Хромая удача. Остросюжетный роман

– Слава Богу, всё нормально, синьор Мбанга Нету, – ответил Казбек.

– А как поживает Цукерман? Тоже в порядке? – чернокожий говорил по-русски с небольшим акцентом.

– Спасибо, нормально, – ответил Казбек.

– Ну и хорошо. Передавай им привет. Но, к делу. Я принял груз. Всё в порядке. Теперь я должен передать тебе оплату. На этот раз это будет один алмаз. Ты в курсе?

– Да, да, синьор Мбанга Нету, – сказал Казбек. – Грегори сказал, что алмаз был оценен экспертом мистера Куртиса, который был у вас в Жамбе неделю назад.

Мбанга расстегнул молнию на нагрудном кармане и вытащил оттуда замшевый футляр. Отстегнув металлические застёжки, он открыл футляр и положил его на стол перед Казбеком. В футляре лежал прозрачный голубоватый алмаз величиной с крупную вишню.

Мбанга подвинул футляр Казбеку и сказал:

– Забирай. Только не потеряй, Симкин. Это ювелирный алмаз, вещь дорогая.

Казбек взял алмаз двумя пальцами, рассмотрел его на свет и положил в кожаный мешочек, который спрятал на груди.

Мбанга подошёл к походному холодильнику и достал из него бутылку, наполненную янтарной жидкостью. Взболтав содержимое бутылки и прищурив один глаз, он некоторое время рассматривал его на просвет. Потом, видимо, удовлетворённый результатами, он сказал:

– Ну, давай, Симкин выпьем за наше общее дело, держи кружку.

Мбанга подвинул Казбеку армейскую алюминиевую кружку.

– Как там говорил ваш Пушкин: «Где же кружка?» Гениально, правда? Великий пролетарский поэт был! Тоже борец за освобождение русского народа.

– Простите, синьор Мбангу Нету, – осторожно сказал Казбек, – А что это за напиток?

– А тебе не всё равно, Симкин? – удивился Мбангу, наливая Казбеку. – Шотландский скотч, настоянный на перьях птицы киви.

– Видите ли, синьор Мбангу Нету, – в Казбеке заговорила осторожность, унаследованная от Симкина-старшего. – Я бы предпочёл…

– Ты меня уважаешь? – вдруг спросил Мбанга Нету.

– Как вы могли сомневаться? – заверил Симкин, беря кружку.

– В Москве давно был? – спросил Мбанга, опрокинув в рот содержимое кружки и занюхав хлебной лепёшкой. – Как там университет имени Патриса Лумумбы? Стоит ещё? Или закрыли?

– Простите, синьор Мбанга Нету, какой университет?

– Дружбы народов. На улице Миклухо-Маклая. Знаешь Миклухо-Маклая? Там стоит университет.

– А, ну конечно, – сказал на всякий случай Казбек. – Стоит, а как же. А вы учились там?

– Ну, конечно, – ответил Мбангу. – Факультет гуманитарных и социальных наук. А потом ещё в ВПШ4 при ЦК КПСС. Поселили меня тогда ещё в общежитии с одним парнем из Каймановых островов, – Мбанга поёжился. – Крутой парень был, да. Немного со странностями, правда.

Глава 5

1

Самолёт АН-26 летел в ночном небе Анголы в направлении побережья. Саванна внизу постепенно сменилась редким лесом. Взлёт прошёл штатно, и настроение у всех было отличное. Бортмеханик Бутлеров рассказывал новый анекдот. Казбек, сидевший на месте штурмана, положил на колени свой автомат и ухмылялся, слушая Бутлерова.

– Смотри, какое шасси, говорит первый пилот, показывая на ноги новой стюардессы. Смотри, какие подвесные баки, говорит второй пилот, показывая на её сиськи. А ты чего молчишь, спрашивают бортмеханика. Бортач и отвечает, а что я, моё дело маленькое, расчехлить и…

В это время снаружи самолёта раздался громкий хлопок, и из правого двигателя повалил густой дым.

– Командир, пожар в правом двигателе! – закричал Бутлеров.

– Аварийная остановка турбины! Перекрыть топливную магистраль! – скомандовал Волковой.

Пилюгин прильнул к правому остеклению кабины, пытаясь в темноте рассмотреть происходящее за бортом.

– На правой плоскости утечка жидкости! – крикнул он. – Похоже на горючее. Или масло. Если горючее, сейчас загоримся!

– Правый двигатель аварийно остановлен, магистраль перекрыта, – доложил Бутлеров.

Самолёт резко завалился на правое крыло. Винт остановленной правой турбины медленно вращался под напором набегавшего воздуха. Внезапно кабину озарила вспышка и вся правая плоскость оказалась объятой пламенем.

– Всё-таки горючее, – задумчиво сказал Волковой. – Это мы уже не потушим.

– Командир, мы теряем высоту! – крикнул Бутлеров. – Снижение десять метров! Давление падает!

– Миша, полный газ, – как-то безразлично сказал Волковой и сам передвинул РУДы до упора.

– Обороты левой турбины падают! – доложил Бутлеров. – Снижение двадцать метров! Командир, мы падаем!!!

– Гриша, давай включай рацию, – сказал Волковой. – И передавай сигнал бедствия на аварийке. С нашими координатами. Может на башне в Луанде услышат.

– Аварийно садимся! – закричал Пилюгин. – У Антона отличный планер, я посажу!!!

– Ну, давай, сади, – Волковой пожал плечами. – Только при таком пожаре не садятся. Экипаж! Всем одеть парашюты, будем прыгать!

– Прыгать? – закричал Пилюгин. – Ночью? В джунглях? Это самоубийство!

– У нас разрушена топливная магистраль, Миша. Перекрыть её невозможно. Весь самолёт уже сейчас залит горючим. При ударе это всё воспламенится и мы все сгорим заживо. Нужно прыгать. Это шанс.

– Я посажу самолёт!!! – закричал Пилюгин, вцепившись в штурвал.

– Ну, как знаешь, – пожал плечами Волковой. – Слушай мой приказ. Экипажу покинуть самолёт.

Волковой повернулся, вышел в грузовой отсек и стал надевать на себя парашют. В дверном проёме показалась фигура Казбека. Он передёрнул затвор автомата и направил дуло на Волкового.

– Не спеши, Волковой. Марш за штурвал! Будешь садиться. Иначе убью!

Волковой затянул крепления парашюта, шагнул к выходной двери и стал открывать фиксаторы. Казбек нажал на спуск и выпустил над его головой короткую очередь. В образовавшихся в фюзеляже отверстиях засвистел воздух.

– У тебя есть пять секунд, Волковой, – сказал Казбек. – Садись за штурвал! Я считаю. После этого я тебя разорву на части. Раз, два…

В это время Бутлеров обхватил Казбека сзади за шею и рванул на себя. Но силы были не равны. Казбек был крупнее и сильнее невысокого бортмеханика. Развернувшись в полоборота, он с силой ударил Бутлерова локтём в живот. Бортмеханик ослабил захват, и Казбек, повернувшись, выпустил ему в живот короткую очередь. Бутлеров осел на пол. В это время Волковой, схватив валяющуюся на полу бутылку, подскочил к Казбеку и ударил его сзади по голове. Бутылка разбилась о череп, но Казбек не упал. Он выпустил из рук автомат, медленно повернулся к Волковому и выпучил на него безумные глаза. Меряться силой с оглушённым громилой невысокому Волковому было совсем не резон. Поэтому нужно действовать наверняка. И Волковой со всей силы ткнул Казбека осколком бутылки в лицо. Хлынувшая кровь залила лицо, Казбек страшно захрипел и, выставив вперёд руки, потянулся к горлу Волкового. Однако, сделав несколько шагов, он упал. Волковой вернулся к выходной двери, открыл фиксаторы, сжал в руке вытяжное кольцо парашюта и, набрав в лёгкие воздуха, прыгнул в тёмный проём.

После того, как с резким хлопком раскрылся купол парашюта, прошло всего несколько секунд, и Волковой увидел быстро приближающиеся чёрные силуэты крон деревьев. Видимо самолёт уже сильно потерял высоту. Волковой сгруппировался и приготовился к удару.

Удар о ветки оказался такой силы, что Волковой потерял сознание. Очнувшись, он пошевелил сначала руками, а потом ногами. От резкой боли в паху у него опять потемнело в глазах. Но, кажется, руки и ноги целы, переломов нет. В темноте Волковой не мог сообразить, где он находится. Скорее всего он зацепился за крону какого-нибудь высокого дерева. Внезапно ветки под Волковым прогнулись, и он полетел вниз. Инстинктивно сгруппировавшись, он приготовился к новому страшному удару. Но падение вдруг прекратилось, Волкового резко тряхнуло и он повис в воздухе, раскачиваясь на стропах. Кровь с израненного ветками лица заливала глаза. И вдруг наступила тишина.

И тут же, заглушая боль в паху, в его мозгу как огненный фугас взорвалась мысль – он жив!!! Смерть была совсем рядом, он уже чувствовал затылком её зловонное дыхание, но он спасся! Горящий самолёт помчался дальше, а он вырвался из его смертельного чрева! Он дышит, он слышит крики ночных птиц, его сердце гонит кровь по артериям! Выходит эта страница в его судьбе была не последней!

2

С первыми лучами солнца Волковой обнаружил, что он висит на стропах, зацепившихся за ветки дерева, примерно на уровне второго этажа. Поблизости не было никаких ветвей, ствол тоже был далеко. Значит, придётся резать стропы и прыгать. Брюки в паху намокли от крови, с лица тоже сочилась кровь, которая залила всю рубашку. Но кости, кажется, целы. А это главное. Итак, нужно выбираться. Слава Богу, в комплект десантного парашюта входит нож-стропорез. Оказывается, очень полезная штука. Без него суждено было бы болтаться ему на этом дереве, пока его потихоньку не склевали бы тропические птицы. Волковой стал резать стропы.

После удара о землю Волковой перевернулся на спину и лежал так минут пять. Острая боль, начинаясь в паху, пронзала его насквозь до затылка. Видно напоролся-таки при падении на какой-то сук. Сквозь ветки дерева, на которое он приземлился ночью, просвечивало яркое утреннее солнце. На одной из веток Волковой увидел чудно раскрашенную тропическую птицу с неестественно большим красным клювом. Птица внимательно смотрела на него с высоты и кивала своим цветным шнобелем.

«Это хороший знак», – подумал Волковой.

– Значит, брат, ещё поживём, – сказал он странной птице и не узнал своего голоса.

…Волковой шёл, медленно переставляя ноги и стараясь не тревожить рану. Нужно искать упавший самолёт. Там, возможно, сохранились медикаменты, а главное, вода. Без воды всего через пару суток он отдаст концы. Найти самолёт, а затем ждать помощи. Возможно, в Луанде уже знают о катастрофе.

Ориентируясь по солнцу, Волковой продвигался на запад. Хотя по солнцу в этих широтах особо не сориентируешься. В полдень оно повиснет почти над головой, и почти незаметное отклонение от зенита в полдень указывает на север. В умеренных широтах можно примерно ориентироваться по мху, который всегда растёт с северной стороны ствола. Но в этом райском месте он, кажется, растёт, где хочет. Поэтому Волковой решил сделать привал и подождать, пока солнце склонится к западу.

Найти самолёт нужно до наступления темноты. Иначе потом на охоту выйдут ночные хищники – гиены и леопарды. А на самолёте есть спички, можно будет разжечь костёр, который отпугнёт хищников. Отдохнув несколько часов, Волковой пошёл дальше. На часах было около четырёх пополудни, солнце уже немного склонилось к западу. Самолёт при падении должен оставить след. Вот этот след Волковой и должен заметить до наступления темноты. Но следа пока нет. Неужели его судьба снова играет с ним в кошки-мышки? Оставила в живых, чтобы посмотреть, как он заблудится?

А, может, напрасно он прыгнул? Может Пилюгин посадил самолёт и все живы? Кроме Бутлерова, которого убил Казбек. Какая была высота, когда он прыгнул? Совсем небольшая, метров семьсот. Пилюгин докладывал о снижении самолёта двадцать метров в секунду. Это практически падение самолёта. Значит он упал через две минуты. Скорость, какая была скорость? Наверное, около трёхсот. Итого, самолёт пролетел максимум пять километров. Он идёт уже пять часов, не считая отдыха в полдень. Пусть по два километра в час. Значит, он должен уже увидеть самолёт. А его нет. Это может означать одно, он сбился с курса. И всё больше хочется пить. Последние два часа жажда его стала мучить больше, чем боль.

В этот момент Волковой увидел дерево. Достаточно высокое и с ветками, до которых можно дотянуться с земли. Нужно залезть повыше и осмотреться. Хватит ли у него сил, чтобы подтянуться за нижние ветки? Кажется, это его последний шанс.

Если бы не боль, то Волковой залез бы. Но сейчас раз за разом, в глазах у него темнело, руки становились ватными и он падал, даже не взобравшись на самые нижние ветки. В очередной раз, оказавшись на земле, Волковой обессилено перевернулся на спину. Всё. Через час стемнеет. Кажется, это конец. А то было просто оттягивание времени. Он будет здесь лежать, пока его не утащут ночные гиены. Или не порвут крючковатыми клювами птицы-падальщики. Всё…

Над кроной дерева, медленно взмахивая крыльями и вытянув голую шею, пролетел огромный гриф. Да, именно такой падальщик будет рвать на куски его труп. Вслед за первым грифом в воздухе показался второй, затем третий, четвёртый. Они летят за падалью. За тремя трупами, которые лежат возле упавшего самолёта! Господи, неужели всё так просто?

Волковой со стоном встал и зашагал в направлении полёта грифов.

Глава 6

1

Департамент чрезвычайных ситуаций в Луанде располагался в здании бывшего португальского особняка. Прямо с этого места отлично просматривается старинная крепость Сан-Мигель, основанная Диегу Кау ровно за десять лет до открытия Колумбом Америки. Перед департаментом стоял памятник самому Диегу Калу, вернее пустой пьедестал, на котором когда-то находилась бронзовая фигура португальского первооткрывателя. В глубине двора под навесом стоял ржавый БТР без стёкол. Около входа с сонным видом прохаживался охранник в устрашающего вида зеркальных очках и с автоматом Калашникова за спиной.

Помощник начальника департамента чрезвычайных ситуаций Абиг Таонга подал своему шефу факс и сказал:

– Синьор Бапото, у них там упал самолёт. Пилот успел связаться с диспетчером «Кватро Феверейро»5 и передать координаты. Это самолёт компании «Куртис аэрофлай».

– Кар-рамба!6 – внезапно выкрикнул серый попугай, сидящий на жёрдочке в большой клетке. После этого он перевернулся вниз головой и уставился на Таонга внимательным круглым глазом.

Бапото поднял толстый указательный палец вверх, и помощник Таонга в нерешительности замолчал.

– Это очень рассудительная и мудрая птица, Абиг, – сказал Бапото. – Мне её продал один русский генерал, когда закончилась война. Кажется, он говорит на трёх языках.

– Кто, синьор Бапото, генерал? – спросил помощник Таонга.

– Вы видели таких генералов, дорогой Абиг? – удивился начальник Бапото. – Конечно попугай. Генерал утверждал, что Жорику двести лет и он помнит какого-то Гоголя. Вроде бы это их русский поэт. Кажется, Жорик чем-то недоволен. Итак, каковы будут ваши соображения, Абиг?

– Ну, по инструкции мы должны выслать в район падения поисковую группу и начать широкомасштабные…

– Паль кар-р-рахо!7 – опять закричал попугай. – Паль кар-р-рахо! Жор-рик умный!

– Видите, Абиг? – Бапото нахмурил брови и указал пальцем на попугая. – Иногда мне кажется, что в эту птицу вселился дух какого-то моего предка по мужской линии. У нас в роду были очень рассудительные и мудрые мужчины.

– Так как же самолёт? – спросил помощник Таонга.

– Какой самолёт? – Бапото изобразил на своей тёмно-коричневой физиономии предельную сосредоточенность.

– Ну, что упал у побережья? Мы ж должны искать? Согласно инструкции?

Бапото поморщился. Старательный парень, этот Таонго. Кого попало сюда не возьмут. Вот, например, Таонго – он является племянником жены его двоюродного дяди из Лубанги.

– Правильно! – кивнул Бапото. – Искать и найти! Это наша обязанность, помощник Таонга! А потом арестовать. Как нарушителей воздушной границы суверенной республики Ангола! – Бапото указал пальцем на чёрно-красный флаг с изображением половинки шестерёнки и мотыги, стоявший в углу кабинета. – Только я хорошо знаю этого пройдоху Куртиса. Он уже послал туда своих людей. Поэтому они перестреляют вас, как бабуинов, и вы не успеете даже зачитать им преамбулы из вашей инструкции. Которую, кстати, составлял я, – Бапото гордо приосанился. – И будет тебе, Таонга, грамота от правительства за сообразительность и благодарность от двух-трёх грифов за вкусный ужин. Даже Жорик это понимает. Давай сюда факс. Координаты там есть? – спросил Бапото.

– Да, синьор Бапото, вот.

– Всё, Таонга, иди. Тебе есть, чем заниматься, кроме этого самолёта?

– Да, синьор Бапото. На авениде Ленина с балкона пятого этажа упала живая свинья. Прямо на тротуар. Очень напугала проходивших там женщин. На место происшествия уже выехали наши специалисты.

– Вот видишь! Что ещё?

– Из городского зоопарка сбежал пеликан, – сказал Таонга. – Как-то взлетел из вольера и сбежал. Его видели разгуливающим по площади Первого Мая. Ещё на авениде короля Жоакина Второго8 в канализационный люк провалился джип, на котором ехал французский пресс-атташе.

– Что, целый джип?

– Да, синьор Бапото. Как выяснили наши специалисты из министерства это был не люк, а провал. Господина пресс-атташе вытащили с помощью лебёдки, но пресс-конференцию пришлось отменить. Он был слишком взволнован.

– Вот видишь, Таонга, сколько у тебя дел! – укоризненно сказал Бапото. – А ты пришёл ко мне с каким-то самолётом!

Когда за помощником Таонга закрылась дверь, Бапото снял трубку и стал набирать телефонный номер.

– Алло, Бомани? – спросил Бапото. – Это Бапото. Как здоровье, Бомани? А как здоровье твоей жены? Ты что-то слышал про упавший самолёт Куртиса? На побережье, где-то на юге? К тебе ещё не обращались за вертолётом? Нет? Я думаю, в ближайшие часы объявятся ребята Куртиса. Пиши координаты. Ага. Он там лежит. За координаты возьми с людей Куртиса два ящика пива, Бомани. Ну, да, один забросишь мне.

2

Покорёженный фюзеляж АН-26 лежал среди обгоревших стволов дикой акации. Левое крыло было надломлено, а правого не было вообще. Хвост со смятым оперением лежал отдельно в стороне, но кабина каким-то чудом не пострадала. В наступивших сумерках было уже трудно что либо рассмотреть, поэтому Волковой решил первым делом найти фонарик. Он знал, что фонарик лежит у запасливого Бутлерова в инструментальном ящике. Протиснувшись через щель в фюзеляже в кабину, Волковой сделал шаг споткнулся обо что-то мягкое. Переступив через препятствие, он нашёл ящик и стал на ощупь перебирать инструменты. Вот и фонарик. Волковой нажал на кнопку и сноп белого света осветил часть кабины. За правым штурвалом сидел человек. Его руки лежали на штурвале, а голова безвольно склонилась на залитую чем-то чёрным грудь. Волковой поднял голову за подбородок и повернул к себе. На него глянули безжизненные глаза его второго пилота Миши Пилюгина. «Всё-таки хорошая у нас с тобой профессия. Спасибо Богу». Сутки назад Мишка стоял с чашкой дымящегося кофе среди утренней саванны и произносил эти слова, щурясь на африканский рассвет. Волковой повернулся и осветил пол позади себя. То, обо что он споткнулся, было телом Гриши Бутлерова. Он лежал в луже чёрной крови в углу кабины, по-детски поджав ноги к животу.

У второго пилота Пилюгина и бортмеханика Бутлерова проблемы, кажется, кончились. А у него они, похоже, только начинаются. Теперь, когда у него есть фонарик, нужно найти воду. Аварийный запас хранился в больших армейских флягах. Если только они уцелели при ударе самолёта о землю. Вот и они, стоят, как ни в чём ни бывало, пристёгнутые ремешками к переборке. Волковой отвинтил крышку и припал воспалёнными губами к горлышку фляги.

Теперь ему нужно дожить до утра. А для этого необходимо разжечь костёр. У Бутлерова где-то было несколько коробок охотничьих спичек. Подсвечивая фонариком, Волковой нашёл какой-то ящик и открыл его. Вот сумка с медикаментами. Квадратная бутылка «Джонни Уокера» с косой чёрной наклейкой. Её они должны были распить с Пилюгиным и Бутлеровым после возвращения в Лумо. Но она им уже больше не нужна. Поэтому Волковой заберёт её себе. Он разопьёт её сам, когда вернётся в Лумо. Вот и коробка со спичками.

Волковой вылез из кабины и стал собирать хворост. Когда костёр разгорелся, вокруг уже была кромешная тьма. Громко звенели цикады, доносились стоны древесных лягушек, где-то невдалеке слышалось мяуканье леопарда. Волковой подбросил в огонь побольше веток, лёг на ещё тёплую траву и провалился в глубокий сон.

Проснувшись утром от пронзительного гомона каких-то разноцветных птичек, Волковой попытался встать на ноги, но резкая боль опять пронзила всё тело. Нужно срочно обработать рану. Во втором ящике он видел сумку с медикаментами. Там должно быть всё необходимое. Иначе в таком климате уже сегодня наступит сепсис. Волковой даже вспомнил, что он видел в сумке одноразовые походные шприцы с какими-то надписями, сделанными Бутлеровым. Спасибо, Миша. А что Волковой может сделать для него? И для Пилюгина, склонившегося головой над штурвалом? Разве что похоронить их здесь, в красноватой земле Анголы. Для этого в хозяйстве бортмеханика есть удобная сапёрная лопатка. Много разных полезных вещей осталось после Миши Бутлерова. Превозмогая боль, Волковой встал и направился к кабине.

В это время сзади Волкового раздался лязг передёргиваемого затвора автомата Калашникова и хриплый голос произнёс:

– Я ждал, пока ты проснёшься.

3

– Мистер Куртис, у нас неприятности! – кричал в телефонную трубку толстый мужчина, вытирая платком пот с мощного бритого затылка.

– Опять полисмен забрал у тебя бутерброды, Гриша? – спросил голос в трубке. – А ты вовремя расплачивайся со своими кисками.

Если правда то, что каждый человек имеет сходство с каким либо животным, то мистер Грегори Цукерман более всего походил на домашнего кабана в расцвете мужской силы. Держа телефонную трубку одной рукой, и отчаянно жестикулируя другой, он кричал, брызгая слюной в трубку:

– Мистер Куртис, мы кажется потеряли самолёт! Позавчерашний рейс на Куэбе! Они взлетели вчера ночью и уже сутки не выходят на связь!

– Что ты несёшь, Цукерман? – закричал Куртис. —Какой самолёт? Этой старой керосинке давно место на свалке. Тем более, он застрахован. Где алмаз? Где алмаз, Цукерман?!

– Мбанга сказал по спутниковому телефону, что алмаз у Казбека. У Симкина. Он отдал ему алмаз. И самолёт взлетел вчера ночью с полосы на Куэбе. У него есть видеозапись передачи алмаза и взлёта самолёта. Через три часа они должны были выйти на связь над нейтральными водами Атлантики. И всё! Их нету! Они не долетели до побережья, мистер Куртис! Они упали!

В трубке повисла тишина.

– Алло! Мистер Куртис! Вы меня слышите? Алло?

– Не ори, Цукерман, – сказал Куртис. – Побереги силы. Они тебе скоро пригодятся. Я высылаю в Луанду поисковую группу. Это мои люди. Ты тоже вылетаешь в Луанду и поступаешь в полное подчинение старшего группы. Ты его знаешь. Это Тимур Гутиев, мой начальник охраны.

– Гутиев? – переспросил Цукерман. – Ну, видел пару раз. А он это… что, чеченец?

– Всё тебе нужно знать, – сказал Куртис. – Осетин он.

– А что мне надо будет делать, мистер Куртис? Может, я могу быть более полезен здесь, чем…

– Слушай сюда, Цукерман, и постарайся не злить меня, – перебил его Куртис. – Мбанга знает, что самолёт упал?

– Не знаю, – Цукерман пожал полными плечами.

– Гриша, ты сосредоточься и говори со мной нормально, потому что я сейчас могу разозлиться. Я тебя спрашиваю, ему кто-то сообщал о происшествии?

– Нет, не сообщал.

– Хорошо. И не сообщай. А то они первыми найдут самолёт, заберут алмаз и скажут, что так и было, – сказал Куртис. – Теперь слушай, что тебе делать. Ничего, понял? Когда найдут алмаз, ты должен видеть, как он попадёт к Тимуру. Он в курсе. Всё. Ближайшим рейсом вылетай в Луанду и присоединяйся к поисковой группе. Тимур зафрахтует вертолёт, якобы для сафари. Вы будете летать над лесом от побережья вглубь материка, пока не найдёте упавший самолёт. Тимур заберёт алмаз и организует эвакуацию людей. Ты мне нужен, как свидетель того, что алмаз перейдёт к нему. Понял?

– Понял, мистер Куртис, – ответил Цукерман.

4

– Я ждал, пока ты проснёшься.

Волковой обернулся и увидел Казбека. Он лежал, прислонясь спиной к дереву. Одна нога у него была неестественно вывернута, а в руках он держал автомат, дуло которого смотрело Волковому в живот. Лицо Казбека было покрыто коркой запёкшийся крови, по которой ползали зелёные мухи. Сквозь кровь проступали капли гноя. С трудом шевеля губами, он прошепелявил сквозь выбитые передние зубы:

– Я тебя убью. Если ты уйдёшь, я тебя убью. Нас ищут. Пилюгин связался с башней и передал координаты. Сейчас за нами придут. Дай воды. Или я тебя убью.

Волковой медленно пошёл по направлению к кабине. Стоит Казбеку нажать на спуск и автоматная очередь разорвёт его в куски. В АК-47 пули со смещённым центром тяжести. Волковой как-то видел, как короткой очередью с расстояния двадцать метров из такого автомата была мгновенно разнесена в клочья деревянная доска метр на метр. Пробравшись в кабину, Волковой отстегнул от переборки флягу. Выходит, нужно подчиниться. Кабина находится на линии огня и не спасёт его. Хотя, Казбек всё равно не оставит его в живых. Зачем ему свидетели? Поэтому надо что-то придумать. До сих пор ему это удавалось. А пока он сделает полагающуюся в таких случаях инъекцию. Волковой нашёл сумку с медикаментами и стал перебирать одноразовые шприцы. «Анальгетик №1», – прочитал он. «Антибиотик №5» было написано на следующем шприце.