Мальформ

– Давно мы этого не делали. – Ио просиял. – Можно попробовать!

В городе летать весьма опасно. Мешают люд, дым, плотная застройка, а еще есть ограничение на полет, штраф (или даже арест) не заставит себя ждать. Отец говаривал, раньше летающие мальформы так и сновали туда-сюда, все это погружало Вилльфор в хаос, а крупные города, тот же Лондор или Париж, – и подавно. Не только крики встревоженных дам из-за крылатого мальформа, возникшего из ниоткуда у твоего балкона, заставили власти внести такие законы, но и участившиеся взломы и кражи, шпионаж и даже похищения персон. Люди всегда стремились в небо, но когда эти стремления стали реальностью – все пошло наперекосяк. Ну не могло выйти по-другому! Такой простор сводит с ума. А возможность полета помогает закрасться в голову дурным мыслям о вседозволенности.

Только в крайнем случае они пользовались способностями Ио. Сначала ради забавы и только в доме, а затем для доставки чего-то срочного по просьбам профессора. Унформисты не лишались возможности прибегать к подобному, но на это требовалось особое предписание и еще немного чудес бюрократии, вроде необходимости отметки о полете до и после в специальном чеке. Та еще возня! Прежде, чем расправить крылья, необходимо посетить нескольких чиновников, дождаться очереди, а только потом взмыть в небеса, чтобы после снова пройти ту же процедуру. Но в сельской местности крыльям Ио можно дать долгожданную свободу.

На Уинтропа снизошла какая-то безмятежность, волнение от предстоящей встречи с семейством Милтонов и Эдит улетучилось, как дым Вилльфора, сменившись умиротворением, которое вполне кстати к обстановке. Дорога, ритмичный звук движения повозки, даже разудалые песни мальформа-возницы, Ио рядом с ним, а вокруг них – только синее небо и изумрудные ковры долины.

Ванé вспомнился его вуаритет. Он так радовался этому, ни головная боль, ни вертиго с тошнотой не могли помешать его восторгу. Червоточина над его головой вращалась и искрилась, а он бегал по дому, не в силах ни сидеть смирно, ни лежать. Это казалось чудом. От зеркала Ванé не мог отвести взгляда. Первозданное так и манило, тянуло его в алую бездну.

Для отца это тоже стало знаменательным событием, он даже сравнил это с еще одним рождением сына. Увы, матушки с ними больше нет, а отец любил ее так сильно, что брак во второй раз для него выглядел истинным предательством. Существует же в мире такая любовь, один раз и на всю жизнь, как у лебедей или попугаев!

Второй сын не уготован отцу Единством. Оттого он так и привязался к Ио. Скорее всего, и внука тот не застанет. И Ио не ждет с ним отцовство. Но Ванé уверен – не одни они такие на всем белом свете. Ренвуар и мальформ, которые связаны чем-то куда большим, чем заветы Единства. Кто-то уже с этим справился, смогут и они.

Уинтроп же и не хотел бы братьев или сестер. Делить отцовское внимание с Ио – совсем другое, но будь это некто другой – он бы начал ревновать.

– О чем задумался? – спросил мальформ. Ванé запрокинул голову и смотрел в черноту нагретой крыши, от которой ощущался жар.

– Только о тебе и думаю. – Уинни повернул голову.

– Лжец.

– Ну да, чистая правда. Вспомнил, как ты родился – такой потешный, эдакий пухляш!

– Ох! Я пришел в этот мир гусеницей, судя по твоим рассказам. Сущий кошмар! Хорошо, что я этого не помню.

– Очень милой, упитанной и румяной человеческой многоножкой, если точнее. Вот с та-а-акими глазищами! – Ренвуар приложил кисти к лицу и несколько раз сжал пальцы, изображая взмах ресниц.

– И зачем ты об этом заговорил?! – Ио весь раскраснелся.

– Потому что я так обрадовался этому… То же сейчас испытывает юная Эдит. Представь, как она счастлива! Вот почему.

– Скоро узнаем – какой же у нее мальформ. Вдруг он нас удивит?

– Да, скоро узнаем. Ехать еще немного. – Он глянул на часы. Оставалось примерно полчаса дороги. – А вот когда ты окуклился… Это меня напугало. Ты не шевелился несколько недель. Мы даже вызывали форм-доктора, а я никогда так порядочно и исправно не молился Единству, зачем греха таить, я даже уповал на милость Лжебога.

– Когда я стал имаго, то уже помню все куда лучше. Мне всего три года, для вашего развития это всего ничего. Но для нас…

– Ты стал прекрасным имаго. И к чему все эти термины из энтомологии? Ты прекрасный мужчина, Ио. А это лучшие три года моей жизни. Не скажу, что до этого все шло слишком уж паршиво, но…

– Уинни, ты мне сегодня наговорил столько всего лестного, я боюсь не покрыть этот кредит.

– Для начала можешь перестать называть меня Уинни, ни я, ни ты – уже вовсе не маленькие для таких детских имен. И это начальная ставка в моем банке.

Ио устроился головой на его плечо, поглаживая пальцами голубое озеро шейного платка, раскинувшееся среди красных холмов рубашки Ванé.

– Шелк. Знаешь, сколько куколок шелкопряда сварили в кипятке, чтобы получился отрез такой ткани?

– Может, это работа мальформа-продуктора?

– Или куколка мальформа…

– Ио, кто бы пошел на такое?! Хочешь я его выброшу?

– Нет, Уинтроп, он тебе к лицу.

– Как истинному подлецу. Красное порой очень надоедает, но это совсем маленькая цена для ренвуаров, мальвормов и их возможностей.. Завтра я сменю галстук на бордовый и совсем не из шелка. Или и вовсе его уберу. Что скажешь?

– Скажу, что можно все оставить без изменений, – Ио ухмыльнулся, – а вот тему разговора стоит переменить.

Уинтроп даже обрадовался завершению этого странного разговора про платки, гусениц и куколок. В животе уже порхали бабочки – до чего же славно вот так катить куда-то в зеленую сельскую глушь!

Зазвучала новая песня мальформа, тянувшего кэб. В ней пелось про пьяного моряка и сирену, а еще про то, как им хорошо пелось и пилось.

Цок. Цок. И-го-го! Круть. Круть. Круть.

– Моряк и сирена напились вина! Достигли совместно социального дна!

В саквояже лежала книга “Единство”, строчки из нее крутились в голове Ванé, ему предстояло все это цитировать наизусть, наставляя юную ренвуар – Эдит Милтон.

“Единство – дар и данность.

Наш мир Непервозданный, земной и материальный. Мир Первозданный, духовный и далекий, находится за гранью нашего понимания, оттуда являются мальформы. Единение двух миров делает нас всех созданиями Единства.

Ренвуар – тот, кто даровал жизнь мальформу. А мальформ – вовсе не зло или хворь, а иная форма, что откликнулась на красоту ваших чувств, помыслов и стремлений.

Дар – та сила, которую обретают в Непервозданности ренвуар и мальформ. Истинное чудо нашего Единства!

Счастье – это единение наших душ и тел. Промысел Единой Формы.

И ренвуары, и мальформы, и тот, кто не познал Единства, подчиняются заветам светским и духовным. Отринь свои низкие стремления, дабы стать одним целым в следующей жизни.

В жизни и смерти все мы равны. И даже после Конца Концов станем мы едины в мире Первозданном”.

Отрывок из книги “Единство” – главного труда унформистов

Все это путалось с собственными мыслями, переживаниями и порывами. Но одна строка просто сияла в разуме красным на черном.

“Счастье – это единение наших душ и тел. Промысел Единой Формы”.

Они сейчас так счастливы, это же он искренне желал Эдит.

“1301 Милтон Хаус” – гласила небольшая табличка. На кованых воротах (они уже открыты в ожидании гостей) красовались чугунные цветы, оплетающие огромные в готическом стиле литеры: “МИЛТОН ХАУС”. Обычно прочие дома назывались подобным образом – “Ньюпорт-хаус” или “Стэдшир-хаус”, но это же Милтоны, оттого и так.

Грандиозность, помпезность, родовитость. Об этом твердили и идеальная дорога к имению, и ухоженные луга, и подстриженные деревья с квадратными кронами, и, разумеется, начищенные ворота. Свежая черная краска сияла по-аспидному в лучах солнца.

Кэб замедлился, слышалось ворчание и кряхтение извозчика-келпи, сменившее веселые незатейливые песнопения. Конечно же, он очень устал и еще хотел испить воды.

Оказаться в тени и прохладе точно так же желали взмокшие Уинтроп с Ио. Ванé бы и сам выпил добрую половину кувшина и вылил его содержимое себе на голову. Ренвуар посмотрел на зонт, как знать, что случится вечером, но понадобиться он может сейчас разве что от солнца.

За почти два часа пути головки желтых тюльпанов поникли, а на их с Ио рубашках образовались неприятные мокрые пятна в области подмышек. Как бы не припекало сегодня светило, придется накинуть верхнюю одежду, чтобы скрыть следы данной физиологии. Только вот от Ио всегда исходил легкий аромат цветов, а про собственное амбре он не мог сказать того же.

– Добрались! – заржал возница.

Ио и Ванé выскочили из экипажа, белые камушки захрустели под их ногами. Ренвуар закинул один десим в коробку из-под чая “Mariage Freres”, а может и “Kusmi Tea”, висевшей на шее мальформа, такая уж она истертая от бесконечных прикосновений и дорожных странствий, толком не разберешь марку.

Теперь все их руки заняты поклажей, которую они забрали из кэба, проверив не выронили ли чего на пол. Нет, все при них.

– Во сколько забрать, господа? – поинтересовался мальформ, ему уже не терпелось потащить ношу на колесах к конюшням Милтонов, там распрячься, напиться вдоволь и отдохнуть.

– Часов в семь вечера, наверное. – Ренвуар пожал плечами.

– Долго ждать, – рассудил возница. – Я, пожалуй, смотаюсь в город, а потом вернусь за вами. А с вас еще двадцать сантимов.

– Добро, – согласился Уинтроп. Уверенность, что они смогут выбраться из этой ухоженной, но все-таки глуши, оставалась крошечной, – поэтому и согласились на условия перевозчика.

– Тогда до вечера! Надеюсь, будет дождь! – Мальформ замотал лошадиной головой, улыбнулся во все зубы и, заржав, как самая обычная лошадь, поспешил восвояси.

Ванé и Ио осмотрелись. Особняк Милтонов вблизи можно сравнивать только с кораблем. В воспоминаниях из детства все кажется огромным, а стоит на это взглянуть через годы – океан превращается в лужу, а башня воображаемого злодея не выше двух этажей. Тут же все осталось по-прежнему. Милтон Хаус все так же слишком огромен. Зато какая от него тень! Пока они переводили дух во имя Единства, к ним навстречу уже спешил лакей, перебирая ногами точно гусь, а за ним волочился его мальформ.

Слуга настаивал на том, чтобы помочь с поклажей, но без привычного и приятного веса саквояжа, который возвращал его к реальности, к цели их визита, Уинтроп ощущал бы себя не в своей тарелке.

Волнение и истома от дороги, смешивающиеся с необходимостью встречи с Эдит Милтон и ее семьей, вновь дали о себе знать. Они лишь отступили на время, пока все его мысли занимало приятное путешествие в компании Ио, а теперь вновь вернулись. Милтоны, разумеется, ожидали его отца. Придется объясняться, почему тот не смог приехать, выдержать прищур глаз хозяев и их снисходительные якобы понимающие кивки головой. Ему хотелось побыстрее со всем закончить и покинуть это место. Прогуляться по округе, заглянуть в деревню, провести остаток дня с Ио. Извозчику он назвал примерное время. На Милтонов может уйти несколько часов, а может и минут двадцать, если все будет развиваться по сценарию, который крутился всю дорогу на уме, но так скоро возвращаться в город он не собирался, что бы ни случилось.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.