Один день в декабре

Да и что тут скажешь? Родители не должны хоронить своих детей. Руку она больше не щиплет. Наверное, на свете не существует физической боли, которая помогла бы забыть о таком.

На экране телевизора Ник Кейдж рассекает по шоссе на мотоцикле, играя накачанными мускулами. Здесь, на диване в крошечной гостиной, я обнимаю Лори за плечи и прижимаю к себе. Она закрывает глаза, опустив голову мне на плечо, тело ее сотрясается от судорожных вздохов. В какой-то момент она засыпает. Это хорошо, сейчас ей нужно забыться. Я не двигаюсь, хотя, наверное, мне следует подняться и идти спать. Но я сижу на диване в компании спящей Лори и ощущаю на своем плече тяжесть ее головы. При этом я чувствую… Трудно сказать, что именно я чувствую. Пожалуй, точнее всего подходит слово «умиротворение».

Но я не прижимаюсь лицом к ее волосам, хотя мне очень этого хочется.

15 февраля

Лори

Проснувшись, я чувствую, что должна вспомнить нечто важное. Но мозг мой словно завернут в оберточную бумагу. Не надо было вчера напиваться, с укоризной думаю я. Открываю глаза, и тут выясняется, что я лежу не в своей постели, а на диване в гостиной. Правда, я накрыта своим одеялом, и под головой у меня подушка. Скашиваю глаза и смотрю на часы. Всего-навсего шесть часов утра. Растягиваюсь на спине и закрываю глаза, пытаясь собрать воедино картину вчерашнего вечера, которая всплывает в памяти по кусочкам.

Мороженое. Вино. Райан Гослинг плывет в лодке. Лебеди. Да, лебеди были точно. И, господи, кажется, Сара напилась в стельку! Надо посмотреть, как она там. Хорошо еще, что Джек притащил ее домой. Джек… О черт! Джек!

Мозг мой начинает работать в режиме тревоги. Кажется, я наговорила, чего не следовало. Кажется, вела себя вовсе не так, как следует хорошей подруге. Сара имеет полное право меня ненавидеть. Итак, мы с Джеком болтали, смеялись, смотрели кино, а потом… Ох! Наконец я вспоминаю все. Джинни… Залезаю под одеяло с головой, закрываю глаза и позволяю себе нарисовать в воображении свою милую, чудную сестренку. Тоненькие пальчики, почти прозрачные ноготки, голубые глаза, в точности такие, как мои собственные. Таких больше нет ни у кого на свете. Я напрягаю память, чтобы услышать ее звонкий голос, ее радостный смех, увидеть, как сверкали на солнце ее белокурые волосы. Разрозненные воспоминания, выцветшие, как старые фотографии. Я не позволяю себе часто вспоминать о Джинни – потом бывает трудно примириться с тем, что ее больше нет. Чувствуешь злобу на людей, которые живут как ни в чем не бывало. А она умерла.

Картина вчерашнего вечера становится более отчетливой. Нет, я не позволила себе с Джеком ничего из ряда вон выходящего. Ничем себя не скомпрометировала, по крайней мере, не сделала ничего такого, что принято считать компрометирующим. Не демонстрировала ему сиськи и не говорила о своей любви. И все-таки не могу сказать, что вела себя безупречно. Я все же перешла за линию, тонкую, невидимую линию, которую сама провела между нами. И теперь эта линия, словно рыболовная леска, опутала мои ноги, так что я, того и гляди, упаду. Да, я подошла к нему слишком близко. Причина – бутылка дешевого вина, которую я вылакала в одиночестве. Вино смыло защитную стену, которую я так тщательно возвела, в точности так, как морская волна смывает построенную из песка крепость.

5 июня

Лори

– С днем рождения, старушка! – кричит Сара и дудит в игрушечную дудочку.

Когда я открываю глаза и приподнимаюсь на локте, она с воодушевлением исполняет «Happy Birthday to You».

– Спасибо! – говорю я и разражаюсь аплодисментами. – А теперь, если ты не возражаешь, можно мне еще немного поспать? Сейчас всего восемь часов утра, и сегодня суббота.

– Шутишь? – хмурится Сара. – Неужели ты собираешься проспать лучшие часы собственного дня рождения?

Реплика, достойная персонажа диснеевских мультфильмов, которые Сара, кстати, обожает.

– Да что я тебе, американский подросток из какого-нибудь дрянного сериала, чтобы вставать спозаранку в предвкушении праздничка? – ворчу я.

– Хватит стонать! – приказывает Сара. – Вылезай из кровати немедленно! У меня грандиозные планы на тебя.

– У меня тоже есть неплохой план. – Я падаю на подушку. – Продрыхнуть до полудня.

– Этот план ты выполнишь завтра. – Сара указывает на кружку, стоящую на ночном столике. – Я приготовила тебе кофе. У тебя есть десять минут на то, чтобы полностью проснуться. По истечении этого срока я приступаю к решительным и жестким мерам.

– Что это ты так раскомандовалась? – ворчу я, закрывая глаза рукой. – К твоему сведению, мне теперь двадцать три года, а тебе всего-навсего двадцать два. Я могла бы быть твоей матерью. Иди лучше наведи порядок в своей комнате и займись уроками.

Сара дудит в свою дудочку, хохочет и уходит. Я прячу голову под подушку. Обожаю Сару!

Через девять минут тридцать секунд я выхожу в гостиную. Первое, что бросается в глаза, – два футляра, в которых перевозят одежду. Сара возбужденно скачет между ними. Тревога моя возрастает, когда я вижу на футлярах логотипы компании, дающей напрокат карнавальные костюмы.

– Эй, Сара, что это?

Похоже, Сара не шутила, когда говорила о своих грандиозных планах.

– Ты умрешь, когда увидишь! – Она подпрыгивает на месте, как школьница в предвкушении пикника.

Я опускаю кружку с кофе на столик:

– Можно взглянуть?

– Да. Но прежде обещай, что в течение нескольких часов будешь меня беспрекословно слушаться и не задавать глупых вопросов.

– Кажется, ты воображаешь себя агентом 007. Боюсь, вы с Джеком смотрите слишком много фильмов про Джеймса Бонда.

Сара протягивает мне один футляр, но, когда я хочу его взять, отводит мою руку в сторону:

– Прежде дай обещание.

– Ладно, будь по-твоему. Обещаю! – со смехом говорю я, умирая от любопытства.

Сара позволяет мне взять футляр и наблюдает за мной, переступая с ноги на ногу от нетерпения. Я держу футляр на расстоянии вытянутой руки, встряхиваю его, потом, слегка расстегнув застежку-молнию, заглядываю внутрь.

– Что-то розовое, – произношу я, и Сара кивает.

Я расстегиваю молнию полностью и извлекаю на свет карамельно-розовую куртку-бомбер и черные шелковые легинсы. Наряд более чем узнаваемый.

– Ты хочешь, чтобы в свой день рождения я превратилась в одну из «Леди в розовом»?!

Сара расплывется в довольной улыбке и вытаскивает из футляра второй наряд:

– Не только ты. Я тоже.

– Значит, мы обе будем изображать розовых леди, – медленно произношу я, не зная, как относиться к этой затее. – В общем, задумка неплохая, но весь вопрос в том, чтó мы будем делать, вырядившись подобным образом. Отправимся в паб, чтобы все таращились на нас, как на белых ворон?

– Ни в какой паб мы не пойдем! – Глаза Сары торжествующе сверкают.

– Могу я спросить, куда мы пойдем? Или этот вопрос относится к категории дурацких?

– Спросить ты, конечно, можешь, – хохочет Сара, – но ответа не получишь!

– Я знала, что ты скажешь именно это.

Сара натягивает розовую куртку.

– Ты ведь смотрела этот фильм? – спрашивает она.

Вот уж действительно дурацкий вопрос. Вряд ли на этой планете найдется человек, который не смотрел «Бриолин». Каждый Новый год его непременно показывают по телевизору, а в это время человек обычно утрачивает подвижность, и отползти от экрана ему не удается. Так что волей-неволей приходится смотреть.

– Да, пару раз, – отвечаю я, задумчиво вертя в руках легинсы. – По-моему, они рассчитаны на талию куклы Барби. Надеюсь, они тянутся.

– Еще как! – кивает Сара. – Я их уже примеряла. Сегодня, в шесть утра.

Господи, сколько стараний она приложила, чтобы устроить мне необычный день рождения! Я ощущаю острый укол совести. Какое бы безумство ни задумала моя подруга, я просто обязана принять в этом участие.

– Ну что ж, вступаю в группировку «Леди в розовом»! – говорю я со смехом.

Сара смотрит на часы:

– Мы должны выйти в одиннадцать. Иди прими душ. Я уже приняла. Когда выйдешь, сделаю тебе соответствующий макияж.

Полдень. Наш поезд только что отошел от вокзала Ватерлоо. Надо признать, мы находимся под постоянным обстрелом удивленных взглядов. В этом нет ничего странного. В вагоне нет других членов группировки «Леди в розовом». Помимо нарядов, мы привлекаем внимание своими прическами и макияжем. Сара собрала волосы в высокий конский хвост, который, кажется, вот-вот оторвется от ее головы, копне моих кудряшек позавидовала бы Оливия Ньютон-Джон. Сара приготовила всё: жевательную резинку, которую мы жуем, черные шарфы, завязанные на наших шеях, солнечные очки в белой пластиковой оправе, и джин в жестяных банках, который должен привести нас в соответствующее настроение.

– Может, нам стоит придумать себе другие имена? – предлагаю я.

Сара находит это предложение дельным.

– И какое имя выберешь ты?

– Хм… Дай подумать… Это должно звучать пошловато, по-американски и в духе пятидесятых. Как насчет… Лула-Мей?

Сара задумчиво смотрит на меня:

– Неплохо. Ну, если тебя теперь зовут Лула-Мей, то я буду Сара-Бель.

– Рада познакомиться с тобой, Сара-Бель.

– Взаимно, Лула-Мей.

Мы грациозно склоняем головы, чокаемся жестяными банками и делаем по глотку джина «за знакомство».

– Может, теперь ты скажешь, куда мы едем?

– Доверься мне, крошка. Ты будешь довольна. – Сара пытается говорить с американским акцентом.

– Ты говоришь, как Джон Уэйн, а не как Сара-Бель, – смеюсь я. – Того и гляди, я в тебя влюблюсь.

Сара опускает пустые банки из-под джина в мусорные контейнеры.

– Дело в том, что во мне слишком много сексуальной энергии, – объясняет она. – И эта энергия неудержимо рвется наружу. – Сара бросает взгляд на светящуюся ленту над дверями вагона, которая сообщает, что мы подъезжаем к Барнсу. – Вставай. Нам выходить.

Первое, что я замечаю, выйдя из здания станции: мы здесь не единственные персонажи «Бриолина». Платья в стиле свинг и костюмы в стиле тедди-бой, сумки шоппер, и многочисленные розовые куртки говорят о том, что здесь собралась целая банда «Леди в розовом».

– Сара!

Я слышу голос Джека, и сердце мое подпрыгивает. В последнее время я шла на всяческие хитрости, чтобы проводить с ним и Сарой как можно меньше времени. К счастью, оба работают целыми днями, а вечер с удовольствием проводят в обществе друг друга и в «третьем лишнем» не нуждаются. Замечаю, что стала думать о Джеке меньше, чем прежде. Как видно, разум все же в состоянии контролировать чувства. Хотя бы до определенной степени.

Вижу, что рядом с Джеком стоит Билли, его друг, с которым я несколько раз встречалась на вечеринках. Господи, надеюсь, его пригласили не для меня! Парни подходят к нам и смущенно ухмыляются, пока мы разглядываем их брюки-дудочки и облегающие черные футболки. Высоко закатанные рукава выставляют на всеобщее обозрение бицепсы, а на их челки явно ушло огромное количество геля для волос.

Куда бы мы ни отправимся сейчас, мы составляем две пары. Этого я не ожидала. Честно говоря, нам с Сарой было так хорошо вдвоем, что увеличивать нашу компанию у меня нет ни малейшего желания.

– Мы отлично дополняем друг друга! – смеется Сара и целует Джека, перепачкав ему губы помадой.

В зеркальных авиационных очках, закрывающих глаза, Джек больше похож на Джеймса Дина, чем на Джона Траволту.

– Билли, ты выглядишь… круто! – считаю нужным сказать я.

Тот довольно играет мускулами. Кстати, выглядит он как человек, который каждый день два часа проводит в тренажерном зале. У меня такие качки вызывают невольный восторг и презрение одновременно.

– Да, Попай не идет со мной ни в какое сравнение! – Билли вытаскивает изо рта чупа-чупс, который сосал для пущего эффекта, наклоняется и целует меня в щеку.

– С днем рождения!

Я замечаю любопытный взгляд Сары и сердито округляю глаза. И с чего это ей вздумалось сводить меня с парнем явно не моего типа. Да и я не в его вкусе. Наверняка ему нравятся белые и пушистые девушки, то есть блондинки с умеренной степенью идиотизма. Хотела бы я знать, что ему наобещал Джек.

– Ну что, леди, идем? – Джек выгибает локоть, Сара берет его под руку.

После некоторого колебания мы с Билли проделываем то же самое.

– Лори понятия не имеет, что нам предстоит! – улыбается Сара. – Смотрите, не проговоритесь!

– Кажется, я начинаю догадываться! – смеюсь я.

– Ни о чем ты не догадываешься! – блеснув глазами, возражает Сара. – Но скоро все увидишь сама.

Глазам своим не верю.

– Что все это значит? – спрашиваю я.

Мы стоим в длинной зигзагообразной очереди, состоящей из людей в костюмах героев «Бриолина». Все они возбуждены, болтают и смеются. Из громкоговорителей доносится голос, запрещающий нам бегать по коридорам и заниматься в очереди жестким петтингом. Что-то вроде школьного радио. Мы входим в арку, украшенную плакатом «Добро пожаловать в школу Райделл-Хай!» и подсвеченную старомодными красными лампочками.

– Тебе нравится?

Сара выпускает руку Джека и хватает мою. Затаив дыхание, она ожидает, какой вердикт я вынесу относительно этого грандиозного сюрприза.

– «Нравится» – это не то слово, – улыбаюсь я, потрясенная масштабом события. – Не представляю, что сейчас будет, но знаю точно: я от этого в диком восторге.

Барнс-Коммон, куда люди приезжают гулять с собаками и играть в крикет, превратился в волшебную страну, где ожила Америка пятидесятых годов. Куда ни глянь, встречаешь американский китч. Под шатровым навесом стоят столики, между ними разъезжают на роликах официанты, подающие кока-колу, по краям поля сверкают серебром маленькие вагончики американских кафе. Люди сидят на пледах, расстеленных на земле, девушки в платьях с оборками и солнцезащитных очках греются на солнышке и сосредоточенно жуют резинку, выдувая огромные пузыри. Музыка звучит повсюду, маленький оркестр наяривает рок-н-роллы 1950-х годов, и несколько пар энергично отплясывают на деревянном танцполе под навесом, из бесчисленных репродукторов доносится саундтрек «Бриолина». Замечаю даже импровизированный салон красоты, где девушки в облегающих розовых комбинезонах и париках красят всем желающим ногти и подводят глаза. Люди толпятся и возбужденно кричат вокруг автодрома, где сталкиваются ярко-красные машинки, на фоне голубого неба сверкает огромное колесо обозрения, его розовые и белые сиденья слегка покачиваются на легком ветерке.

– Было бы неплохо прокатиться на этом колесе, – говорю я. – Если, конечно, у нас нет других планов.

Это самый невероятный сюрприз, какой я только получала в свой день рождения. Сердце мое хочет взлететь в небеса, как накачанный гелием воздушный шар.

Джек

Местечко совершенно офигительное. С фантазией у Сары, бесспорно, все в порядке. Большинство людей, поздравляя кого-нибудь с днем рождения, покупают торт или устраивают совместный поход в паб. А она не только разузнала об этой фантастической тусовке, но и уговорила нас с Билли вырядиться соответствующим образом и сопровождать их. Честно скажу, подобный подвиг я совершил бы далеко не для всякой девчонки. Когда Сара завела об этом разговор, я долго ворчал и твердил, что не хочу участвовать в такой шизне. Вот уж не думал, что все будет так круто. Сара сказала, все это называется «Загадочный киносеанс». Я думал, все мы будем на открытом воздухе, в окружении киосков с гамбургерами смотреть на огромном экране кино. Вот и вся тебе загадка. Здесь действительно есть огромный экран, и, наверное, кино мы все-таки посмотрим. Но сами понимаете, это не главное. Чувство такое, словно мы оказались внутри фильма. И чертовски приятно, что с нами две самые классные розовые леди из всех, участвующих в этом представлении.

Сара… Господи боже! Она никогда ничего не делает наполовину. Она всегда выглядит сногсшибательно, но сегодня превзошла саму себя. В этих черных легинсах ноги у нее как минимум вдвое длиннее, чем положено нормальному человеку. Рядом с ней у меня всегда такое чувство, словно она бежит впереди, а я должен ее догонять. Это держит в тонусе. Но в последнее время Сара развила такую скорость, что, того и гляди, скроется из виду. Пытаясь ее догнать, я, похоже, получу комплекс неполноценности.

Лори тоже выглядит потрясающе. Их совместная с Сарой фотография могла бы служить иллюстрацией к журнальной статье о том, как один и тот же наряд смотрится совершенно по-разному на разных девушках. Сара, на высоких каблуках, с пышным конским хвостом, выглядит самой популярной девчонкой в классе, а Лори, с ее кудряшками, производит впечатление умненькой скромницы. Если бы мы действительно были школьниками, я, пожалуй, побаивался бы такой красотки, как Сара, и держался бы от нее на расстоянии. А вот Лори… Было бы здорово, окажись она сестрой моего лучшего друга. Не представляю, к чему все эти глупые фантазии. В общем, девчонки совершенно не похожи друг на друга, только и всего.

– Планирую поцеловаться с виновницей торжества, – вполголоса сообщает Билли. – Там, на высоте, это будет особенно круто. – Он машет рукой в сторону колеса обозрения.

Я бросаю взгляд на Лори, испытывая острое желание защитить ее от посягательств этого типа. Билли – из тех парней, что кадрят всех девчонок ради спортивного интереса. Сам не знаю, зачем я пригласил его. Наверное, из всех моих друзей он единственный, кто согласился бы вырядиться в такой прикольный прикид. Исключительно потому, что тащится от себя в любом одеянии.

– Билл, ты же слышал объявление. Никакого жесткого петтинга. Соблюдай правила.

– Правила в школе существуют только для того, чтобы их нарушать, – подмигнув, говорит Билли.

Я не успеваю ничего ответить, потому что к нам подходит Сара.

– Что вы тут застряли? Идем быстрее на автодром.

Нет, зря я все-таки пригласил сегодня Билли. Этому качку удалось три раза позвонить в «колокол силача», из которого никто другой не смог извлечь даже подобия звука. Теперь он восседает в машинке с видом гонщика «Формулы 1» и, обняв Лори за плечи, совершает рискованные маневры.

Я тоже обнимаю Сару, делаю страшную гримасу и тараню их машинку задним ходом, так что она начинает кружиться на месте, испуская снопы электрических искр. Сара оглушительно визжит и хохочет, а Билли идет на лобовое столкновение, и наша машинка отлетает к сплетению проводов. Билли самодовольно поднимает большой палец.

Интересно, как поступил бы в подобной ситуации Джон Траволта? И кому все же сегодня досталась роль Сэнди Олссон? Сара для этой роли слишком самоуверенна и отвязна. Но я не хочу сказать, что для моего Дэнни самой лучшей Сэнди была бы Лори, и вообще, все это фигня. Я совершенно не похож на Дэнни. Билли, с его горой мускулов и психологией лидера банды, подходит для этой роли куда лучше.

Наблюдаю, как он помогает Лори вылезти из машинки и, сжимая ее руку, обнимает за талию. На фоне розовой куртки темные кудряшки Лори смотрятся чертовски эффектно. Надеюсь, она на него не западет.

Конечно, это ее дело. И все же надо признать, что этот парень звезд с неба не хватает. Он только пожрать мастер. Но может, ей именно такой и нужен.

Черт, вдруг он решит вернуться с нами в Лондон?! Ха! Как раз в тот момент, когда он нацелился на губы Лори, в кармане ее розовой куртки зазвонил мобильный. Неожиданная помеха, приятель.

Лори

Наверное, даже много лет спустя я буду вспоминать об этом дне с восторгом.

Я опьянела от сладких коктейлей, я смеялась так много, что у меня теперь болят щеки, а Билли оказался куда остроумнее, чем я предполагала. И вообще, вокруг царит настроение веселого карнавального безумия. Даже погода разделяет общее веселье, купая нас в мягком солнечном тепле английского летнего дня. В такие дни у меня на носу всегда появляются веснушки.

При свете солнца все было умопомрачительно, но теперь, когда сгущаются сумерки, становится еще круче. На сцене группа парней, затянутых в черную кожу, лихо танцуюет на фоне роскошных импортных машин, то и дело перепрыгивая через капоты. Толпа приплясывает и поет в разноцветных отблесках прожекторов. Скоро девять, и все предвкушают начало показа.

Сара только сейчас выяснила, что у нее прирожденный талант к рок-н-роллу. Она и в самом деле хорошо танцует. Джек отказался стать ее партнером на мастер-классе, со смехом заявив, что у него две левые ноги. А вот Билли не стал ломаться.

И теперь мы с Джеком стоим у края танцпола, наблюдая за ними. Конский хвост Сары подпрыгивает туда-сюда, в воздухе вокруг нее, кажется, сверкают искры. Подбородок она держит высоко, как победительница. Билли, слава богу, не слишком вызывающе раскачивает бедрами. Может, дело в том, что я напилась, но сейчас он кажется мне намного симпатичнее, чем в начале дня. Когда мы стояли в очереди на автодром, он показал мне фотки своего маленького братика Робина. Его мама родила второго сына, когда ей перевалило за сорок, и никто не ожидал от нее подобного сюрприза. То обстоятельство, что он в столь зрелом возрасте из единственного чада превратился в старшего брата, ничуть не расстраивает Билли. Фотки были сделаны в день рождения Робина, и Билли с гордостью сообщил, что своими собственными руками испек торт, на котором малыш задувает свечи. Торт, надо признать, не слишком походит на кулинарный шедевр. Но все равно, слушая, как Билли рассказывает о своем братишке, любая девушка поймет, что под жесткой мускулистой оболочкой скрывается нежная мякоть и из этого парня наверняка получится отличный папочка. Они с Сарой танцуют, а я смотрю в основном на их лица, а не на ноги. Первый тур они выиграли с легкостью. Всем остальным участникам победа явно не светит.

– Сара обожает танцевать, – говорю я, потягивая через полосатую соломинку лимонад. Пожалуй, коктейлей мне на сегодня достаточно.

– Надеюсь, они победят! – смеется Джек.

Понимаю, что он имеет в виду. Когда Сара счастлива, она делает счастливыми всех вокруг.

Мой телефон начинает вибрировать. Второй раз за день мама пытается до меня дозвониться. Я уже сказала ей, что весь день меня не будет дома. Но сейчас, когда мы с Дэрилом живем вдали от родителей, маме, конечно, приходится нелегко. Надо будет ей перезвонить, решаю я. Но сейчас мне не хочется отвлекаться.

Я смотрю на колесо обозрения. Оно подсвечено разноцветными огнями и кажется еще громаднее.

– Надеюсь, до начала сеанса мы успеем прокатиться на колесе? – предлагаю я.

– Боюсь, времени осталось мало, – взглянув на часы, отвечает Джек.

– Особенно если они дойдут до финала, – киваю я.

– Что они всенепременно сделают.

Он прав. Стоит взглянуть на Сару, чтобы понять: выход в финал ей обеспечен.

Несколько мгновений Джек молчит, потом переводит взгляд на меня:

– Если хочешь, мы с тобой могли бы прокатиться вдвоем. – Он смеется, но вид у него смущенный. – Можешь считать это подарком ко дню рождения, тем более что подарок я зажал.

Как это по-старомодному трогательно – предложить покататься вместе с девушкой, словно она нуждается в сопровождающем. Но, учитывая наши костюмы и окружающий нас винтажный антураж, подобное предложение вполне уместно. Хочу поймать взгляд Сары и дать ей понять, что мы вернемся минут через десять. Но она смотрит в рот ведущему мастер-класса, который сейчас объясняет следующее задание. Разноцветное колесо обозрения притягивает меня как магнит.

– Спасибо, Джек. Это отличная идея.

Парень в белых брюках и форменном джемпере школы Райделл-Хай, наброшенном на плечи, опускает хромированную планку нам на колени и слегка трясет сиденье, проверяя, хорошо ли она держится.

– Наверняка тебе захочется обнять свою девушку, приятель, – вскинув бровь, предупреждает он. – Там, наверху, слегка захватывает дух.

Не сомневаюсь, примерно то же самое он говорит всем парам, желающим прокатиться. Но почему-то мы оба чувствуем себя обязанными восстановить истину.

– Но мы вовсе… – бормочу я, а Джек подхватывает:

– Она не… Мы просто друзья.

– Жаль. – Парень в белых брюках понимающе подмигивает. – Вы здорово смотритесь вместе.

Колесо вздрагивает, наша кабинка слегка приподнимается, освобождая место для следующей. На мгновение я закрываю глаза, так как совершенно не представляю, что сказать.

– Неужели ты трусиха, Лори?

– Ну уж нет! – смеюсь я, вцепляюсь пальцами в хромированную перекладину и откидываюсь на ярко-красную спинку сиденья.

– А ты сам-то, случайно, не боишься высоты?

Джек искоса бросает на меня взгляд и всплескивает руками, словно я сморозила несусветную глупость:

– Я что, похож на жалкого труса?

Нет, он похож на Дэнни Зуко, покорителя женских сердец. Но пальцы его беспрестанно барабанят по колену, похоже, он вовсе не так спокоен, как хочет казаться. Не знаю, что именно его напрягает – то, что он оказался на колесе обозрения, то, что он оказался на колесе обозрения без Сары, или то, что он оказался на колесе обозрения со мной. Уже открываю рот, собираясь спросить, но тут раздается знакомая мелодия «Hopelessly Devoted to You» и колесо начинает вращаться.