Мой неверный однолюб

– Я не хвастаюсь, – Аркаша затравленно глянул на него.

– Ты ведешь себя как последнее чмо!

– Но я не спал с ней! – Аркаша мотнул головой.

– Если ты сейчас не исчезнешь, я выбью тебе все четыре глаза. И сломаю скрипку.

– Не надо скрипку! – Аркаша попятился к двери, прижимая к груди инструмент.

– Считаю до трех.

– Не надо скрипку, – повторил Аркаша.

Но шаг не ускорил. Паша досчитал до трех, а очкарик был еще только на половине пути. Но бить его не стали. Пусть проваливает.

* * *

Волк поджидал Красную Шапочку по дороге к бабушке. Катя не относила бабушке пирожки, но была у нее в гостях. От нее и возвращалась домой. А на пути вдруг вырос Паша Маслов. Но так ведь она не Красная Шапочка, и он не Серый Волк.

– Привет!

Паша перегородил дорогу, и ей пришлось остановиться. Время позднее, горят фонари, но людей на улице не видно. Все по домам сидят. И, возможно, за ними наблюдают. Даже у ночной улицы есть глаза и уши. А к утру вырастут и злые языки. Но Кате почему-то все равно. Паша ей всего лишь нравился, крутить с ним любовь она не собиралась, но если вдруг скажут, что их видели вместе, не страшно. Он парень видный, быть его девушкой не стыдно. А если скажут, что у них был секс, тоже не беда. В конце концов, ей уже семнадцать. И на дворе не Средневековье.

– Тебе чего?

– Ты почему одна?

– Мне тут недалеко. – Катя кивнула в сторону своего дома.

– Почему Аркаша не провожает?

– А что Аркаша? – напряглась Катя.

Ирка дичь какую-то несла, а тут вдруг и Паша с ней на одной волне.

– У вас же любовь, – едко усмехнулся Паша.

А вот с Аркашей крутить любовь она точно не собиралась. Потому и стало за себя обидно.

– У нас дружба.

– Да?

– И это не твое дело! – выпалила Катя.

Ирка была ее лучшей подругой, столько лет не разлей вода, но Катю это не остановило. Она без всякого сожаления послала ее к черту и мириться не собирается. И Пашу она пошлет лесом, раз он так напрашивается. Надо будет, и матом обложит.

– Аркаша не говорил, что занимался с тобой дружбой, – усмехнулся Паша.

– Что?!

– Он сказал, что занимался с тобой любовью.

– Аркаша не мог этого сказать!

– Не мог, не мог, а потом раз – и смог. И с тобой тоже смог?

– Хочешь знать, сможет ли он с тобой?.. – разозлилась Катя. – Так это не по адресу! У нас ничего не было!

– Ты в этом уверена?

– Я что, перед тобой оправдываться должна?

– Должна, – не сводя с нее глаз, с подавляющей уверенностью в себе кивнул он.

– С чего это?

– Пацаны думают, что у вас было. И я могу сказать, что нет.

– Мне все равно, что там и кто думает!

– Не все равно. И мы об это знаем.

– Не было у нас ничего!

– Хочешь, я набью Аркаше морду?

– Не надо его трогать!

– Он тебя опозорил.

Катя едва не заскрипела зубами с досады. Завтра вся школа будет говорить о том, что у них с Аркашей был секс. И все будут коситься на нее, усмехаться себе под нос. Она все это понимала, поэтому не могла уже послать Пашу к чертям собачьим. Хотелось, но не могла. С ним нужно было договариваться.

– Я сказал пацанам, чтобы они молчали.

– Ирка не смолчит.

– Ирке тоже скажу.

– А она тебя послушается?

– Не знаю.

– Ну да, она же директор.

– Дело не в том.

– А в чем? В том, что у вас был секс?

– Кто тебе сказал? – спросил Паша, спокойно глядя на нее.

– Она сказала… И вообще, я не хочу об этом говорить.

– Я хочу.

Паша вдруг взял ее под руку и повел к дому. Катя вырвала руку, но не остановилась. Хочет проводить, пожалуйста.

Но Паша свернул чуть раньше, чем требовалось. И Катя, не отдавая себе отчета, последовала за ним.

– Вечер хороший, – сказал он.

– Неплохой, – кивнула она.

Днем уже тепло, а по ночам еще прохладно. Но Катя взяла с собой кофту, она была сейчас как нельзя кстати. Тепло в ней. А если Паша еще и обнимет ее…

Она остановилась как вкопанная. С чего это вдруг на нее напали такие мысли? Может, потому что они шли к Змейке, к речушке, которая извивалась на дне оврага? Они уже прошли половину проулка, прежде чем Катя спохватилась:

– Куда ты меня ведешь?

– Домой провожаю. – Паша повернулся к ней, посмотрел в глаза.

Переулок узкий – машина не проедет. Слева дом, справа дом, но стены глухие, без окон.

– Рано свернул.

– Куда ты свернула, туда и я.

– Ты свернул.

– Да?.. Может, это судьба? – спросил Паша.

Катя вдруг поняла, что его лицо медленно приближается. И как это ни странно, ей не хотелось отступать.

– Какая судьба?

– Тихо здесь, спокойно. – Он был все ближе и ближе.

– И что?

Сначала она почувствовала Пашино дыхание, а затем, не успев опомниться, вкус его губ. Кровь у нее вскипела, внизу живота запульсировала горячая тяжесть. Это было то самое волнение, которое охватило ее в танце с Аркашей. Паша тогда пел, она попала под впечатление, Аркаша же всего лишь воспользовался моментом. Но то брожение чувств не шло ни в какое сравнение с волной, которая нахлынула на нее сейчас. Ее подхватило, понесло на рифы. Все это могло привести к катастрофе. Мало сопротивляться, надо было останавливать натиск стихии.

Кате хватило и душевных, и физических сил, чтобы оттолкнуть Пашу.

– Ты что делаешь?

– Сам не понял.

Он смотрел с подкупающе искренним удивлением. Но Катя ему не поверила.

– Я все поняла!.. – всплеснула она руками. – Если можно Аркаше, то можно и тебе.

– Ему нельзя!

– И ему нельзя! И тебе нельзя!

– И не было у вас ничего.

– И с тобой не будет!

Катя шагнула к Паше с таким видом, как будто собиралась броситься ему на шею, и с силой толкнула его в грудь. И пока он восстанавливал равновесие, набрала скорость.

Догнать ее Паша смог только на улице, но Катя пригрозила ему, что закричит. И он вынужден был отступить.

Глава 4

Женщина может скрыть свои мысли, но не страстное влечение. Она может мотать головой, звать на помощь, но ее тело живет своей жизнью, оно тянется к мужчине, дрожит и вибрирует от возбуждения… И Катю залихорадило от поцелуя, Паша ощутил всю силу ее желания. Он был уверен, что Катя хочет его. Но почему она до сих пор избегает встречи?

Катя должна вешаться ему на шею, а она шла по коридору, не обращая на него внимания. И шла не одна, а с подружками. Паша подкараулил ее, пошел наперерез, но Катя предостерегающе качнула головой. И угрожающе усмехнулась. Она могла поднять его на смех, и обязательно это сделает, если Паша не остановится. Он правильно все понял, поэтому отступил.

Катя прошла мимо, теряя к нему интерес. А он не удержался и проводил ее взглядом. Эти светло-русые волосы, собранные в тугую косу, этот тонкий стан… Паша смотрел на нее и удивлялся, как можно было столько лет не замечать это чудо?

– Глаза не сломай! – с усмешкой сказала Ирка.

Паша скривился. Ее здесь только не хватало.

– Чего тебе?

Прическа у нее свежая, косметика в полный обвес, блузка с вырезом, короткая юбка, черные лосины. И надо сказать, это был ее стиль. Выглядела она довольно-таки неплохо. Даже сексуально. Только Паше до лампочки.

– Репетиция сегодня.

– Без сопливых знаем, – поморщился он.

– Можно и повежливей. – Она попыталась, но не смогла скрыть обиду.

– Можно и не доставать.

– Катька терпеть тебя не может.

– Ну да.

– Она сказала, что ты голубой, – усмехнулась Ирка.

– Что?! – Паша едва сдержался, чтобы не наорать на нее.

– Ну, не мне сказала…

– Знаешь, ты кто?

– Не знаю. Но ты мне скажешь, – не моргнув глазом, сказала она. – На репетиции.

– Да пошла ты! – Паша махнул на нее рукой, поворачиваясь, чтобы уйти.

– Пойдешь ты!

– Чего?

– Можешь остаться без ансамбля!

– Иди в пень, дура!

Паша размахнулся, как будто хотел влепить Ирке пощечину. На этот раз она не смогла сохранить невозмутимость и в страхе зажмурилась. А он всего лишь сжал кулак над ее головой, как будто муху поймал. И когда она открыла глаза, разжал пятерню. И усмехнулся, как будто муха упала ей на голову.

– Дура! – повторил он.

Повернулся к ней спиной и зашагал прочь.

– Голубой! – донеслось вслед.

Паша понимал, что это провокация. Никак нельзя было оборачиваться и тем более останавливаться. Но возмущение нарастало с каждым шагом в геометрической прогрессии. Какой же он голубой? И если Катя так сказала, то это Ирка ей наплела.

В конце концов Паша остановился и обернулся, но Ирка уже исчезла в толпе.

* * *

Аркаша отсутствовал несколько дней, а сегодня появился. Справку из поликлиники вроде бы представил. А может, и нет. Катя не собиралась уточнять. Во-первых, она не староста, а во‐вторых, плевать ей на Аркашу. Она даже не повернула к нему головы, когда он появился рядом. Занятия закончились, пора по домам.

– Можно тебя проводить? – спросил он.

– Не знаю, – пожала она плечами.

– А вдруг на тебя снова нападут?

– Кто? Паша?

– Почему Паша?

– Ну, он должен сейчас подойти.

Паша вороном кружил над ее головой. Добыча ему нужна, и Катя это понимала. Но пусть не надеется, ничего ему не обломится. Она знала, что ему нужно, но все равно приятно думать о нем. Все эти дни она пребывала в приподнятом настроении. И в ожидании. Рано или поздно Паша спикирует ей на голову, и как тогда отбиваться? Да и нужно ли? Он такой волнующий…

– Зачем?

– Роман у нас.

– Да?

– И любовь… Спасибо тебе.

– Мне?

– Ну, ты же сказал ему, что спал со мной. Паша решил проверить.

– Я сказал?! – Аркаша споткнулся на ровном месте.

Но Катя останавливаться не собиралась. Если ему стыдно, пусть проваливает. Если нет, то тем более, он ей даром такой не нужен.

– Я не говорил! – догоняя ее, сказал Аркаша.

– Но Паша все равно проверил, – усмехнулась она.

– Как?

– А так, проверил!.. – Катя остановилась, повернулась к Аркаше и вонзила в него взгляд. – Можешь рассказать всем, как… Трепач!

– Я не трепач, – опустив голову, буркнул он.

– В глаза смотри! – потребовала она.

Он поднял голову, но взгляд удержать не смог.

– И ничего не скажу.

– Ты уже все сказал!

Катя поняла, что Аркаша врет. Попала вожжа под хвост на радостях, вот и ляпнул, не подумав. Или Паша вырвал у него слово. В любом случае им больше не по пути.

– Больше ко мне никогда не подходи!

Катя продолжила путь, Аркаша остался смотреть ей вслед. Пусть провожает ее взглядом, она не против. Но только пусть попробует приблизиться.

Она уже свернула на свою улицу, когда ее кто-то нагнал. Она обернулась, чтобы выстрелить взглядом в Аркашу, но увидела Пашу. Все-таки спикировал.

– Отвали!

Катя грубила, но только лишь для того, чтобы скрыть ликование.

– Ты с голубыми не гуляешь? – язвительно спросил он.

– Чего?! – Катя остановилась, недоуменно глянула на него.

Остановился и он.

– Голубые не пристают, да?

– Кто голубой?

– Ты сказала, что я. – Паша пытливо смотрел на нее.

– Я не говорила!

– Ирка сказала.

– Наврала твоя Ирка!

– Да, я так и подумал, – усмехнулся он.

– Но сказал, – усмехнулась Катя.

В прошлый раз Паша наябедничал на Аркашу, в этот раз – на Ирку. Может, с ним действительно что-то не так?

– Надо же выяснить.

– А ты что, на самом деле?..

Паша нахмурился, его насторожило ехидство, с которым прозвучал ее незаконченный вопрос.

– Что на самом деле?

– Ты какой-то не такой.

– Ты дура? – вспылил Паша.

– Что, за живое задело?

Он приложил пальцы к своему подбородку и закрыл глаза, как это делают, когда пытаются привести себя в чувство. И за подбородок себя ущипнул.

Катя невольно залюбовалась им. Глаза у него были закрыты, поэтому она могла позволить себе такую слабость.

– Я назвал тебя дурой? – спросил он, распахнув глаза.

– У тебя еще и склероз?

– Да, – улыбнулся он. – Но я вспомнил, что у меня есть доказательства.

Он хлопнул по боковому карману пиджака.

– Доказательства чего?

– Справка о том, что я не голубой. Не веришь? – Он пронзительно смотрел на Катю.

И так ей стало интересно.

– Покажи!

– Не здесь.

Он взял ее за руку, и она, заинтригованная, потянулась за ним.

На этот раз Катя очнулась у самого моста через овраг. Даже не заметила, как они свернули в переулок.

Она спохватилась, но не остановилась, и позволила Паше увлечь себя под мост, спустилась с ним к Змейке по крутой тропинке – через лопухи, чертополох.

– Ты привел меня сюда, чтобы показать справку? – возмущенно спросила она.

– Я тебя не вел, ты сама шла, – сказал он.

– Ну, если у тебя справка из дурдома, то да.

– Нет никакой справки, – улыбнулся он, не сводя с нее глаз.

– Обманул?

– Обман – это когда нет доказательств. А у меня есть. И ты их получишь без всякой справки.

– Да?

– Голубые не целуются с девушками, – сказал Паша, приближая к ней лицо.

– Не знаю.

Катя подалась назад, но при этом закрыла глаза так, как будто Паша ее уже поцеловал.

Он обвил рукой ее талию, не позволяя вырываться, и поцеловал в губы. Маленькая Змейка вдруг превратилась в большую бурную реку, Катя оказалась в самом центре течения. Ее крутило как щепку, жаркие водовороты тянули в глубину, а барахтаться она не могла. Потому и тонула в Пашиных объятиях. А он ее не щадил. Одной рукой он мял ее сзади, другой забрался под бюстгальтер. Катя и хотела, да не могла его оттолкнуть. И губы не могла уберечь от сладкого плена.

А Паша разошелся не на шутку. Он прижал ее к дереву с наклоненным стволом, задрал подол платья. И вдруг стал стаскивать трусики. Катя осознавала, что это перебор, но в руках не было сил, чтобы толкнуть. И сказать она ничего не могла. В голове шумело, перед глазами плыло.

Дерево твердое, неудобное, но Катя не думала об этом, пока в спину что-то не впилось. То ли змея укусила, то ли какой-то острый сучок наколол. Боль прострелила сознание, импульсом прошла через мышцы. Катя оттолкнула Пашу, оторвалась от дерева, глянула вниз. Да, это был всего лишь сучок. И Паша едва не уложил ее на него животом. Обнял, если не сказать схватил, ее сзади, подтолкнул к дереву. Но Катя уже пришла в чувство.

– Все равно голубой!

Мало того, она умудрилась отрезвить и его.

– Что?! – встрепенулся он.

– Я пошутила, – отряхивая юбку, сказала она.

Он, конечно, еще тот придурок, но ссориться с ним совсем не хотелось. В конце концов, она тоже хороша.

– Больше так не шути.

– Не знаю, – качнула головой Катя.

– Что ты не знаешь? – Он настороженно смотрел на нее.

– Эти твои волосы…

Она с удовольствием провела рукой по его вьющимся патлам. Густые, мягкие, теплые.

– Я музыкант.

– Ты самый лучший музыкант, – неожиданно для себя сказала она.

И так вдруг захотелось схватить его рукой за шею, притянуть к себе и поцеловать в губы. Но Катя не владела инициативой даже когда находилась в его объятиях, в безвыходном для себя положении, и сейчас она всего лишь ведомая.

– Тебе нравится?

Он сам приблизил к ней губы.

– Нет! – отрезала она.

Выход из ситуации у нее был только один – спасаться бегством. И она бросилась прочь от Паши. Догнал он ее только в проулке.

– Куда тебя понесло? – спросил он, схватив за руку.

– Домой.

– Что там делать в такую погоду?

– С мамой тебя познакомлю!

– Что? – Паша остановился с таким видом, как будто напоролся на невидимую стену.

– А что не так? – удивленно глянула на него Катя.

Не собиралась она знакомить его с мамой, так просто язык повернулся. А Паша воспринял все всерьез. И так испугался, будто на него атомную бомбу сбросили.

– Да нет, просто как-то неожиданно.

– Ты что, жениться на мне не собираешься? – спросила она, изображая обиду.

Это было нетрудно, потому что ей на самом деле стало обидно.

– Э-э… Это что, прикол такой?

– А ты что подумал? – засмеялась она.

– Ну и шутки у вас.

– У кого это у вас?

– Да Ирка…

– Ты женишься на ней?

– Да ни в жизнь! – Паша сделал испуганное лицо и перекрестился.

– Понятно, – вздохнула Катя.

За Ирку она не переживала, скорее наоборот. Но думала о себе. Замуж она не собиралась и планов насчет Паши не строила. После школы поступит в университет, получит диплом, встанет на ноги. Тогда можно и замуж… А эта школьная любовь – баловство одно. Но и все равно обидно. Паша и с Иркой спал, и с другими, а ни на ком жениться не собирается. И Катя нужна ему для забавы.

– Что тебе понятно? – Паша испуганно смотрел на нее.

– Забудь!

Она вырвала руку и продолжила путь.

– Что забудь?

– Не было ничего там! – Она кивнула себе за спину, не оборачиваясь. – И никогда больше не будет.

– Да постой ты! – Паша снова взял ее за руку.

Катя не нашла ничего умнее, чем закричать во весь голос:

– Помогите!

Это сработало. Паша остановился, подался назад:

– Дура!

Катя кивнула, соглашаясь с ним. Она действительно вела себя как полная дура. Чуть ноги под ним не раздвинула. Но это в первый и последний раз. Больше она не позволит этому проходимцу застать себя врасплох.

* * *

Руки крест-накрест, нога на педали, барабанные палочки в работе.

– Тынц-тынц, тынц-тынц, бац-бац, бамс. Тынц-тынц, тынц-тынц, бамс-бамс…

Если переложить смысл этого ритма на слова, то выйдет примерно следующее: «тоска зеленая, делать нечего, налейте кто-нибудь стакан крепленого вина».

Вася уехал куда-то с родителями, Яшу чуть ли не силой затащили на факультатив по английскому, Рома вообще непонятно где. Всем наплевать на репетицию, даже у самого Паши душа к этому делу не лежит. И во всем виновата Ирка. Вот уж пустили козу в огород. И ведь ничего не поделаешь, потому что на ее стороне сама директриса. Она так доверяет Ирке, что вручила ей ключи от тира.

Ирка не заставила себя долго ждать. Подошла к нему, виляя бедрами.

– А где все остальные?

Паша ответил ей целой гирляндой ударов по всем барабанам.

– И что это значит?

– Я за всех.

– Ты можешь, – кивнула Ирка.

– Одного барабана не хватало.

– Какого?

– Тебя.

– Не поняла! – нахохлилась она.

– Барабанишь много, но не в тему… Зачем про голубого наплела? – спросил он.

– Я наплела?

– Катя ничего не говорила.

– Это она тебе сказала?

– Ей верю, тебе не верю.

Катя показала характер, но Паша уже не переживал. Эта лошадка позволила себя оседлать, значит, рано или поздно он сможет ее объездить. И тогда она перестанет брыкаться. Тогда он сможет с ней хоть каждый день. Пока не надоест… А Катя ему не надоест, в этом он был практически уверен. Катя не чета той напыщенной дуре, которая сейчас стояла перед ним.

– А почему ты ей веришь? Чем она лучше?

– Всем!

– Не лучше она! – На глазах у Ирки блеснули слезы.

Паша цокнул языком, глянув на нее. И ничего не сказал. Только бабской истерики ему не хватало.

– Ты просто присмотрись ко мне. – Ирка жалостливо глядела на него.

Паша набрал полные легкие воздуха и резко выдул через плотно сведенные губы. Вот что с ней делать? Убить и закопать? А вдруг это выход?

– Я даже раздеться могу. Ты еще не видел меня голой.

Паша пренебрежительно фыркнул. В принципе, стриптиз лучше, чем истерика, но лучше бы Ирка исчезла как вид.

Но она не исчезала. Зато куда-то подевалась блузка. Сняла Ирка и юбку.

Паша спохватился, глянул в проход. Вдруг сейчас Катя появится?

– Не бойся, двери закрыты, – сказала Ирка, снимая бюстгальтер.

Она осталась в одних трусиках и туфлях. Но Паша смотрел на нее глазами критически настроенного художника. Хотя на самом деле настроение стремительно поднималось. Что ни говори, а Ирка смотрелась очень даже. Грудь, бедра – все в лучшем виде. И живот не казался жирным. А еще она удачно приняла соблазняющую позу.

– Думаешь, мне это интересно?

– Чем я тебя не устраиваю?

– Я же голубой.

– Катька наврала!

– Врала ты! Но не соврала. Потому что я действительно какой-то не такой. Но только с тобой! Одевайся!

– Козел!

Ирка отыскала глазами лифчик, но только она его взяла, как с шумом распахнулась дверь. И в тир ворвался Алик. Паша потрясенно смотрел, как он приближается к нему. Ну как он мог довериться Ирке? Ясно же, что эта сцена с раздеванием была инсценировкой, ловушкой для лохов.

– Ты что здесь с моей сестренкой делал? – бешено вытаращив глаза, гаркнул Алик.

Паша понял, что нужно действовать, иначе хана. Он вскочил со стула, принял бойцовскую стойку и тут же ударил. Причем удачно.

Алик пропустил удар в подбородок и едва удержался на ногах.

– Это что было? – удивленно спросил он.

– Будет, когда тебя вперед ногами отсюда вынесут!

– Ты хоть понял, что сказал? – Алик покрутил головой, поиграл плечами.

Он готовился к сокрушительному броску, и Паша знал силу его удара. Ему стало не по себе, надо было искать выход из положения. Он, конечно, будет биться до последнего, но вдруг этого мало.

– Сейчас пацаны подойдут! – сказал он.

– Ты пугаешь меня своей кодлой? – возмущенно простонал Алик.

Ирка мотнула головой, предостерегающе глядя на Пашу. Она уже надела блузку и занималась юбкой, но это не мешало ей следить за тем, как развиваются события. Зря Паша сказал про своих ребят, на это Ирка и указывала.

– Если я своих пацанов сейчас приведу… – звонко хмыкнул Алик. – Но я не стану этого делать. Я сам тебя размажу.

Он приближался неторопливо, но ударил стремительно быстро. Кулак летел в лицо, но на полпути повернул назад. Это была «обманка», на которую Паша купился. Он среагировал на кулак, но прозевал ногу. А ударил Алик подло, в пах.

Острая боль скрутила Пашу в бараний рог, и тут же последовал еще один удар – в голову. Падая, Паша уронил стойку с тарелками и под их звон растянулся на полу.

Алик ударил его ногой в живот, но на этом не собирался останавливаться. Паша приготовился к очередному приступу скручивающей боли, но неожиданно получил сам Алик.

Ирка ударила брата по спине стулом с такой силой, что сломала деревянную ножку. Алик взвыл от боли, отвалил в сторону, держась за бок. А Ирка схватила Пашу за руку и потянула на себя. И он поддался этому порыву, вскочил, побежал вслед за ней. Слишком уж опасным казался ему Алик, чтобы не поддаться голосу, которым звал его за собой инстинкт самосохранения. А Ирку он всерьез воспринимать не мог. Потому что она, возможно, предложила ему игру, которую сама же вместе с братом и придумала.

Они выбежали из тира, Ирка закрыла за собой тяжелую железную дверь, трясущейся от волнения рукой вставила ключ в замочную скважину. Только она его провернула, как Алик дернул за ручку с внутренней стороны.

– Ирка, корова! – заорал он.

– Успокойся, придурок!

– Или ты откроешь, или я тут все переломаю!

– Что ты переломаешь? Там наше все!

– Открывай!

– Успокойся, открою!

Паша не знал что делать. Убегать позорно, да и некуда: все равно найдут и достанут. Драться с Аликом бессмысленно, потому как шансов нет. Можно, конечно, собрать толпу, но Алик тогда приведет своих. Потребует разбора «один на один» и размажет Пашу на глазах у всех.

Алик замолчал. Может, действительно пытается успокоиться.

– По-дурацки как вышло, – чуть не плача, глядя в пол, сказала Ирка.

Она и мотнула головой и кивнула одновременно.

– Само собой? – усмехнулся Паша.

– Сама не знаю, что на меня нашло, – едва слышно сказала она.

– Само по себе нашло или договорились?

– С кем договорились? – встрепенулась она.

И потрясенно глянула на него.

– Ты думаешь, что все это нарочно?

– Я ничего не думаю. Я хочу, чтобы ты исчезла со своим братом!

– Прекрати истерику! – Ирка вдруг хлопнула в ладоши.

И этот хлопок подействовал на Пашу отрезвляюще. Действительно, он же мужчина, ему никак нельзя скатываться в истерику.

– Возьми себя в руки! – На этот раз она глянула на него не требовательно, а как-то умоляюще. – И давай попробуем договориться с Аликом. Иначе он не оставит нас в покое.

– Нас?

– А думаешь, он меня не достает? Как началось тогда на даче… А сегодня, как ты думаешь, зачем он пришел?

– Псих он у тебя!

– Ну вот, ты и сам все видишь! – с радостью согласилась Ирка.

В дверь несильно ударили.

– Открывай! – громко, но уже без лютой злобы потребовал Алик.

– Успокоился?

– Все, все…

Ирка набрала в легкие воздух, как это делают, собираясь погрузиться в воду с головой. Вставила ключ в замочную скважину, открыла дверь.

Алик стремительно вышел из тира, танком надвинулся на Пашу, но бить его не стал.

– Алик! – Ирка взяла брата за руку.