Книга жизни. Письмо в будущее

– Куда же я залез?

– Армейская нефтебаза.

Мужик пожал мне руку и отдал меня ментам. Те уже все знали меня. Ржали, как кони. У меня опухло ухо и повисло набок. Привезли домой к деду. Меня не били.

Утром приехала мама.

– Все, сынок. На этом твоя учеба в Хабаровске окончена.

Я поехал с ней и забрал свои документы. Уже во вторник я вернулся в свое училище. Вся группа обрадовалась. Особенно мастер, когда увидел мое ухо. Оно было черным. Я думал – отвалится.

На обеде ко мне подошла одна женщина, которая отвечает за малолетних преступников.

– Какой шустрый. Не успел уйти, как вернулся тут же. Да не просто так. Преступление совершил. Ты что натворил? Где ты потерял свой студенческий билет? В милиции сказали, что его забрали на рынке у какого-то наркоторговца. Что было на самом деле?

Я объяснил ей ситуацию, но она, как и тогда, не поверила.

– Без родителей к урокам я тебя не допущу.

Я привел маму, но учитель и ей не поверила.

– Не объясняй ей. Они верят только в то, что хотят. Они не воспринимают то, что происходит на самом деле. Они другие. Слепые. Тупые. Глухие. Им вообще на нас плевать. (-Виноват ли я? Я попал в глупую ситуацию. Я потерялся. Они и рады стараться. Да не помочь она мне хотела. Лишила стипендии.)

Прошел еще один день. Пришла мне повестка из милиции по делам несовершеннолетних.

Я пошел туда с одним парнем из группы. Нас встретила симпатичная блондинка. Я ей понравился. Таких кадров она еще не встречала.

– Ну, ты даешь. Ты что, в своей жизни никогда страха не видел?

Я смотрю на нее и не понимаю.

– Тебя ко мне привозили три раза. Ты что, меня не помнишь?

– Нет.

– На вот, посмотри. Это протокол твоего задержания. Я тебе сказала, распишись вот здесь. Ты настолько был пьян, что не смог с первого раза расписаться. Поэтому ты наштамповал свой автограф по всему протоколу. Потом полез в карман за сигаретами. Похоже, ты их скурил где-то до этого. После перевернул столы. Требовал: «Дайте мне автомат, и я вас всех перестреляю!» Во всех случаях ты побывал в разных точках города и пригорода. Ты понял, Серый?

Она все описала в подробностях. Приметила все, кроме времени. К деду меня привезли в четыре ночи. В клоповнике был один раз. Там были двое парней лет по 23—25. Я пробыл там недолго, потому что парни сказали, что уже долго сидят, и они не скоро встанут. Я начал выбивать двери.

– Как так? Беспредел. Подумать только. Ну, что хотят, то и делают.

– Тихо, брат. Не делай так. Откроют, когда надо, но не сейчас же. Из-за тебя и нас поломают.

– Ну-ка, сука, открывай-ка двери! Вы что там, совсем оборзели!

Двери тут же открыли, и привезли меня к деду.

Я, Серега, не волшебник, чтобы мог так быстро попадать в разные точки города и пригорода.

10 декабря умерла бабушка моего друга.

1998 год

Седьмое января. Один час ночи.

Я, моя сестра Кристина, Печкин, его сестра Люба и друг Олег собрались вместе и пошли гадать на пустующею квартиру покойной бабушки Печкина. Он же, Сергей-Лысый. Еще была одна его погремуха. Шутя меж нами, мы его дразнили Лысштандарт-Энд—Фюрер-ЭСС-Печкин-Лысентуми. Он же, самый лучший и первый друг, который меня понимал лучше всех. И только я так мог его называть, прямо смотря ему в глаза. Хотя у каждого из нас параллельно, по отдельности, образовывался свой круг мышления. Но на самых главных событиях мы собирались всегда вместе. Тот парень, которого я тянул за собой в школе в науке, а он меня помогал вытащить иногда в смуте. Вместе с ним же мы много натворили и познавали мир. Хорошего было мало, но все же что-то было. Он первый среди всех, кто почему-то осмелился сказать при всех вслух: «Это красиво». Почему-то таких красивых слов говорить все стеснялись. Он мог ловить кайф от жизни, хотя кровь он тоже многим посворачивал. Он первый человек, которого я впервые избил. Он же мне первый показал, что такое предательство, подстава, интрига, заговор, провокация, симуляция, ложь, лесть, ненависть, злость, фашизм, издевательство. Он запросто мог расплющить молотком головы птенцов. Он мог захлебываться со смеха от чужого горя. Он, было, заступался за слабых. Лучше всех он мог рассказать анекдот или скорчить рожу. Он мог плакать, когда на него находило сознание. Он многого не понимал. Он тоже играл чью—то роль. И никто не мог его не заметить, как бы он ни старался спрятаться. В нем было все, что можно было увидеть в человеке ужасное и в то же время прекрасное.

– Нельзя гадать у моей бабки на квартире. —Упирается Сергей.

– Говорят, нельзя этого делать, если в родне кто-то погиб. Еще года не прошло. Заберет с собой.

– Ладно, Серый, не гони. Если что.., закопаем тебя по высшему разряду. – Все рассмеялись над шуткой и пошли гадать.

Апрель. Мои родители купили двухкомнатную квартиру. Дом №50 на Пионерской улице, в городе Биробиджане, четвертый этаж. Деда квартира в 84 доме.

Освободился с малолетки Лихачев Сергей. Еще один мой друг детства. Прозвище Лихач, Руль, Цыган. Он был сиротой. У него были родственники, но они от него отказались из-за того, что он их часто грабил. Жить ему было негде. Он ночевал у знакомых, друзей, случайных встречных. Я не видел его четыре года.

Встретил у Печкина на съемной квартире. Руль ночевал там, пока Печкина старики в деревне.

Ночь. Первая ночь на новой квартире. Я с братом. Хата пустая. Кровать одна, брат спит на ней. Я лежу просто на матрасе позади брата, на полу. Зал. У меня бессонница. Брат храпит уже давно. Слышу: приближается знакомый шум. Волнение усиливается. Шум очень громкий. Это кажется, что я уже долго объясняю, но все происходит почти мгновенно. Тупость. Ты не можешь понять, что происходит. Не можешь ухватить. Не успеваешь понять смысл. Появилась яркая вспышка. Она не исчезла. Она слева от меня. Чего быть не может. Я вплотную у стены. Да нет же. Я посередине зала. Приподнят над полом. Зависший в воздухе над полом. Я не на матрасе. Свет. Яркий шар. Он ослепляет. Там что-то есть. Я не могу туда смотреть. Кто это? Я не понимаю, почему я не могу шевелиться, говорить. Этот страх. Откуда он? Почему это со мной происходит, а не с братом?

Это, наверное, женщина? Но почему халат в цветочек? Лица не видно. Оно стоит вне зоны видимости головы, надо мною, со стороны затылка. Моя голова повернута влево. (Вот так лежишь, как кусок травы, блымаешь и тупо думаешь о том, что вообще не понимаешь, что все это значит.)

В следующую же секунду все исчезло. Я резко подскочил с матраса у стены.

– Славик! Ты видел!? Ты слышал!?

– Что ты орешь, как дурак?

От голоса Славика я испугался. Это как вернуться с другого мира в пустую банку и, наконец-то, услышать родной голос. Я подпрыгнул. Мурашки пробежали по телу. Быстро подкрался к включателю с большой опаской и подозрением, вглядываясь в темноту прихожей. Включил свет.

Я брату рассказал все, что случилось. Он посмотрел на меня с недоверием.

– Туши свет!

– Нет. Как ты ни кричи, но свет сегодня мы тушить не будем.

Мама приехала на следующий день. (В пятницу.)

– Странно все это, сынок. Вообще-то, я слышала о полтергейстах. Ты возьми сюда своего рыжего кота. Если что тут и есть, то кот даст это понять.

Я специально взял с собой кота и на следующие дни остался с ним наедине в пустой квартире. Брат хоть и не поверил, но ночевать пошел к деду. Мне же надо было во всем разобраться.

Кровать я поставил в дальнюю комнату. Полнолуние. Луна как раз бьет в окно, и все видно. Кровать в дальнем правом углу, слева от окна. Мне видно всю комнату.

– Если оно есть, то оно обязательно должно прийти. Ведь оно зачем-то приходит. Может, хочет меня предупредить? Или установить контакт?

Выключил свет. Лежу с котом в обнимку. Жду. Долго жду.

– Наконец-то….

Появились волны. Я заметил, что есть некоторое время, когда оно пытается приблизиться. Видимо, к нам подойти и установить связь не так-то просто.

Все мое внимание сосредоточенно на коте. Он мурлыкал. Когда появились легкие волны, он перестал мурлыкать. Повернулся ко входной двери. Встал на четвереньки. Выпустил когти. Шерсть взъерошена, рычит, шипит и фыркает.

Я не дергаюсь. Смотрю, что будет дальше.

Кот начал поворачивать плавно голову. Он явно кого-то видит. Я вообще никого не вижу. Волны усиливаются. По повороту головы кота я понимаю, что это подходит справа ко мне и именно к моей голове. Кота я держал. Он поцарапал меня, завизжал, укусил и вырвался.

Убежал в зал. Кот вообще с ума сошел.

Я быстро встал и включил свет.

– Эксперимент начинается!

Быстро пробежался по квартире. Кот пропал. Его нигде нет. На часах 23 часа 45 минут.

– Да хрен с этим котом. Самое главное – не пропустить вспышку. Выключил свет. Вернулся в койку.

Суть эксперимента в том, чтобы понять, сколько проходит времени и смогу ли я бороться с этим явлением. Я постараюсь противиться и не идти на контакт. Оно всегда заставало меня врасплох, но на этот раз…

Я чувствую волны. Они то усиливаются, то гасятся. У меня получается бороться. Я поставил мысленно стену. Дождевую стену, кирпичную. И соломенную ставил.

– Ха-ха-ха. Не получается.

Я понял: это проникает в начале через наши мысли. Они знают, о чем мы думаем. Эту мысль надо постоянно менять, иначе они продолжат ее сами, и ты уже не сможешь понять, кто из нас думает, я думаю или это невидимка за меня, подстроившись к моим мыслям, и продолжает их незаметно для меня, овладевая моим сознанием телепатически, заводя в гипноз.

Во дворе завелся мотоцикл. Я задумался о ее марке. Как раз хорошая стена, завеса.

– Нет. Это не «Восход». Тем более не «Минск». Это даже не «Планета №5».

– Наверное, это японский мотоцикл. Чисто работает. Автомат. Приближается.

– Похоже, он хочет по этой тропинке проехать. Почему он не сбавляет скорость?

– Вот, блин! Накололи. Это не мотоцикл.

Мне на грудь, что-то упало. Я быстро схватил это.

– Откуда здесь змеи? Нет. Это не змея. Это шнур. Куда он ведет?

Я потянул за шнур, он застрял справа от меня.

Напротив головы, у правой стены, я увидел маленькое устройство. Оно чем-то напомнило мне автомобильный аудиомагнитофон или фотоаппарат полароид. Таких же размеров. Снизу что-то плавно выдвинулось. Меня парализовало. Грудь моя в солнечном сплетении шевелилась. Это не сердце.

Эта штука через пару секунд задвинулась. Шум, волны исчезли. Я могу двигаться.

Включил свет.

– Ничего себе! Куда делось время?

На часах 15 минут третьего ночи. 2:15

Я понимаю, что в это трудно поверить, но непонятка со временем, правда. На все это действие ушло приблизительно столько же времени, сколько ты затратил на чтение с момента выключения и в момент включения света. Пусть даже мы возьмем пол часа борьбы (Грубо говоря. Но это уже будет неправда. Допустим.). Пусть даже так, но куда делись целых два часа моей жизни. С головой у меня все в порядке. Многих удивляю точным определением времени по солнцу. И Время я чувствую. Это тоже с детства. Я в три года мог сказать взрослым, сколько время. Света на этот раз не было. Была очень большая усталость. Меня, словно, выжали, как лимон. Усталость очень сильная, как будто бы я несколько суток не спал и все время что-то делал, как говорят, типа, разгружал вагоны. Очень хочется спать.

Так со включенным светом я проспал до утра. Кота найти не смог. Уехал учиться.

Приехал часа в три дня.

– Да куда же он делся? Не может же кот испариться?

Кота я нашел на кухне. Он забился под кухонный шкафчик, с обратной стороны. Тихо сидел. Когда я его достал оттуда, он так обрадовался. Замурлыкал. Такой родной стал. Я понес его в ту комнату, но он меня снова поцарапал. Дрожал. Начал мяукать. Смотрит на меня с широкими глазами. Короче, в эту комнату его даже под стволом не затащишь.

Теперь я точно знал, что на этом свете есть что-то непонятное. Оно хочет мне о чем-то сказать, но не может, так как у меня теряется память. У них есть техника, которая шумит и светится. Они ей могут повлиять на нас, как им угодно. Мне многое непонятно.

– Почему в одних случаях виден человекоподобный силуэт без лица. Кто они? Почему прячутся? В одном случае виден яркий свет, шар, а в этом – маленький аппарат? Шнур какой-то? Змеи. Может быть, они со мной что-то делали, а аппарат стер мою память?

Это был ритуал посвящения в цари. Узнал об этом в 2007 году. Этот ритуал описан в пирамидах Бога РА.

Очень много вопросов, на которые я найду ответ, и это нам всем будет очень дорого стоить.

На следующий день я встретил Руля. Он попросился переночевать у меня на квартире. Там мы вспоминали прошлое. Я спросил о настоящем. Он рассказал мне свою непростую жизнь и как ему плохо без мамы, братьев, сестер.

– Похороны. Все пошло кувырком. Родные не примут. Натупил очень много. Мне это надоело. Я так жить на хочу. Помоги выбраться. Помоги мне стать человеком. Попроси за меня своих родителей усыновить меня. Я буду счастлив быть твоим братом. Я буду делать все, чтобы угодить твоим родителям. И никогда не подведу вас.

– Хорошо. Я поговорю с родными.

Отец согласился сразу. Мама сказала: «Дадим испытательный срок». Сестра отказала. Брат был не против.

Сергей жил у нас. Все было хорошо. Он поправился. Помогал по хозяйству, пока мы с братом учились. Одна большая семья. Она даже как-то улучшила обстановку сознания. Все довольны.

Наступило лето. День молодежи. Я с Сергеем поставил десять литров медовой браги. Набрали пять литров медовухи и пошли с двумя подругами на берег отмечать это событие. Выпили брагу. Нас развезло. Купались в озере. Потом пошли за остатком медовухи. Когда я набирал ее, меня позвал братишка Славик.

– Тут такое дело. Там на дороге мужики стоят, у них Москвич сломался. Надо бы помочь дотянуть их до города. 100 рублей платят.

– На бензин хватит (автомобиль на соляре)?

– Да.

– Заводи, братан, машину!

Я отдал бражку Сереге и отправился с братом.

По пути с мужиками пил водку. Говорил много. Так мы дотянули до города.

Перед нами горел желтый свет светофора. Тормозить было поздно, и мы аккуратно проехали перекресток. Нас остановило ГАТИ. Славик – молодой шофер.

Стаж с девяти лет.

– Что-то долго они там сидят. Пойду посмотрю, что они там так долго думают?

– Не надо. Ты вкепанный. Куда лезешь?

– Да, знаю я их. Какая разница, вкепанный я или нет? Главное, что брат трезвый.

– Славян, что они там пишут?

– Протокол составляют, что мы, якобы, проехали на красный свет.

– Не подписывай. Напиши, что ты не согласен.

Менты хотели меня прогнать.

– Не имеешь право задерживать!

– Подписывай, или мы его заберем, как за нарушителя порядка и распития спиртных напитков в общественном месте.

– Не вздумай подписывать.

Двое начали меня толкать в машину. Брат не подписался. Затолкать меня не могут. Вызвали наряд. Толкают. Затолкать не могут. Долго толкают. Народ собирается. Не бьют. С другой стороны волги двери открыты. Надо же меня взять крепко. Куча такая упирается в тростинку. Четыре рыла.

И тут я резко выпрыгиваю с другой стороны. Но один все же успел поймать меня за штаны. Я бы ушел. Но сразу понял, что без штанов уходить глупо.

– Ну ладно. Поехали посмотрим.

В машине меня долго били. Наручники одели сзади. Кожа полопалась. Дубинка —это очень больно. Руки, спина – все было избито так, что у меня мысль пропала.

Судья осудила меня за 10 секунд.

– Так. Давай быстро. Ты за что здесь?

– Не знаю.

– Понятно. Сутки ареста. Свободен.

Посадили на сутки в Белые медведи. Да меня еще вчера посадили. И уже сегодня я выхожу.

Я был у деда. За мной приехали братья, да не одни. С ними были девчонки.

В этот день я встретился со своей будущей подругой и сразу же влюбился в нее.

– Аня.

– Рафаэль.

Она обо мне слышала. Я ее после узнал. Был медосмотр в Дубовской поликлинике. Помню там одну шухорную девчонку. Она не могла пройти мимо кого-то и не пообщаться. Пака она шла, один перепуганный парнишка посоветовал мне не нарываться на грубость…

«Это что за девочка такая?» – подумал я про себя.

Она подошла ко мне и стала смеяться над моим именем. Вернее, я сразу понял, что она хочет сделать именно это.

– Меня звать Рафаэль. Пошла вон отсюда, чушка! И все рты позакрывали!

Кто бы мог подумать, что через четыре года мы познакомимся вновь и полюбим друг друга.

(Вот видишь, надо было просто познакомиться правильно).

В соседнюю деревню мы ездили каждый вечер. Катались с девками на машине. Выпивали. Шутили. Весело. Все были счастливы. Но как всегда средств для таких мероприятий не хватает. Топливо нужно было много.

Август. Сезон сбора урожая.

Мы знаем, что в комбайнах должна оставаться соляра. Наш колхоз давно накрылся, но Дубовской еще шевелится. Днем мы поехали на мелиорацию пробить поляну, в каком районе находятся трудяги.

Вечером, часов в пол-одиннадцатого, было еще светло.

– Смотри. Это ловушка. Они их веером поставили. Убегать некуда. Мы стояли у 8 комбайнов с двумя пустыми мешками и тремя пустыми канистрами по 20 литров. Оказалось, что все баки почти полные. А кое-где совсем полные. Каждый бак у комбайна равен тремстам литрам объема. 250 умножить на 8 = 2000 литров соляры.

В четырех коробах приблизительно по три мешка сырой пшеницы.

– Нам много не надо. Давай заправим по горло машину. Три канистры и пару мешков нам хватит. Делаем быстро. Похоже, кто-то приедет.

Мы все сделали, плюс еще в кабине от света фар нашлась еще 10-литровая алюминиевая пустая канистра.

– Уже полная.

Осталось сесть в машину и уехать.

– Слушай. Может, у нас не хватит соляры? Где мы найдем еще столько? Давай вернемся сюда еще раз. Надо кому-то остаться здесь и подождать, когда мы вернемся с пятью пустыми флягами по сорок литров. Норма. Груз двести. Тогда нам точно хватит.

Начался спор, кому остаться. Нас было четверо. Уже темно.

Мы спорили минут тридцать. Успели покурить. Вот-вот договоримся.

– Почему удав такой умный, а я такой глупый? – Такой вопрос нарисовался вдруг….

– Потому что тебя тараканет.

– Руль. Ты останешься здесь. Мы вернемся. Если что, то ты должен будешь стоять там, и, когда мы вернемся, то ты нас остановишь и предотвратишь ловушку. Вдруг разминка получится.

– А почему я, а не Олег или ты?

– Потому что Славик за рулем, а ты здесь трассу разруливаешь. Руль тут и руль там. Вкуриваешь тему?

На горизонте появились фары.

– Доспорились? Я же тебе говорил? Быстро скидывай стрем!

Сам схватил две канистры с багажника и потащил их в кусты.

– Брат! Заводи, езжай потихоньку, я на ходу запрыгну.

Олег с Рулем спрятали зерно. Руль запрыгнул на перед. Я с Олегом сзади. В салоне я обнаружил две остальные канистры, которые я первые положил в салон сам лично. Мы уже быстро едим.

– Кто канистры не убрал? Руль! Ты что сделал?

– Не знаю. Я мешок принес, я его и унес.

– Ты что, дурак? Кто же в таких делах делится?

– Я от куда знаю? Туда я их не ставил!

Мы приблизились к встречной машине.

– Е-ма-е. Это дядя Саша!

Участковый перегородил нам путь.

– Не ведись!

– Славик, давай быстро выходи к нему навстречу и спроси у него культурно: «Как нам отсюда выбраться? Мол, мы заблудились».

Участковый (это он раньше был участковым в 90-х годах), начальник районной милиции, уже направлялся к машине.

– Славик. Все! Выходи.

Брат не успел ему ничего объяснить, как тут же очутился в канаве от размашистой лапы бравого мужика. Брат там косматил некоторое время. Приходил в себя, пока Дядя Саша нас окучивал прямо в машине. Мне было дико смешно.

Дядя Саша сунулся с правой стороны машины в заднюю дверь, где сидел Олег.

За день до этого… Я, Руль и Олег утащили с загашника припасенную трехлитровую банку бражки у Олегова бабушки. Серега перепил. Мы с Олегом, уже темно было, вышли на трассу. Встретили толпу подростков. Среди них был огромный парень. Олегу он сломал нос, а я себе случайно об асфальт пол-лица стер. Потом бык куда-то делся. После приехал брат. Мы нашли злодея на хате, где отдыхала толпа. Вывезли на комплекс, на площадку, у бывшей конторы и нахлобучили его до потери памяти.

Начальник со всей силы бил Олега по его сломанному носу. Я же не стал подставлять свою голову и прикрыл ее скрещенными руками. Руль тоже прикрылся. Заставил нас выйти. Обыскал всю машину. Мы вытащили канистры и поставили их на землю так: двадцатилитровую канистру с солярой я поставил с левой стороны машины, если смотреть сзади, Олег поставил десять литров справа. Затем дядя Саша обошел машину, встал возле двадцатилитровой канистры и начал пугать нас тюрьмой. Попугал, подумал и отправил нас домой.

Я не захотел залазить обратно с той стороны, у которой стоит великан. Обязательно пинка даст, поэтому я сел слева.

Залезая в машину, я увидел десять литров солярки и подумал: «Мы все равно уезжаем. Пока он кинется, уже поздно будет». Сунул канистру между сиденьем справа, а сам пролез и присел слева. Олег не видел это и присел следом за мной. Залезая в машину, у Олега глаза становились все шире и шире.

– Дурак! Ты зачем ее сюда поставил?

– Тихо. Не ведись. Мы сейчас быстро уедем – и все. Он даже забудет про нее. Расслабься. Че ты?

Нехотя Олег прикрыл ногами канистру. Захлопнул двери, и мы…

– Стоять!

– Надо было быстрее. Он тоже думал.

– Так, уроды…

Открыл он двери с Олега стороны.

– Наверное, вы еще ключи утащили? Ну-ка, Олег, подыми ноги. Я взгляну под сидение.

Олег с искренним нехотением приподнял свои ноги, в ужасе посмотрев на меня. Дяди Саши же глаза оказались за орбитой, когда он понял, что канистра все еще здесь. Как он сдержался!

– Это не я! – Крикнул Олег. —Да зачем она мне нужна! Это же ваша канистра?

– Ну, вы? Ну, ты…!!!! Быстро сорвались отсюда, уроды, пока я вас не поубивал!

Дядя забрал канистру и даже забыл посмотреть под сиденьем ключи. (Ключей не брали.)

– Как скажите, дядя Саша.

Тронулись. Объехали микро грузовик. Отъехали на километр и остановились на соседнем поле.

– Ну что будем делать? У кого есть здравые мысли?

– Короче, так…. Завтра к нам по-любому заедут менты. Дядя Саша сейчас в отпуске. Значит, он сюда приехал тоже тариться. Иначе милиция была бы сразу. А так, что он тут делает? И он не зря сюда погнал свой грузовик. С коровой сюжет такой же был. Иначе зачем он нас отпустил? Вот же мы. И случай подходящий. Нет. Что-то не верю я в его благородство. Поэтому милиция нас все равно прокумарит. Попугают немного и отпустит. Чтобы было все четко. Поэтому нам надо сейчас вернуться обратно к нему и, якобы, поймать его на краже. Это мы его застукали, а не он нас. Они тут как хотят, так и трелюют. А нас за тридцать литров могут закрыть. Так вопросов много будет. Зачем кому-то решать эту головоломку? Сами же себя и повяжут. Мы поймали его на месте преступления, а не он нас. Вам ясно? Понятно?

– Действительно. А ну-ка поехали поймаем его.

– Просто подъедим и засветим его фарами. Они там как раз возятся. И сразу же вернемся.

К комбайнам оставалось доехать… но трасса длинная. Быстро не приедешь.

Машина двинулась нам навстречу.

– Видишь!? Все точно так же, как и с нами. Разворачивай! Быстро!

– Гари! Братан! Гари! Не вздумай дать ему обогнать нас! Тормози! Разобьемся!

– Давай!

– Не ведись. На поворотах мы круче.

– Вот. Видишь? Теперь он даст нам уйти. Он думает, что мы думаем, что он думает лучше. Но мы то знаем, что он знает и как он думает. Поэтому давай тормози за первым же поворотом. Он не поедет за нами.

– Поехали. Если мы не поедем сейчас, он нас догонит. Мы не успеем разогнаться.

– Я те говорю. Нет смысла за нами гоняться. Завтра за нами спокойно подъедут, кто надо. Ему то зачем за нами гоняться?

Так и случилось.

Дядя Саша слегка притарил свой грузовичок и спокойно поехал домой в свою деревню.

– Ну и что теперь делать дальше? Теперь менты то точно приедут. И весь этот стрем они повесят на нас.

– Какой стрем? Те тридцать литров, что он у нас забрал? Соляра то и зерно действительно пропали. Кто их учел? Ты о чем говоришь?

– Они придумают что-нибудь.

– Нет. Это мы придумаем.

– Мы его спалили. Он, может, много и не взял. Следов там много. Будет разбор, и его повяжут. Нам надо этого стрема побольше сделать. По башке то мы все равно получим. Поэтому давайте сейчас вернемся туда с пятью пустыми флягами и завтра хоть не обидно будет страдать.

– Нет. Я с вами не поеду. Мне и так досталось круче всех. Я до дому. Решайте этот ребус без меня, пацаны. У меня голова раскалывается. —Сказал Олег.

Олега мы увезли домой, а сами втроем и пятью сорокалитровыми пустыми алюминиевыми флягами вернулись к комбайнам. Наполнили их солярой. Плюс еще с кустов достал те канистры, что спрятал. Зерна не нашли. В бункерах тоже было пусто. За соляру сказать не могу. Я замеры не делал, сколько там было после нас, его и вот сейчас мы слили всю соляру. Солярка вся уместилась в наших пяти флягах.