Хромая удача. Остросюжетный роман

– Что ты застрял? – прохрипел снаружи Казбек. – Выходи, собака! Воды! Дай воды! Убью!

Казбек выпустил короткую очередь. Срывая остатки покорёженной кабины, пули просвистели над головой Волкового.

– Не стреляй! Я ищу воду! Сейчас будет вода, подожди!

Волковой отвинтил крышку фляги и выдавил туда содержимое шприца «Анальгетик №1». После этого он проделал то же самое со всеми шприцами, подписанными Бутлеровым «Анальгетик». Взболтав смесь, он закрутил крышку и, подняв флягу над головой, вышел из кабины.

– Давай! – прохрипел Казбек, протягивая к фляге трясущуюся руку. – Стой! Стоять, Волковой! Ближе не подходи. Медленно бросай.

Волковой бросил флягу Казбеку. Не сводя дула автомата с Волкового, тот дотянулся рукой до фляги и стал отвинчивать крышку.

– Теперь отойди. Попытаешься уйти – убью, – сказал Казбек и стал жадно глотать воду. – Ты что мне подсунул? – вдруг спросил он. – Почему горькая?

– Это вода из авиационного аварийного комплекта. Чтобы не протухла от жары, добавляются сенсибилизаторы и соли для лучшего утоления жажды, – ответил Волковой.

– Мне всё равно, Волковой, – сказал Казбек, с трудом переводя дыхание. – Мы не боимся смерти, так, как боитесь её вы, русские. Но, прежде чем умру я, умрёшь ты. Хочешь дожить до того, как сюда придут спасатели, не делай резких движений. И чтобы я тебя всё время видел. Патронов у меня хватит, чтобы разнести это всё вдребезги, – Казбек показал скреплённые изолентой два рожка от автомата. Волковой видел, что так делали перед боем солдаты в Афгане.

Казбек выпил всю флягу. Говорят, что так много сразу пить нельзя. Но ему плевать. Мало ли, чего говорят эти русские. Такого удовольствия он не испытывал ещё никогда в жизни. Даже боль в переломанной в двух местах ноге, кажется, утихла. Из-за этой проклятой боли он не спал с момента падения самолёта. Пилюгин погиб мгновенно. Бутлерову повезло больше всех, он вообще не почувствовал удара. А ему перебило ногу и сломало пару рёбер. Вот, что значит вода. Нога совсем перестала болеть. Только что-то стало клонить ко сну. Веки отяжелели, как будто налились свинцом. И как-то стало спокойно. Хорошо.

Может он уже умер? Кажется да, потому что над ним в небе летает ангел. Даже два ангела. Они широко раскинули крылья и кружатся над ним. Может они хотят забрать его с собой на небо? Мама Нонна говорила, что так ангелы поступают с праведниками. Только почему у этих ангелов чёрные крылья?

Волковой осторожно сделал несколько шагов по направлению к зарослям акации. Кто знает, как подействует эта доза анальгетиков на Казбека? Может и ни как. Тогда он начнёт стрелять. Сколько раз уже везло ему за последние двое суток? Могло бы размозжить голову о ствол при приземлении вчера ночью. Могли бы сожрать гиены, если бы он не завис до утра на стропах. Ещё раньше, в падающем самолёте его мог бы прикончить тот же самый Казбек. Но прикончил Гришу.

А ему пока везёт. Так вот сданы карты. Хотя распанахало его, кажется, серьёзно. С того мгновения, как Бутлеров закричал «Командир, пожар в правом двигателе!» он идёт по самому краю. И каждый шаг теперь может оказаться последним. Обострённой интуицией Волковой чувствовал, что его смерть ходит где-то совсем близко. Он никогда особо не думал о ней. Не будет думать и сейчас. Но и без боя он не сдастся.

Кажется, получилось! Казбек заснул или даже потерял сознание. Пара грифов, раскинув чёрные крылья, в ожидании трапезы уже кружилась над местом, где лежал Казбек. Волковой нырнул в заросли и затаился. Здесь Казбек со своим автоматом его не достанет. Выждав ещё несколько минут, Волковой подкрался к нему сзади и вырвал у него из рук автомат. Казбек, не открывая глаз, что-то промычал. Волковой отомкнул спаренные рожки и, вынув из них патроны, выбросил их в заросли. Потом, нагнувшись к Казбеку, он снял с его груди кожаный мешочек. Развязав сложный узел, на который была затянута тесёмка, Волковой извлёк из него голубоватый алмаз и положил его на ладонь.

Теперь он должен принять решение. Сложнее всего, когда вариантов больше одного. А тут, кажется, именно такой случай.

Вариант первый. Спокойно дожить до старости, или хотя бы до завтрашнего утра. В этом случае нужно ложиться спать, а когда придут люди Куртиса, отдать им алмаз. Может быть, Куртис и оставит его пилотом. Хотя вряд ли. На Волковом уже лежит несмываемая печать пилота-неудачника, потерявшего свой самолёт и экипаж. Да и что скажет Казбек, когда очухается? Можно, конечно, вставить пару патронов обратно и пристрелить Казбека. Но, одно дело, убить человека в поединке, а другое – выстрелить в спящего человека. Кажется, это не его стиль.

Вариант второй. Оставить алмаз у Казбека, а самому пуститься в бега. Впрочем, в этом варианте его особо искать никто и не будет. Остаток дней придётся провести в тихом районном центре средней полосы России в очереди за каким-нибудь пособием. И тихо завидовать замполиту Шуйскому, которому удалось пристроиться швейцаром в столичный отель. Можно даже будет отыскать Марину. Она снова будет плакать и спрашивать его сквозь слёзы, почему она такая несчастная. А Волковой опять не будет знать ответа. Это мы уже проходили. Как говорят, ни кола, ни двора. Потому что, если оставить алмаз здесь, то своего двора ему, пожалуй, уже не купить никогда. А учитывая проклятый сук, о который он треснулся промежностью, первая часть поговорки тоже может стать реальностью.

Последний вариант – взять алмаз себе. Потом похоронить бортмеханика и второго пилота, обработать рану, запастись необходимым, и рвануть на побережье. До него километров тридцать. Судя по карте, редколесье ближе к побережью переходит в саванну. В этом месте вдоль берега океана тянется шоссе Намибе – Бенгела. С запасом воды, аварийным сухим пайком, компасом, фонариком и спичками можно вполне дойти. А не дойдёт, так просто присоединится вдогонку к своему экипажу, вот и всё. Ко второму пилоту Пилюгину и бортмеханику Бутлерову, которым уже не страшны никакие погони и не нужен никакой алмаз.

Только вот как раз в этом варианте имеется одна неприятная особенность. Вообще-то, алмаз не его. Но он же не украл его? Он просто шёл по саванне и нашёл алмаз. У Казбека в замшевом мешочке. А Казбек хотел прикончить его. Застрелить из автомата. А до этого чуть не прикончил в горящем самолёте. И погубил его двух товарищей. Вот он и забрал у Казбека алмаз. И поэтому теперь его будут искать. Возможно, всю оставшуюся жизнь. Искать, чтобы, скорее всего, убить. А он должен будет убегать. Хотя с деньгами, вырученными за алмаз, это вполне реально. Ещё хватит на уютный домик на побережье в какой-нибудь банановой республике и даже на собственный одномоторный самолётик.

Только вот, если он сейчас возьмёт алмаз себе, то сразу закрутится рулетка, которую он уже вряд ли сможет когда-нибудь остановить. На такую авантюру может решиться только тот, у кого крепко перемкнуло в голове. Вот как когда-то перемкнуло в голове у лейтенанта Волкового после того, как при заходе на посадку в Кандагаре был обстрелян их АН-12. Тогда экипажу ещё повезло. Все отделались контузиями разной степени тяжести. А перед этим полтора года назад при точно таких обстоятельствах, только в Баграме, погибли шесть человек экипажа АН-12 из семи.

Волковой посмотрел на голубой камень, лежащий на его грязной ладони с потрескавшейся кожей. Может это и есть его выигрышный джокер? Самая сильная карта в колоде. Вообще-то ему одному алмаз не нужен. Но где-то там осталась Марина. «Ну почему я такая несчастная?! Отвечай, гад?!» Как будто он знает, почему. Потому что судьба такая. Хромая… Вот взять и отодвинуть рукой маринину судьбу в сторонку и сказать, мол, постой там тихо, я теперь сам попробую… Прекрасный принц выискался! Сам еле на ногах держится, не сегодня-завтра концы отдаст.

Но ведь можно и остаться в живых, правда? И чуть-чуть подправить того, кто так небрежно сдаёт карты? Да, много решает удача при сдаче. Может быть почти всё… А зависит ли что-то от умения сыграть этими картами? А от умения сжульничать? Его, пилота Волкового, умения? Можно ли вообще выиграть, если удача хромая? Просто, чтобы в этом мире стало чуточку больше справедливости? Видный мужчина Куртис станет немножко ниже, а он станет чуть-чуть выше. И джокер в этом ему поможет. Разве это будет не справедливо? Только вот почему на карте джокера изображён смеющийся шут?..

Волковой завернул алмаз в носовой платок, положил в нагрудный карман и застегнул пуговицу.

Вот и всё… Как, оказывается, всё просто. С этой минуты солнце уже светит по-другому. Только что он стал состоятельным господином. Правда теперь уже никто не скажет точно, доживёт ли он до завтрашнего утра…

И, если на небе есть ангелы, поставит ли сейчас на него в небесной букмекерской конторе хоть один из них?

Глава 7

Старший поисковой группы Тимур Гутиев сидел в транспортной кабине вертолёта МИ-8, где кроме него находилось ещё пять человек. Шеф настоял, чтобы в Луанде к ним присоединился этот кабан Цукерман. Ясно зачем, из-за алмаза, который сейчас находится у Казбека. Алмаз должен забрать Тимур. Вообще то, он ему не нужен, от него только проблемы, поэтому хитрый Куртис мог бы и не посылать Цукермана. Но таков порядок.

Когда летишь в вертолёте, то тебя покачивает из стороны в сторону, как будто несут в чемодане. Половина пространства отсека заполнена бочками с горючим. Это нужно, чтобы хватило на обратный путь и на поиски. Хотя искать особо не придётся. Этот черномазый в Луанде дал координаты самолёта. Чудной народ. Потребовал два ящика пива и дал координаты, где упал самолёт. Дать бы ему в его чёрную рожу. Но нельзя. Так что к часам десяти будем на месте, а там разберёмся. Пять вооружённых мужчин могут во многом разобраться. Правда, Цукерман не в счёт. Только бы эти черномазые пройдохи товарища Мбанги не добрались до самолёта раньше. Судя по координатам, самолёт не дотянул до побережья километров тридцать. Придётся зависать над местом падения, а отряду спускаться по верёвочной лестнице. Конечно, приятного мало, кому понравится болтаться на такой высоте? Но это лучше, чем топать пять километров до места, где мог бы сесть вертолёт.

Цукерман, когда услышал про лестницу, устроил истерику, сказал, что он просто убьётся с такой высоты, и тогда инструкции мистера Куртиса не будут выполнены. Пожалуй, этот жирный бабуин в данном случае говорит правду. Спускаться по вертолётной лестнице это тебе не с чёрной куколкой в лошадку играть в гостиничном номере. Поэтому Цукермана решили спускать на страховочном тросе с помощью грузовой лебёдки.

– Впереди по курсу вижу упавший самолёт! – вдруг крикнул пилот вертолёта. – Внимание, мы над объектом! К высадке готов!

Тимур отдраил люк и выбросил вниз лестницу. Кабина наполнилась грохотом двигателей вертолёта.

– Опускайся ниже, – крикнул Тимур пилоту.

Вертолёт завис над поляной, образовавшейся на месте падения самолёта. После того, как отряд высадился на поляну, на грузовом тросе спустили мистера Цукермана. Когда его отстегнули от троса, Цукерман прошёл на неверных ногах несколько шагов, потом сел на прямо на траву и уставился перед собой остекленевшим взглядом.

Взяв автомат наизготовку, Тимур осторожно направился к лежащей на земле кабине самолёта. В кабине было пусто. Лишь на приборной доске правого штурвала растеклось большое бурое пятно. В груде железа, которая когда то была грузовым отсеком, тоже было пусто.

Зато в десяти метрах от самолёта лежал Казбек. Вернее то, что от него осталось после ночной охоты, которую начал леопард, а продолжили гиены. На растерзанной шее Казбека болтался залитый кровью кожаный мешочек.

Вот и всё, Казбек. Наконец-то ты нашёл последнее пристанище в этом забытом Аллахом месте.

– Эй, Цукерман, подойди сюда! – крикнул Тимур.

Грегори тяжело поднялся с земли и, держась одной рукой за живот, подошёл к месту, где лежал мёртвый Казбек. От вида окровавленного тела, по которому ползали жирные мухи, его опять замутило. Тимур нагнулся и, взяв мешочек в руки, стал развязывать тесёмку. Развязав узел, Тимур поднёс пустой мешочек к бледному лицу Цукермана и сказал:

– Пусто. Видишь?

– Пусто, ага, – пробормотал Цукерман, стараясь не смотреть на тело Казбека.

– Они убили его, – сказал Тимур. – Взяли алмаз и смылись.

– Так и доложим мистеру Куртису, – сказал Цукерман. – Можно лететь обратно.

– Успеешь, – сказал Тимур. – Мы должны их перехватить, пока они не ушли далеко.

Тимур вынул из нагрудного кармана камуфляжной куртки спутниковый телефон и стал набирать номер Куртиса.

– Мистер Куртис, это Тимур. Мы нашли самолёт. Из людей есть только Симкин. Он мёртвый.

– Что ты мелешь, Тимур? – закричал Куртис. – Причём здесь Симкин? Где алмаз?!

– Алмаза у Симкина нет. Пилоты куда-то смылись. Они забрали алмаз и смылись, мистер Куртис. Какие будут указания?

После некоторой задержки Куртис спросил:

– Вы хорошо осмотрели тело Симкина? Он мог спрятать алмаз где угодно.

– Мистер Куртис, Казбек перевозил алмазы всегда в кожаном мешочке, который носил на шее под рубахой, – сказал Тимур. – Мешочек развязан и пустой. Мы обыскали все карманы, каждый миллиметр одежды. Рядом с его трупом валяется автомат. Разряженный. Рожки без патронов валяются рядом.

– А следы пулевых ранений на теле Симкина есть? – спросил Куртис.

– Вроде нет. Но там ничего не поймёшь. Ночью его тело растерзали хищники.

– Вот что, Тимур, – после минутного раздумья сказал Куртис. – Алмаз нужно найти. И пилотов нужно найти. Можно живыми, можно мёртвыми, как тебе будет удобнее. Но найти нужно. И наказать. Иначе другие пилоты тоже станут брать то, что им не принадлежит. Поэтому мы будем искать этот алмаз до последнего. Найдёшь, Тимур, станешь богатым человеком.

– Понял, хозяин. Нельзя терять времени.

– Нельзя, Тимур. Садитесь в вертолёт и берите курс на побережье. Через километров двадцать будет шоссе. Оно идёт среди саванны, поэтому хорошо видно сверху. Это трасса Намибе – Бенгела. Дорога пустынная, раз в час по ней проезжает какой-нибудь грузовик. У них нет другого выхода, как попытаться на грузовике добраться до Бенгелы. Я свяжусь с начальником полиции Бенгеле, Его зовут Джитуку. За тысячу долларов его орлы побросают всё и будут искать пилотов день и ночь. Их фотографии я отошлю в полицию по электронной почте. Тебе, Тимур, нужно добраться до города и поставить там на въезде свой блок-пост. И проверять все машины. Спрашивай всех водителей, показывай им те фото, что есть у вас, если нужно, давай им деньги. Пошли людей в аэропорт Бенгеле. Паспорта у пилотов пока свои, поэтому проверь регистрацию на рейсы. Скорее всего, они будут прорываться в Луанду. Возможно, они ранены. Нужно проверить все больницы в Бенгеле. Их не так много. Кстати, дойти до шоссе могут не все. Возможно, дойдут двое или даже один. Пошли ребят в порт. Пусть они день и ночь смотрят, не появится ли там кто из наших беглецов. В Бенгале есть ещё железная дорога. Она идёт через весь континент и соединяет Атлантику с Индийским океаном. Её построили португальцы, но, кажется, сейчас она не работает. На всякий случай разберись с этим.

– А что мне делать с Цукерманом? – спросил Тимур.

– Пусть он организует взаимодействие твоих ребят с начальником полиции Джитуку, – сказал Куртис. – Если наши крысы сунутся в эту мышеловку, то уже из неё не выберутся. Но, если кто-то успел проскочить в Луанду, то там затеряться проще. Поэтому вы должны их перехватить. Слышишь, Тимур, нужно успеть!

Глава 8

Волковой проснулся на рассвете. Рядом с ним догорал костёр. Чтобы отпугнуть ночных хищников, ему приходилось всю ночь подбрасывать в него сухие ветки акации. По чистому небу бежали лёгкие утренние облака. Это его третий рассвет с тех пор, как упал самолёт и погиб его экипаж. Вчера вечером перед самым закатом Волковой видел, как в небе появился вертолёт. Он полетел в сторону побережья. Волковой еле успел спрятаться в зарослях бамбука. Наверное, это тот вертолёт, о котором говорил Казбек. Волковой не стал убивать Казбека, и вполне возможно, что он улетел в том вертолёте.

Сегодня он или дойдёт до шоссе, или ему конец. Тот всплеск жизненной силы, который давал ему возможность выживать эти дни, похоже, иссяк. Он будет идти на запад, но, наверное, недолго. Правда, теперь он богат. Сказочно богат. В кармане его джинсов лежат стодолларовые бумажки. Часть их он взял у Бутлерова и Пилюгина перед тем, как засыпать их могилы красноватой ангольской землёй. Если вы ещё не совсем на небесах, ребята, а видите своего командира, то, наверное, одобрите его поступок. Зачем вам эти грязные скомканные зелёные бумажки, от которых столько зла на этой земле? А он должен с их помощью выбраться из этой мышеловки. Но доллары это чепуха. У него есть алмаз Мбанги. Теперь у алмаза новый хозяин. Интересно, надолго ли?

Вчера Волковой обколол рану антидотами из самолётной аптечки и обработал йодом. От дикой боли после прикладывания тампона с йодом к ране он тогда свалился в обморок. Придя в себя, он наложил марлевую повязку и зафиксировал ей бинтом.

Так что теперь он, наконец, богат. Но теперь люди, посланные Куртисом, будут травить его как лесного зверя. Правда, он сам выбрал себе этот путь. Сам решил сыграть с судьбой в азартную игру. И не в какого-нибудь подкидного дурака на носики, а в настоящий пятикарточный покер с максимальной ставкой, которой теперь стала его жизнь.

А сейчас нужно подкрепиться шоколадом с орехами, входящим в аварийный паёк, и идти. От жары шоколад вчера растаял, а за ночь снова застыл в форме помятой груши. Воды должно хватить. Самое трудное, это заставить ноги передвигаться. Интересно, кто ему остановит автомобиль, даже, если он и дойдёт до трассы? В окровавленной рубашке и ссохшихся от крови джинсах, с клубком свалявшихся волос и щетиной, пробившейся сквозь запёкшуюся кровь на лице. В таком виде он распугает всех водителей. Разве что держать в вытянутой руке стодолларовую купюру. Он так и сделает. Объяснит, что в саванне упал его самолёт.

Постепенно всё вокруг стало каким-то нереальным. Совсем как в компьютерной игре. Справа вверху экрана мерцают какие-то палочки. Это количество оставшихся жизней. Кажется, там осталась всего одна палочка. Когда со щелчком исчезнет и она, на горизонте загорится надпись: «game over!»

Одинокие островки акаций, растущих среди высокой травы, сменились зарослями бамбука и пальмами. Много пальм, над которыми ярко светило солнце. Но особой жары Волковой не чувствовал. Если он недалеко от побережья, то так и должно быть. В этих местах холодное Бенгельское течение охлаждает и немного подсушивает воздух. Волковой споткнулся о какую-то ветку и упал. Уткнувшись лицом в жёсткую траву, он пролежал так несколько минут. Падает он за сегодня уже не первый раз. Но сейчас вставать и шагать дальше, просто нет сил.

Вдруг он увидел гиену. Сначала одну, потом ещё несколько. С короткими, как будто перебитыми задними лапами и мерзко улыбающимся оскалом кривых челюстей, они медленно подбирались к нему. Волковой встал на ноги и закричал. Но вместо крика из его груди вырвался только надсадный хрип. Дрожащими руками он достал ракетницу, которую захватил с собой из упавшего самолёта, и выстрелил. Красная ракета, прочертив в воздухе короткую дугу, с шипением вонзилась в одну из гиен. Зверь страшно взвыл и свалился набок. Остальные бросились врассыпную.

Волковой сделал несколько шагов и упал. Всё, кончилось топливо в баках. И в расходном, и в резервных, везде. Он лежал с открытыми глазами и смотрел в небо. Прямо над ним, описывая сужающиеся круги, кружил гриф.

Но человек не самолёт. Даже с пустыми баками он может идти. На ногах, на четвереньках, ползком. Нужно только немного отдохнуть. И не потерять сознание.

Вдруг Волковой услышал отдалённый шум. Приподняв над травой голову, он прислушался. Так и есть, это шум автомобильного мотора! Совсем недалеко, где-то за зарослями пальм мимо проехал грузовик.

Он дошёл!!!

Зажав в руке купюру в двадцать долларов, Волковой поднялся на дрожащие от слабости ноги и заковылял по направлению к дороге.

Следующий грузовик показался минут через сорок. Оставляя за собой густые клубы красноватой пыли, он проехал мимо. Волковой в отчаянье опустил руку с зажатой банкнотой, но вдруг грузовик остановился. Послышался шум включаемой задней передачи, и грузовик медленно покатился назад. Водитель, толстый негр, с испугом выкатил на Волкового глаза, но, увидев двадцатку, успокоился. Выйдя из кабины, он помог Волковому взобраться на сиденье, предварительно застелив его каким-то мешком.

– Я потерпел аварию на самолёте, – сказал Волковой, слабо махнув рукой в сторону саванны. – Помоги мне! Я заплачу.

Водитель растянул толстые губы в улыбке и, взяв деньги, спрятал их в какой-то потайной кармашек своих необъятных штанов.

– Я Дориш, – испуганно сообщил толстяк. – Сейчас еду в Бенгелу. Через часов пять мы будем там. Возьмите, синьор, это напиток из кокосового сока, – он протянул Волковому пластмассовую бутылку. – Пейте, у меня ещё есть. Вам нужно в больницу. Я могу завезти вас по дороге. Вот ещё, держите, бананы. Я отвезу вас к доктору в Бенгеле. К хорошему доктору.

– Спасибо, Дориш, – прохрипел Волковой. – Спасибо, ты спас меня.

Выпив залпом всю бутылку и съев пару мясистых бананов, Волковой провалился в глубокий сон. Впервые за последнее время он спал, не опасаясь быть съеденным хищниками.

Дорога Намибе – Бенгела была когда-то асфальтовой. Но, с тех пор, как отсюда ушли португальцы, на ней остались лишь островки асфальта. Поэтому Дориш вёл машину то по левой стороне, то по правой. Через некоторое время асфальт стал получше, и Дориш, ловко объезжая выбоины, разогнал свой грузовик почти до восьмидесяти километров в час.

Проспав под мерный гул дизеля несколько часов, Волковой проснулся.

– Сколько времени до города? – спросил он Дориша.

– Примерно через час будем на въезде, – ответил тот.

Немного отдохнувший мозг Волкового снова стал работать в аварийном режиме. На въезде в город его будут ждать люди Куртиса. Он сам бы так сделал. Скорее всего, это будут люди из охраны Куртиса. Его будут искать в городе, в больницах, аэропорту, даже на улицах. Куртис не пожалеет на это денег. Будут искать люди Гутиева и местные полицейские, снабжённые его фотографией. Он точно не знает, что будет с алмазом когда его поймают, но его, скорее всего, первым делом убьют. Так проще и надёжнее. Поэтому нужно срочно выходить из машины. В это время слева показалось какое-то ответвление от дороги.

– А что это за дорога налево? – спросил Волковой водителя.

– Это дорога на Байя Азул, Голубой залив. Там лучший пляж в провинции. Со своим отелем, совсем недорогим, базаром и магазинами.

– Останови здесь. Я сойду. Мне туда, в Байя Азул. Попробую на попутной машине. Спасибо, Дориш, дай тебе Бог, – сказал Волковой.

– Ну, как знаете, синьор, – улыбнулся толстяк и помахал рукой.

В треснувшее зеркало заднего вида Дориш видел как странный белый, потерпевший аварию в саванне, медленно переставляя ноги, заковылял по дороге, спускающейся в Байя Азул.

Через десять километров после развилки грузовик Дориша остановили какие-то вооружённые люди в камуфляжной форме.

– Проверка документов, – сообщил высокий смуглый человек с автоматом, заглядывая в кабину. – Ты никого не подвозил?

– Подвозил, – сказал Дориш. – Одного белого. Он потерпел аварию на самолёте.

– Где он?! – заорал человек. – Тимур, иди сюда, этот черномазый его вёз!

– Я его высадил на развилке. Ему надо было в Байя Азул, – испуганно ответил Дориш.

– Он поехал в Байя Азул? – спросил подошедший Тимур.

– Я видел, как он пошёл вниз. Сказал, будет ловить автостоп до побережья.

– А ну-ка, что у тебя в кузове, показывай живо!

– Там товар, бананы, сахар, шины, – сказал Дориш.

– Если ты врёшь, убью, – сказал Тимур и навёл на него дуло автомата.

– Ей Богу, синьор, – Дориш сложил на полной груди руки. – Я говорю правду. Тот белый сказал, что ему нужно в Байа Азул. Он был весь в крови и с трудом ходил.

– Смотри, толстяк, не шути со мной! А ну-ка, опиши мне своего пассажира поточнее, – сказал Тимур.

– Ну, такой измученный, еле двигается, спал всё в кабине. Волосы вроде светлые, но не разберёшь, грязные, в крови. Небольшого роста, худощавый такой, не то, что я. Ага, нос как будто кривой, как сломан, вроде, да.

Тимур вынул из кармана фото Волкового.

– Смотри внимательно! Это он?

– Да, да, синьор, это он! – закивал головой Дориш.

– Это Волковой, будем брать, – скомандовал Тимур своим людям. – Быстро, пока он не доехал и не затерялся в посёлке. Толстяк, разворачивай свою колымагу, поедем на побережье! Сделаешь всё, как я скажу, получишь пятьдесят долларов, – сказал он Доришу. – Если обманешь – пулю в живот!

– Конечно, синьор, конечно, спасибо! Садитесь в кабину, остальные все в кузов, сейчас поедем, – заверил Дориш, прижимая руки к груди.