Мой неверный однолюб

– Слушай, откуда ты такая взялась? – Паша обнял ее за талию, прижал к себе.

– Я не взялась, я была, – улыбнулась она, не думая отстраняться.

Пацаны уносили аппаратуру со сцены прямиком в тир, в каморку за кулисами никто не заглядывал. И никто не видел, как Паша зажал Ирку в угол.

– Еще не была, – качнул он головой, обволакивая ее взглядом.

– А надо?

– Успех нужно отпраздновать.

Он задрал подол ее платья и пальцами обжал пышные, но тугие «булки».

– Прямо сейчас?

– Ты же дашь мне… автограф?

– Это теперь так называется? – закрывая глаза, проговорила она.

Он стянул с нее колготки вместе с трусиками, она покорно переступила ногами, помогая избавиться от одежды. И так же покорно подняла ногу, чтобы он смог пристроиться.

Он уже готов был повернуть ключ на старт, когда дверь открылась. И послышался женский голос:

– Маслов!

К счастью, директриса не стала заходить в каморку. А его выдуло оттуда.

– Да, Оксана Васильевна!

– Аппаратуру всю занесли? – строго спросила директор школы.

Немолодая она уже, за сорок, но выглядела для своих лет неплохо. Потому что старательно следила за собой.

– Чуть-чуть осталось.

– Кто там у тебя? – Она заглянула ему за спину, но обходить не стала.

– Никого.

– Давай закрывай там, если никого. И ключ от тира мне в кабинет.

– Но мы хотели немного порепетировать.

– Завтра! – отрезала директор.

И уже на ходу добавила, что в распоряжении у Паши всего десять минут. Почувствовала она что-то, поэтому спешила очистить школу от возбужденных элементов. Школу, которую Паша мог превратить в притон.

Ирка стояла на том же месте, но уже в колготках. Платье оправлено, волосы приглажены. А в глазах ожидание.

– У нас всего десять минут, – сказал он, закрывая за собой дверь.

На Пашу нахлынул азарт. С Оксаной Васильевной шутки плохи: ей ничего не стоит испортить им жизнь. Но пошутить охота. А заодно неплохо бы испытать себя. Успеет он за десять минут и с Иркой разобраться, и ключи директрисе занести?

Но Ирка отказалась от эксперимента. И оттолкнула его.

– Не надо!

– А как же праздник?

– Без шампанского?

– Ну, извини!

– У меня есть. На даче… – тихо сказала она.

Паша уложился в отпущенные десять минут. Еще столько же ушло на то, чтобы поймать частника. Еще четверть часа они добирались до места.

Дачный участок находился в обычном садовом товариществе, но размер дома впечатлял. Двухэтажный, за высоким забором, на окнах решетки, дверь стальная. Внутри было холодно, но Ирка занялась камином.

Паша обошел дом, спустился в каминный зал, оседлал кресло-качалку, покрытое оленьей шкурой. Ирка накрыла его пледом.

– А на колени? – Он похлопал себя по бедрам.

– Ты себя так ведешь, как будто я тебе какая-то там. – Она сказала это с упреком, но при этом заигрывающе улыбнулась.

– А какая ты?

– Я – особенная!

– Так я и не спорю, – пожал он плечами.

Ирка только казалась простой. Вроде бы сама на шею бросилась, а уже месяц прошел с тех пор, а он так ни разу ее и не прислонил. Сколько раз в угол зажимал, но трусы смог снять только сегодня. А дальше застопорилось, и не факт, что будет движуха. Вроде бы они одни в доме, где столько крепких на вид кроватей, но позволит ли она уложить себя на обе лопатки? Уже вот заднюю включила. Не такая она…

Не простая она. Потому и смогла выпросить место у микрофона. И спела, надо сказать, очень даже неплохо. Если зазналась, то движухи точно не будет.

– Если ты думаешь, что со мной можно просто так… – Ирка нарочно потянула паузу.

Действительно, зачем договаривать, если все и так ясно? Нельзя с ней как с дешевкой, потому что папа у нее серьезный человек. И у Паши могут возникнуть крупные неприятности, если он вдруг поматросит Ирку и бросит. Он это, в общем-то, понимал, потому и не форсировал события. Потому останавливался перед теми робкими преградами, которые она создавала. С другой бы уже давно напролом пошел, а с Иркой боязно. Хотя и не страшно. Может, и не будет ничего. Может, у нее таких, как он, был вагон и маленькая тележка. Был и еще будет. На всех одного отца не хватит.

– Может, тебе жениться на мне придется.

– Бум! – Паша закатил глаза.

Похоже, напролом пошла сама Ирка. Сначала его на дачу заманила, затем перед фактом поставила.

– Что, страшно стало? – засмеялась она.

– Страшно?.. А ты думаешь, я успел испугаться? – хмыкнул он.

– Не знаю, – лукаво улыбнулась она.

И вдруг оказалась у него на коленях. Причем села, обжав его ноги бедрами. А колготок на ней уже не было. Может, и все остальное уже сняла.

– И как это понимать? – спросил он.

– Ты мог бы накрыть меня пледом. – С каждым произнесенным словом туман в ее глазах становился гуще.

– Ну, это я могу.

Он укрыл пледом и ее, и себя. Это не отняло у него много сил, но вид он сделал такой, будто выдохся до изнеможения. Надо было как-то объяснить ей отсутствие страстного порыва. Но Ирка ничего не хотела понимать.

– А дальше что? – спросила она.

– Согреваемся.

– А говоришь, что не страшно, – засмеялась она.

– Уже страшно, – кивнул он.

Ну ее к черту, такую любовь, от которой больше проблем, чем удовольствия. Все что нужно, Паша от Ирки уже получил. Шефская помощь оказана, назад хода нет, а сунуть-плюнуть можно с кем угодно. Янка Осетрова напрашивается, Ленка Боярцева опять же. А скоро они на городской уровень выйдут, в клубе будут выступать. Договоренностей пока нет, но Паша чувствует свой потенциал. Очень скоро у него отбоя от поклонниц не будет. А там, где фанатки, там и секс. И, главное, свободная любовь.

– Я тебя напугала?

– Ты меня напугала, – честно признался он.

– Я думала, ты смелый.

– Я тоже так думал.

– А ты не бойся… Никто тебя не заставляет… – Ирка нетерпеливо заерзала на нем.

– Слушай, мне уже домой пора.

– Я же говорю, не надо на мне жениться.

Ей хватило одной руки, чтобы вцепиться в него будто клещами. А второй она умудрилась расстегнуть «молнию» на его джинсах.

– Рано еще мне.

– Так никто и не торопит…

За одной молнией должна была последовать другая, но Паша не чувствовал себя Посейдоном. Слишком уж вялым был его трезубец…

– А кто-то брызги обещал, – усмехнулась Ирка.

– А кто-то шампанское.

– Шампанское потом…

Она ерзала на нем с таким ожесточением, что даже мертвый почувствовал бы прилив сил. Паша понял, что сейчас произойдет контакт. Надо было как-то выходить из положения. Он резко откинул туловище назад, смещая центр тяжести, кресло пришло в движение.

– Ты что делаешь? – разволновалась Ирка.

Но Паша повторил маневр, и на этот раз кресло перевернулось, сбросив на пол их обоих. Его голова оказалась у Ирки под юбкой.

Все бы ничего, но именно в этот момент в зал кто-то вошел.

– И что это такое? – возмущенно спросил мужской голос.

Паша не имел дел с ее отцом – не видел его и не слышал. Но вряд ли это был он. Голос звонкий, молодой. А еще засмеялась какая-то девчонка. Можно сказать, хохотом зашлась.

Паша столкнул с себя Ирку и увидел парня лет двадцати пяти. Он обнимал юную, но уже прожженную на вид блондинку с ярко накрашенными губами. А у Паши «ворота» нараспашку – аж до самого «гаража».

Но все, что естественно – не безобразно. И стыдно должно быть тем, кто подсматривает. Ну занимался Паша любовью с девушкой, и что?

– Мы вам не помешали? – спросил парень.

– Помешали. – Паша заправлялся неторопливо.

И плевать, что там видит блондинка. С размером у него все в порядке, и не стесняться ему надо, а гордиться.

– А то бы мы могли присоединиться! – Блондинка оторвала взгляд от зрелища лишь после того, как оно исчезло из вида.

Парень, не переставая улыбаться, с силой тряхнул ее. Ноги у девушки длинные, тонкие, туфли на шпильке – неудивительно, что колени у нее подогнулись и она едва не слетела с каблуков.

– Где ты откопал эту шлюху? – буркнула Ирка, недовольно глянув на парня.

– Кто шлюха?! – взвилась блондинка.

– Заткнись! – На этот раз парень толкнул ее бедром.

И снова ей пришлось бороться за равновесие.

– Паша, познакомься, это мой старший брат, – сказала Ирка.

– Вы тут сами разбирайтесь, ладно?

Паша уже давно понял, что пора уходить. Но только сейчас он мог это сделать.

Но Алик перекрыл ему путь. Роста он чуть выше среднего, плотного телосложения, плечи покатые, руки сильные. Черты лица у него крупные, но не резкие, без выступов. Будто стесанные, а потом ошлифованные. Нос у него вроде бы прямой, хрящ не разбитый, но ощущение такое, что боксом он занимался долго и всерьез.

– Ты куда?

– На Кудыкину гору, – останавливаясь, сказал Паша.

Он тоже занимался боксом. С двенадцати лет. До тринадцати. И карате одно время увлекался, но также чуть больше года. Да и не хотелось устраивать драку в доме. Он же не варвар.

– Там тебя и похороним, – сказал Алик.

Он был в кожаном пиджаке поверх шелковой рубахи, из распахнутого ворота которой выглядывала золотая цепь.

– А хоронилка выросла?

– У тебя больше, – назло Алику хихикнула блондинка.

И задорно подмигнула Паше.

– Вот вас вдвоем и похороним, – зыркнул на нее Алик.

– Мечтатель, – фыркнул Паша.

Он попытался обойти парня, но тот сместился в сторону. И одновременно с этим ударил.

Никогда и никто не бил Пашу в живот с такой силой, как это сделал Алик. Острая боль снизу вверх ударила в голову, прострелив до самой макушки.

Паша схватился за живот, испытывая непреодолимое желание опуститься на пол и скрючиться. Он и сам не понял, как удержался на ногах.

– Алик, ты с ума сошел? – Ирка подскочила к нему, обхватила, затолкала на диван.

– Еще не сошел. Еще не убил, – хмыкнул Алик.

– Только попробуй!

– Ты попробовала?

– Не было ничего!

– Не оправдывайся, – качнул головой Паша.

Он кое-как справился с болью, перевел дыхание, с трудом, но прочно встал на ноги.

– Зачем оправдываться, если не было ничего? – сказала Ирка.

– Ты слышал? – Паша пристально смотрел Алику в глаза, медленно приближаясь к нему.

– Не было? – с усмешкой спросил тот.

– Не было.

Паша кивнул вяло, а ударил резко. Но, увы, Алик был готов к этому. Он отбил руку и кулаком врезал Паше в подбородок – потолок вдруг поменялся местами с полом, и кто-то выключил свет.

Острый запах нашатыря ударил в нос, свет зажегся снова. Перед глазами всплыл потолок, на фоне которого маячило Иркино лицо.

– Где эта гнида? – озираясь, спросил Паша.

Алика нигде не было видно. Ни его, ни блондинки. В доме тишина, только в ушах звенит.

– Тсс! – Ирка приложила палец к губам и взглядом показала на дверь.

– Где эта гнида? – еще громче спросил он.

– Да тихо ты, уходят они.

Паша заметил кочергу, стоящую возле камина. Он поднялся, его повело в сторону, пришлось поднапрячься, чтобы удержать равновесие. Он взял кочергу, рванул в прихожую, там увидел безразмерные калоши, сунул в них ноги, выскочил во двор.

Там никого не было, но Паша услышал шум двигателя за воротами. Пока он открывал калитку и выходил на улицу, «Волга» успела отъехать. Паша запустил в нее кочергой, но не добросил.

– Зачем? – возмущенно спросила Ирка.

– Думаешь, я его боюсь?

– Машина совсем новая.

– И что?

– Алик из-за машины тебя точно убьет!

– А из-за тебя – не точно? – усмехнулся Паша.

– Мог бы и убить. Если бы я не заступилась, – Ирка смотрела на него без тени юмора.

– А ты заступилась?

– Ну, ты же живой.

– Не стал бы он убивать, – фыркнул Паша.

Этот Алик, может, и придурок, но не сумасшедший. И блондинка с ним какая-то левая, такая запросто могла сдать его ментам. Тогда и ее нужно мочить. А из-за чего? Ну трахнул Паша Ирку, и что? Не он первый, не он последний.

– А вдруг? – Ирка смотрела на него, будто пытаясь заворожить.

Нагнать страху, заморочить голову, подчинить себе.

– Не страшно, – качнул головой он.

– Совсем-совсем?

Паша нахмурился. Похоже, Ирка собиралась шантажировать его своим братом, вернее, страхом перед ним.

– Не веришь. Ну хорошо… Больше ты с нами не поешь! – резко сказал он.

– Как это не пою? – опешила она.

– А вот так… И не ходи больше за мной!

– Паша! – истерично взвизгнула она.

– Все!

Он щелкнул пальцами в знак прощания и побрел к шоссе по дачной улице. Далеко идти, не вопрос, и денег на такси нет, но ничего, он и пешком доберется. Лишь бы только не оставаться с этой дурой.

Он уже был у ворот дачного поселка, когда осознал, в чем идет. Калоши у него на ногах, а туфли остались в доме. Пришлось возвращаться.

Калитка была открыта, дверь в дом также легко поддалась. В каминном зале рыдала Ирка, всхлипывая с интервалом в две-три секунды. Паша не удержался, заглянул в комнату. Она лежала на диване животом вниз, руками придерживая подушку на голове. Спина ее сотрясалась в такт рыданиям. Паша пожал плечами. Вроде и жаль девчонку, но не было желания брать обязательства перед ней. А раз так, ему нужно уходить.

Но все равно жаль, подумал он, закрывая за собой дверь.

Глава 3

Парты, столы, стулья переставили заново, уплотнили захламленное пространство, расширили одну свободную площадку и создали другую – в дальнем углу тира. Но в этот закуток посторонний попасть не мог. Даже директриса не знала об этой «гримерке». Не знала и не искала ее.

Но Ленка Боярцева могла накапать Оксане Васильевне. Паша старался, чтобы этого не случилось. Старался для себя. Ленка сегодня на редкость хороша в своей плиссированной юбчонке, под которую так хотелось заглянуть.

Паша заманил девчонку в ловушку, завалил на кушетку, одна рука под юбкой, другая под чашечкой лифчика. Ленка лежит с закрытыми глазами, молчит, пытаясь понять, насколько ей нравится весь этот процесс, готова она терпеть наглые порывы или уже пора бить тревогу. Тут главное, не останавливаться, но и форсировать тоже нельзя. Ласки должны быть уверенными, но пока что осторожными. Вот когда Ленка распалится…

Она учащенно задышала, на губах появилась блуждающая улыбка, тело напряглось для того, чтобы расслабиться. Ленка уже созрела до встречных движений, когда вдруг послышался шум. Кто-то подошел к доске, которая загораживала проход, сдвинул ее в сторону. Пацаны бы подали знак, а тут кто-то ломился без предупреждения. Что, если директриса?

Ленка испуганно вскочила, одной рукой оправляя юбку, другой пытаясь застегнуть пуговицы на рубашке. За этим ее и застала Ирка.

– Что здесь делает эта шалава? – грубо спросила она.

– Ты кто такая? – грубо спросил Паша.

– Сама шалава! – огрызнулась Ленка.

Она решила не выяснять отношения с Иркой, но на обратном пути нарочно задела ее локтем. Проскользнула мимо и была такова.

– Какого хрена? – спросил Паша, недовольно глядя на Ирку.

– Репетировать надо, а не шлюх тут лапать!

– Мы репетировали, – он с усмешкой кивнул на кушетку. – А тебя никто не лапал.

– Я тебе не шлюха! – Ирка сделала движение, как будто собиралась топнуть ногой, но вместо этого нелепо тряхнула головой.

– Мне ты не шлюха, – кивнул он. – Мне ты вообще никто.

– Что я тебе плохого сделала? – психанула она.

– Ничего.

– Тогда почему?

– С кем хочу, с той и потому. – Он снова кивнул на кушетку.

– Устроил здесь притон!

– Не твое дело!

Паша вытолкал Ирку, поставил доску на место. Нечего светить свою секретную гримерку. Если она еще секретная…

Он хотел спросить, как Ирка его нашла, но не успел.

– Я теперь здесь главная! – выпалила она.

– Не понял, – нахмурился он.

– Можешь сходить к Оксане Васильевне, она тебе скажет.

– Ты стала директором вместо нее?

– Нет, я директором вот здесь! – Ирка обвела рукой пространство вокруг себя.

– Директором тира?

– Директором ансамбля!

– Оксана Васильевна сказала? – Паша не хотел в это верить.

Возможно, Ирка и не врала. Поговорила с отцом, тот надавил на Прыгину – и вот результат.

– Пойди спроси!

– Спрошу.

– А ты можешь остаться художественным руководителем, – меняя гнев на милость, сказала Ирка.

– Это ты так решила?

– Это ты можешь так решить! – Она сделала страдальческое лицо и взяла его за руку.

– А иди ты знаешь куда?

Паша собрался уходить, пусть эта тупоголовая сучка бегает за ним, просит, умоляет. А он, так уж и быть, смилостивится над ней. Когда-нибудь.

Но уйти он не смог. К Ирке вдруг подошла Катя Капитонова. Красивая девчонка, каких много. Но сейчас Паша вдруг разглядел в ее лице загадочную черточку, ту самую изюминку, которая делает женщину неотразимой. В ее голубых глазах он заметил искорку, которая воспламеняет порох.

– Ты откуда здесь? – спросил он.

Пожав плечами, Катя взяла Ирку под руку. Дескать, за ней пришла. То ли защищать от всяких яких, то ли просто увести от греха подальше. Как будто Паша собирался избивать эту дуру.

– Тоже директором будешь?

Катя глянула на него с укором и недоумением. Что за дичь он тут несет? И вопросительно посмотрела на Ирку.

– Одного директора хватит, – сказала та.

– Может, ты петь будешь?

Паша говорил с сарказмом, но на Катю смотрел всерьез. Она бы очень хорошо смотрелась на сцене. Ее бы накрасить поярче, взбодрить, взъерошить, платье покороче, каблуки повыше. А потом в гримерку. Одной рукой снять трусики, другой лифчик. И смотреть, как она задыхается от возбуждения… Паша вдруг почувствовал толчок в паху. И сунул руку в карман, чтобы скрыть это проявление. Катя вроде бы ничего не заметила, но на губах появилась ироничная улыбка. Во всяком случае, так ему показалось.

– Петь буду только я! – отрезала Ирка, вопросительно глядя на его руку в кармане.

А вот она точно заметила. Еще подумает, что на нее среагировало.

– Микрофон тебе навстречу! – хмыкнул он.

– Я не против, – кивнула она, продолжая смотреть вниз.

– У вас тут нормально все? – спросила Катя.

– Мне нужна помощница, – с деловым видом сказала Ирка. – Пойдешь?

– Давай без глупостей! – Катя качнула головой.

И повернулась, чтобы уйти. Паша вдруг ощутил себя баржей на канатах у бурлаков. Катя направилась к дверям, и его потянуло за ней.

Но Катя остановилась, повернулась, внимательно посмотрела на Ирку, перевела взгляд на Пашу.

– А скрипач вам не нужен?

– А ты на скрипке играешь? – спросил он.

– На скрипке играет Аркаша.

– У нас вокально-инструментальный ансамбль, а не симфонический оркестр, – Паша мотнул головой.

– Понятно. – Катя вздохнула и снова повернулась к нему спиной.

А он так не хотел, чтобы она уходила.

– Ну хорошо, пусть приходит. Завтра, в четыре.

Но Катя не остановилась. Кивнула на ходу и скрылась из виду.

– Думаешь, скрипка нам нужна? – спросила Ирка.

Паша молча пожал плечами. Во-первых, он не определился, а во‐вторых, не было желания обсуждать этот вопрос с ней. Кто она такая?

– Но думаешь?

– Чего ты ко мне пристала? – огрызнулся он.

– Ты думаешь, – кивнула Ирка, пристально глядя на него. – Потому что ты – художественный руководитель. И мы вместе будем принимать решения.

– Втроем, – хмыкнул он.

– Почему втроем?

– Ну ты же Катьку в помощницы берешь. Ты, я и Катька.

Да, он хотел, чтобы Катя была в одной с ним компании. Ради этого он даже готов был терпеть Ирку.

– Зачем она тебе? – Ирка с подозрением посмотрела на него.

– Ты предложила ей, а не я.

– На кушетку хочешь ее затащить?

– А если да, то что?

– У нее роман с Аркашей.

– Да ну! – Паша просто не мог в это поверить.

– А зачем она его к нам сватает?

– Сватает?

– Называй это как хочешь. Но Катька все равно спит с Аркашей, а не с тобой.

– Спит?! С Аркашей?! – Вот в это Паша точно поверить не мог.

Катя – звезда на небе, Аркаша – червяк в земле. Перхоть заплечная. Чмо болотное.

– Она мне говорила…

– Ага, ага!

– А я ей презервативы приносила.

– Ну, ну!

– Она мне спасибо сказала. За то, что натерли… Я ей потом со смазкой принесла. Сказала, что хорошо пошло, – Ирка говорила, глядя ему в глаза.

И голос ее не дрогнул, как это бывает, когда врут.

– Что пошло?

– Аркаша придет, спросишь. Может, он тебе расскажет, – усмехнулась Ирка.

– Ты идиотка!

Паша сам удивлялся себе. Четверть часа тому назад он и думать не хотел о Капитоновой, и вдруг уже ревность держит его за горло, не дает дышать. А Ирка не просто действует на нервы, она бесит. И чтобы не взорваться, Паша должен был спасаться от нее бегством. На этот раз его никто не смог остановить.

* * *

Полы мыть не трудно. Особенно если они хорошо покрашены. Берешь тряпку, полощешь ее в ведре, выжимаешь, цепляешь на швабру и – вперед. Катя запросто могла бы вымыть весь класс одна, без чьей-либо помощи. Но так же примерно думал и Аркаша. Поэтому класс моет он, а она всего лишь наблюдает. И ждет, когда все закончится. Нельзя уходить раньше, чем завхоз примет работу.

Дверь распахнулась, Катя обернулась. Аркаша домывал пол, и Виктория Юрьевна могла дать «добро» уже сейчас. Но на пороге стояла Ирка.

– Поговорим? – строго спросила она.

И закрыла за собой дверь. Катя не удержалась и покрутила пальцем у виска. Что это на Ирку нашло? Неужели в самом деле возомнила себя директором?

Ирка стояла у окна в пустом коридоре. Стояла, опираясь задницей о подоконник, скрестив на груди руки.

– У тебя все дома? – спросила Катя.

– Тебе презервативы нужны? – ошарашила Ирка.

– Что?!

– Залетишь, потом жалеть будешь. – Ирка кивнула на закрытую дверь, за которой трудился Аркаша.

– Ты больная!

– А что здесь такого? Мы с Пашей каждый день. А чем вы с Аркашей хуже?

– Вы с Пашей можете хоть каждый час.

– Бывает и так.

– А у нас не бывает никак!

– А зачем ты Аркашу к нам в ансамбль устраиваешь?

– Он хочет.

– Вот я и говорю, он хочет, а ты даешь.

– Ты хотела со мной поссориться?

– Я хотела тебя предупредить.

– Ты со мной уже поссорилась.

– Да?

– Пошла вон!

Катя повернулась к бывшей подруге спиной и зашла в класс.

Аркаша вытянулся перед ней по стойке «смирно». И широко улыбнулся.

– Я все!

– И ты пошел!

Катя схватила сумку с учебниками и повернулась к двери. Все, пора убираться из этого дурдома, пока ей не пришили половую связь с завхозом. Объясняй потом, что пол деревянный…

* * *

Аркаша был похож на мотылька. Левой рукой он перебирал струны на скрипке, а правой – водил по ним смычком. Эта правая рука и напоминала крыло. А порхала она с такой скоростью, что Аркаша, казалось, вот-вот взлетит. Он действительно играл превосходно. «Полонез Огинского» в его исполнении – это что-то с чем-то. Этот очкарик один мог произвести впечатление на публику, больше, чем весь вокально-инструментальный ансамбль. Может, он потому и смог очаровать Катю. А она, в свою очередь, задалась вопросом: действительно, зачем ей спать со всем ансамблем, если можно лечь под одного Аркашу?

– Хорош! – Паша недовольно хлопнул в ладоши.

Скрипка заглохла, Аркаша опустил смычок.

– Ну как? – с затаенным восторгом спросил он.

– Мне понравилось, – кивнул Паша.

– Я мог бы играть с вами.

– Вряд ли.

– Я могу достать скрипку со звукоснимателем…

– Дело не в этом. Дело в твоем отношении к жизни. Я, например, уверен, что ты девственник.

– При чем здесь это? – оторопел Аркаша.

– Девственник в музыкальной группе – все равно что баба на корабле. Яша, ты девственник?

– Я? – Батурский возмущенно ткнул себя в грудь. – Да ни в жизнь!

В том же духе ответили и все остальные пацаны. Ирки не было, а то бы и она открестилась от девственности. Тем более что, в отличие от некоторых, она бы не соврала.

– Ну, я тоже не девственник, – опустив голову, вздохнул Аркаша.

– Правая рука не в счет, – засмеялся Вася.

– Если это не Катькина рука, – усмехнулся Паша.

– Катю не трогай! – встрепенулся Аркаша.

– А то что? – Паша вплотную подошел к нему.

– Не надо, – стушевался скрипач.

– Почему не надо? Если у вас любовь, то надо… Или ты без любви?

– Что, без любви?

– Любишь Катю?

– Люблю… Но это мое личное дело!

– Если любишь, то чего стесняться? Спал с ней?

– Да, я люблю Катю, – пробормотал Аркаша.

Даже опустив голову, нельзя коснуться лбом груди, но ему едва это не удалось.

– И ты не девственник?

– Нет.

– И спал с Катей?

Аркаша вдруг поднял голову и с вызовом глянул на Пашу.

– А что здесь такого?

– Ты с ней спал?

– А если я ее люблю?

– Это ты сейчас хвастаешься, что спал с Катей? – хищно сощурился Паша.