Наедине с Африкой. Книга рассказов об Африке – Коморские острова и Кения. Любая правда лучше любой лжи

Он работал инженером метеорологом в аэропорту Морони. Иногда путешествовал по положенному ему бесплатному билету, вот и сейчас возвращался из очередного вояжа. Говорил Али по-английски, дал много нужных советов и сказал, что в аэропорту Морони поможет сесть в такси.

Мне было непонятно, зачем помогать с такси, это самое простое, что можно предпринять в любой стране – отправиться на такси в центр города. Вот если бы он помог мне сесть на публичный транспорт за несколько коморских франков, то я бы это оценила. Но к моему удивлению заявил, что по острову Гранд-Комор ходят такси и на них передвигается всё население. Я даже испугалась и притихла. Это как же я буду передвигаться по острову на такси в течение двух недель? Откуда деньги? Когда поинтересовалась про отели, то сказал:

– Недорого, 20 евро за ночь.

Я стала быстро в уме подсчитывать свои возможности, решив, если их не хватит на поездки по острову и перелёты на соседние острова, то в отеле просижу все две недели. Именно на две недели ставится виза россиянам по прилёту в международный аэропорт принца Саида Ибрагима.

Я совершенно не рассчитывала на такие траты и была озадачена услышанными новостями. Но когда Али доложил, что на острове сейчас неспокойно, то есть бастуют, взрывают, политически волнуются, то я почти выпустила себя из рук, но быстро взяла обратно и сказала ему:

– Ты жив, ещё и путешествуешь, значит, не всё так плохо. Вот и я выживу, ничего со мной не случится.

Али быстро согласился.

Потом он мне рассказывал, какие на острове красивые девушки, а особенно его жена и дети, которых то ли трое, то ли семеро. О том, какая у него интересная работа составлять карты погоды на каждый день, и как его уважают в коллективе. Ещё сказал, что на островах ничего особенного нет, и мне это дело быстро надоест, а поэтому две недели слишком много для такой маленькой страны.

Информация оказалась неблагоприятная, в пору хоть бежать с посадки. Тут я стала перебирать в памяти Мозамбик, Гайану, Никарагуа, Бурунди, решив, что хуже не будет, ведь в мусульманских странах всегда, по большому счёту, дисциплина и порядок.

В зале посадки кроме нас ещё много кого было, я с интересом рассматривала женщин. Их наряды крупного рисунка и ярких расцветок просто сногсшибательны! Длинные и широкие платья покрывались сверху такой же яркой накидкой, одновременно укрывая голову. Эти накидки тоже свисали почти в пол, придавая всему облику женщины вид яркой самоварной бабы на чайник.

Мусульманки с Комор резко отличались от мусульманок Момбасы. Разговаривали и смеялись громко, непринуждённо. Их язык не был французским, он был коморским, то есть смесью суахили, арабского и местного диалекта. Кстати сказать, каждый остров страны имеет свой диалект.

Пока я рассматривала пассажиров, посадка началась. В самолёт пошли пешком по взлётному полю. Он был небольшой, но аккуратный, как и тот, что в Эфиопии взлетал с грунтовки и пыль завьюживал. Здесь же простиралась отличная взлётная полоса.

Мы с Али сели рядом, выбрав приглянувшиеся места. Народ рассаживался, как нравилось. К моему счастью перелёт прошёл замечательно, даже по бутерброду раздали с бутылочкой воды. Через полтора часа уже садились почти в море, аэропорт на самом его краешке. В глаза бросилась густая буйная зелень острова и совершенно чёрные рваные берега.

Берег Гранд-Комор с потухшим вулканом

Вошли в маленькое помещение аэропорта, там снова проверка температуры в связи с эпидемией Эболы и снова запись на моей анкете 35.4 градуса. Почти вскрикнула, забыв, что это уже было. Паспортный контроль проходила после Али, договорившись, что он меня подождёт.

– Паспорт? Пожалуйста. Билет? Вот он.

Молодой человек с красивым и добрым лицом уставился в мою писанину на обратной стороне основного билета Москва – Найроби – Москва. Думая, что я ошибаюсь, переворачивал его на отпечатанную сторону, пытаясь вникнуть в текст, а я снова поворачивала к нему прописную страницу.

Ведь по-английски всё написала, чтобы понятно было, а может надо было по-французски? Пограничник посмотрел на меня и покачал головой. При этом мило улыбался, и я надеялась, что ещё не всё потеряно. Сбивчиво рассказывала историю с принтером и моей подругой, переходя с английского на испанский и обратно, чтобы ему с французским понятнее было.

Человек с красивым лицом запал. Он улыбался и слушал, но не пропускал. Ему нужна была распечатка билета с компьютера, чтобы убедиться в подлинности такового. Её не было. Проверить номер билета не мог, это ему не удавалось, а я решила что Коморы почти иная планета. Али ждал и нервничал, уговаривал служащего поверить написанному тексту и отпустить меня с миром. Тот ответил:

– Ситуация в стране сложная, политически волнуемся, поручено тщательно отслеживать всех иностранцев.

Я была в панике.

Кто-то побежал разыскивать ноутбук, Али делал тщетные попытки договориться с пограничником, ведь они вместе работали. Все пассажиры давно покинули аэропорт и почивали дома, а я стояла перед стеклянной будкой паспортного контроля и не сводила умоляющих глаз с работника пограничной службы. Кто-то принёс ноутбук, который долго загружался, а потом ещё и не открывался. Требовалось в моей почте найти тот заветный билет, который переписала собственной рукой.

Тут вдруг появился огромный чёрный человек по имени Мухаммед. На нём был строгий чёрный костюм оттенённый белым воротничком рубашки, а в руках имел большой портфель. Он приветливо кивнул мне головой из той части зала, где меня ожидала свобода, и стал вести деловые переговоры с сотрудниками аэропорта. Я ждала.

Огромный человек всё решил. Мухаммед оказался влиятельной персоной в стране и местным миллионером, его слову доверяли, его обещаниям верили. Вот он и пообещал, что завтра привезёт им распечатку моего билета, а в этот день он и Али оставили в залог свои паспорта пограничникам и вытащили меня из зоны контроля. Там простояла беспомощно полтора часа. 30 евро за визу у меня не оказалось, отдала $50 за предстоящие 15 дней пребывания на островах. Доллар здесь непопулярен, соответственно, его курс очень низок, а евро считается почётной валютой.

Я не верила своему счастью и даже не знала, как мне дальше себя вести. Но мужчины торопили, Мухаммеда ждала машина. В зале выдачи багажа уже все вещи сняли с ленты, но моего заслуженного чемодана там не было. Я металась среди немногочисленных мешков и баулов, но моего не было.

– Украли! Точно украли! Пока меня держали в заточении, чемодан унесли!

Я готова была разрыдаться!

– Как же так? Как же я? У меня там всё! Что делать?

Состояние было просто ужасное. В этой непонятной стране меня долго мучили, а потом ещё и вещи унесли. Я безнадёжно уселась на пустую ленту, не зная, что предпринять.

– Кажется, надо кому-то писать заявление о пропаже. А на каком языке писать? Как им объяснить, что это не просто пропажа вещей, это утрата целого путешествия. Это загубленное на корню настроение, это, как обухом по голове! Это, если хотите, катастрофа!

Мои поручители были растеряны. Надо же, попалась им штучка! Чисто неудачница! Али сто раз пожалел, что ел со мной малиновый баобаб, а теперь меня просто так не бросить.

Мухаммед властной рукой взял меня и потащил в машину. Ему теперь тоже от меня не отмахнуться, паспорт остался в залог. Я не знала, то ли громко рыдать, то ли извиняться перед спасителями. Сотрудники аэропорта даже вышли проводить к машине, не умея помочь по-другому. Мухаммед пообещал завтра приехать в аэропорт за паспортом и начать поиски моего багажа.

– Да где же его искать?

Мы все трое сели в машину и поехали в стольный Морони. Ничего не видела вокруг, мне только хотелось плакать и причитать по-деревенски.

– Какие Коморы? Какой остров? Дайте мне мой чемодан!

Али вышел по дороге, оставив свой номер телефона. Мухаммед привёз меня в красивый отель и заплатил за две ночи. Сказал, чтобы успокоилась, купила щётку, пасту и ждала его в номере. Вечером поедем в отель Итсандра делать распечатку с моего билета. Легко сказать – успокойся, но в руки я себя всё-таки взяла, поплакав совсем немного после его ухода.

Вот я и осталась в том, в чём стояла. С собой был только фотоаппарат и личная сумочка. В чемодане остался второй фотоаппарат «мыльница», две зарядки для них, телефон, страховка, сертификат о прививках, вещи личной гигиены и косметика, зонт, без которого не могу шагу ступить, шляпа, как альтернатива зонту, тёплые вещи, чтобы домой вернуться, кроссовки, российские деньги, две запасные пары обуви, ключи от квартиры.

Да что там говорить? В чемодане были все самые важные вещи. Стресс! Я вспоминала разные чемоданные мелочи и тихо стонала. Я не могла даже понять, с чего нужно начать новую жизнь в чужой стране без личных вещей? Когда я засмеюсь снова? Но даже с таким настроением мне надо было выйти и сделать первые необходимые покупки.

Глава 3. Нерешённая проблема

Рассеянно поменяла немного денег в отеле и вышла купить зубную щётку с пастой. Жаром обдало так, что даже дышать нечем стало. Вот это да! Это не жара, это пепелище! Мгновенно одежда стала мокрой и потекло по позвоночнику. Тут только цветные блузы надо надевать, чтобы мокрые пятна скрыть. Без зонта, без шляпы, куда иду? Срочно нужен был зонт и средства личной гигиены.

Рынок Воловоло раскинулся недалеко, народ передвигался густо, с интересом рассматривая меня. Под ногами практически не было земли, только чёрная пористая лава повсюду. Гранд-Комор молодой остров, сформированный вулканом двухтысячником Картала, который во время своих частых извержений изливается магмой, наращивая и поднимая остров из океана.

Проезжавшие мимо машины совсем не пылили. После пыльной Эфиопии это показалось маленьким счастьем на фоне нынешних событий. В городе отсутствовала пыль! Как оказалось потом, она вообще отсутствовала на острове Гранд-Комор (местное название Нгазиджа), да и не только на нём. Я впервые видела остров из чёрного базальта, но с буйной растительностью.

Женщины в Морони имели странный вид. Мало того, что их наряды надрываясь «кричали и сигналили», которые я не рискнула бы надеть, так ещё и лица густо намазаны жёлтой глиной вместо пудры. Её слой лежал неравномерно, в грубых разводах и потёках от пота. Я не видела в этом привлекательности, глядя на женщин, хотелось умыться самой. Позже узнала, что лицо в глине, это признак красоты, признак ухода за собой, это коморская косметика. К такому индивидуальному макияжу прилагалась ещё яркая губная помада, в комплексе с ней макияж представлял маску, и узнать под ней человека было почти невозможно.

Макияж жительницы Коморских островов

В азиатской Мьянме женщины и дети так же по утру вымазывают лица, но там этому подвергаются отдельные его участки, сам человек остаётся узнаваем, на Коморах же техника «вымазывания» была другая.

Центральный рынок Воловоло уже был почти рядом, когда вдруг зацепилась за выступающую местами лаву и порвала обувь. Купила её в Момбасе в лавке у масаи, и продавец обещал мне, что шлёпанцы очень крепкие. Думала, будут носиться, как те, которые мне дарил масаи Монти в прошлое путешествие. Кому верить, как не масаи? Их добротная обувь ручной работы не раз сослужила мне добрую службу, а тут – , пожалуйста! Сплошное невезение! Куда мои ангелы-хранители улетели?

Сегодня у меня уже не было эмоций, я принимала удар за ударом. Взяла обувь в руки и босиком поплелась обратно по горячему колкому камню. В отеле переобулась в казённые банные сланцы и снова вышла. Теперь мне надо было купить ещё и клей.

Рынок оказался совершенно обычный, с таким же набором товара, как во всей Африке. Единственным отличием стало то, что меня здесь не понимали и просто умирали от смеха, когда я задавала вопросы. Значит, надо было не спрашивать, а идти и смотреть, увидеть и купить. Щётку, пасту, клей нашла, дело было за зонтом.

Тут ко мне подошёл француз по имени Мишель. Представился. Местный бизнесмен родился и жил на острове. Предложил помощь. Я пожаловалась на свою беду, тогда Мишель посоветовал поехать в офис SAX и потребовать не знаю что. Он меня привёз в агентство авиакомпании, дал свой телефон и удалился. Я была ему благодарна.

В офисе выслушали претензию, пообещали искать саквояж, но денег не дали. Хотя обнадёжили, что багаж мог остаться в Кении и придёт следующим рейсом через четыре дня. SAX делал два рейса в неделю. Думаете, я им верила? Это была обычная отговорка, но в аэропорт съезжу через четыре дня, чтобы быть уверенной в своей правоте. В общем, первоначальные мелочные покупки делала за свои средства, даже не представляя, сколько может потребоваться трат?

На улицах Морони

Весь день я находилась под солнцем и сильно обгорела. Лицо жгло огнём, оно стало красным-красно. Вечером появились Мухаммед с Али и меня не узнали. Подивились на моё красное лицо, имея чёрную кожу и не понимая такой странной реакции белого человека на солнце. Потом благополучно распечатали копию моего билета в отеле Итсандра, заодно вместе поужинали и вернули меня в мой номер.

Мухаммед пообещал заехать завтра после получения паспорта и поинтересоваться в аэропорту пропавшим багажом. Он оказался хорошим человеком, положительно действовал на мою психику своим спокойным тоном и размеренными мыслями. Рядом с ним я верила в удачу. На нём стояла печать благополучия.

Вечером постирала свои вещи, чтобы завтра снова их надеть, подклеила обувь и уснула тревожным сном.

Следующим утром долго лежала в прохладном номере, совсем не понимая, что я должна делать сегодня. Мне ничего не хотелось. На улице испепеляющий зной и настроения не было куда-то идти без шляпы. Но нельзя было отчаиваться, жизнь не закончилась. Фотоаппарат у меня заряжен, и зарядку буду экономить сколько смогу.

Встала, надела на себя то, что было постирано вчера, и спустилась вниз. Для начала поинтересовалась ценой моего номера, он стоил 38 евро. Две недели жить за эту стоимость я не собиралась, а пошла искать себе другое жильё за 20 евро, как обещал Али при нашей встрече ещё в Момбасе.

Солнце палило ужасающе, но далеко идти не пришлось, «Pension le Gambussi» находился рядом. Его название – это название национального музыкального инструмента. Очень патриотично! Там я договорилась о предстоящем переезде к ним, который планировала на завтра. Впоследствии, слегка привыкнув к городу, убедилась, что цена в 20 евро за номер считается в Морони самой низкой.

Днём приехал Мухаммед со своим паспортом, но без новостей для меня. Багажа в аэропорту не было. Он не знал, как развеять моё удручённое состояние, предложил съездить к нему на строительный комплекс, где отстраивал особняки для продажи.

Ехали в гору недолго, приятно для себя отметила, что там даже прохладно. Хорошее место выбрал Мухаммед под строительство жилых домов. Гранд-Комор интересный остров. Он гористый, горбатится от берега моря к центру. Вся его центральная часть – это затянутое тучами высокогорье. Они там всегда. Эти тучи, как живые, ползли вниз по склону к самому океану, там и заканчивалась их жизнь. Нещадное солнце растворяло черноту, а ветер разносил облака по клочкам. Наступал сезон дождей, и я ждала их каждый день, радуясь даже маленькому облачку занавешивающему солнце.

Строительный комплекс оказался внушительных размеров, почти целая деревня будет там заселена. Дома на острове строили из лавы. Её просто выпиливали под ногами, а в образовавшихся нишах ставили здания до трёх этажей. Получалась террасная структура застройки по склону. Но всё не так быстро, как я здесь рассказываю. Выпиливать лавовые блоки дело трудоёмкое. Они требуют тщательной обработки, чтобы строение выглядело аккуратно. Лава хорошо сохраняет прохладу внутри дома из-за своей пористости.

Агама, красноголовая ящерица

Тут, на территории комплекса, стоял дом Мухаммеда, где он проживал временно, пока шла стройка. Его семья находилась во Франции, и он туда часто уезжал. Будучи великодушным, предложил мне жить в этом доме бесплатно. Зачем? У меня ведь только чемодан пропал, а не разум! Я понимала, что там имелись все условия для комфортного пребывания, это был просто замечательный дом со множеством комнат и двумя выходами. Второй выход я могла использовать для себя. Каждый день приходила работница, она убирала дом и готовила еду.

Предложение Мухаммеда было лестным, на его условиях могла денег сэкономить, чтобы вещи себе купить. Из двух зол выбрала наименьшее, выбрала свободу. Извиняющимся тоном объясняла своему спасителю принятое решение, но Мухаммед был умным человеком, вопросов не задавал.

Кругом кудрявились пальмы, невесть каким образом прижились на каменистой лаве, летали бабочки и бегали оранжевые с синим ящерицы агамы. Змеи на острове отсутствовали совсем, их тут никто не видел, как и хищных зверей. Этот факт для меня был важен, я планировала истоптать весь остров.

Стройку мы обошли, с рабочими поговорили, так день и прошёл. Ещё одну ночь провела в своём отеле, а на утро его покинула, переселившись в пансион Гамбуси.

Глава 4. Возвращение «блудного чемодана»

Хозяйка пансиона, молодая и красивая малагасийка Ортез, встретила меня открытой улыбкой, а когда узнала, что у меня пропал багаж, то переживала вместе со мной. Как только услышала, что я из России, то просто ахнула. Её супруг учился ранее в одном из вузов Санкт-Петербурга, а на тот момент находился в Западной Африке в длительной двухмесячной командировке. Этот факт неожиданной связи с моей страной нас сблизил и мы стали подружками.

Свекровь Ортез помогала ей содержать пансион. Ежедневно женщины вместе приезжали на работу с другого конца города. Вечером они возвращались домой. С ними курсировала маленькая дочь Ортез по имени Иная, второго ребёнка ждали через пять месяцев.

Мама с дочкой

Отношения между невесткой и свекровью были уважительными, эти люди никогда не повышали голос ни по одной из причин. Свекровь в свои 60 работала секретарём при президенте страны и часто днём уезжала на приходившей за ней машине. Ночью в пансионе дежурил её младший сын. Иногда он отлучался по каким-то своим делам, и за главного оставалась я. Атмосфера в гостинице стояла благоприятная, проживавших жильцов было немного, они каждый день менялись, постоянным гостем являлась только я.

***

В день заселения в «Гамбуси» мне дали самый светлый номер с окном на общую большую террасу, и я уснула днём, обдуваемая большим вентилятором с потолка, после бредовой ночи. Проснулась от осторожного стука в дверь. Меня звала Ортез:

– Тамара! Тамара! Твой багаж привезли!

Я подскочила, как ужаленная.

– Нет, не может быть!

Только через два дня ждала рейс, на котором по теории вероятности мог оказаться мой багаж. Я выбежала на террасу. На столе лежал он, мой истрёпанный и измученный чемодан! Рядом стоял сотрудник аэропорта с бумагой, где расписалась о получении пропажи, и знакомый уже водитель, что вёз меня в город в день прилёта. Попросили проверить содержимое, всё оказалось в сохранности! Потом спросила:

– Как вы меня нашли? Ведь никто не знал, где я нахожусь.

Водитель только усмехнулся. Так же непонятным было то, что вещи прибыли кенийскими авиалиниями, к тому же из Найроби. Вот как работает SAX – и плохо и хорошо. Первый вопрос остался не выяснен, показалось, что за мной следили.

Ну что? Жизнь снова расцвела яркими красками! Перебрала каждую вещь, к себе прижала и почувствовала, как для меня они дороги. Все мои рассыпавшиеся осколками планы вдруг снова обрели сюжет и ход мысли. Чтобы понять, насколько вы счастливы, надо лишиться важной составляющей этого счастья, вздрогнуть, прочувствовать, даже заплакать, а потом вдруг снова обрести утраченное и уже не терять чувства благодарности за имеющееся счастье. Такова была наука свыше. Прихватив зонт, невероятно счастливая я пошла гулять, куда ноги пошли!

Глава 5. А ноги пошли по столице!

Я не очень интересуюсь городами, но столица Коморских островов достойна отдельного рассказа. После её исследования сложилось чёткое представление о всей стране.

Морони имел совершенно необычный облик. Старый город Медина с узкими улицами состоял из двух кварталов и контрастировал с современными зданиями и открытыми площадями, его дома тесно жались друг к другу вокруг небольших чистых двориков.

Старый город Медина

Роскошные виллы красовались рядом с шалашами и лачугами бедняков, что лепились по дальним окраинам. От зубчатых крепостных стен веяло стариной. За ними шумели густые апельсиновые сады, манговые деревья и редких видов растения. Эти стены тянулись вдоль дорог, но не были замкнутыми. Сквозь разрывы в стене я проходила во фруктовые рощи, где банановые пальмы и цитрусовые деревья не имели хозяина, и уже превратились в дикорастущие сады.

По всему городу росли хлебные деревья, позже с удивлением отметила, что хлебные деревья тут по всем островам. Но это не индийское хлебное дерево, которое живёт в Азии и предлагается в виде сладкого фрукта. Хлебное дерево с Комор – совсем другое дерево, это настоящий хлеб для островитян. Его плоды прячутся среди огромных резных листьев, а само оно просто великан. Густые кроны сплошь увешаны круглыми плодами размером с дыню густого зелёного цвета. Такое огромное количество «хлеба» висело над головой, что с голоду тут не умереть!

Плоды хлебного дерева

Многочисленные мечети украшали город. Некоторые из них назывались Вендради, то есть пятничные мечети. А самая старинная из них пятивековой давности стояла на берегу Индийского океана прямо напротив порта.

Порт в столице небольшой, открытый волнам, тем не менее осуществлял международные перевозки на Занзибар, Мадагаскар, в Кению. Именно в районе порта всегда густое скопление народа. Там расположились стихийные лотки по продаже фруктов и соков из них, тележки со свежей рыбой курсировали по городу. Женщины продавали сладкие коржи и варёные яйца, сок из лайма наливали в бутылки из больших вёдер, длинные французские батоны выкладывали целыми «батареями».

Только здесь, у моря, можно было отдохнуть от смертельной жары, только здесь гулял ветер, и я останавливалась в тени каждого дерева, чтобы попить холодный лимонный сок и пойти дальше. Рыбаки трудились на берегу. Они чинили сети, долбили лодки и просто отдыхали в прохладе. Лодки здесь строили с балансом в виде сбитых квадратом планок с обеих сторон. Они кучно выстраивались по берегу усыпанные свежими стружками. На их изготовление шло лёгкое и прочное хлебное дерево.

В городе имелись приличные магазины с брендовым набором вещей, а рядом с ними вывешивали модную одежду для мусульманок. Интернет кафе обнаружила в двух местах города. Даже несмотря на отключение света в стране, они всегда работали, используя личный генератор.

Мечеть Вендради

Все органы управления государством сконцентрированы в одном месте вокруг главной площади. Там же несколько государственных банков, но только в одном из них производились операции по обмену евро. Кстати, его покупка и продажа имели единую цену. Здесь доллар не пользуется спросом, и цена ему грош.

Я делала так; платила за номер 20 евро, при этом давала купюру в 50, а сдачу мне возвращали в коморских франках, то есть 15 000 франков с учётом того, что евро равен пятистам франкам. Этой самой сдачи хватало на день жизни, ведь цены на питание довольно жёсткие, если ещё учесть то, что при виде белого лица стоимость на еду сразу поднималась. Это потом, когда примелькалась всем, народ стал более снисходителен, продавая мне фрукты и овощи по цене для местных жителей. Что касается минеральной воды, которой требовалось в день не менее пяти литров, то она стоила наравне с кока-колой, а это уже существенно. Плюс ко всему прочему почти каждый день мне приходилось куда-либо ехать.

Берег Индийского океана со стороны Морони обнесён лавовым ограждением, а пляжей в черте города нет, но дети находили для себя путь к воде среди каменистых нагромождений и успешно ныряли со скалистых берегов. Повсюду чернела только лава, иногда её укрывали поляны розовых цветов до самой воды. Из застывшей магмы, которой сотни тысяч лет, здесь строят здания, дороги, молы в порту, даже набережная была выложена её глыбами.