Методические рекомендации к «Программе воспитания и обучения в детском саду»

Выделяется также попустительский стиль: взрослый только формально «обозначает» свое присутствие в образовательном процессе, при этом он не заинтересован в реальных достижениях ребенка, который оказывается предоставленным сам себе, хотя педагог и находится рядом. При этом он воспринимает ребенка скорее как помеху для собственной активности (взрослый может быть лоялен к детям, но не вникать в их проблемы).

Как наиболее позитивный можно обозначить демократический стиль воспитания, при котором ребенок рассматривается как полноправный участник образовательного процесса, а взрослый выступает как лицо, заинтересованное в сотрудничестве с ним. Педагог поддерживает его инициативу при обсуждении или выполнении различных дел, но не освобождает от ответственности. Наоборот, ребенок наделяется полномочиями и одновременно ответственностью за выполнение принятой задачи.

Еще одной областью образовательной работы, изучению которой было посвящено много исследований, является система оценивания детского поведения. Здесь особенно выделяются представители бихевиорального подхода[2], в частности, концепции оперантного научения[3], в соответствии с которой выделяют два типа оценивания – негативное и позитивное. Любое негативное оценивание действий ребенка нежелательно, важна позитивная оценка. При этом взрослый должен подчеркивать, за что именно он хвалит ребенка (например: «Ты сегодня очень постарался и сам надел колготки. Молодец!»). К сожалению, в отечественной образовательной практике (как в семье, так и в системе дошкольного образования) широко распространены запрещающие правила, которые влекут за собой негативную оценку детского поведения: «Сколько раз я тебе говорил, что так нельзя делать!». Необходимо свести к минимуму количество запретов и по возможности преобразовать их в содержательные указания для совершения продуктивного действия. Например, вместо фразы: «Нельзя бежать по лестнице» – следует сказать: «По лестнице нужно идти шагом, держась за перила». В этом случае взрослый не только тормозит нежелательную активность ребенка, но и дает ему возможность реализовать свои побуждения в приемлемой для системы образования форме.

Таким образом, процесс детского развития представляет собой многоуровневое системное явление, характеризующееся наследственными факторами, социальной ситуацией развития, организуемой взрослым, и деятельностью самого ребенка, осуществляемой под руководством взрослого. Только благодаря гармоничному сочетанию этих факторов можно достичь позитивных результатов в развитии ребенка.

Первая группа детей раннего возраста

В отечественной психологии младенчество рассматривается как особый возраст, в котором устанавливается эмоционально-личностное общение ребенка со взрослым и который характеризуется особой социальной ситуацией развития. Все в жизни младенца – появление предметов, передвижение, изменение положения тела, кормление, купание и многое другое – обеспечивается взрослым. Следовательно, ребенок испытывает максимальную нужду в нем, но при этом у него практически отсутствуют средства воздействия на взрослого, который является предметом его деятельности. Первые формы воздействия ребенка на взрослого представляют собой крик или плач. Общение взрослого с младенцем рассматривается как ведущая деятельность в данном возрасте. Это означает, что для младенца чрезвычайно важно, чтобы общение было максимально эмоционально насыщенным и вызывало у него положительный эмоциональный отклик. В ходе освоения деятельности общения происходят поистине фундаментальные сдвиги в психическом развитии младенца: развиваются познавательная и эмоционально-личностная сферы, осуществляется подготовка к следующему виду ведущей деятельности.

Сложность развития ребенка, особенно в первые месяцы жизни, обусловлена тем, что он не может отличить того, что происходит в нем самом, от тех воздействий, которые оказываются на него извне. Другими словами, он не различает внешний и внутренний мир. Младенец не понимает смысла состояния, в котором находится. Единственное, что может сделать малыш – проявить активность в виде движений или крика. В этот момент особая роль отводится матери, которая интерпретирует реакции ребенка и начинает действовать с ним в зависимости от этой интерпретации. В ответ на действия матери ребенок проявляет определенные реакции, которые служат источником информации о правильности или неправильности выбранной взрослым стратегии поведения. Это приводит к тому, что постепенно у ребенка начинает формироваться особый язык общения, в соответствии с которым он начинает ожидать определенных ответных действий матери на свою реакцию. Характер этого общения будет зависеть от того, насколько мать хорошо понимает язык младенца. Так, ребенок может кричать по-разному в зависимости от того, болит ли у него живот, хочет ли он есть, ограничен ли он в движении и т. д. Если мать умеет распознавать эти крики, то тогда и сам малыш начинает «понимать», как с помощью крика нужно выражать собственное состояние. Другими словами, ребенок начинает обращаться к матери, выражая особенности своих переживаний. У младенца фактически появляется психика как система особого отражения состояния собственного тела.

У ребенка начинает развиваться особое опосредствованное взрослым поведение, регулирующее телесные функции и состояния. Таким образом, совершается первый шаг в развитии образа Я ребенка, который на начальном этапе связан исключительно с переживанием состояния собственного тела. Если взрослый неадекватно воспринимает реакции младенца, то образ телесного Я ребенка искажается.

В качестве примера можно рассмотреть широко известное в психологической науке явление госпитализма. Этот феномен был обнаружен у младенцев в домах ребенка. Главная задача, которую ставили перед собой воспитатели, заключалась в том, чтобы обеспечить уход за ребенком. С этой целью соблюдались режимные моменты: всех детей вовремя кормили, переодевали, проветривали помещение и т. п. Однако на особенности индивидуальных реакций ребенка обращалось гораздо меньше внимания. В результате у младенца не вырабатывался индивидуальный язык общения со взрослым, что приводило к сильному отставанию в речевом и двигательном развитии. Такие дети становились пассивными и фактически развивались по типу детей с задержкой психического развития.

Аналогичные нарушения развития наблюдаются и в случае, когда ребенок воспитывается в семье, но при этом отношение к нему со стороны взрослого оказывается неадекватным. Можно выделить два наиболее распространенных типа неадекватного взаимодействия матери с ребенком – симбиотический и скрыто-отвергающий. При симбиотическом типе взаимодействия мать оказывается буквально слитой с ребенком, но, поскольку она все делает за него, он лишен возможности почувствовать ответную реакцию со стороны взрослого. Это приводит к замедлению развития ребенка, которое проявляется в том, что младенец с трудом засыпает самостоятельно, капризничает, чувствует себя спокойно только в непосредственном контакте с матерью. При скрыто-отвергающем типе взаимодействия также происходит нарушение детского развития. Хотя мать находится рядом с ребенком, она фактически не дает ему знать о результатах собственной активности, поскольку на самом деле она не испытывает интереса к жизни малыша. В результате ребенок остается как бы наедине с самим собой и внешний мир оказывается для него закрытым. Главным следствием такого обращения взрослого и младенца может стать явление аутизма, когда ребенок перестает реагировать на внешние воздействия из-за отсутствия адекватной обратной связи с окружающим миром.

В этом возрасте характер взаимоотношений матери и младенца определяет последующее эмоциональное развитие ребенка. Дети, которые испытывают эмоциональные проблемы в раннем и дошкольном возрасте, как правило, находились либо в симбиотическом, либо в скрыто-отвергающем взаимодействии с матерью.

Развитие своеобразного языка ребенка и взрослого отражается в появлении особой реакции, которая получила название комплекс оживления. Комплекс оживления характеризуется тем, что ребенок начинает выделять взрослого как особого партнера по общению. При приближении взрослого малыш улыбается, гулит, активно перебирает ручками и ножками. Если первоначально ребенок улыбается любому взрослому, то постепенно (в возрасте 3–6 месяцев) происходит сужение направленности его активности до нескольких близких, предпочитаемых людей. В этот период наблюдается все большая детализация языка телесных проявлений ребенка по отношению к ухаживающему за ним взрослому. Наблюдая за тем, где находится мать, и видя, что она собирается уйти, ребенок будет пытаться удержать ее около себя. К 8 месяцам малыш уже способен ползать и активно может двигаться за родителем. В передвижении ребенка взрослый выступает центром надежности, отталкиваясь от которого он может исследовать окружающий мир. Если взрослый находится рядом и ребенок уверен в том, что в опасной ситуации к нему придут на помощь, его активность возрастает. Другими словами, к концу первого года жизни у малыша на основе повседневного взаимодействия со взрослым формируется некое общее представление о доступности и отзывчивости родителя.

Особое внимание следует уделить исследованию, проведенному М. Эйнсуорт, которая в течение первого года жизни детей наблюдала за взаимодействием малышей и их матерей. Когда детям исполнилось 12 месяцев, М. Эйнсуорт решила посмотреть, как они будут себя вести в новой обстановке. Для этого мамы приводили детей в специальную игровую комнату и сначала оставляли малышей с незнакомым взрослым, а затем в одиночестве. Наблюдая за поведением детей, М. Эйнсуорт выделила три типа их поведения по отношению к матери: надежный, избегающий и амбивалентный.

Дети, обладавшие надежным типом поведения, довольно скоро после прихода в игровую комнату начинали использовать мать в качестве отправной точки для своих исследований окружающей обстановки. Но когда она покидала комнату, их познавательная активность снижалась, а иногда они проявляли заметную обеспокоенность. Когда мать возвращалась, они активно ее приветствовали и некоторое время оставались рядом с ней. Как только к ним опять возвращалась уверенность, они с готовностью возобновляли свои занятия. Оказалось, что матери таких детей чувствительны к своим малышам и быстро реагируют на их плач и другие сигналы. Они всегда были доступны детям и делились своей любовью, когда малыши нуждались в утешении.

Избегающий тип поведения характеризовался достаточно независимыми действиями младенцев в незнакомой ситуации. Оказавшись в игровой комнате, они сразу же начинали изучать игрушки. Во время своих исследований дети не использовали мать в качестве отправной точки, они даже не подходили к ней и не смотрели на нее. Создавалось впечатление, что они ее просто не замечали. Малыши не проявляли беспокойства, когда мать покидала комнату, и не искали близости с ней, когда она возвращалась. Если она пыталась взять ребенка на руки, он старался этого избежать. Подобная независимость может показаться проявлением исключительного здоровья детей, однако, по мнению М. Эйнсуорт, такие малыши на самом деле переживают сильные эмоциональные трудности. Их матери, как правило, склонны к отвержению детей, поэтому малыши в домашней обстановке чувствуют себя неуверенно. Попав же в новую ситуацию, дети выбирают оборонительную стратегию и не надеются на помощь матери (поскольку та не оказала должной поддержки в прошлом), а наоборот, стараются забыть о своей потребности в ней. Психологи показали, что такие дети в дошкольном возрасте стремятся идеализировать себя в глазах других. Это связано прежде всего с тем, что на протяжении своей жизни они неоднократно переживали нехватку поддержки со стороны родителей. Поскольку малыш не может понять причины такого поведения родителей, он зачастую начинает считать, что взрослые поступают так, потому что он делает что-то неправильно. Поэтому, чтобы оградить себя от дальнейших страданий, ребенок старается изобразить себя достойным родительского внимания. Ребенок начинает демонстрировать зависимое поведение, чрезмерно ориентируясь на оценку других детей и взрослых. В дальнейшем это может привести к тому, что он, найдя себе неформального лидера, будет выполнять любые его указания, чтобы психологически «угодить» ему, попадая тем самым в сильную психологическую зависимость.

Дети, продемонстрировавшие амбивалентный тип поведения в незнакомой ситуации, держались настолько близко к матери и так беспокоились по поводу ее местонахождения, что практически не занимались исследованиями. Они приходили в крайнее волнение, когда мать покидала комнату, и проявляли заметную амбивалентность[4] по отношению к ней, когда она возвращалась. Они то тянулись к ней, то сердито отталкивали ее. Дома эти матери, как правило, обращались со своими малышами непоследовательно: иногда они были ласковыми и отзывчивыми, а иногда нет. Такая непоследовательность в воспитании порождала у малышей неуверенность относительно того, будет ли мама рядом, когда они будут в ней нуждаться. Дети очень расстраивались, когда мать покидала игровую комнату, и настойчиво пытались восстановить контакт с ней, когда она возвращалась, хотя при этом также изливали на нее свой гнев.

Важно отметить, что дети, обладающие надежным типом поведения, склонны к дружеским отношениям со сверстниками (поскольку они обладают первичным позитивным, основанным на доверии опытом общения с людьми и ожидают от других аналогичного позитивного общения), в то время как малыши с другими типами поведения демонстрируют в дошкольном учреждении негативные установки.

Дети, обладающие надежным типом поведения, не являются зависимыми. Наоборот, они используют взрослого лишь в качестве твердой опоры, которая позволяет ребенку реализовать себя в той или иной деятельности. Как показали исследования американских психологов, в дошкольном учреждении такие дети наиболее компетентны в общении со сверстниками и наиболее самостоятельны (они используют педагога лишь как ориентир в ходе собственной активности). Дети, демонстрирующие избегающий или амбивалентный тип поведения, наоборот, стараются находиться рядом с педагогом, они «прилипают» к нему. Такие дети даже не пытаются самостоятельно решать задачи, они сразу же обращаются за помощью ко взрослому. Понятно, что подобное поведение приводит к затруднению процесса социализации детей, потому что они просто не имеют возможности общаться со своими сверстниками. При поступлении в школу эти дети испытывают большие трудности, поскольку теперь им нужно осваивать новый материал и следовать принятым нормам. Поскольку в школе возрастает роль объективной оценки их возможностей, они часто оказываются неуспешными в силу своей пассивности и зависимости от внешних факторов. Как правило, у них снижена познавательная активность, они хуже усваивают новый материал и в конечном итоге вызывают недовольство у самих родителей. Таким образом, ситуация приобретает свойство цикличности: неуспех ребенка приводит к ухудшению отношений с родителями, что в свою очередь еще больше подавляет его активность. Задача педагога заключается в том, чтобы поддерживать таких детей в группе. Их родителям желательно не говорить об отрицательных качествах детей. Вместе с тем, отмечая положительные черты, нужно быть умеренным в их оценке и предлагать родителям продуктивные виды взаимодействия со своими детьми.

Многие зарубежные исследования, прежде всего психоаналитического направления, доказали: младенчество является едва ли не самым главным периодом в жизни ребенка с точки зрения формирования его сознания и управления своим поведением. Дальнейшее развитие произвольности поведения зависит от особенностей взаимодействия взрослого и ребенка именно в этот период. Э. Эриксон, занимавшийся проблемами детского развития, отмечал, что в период младенчества (и с этим нельзя не согласиться) чрезвычайно важно установить такое общение ребенка со взрослым, которое способствовало бы формированию чувства доверия к окружающим. В противном случае у ребенка начнет развиваться недоверие к миру, которое будет тормозить его познавательную активность и формирование личности в целом. А такое чувство доверия может возникнуть только на основе эмоционального общения с малышом (в том числе в речевой форме), позитивного, спокойного, ровного отношения к нему взрослого, без резких эмоциональных взрывов и неожиданных изменений положения тела, без нарушения режима кормления.

Период младенчества состоит из двух микропериодов: первый охватывает возраст от рождения до 6 месяцев, второй – от 6 месяцев до одного года. В первом микропериоде развиваются сенсорные системы. В исследованиях психологов (А. Гезелл, Ж. Пиаже, Т. Бауэр и др.) показано, что дети способны к различению внешних воздействий. Это говорит о том, что, с одной стороны, младенец очень чуток к изменениям окружающей обстановки, а с другой – у него еще нет достаточных средств для того, чтобы адекватно на них реагировать. Именно поэтому нужно не только обогащать окружение ребенка, но и обеспечивать постоянный положительный эмоциональный контакт со взрослым, чтобы у младенца развивались адекватные формы реагирования на него: гуление, лепет и другие эмоциональные реакции. Второй микропериод характеризуется развитием хватательных движений, которые осуществляются под контролем зрения (зрение следует за рукой). Согласно Ж. Пиаже, зрение и рука первоначально существуют независимо друг от друга, но уже в возрасте 3 месяцев младенец может совершать следящие движения глазами за медленно перемещающимся объектом. Правда, как только предмет скрывается за экраном, малыш «забывает» о его существовании. При этом ребенок не пытается увидеть объект с другой стороны экрана. Скрывшийся объект как бы перестает для него существовать. Для сравнения можно привести поведение собаки в аналогичной ситуации. Если мы бросим мячик так, чтобы он вкатился в трубу, то собака побежит к ее противоположному концу. Другими словами, собака начинает предвосхищать появление мяча. У младенца 4–7 месяцев рука начинает вести за собой зрение, следствием чего становится развитие манипулирования, которое выражается в перемещении предметов, извлечении из них звуков, появлении соотносящих действий (объект приближается или отдаляется от ребенка).

В возрасте 7 месяцев у ребенка начинает формироваться представление об объекте. Однако объект еще не существует сам по себе, а включен в определенные связи и отношения с другими объектами.

Сам факт видения объекта очень важен, потому что у младенца появляется возможность сосредоточиться на предмете. В младенческом возрасте в качестве такого предмета выступает взрослый. Другие же предметы не вызывают у ребенка интереса. Своеобразие общения взрослого с ребенком в первые месяцы жизни характеризуется непосредственным телесным контактом: взрослый наклоняется к малышу, берет его на руки и т. д. По мере развития ребенка взрослый начинает вносить в ситуацию общения предмет. Это может быть погремушка, кукла и т. п. Сначала предмет помещается между лицом ребенка и взрослым и выступает как своеобразная преграда для младенца, который хочет увидеть взрослого. Постепенно объект начинает выделяться ребенком, и он начинает сосредотачиваться на предмете. М. И. Лисина показала, что такое сосредоточение на объекте оказывается более длительным в том случае, если ребенок находится на руках у взрослого. Но как только взрослый уходит, младенец теряет интерес к предмету, бросает его и начинает плакать. Обычно взрослый тут же возвращается и дает его ребенку. В этом случае объект выступает своеобразным средством для привлечения внимания взрослого к ребенку. Поэтому необходимо сделать так, чтобы ребенок захватывал игрушки не только тогда, когда находится на руках у взрослого, но и тогда, когда взрослый наклоняется к малышу, лежащему в кроватке, или удерживает игрушку над его грудью. Кроме того, ребенок должен освоить несколько конкретных действий (стучать погремушкой, катить мяч, вынимать из коробки и вкладывать в нее предметы, открывать коробку и т. д.), научиться действовать с предметами разнообразными способами в зависимости от их свойств (резиновые игрушки сжимать и прислушиваться к издаваемым ими звукам; шары и мячи катать; мелкие предметы вынимать из коробки или других предметов большей емкости и вкладывать в них).

Поскольку интерес ребенка обычно сосредоточен на родителях, то и первые слова, которые осваивает малыш, также связаны с ними. Развитие речи в раннем возрасте происходит интенсивно, что связано в первую очередь с развитием восприятия предметов. В младенческом возрасте число воспринимаемых ребенком предметов относительно невелико, что ограничивает развитие речи как средства различения и называния предметов.

Поскольку все объекты являются новыми, ребенок попадает в ситуацию неопределенности, и только если взрослый находится рядом и готов общаться с ним, то у малыша появляется желание взаимодействовать с предметным миром. В отечественной психологии эта линия развития связана с ролью ведущей деятельности. Согласно А. Н. Леонтьеву, ведущая деятельность – это такая деятельность, в процессе овладения которой происходит психическое развитие ребенка и подготавливается переход к другой ведущей деятельности. В младенчестве в качестве ведущей деятельности выделяется эмоционально-личностное общение ребенка и взрослого. В ходе этого общения происходит психическое развитие ребенка: он начинает выделять взрослого и окружающие предметы. Особенность восприятия предметов заключается в том, что младенец не может проанализировать их свойства, однако способен различать их. В своих исследованиях Т. Бауэр показал, что если перед младенцем поместить на небольшом расстоянии (около 70 см) конус, то можно увидеть, как его взгляд остановится на этом объекте, а затем он будет переводить взгляд, вновь возвращаясь к предмету. Постепенно частота возвращения взгляда будет затухать, и объект перестанет вызывать интерес. Если конус заменить другим объектом, например, кубом, то можно будет увидеть, как частота фиксации взора на объекте опять возрастет. Подобные наблюдения, проведенные над большой группой детей, дают возможность утверждать, что уже в младенческом возрасте существует механизм, позволяющий различать окружающие предметы. Однако подобное различение не позволяет говорить о том, что дети воспринимают эти объекты, поскольку восприятие предполагает анализ свойств предмета, чего младенцы сделать неспособны.

Рассмотрим простой пример. В исследованиях Дж. Гибсона была смоделирована следующая ситуация. На поверхность стола помещалось стекло гораздо большего размера, чем сам стол (край стекла выступал за край стола). С одной стороны стола стояла мать младенца. С противоположной стороны на столе находился младенец, который начинал ползти к матери. В тот момент, когда он достигал края стола, он останавливался, что, с точки зрения Дж. Гибсона, указывало на способность ребенка видеть глубину обрыва. А. В. Запорожец предложил Дж. Гибсону изменить условия опыта: раскрасить стол в два цвета – черный и белый. В этом случае ребенок также начинал ползти к матери, но, как только он доползал до границы разделения цветов, останавливался. Этот опыт наглядно показывает, что ребенок действительно различает участки с разной фактурой, но еще не воспринимает глубину как признак восприятия, в противном случае он бы прополз по раскрашенному столу. Можно предположить, что ребенок видит объект, но не понимает его особенностей.

Тем не менее уже в младенческом возрасте появляются элементы мышления, которое носит наглядно-действенный характер. Их появление связано с развитием акта хватания, благодаря чему ребенок оказывается способен удерживать небольшие предметы в руке. В возрасте примерно 7-10 месяцев он может не только удерживать предмет, но и манипулировать им, например, встряхивать, извлекая таким образом звуки, или ударять им по другому предмету. Манипуляции с предметами (в присутствии взрослого) дают малышу дополнительную информацию об их свойствах и подготавливают развитие мышления.

Как известно, мышление возникает в процессе решения проблемных ситуаций. Первые проблемные ситуации появляются у детей в возрасте примерно 8 месяцев, что связано с развитием ползания. Умение выделить предмет среди других и усовершенствование хватания могут поставить ребенка перед ситуацией, в которой он стремится достичь объект, находящийся на некотором расстоянии от него или загороженный другими предметами. Преодоление препятствий указывает на возникновение первых простейших проблемных ситуаций. Обычно они разрешаются за счет отодвигания препятствия. В целом восприятие и мышление ребенка еще не развиты, происходит лишь подготовка к развитию этих процессов.

Память младенца также очень ограничена. В основном она связана с образами близких взрослых. Эта особенность памяти позволяет взрослому управлять состоянием ребенка, отвлекая его, например, от нежелательных действий с теми или иными предметами. Достаточно взять ребенка на руки, поднести его к окну – и сознание малыша оказывается погруженным в новые впечатления. К концу первого года жизни ситуация кардинально меняется в связи с появлением так называемых мотивированных представлений. К этому возрасту у младенца формируются образы эмоционально привлекательных для него предметов (в качестве таковых могут выступать, например, различные игрушки), что резко затрудняет управление поведением ребенка. Если раньше малыша можно было легко отвлечь от интересного объекта, то теперь он может ярко, эмоционально выражать стремление взаимодействовать с ним. Поэтому, даже когда взрослому кажется, что он успокоил ребенка, малыш все равно может вспомнить об объекте и начать требовать его или негативно эмоционально реагировать в случае отказа. Возникновение таких ситуаций говорит о том, что ребенок переходит на новый этап психического развития, где в качестве ведущей выступает предметная деятельность. При этом роль взрослого меняется: он начинает обслуживать освоение ребенком предметной деятельности. Как говорил Д. Б. Эльконин, если раньше взрослый сам был предметом деятельности, то теперь таковыми становятся различные объекты, а взрослый помогает малышу раскрывать их свойства и правила пользования ими.