальше? Забыть все, что было между ними в прошлом? Не делать больше больно ей, не терзать себя тем, чего ему не дано иметь? И всего несколько часов спустя уже стоял на коленях под ее юбками.

Джон рывком поднялся и машинально поправил гульфик. Он снова почувствовал на себе ее тонкие пальчики, ласкающие его так, чтобы свести с ума. Наслаждение и боль от этой ласки неразрывно сплелись в плотный клубок.

Когда Джон вышел в коридор, Селии давно и след простыл. Музыка из бального зала долетела до него, эхом отражаясь от стен, дразня его своим весельем. Он почувствовал на себе чей-то взгляд и, резко обернувшись, увидел Маркуса, который стоял, опершись на мраморную колонну, со скрещенными на груди руками и пристально смотрел на него. Бровь его вопросительно поднялась.

– Ну, как поживают твои яйца, не совсем отмерзли? – ухмыльнулся он.

Джон жестом послал его подальше и, повернувшись, двинулся по коридору. Вслед ему раздался смех приятеля. Путешествие в Эдинбург обещало быть долгим и безотрадным. Или же оно прямиком приведет их в самый ад?

Глава 4

– Это все ваши вещи, мистрис Саттон? – спросила служанка, запирая дорожный сундучок.

Селия окинула взглядом небольшую спальню. Все ее черные платья и скудные личные пожитки уже упаковали и унесли, а шкатулку с парой украшений и письмами королевы Селия держала под мышкой. Причин задерживаться не было.

– Да, спасибо, это все, – ответила она, бросая напоследок взгляд в зеркало. Она надела в дорогу простую черную шерстяную юбку и бархатный камзольчик. Волосы ей зачесали кверху, убрали под сетку и спрятали под маленькую бархатную шапочку. Вид у нее был вполне спокойный и невозмутимый, но больше всего на свете ей хотелось сейчас забраться под кровать, чтобы избежать неминуемого.

Последние несколько дней прошли в череде встреч с королевой и лордом Берли, во время которых Селия детальнее познакомилась со своим заданием. Ей предстояло подружиться с королевой Марией, которая обычно запросто болтала со своими фрейлинами, попытаться выведать ее взгляды на замужество и сообщить о них королеве. Кроме того, она должна попробовать убедить Марию, что брак с англичанином по выбору ее кузины – наиболее предпочтительный вариант. А еще наблюдать и слушать, что Селии в последнее время хорошо удавалось. Люди, которые постоянно ждут неприятностей, всегда настороже и потому присматриваются и прислушиваются к тому, что творится вокруг.

Правда, Елизавета считала, что Марии следует выйти замуж за лорда Лестера, а Берли – что за Дарнли. Селия так и не поняла, к какому варианту склонять королеву Марию, если Мария вообще обнаружит готовность куда-либо склониться.

Праздники продолжались, и каждый день устраивали то бал, то пир, придворные и гости ходили смотреть на игры в мяч, гуляли в парке, и всюду Селия ступала с опаской, словно по раскаленным углям преисподней. Но главный демон, Джон Брэндон, так нигде и не появился, чтобы мучить ее, завлекать в укромные уголки и обнаруживать в ней осколки прежней Селии, которую она считала давно погребенной на дне ее души. Чтобы смотреть на нее взглядом, говорящим слишком многое.

Но Селия так и не поняла – рада она тому, что он не показывался, или нет.

«Просто у него много других развлечений», – думала она, рывком натягивая кожаные перчатки для верховой езды. Ведь надо же ему попрощаться со всеми своими любовницами.

Лорд Берли сказал, что в Эдинбурге Джон будет ее связным для передачи сведений королеве, так что Селия сознавала, что ей придется в конце концов увидеться с ним. И разобраться в чувствах, которые он в ней будоражил.

Селия смотрела на свою затянутую в перчатку ладонь и вспоминала ощущение его горячей плоти. И испытанное удовольствие, и удовлетворение, когда эта плоть обрела твердость. И как хотелось тогда ей сбросить платье и почувствовать его тяжесть на своем теле. Снова испытать блаженство.

Она с силой сжала кисть в кулак. Может быть, стоило причинить ему боль, раздавить его плоть, и тогда она покончила бы с ним раз и навсегда, как он некогда покончил с ней?

Но прикосновение его губ, заставившее ее потерять рассудок, говорило, что между ними далеко еще ничего не кончено.

Селия резко повернулась и, взмахнув стеком, со свистом рассекла им воздух. На мгновение она представила, как стек опускается на мускулистые ягодицы Джона. Но тут же поспешно отогнала эту мысль, поймав себя на внезапном приступе желания. Чем меньше она думает о Джоне Брэндоне с его великолепным телом и сладкоречивым голосом, тем лучше!

Селия поспешила вниз и вышла во двор, где собиралась компания путешественников. Здесь царила суматоха, лошади выстроились в вереницу, экипажи теснили друг друга, слуги поспешно загружали забытые впопыхах вещи.

Лорд Дарнли с матерью стояли немного в стороне от всех, и леди Леннокс что-то настойчиво шептала сыну на ухо. Он угрюмо кивал, глядя, как отобранные им в спутники друзья играют в кости на ступенях крыльца. Хотя день еще только начинался и их ожидала долгая дорога, все они явно были навеселе.

Селия порадовалась, что в ее обязанности не входит присматривать за ними. Того и гляди, кто-нибудь свалится с лошади и замерзнет в каком-нибудь сугробе.

Она оглядела остальных сопровождающих. Слуги забирались в переполненные повозки, придворные, которым не посчастливилось попасть в свиту, разыскивали своих лошадей. Леди Элисон Паркер, фрейлина Елизаветы, также посланная королевой морочить голову королеве Марии, разрешила одному из друзей Дарнли подсадить себя в седло. Она со смехом оправляла пышные зеленые юбки, кокетливо позволяя бедному парню любоваться ее длинными ногами и ярко-рыжими волосами, блестевшими в сероватом утреннем сумраке. У Селии создалось впечатление, что она и леди Элисон едва ли станут закадычными подругами в этой поездке.

И тут она увидела Джона, краем глаза заметила его светло-каштановые волосы и замерла. Все ее чувства обострились, свет словно стал ярче, ветер свежее.

Она оглянулась через плечо и увидела, что он стоит в начале каравана, держа под уздцы норовистого угольно-черного жеребца. Он нежно поглаживал морду коня, что-то шептал ему на ухо, но глаза его пристально смотрели на Селию. Все его тело подобралось, словно он выжидал, что она станет делать. В каком направлении кинется бежать.

Селия вспомнила свою фантазию – как прохаживается стеком по его ягодицам, и ее губы растянулись в улыбке. Она скользнула взглядом по его длинным ногам, обтянутым кожаными бриджами для верховой езды и обутым в высокие черные сапоги.

Когда она снова посмотрела ему в глаза, то прочла в них некое невысказанное обещание. Он словно прочел ее мысли, ее фантазии и теперь будет ждать, когда застанет ее одну, чтобы воплотить их в реальность.

Селия резко отвернулась от него и тут же наткнулась на взгляд лорда Маркуса Стэнвила, который наблюдал за ней из дверей. Она несколько раз видела его в компании Джона, они явно приятельствовали. Селии нравился лорд Маркус, золотоволосый беззаботный весельчак, но сейчас его взгляд вызвал в ней крайне неприятное ощущение. Как и Джон, он будто читал ее потаенные мысли, и это его забавляло.

– Превосходный день для путешествия, – сказал он, – не правда ли, мистрис Саттон?

– Для того, кто не боится отморозить себе нос, возможно, – резко ответила она. – Я лично предпочла бы сейчас сидеть у теплого камина, но, возможно, у вас другие склонности, лорд Маркус.

Он засмеялся, и Селия почувствовала на себе тяжелый взгляд Джона. Неожиданно для нее лорд Маркус взял ее за руку и поднес к губам.

– Думаю, я люблю приключения не меньше любого другого, – сказал он, – но, мистрис Саттон, иногда самые захватывающие приключения случаются как раз у камина. Нам в любом случае придется выполнить приказ королевы.

– Это несомненно, – кивнула Селия. – Нравится нам это или нет.

– Признаюсь вам, что вначале наше задание не слишком привело меня в восторг, – продолжал лорд Маркус. – Но в компании с вами и моим другом Брэндоном оно может оказаться более захватывающим, чем любое театральное действо.

Прежде чем Селия успела потребовать у него объяснить суть сказанного, он взял ее под локоть и повел к ожидавшей лошади. Легко подсадил ее в седло и широко улыбнулся:

– Итак, мистрис Саттон, игра начинается.

Селия невольно взглянула на Джона, который стоял в нескольких шагах от них и, прищурившись, наблюдал за ней и Маркусом, и подумала, что игра началась уже давно. И у нее появилась удручающая уверенность, что ей суждено проиграть.

Селия глядела на окрестности, по которым тащилась ее лошадь, и едва удерживалась от того, чтобы не начать яростно растирать занемевшие бедра. Они ехали уже несколько часов, и холод заодно со скукой вогнали ее в полусонное состояние. Это монотонное продвижение казалось нескончаемым, как будто не было ничего прежде него, как ничего не будет потом.

Времени подумать в ее распоряжении имелось более чем достаточно.

Отпустив поводья, Селия оглядывала унылые серые деревья, тянувшиеся по обе стороны дороги. Ветер то стонал в похожих на костлявые руки ветвях, то нашептывал ей о прошлом.

Она старалась не оборачиваться назад, туда, где, как она знала, ехал Джон, но каждое мгновение чувствовала его близкое присутствие. В тишине, которая воцарилась над караваном после того, как холод сковал даже самые болтливые языки, Селии казалось, что она слышит, как он ерзает в седле и вполголоса переговаривается с Маркусом.

Селия тряхнула головой. Путь предстоял бесконечно долгий, и лучше всего думать о том задании, которое ожидает ее в Эдинбурге. И о награде, обещанной королевой, если она хорошо с ним справится, – выгодный брак, в котором она никогда ни в чем не будет нуждаться. Выгодный брак с неким неведомым ей незнакомцем, без имени и лица, о котором ей только остается молить Бога, чтобы он оказался более удачным, чем ее первый. Это был теперь ее единственный шанс выжить. И за него предстояло бороться.

Но когда ее взгляд скользил по Джону, она всякий раз опасалась лишиться сил для борьбы. Он всегда заставлял ее подчиняться единственно чувствам, с самого первого мгновения, как она его увидела.

У Селии озноб пробежал по коже, когда она вспомнила, как в тот далекий день он взял ее за руку и улыбнулся, словно старой знакомой.

– Замерзли, мистрис Саттон? – услышала она его вопрос. И на мгновение ей показалось, что она перенеслась в прошлое. Она заморгала и, подняв взгляд, обнаружила, что, пока витала в облаках, Джон на своей лошади поравнялся с ней. Этот негодяй словно чувствовал моменты, когда она оказывалась совершенно беззащитной.

– Да, – сказала она. – Такое ощущение, что я уже месяц сижу в седле.

Легкая улыбка тронула его губы, и он опустил взгляд на ее ноги. Она сидела, развернувшись в его сторону, юбки обтянули колени, и она мгновенно вспомнила, как он залез под них на балу. Вспомнила прикосновение его рук, языка…

Внезапно ее бросило в жар, она торопливо отвела взгляд и с негодованием услышала, как он довольно усмехнулся, словно угадав ее мысли.

– Мы уже почти в Харли-Холле, – сказал он. – Остановимся здесь на ночлег.

– Хм. Всего одна ночь, чтобы согреться, а завтра снова на мороз! Это такая доброта или скорее жестокость?

– Дразнить вкусом того, что мы иметь не можем?

Селия подняла на него взгляд, удивленная напряжением, прозвучавшим в этих словах. Но лицо у него оставалось невозмутимым, а глаза – равнодушными.

– Если вам станет совсем невтерпеж, Селия, – продолжал он, – вы всегда можете пересесть ко мне в седло. Я с радостью вас согрею.

Селия сердито фыркнула и устремила взгляд вперед. Но образ, порожденный этими словами, уже возник в ее воображении – вот она примостилась впереди Джона, он обхватил ее руками и уткнул подбородок ей в плечо, согревая ее ухо своим дыханием. Может, если не отвечать ему, он отстанет от нее и обратит свое внимание на леди Элисон, которая то и дело украдкой на него посматривала. Но Джон остался рядом с Селией, и некоторое время они ехали бок о бок в молчании.

– Вы, значит, постоянно живете при дворе? – наконец заговорила она, чтобы нарушить молчание и отогнать навязчивые мысли.

– Большую часть времени. Когда мое присутствие не требуется в поместье, а это случается нечасто, – ответил он. – Я привык к такой жизни. А почему вы спрашиваете?

– Я находилась при дворе уже несколько недель, а вы появились только в тот день, когда я встретилась с королевой.

– И вы рассчитываете, что снова сможете как-то избегать встреч со мной?

Именно на это Селия и рассчитывала, но промолчала.

– Селия, вы не могли не думать, что мы однажды увидимся снова, – сказал Джон. – Наш мир слишком мал, чтобы уклоняться от встреч постоянно.

– Я именно думала, что мы больше никогда не увидимся, – сказала она. – Я простая сельская мышка, а вы… После того, как вы так внезапно исчезли, я даже не знала, куда вы делись. Может, отплыли в Китай или в еще более далекие земли.

– Я не хотел уезжать, – проговорил он с неожиданной горячностью.

Селия изумленно повернулась к нему и встретила ледяной взгляд синих глаз.

– Но у меня не было выбора.

– У меня тоже, – сказала Селия. Она собиралась его дождаться, верила, что он непременно вернется. Но проходили дни, недели, а он даже не прислал весточки, и Селии открылась горькая правда. Он ее бросил. И она осталась одна.

Внезапно она почувствовала, что затянувшаяся было старая рана снова кровоточит и ноет.

– После того как вы уехали… после того как мне пришлось выйти замуж… – После трагедии с братом, разорения семьи… – Мне пришлось выйти замуж за Томаса Саттона. Его семья давно хотела этого брака, хотя мои родные относились к нему недоверчиво. Но после случившегося с братом мне все равно не приходилось выбирать. Пришлось согласиться на этот союз.

– Расскажите про ваше замужество, Селия, – попросил Джон по-прежнему странно напряженным, ломким голосом. И воцарилась тишина.

Это был ад. И она вырвалась из этого ада, только со смертью Томаса. Она тогда упала на колени и возблагодарила Бога за свое избавление. Но немыслимо рассказать об этом Джону. Она и так слишком уязвима перед ним.

Селия пожала плечами:

– Замужество как замужество, по счастью, оно продлилось недолго.

– Это из-за него вам захотелось оторвать мне член?

Захваченная врасплох, Селия рассмеялась:

– Кажется, вы сами дали мне повод, Джон Брэндон! Вообще-то я хотела совсем не этого.

Он покосился на нее и улыбнулся с таким видом, словно и сам знал, что этой его части тела можно найти другое, более полезное применение.

– Ну а вы, Джон, были женаты? – спросила она. Впрочем, разве ей так уж хотелось знать ответ? Сама мысль о том, что Джон мог связать свою жизнь с другой женщиной, была ей невыносима.