Зефир со вкусом плесени

– Джессика, – поправила она служанку, – Я ведь просила тебе называть меня по имени. И не нужно так волноваться. Я знаю свою Maman. На меня она никогда не злится. И все совершают ошибки. Не нужно благодарностей, – быстро произнесла девушка, скромно сложив руки в замок. Времени до репетиции оставалось совсем немного, а она еще не успела переодеться и подготовиться к вечерней церемонии. – Нэнси, я могу попросить вас приготовить мне байховый чай с листьями мелиссы? Я немного утомилась после утренней пробежки.

– Да, синьора, конечно!

Глаза женщины засверкали, и она поспешила вниз, машинально поправляя белоснежный фартук на груди. Джессика, в свою очередь, по-доброму закатила глаза и зашла в свою комнату, аккуратно прикрыв за собой дверь.

– Как ты думаешь, сколько напыщенных индюков объявится сегодня вечером? Зато я смогу побаловать себя манговым мороженым. Хоть какое-то удовольствие.

Она разговаривала с котом, который разлегся на высокой постели с пуховым воздушным одеялом, и перебирала многочисленные платья в своем шкафу. Огромное окно со ставнями из редкого дерева открывал вид на красочный цветочный город, состоящий из высоких домов, чистых улиц и ровно постриженных газонов.

Ее почивальня состояла из нежно-кремовых, персиковых и светлых оттенков лета. На стеклянном столе находилась старинная французская ваза с очередным букетом цветов, а стены развешаны простыми, но изумительными картинами Джеймса Ли и Микеланджело. Какие-то работы были прототипами, а какие-то подлинниками.

Джессика аккуратно стянула с себя голубое платье и осталась в одном кружевном белье, когда в дверь постучались. Нэнси тихо зашла и опустила на кровать поднос с чаем, медовыми печеньями и разнообразными закусками.

– Может быть, мне лучше задвинуть шторы? Как думаете? – предложила служанка, одной рукой не подпуская кота к пармезану и голландскому сыру, а другой накладывая нужное количество сахара в горячий напиток. – Солнце сегодня особенно игриво, поэтому комната вся светится. Госпожа говорит, что так и до морщин недалеко, если не носить солнечные очки. Но ведь вы их так не любите.

– Благодарю за заботу, но не стоит, – ответила девушка, внимательно рассматривая свой обтягивающий лифчик в зеркале и вставая в разные модельные позы. – Нэнси, как думаешь, у меня хорошая фигура? Мне кажется, в талии слишком узко.

– Я считаю, все идеально. Вы восхитительны, – закивала женщина, словно игрушка в автомобиле, и встала у двери, ожидая следующих указаний.

– Нет же. Мне нужно честное мнение, понимаешь? А ты даже не взглянула на меня, – обреченно вздохнула та и потянулась за элегантным платьем молочного оттенка. – Пожалуйста, выйди. И спасибо за чай.

– Как вам угодно, синьора.

Как только дверь закрылась, кот лениво зевнул и спустился на пушистый ковер. Смешно чавкая и потягиваясь задней лапой, он приблизился к своей хозяйке и получил от нее самые ласковые поглаживания.

– Нэнси пятьдесят с лишним, а она все еще бегает за нами как слоник за хвостом своей матери. Мне будет ее не хватать, когда она скончается, – призналась Джесс своему питомцу и грустно приподняла брови. – Прости меня, господь, за эти слова.

Трудно было представить дом более роскошный чем этот. Одна только рояль чего стоила. Черная и блестящая, она являлась главной особенностей этого места. Несколько спален, свой сад размером с целый отдельный участок, в котором можно потеряться. Джессика вполне могла бы удивиться таким апартаментам, если бы сама не жила в похожем.

– Ты понимаешь, что мы уже опаздываем на целый час? Я думаю, нет, даже уверена, что вся официальная часть уже закончилась! Какой теперь смысл вообще приезжать?

Она сидела в лимузине вместе со своей мамой, на заднем сиденье, и с равнодушием выслушивала каждую ее недовольную реплику, с которой женщина обращалась то к ней, то к их личному водителю. Джесс удивлялась, как такому пожилому человеку хватало терпения, чтобы выслушивать все это и не поднимать разделяющее их стекло, чтобы спрятаться. Может быть, он настолько стар, что не слышит ее криков? Или кнопку для поднятия стекла заклинило, и все это время он безостановочно нажимает на нее? А мать в курсе, что они уже на территории семьи Джонсонов? Или она от привычки говорит без остановки? От этой мысли девушка призрачно улыбнулась, осматривая сад у ворот через окно автомобиля.

– Меня ведь пригласили, только чтобы я сыграла на рояле, – заговорила Джесс, приглаживая светлые кудри, которые сама завила. – Не придавай своей персоне такого значения, Maman. Если бы наше присутствие было настолько значимым, насколько ты думаешь, к нам бы послали нужного человека с приглашением на церемонию, а не отправляли СМС с телефона.

– А ты что думала, детка? Мир меняется: на передний план встают технологии, а не традиции.

Тепло улыбнувшись, женщина чмокнула ее в щечку и приподняла скатившиеся с плечи бретельки своего черного платья. Затем она вытащила из сумочки маленькое зеркальце и, засматриваясь на свой вульгарный макияж, продолжила говорить:

– С чего это у тебя волнистые волосы сегодня? Я ведь тебе уже говорила, что Роберту нравятся девушки с прямыми волосами. Ты помнишь, как в прошлый раз явилась в шотландской юбке? А я вот помню, как они на тебя посмотрели. Ты добиваешься того, чтобы нас больше не пригласили? Знаешь ведь, как для меня важна моя репутация.

– Я одеваюсь не для Роберта, Maman, а для себя. – Джесс устало вздохнула, будто они возвращались к этому разговору не впервой.

Машина подъехала к главному входу, которого окружали два необычных фонтана с двух сторон и скульптуры в виде фигур членов семейства Джонсонов. Последняя деталь всегда казалась для Джесс слишком эгоистичным показателем их богатства. Она слегка опустила окно, чтобы раньше всех вдохнуть свежего воздуха, а женщина не прекращала разговаривать.

– Я с тобой согласна, делай что хочешь. В любом случае, ты можешь себе это позволить. – Убрав зеркало на место, блондинка поправила свою укладку и взялась за ручку двери, так как лимузин почти остановился. – Но прошу тебя постараться быть как можно более милой с ним. Если конечно этот избалованный мальчишка не попробует завести тебя за угол и залезть рукой под твое платье. В этом случае я еще могу задуматься о своих приоритетах.

– Иногда ты просто отвратительна!

Придерживая платье, Джесс вышла из машины, недовольно горбясь, а затем сразу же вставая в позу статуэтки с прямой спиной и аристократическим выражением лица. Водитель коротко кивнул ей, то ли молча поддерживая, то ли делая комплимент ее внешнему виду. В любом случае, после этого девушка почувствовала себя гораздо лучше.

– И только попробуй снова что-то болтнуть про свой феминизм. Ты бы только видела, как в тот раз они переглянулись между собой, когда ты заявила о честном разделении домашних обязанностей между супругами. Мистер Джерси от неожиданности чуть не уронил свою любимую перчатку. Эти люди привыкли к более традиционному образу жизни, ты ведь знаешь об этом.

Поднимаясь по ступенькам, прекрасные леди держали подбородок высоко и краем глаза поглядывали на окна, которые тянулись до самого верха высоких стен. Перед тем, как постучаться в главную дверь и встретиться глазами с дворецким, Джессика медленно повернула голову к своей матери и широко улыбнулась.

– Кто пять минут назад сказал, что традиции уходят на второй план? – произнесла она саркастически, но так и не услышала ответ, поэтому снова устремила свой взгляд вперед и забавно ухмыльнулась.

– Ваша игра восхитительна. Было видно, как вы вложили душу в это исполнение и как чувственно нажимали на клавиши своими нежными руками.

Неохотно отстранившись от шоколадного фонтана с различными видами экзотических фруктов и сыра, Джессика взглянула на Роберта, который только что появился в ее поле зрения. Девятнадцатилетний парень в черном костюме на фоне белокурой девушки в молочном платье выглядел как демон ночи, находившийся на охоте за невинным ангелочком. Вечер уже должен был заканчиваться, но люди не собирались уходить. Они только-только вошли в кураж: начали танцевать, петь, разговаривать на разные темы и гулять по саду, наслаждаясь этой волшебной ночью.

– Я немного сфальшивила в начале, – лениво призналась она, снова переводя свой взгляд на манговое мороженое, которое так долго искала, и не обращая внимания на голодные пожирающие девушку глаза парня.

– А мне кажется, все было потрясающе.

Высокий шатен взял со стола два бокала шампанского и протянул ей один, но девушка проигнорировала этот жест и повернулась лицом к публике, которые начали танцевать вальс, нескромно сверкая своими изящными нарядами и мысленно хвастаясь симпатичными партнерами.

– Что же вы, принцесса, такая неприступная? Сколько еще будете избегать меня? – Роберт расплылся в ехидной улыбке и сделал один глоток из своего бокала.

– Тоже самое я могу сказать про вашу настырность.

Девушка улыбнулась в ответ и бросила на него издевательский взгляд. Также дерзко засматриваясь на свою собеседницу, он глубоко вдохнул воздух, в котором веял запах дорогого вина и старости, и смело произнес:

– Я приглашаю вас на танец, мадмуазель.

Ответить с сарказмом или вежливо отказаться? Именно об этом подумала Джесс, но потом заметила свою мать на другом конце помещения, которая внимательно наблюдала за ними.

– А если я откажусь? – спросила она у парня, смахивая светлую прядь с лица.

– Я ведь не зверь какой-то. – Роберт громко расхохотался, продолжая двумя пальцами теребить бокал с шампанским. – Конечно, вы можете отказаться, если хотите, чтобы мой отец негативно высказался о вашей матери и ее бизнесе в завтрашнем интервью.

Допив напиток, парень спокойно поставил красивую стекляшку обратно на стол и засунул в рот клубнику. Улыбка Джессики сразу же спала с лица. Наблюдая за тем, как ее самый близкий человек стоит вдалеке и жизнерадостно машет ей рукой, она уже понимала, что танец неизбежен. Роберт заметил эту реакцию и, самодовольно улыбнувшись, подал ей свою руку.

В гостиной стало темнее, музыка громче, а гости затанцевали намного быстрее, кружась из стороны в сторону, словно на королевском балу. Джесс позволила парню положить руку на ее талию и сомкнуться их телами, чтобы получилось танцевать синхронно, вместе со всеми. Стараясь правильно перебирать ногами на высоком каблуке, она даже не заметила, как близко Роберт приблизился к ее лицу.

– Какой чудесный аромат, – замурлыкал он, принюхиваясь к ее волосам. – Наверное, это очень дорогие духи. Я слышал, вам доставляют самые лучшие. Откуда же? Франция? Италия? Может быть, из самого Лондона? Я был там на прошлой неделе. Чудесный выбор вариантов, где можно их приобрести.

– Не утруждайте себя сложными раздумьями, – отозвалась девушка, незаметно шевеля своими мягкими губами. – Это всего лишь арбузная жвачка.

– Хотите сказать, во рту у вас также сладко?

– К сожалению, это информация вам не пригодится, – отрезала она и, сжав свои губы, завертела головой.

Танец давался девушке тяжело, но она справлялась. Большинство людей в зале смотрели на их пару и недовольно морщились. Роберт заметил это. Остановившись, он высоко поднял руку Джессики и закружил ее на месте, чтобы исправить это положение. Повертевшись в белом одеянии словно балерина, она снова вернулась к нему в объятия, и они продолжила танец, будто ничего и не было.

– Ходят слухи, – снова заговорил он, но уже без ухмылки, серьезно и непринужденно, – что у вас появился молодой человек, с которым вы строите отношения на протяжении уже нескольких месяцев. Это правда?

– Это слишком личный вопрос, вы не находите? – Бледные щеки девушки порозовели. С неким наездом она переметнулась на его карие глаза. – К тому же, вы слишком часто верите слухам. Единственный правдивый слух заключался в том, что моя мама слишком оберегает меня и она не разрешает мне встречаться с противоположным полом, пока мне не исполнится восемнадцать.

– Но также слухи говорят, что как раз-таки по этой причине вы скрываете от семьи своего возлюбленного. Об этом шепчутся ваши подруги.

Роберт все еще недоумевал. Тогда девушка вскинула вверх свои брови и усмехнулась:

– У меня нет друзей и никогда не было. И я не стыжусь этого. По моему мнению, лучше проводить свободное время болтая с моей служанкой, чем тратить силы на этих искусственных девчонок, которые предпочитаю фальшиво улыбаться мне, а потом придумывать за спиной всякие гадости о моей личной жизни.

Парень сначала долго молчал, не зная, что ответить, но потом прижал спутницу поближе к себе и, прикусив нижнюю губу, произнес:

– Если тебя так интересует общение со служанками, можешь переезжать жить ко мне. У меня их целых три.

Джессика засмеялась и с этой естественной улыбкой на лице показалась еще более красивой в глазах окружающих. Народ начал расходиться, и пара даже не заметила, что осталась одна в этом зале с приглушенном светом. Музыка стихла, гости вышли на улицу, чтобы понаблюдать за открытым звездным небом.

– В следующем месяце мы с отцом планируем слетать в Париж. Он разрешил мне взять с собой любую спутницу. Круассаны, Елисейские поля, лучший кофе, самые комфортные гостиницы.

Роберт нежно обвил рукой заднюю часть ее шеи и приблизился к лицу. Она почувствовала его дыхание на своих щеках, но была слишком растеряна и слаба, чтобы отталкивать его.

– С чего вы взяли, что я захочу с вами поехать? – испуганно, но сдержанно спросила Джессика, перебивая его. – Хватит. Мне неприятны ваши прикосновения.

– Да кто будет тебя спрашивать? – искренне удивился он и, склонившись над ней, шепнул на ухо: – Все знают, что для таких особ, как ты, главную роль играют лишь деньги и слава. Одно мое слово, и ты снимешь с меня брюки быстрее, чем мы купим билеты в Париж. Хотя, я и сейчас могу это устроить.

Роберт опустил лежащую на спине Джесс руку пониже и захватил своими зубами мочку ее уха. По ее спине пробежала огромная волна мурашек. От этого резкого движения золотая сережка упала на пол, укатившись на пару метров, а щеки девушки запылали пожаром. Очнувшись, Джессика вонзилась ногтями в его плечо и попыталась оттолкнуть массивное тело от себя. Почувствовав резкую боль, парень разозлился. Кровь бросилась ему в лицо. Он сильно сжал в ладони ее хрупкую руку, отчего послышался хруст костей и тихий писк из ее уст.

– Va te faire foutre! – послала она его на чистом французском.

Это был последний раз, когда Джессика появлялась в его доме. Тогда она пожалела, что ее крик был слишком тихий, а ногти с длинным маникюром недостаточно острыми.

4 октября, 2017

Замок для крыс

Возвращение домой оказалось для меня настоящим испытанием. За час до приезда Луиса и его отца мною овладевали сомнения. В какие-то минуты я даже была готова сорваться и выбежать из больницы, направиться туда, куда глаза глядят. Каждый раз я останавливала себя по двум причинам:

– Жить мне будет негде. Нужно устроиться в их доме на первое время, пока не разберусь со всем до конца.

– Луис казался единственным человеком, от которого повеяло чем-то родным. Именно за него мне нужно было ухватиться, чтобы узнать всю правду.

Мелани помогла мне собраться. Она отдала мне вещи, в которых я прибыла сюда после удара головой. В моих руках оказалась ночнушка, которую обычно носят герцогини в старых фильмах, и шерстяные носки. Я понаблюдала за реакцией медсестры, но промолчала. Она искренне верила, что я могла в этом одеянии ездить по площадкам скейтбордистов? Я решила ничего не говорить ей и стараться в дальнейшем притворяться, что верю всему вокруг, даже если это не так. Я не смогу докопаться до истины, если спалюсь своим недоверием и очередным вспыхнувшем психозом; тогда меня точно загребут в психушку.

– У тебя бывало такое, что ты не можешь отличить сон от воспоминаний?

Именно этот вопрос я задала Мелани, когда мы шли по коридору, медленно и верно приближаясь к главному выходу.

Обнимая меня за плечи, девушка задумчиво улыбнулась.

– Было однажды. До сих пор помню, как в Египте в меня плюнул верблюд, и я заплакала, но все еще не могу понять: такое правда произошло или это всего лишь сон из детства. Наверное, так никогда и не узнаю. А почему ты спрашиваешь?

– Сегодня мне приснилось, что я живу в богатой семье, и у меня есть свои личные слуги, – честно призналась я, волоча за собой пакет с вещами и незаметно заглядывая во все палаты, которые встречаются на пути, – а на завтрак я ем не яичницу с беконом, как все нормальные люди, а мед с пармезаном и королевские креветки в остром соусе.

Я на время замолкла, задумчиво уставившись глазами в пол и отвернувшись от нее. Тогда я почувствовала, как Мелани смотрит мне в затылок и чего-то ждет.

– Но я не помню, чтобы засыпала. Может быть, я заснула с открытыми глазами, сидя на кровати. Такое возможно?

– Думаю, да. Мне кажется, ты просто слишком утомилась за эту ночь, вот и результат, – с уверенностью сказала медсестра, но меня ее слова не очень обнадежили.

Я долго стояла у главного входа в больницу, наблюдала за природой, низкими деревьями и слишком большими кустами. Наблюдала за тем, как вдалеке гудят машины на дороге, как люди хихикают, безмятежно прогуливаясь по тропинкам, как листва шевелится от легкого ветерка, как к нам подъезжает автомобиль, а из него выходит тот худой мужчина. Дышала. Медленно и спокойно, заставляла себя поверить в том, что все в порядке. Бегала глазами из стороны в сторону, крепко-крепко сжимая в ладонях ручку пакета, в которой находилась моя ночнушка, будто сейчас она была самой важной для меня вещью.

– С добрым утром, дорогая.

Он приветливо улыбнулся мне, придерживая в своих пальцах маленькую ромашку, а потом протянул мне ее. Из-за заросшей щетины на его лице казалось, что мужчина давно уже не следил за своим внешним видом. Скорей всего, у него нет на это времени. Я мельком оглядела всего его. Старые джинсы, футболка, довольно бледная кожа. Возможно, все свое время он проводит дома или на работе, нет возможности даже просто выйти с кем-нибудь погулять, вот и не бывает на солнце. Люди в моих воспоминаниях совсем не были на него похожи.

– Спасибо, – через силу произнесла я и приняла его цветок. В этот момент я смогла увидеть разницу между нашими руками: мои были загорелые и ухоженные, его белые и шершавые. Казалось, что мы никогда не жили с ним в одном месте, не были окружены одной и той же погодой, климатом. А его сбережения, состояние? Сколько он зарабатывает, кем работает? Не похоже, чтобы у этого человека была своя служанка.

Проигнорировав мой задумчивый взгляд, который я все еще держала на цветке, мужчина повернулся к Мелани и коротко попрощался с ней, пожав напоследок руку:

– Еще раз спасибо, что присмотрели за дочерью. Ей нужно было передохнуть.

– Это не было проблемой, Павло. Ваша Джессика – просто прелесть.

Внимательно рассматривая каждый лепесток ромашки, я решила применить свои знания, который вроде бы еще остались у меня в голове, и сделала интересное открытие. Павло являлось португальским именем, Джессика же было чисто американским. Луис также португальским, а Нэнси, в это просто не верится, тоже американским. Но как же тогда звали мою мать? Кем является настоящая Я?

В этот момент мне стало безумно тоскливо от мысли о том, что я не помню имени собственной мамы. Небрежно кинув цветок в пакет ко всему остальному, я быстрой походкой потопала вперед, даже не предупредив никого об этом. В голове все размешалось. Ноги были ватными, но я шла ровно и уверенно, хотя совершенно не чувствовала себя так внутри. Остановившись у нужного автомобиля, я, не дожидаясь того мужчину, быстро дёргаю за ручку двери и усаживаюсь на заднее сиденье, стараясь не сильно хлопать ею после себя.

В машине было очень душно, хотя все окна были открыты. Тут пахло бензином и елочным освежителем воздуха, созданным специально для таких салонов. После того, как я посмотрела в окно, у меня на долю секунды перехватило дыхание.

Я увидела огромное здание с колонами, с двух сторон которого находились два фонтана и несколько скульптур в форме людей, которые здесь живут. Внезапно ворота открываются, и за ними мне с жуткой улыбкой машет дворецкий, за которым стоит Роберт. Заметив мое присутствие, парень гневается и бежит прямо на меня. Вскрикнув, я закрываю глаза и прижимаюсь грудью к своим коленям. Меня всю трясет. Господи, помоги. Пожалуйста. Пожалуйста.

– Что с тобой?

Я подпрыгнула, жутко испугавшись и убрав руки от лица. Луис сидел рядом со мной, на соседнем сиденье, и смотрел на меня с ужасом в глазах. Не сумев сказать ему и слова, я снова повернула голову к окну и выглянула на улицу.

Вместо Роберта к машине подбегал Павло. Он остановился у моей двери, а затем обошел автомобиль и сел на сиденье водителя.

– Ну что? Пристегнулась? – весело произнес он, улыбаясь мне через переднее зеркало, и завел машину.

Я снова медленно перевела свой взгляд на Луиса, который очень странно смотрел на меня. Скорей, даже не на меня, а на мои дрожащие ноги.

– Не хочешь пересесть на переднее сиденье? – предложил мужчина прежде чем поехать.

Я отрицательно помотала головой.

– Спасибо. Мне и тут хорошо.

Я пристегнула ремень и облегченно выдохнула, когда машина выехала на дорогу. Только тогда я смогла снова выглянуть в окно, ощущая спокойствие.

Погода была очень солнечная, эти светлые лучи напомнили мне о той комнате из воспоминания, где на кровати ворочался кот, а на столе находилась красивая ваза с цветами. На душе стало как-то легче. Дома были похожи на друг друга, но в то же время каждый отличался от остальных. Стены из белого кирпича, красные черепичные крыши, уютные балкончики, на которых были выставлены горшки с домашними цветами, чайки… Стоп. Это река? Океан?

Ярко-оранжевые и желтые-ретро трамвайчики, в который залезают по-простому, но стильно одетые люди. Склоны, широкие террасы.

– Это Брага?

– Лиссабон, – исправил меня Павло и повернул руль в сторону, заезжая на другую улицу. – Португалия. Ты почти угадала. В географии ты всегда была хороша.

Луис по-доброму улыбнулся мне, но не получил ответную улыбку. Тогда он капризно фыркнул и отвернулся. Положив на колени свои вещи, я крепко обняла пакет руками, и продолжила наблюдать за улицами города.

Спустя где-то сорок минут мы заехали в район, который находился в тени высоких скал. Выходя из машины, я первым делом заметила, как прошелся холодок по моим ступням. Если на другом конце города я чуть ли не умирала от жары и духоты, то сейчас я бы не отказалась надеть свитер или толстую кофту.

По одну сторону улицы выстроились, точно огромные шедевры французской архитектуры, большие старинные дома, украшенные лепниной, а по другой тянулись многочисленные кофейни и симпатичные улочки с высокими фонарями.

Возле дома Луиса и Павло не было ни души. Подняв голову, я обнаружила, что какой-то человек сидел на крыше и курил, наслаждаясь видом.

На стенах здания была плесень, а некоторые плитки под ногами отваливались, когда мои туфли наступали на них.

Я вошла в подъезд и, не желая пользоваться лифтом с ажурными решетками, стала подниматься по ступенькам. На первой же лестничной площадке услышала сладковатый запах граната, что мне понравилось, но чем выше я стала подниматься, тем мрачней мне казалось это место. Только мрачность заключалась не в сырости обстановки, а именно в моих ложных надеждах, которые не оправдались, ведь я ожидала увидеть «свое место жительства» совершенно другим.

После долгой возни со своими ключами Павло наконец-то открыл дверь в «нашу» квартиру.

Я не ожидала такого порыва от себя. Продолжая руками обнимать мятый пакет, я забежала внутрь и начала с неведомой страстью рассматривать все уголки комнат. Это было трудно назвать нормальной квартирой. Комнат было не так много. Всего лишь один этаж. Узкий коридор. Казалось, что сейчас у меня начнется клаустрофобия.

Это не тот дом! Все серое, все пыльное, все холодное. Нет солнца, нет позолоченной лестницы, большой кухни. Нет ни одного домашнего животного. Нет огромной террасы или балкончика. Здесь кровати низкие, твердые, а окна слишком маленькие.

Я не могла выпасть ни из одного из этих окон!

Я не знала, чем сейчас занимались Луис с Павло, как они среагировали на мое поведение, но мне было все равно. Я оббежала всю квартиру несколько раз, словно гепард в дождливый день, который боится промокнуть и обреченно мяукает, как котенок. Все что я видела: мелькавшие перед глазами кадры белокурой себя в роскошных дорогих платьях, которая танцует на солнечной веранде и смеется; гладит своего кота и умиляется; играет на фортепьяно и поет; обнимает свою маму, похожую на куклу из глянцевых журналов, и незаметно ворует манго из серебреного блюдца.

Здесь же я вижу лишь паучка в углу и поломанные деревянные стулья на кухне.