bannerbanner
Падение в неизвестность
Падение в неизвестность

Полная версия

Падение в неизвестность

Язык: Русский
Год издания: 2018
Добавлена:
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
На страницу:
4 из 4

Космонавты увидели виртуальную голограмму огромной круглой дыры, зияющей в теле Койоны. Её размеры поражали – около тридцати километров в поперечнике и глубиной, пока ещё неопределённой компьютером. Экипаж молча взирал на чудо природы, как вдруг… «бв-в-в!» – все почувствовали сильный толчок сзади и скрежет металлической обшивки броневика. Наружные камеры зафиксировали мощный луч, упёршийся в корму «Аркуды», исходящий из того самого, преследующего их, неопознанного воздушного корабля, который медленно, но целенаправленно тащил их силком в неведомую планетарную клоаку.

Часть II. Безвременье

Глава 1

Зависание над бездной

Ничто не могло остановить или хотя бы замедлить неведомую энергию движения: ни торможение – вездеход только мягко скользил по болоту, ни включение заднего хода – транспортёр лишь беспомощно буксовал, но продолжал исподволь двигаться вперёд, ни повороты руля влево-вправо – колёса броневика даже в вывернутом положении не смогли отклонить курс «Аркуды» от навязанного извне следования вперёд – прямо в жерло тектонического провала. Шанс выскочить вперёд тоже не увенчался успехом – столб таинственного света будто пригвоздил корпус машины к намеченной кем-то колее. Покинуть борт тоже не представлялось возможным, поскольку это означало верную гибель людей без надёжных средств защиты, жизнедеятельности и долгосрочного провианта. Оставалось только смиренно ждать дальнейшего развития событий. В конце концов, разведчики поверили на слово своему «далёкому кузену» – временному арестанту, который давеча предвещал встречу с «богами», а сам сейчас, сидя за спинами «дальних родственников», и зачем-то закрыв лицо ладонями, что-то негромко бормотал, возможно молитву.

Плат окончательно понял всю тщетность попыток вырваться из зоны действия силового луча братьев по разуму, наверняка старших, и перестал сопротивляться управляемой ими энергии, природу которой человечество ещё не знало. Он заглушил двигатель, скрестил кисти рук на затылке и откинулся на спинку кресла. Ненарочно нависшее над экипажем молчание становилось гнетущим, и казалось, уже спирало дыхание, как вдруг положение исправил Никлот Силистан, который всё это время даром не скучал, и только закончил с расчётами:

– Командор, я тут произвёл кое-какие вычисления…

– Говори! – нетерпеливо, как-будто только и ждал этих слов, перебил его Киян.

– Спасатели с «большой банки», должны будут получить наш сигнал SOS только через месяца три, однако прибыть на Койону они смогут, в лучшем случае, не ранее чем через полгода, даже с учётом гиперсветовой скорости. Нам провизии хватит едва-ли только на половину от этого срока. И поскольку, пока не известно, где мы к этому времени окажемся… гм!.. в смысле, будем находиться, то я предлагаю всю собранную нами на этой планете информацию забить в память «Волчка», и выбросить его за борт, активировав на этом зонде радио-сонар, чтобы, в случае чего, увеличились шансы нас найти. Заряда сигнальной юле хватит лет на сорок, а сам дрон может веками лежать в этом болоте, и ничего не станет, ни с ним, ни с его содержимым.

– А что? Неплохая мысль! Мне это напомнило древнейшую морскую традицию: с кораблей, терпящих бедствие, бросать в воду, запечатанную сургучом, бутылку со сведениями о команде, судне и координатами места крушения, – поддержал товарища Демстик Рамен.

– Мне тоже понравилась эта идея, – добавила Дана Кроут.

– И я «за»! – проголосовал Ольстин Хорт.

– Хм… Ну, значит так тому и быть, принято единогласно, – ухмыльнулся повеселевший Плат Киян, – Добро! Ладно, Никлот Силистан, принимайся за внедрение своей затеи! Только, думаю, что не плохо было бы каждому из нас оставить видеопослание своим близким, родным, друзьям…

Видео записывали друг за другом при закрытых дверях в бытовом отсеке, поскольку стремление уединиться в тот момент было продиктовано необходимостью поделиться в своём послании чем-то сокровенным с самыми дорогими для них людьми. Подошла очередь астрофизика, но тот даже не поднялся с кресла. Выдержав «мхатовскую паузу», и не глядя в глаза недоумевающих сослуживцев, он всё же решился ответить на незаданный вопрос:

– Нет у меня никого… совсем нет, – мрачно отчеканил Рамен. – Теперь вы для меня самые близкие люди. И, вообще, я хочу сказать, что раз только из-за меня наши «тайные друзья» всех вас тащат в эту чёртову яму, то предлагаю вам, ребята, оставить меня в этом гробике на колёсах, взять все запасы, оборудование, и покинуть транспортёр. Ибо неведомо куда мы сейчас скатываемся. Обещаю, как только представится случай – я, во что бы то ни стало, вернусь за вами на «Аркуде». Времени на раздумья осталось совсем мало… решайте!

– Отставить патетику! – полушутя отрезал командор. – Что за упаднические настроения в момент исторического падения в лоно сверх-цивилизации?! Кибернетик, произвести выброс зонда! Доктор, развяжите руки пленному, чтобы он не сошёл за заложника, когда мы посетим «высший свет»! Бортинженер, подготовить транспортёр к погружению, возможно, придётся поплавать под водой! Физик, скорректируйте орбиту радиобуя таким образом, чтобы с каждым витком он пролетал прямо над пропастью, и транслировал нам сверху всё происходящее! Всем пристегнуть ремни, мы приближаемся к кратеру!

По мере приближения вездехода к гигантскому колодцу, стали постепенно вырисовываться, пока ещё размытые, подковообразные очертания его левого и правого краёв, чего не скажешь о ближней линии обрыва, которая была едва различима на фоне водной взвеси и пыли, а противоположного берега и вовсе было не видать из-за огромного расстояния и плотности испарения. Как это ни казалось странным, никаких вихревых потоков воздушных масс в районе провала планетной коры не наблюдалось. По всей видимости, атмосферная воронка была образована в результате совершенно иных метеорологических, или даже электромагнитных процессов, что подтверждалось нарастающим с каждой секундой низкочастотным гулом, исходящим из недр планеты.

Тьма уже начинала окутывать всю окрестность, то-ли от вечернего сумрака, то-ли от огромной тени облачного гриба. Космонавты не проявляли никакой паники или же нервозности, демонстрируя спартанское спокойствие и самурайскую невозмутимость, не смотря на весь фатализм сложившейся ситуации, в отличие от коренного жителя Койоны, поведение коего могло бы вызвать опасение, если бы не ремни безопасности – абориген, схватившись руками за голову, будто маятник, раскачивался в своём кресле взад-вперёд, что-то монотонно мыча себе под нос. Никто даже не успел отследить момента прекращения воздействия силового луча на «Аркуду» – разведчики обнаружили это чисто визуально, поскольку скорость принудительного скольжения совершенно не менялась, и теперь уже иная неведомая мощь продолжала столь же плавно тащить броневик к краю пропасти, до которого оставалось каких-то сотни метров.

Плат, спохватившись, уже было потянулся к замку зажигания, как вдруг всё электрооборудование транспортёра, издав протяжный издыхающий стон, заглохло, погрузив людей в кромешный мрак. В какое-то мгновение воцарилось, давящее на психику, затишье, скоротечность которого прервал звук «в-в-вух!», дополнившийся внезапным рывком вездехода вперёд, отчего тела его обитателей, словно припечатанные к спинкам своих кресел, абсолютно обездвижились. Однако ощущение тяжести вскоре исчезло, а на смену ему пришло чувство падения – машина, явно, летела носом вниз, при этом расположение экипажа оставалось вертикальным, относительно воображаемой линии горизонта, благодаря автономности кресел, которые на этот раз оказались не друг за другом, а друг над другом, как бы образуя, своего рода этажи поперёк пикирующей кабины, чего экипаж не мог увидеть, а только умозрительно позволил бы себе предположить. Наступила опустошающая невесомость.

Киян открыл глаза… или ему это только показалось… Возможно, он и не закрывал их вовсе. На всякий случай, он ненадолго зажмурился, и вновь широко распахнул веки – никакой разницы, только зияющая чернота вокруг. Пугающее молчание экипажа в самом начале падения становилось теперь удушающе подозрительным, когда уже не только не было видно и слышно, но даже ничуть не ощущалось какого бы то ни было полёта вниз!

Командор с опаской обратился к остальным: «Ребята, вы там в порядке?». В ответ – издевательская тишина. «Эй! Меня кто-нибудь слышит?» – он уже перешёл на крик. Вдруг, в душе его повеяло ледяным холодом – ведь, он не услышал собственного голоса! Решил проверить, и завопил, как ему казалось, со всей мочи: «Экипаж!» А потом ещё и ещё раз: «Демстик! Никлот! Ольстин! Дана!» – нет, это был не его голос. Он ужаснулся – это были его… мысли! Да, он как бы слышал, как бы свой голос, но, на самом деле, он лишь мысленно взывал к своему боевому братству. Первой пришла мысль о контузии, возможно, сделавшей его глухим. Тут он решил наощупь убедиться в наличии своей команды на борту, и в каком-то злом содрогании, потянул руки к груди, чтобы вслепую расстегнуть замки на ремнях, но кисти рук словно провалились куда-то в пустоту…

«Что за бес?!» – уставший от «сюрпризов», Плат начинал уже психовать. Он тотчас испытал почти инстинктивное желание потереть ладонями лицо, но опять ничего не достиг – ни лицо, ни ладони не почувствовали друг друга. «Как??? Этого не может быть!!! Бред какой-то…» – Кияну в голову (или её фантом…) вдруг закралось подозрение в собственной безвременной кончине. То есть, он, вроде бы, всё ещё продолжал ясно мыслить, но при этом, тело его, вероятно, было уже мертво, и находилось, наверно, далеко от… души. «Ну, дела!» – в такой непроглядной тьме и могильной тишине, в отсутствии силы тяготения и движения, без всяческого ощущения пространства и времени, только и оставалось что гадать. «Меня нет… физически нет. А если я и существую, то… мысленно. Мысль – это и есть я. Боже, как бы мне хотелось заснуть, если я сейчас бодрствую… а может даже и окончательно умереть, если я всё ещё жив!» – в другой ситуации он, действительно, так мог бы и умом тронуться, но, видимо, осознание невыполненного долга, загубленной миссии и потери своего подразделения оставляло командору невыносимую муку переживания наяву происходящей нереальности.

Время не шло – оно остановилось. С ним исчезло и сознание. Настало отсутствие всякого бытия. Всё…

Глава 2

Мимолётное прозрение

Где-то в необъятной черноте бескрайней пустоты и беспредельно недосягаемой дали слабо блеснула бесконечно малая искорка. Вскоре песчинка света увеличилась до мерцающей звёздочки. Через какое-то время это была уже яркая звезда. Затем она начала приближаться, увеличившись в диаметре до размера ослепительного солнца. Ещё немного и корона пронизывающего света охватила всё окружающее пространство, поглотив собою весь мрак.

Сквозь пелену белого как снег тумана стали прорезаться силуэты двух фигур. Их очертания постепенно обрели контраст и насыщенность цвета. Это была пара каких-то неизвестных человекоподобных существ. Не закрытые серебристой облегающей одеждой участки матовой кожи были необычного бледно-голубого цвета. Того же цвета были их лица, хотя гладкая кожа на крупных округлых головах отливала уже едва заметным перламутром. Судя по всему, они были разнополыми: золотистая диадема с фосфоресцирующим зелёным кристаллом на лбу явно выдавала женскую особь, которую подчёркивали изящные линии её гибкого тела и утончённый подбородок, а второй гуманоид, чуть выше и шире в плечах, отличался лёгкой угловатостью форм и более выдающимися скулами, что являлось безусловными признаками самца. В миндалевидных, широко посаженных и неморгающих глазах обоих субъектов сверкали крупные изумрудные зрачки на фоне чистых белков, периодически затягиваемые на долю секунды, тёмным полупрозрачным «третьим веком». Помимо присутствия сомкнутых губ маленького рта и двух ноздревых клапанов на том бугорке лица, где обычно у человека находится нос, их видовое сходство друг с другом заключалось ещё и в наличии за углами нижней челюсти, под ушными отверстиями, небольших жаберных щелей, эластичные лопасти которых время от времени трепетно открывались и тут же быстро схлопывались.

– Нет причин волноваться, землянин, – услышал Киян незнакомый женский голос прямо в своей голове, – твои спутники целы и невредимы.

Плат не сразу понял, что это к нему обратились с речью. Он почему-то был уверен, что давно уже мёртв и всё, что он в эту минуту видел – происходило «на том свете», причём не с ним. Поэтому, для начала, решил убедиться, что это не видения в раю, а вполне материалистическая картина, и не спеша сделал глубокий вдох. Он слышал своё дыхание! А когда лёгкие, будто кузнечные меха, заполнились воздухом до отказа, он на миг замер, прислушиваясь к собственному сердцу – оно стучало! Однако, делая медленный выдох сквозь зубы, командор невольно опустил подбородок на грудь, и ужаснулся – он был совершенно наг! Хотя, в глубине души был рад тому, что находится в здоровом, а главное, своём собственном теле. Он инстинктивно прикрыл причинное место ладонями, заодно заметив, что руки никуда не делись, и прекрасно его слушались. Но стоило ему сделать попытку попятиться в смущении назад, как он обнаружил, что его, благо дело целые, ноги беспомощно болтаются в воздухе на высоте полутора футов от пола. Киян левитировал! Ему жутко не понравилось это принудительное парение, и он решил открыть рот.

– Почему бы вам не опустить меня на пол? – удивляясь волнительной дрожи в своём голосе, возмутился Плат.

– Ещё рано, – раздалось в центре черепа, – ещё не истёк срок адаптации после карантинного чистилища. Осталось совсем немного.

– Какого ещё «чистилища»?! – Киян чуть было не сорвался на крик.

– Терпение, землянин! Чуть позже мы всё объясним, – инопланетная парочка, не поворачиваясь спиной, стала ускользать назад, и вскоре так же растворилась в молочном тумане, как и появилась.

– Вот черти! Верните моих людей! – уже в полный голос «выпустил пар» раздосадованный командор, начиная суетливо шарить глазами по сторонам, но вокруг была только сплошная ослепительно-белая пустота.

Вдруг, прямо перед собой, на уровне груди и расстоянии вытянутой руки, он увидел в воздухе, невесть откуда взявшийся, какой-то пульсирующий сгусток, размером с горошину. Разрастающийся с каждой секундой, шевелящийся комок непонятного происхождения уже обрёл размеры теннисного мяча, как до Плата стало доходить, что перед его глазами разворачивается ускоренный процесс развития плода какого-то существа, судя по форме свёрнутого в калачик зародыша, окружённого просвечивающим пузырём, наполненным околоплодной жидкостью. У маленького тельца уже исчез хвостик и затянулись жаберные щели, а на крупной голове уже отчётливо стали вырисовываться ушки, ротик, носик и глазки. Теперь уже не было никаких сомнений – Киян становился невольным свидетелем рождения человеческого дитяти безвестных родителей. Опутанный тонкой сетью кровеносных сосудов, пузырь, достигший размера большого баскетбольного мяча, уже явно становился тесен для ребёнка, проворно орудующего ручками и ножками, которые поочерёдно упирались в стенки живого мешка, то и дело создавая на его поверхности бугорки натянутой плёнки. И вся эта визуализация автономных родов, причём, с разных ракурсов, происходила таким образом, будто бы, то ли сам плод вращался вокруг собственной оси, то ли это принудительно левитирующий космонавт медленно кружил по орбите вокруг экспоната – тут уж ничего невозможно было понять, в силу полного отсутствия каких бы то ни было пространственных ориентиров.

Потеряв всякую причинно-следственную связь с происходящим зрелищем, командор окончательно перестал соображать, будучи подспудно уверенным в том, что всё это диво совершенно нереально, а сам он просто потихоньку сходит с ума. Поэтому ему ничего не оставалось, как молча и спокойно наблюдать за бесплатным шоу в этом «анатомическим театре». Однако, в тот момент, когда пузырь лопнул, выплеснув из себя всю жидкость, несколько капель которой случайно попали на кожу неохочего зрителя, тут уж командор сразу взбодрился, и к нему вновь вернулось осознание явности действа. Ещё немного, и ошмётки плёнки вместе с пуповиной скользнули с новорожденного вниз, обнажив хиленькое тельце, сдавленно кричащего и не успевшего ещё открыть зажмуренные веки, крошечного человечка. Сердце Плата сжалось – вокруг ни души, а грудничку требуется материнское тепло! Долго сострадать не пришлось – ребёнок успокоился, и как ни в чём не бывало стал наливаться здоровой полнотой, которую подчёркивали глубокие складки на его нежно-розовой коже. Неожиданно раздался детский лепет и смех. Теперь уже волосики на головке малыша стали завиваться в русые локоны, а крупные серые глаза с любопытством осматривали всё вокруг, абсолютно не замечая главного своего соглядатая. Не смотря на всё то же зависание в воздухе, чадо выросло настолько, что уже можно было предположить его умение ходить. А тем временем, перед глазами Кияна предстал мальчуган, с уже вполне оформившимися, до боли знакомыми чертами лица. И только с этого мига Кияна стала одолевать мысль, которую он изо всех сил старался отогнать: «Даждьбоже! Да как такое возможно? Это же… вылитый я в детстве!»

– П-п-п… Пл… м-м-мальчик, тебя как з-з-звать? – предательски заикаясь, и зачем-то почти шёпотом выдавил из себя командор, вытирая тыльной стороной ладони холодную испарину со лба.

Ответа не последовало. Отрок, словно ничего не слыша, стал что-то говорить… по-русски! Более того, говорить голосом малолетнего Плата! Киян напряг слух – юноша читал стих «Вересковый мёд»:

…Сын и отец молчали,Стоя у края скалы.Вереск звенел над ними,В море катились валы…

– Платик, ты меня слышишь? – уже не сдерживая себя, воскликнул командор, а затем ещё более решительно повторил: – Плат, это я… в смысле ты, только старше!

Всё тщетно… парень оставался глух к увещеваниям «из будущего». И вот настало мгновение, когда космонавт, оказался лицом к лицу со своим стопроцентным двойником – зрелым мужчиной в расцвете сил, будто смотрелся в зеркало, но без искажённого зеркального отражения, а как есть, с учётом визуального реверса.

Их взгляды встретились, и это послужило психологическим запалом для эмоционального взрыва землянина: в каком-то бессознательном порыве Киян схватил свою копию за плечи. Визави в недоумении слегка приподнял одну бровь. Плат был рад даже наличию хоть и такой вот прохладной реакции, и с искренней улыбкой сжал вполне себе материального собрата ещё крепче. Парадокс, но степень сжатия его кистей равносильно отзывалась болью в собственных плечах командора! Не поверив личным ощущениям, он расслабил пальцы, и ещё крепче сжал их на плечах близнеца. Тот сморщился от боли, словно передразнил самого Кияна, почувствовавшего ровно то же. Однако, клон даже не отпрянул от объятий «родственника», и в следующую же секунду земной оригинал заметил седину на висках, а также многочисленные морщины, расползающиеся бороздками по всему бледнеющему лицу своего «номера два». Через четверть минуты Плат, обомлев, ослабил хватку, и отстранил левую руку от уже совершенно седовласого, белобородого и ссутулившегося старца, чтобы ощупать своё лицо. Нет, на родном лице кожа была подтянутой, и только слегка покалывала жёсткой щетиной. Но куда трагичнее оказался апофеоз сей стремительной эволюционной драмы: дряхлое тело псевдо-Кияна, к тому времени уже обретшее вид египетской мумии, стало вдруг осыпаться шелестящими струпьями, а в довершении этой предельно реалистичной сцены, командор разжал правый кулак, рассыпав последнюю горсть праха своего второго экземпляра.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Конец ознакомительного фрагмента
Купить и скачать всю книгу
На страницу:
4 из 4