Придворная роза

Аманда Маккейб

Придворная роза

Эта книга является художественным произведением. Имена, характеры, места действия вымышлены или творчески переосмыслены. Все аналогии с действительными персонажами или событиями случайны.

Глава 1

Уайтхолл, декабрь 1564 года

Это был он! Почувствовав внезапный приступ головокружения, Селия Саттон оперлась рукой об обшитую панелями стену приемного зала королевы. Ее обступала плотная толпа – колышущееся море расшитого драгоценными камнями бархата и узорчатого атласа загораживало обзор. Наполнявший комнату нервный смех и оживленный говор людей, нетерпеливо ожидавших момента, когда можно будет обратиться к королеве с петициями, показался Селии птичьим клекотом, бессмысленным гулом.

Она провела рукой по глазам и, встав на цыпочки и вытянув шею, взглянула снова. Но его высокая фигура уже не маячила у дверей. Он исчез вместе со своей беззаботной усмешкой.

Скорее всего, его вообще тут не было, и это просто проделки ее воображения. Селия не выспалась этой ночью, засиделась на рождественском пиру. И у нее слишком много изнурительных забот. Утомленный мозг сыграл с ней шутку. Только и всего.

Но все же – он выглядел таким настоящим.

«Это не он», – прошептала Селия.

Джон Брэндон исчез. Она не видела его уже больше трех лет – трех очень долгих и тяжелых лет – и никогда не увидит снова. Более того – она и не желала его видеть, боялась, что в ней снова проснется глупая девчонка, которой она когда-то была, а ей так хотелось забыть о своей жалкой слабости к его смазливому лицу. А именно сейчас Селия должна быть сильной.

Она отступила от стены и глубоко вздохнула, стараясь успокоиться. Вскоре королева пришлет за ней, и тогда ей понадобится весь ее ум. Ее будущая жизнь зависит от этой встречи. Отныне Селия Саттон смотрит только вперед, а не оглядывается на прошлое. На Джона Брэндона, например.

Но все же мелькнувшая в толпе худощавая мускулистая фигура – или это было видение? – отпечаталась в ее мозгу и отозвалась учащенным биением сердца. И несмотря на пылающий огонь в каминах и то, что она одета в теплое черное с лиловым бархатное платье, отороченное мехом, Селия задрожала.

Ее окружали люди, чьи лица выражали отчаяние и надежду – они видели свой последний шанс в том, чтобы привлечь внимание королевы. Неужели и на ее лице написано такое же выражение? Селия боялась, что так и есть. Что сказал бы Джон, увидев ее сейчас? Да и узнал бы он ее?

Наконец распахнулась дверь, ведущая в личные покои королевы, и все головы повернулись в ту сторону. Каждый надеялся, что сейчас выкликнут его имя. Но надежды не оправдались – это были Антон Густавсон и лорд Лэнгли, которые вышли от королевы. И взволнованный гул снова пробежал по толпе.

Поймав взгляд Антона, Селия похолодела. Он был ее шведским двоюродным братом, связь с ним надолго оборвалась. Теперь он прибыл в Англию, чтобы предъявить права на дедушкино поместье Брайони-Мэнор. Это поместье было последней надеждой Селии на благополучную, независимую жизнь, в которой ей не пришлось бы выполнять прихоти жестокого деспота. Но, наблюдая, как Антон очаровывает королеву, а заодно и остальных придворных дам, Селия совсем потеряла надежду. Поместье достанется ему, а она будет брошена на милость семейки покойного мужа.

Антон настороженно кивнул ей, она присела в ответ. Он был единственным ее родственником, больше у нее никого не осталось, но она совсем его не знала и не испытывала к нему никакого доверия. Это был один из уроков, преподанных ей Джоном Брэндоном, – никогда не доверять людям, основываясь на их внешности или на собственных эмоциях. Всегда быть начеку.

Последняя пассия Антона, золотокудрая Розамунд Рэмси, подошла к нему и нежно притронулась к его руке. Он улыбнулся ей, и они с обожанием уставились друг на друга, словно кроме них никого не было в громадном зале. Наблюдавшую за ними Селию охватила тоска. Когда-то она точно так же смотрела на Джона, уверенная, что и он ощущает связывавшую их огненную нить… Но в конце концов ее постигло разочарование.

Она поскорее отвернулась от влюбленной пары и сделала вид, что рассматривает сложный узор на гобелене, покрывавшем стену. Но яркие зеленые и алые шелковые нити расплылись перед глазами, и Селия вспомнила тот давно минувший летний день. В безоблачном лазурном небе сияло горячее солнце, зато под древним дубом, где она ждала его, было прохладно и сумрачно. Ждала, предвкушая его поцелуи и объятия сильных рук… Но он так и не пришел, хотя совсем недавно намекал на их совместное будущее. Животворящее солнце зашло, и остались лишь холодные унылые тени.

«Это был не он», – яростно сказала себе Селия. Его нет здесь.

Двери распахнулись снова, и на этот раз в них появился мажордом королевы. Над толпой повисла напряженная тишина. Селия обернулась, поспешно вытирая глаза. Вот уже три года, как она не плакала. Не стоило начинать и теперь.

– Мистрис Селия Саттон. Ее величество примет вас, – объявил слуга.

На Селию обратились взгляды, полные едкой зависти, но она, не замечая их, медленно вышла вперед. Нельзя допустить, чтобы воспоминания о Джоне Брэндоне даже на мгновение заставили ее расслабиться. Он и так отнял у нее слишком многое.

За дверью на стене висело маленькое зеркало, и Селия поймала в нем свое отражение. Черный чепец на гладко причесанных темных волосах, высокий меховой воротник платья, гагатовые серьги в ушах. Но в глубоком трауре по мужу, она не могла оплакивать его от чистого сердца.

Он волнения лицо ее сделалось белым как мел, подобно лицам остальных просителей в зале, лишь воспоминание о давно минувшем летнем дне оставило на щеках яркие пятна. А в серых глазах сверкали готовые пролиться слезы. Селия усилием воли удержала их и, сцепив руки, последовала за мажордомом во внутренние покои королевы. Здесь тоже было многолюдно, но атмосфера царила более непринужденная, а в разговорах отсутствовала нервозность, характерная для приемной.

На низких скамеечках и пуфиках вокруг мраморного камина сидели за вышивками фрейлины в светлых шелковых платьях и негромко переговаривались и смеялись. В углу играли в карты хорошенькие пажи и бросали нескромные взгляды на дам.

Однако фаворита королевы Роберта Дадли нигде не было видно. При дворе поговаривали, что после недавних тревожных событий – попытки покушения на жизнь королевы – он день и ночь трудится, чтобы обеспечить безопасность дворца. Бросалось также в глаза отсутствие личного секретаря Елизаветы лорда Берли, крайне редко покидавшего свою повелительницу.

Королева Елизавета сидела у окна за столом, заваленным прошениями. Бледные лучи солнца, пробивавшиеся сквозь толстые стекла, зажгли ее золотисто-рыжие волосы огненным ореолом, зарумянили белое, как слоновая кость, лицо. На королеве была роскошная мантия из малинового бархата, отороченная мехом горностая, а под ней платье из золотистого шелка, на пальцах и в ушах сверкали рубины, волосы покрывала жемчужная сетка. Она выглядела юной и солнечной, но темные глаза смотрели мрачно, губы были сложены в жесткую складку – видимо, события последних дней не прошли для нее даром.

Селия слышала, что не только эти жуткие происшествия угнетали королеву. В Уайтхолл прибыли посланники из Австрии и Швеции с настойчивыми брачными предложениями. Испания и Франция вели себя враждебно. А северная кузина королевы Мария Шотландская терновым шипом впилась в королевский венец. Думая об этом, Селия была почти готова признать свои проблемы просто ничтожными. По крайней мере, на ее жизнь, как и на ее руку, никто не покушается!

– Мистрис Саттон, – обратилась к ней королева, – боюсь, вам пришлось долго ждать.

Селия присела в глубоком реверансе и затем приблизилась к столу. Елизавета постучала длинными белыми пальцами по бумагам, и камни в ее кольцах вспыхнули.

– Я очень признательна, что ваше величество нашли время принять меня.

Елизавета слегка махнула рукой:

– Возможно, вы не будете так признательны, когда услышите то, что я собираюсь сказать, мистрис Саттон. Присядьте.

Лакей проворно подбежал с табуретом, и Селия с благодарностью опустилась на него. Ею уже овладело тягостное предчувствие, что этот разговор пройдет далеко не так, как она всей душой надеялась.

– Речь о Брайони-Мэнор, ваше величество?

– Да. – Королева взяла в руки свиток. – Совершенно очевидно, что ваш дед желал передать это поместье матери мастера Густавсона, а потом и ему самому. Мы не можем это оспорить.

Селия почувствовала, как ее обдало холодом, – разочарование и гнев, которому нельзя было дать выхода, снова заставили ее задрожать. Если она не может жить в Брайони, то куда ей деться? Где ее дом?

– Да, ваше величество.

– Мне жаль. – В голосе Елизаветы, кажется, прозвучало искреннее сочувствие. Она даже употребила местоимение «мне» вместо официального «нам». – В юности у меня тоже не было своего дома. Вообще не было места, где я могла бы чувствовать себя в безопасности. Все, чем я пользовалась, принадлежало кому-то еще – отцу, брату, сестре. Вся моя жизнь зависела от их прихоти.

Селия с удивлением взглянула на королеву. Елизавета говорила с ней о своем тяжелом прошлом! Почему именно с ней?

– Да, ваше величество.

– Я понимаю, что вы сейчас испытываете, мистрис Саттон. Мне даже кажется, что между нами есть что-то общее. И поэтому я решилась попросить вас оказать мне важную услугу.

Попросить? Или же потребовать?

– Я, разумеется, сделаю все, что смогу, чтобы услужить вашему величеству.

Елизавета снова забарабанила пальцами по бумагам:

– Вы, конечно, в курсе слухов, которые ходят о моей кузине королеве Марии. Она всегда вызывает повышенный интерес среди моих придворных.

– Я… в общем, да, ваше величество. Я слышала, что о ней говорят. Вы имеете в виду какую-то конкретную историю?

Елизавета рассмеялась:

– О да, их превеликое множество. Но я говорю сейчас о ее намерении вступить в повторный брак.

Полагают, что она рассчитывает на союз, равный ее первому, с королем Франции. Насколько мне известно, она имеет виды на дона Карлоса Испанского – сына короля Филиппа.

– Я тоже слышала что-то в этом роде, ваше величество, – проговорила Селия. Еще она слышала, что дон Карлос страдает слабоумием и известен своим бешеным нравом, но, как видно, даже такая признанная красавица, как королева Мария, готова закрыть глаза на эти изъяны ради шанса стать королевой Испании.

Неожиданно Елизавета с силой ударила ладонью по столу, отчего чернильница, подпрыгнув, опрокинулась на пол.

– Невозможно! Нельзя допустить, чтобы кузина заключила столь могущественный союз. И без того она представляет угрозу для всех нас. Я предложила ей в мужья английского аристократа. Мне просто необходим верный человек в ее окружении, на которого я могу положиться.

– Да, ваше величество, – растерянно пробормотала Селия. Разумеется, королева не собирается возложить подобную миссию на нее!

Елизавета понизила голос до шепота:

– Видите ли, мистрис Саттон, у меня есть план. Но мне нужен помощник, который проследит за его осуществлением.

– Чем я могу помочь, ваше величество? Я совсем не представляю, кто еще может быть претендентом на руку королевы Марии.

– Нет-нет, об этом я позабочусь сама, мистрис Саттон. У меня на уме есть превосходная кандидатура – человек абсолютно надежный. Пока я не могу открыть вам его имя, но обещаю, что очень скоро вы узнаете все, что необходимо. – Елизавета откинулась на спинку кресла и взяла со стола одну из бумаг. – Между тем моя кузина графиня Леннокс, которая также приходится кузиной Марии, испрашивает разрешения для своего сына, лорда Дарнли, навестить его отца, проживающего сейчас в Эдинбурге.

Селия кивнула. Ей было известно о прошении графини – леди Леннокс сама на днях проболталась ей об этом. Леди Леннокс надеялась, что стоит королеве Марии встретить лорда Дарнли – высокого блондина с ангельской внешностью, – как она тут же возьмет его в мужья и сделает королем Шотландии. А его высокое происхождение утвердит Марию в ее стремлении стать наследницей Елизаветы.

Селия сильно сомневалась, что из подобного плана может что-то получиться, поскольку зависел он целиком от лорда Дарнли, а даже за недолгое время, проведенное при дворе, она успела убедиться, что за привлекательной наружностью этого человека скрывается пустой бахвал и пьяница, к тому же граф слишком любил мужское общество.

– Да, ваше величество, – снова повторила она.

– Кажется, леди Леннокс за эти последние дни близко сошлась с вами?

– Леди Леннокс оказала мне гостеприимство, но она беседует со мной в основном о том, как скучает без мужа.

– Мне не хотелось бы отпускать лорда Дарнли на север, – произнесла Елизавета. – Он из тех, за кем необходимо присматривать. Но лорд Берли дал совет, с которым я согласилась – все-таки отпустить его в эту поездку. Он отправится в Шотландию через неделю.

– Так скоро, ваше величество? – Селию удивило то, что кто-то способен сейчас отправиться в путешествие – такой суровой зимы не помнили даже старожилы. Вот и Темза промерзла до самого дна. Благоразумные люди предпочитали сидеть дома у своих каминов.

– Я считаю, что в этом деле время терять не стоит, – сказала королева. – А лорд Дарнли так и рвется в путь. Я желаю, чтобы вы, мистрис Саттон, присоединились к его сопровождению.

Селия едва удержалась, чтобы не разинуть рот, словно деревенская дурочка. Она не то чтобы не находила слов – даже мысли ее смешались в беспорядочный клубок. Ей в самом деле предлагают отправиться в Шотландию с секретным поручением?

– Боюсь, что не совсем понимаю, чем могу быть полезна вам в Эдинбурге, ваше величество…

Елизавета нетерпеливо вздохнула:

– Вы станете фрейлиной королевы Марии – в качестве подарка от меня. Мне нужен внимательный женский взгляд на ситуацию при дворе Марии, мистрис Саттон. Конечно же и без мужчин тут не обойдется, у лорда Берли будут там свои люди. Но женщина способна увидеть то, что недоступно мужскому глазу. Особенно если дело касается другой женщины. Мне необходимо знать сокровенные мысли Марии насчет ее возможного замужества. И мне необходимо знать, насколько она поддается на уговоры в этом вопросе.

– Вы считаете, что я сумею это исполнить? – осторожно спросила Селия.

Елизавета рассмеялась:

– Не сомневаюсь, что сумеете. Последние несколько дней я наблюдаю за вами, мистрис Саттон, и вижу, как вы наблюдательны. Вы умеете смотреть и слушать. Именно такой человек мне нужен. А не самодовольный придворный павлин, который не видит дальше своего носа. Мне жизненно необходимо знать, что затевает моя кузина. От выбранного ею супруга зависит безопасность наших северных границ.

Селия кивнула. Она знала, что шотландская королева славится своей непредсказуемостью. Кто же не знает этого? И Селия правда все больше молчала и слушала – как еще выжить одинокой женщине? И она прекрасно сознавала, насколько скуден стоящий перед ней выбор. Без денег, без своего угла, без поддержки мужа, без собственной семьи, она целиком зависела от благосклонности королевы. Но это лучше, чем принимать подачки от родни покойного мужа.

– Разумеется, ваши труды будут вознаграждены, – продолжала королева. – Как только брачный союз шотландской королевы будет заключен наиболее благоприятным образом и вы вернетесь назад к нашему двору, мы подумаем о вашем замужестве. Самом заманчивом для вас, это я вам обещаю, мистрис Саттон. И ваше будущее будет устроено.

Селия предпочла бы собственное поместье, а не нового мужа. Опыт показал ей, что от мужа нет никакого проку. Но сейчас оставалось только согласиться на предложение королевы – а торг оставить на потом.

– А какой союз будет наиболее благоприятным? – спросила она.

Королева улыбнулась, достала из-под толстой книги сложенное письмо и протянула Селии:

– Здесь вы найдете все, что вам требуется знать, мистрис Саттон. Я намерена предложить королеве Марии свой вариант. Как только у вас появится для меня сообщение, вы сможете переслать его через доверенное лицо, которое обеспечит его своевременную доставку.

Селия спрятала письмо в бархатный рукав:

– Доверенное лицо, ваше величество?

– Да. С этим человеком вы познакомитесь прямо сейчас.

Елизавета кивнула мажордому, тот поклонился и исчез за дверцей в стене, замаскированной под панель. Но уже через мгновение появился снова вместе с высоким худощавым человеком, одетым в модный черный с желтым костюм из бархата и атласа.

Джон Брэндон! Значит, ей не померещилось, и это все-таки был он. Увидев его, Селия приподнялась было с табурета, но тут же опустилась. Она похолодела с головы до ног.

При виде ее его яркие небесно-синие глаза, которые она когда-то так любила, широко раскрылись. И на краткий миг ей почудилось, что в их глубине промелькнуло некое чувство. Уголки губ тронула улыбка. Но тут же на эти глаза опустилась завеса, и в них уже нельзя было прочесть ничего, кроме модной нынче в обществе скуки. Он никак не показал, что узнал ее.

– Вот и вы, сэр Джон, – произнесла королева Елизавета. Она жестом подозвала его и протянула руку для поцелуя, над которой он склонился с чарующей улыбкой, предварительно отвесив наицеремоннейший поклон, заставив королеву рассмеяться.

– Ваше величество затмевает само солнце, – сказал он. – Вы даже среди зимы несете нам тепло и свет.

– А вы невозможный льстец, – со смехом ответила королева.

Селия слишком хорошо помнила эту его улыбку, помнила, как она смеялась и краснела, когда он улыбался ей. Правда, тогда его улыбка полускрывалась в короткой бородке. Теперь Джон был чисто выбрит, изящные линии его прекрасного лица были полностью открыты.

Уголком глаза Селия заметила, как кое-кто из фрейлин захихикал, а кто-то томно вздохнул. Она сама прекрасно помнила, как таяла и расцветала от его улыбки. Но это было очень давно, и, поддавшись магии чар Джона Брэндона, она испытала на себе их болезненные последствия.

– Сэр Джон, это мистрис Селия Саттон, которая тоже отправится в Шотландию, – произнесла Елизавета и понизила голос: – Сведения, которые она станет передавать вам, вы будете незамедлительно переправлять мне. И вам также надлежит позаботиться о ее безопасности в Эдинбурге.

Лицо Джона слегка омрачилось, словно задание не слишком его обрадовало. Что касается бедной Селии, то она была в полном замешательстве и отчаянии. Сердце у нее оборвалось. Ей придется путешествовать с ним? Секретничать с ним?

Ее охватило безумное желание вскочить с табурета, крикнуть, что она отказывается выполнять поручение королевы, и выбежать из комнаты. Но ей пришлось заставить себя остаться на месте. Она так крепко прикусила губу, чтобы удержать крик, что почувствовала привкус крови. Королеве не перечат. Да и бежать ей некуда.

Зато морщинка на лбу Джона разгладилась так же быстро, как и возникла. Он вновь поклонился и сказал:

– Я покорный слуга вашего величества.

Елизавета откинулась в своем кресле с довольной кошачьей улыбкой:

– Будет вам, сэр Джон. Уж это задание нисколько вас не обременит. Мистрис Саттон вполне привлекательна, разве нет? Уверена, что общение с ней во время вашего долгого путешествия не будет вам в тягость.

Шутливый тон королевы заставил Селию замереть. Взгляд Джона скользнул по ней без особого интереса.

– Боюсь, что в присутствии вашего величества я больше никого не замечаю, – заявил он.

Елизавета засмеялась:

– И все-таки я рассчитываю, что вы двое благополучно поладите. Ваша мать была шотландкой, не так ли, сэр Джон?

Селия увидела, как его лицо слегка напряглось.

– Да, ваше величество.

– Она была придворной дамой матери королевы Марии во времена ее регентства, я права? – Елизавета проговорила это так небрежно, словно война между английской и шотландской армиями в годы регентства Марии Гиз была не более чем пустой забавой. – Значит, вы сможете помочь мистрис Саттон разобраться во всех тонкостях жизни шотландского двора. Возможно, вы даже отыщете там кого-то из своей родни.

– Все мои родные живут в Англии, – проговорил Джон твердо.

На это Елизавета только махнула рукой:

– Вы оба можете быть свободны. Вам, несомненно, есть чем заняться перед отъездом, а мне надо покончить с этими прошениями до вечернего пира.

Селия медленно поднялась с табурета и присела в реверансе, чувствуя слабость в ногах. Ей все еще не верилось, что во время этой короткой аудиенции произошло столько странного. Теперь можно было не тревожиться о том, что ей негде и не на что жить, зато неожиданное появление Джона Брэндона и поездка в Шотландию, чтобы шпионить там за королевой Марией, внесло полную сумятицу в ее мысли. Даже голова закружилась от столь стремительного поворота в жизни. Селии хотелось не то смеяться, не то плакать.

Джон поклонился королеве, и мажордом подошел, чтобы проводить их. Но не в битком набитую приемную, а сквозь потайную дверцу в маленькую, полутемную комнатку. После ярко освещенных королевских покоев Селия могла разглядеть здесь только неясные очертания гобеленов, покрывавших темные дубовые стены.

Она потерла пальцами глаза и глубоко вздохнула. Когда же подняла взгляд, то обнаружила, что слуга удалился, и они остались вдвоем с Джоном. Он пристально смотрел на нее. Его широкие плечи слегка напряглись, но красивое лицо оставалось абсолютно бесстрастным.

– Здравствуйте, Селия, – спокойно произнес он. – Давненько мы с вами не виделись.

Глава 2

В полумраке тесной каморки Селия подняла глаза на Джона. Полосы мутноватого света падали на его лицо, и она увидела, что годы изменили его, так же как ее саму. Он похудел, весь как-то подобрался, а в синих глазах, осторожно разглядывавших ее, застыл лед.

Когда-то она сравнивала их с теплым летним небом, они растопили ее сердце, прорвали ее оборону. А теперь ее сердце окаменело и тяжелым грузом придавило чувства. И хорошо, такой быть гораздо практичнее. Чувства обманывают и предают. Им нельзя доверять. Особенно если речь идет именно об этом мужчине.

Селия попятилась и уперлась спиной в жесткие дубовые панели. Джон не тронулся с места, но и не отвел глаз от ее лица, однако Селии показалось, что он двинулся за ней и прижал ее как когда-то к стене твердым горячим телом, требующим ответного отклика ее тела. Она впилась ногтями в ладони, делая усилие, чтобы не отвести глаза. Не выказать свою слабость.

– Да, в самом деле давно, – проговорила она, наконец-то обретя способность говорить. В последнюю их встречу он целовал ее под дубом, на их тайном месте свиданий. Он прижимал ее к шершавой коре, его губы властно завладевали ее ртом, руки, проникшие под ее юбки, позволяли себе полную свободу действий. В тот день ими овладело настоящее безумие, охватившее их обоюдное желание достигло небывалой силы. И он заставил ее мечтать о романтически чудесном совместном будущем… А на следующий день исчез без всяких объяснений.

– Впрочем, прошло немало времени, – холодно произнесла Селия. – Я уже не рассчитывала с вами увидеться.

Он окинул взглядом ее строгое платье, пальцы без колец, гладко зачесанные волосы. На мгновение перед ней промелькнуло еще одно воспоминание – вот Джон распускает ей волосы, освобождая их от шпилек и гребней, и пропускает сквозь пальцы густые волнистые пряди. Прячет в них лицо и называет ее Королевой Фей…

Проницательные синие глаза снова остановились на ее лице и прищурились, словно пытаясь проникнуть в ее мысли. Когда-то она делилась с ним самым сокровенным, раскрывалась перед ним с пылкой доверчивостью. Хотелось надеяться, что теперь она уже не такая дура. Селия посмотрела на него с холодным спокойствием. Пускай попробует снова начать свои игры. Прежняя влюбленная глупышка, которую он когда-то знал, исчезла. Джон убил ее – а помогли ему ее презренный муж и незадачливый брат.

– А я о вас думал, Селия, – сказал он.

Селия поспешила скрыть невольное удивление.

Он думал о ней, вот как? Наверняка лжет. Разве что посмеивался над ее наивностью. Сельская простушка, с ходу попавшаяся на удочку скучающего повесы, решившего слегка поразвлечься. Она рассмеялась:

– Боюсь, что жизнь при дворе не оставляет времени для праздных воспоминаний, Джон. Стольких дам надо очаровать, столько побед одержать. Я просто уверена, что каждая минута человека с вашими… достоинствами заполнена до предела.

Она тоже позволила себе оглядеть его с ног до головы – длинные стройные ноги в высоких кожаных сапогах, узкие бедра и мощные плечи. Прошедшие годы нисколько не добавили ему мягкости.

Взгляд ее упал на выпуклость под его бриджами, и она поспешно отвела глаза. Эту часть его тела она помнила слишком хорошо…

– В общем, – добавила она натянуто, – у вас наверняка хлопот более чем достаточно.

Тут его железное самообладание по-видимому дало трещину.