Наедине с Африкой. Книга рассказов об Африке – Коморские острова и Кения. Любая правда лучше любой лжи

Город не имел парков, или хотя бы скверов для отдыха. По этой причине горожане собирались вечерами на территории мечетей. Городские скамеечки стояли только в одном месте – у Государственного Парламента, да и то засиженные нищими и занятые бомжами.

Особняк на скалистом берегу

Кстати, о нищих. Их здесь совсем мало, это, как правило, больные психопаты, но их я встречала только на лавочках у Парламента. Они, как бы сказать, не распространялись по городу. Если быть честной, то сразу и не поняла, что те люди были больны, они вели себя достойно, если не считать, что декламировали речи на коморском языке для пустого зала, то есть сами себе. Иногда переходили на французский, это уже для меня. Они выступали со своих придуманных трибун, навеянных больной фантазией, эмоционально жестикулировали и кланялись несуществующим зрителям до самой земли. Место было выбрано правильное, разные парламентёры передвигались тут с утра до вечера. Пусть слушают глас народа! У каждого из нищих имелась своя скамейка, а то, что они были «драно» одеты, так даже не удивилась. Вся Африка такова!

Преступности на Коморах нет! Представляете? Только один случай помнят жители Морони, когда два года назад появился охотник на женщин с несколькими трупами на своём счету. Но маньяк быстро сел в тюрьму. Гранд-Комор остров маленький, куда ему с подводной лодки? Уже и в живых то его нет.

Ходить по острову можно в любом направлении, в любое время суток и заночевать на улице не опасно, даже если ночь застанет не в городе, а в далёкой деревне. Поэтому путешествовать со своей палаткой тут очень удобно. Одним словом, страна эта правильная, мусульманская, а люди богобоязненные.

Коморская молодёжь

Любопытно, что название города Морони переводится как «в сердце огня». Виной тому вулкан Картала, у его подножия находится столица Союза Коморских островов. Всего 10 километров между кратером и городом. Вулкан постоянно действующий, за последний век произошло более 20-ти извержений с обильным выходом лавы. Он всё ещё с неистовой силой выталкивает кипящую магму из недр планеты.

Весь остров Нгазиджа (Гранд-Комор), это лавовое плато, где совершенно непостижимым образом кипучая тропическая зелень укрыла его без остатка. Последнее извержение Карталы случилось в 2007 году, тогда лавовые реки прошли южнее Морони и стекли в океан, но газовое облако и тучи пепла долго висели над городом.

Вулкан Картала на Коморах столь популярен, что каждый островитянин о нём что-либо рассказывал. Люди им даже гордились и это видно было по их темпераменту и горящим глазам, как только речь заходила о вулкане. Считается, что его кальдера одна из самых больших в мире, и её диаметр равен пяти километрам, хотя сам кратер имеет всего лишь 300 метров. С момента последнего извержения в нём появилось озеро кипящего базальта.

Глава 6. Проблемы маленького государства

А теперь самое неприятное, что, так сказать, режет глаз в коморской столице. Мусор. В Морони нет ни одного мусорного бака или уличной урны. Мусор здесь не вывозят, его просто сбрасывают на скалистую лаву, а приливная волна разносит мусор по океану и вновь прибивает к чёрному берегу, при этом всякий цветной хлам цепляется за острые камни и остаётся висеть навсегда, как яркая мишура на чёрном фоне.

Берега вылизывали волны, а цветное тряпьё, как приклеенное специально, крепко схватывалось шершавыми камнями. Скалы, увенчанные обрывками ткани, тут повсюду даже, проехав вокруг острова по побережью, сложно найти место свободное от этого украшения из отходов цивилизации. Море одело чёрные берега, как могло, высоко поднимая свои волны и разбивая их в искрящуюся пыль.

Слабое волонтёрское движение здесь всё-таки присутствовало. По берегу были разложены зелёные мешки для мусора, энтузиасты его собирают и закапывают, а несознательные граждане снова сыплют отходы в океан. Иногда мусор просто жгут, и он чадит едким дымом на всю округу, но справиться с такой проблемой пока не получается. В один из дней наблюдала с обрыва жизнь в коморском гетто. Там весь хлам сваливали за шалашами, и дети на зловонных кучах играли, смеялись, кувыркались. Каково жить на мусоре?

Но бывает так, что из глобальной проблемы можно легко извлечь выгоду. Один предприимчивый хозяин построил у главной дороги, идущей вокруг острова по берегу, дом из досок прямо на голых камнях, а рядом соорудил хибару под вывеской «Ресторан». Все свои постройки обвязал цветными клочками ткани, имитируя берег океана с мусором.

Его заведение, как маяк на берегу. Здесь коморцы назначают встречи, останавливаются попить напитки и просто посидеть на фоне ярких ленточек. Заведение приносит небольшой доход семье.

Место отдыха у дороги

В момент моего приезда в Морони город пребывал в состоянии бунта. Последние несколько месяцев людям не выплачивали зарплату, обещая сделать это в следующем. И вот буквально несколько дней назад из страны бежал министр экономики и прихватил все обещанные зарплаты. Президент остался на растерзание толпе.

Жители города рассказывали мне эту историю чуть не плача. Они бунтовали против власти и требовали денег. По утрам перекрывали дорогу транспорту, взрывали по городу бутылки с горючей смесью, пока не появлялся наряд полиции, даже целый отряд, и не наводил порядок. Предстояли выборы мэра города, назначены они были как раз на день моего вылета из страны, то есть через две недели.

В связи с такой ситуацией транспорт из столицы по деревням почти не ходил. Даже если бы получилось выехать, то обратно можно не вернуться. Государственные учреждения были временно закрыты, магазины и рестораны ограничивали рабочий день. Я находилась в каком-то очумевшем состоянии. На мою голову свалилась куча разных проблем, совсем независящих от меня. Два дня по утрам полиция не выпускала меня из отеля, заворачивая обратно. Только к обеду наступал покой, но по центральной улице старалась не ходить, чтобы не влипнуть в переделку.

Понимала прекрасно, что все эти действия не были направлены против меня, люди наоборот относились ко мне с большим уважением и добротой. Мне помогали и подсказывали все, меня предостерегали, знакомились на улице, провожали и угощали в жару напитками.

Туристов тут не встречала, лишь только местных французов, а это не просто так!

Несмотря на данную стране независимость от французского засилья, Франция осуществляет контроль над государством, везде вставляет своё веское слово, а значит, живут здесь французы в лучших зонах и чувствуют себя хозяевами, многие даже родились на Коморах. Остров же Майотт до сих пор является французским заморским регионом.

Глава 7. История, рассказанная Ортез

Как-то очень быстро горожане узнали, что я русская, даже имя моё выучили. При каждом удобном случае мне заявляли, что кто-то из знакомых или родственников учился в Минске, Киеве, Москве, Санкт-Петербурге. Даже там, на далёких Коморских островах, нас не разделяли: Украину, Россию и Белоруссию считали единым целым.

Люди здесь удивительно душевные, они не оставят вас на улице, не бросят в беде, тем более не нагрубят и не обманут. Находиться в подобной обстановке – сплошное удовольствие. Здесь никто не приставал на улице с просьбой о деньгах, тут не принято просить, хоть и бедность налицо. Здесь она какая-то особая, опрятная, облагороженная и даже достойная бедность. Бедные, но гордые коморцы расскажут о своих проблемах, только если их об этом спросят.

Такое поведение очень импонировало, и я с лёгкостью шла на контакт со всеми, кто проявлял какой-либо интерес к моей персоне. Поэтому людей не сторонилась, зная наперёд, что даже разговор из трёх фраз ни коим образом не будет выглядеть жалобой на житьё-бытьё.

Мне очень нравилось сидеть вечерами у океана, наблюдая за закатом и купальщиками. Несколько мест облюбовала для себя. Одним из них стал портовый мол, уходящий в море. Оттуда видела всю набережную с её зажигающимися огнями, потоком машин, гуляющими по берегу горожанами.

Набережная в Морони

Корабли в порту тоже светились огнями, отражая их длинными дорожками в заливе. Лодки слегка качались в сумраке ночи, поскрипывая канатами и осторожно соприкасаясь бортами. Многие жители вместе со мной наблюдали ту же картину, сидя вдали от городского шума, лишь только прибой бился за нашими спинами, ударяясь в мол и обдавая солёной пылью. Это счастливое состояние мне хочется пережить вновь, но слишком далёк путь.

Сидя на моле, я жевала манго, его сладкий сок стекал до локтей. Потом умывалась водой, которую всегда носила с собой, и приступала к следующему. Мне некого было стесняться, я кайфовала! Кстати, вода в кранах города оказалась питьевая, и коморцы совсем не опасались пить её без ограничений, но я уходила из пансиона на целый день, а поэтому приходилось докупать воду в магазинах, ведь одной бутылкой в жарком климате не обойтись.

Ещё одно тайное место было у меня, которым дорожила. Там я находилась совершенно одна и пробиралась к нему по острым камням с фонариком. Усаживалась на лавовый фундамент маленького строения и писала стихи, вернее сами писались от избытка чувств.

Поморов, Коморы и прочее

Увидеть мечтала воочию.

Годами ждала и грезила

Пальмовым островом в чёрной лаве,

Свинцом океана, что тучей завесило.

Я здесь! На чужой земле!

Отдаюсь счастливой волне

Под пальмой сижу, кокосы ловлю

Забавно! Уже Гранд-Коморы люблю!

Моё тайное место подсвечивалось окнами рядом стоящего особняка, и этого было достаточно для любования ночью. Иногда на фоне светлого неба появлялись фигуры людей, они купались в лунных дорожках, золотом отливавших на волнах. Потом одинокие купальщики усаживались на тёплых камнях и смотрели на прибой. Видимо, не только я боготворила эти моменты жизни, каждый из нас чувствовал их живительную силу, наполненную невидимой жизненной энергией.

Вечер на берегу океана

После вечерних прогулок возвращалась к себе на террасу, где мы с Ортез вели задушевные беседы. Она понимала английский и немного на нём говорила, знала французский и коморский язык. Она рассказала свою историю.

У себя на Мадагаскаре Ортез работала с иностранцами на морских экскурсиях, где познакомилась с молодым коморцем. Влюбилась, дело молодое! Добрым был и любвеобильным кавалером. Ортез поддалась на уговоры, несмотря на материнское несогласие. Тот коморец увёз её с Мадагаскара в свою далёкую коморскую деревню, обещая жениться. В деревне его любовь и закончилась. Отобрал у Ортез паспорт, телефон и малые деньги, после чего супружеские отношения прекратились. Затем начались странности. Её перестали кормить, только давали пить незнакомый напиток из трав, эксплуатировали на поле и в доме.

Ортез предполагала, что это наркотик, но постоянный голод заставлял принимать отвар вновь и вновь. После напитка становилось легче, чувство голода исчезало. Туманное сознание и каждодневное непонимание ситуации разрушало психику. Работа в поле изнуряла, а сбежать от страшных людей не было сил. У малагасийки была только одна возможность выжить – это есть на поле маниок, растение, корни и листья которого с молодыми побегами коморцы употребляли в пищу.