Слова, упавшие в воду: современная поэзия Гуанси (сборник)

Слова, упавшие в воду

Современная поэзия Гуанси

Издание осуществлено при поддержке Гуансийского университета национальностей

Ответственный редактор и составитель А. А. Родионов

* * *

Гуансийская поэзия в контексте новой эпохи

В 2018 году исполняется сорок лет началу проведения в Китае политики реформ и открытости. За это время страна добилась огромных успехов в экономике, привлекших внимание всего мира, но не меньше выдающихся достижений имеется и в китайской литературе. Если оглянуться на историю китайской словесности за век с лишним, то мы увидим, что современная литература Китая, как в самом творчестве, так и в теории, испытала влияние и импульсы со стороны иностранных, в особенности европейской и американской, литератур. С приходом XXI века это влияние ничуть не ослабло. После получения Нобелевской премии по литературе Мо Янем в 2012 году влияние китайской литературы в мире достигло новых высот, а литературное творчество на китайском языке стало оцениваться и пониматься по-новому. На таком фоне современная китайская поэзия стала уникальным явлением. Некоторые критики и поэты даже полагают, что по сравнению с другими жанрами именно китайская поэзия первой достигла высот мировой литературы.

Однако на пути развития китайской поэзии не всегда дул попутный ветер, она прошла через поиски и извилистые тропы. После того как китайская поэзия преодолела путь от просветительского этапа «движения 4-го мая 1919 года» до исканий туманных поэтов 1980-х годов, а также, по мере усиления влияния постмодернизма, такие ведущие представители третьего поколения поэтов, как Янь Ли, Юй Цзянь, Хань Дун, И Ша, Шэнь Хаобо, вернули китайскую поэзию в языковую систему традиционного стихосложения. Так китайская поэзия постепенно восстановила свои жизненные силы. В условиях стремительного развития интернет-технологий в XXI веке модернизация поэтического языка беспрецедентно ускорилась, именно субъекты поэтического творчества на разговорном языке стали определять творческую ситуацию и направления развития на всей поэтической арене. Однако стихи на разговорном языке вызывают и наибольшее отторжение. Причина этого в том, что поэзия на разговорном языке опрокидывает устоявшиеся эстетические взгляды и формирует новое, неудержимое искусство. На самом деле внедрение разговорной речи в поэзию началось не сегодня. Еще в Танскую эпоху[1] такие поэты, как Ли Бо, Ду Фу, Бо Цзюйи, широко использовали в своем творчестве повседневную речь и создали бесчисленное множество стихотворений, горячо любимых в народе. Культура эпохи Тан была всеохватной, позволяла учиться и общаться с народами разных стран, из-за чего она обрела открытость и интернациональность. Вслед за этим произошел и взлет танской поэзии, ставшей образцом того, как можно учиться у всего мира. Ведущие поэты эпохи Тан прибегали в творчестве к простому общепонятному языку, опрокинув таким образом дотанскую систему поэтического языка. Широкое хождение и споры вокруг стихов на разговорном языке за последние двадцать лет – это культурный феномен, который наводит на размышления. Не все готовы согласиться с такими переменами, предпочитая не замечать очевидной свежести и жизненной силы поэзии на разговорном языке. Они рассматривают через увеличительное стекло неудачные образцы такой поэзии, упрощенчески определяя стихотворчество на разговорном языке как «слюноотделение» и «легкотню». При этом такие критики берут за образец многочисленные поэтические тексты на устаревшем, косном языке, ничего не выражающие и морочащие голову, дезориентируя любителей поэзии. На самом деле, все больше людей понимают, что творчество на разговорном языке следует пульсу эпохи, придерживается творческих принципов, в центре которых находится человек, оно ближе к жизни, более человечно и, без сомнения, является верным путем развития поэзии в новую эпоху.

В такую эпоху и на таком фоне какой облик имеет поэзия Гуанси?

Китай обладает обширной территорией, в географическом отношении имеются огромные отличия между его Севером и Югом, Востоком и Западом. Однако в Китае, начиная со времен императора Цинь Шихуана[2], перешли к единой письменности, а образованные люди стали осознавать культурное единство китайской нации. Область Гуанси расположена на юго-западе Китая, большая часть ее площади имеет карстовый рельеф, здесь много извилистых горных хребтов, украшенных частоколом вершин. Еще здесь протекает красная река Хуншуйхэ, а также расположено северное побережье Тонкинского залива Южно-Китайского моря. До того как империя Цинь присоединила к единому государству Линнань[3] здесь были совершенно дикие края. После сооружения канала Линцюй[4] произошло объединение водных систем Янцзы и реки Чжуцзян, что способствовало распространению культуры с центральной равнины на юг, постепенно это влияние охватило и Гуанси. Когда Ханьский император У-ди (157–87 гг. до н. э.) открыл морской Шелковый путь, гуансийский уезд Хэпу[5] превратился в важный пункт торговых и культурных связей между Востоком и Западом. Кроме того, Гуанси-Чжуанский автономный район – это место высокой концентрации национальных меньшинств Китая, где пятидесятимиллионное население включает в себя двенадцать коренных народов. Если не считать ханьцев[6], то здесь больше всего чжуанов. Долгое сосуществование и совместное развитие многих народов привело к формированию в этом районе самобытной национальной культуры. Она и унаследовала дух ханьской культуры, и сохранила культурные гены каждой из этнических групп, добившись процветания и развития. На Юге много воды, а дождь является самым щедрым даром природы южным районам. Но кроме дождевой воды, здесь есть великое разнообразие пышной растительности, не только придающей Югу красоту, но и наполняющей его духом зеленой стихии. Каждый год в сезон дождей радостно поднимаются реки, набирается плодородия земля. Гуансийская поэзия – это реки, водопады, родники и ручейки городов и сел этого края.

Подобный фон и обстановка обусловили красочное разнообразие и природное буйство современной поэзии Гуанси.

Малая часть из представленных в данном сборнике гуансийских поэтов родились в 50-е годы XX века, им сейчас уже перевалило за шестьдесят лет. Гораздо же больше среди них рожденных в 60–70-е годы, им сейчас по сорок-пятьдесят лет. Взросление этих людей пришлось на самые важные этапы в истории современного Китая, в частности, на культурную революцию и период реформ и открытости. Огромные изменения окружающей действительности, без сомнения, глубоко влияют на людей. Это влияние неизбежно отражается и в поэтических произведениях. Самое прямые проявления этого в следующем: их мышление раскрепощено, а суждения независимы и глубоки. В их стихах можно почувствовать жизнь, разительно отличающуюся от прошлых времен. Они – мыслители и пахари царства поэзии, опьяненные поэтическим искусством и всем, что связано со стихосложением. Их повседневная жизнь тесно связана с гуансийской землей, их стихи и мысли неотделимы от нынешней эпохи.

Гуанси относится к числу сравнительно периферийных регионов, в экономическом развитии она несколько отстает от восточных приморских районов Китая и некоторых передовых внутренних провинций, культурное строительство здесь раньше тоже находилось в упадке. Однако вслед за углублением политики реформ и открытости экономическая роль Гуанси непрерывно повышалась, а вера в культурный потенциал постоянно укреплялась. Пройдя через длительные поиски, гуансийская поэзия вслед за изменением общей ситуации в китайской поэзии вступила на новый этап развития. Стихотворчество отразило постоянное обновление понятий, обогатились и обрели большую гибкость средства выразительности, что привело к появлению искусства, воплотившего особенности существования в определенную эпоху. Тем самым на общем социальном фоне смогли проявиться разные художественные индивидуальности.

Вступившая в новую эпоху гуансийская поэзия, как в авторском плане, так и с точки зрения самих произведений, испытала новый подъем. Проявляют большую активность многочисленные народные поэтические общества, пользуются популярностью разнообразные народные поэтические журналы, небывалого расцвета достигла сетевая поэзия. Наиболее активных поэтов можно разделить на три группы. Во-первых, это поэты, родившиеся в 60-х годах XX века, такие как Лю Пинь, То Фу, Пань Мяобинь, Пан Бай, Тянь Няо, Тянь Сян, Хуан Жэньси, Чжоу Тункуань, Шэнь Хайгуан, Да До и Гун Ма. Именно эти, находящиеся в самом расцвете сил, литераторы несут знамя гуансийской поэзии, ведя за собой остальных. Во-вторых, это такие поэты, родившиеся в 70-х годах XX века, как Три А, Чжу Шаньпо, Ган Цзы, Лю Чунь, Ян Хэ, Хуан Кайбин, Ху Цзыбо и Цзи Сяоцзи. Эти только что вступившие в средний возраст поэты демонстрируют дух плюрализма и свободы, они стали надежной опорой гуансийской поэзии. В-третьих, это родившиеся в 80-х годах поэты, как Лу Хуэйянь, Хоу Цзюэ, Чэнь Хуаин, Ню Ихэ и Ку Ляньшу, которые своим разнообразием и стремлением к поискам создают широкую перспективу для будущего. Что же касается более молодых литераторов, родившихся в 90-е годы, то к ним относятся Цзян Цайюнь, Шэнь Тяньюй, к родившимся в нулевые годы – Ши Вэйла и др. Хотя лотос их таланта только пустил первые ростки, они уже достигли выдающихся успехов.

Знаменитый писатель Дун Си в основном пишет прозу, однако в молодые годы он публиковал и стихи. В последнее время поэзия, изредка выходящая из-под его пера, весьма незаурядна и поражает читателей. Наиболее характерно в этом отношении его стихотворение «Продать душу». Поэты То Фу и Лю Пинь отличаются тем, что долго шлифуют каждое произведение, их взор сосредоточен на реальной жизни, их привлекают чувства и судьба человека. В последние годы они опубликовали немало замечательных стихов, в частности, это «Рассуждения волка», «Две полюбившие друг друга пули» Лю Пиня. Лю Пинь питает особое пристрастие к истории и культуре Китая, умеет через них обращаться к современной реальности, его язык острый и уверенный. Творчество То Фу в последние годы обрело наилучшую форму, его поэтический стиль отличается простотой, легкостью и юмором. Он умело подает большое через малое, в его мягкости скрывается твердость, этот поэт является большим мастером многозначительных намеков и глубоких смыслов. К его характерным работам относятся вошедшие в данный сборник стихотворения «День детей», «Старый дом», «Бочка», «Река Или» и др. Все другие поэты из числа родившихся в 1960-е годы, вроде Хуан Жэньси, Чжоу Тункуаня, Шэнь Хайгуана, Да До, и из родившихся в 1970-е годы, вроде Жун Биня, словно нащупали пульс эпохи, физически и идейно обрели небывалое раскрепощение, у всех них есть замечательные произведения. К таким относятся «Дрессирует собаку», «Польза балкона», «Изображения святых» Хуан Жэньси, «Черная кошка и белая кошка» Чжоу Тункуаня, «Прогулка» Шэнь Хайгуана, «Этот год» Жун Биня и др.

Заслуживает всяческих похвал и творчество таких новых гуансийских поэтов, как Ган Цзы, Ян Хэ, Хэ Шо, Ку Ляньшу, Чэнь Хуаин, Цзян Цайюнь, Шэнь Тяньюй, Ши Вэйла и др. Стихотворение Ган Цзы «Должно быть, очки носят непорочные люди», произведение Ян Хэ «Жизнь вновь обрела динамизм», «Истина» Хэ Шо, «Материнская привязанность» и «Отцовские деньги» Ку Ляньшу, «История», «Крокодил», «Лампа» и «Карма» Цзян Цайюнь, «Под мостом» Шэнь Тяньюя, «Когти и клыки» и «Выжимая влагу» Ши Вэйла и т. д. обращены к реальности, несут в себе и человеческую теплоту и боль, им чужда виртуозная техника и показная красивость, они отличаются искренностью и силой.

Такие поэты, как Лю Чунь, Пань Мяобинь, Хуан Кайбин, Лу Хуэйянь, Три А, Чжу Шаньпо, Пан Бай, Цзи Сяоцзи, Тянь Няо, Тянь Сян и Хоу Цзюэ, в своем творчестве проявляют большое своеобразие. Лу Хуэйянь можно назвать наиболее успешной из гуансийских поэтесс последнего времени. Ее поэзия сочетает в себе строгость и изысканность академической школы с относительной свободой. Ее поэтичность рождается из тонких и острых наблюдений и вбирает в себя драгоценное женское сочувствие и размышления. К характерным произведениям Лу Хуэйянь относятся «Большое яблоко», «Оковы», «Кольцо» и «Сообщения о подкидышах». Хуан Кайбин – урожденный гуансиец, но сейчас большую часть времени скитается с женой и ребенком в Шэньчжэне[7], где борется за лучшую жизнь. Он не получил приличного образования, но его страсть к учебе поражает, он продемонстрировал удивительные таланты в литературе, истории, искусстве (особенно в каллиграфии). Тяготы жизни и художественная закалка обусловили прямоту и силу поэзии Хуан Кайбина, удивительной красотой отличаются его циклы «Вера» и «Пустой город». Три А в свою очередь держится на передовой китайского поэтического авангарда, его основное направление – творчество на разговорном языке, и в этом он достиг неординарных успехов. Его стиль весьма самобытен, язык чист и гибок, строки бьют в самое сердце.

Выше изложено общее положение дел в гуансийской поэзии новой эпохи, оно справедливо и для стихотворений, вошедших в данный сборник. Поэзия – это искусство слова, но еще больше искусство чувств. Поэзия является отражением и записью действительности, но одновременно она воссоздает и деконструирует эту действительность. Читатель книги сможет сам почувствовать и оценить это.

Ши Цайфу

Три А

三个八(род. 1974)

ЮЖНЫЙ СНЕГ

Настала студёная зима,по всей стране льют дожди и падает снег.Я сварил чашкубелого южного рисаи выложил фотографию в группу,рассказав друзьям,что южный снегименно такой.

ПОКОЛЕНИЕ МОЕЙ МАТЕРИ

Мать пережила культурную революцию,перенесла великий голод,клеймо крестьянки-единоличницы,перенесла деревенское одиночество,родовые муки,горечь бедности,преодолела с больным ребенком на спинепереход в двадцать километров до больницы,вытерпела эпоху молчания,пережила годы, опалённыевеликим пожаром.Её жизнь ничем не отличаласьот жизни людей её поколения,которые состарились в лучшие годы,исхудали среди грёз о достатке.Мать родила пятерых детей,эти пятеропородили десяток внуков.Всю жизнь она хлопотала,перенесла боли в желудке и шум в ушах,простуду и жар,бессонницу и головную боль,и непривычный климат,пережила полнолуния и ущерб луны.Когда она, измученная, уснёт,то переживёт всепоглощающее пламя,и станет вдыхаемым нами каждый деньвоздухом.

НЕ ОТКАЗЫВАЙТЕСЬ

Не отказывайтесь от грязной тропинки после дождяот тени под луной,от радости, следующей за скорбью,от песчинок в мягких башмаках,от холода зимнего нужника,от одиночества в дороге,от бушующего моря,от настойчивых увещеваний родителей,от стрекота насекомых в траве,от завываний и стонов глухой ночи,не отказывайтесь мечтать.Как бы обыкновенны ни были будни,не отказывайтесь от душевных порывов –дайте им пламенеть.А когда температура перевалит за сорок –пусть в больнице вам сделают укол.

ИНВАЛИДНОЕ КРЕСЛО ОТЦА

Отец ходит с трудом,за десять летон сменил два инвалидных кресла.Каждый раз, когда онвозвращается домой,я обнаруживаю,что в его отсутствие,глядяна незанятое кресло,я невольно подхожу к нему,и, копируя отца,усаживаюсь прямо,положив руки на подлокотники,или я слушаюмузыку с телефона,размышляя о жизни.На мгновениея возвращаюсьв опустевшуюдеревню моего детства.

СКОРБЬ БУЙВОЛА

Буйвол невозмутим,на улицах городкабеззаботно жуёт траву, –так некоторые звёзды шоу-бизнесажуют жвачку.На шее буйволанаросты грубых мозолей,роняющие под ветромороговевшие кусочки шкуры.Глаза егопо-особому ярки,он не моргает,даже глядя на раскалённое солнце.Когда он, впряжённый в телегу,побредёт восвояси,улицы городкаопустеют.

У МЕНЯ ЕСТЬ НОЖ

Прежде он был полоской железа,тогда, будучи со мной,он никому не угрожал.Когда же я стал затачивать нож,всё острее и острее,неприятностей случалось всё больше.Каждый раз, когда я прохожу проверку безопасности,меня уводят для составления протокола,для дачи объяснений о происхождении и цели ножаи чтобы убедиться, что я ещё никого не зарезал.Ножи, которые я ношу с собой,изымают раз за разом,оставляя мне стальной гнев и одиночество.

ВОЛШЕБНАЯ КИСТЬ МА ЛЯНА[8]

Белый цветон перекрасит в чёрный,чёрныйобратит в жёлтый,жёлтый у негостанет красным,красныйон пересотворит в синий,синий сгуститв тёмный,тёмныйпреобразит в золотой.А если результатобманул ожидания,тогда художникиперекрашивают снова и снова,пока не добьютсямнимого успеха.Этот мирпринадлежит им.Если какому-то цветуне повезло с яркостью,они добавят к немунемного грунта,чтобы его уравновесить,а если ничего не выйдет,они закрасят егочёрной краской,угольно-чёрной чернотой,или белым,чтобы начать сначала.Даже если во всём миреостанется только один цвет,они не выпустяткисти из рук.Они – это Ма Лянс волшебной кистью в руке.Пока художник жив – кисть существует,не станет художника – кисть исчезнет.

БИЗНЕС

Для привлечения посетителей,оздоровительное учреждениебесплатно раздаёт куриные яйца,и посещающим его старикамчитают лекции о здоровом образе жизни.Несколько дней назадс одним старикомво время лекциислучился ишемический инсульт, –его увезли в больницу,спасти старика так и не смогли.

Дун Си

东西(род. 1966)

ПРОДАЖА ДУШИ

Я сбрил усы,стрелка показала 70 кг,когда я встал на весы.Вес мой не изменился,а ведь усы полностью сбриты!Широко раскрытыми глазамиразглядываю своё широкое лицо.Как оказалось, столь важный предметничего не весит.Получив гонорар,я встал на весы –и опять стрелка на 70 кг.Получается, мое благосостояние нельзя взвесить.Когда я влюблён,нельзя взвесить мою нежность,после ссорымой гнев как пушинка.Если кто-то умирает,моя скорбь неизмерима.Заснув,я владею несметными богатствами,в окружении красавиц,или когда демоны выпивают всю мою кровь,я просыпаюсь вдруг среди ночи и встаю на весы,их стрелка неизменно на 70 кг.Однажды я продал душу,и стрелка рванулась вниз.Кто сказал, что душа весит всего 21 грамм?На самом деле её чистый вес – 70 килограммов.

ПИТОМЦЫ

По выходным я увеличиваю кошачью порцию,и в праздники я увеличиваю кошачью порцию,питомцы, кивая головами и размахивая хвостами,выглядят сытыми и довольными.В дни рождения увеличиваю им порцию,и в памятные дни увеличиваю им порцию,а они только и делают, что притворяются милыми,никогда не узнают,за что им накладываю больше.

КАК ВЫГЛЯДИТ ЧЕЛОВЕК ПОСЛЕ СМЕРТИ

Никто никогда не видел себя после смерти,но вы ведь понимаете,что после смерти вы словно стоите в очереди,руки прижаты к бёдрам, грудь выпячена, живот втянути взгляд устремлён прямо перед собой.После смерти вы словно пьяный –лицо побагровело, шея вздулась, всё тело налито свинцом,а грудь заполнена спёртым гневом.После смерти вы выглядите сосредоточенным –брови сдвинуты, зубы стиснуты,вы безразличны к окружающему шуму.После смерти вы словно спите крепко-крепко,без хлопот и забот погрузившись в страну грёз,одна нога мёрзнет, высунутая из-под одеяла.Каким вы являетесь в жизни,таким и будете после смерти,следует лишь надеть новую одеждуи закрыть глаза.

В ОСВЕНЦИМЕ

Сначала я разглядел колючую проволоку,и по позвоночнику прополз холодок,потом увидел комнату, пол которой устлан срезанными волосами,и мне стало не хватать воздуха.Обувь казнённых свалена грудой,её не успели унести,спортплощадка заставлена коробками из-под еды,целая витрина очков,каждая вещь хранит тепло убитых.Мои шаги всё глуше и глуше,не осмеливаюсь смотреть на стены,с этих стен на меня взираютполные ужаса глаза истерзанных людей.Даже если я весь обращусь в сострадание,всё равно останусь чем-то перед ними виноватым.

ПРОХОЖУ ПОД ДУЛОМ АВТОМАТА

Семь часов –время моей утренней пробежки,я прохожу в парк через боковые ворота,а выхожу через главные.Около восьмия миную банк,и так каждый день.У дверей встала машина инкассаторов,троица в бронежилетах,подняв автоматы, смотрят по сторонам.Я прохожу под дулами,и, чтобы продемонстрировать,что не намерен грабить,нарочно не смотрю в их сторону.С детства я знаю,что деньги надлежит зарабатывать трудом,что недопустимо грабить и воровать,потому что в руках у полицейских – автоматы,и если вдругони случайно нажмут на курок,то я, вероятно, попаду в сегодняшние газетыи буду причисленк разбойникам.В этом не то чтобы не имеется смысла,просто из предосторожностипалец полицейского лежит на курке,и всякий прохожий заслуживает подозрения,любой, кто ведёт себя странно,может представлять опасность.Если так продолжается долгое время,начинаешь сам себя подозревать:а вдруг под ногами окажется арбузная коркаили человек чихнёт?Любое неловкое движение –и кто сможет тогда поручиться, что курокне сдвинется на миллиметр?Каждый день я намереваюсь пройти в обход,но обходного пути не существует,и мне остаётся сосредоточенно пробираться мимо,надеясь на их профессиональную добродетельи на то, что автоматы не заряжены.

Хоу Цзюэ

侯珏(род. 1984)

ПОЛЕВЫЕ ЦВЕТЫ У ДОРОГИ

Полевые цветы вдоль дороги,как прекрасные сны среди ночных кошмаров,от которых во сне едва улыбаешься,или как невинные задорные шуткив голодные времена.В уголке гор я провёл с ребятишками незабываемый вечер,эти дети из горной глуши чисты и невинны,по понедельникам они стоят навытяжкуна церемонии поднятия флага в сельской школеи детскими ртами выпевают государственный гимн.Утреннее семи-восьмичасовое солнце освещаеттрёхногую парту.«Прилежно, старательно учиться, каждый новый деньпродвигаться вперёд» – восемь таких важных словскоро осыплются с затенённой глинобитной стены.В разбитом до невозможности классе,отгороженном старыми досками,со стены смотрит измождённое лицо Лу Синя[9],за окном – вся в колдобинах спортплощадка,глаза нескольких десятков землистых мордашексмотрят прямо в небо.Старательно выпрямив спину, в ярких красных галстуках,они напоминают мне заморенные, густо покрытые пыльюполевые цветы у дороги.

УРАГАН

Я вынужден лицом к лицу встретить ураган.непобедимый, чудной ураган,поднявший с земли мелкие камни, песок,сухие ветки и опавшие листья.Стихия вырывает с корнем тонкие травинки,бумажного змея она заставляет бешено резвиться,а мелкие птахи и насекомые,крылья которых коротки и слабы,из зарослей травы взмывают прямо ввысь.Ветер со свистом и рёвом прилетает из-за горизонта,набрасываясь на поля, склоны гор и деревушки,горячие волны гордо вздымаются под ветром,людям негде укрыться,движение на улицах города встало,перевозбуждённые животные страдаютот сердечной слабостии бьются в конвульсиях под звукивеличественной музыки.И когда покровы частной жизни оказываются сорваныгромадными руками ветра,а календарь на стене – весь перепутан,три лютых толстобрюхих врага объединяются:кот, пёс и крыса спешно срывают с себя одеждыи запрыгивают в ванну общественной купальни,чтобы испытать чудесное головокружениеи получить удовольствие от пены.Ветер унёс нескольких нетвердо стоявших на ногах прохожих,во дворике только длинные травыпокачиваются на разрушенной стене,подняв длиннющие руки,они дирижируют миром под ветроми мимоходом обсуждают попрошаек у дороги и стариков,согбенных ребятишек, подбирающих старьё,на них нет даже штанов, и голые зады обращены к небу.

ЛОШАДЬ ПОД ВЕТРОМ

Одинокая лошадьстоит на окраине деревнина весеннем полеу дороги.Эта сильнаябелая лошадьпромелькнула перед моим взороми, удаляясь, скрылась вдали.Я тоже помчался вдальи исчез из вида лошади.Все вёсны,все дни разбиты вдребезги.Паровозный гудокподменил лошадиное ржание,жаждущие детизаменили злаки в полях.Белая лошадьстоит на ветру,принюхиваясь к опустевшей деревнеи полю, перерезанному оврагом,лошадь, полная тщетных сил.

В МОЁМ ТЕЛЕ ЕСТЬ РЫБА

По моему телу плывёт рыба.Когда она достигает пяток, я думаю о Ду Фу[10],когда заплывает в голову, я вспоминаю Ли Бо[11],когда скользит через шею, я думаю о Сян Юе[12],когда бьётся в промежность, я вспоминаю одну строчку Ван Сяобо[13],когда проплывает пальцы, я вспоминаю папиросы Лу Синя,когда подныривает в глаза, я вспоминаю Борхеса,когда достигает моего рта,я выплевываю её, и невольные зрители при этом смеются,они обсуждают, что я, оказывается,умею грязно ругаться.Я поднимаю рыбу с пола, сжимаю её в ладонях,будто это драгоценный нефритовый диск,и демонстрирую рыбу публике,и все собравшиеся наперебой утверждают, что где-то её уже видели.Чертова рыба, она красавица!

ВОСЬМИДЕСЯТЫЕ

В те времена небо было ясным, вода – прозрачной,а настроение – небесно-голубым.В те времена Майкл Джексон ещё не сделалпластическую операцию,а Цуй Цзянь[14] ещё не состарился.Большинство студентов ещё увлекалось стихами,с лодок ещё доносились пронзительныенародные песни,а мои сёстры, чтобы заработать на лунные пряникина Праздник середины осени,трепали и полоскали коноплю у рекиднями и ночами.В те времена моя матьпрославилась по всей реке своим искусством плести корзины,а мой благопристойный отец зарабатывал на жизнь переноской дров.В те времена под безлюдным звёздным небомзвучали фантасмагорические рассказы бабушки,в ту пору деда часто зазывали на свадьбыи похороны писать парные надписи.Тётушка тогда ещё не вышла замуж,младший дядька носил, не снимая, брюки-клёш.Тогда не было образования, зато был творческийпорыв, не было денег, зато являлись мечты.В те времена новый роман, фильм или телепрограммамогли всколыхнуть всю деревню.Тогда мы были ещё детьми,играли во все деревенские игры,собирали черепки, катали стальной обруч, вырезалидеревянные мечи, заводили мелких птичек,ловили змей и лягушек.Тогда мы научились ездить на велосипедеи зачесывать волосы на пробор.В те времена я выучился курить и полюбилкитайские боевые искусства.Вспоминаю о том времени, оно было прекрасным,прекрасным и очень добрым.В ту пору много чего ещё не родилось,а кое-что уже сто лет было не ново.В те времена хорошо было ностальгировать, мечтать,влюбляться и петь вместе под магнитофон.В моей стране тогда творились великие дела,и я совсем недавно пришёл в этот мир.