Земля живых (сборник)

Мудачки наседали толпой, но у нас ребята – настоящие атлеты, куда там спартанцам. Мы их удержали.

У Бори был «макар». Боря быстро шел за нашими спинами и клал по пуле в голову. Мудачки падали один за другим. Больше не дергались и не кивали. Когда натиск «инвалидов» ослабел, мы их смяли и добивали уже по одному. Молотили стульями, словно снопы выбивали. Кровью весь банкетный зал забрызгали, даже на потолке осталась.

Вонь страшнейшая. Кого-то из наших вывернуло, но у меня желудок крепкий. Мне все нипочем.

Через несколько минут все было кончено. Мы остались стоять, тяжело дыша, а вокруг лежали трупы. Десятки трупов. Одних «инвалидов» я насчитал человек тридцать. А скольких они загрызли или разорвали на части…

– Америкэн бой! Уеду с тобой! – надрывались девичьи голоса. То есть даже песня не успела закончиться. Значит, вся схватка заняла от силы три минуты. А мне показалось, что прошел час.

Я услышал рычание, поднял голову.

Мой друг Длинный бегал вокруг мудачка, пинал его ногами и кричал:

– Хватит жрать принца!

Мудачок вяло огрызался, стоя на четвереньках, но принца не отпускал. Словно дворовая собака, ухватившая кость. Принц тонко верещал, пытался вырваться и отползти. Еще живой.

– Зараза, – сказал Киря с досадой. – Накрылось дело.

Видимо, он уже сторговался с неграми, а тут такой форс-мажор.

– Пристрелите пацана кто-нибудь, – приказал Боря. – Че зря мучается.

Потом Боря, видимо, вспомнил, что ствол только у него.

– Длинный, отвали!

Длинный нехотя отошел в сторону. Выстрел. Второй.

Я поморщился. Глупо все-таки. Вот и конец принца экзотической страны. От судьбы не убежишь. Даже в Москву.

– Простите, – сказал кто-то рядом. Я поднял взгляд и увидел Рыжего. Живой! Ну, дает парень.

Боря нахмурился.

– Ты где был, ржавый?

– В туа…

– Где?!

– В туалете. Руки помыть зашел. А потом тут как грохнет, шум, выстрелы. Кричат всякое. И я решил подождать. Вдруг у вас разборка… ну, это, «стрелка». Я же знаю, когда лезть не стоит.

Боря смотрел на него, по лбу катились капли пота. Рыжий сглотнул под этим немигающим взглядом.

– Ну, ты баран, студент, – сказал наконец Боря.

– Я аспирант! – возмутился Рыжий.

Боря засмеялся. В следующее мгновение смеялась вся бригада. Нет ничего лучше смеха, чтобы снять нервное напряжение.

– Ну, ты баран, аспирант, – сказал Боря добродушно. – Ладно, не обижайся. Ты вообще нормальный, по ходу.

Я промолчал. Кожа у Бори стала серая, словно стальная, и блестела от пота. Никогда не видел, чтобы Боря так потел. Как наркоман настоящий.

– Что-то я устал, – сказал огромный диверсант и вытер лоб рукой. – Мля.

Боря пошатнулся.

– Боря? – спросил Лева с тревогой.

– Разморило меня. Ваксы плесни!

«Вакса» – водка. Боря выцедил стакан до дна. Удивительно, но Боре действительно стало легче. Даже кожа порозовела. Хорошо, а то прямо живой труп, а не человек.

Я тоже налил себе, выпил – словно воду проглотил. Ни в одном глазу. Злость в крови так и бурлит, весь алкоголь выжигает начисто. Надо Юле тоже налить, совсем на девчонке лица нет…

Боря огляделся. Кажется, он пришел в себя.

– Молдаванин, проверь кухню, – велел он.

Юра Молдаванин подошел к двери в кухню, быстро заглянул. Потом взял железный штырь и заблокировал дверь. В следующее мгновение к стеклу с той стороны прислонилась чья-то физиономия. Юра отшатнулся. Дверь дернулась. С той стороны заскребли по стеклу. Физиономия ткнулась в стекло, зубы оскалены.

Кухня – все. Единственный выход для нас – через длинный коридор, к лифтам.

Туда, откуда пришла волна кивающих мудачков. Черт. А если там еще кто-то остался?

Мы подсчитали потери. Из бригады серьезно пострадал только Вован – ему прокусили глотку. Теперь он лежал худой и жалкий, откинувшись. Незрячие глаза смотрели в потолок. Высокая черноволосая Алтынай тоже погибла. Жаль, красивая девка. Вторая бухгалтерша, Юля, сидела на полу, обхватив колени руками. Лицо забрызгано кровью, юбка задрана до пояса.

Официанты погибли или сбежали. Среди сенегальцев потери были гораздо серьезнее, даром что там королевские охранники. Толстого дядю съели первым. Он пытался спрятаться под стол, но его там настигли. Охранники погибли, защищая принца. Оружия у них не было, их просто загрызли до смерти.

– Эй, негры, давай бухать с нами! – закричал поддатый Киря.

– Заткни хлебало, – сказал диверсант. Киря заткнулся.

Боря отобрал у него бутылку, приложился к горлышку. Кадык на его шее дернулся раз, другой. По шее катились капли пота. Боря оторвался от бутылки, бросил ее на ковер.

– Так, братаны, военный совет. Че происходит? Кто-нибудь понимает? Давайте, шевелите мозгами.

Мы переглядывались.

– Ну, че молчим? – Боря оглядел всех.

И тут я заговорил. Я вообще больше боевики люблю, ужастики так себе. Но парочку тоже видел. Там, где на кладбище утечка зеленого газа из лаборатории и все мертвяки повылезали. И еще второй, где в гигантском магазине от них битами отбивались. А они прут и прут. Их тысячи.

Так что я быстро сообразил, кто они такие, эти мудачки. И поделился с пацанами.

Помню, в тот момент никакого особого удивления я не чувствовал. Ну, живые мертвецы и живые мертвецы. Разберемся. Будто сотня фильмов на видике подготовили меня к вторжению зомби. Рецепт известен – бей в голову. И беги, если мертвецов много. И еще – нужно найти оружие.

– Это мертвяки, – говорю. Боря посмотрел на меня, как на чудака.

– Кто?

– Ну, зомби. Фильмы видели?

Даже Боря видел ужастики с зомби. Так что скоро все поверили. Началось нашествие живых мертвецов. Надо выживать.

– Откуда они взялись? – спросил Боря.

– Из Африки приехали. Вон Рыжий нам все рассказал. Похоже, кто-то из негров был укушенный.

Рыжий кивнул и побледнел. Кажется, он только сейчас понял, что вокруг происходит.

– У принца два дня назад исчез личный слуга, – сказал Рыжий. – Может, это он.

– Ясно, – сказал Боря. – Иди, найди себе какое-нибудь оружие. Пойдешь с нами.

Так в нашей команде прибыло. Боря оглядел всех как заправский военачальник.

– Что у нас со стволами? – Боря проверил свой «макар», сунул его в кобуру под пиджак. Кажется, он расстрелял все патроны.

Остальные развели руками. Со стволами было откровенно туго. Пистолеты остались в машинах, внизу. А нам, как «засадному полку», оружие вообще не положено, чтобы не спалиться до времени «Ч». Черт, черт. Где моя монтировка, когда она так нужна?

– Киря, отдай ствол Молдаванину, – велел Боря.

– Но… у меня нет… – замялся юрист.

– Киря, млять, не время спорить.

Киря только рот открыл, чтобы возразить, а Молдаванин уже оказался рядом и вытащил у него пистолет из портфеля. Итальянская «Беретта 92», надо же. Красивая пушка, импортная. Ну, Киря известный понторез… Юра выщелкнул магазин. Осмотрел, вставил обратно.

– Запасные? – спросил Юра. Киря помотал головой. Молдаванин кивнул, словно этого и ожидал. Киря наверняка отдал за «Беретту» несколько штук зеленых, но не озаботился купить дополнительные магазины. И патроны у него, скорее всего, где-то дома валяются. Россыпью. Хрен найдешь. Ладно, 15 патронов – тоже хорошо…

Вообще, Киря болтун феноменальный, но по жизни косячный. Руки у него из жопы растут, в прямом смысле. То он машину угробит по пьяни, то стрелять в баре начнет. Ему Боря лично запретил ствол с собой носить.

А сегодня, слава богу, Киря ослушался.

И тут они начали оживать.

– Млять! – сказал Киря. Мы огляделись в растерянности.

Сначала заворчал и поднялся Вован, тот, что сидел за двойное убийство. Пятнадцать лет как с куста. На флоте таких называют «пассажирами» – ставленники от начальства, что идут в поход за наградами. Вован у нас в бригаде был пассажиром, за него попросили уважаемые люди. Вован сладко ел, много пил, ничего не делал. Мы, когда с Кирей на лесозавод гоняли, Вована с собой брали. И Леву к нему в пару – чтобы не скучно было. Пока я возил Кирю по всяким юридическим делам, в администрацию, к прокурорам и так далее, Вован с Левой сидели в гостиничном номере и квасили жестко. Вован за всю «пятнашку» отдувался. Каникулы.

Через месяц мы их, опухших от пьянства, забрали с собой в Москву. Просто деньги кончились.

А сейчас Вован медленно и уныло встал на ноги. Вслед за ним начали подниматься негры-охранники. И под столом что-то зашевелилось. О, толстый дядя ожил. И полез на волю, волоча разорванные кишки. Толстое брюхо волочилось по полу, оставляя кровавый след.

– Мы их, значит, учили-учили, а они нас сейчас съедят, – сказал Киря неизвестно к чему. Похоже, одной фразой охарактеризовал всю внешнюю политику Советского Союза.

– Второй раунд, пацаны, – объявил Лева-боксер. Я вздохнул и поднял стул. И мы пошли убивать их по второму разу…

* * *

Стрелять я умею, в принципе. С «калаша» и «макара» в армии научили, а из ружья – уже когда охотничий билет получил. Да и с ментами мы, было дело, ездили стрелять из СКС и всякого конфиската. Я из противотанкового ружья стрелял. Чуть плечо не вывихнуло отдачей.

Но тут совсем другая ситуация. Оружия у нас почти нет, только руки и ноги. А эти лезут с оскаленными зубами.

Бригада без оружия как голая. Вообще звездец.

Если бы это были люди, пацаны бы назначили им стрелку или просто на испуг развели бы. В бригаде такие спецы, это видеть надо. Если такого спеца в Штаты послать – он Аляску обратно отбазарит, за не фиг делать. Штаты нам еще должны останутся. И «поляну» накроют в качестве извинений.

А сейчас все навыки правильного «базара» бесполезны. Или ты дерешься до последнего, или тебя сожрут.

Мы как-то разом все это поняли.

– Будем пробиваться вниз, – решил Боря.

* * *

Когда мы закончили с ожившими, пришло время исторических решений. «Кто виноват и как жить дальше?»

– Без стволов нам каюк, – Лева покачал головой. Пацаны переглянулись.

– Да у меня полный багажник стволов, – сказал Боря медленно.

– Где?!

– В «бумере».

Мы все мысленно прикинули, сколько до того «бумера» этажей. И там еще площадь. Что, если вся гостиница теперь в руках мудачков?

Длинный присвистнул.

Юра Молдаванин кивнул.

– Заначка, – сказал он. – Другого выхода нет.

– Че? – Боря поднял тяжелый, осоловелый взгляд. Лицо было почти черным.

– У тебя тут номер постоянный. Значит, где-то рядом схрон с оружием.

Вообще, думаю, Юра прав. Боря помешан на своей конспирации, он только при мне паспорт три раза менял. Уверен, он себе схронов штук десять по всей Москве заготовил. И пару в Подмосковье. И там везде оружие и деньги. И документы на другое имя.

– Че сказал?! – диверсант надвинулся на Молдаванина. Тот даже глазом не моргнул.

– Боря, не заводись. Ты знаешь, что я прав. Без оружия мы тут все ляжем.

Боря пошатнулся. Багровое лицо, в поту. Боря повращал глазами – жутко, медленно, словно они у него заржавели в глазницах.

– Че-то прибило, пацаны. Мой косяк. Но у меня в номере здесь пусто…

– У Бори здесь номер на другое имя, – сказал Молдаванин. – Скорее всего, там хранится общак. Верно, Боря?

– Чего-о? – Боря даже обалдел от такой наглости.

Общак бригады – это сурово. Понятно, почему Боря не хочет вести нас к себе. Случись что, его старшаки на пику поставят. Даже морские диверсанты в нашем мире не бессмертны.

Только без оружия мы тут все сдохнем. Это Боря тоже должен понимать.

Боря и понял.

– Борян, по красоте, – начал Лева. – Ты извини…

– Все, заткнули пасти! – сказал Боря. – Уломали. Двигаем в запасной номер. Двадцатый этаж, номер двадцать тридцать шесть. Все, руки в ноги – и вперед!

* * *

Но сначала нужно выбраться из ресторана.

И тут мы остановились. Свет заморгал. Когда он снова загорелся ярко, мы увидели, что со стороны левого крыла к нам движутся несколько унылых фигур. Мудачки, понятно. Справа тоже кто-то идет.

Со стороны ресторана к нам двигались еще «инвалиды». Видимо, им удалось сломать дверь кухни.

– Вилы, пацаны, – сказал Боря. – Будем махаться, как в последний раз.

«Вилы» – это звездец. Безвыходная ситуация.

Нас перекрыли со всех сторон.

– Быстрее, к лифту, – велел Боря. Мы добежали. Рыжий вел Юлю, она шла как замороженная. Взгляд стеклянный. Жаль девушку, нескоро оклемается после такого.

Лева нажал на кнопку. Еще раз и еще. Бесполезно.

– Лифты не работают, – сказал он.

– Спустимся по пожарной лестнице, – сказал Молдаванин. Он помахал планом эвакуации, сорванным со стены. – Вон туда.

– Вперед, – сказал Боря. – Быстрее!

* * *

По пути мы столкнулись с двумя мудачками, но даже патроны тратить не стали. Поодиночке они не очень опасны. На одного сбросили сверху стул, а потом добили лежачего. Второго просто взяли за плечи и сбросили в проем лестницы. Плюх! И готово.

Двадцатый этаж. Мы осторожно сунулись в коридор, Боря с Молдаванином впереди. Площадка у лифта была пуста. Только в одну из дверей кто-то тупо и методично ударялся всем телом. Но дверь была заперта и не выпускала мертвеца наружу.

Мы быстро двинулись по этажу. Когда проходили мимо номеров, то в одну дверь, то в другую кто-то стучался изнутри.

Похоже, эпидемия развивалась быстрее, чем мы думали. Возможно, мы единственные в «Космосе», кто еще живой и нормальный.

– Быстрее! – опять Боря.

Номер двадцать тридцать шесть.

«РЕМОНТ», на двери висела кривая покосившаяся табличка. Дверь, белая от строительной пыли, заклеена скотчем и закрыта на амбарный замок. Вот и Борина заначка. Боря вместо того, чтобы достать ключ – для такого замка нужен огромный, – потянулся и что-то нажал вверху двери. Потом открыл ее маленьким ключом.

– Осторожно, – сказал Боря. – Я первый. Тут растяжка.

Оказалось, Боря-диверсант поставил на входе растяжку с «лимонкой». Добрый Боря, отзывчивый. Видимо, тут что-то интересное хранится. Боря аккуратно снял растяжку, вставил кольцо в гранату. Подумал и протянул гранату Молдаванину.

Номер выглядел как заброшенный. Две комнаты, санузел, какие-то доски на полу. Пыльные матрасы, шкафы. Когда мы забились в него, оказалось, что места почти не осталось. Юлю, еще не пришедшую в себя, усадили на кровать. Рыжий сбегал, набрал воды из-под крана, напоил девушку. Она послушно пила, но и только.

И тут Боря начал доставать свое добро. Шкаф оказался не шкаф, а целый склад с оружием. Боря все вынимал и вынимал, а мы открыли рты. Настоящая коллекция.

Оружия до фига. Я многого даже не видел никогда. Что, Боря собирался третью мировую войну вести?

– «Шмайсер»-то тебе зачем? – удивился Киря.

– Пацаны знакомые подогнали, – сказал Боря. – Че отказываться-то? Черные копатели нарыли, потом восстановили. Хорошая машинка. На, держи, если нравится.

Мужские игрушки. Я тоже к оружию неровно дышу, что есть, то есть. Только это не «шмайсер», а MP-40. Это даже дети знают.

Боря достал из тайника следующую игрушку. Я присвистнул.

– Вот это намного лучше, – сказал Боря. – Кому?

Пулемет Дегтярева образца 46-го года. С лентой, как немецкий МГ времен войны. У меня друган в Монголии служил, прежде чем его в Хакасию перевели, к нашим ядерным «ураганам», – так он рассказывал, что все старые армейские склады забиты тушенкой, ППШ и пулеметами Дегтярева. И «максимы», кстати, на полном ходу есть. Мы, говорит, ими траву косили, для прикола. Машина – зверь просто. Режет ровненько, не шелохнется. Темп под тысячу выстрелов в минуту. Да уж, «максим» нам бы сейчас точно не помешал…

Вооружились мы до зубов. Куда там Шварцу в розовых лучах заката. Как там говорил Лундгрен в «Красном скорпионе»? «Ти был в спэцназе». «Я и тэперь в спецназе».

Я хотел взять ТТ, еще советский, со звездой на рифленой рукояти, но Юра покачал головой.

– Бери «макар», – коротко сказал он. Я помедлил. Юре я доверял больше, чем себе. Хотя слышал, что киллеры бригад предпочитали именно тэтэшку – из-за его пробивной мощи и точности. Любой бронежилет навылет. Хотя какие у мудачков броники? Надо башку разнести.

Я взял оба.

И патронов набрал столько, что сам удивился. Жадность вообще не мое увлечение. А вот хозяйственность… По старой шоферской привычке я ни одну старую деталь не выкидываю. Кто знает, когда что пригодится? Ленка уже смеется: мол, полквартиры запчастями забил. Так, в правый карман ветровки патроны ПМ, в левый ТТ. Еще по два полных магазина – в борсетку на пояс. И цветными резинками для денег закрепил, чтобы не вывалились на ходу. Тяжесть приличная получилась. Юра посмотрел на меня и кивнул.

Монтировку бы еще. Или хорошую трубу. Страшно вспомнить, сколько раз ситуация разрешалась миром только потому, что у меня была в руках монтировка. Дальнобои – особый мир. В мире дороги ссыкуны не выживают.

Юра вооружился «калашом». Обычный 74-й с деревянным прикладом, как у нас в армейке. Боря опытный, у него и «лифчик» оказался в запасе. Юра надел «лифчик», отрегулировал ремни, попрыгал. Я заметил, что с момента, как зомби на нас кинулись, тоску Юры как рукой сняло. Бодрый, глаза живые и яркие. Человек живет полной жизнью, аж завидно.

Лева взял «дегтяря», заправил ленту. На голову повязал повязку, как у Сталлоне, скинул куртку, поверх белой майки обмотался лентами. Хоть сейчас во Вьетнам. Или на штурм Зимнего. Правда, золотая цепь в палец толщиной на мощной шее – немного перебор. Ну и тюремные татуировки – хмм.

– Ну че, как, пацаны? – он покрасовался с пулеметом перед зеркалом. – Клево?

– Рэмбо вылитый, – засмеялся Киря. – Ну, ты крут, брателло!

Сам Киря повесил на шею «шмайсер», в портфель напихал магазины. На фига ему портфель?

– Хватит, – оборвал Боря. – Лева, пойдешь первым. Стреляй во все, что движется. Я за тобой. Дальше остальные. Молдаванин замыкающим. Все готовы?

Мы оглядели друг друга. Да уж, еще никогда бригада так не вооружалась. При мне все разборки заканчивались миром. Но зачем-то ведь Боря привез в Москву Батыя и Молдаванина? Явно не для мирной жизни. Что-то у него намечалось… Впрочем, сейчас уже без разницы.

– Готовы, спрашиваю?

– Ага, – сказал Длинный за всех. Длинный взял ППШ, настоящий, времен войны. Даже магазин дисковый, на семьдесят патронов. Боря предупредил Длинного, что ППШ – отличная машинка, мощная, для ближнего боя вообще класс, но с магазинами беда. К каждому автомату нужно отдельно магазин подгонять. Никакой взаимозаменяемости в бою. К этому ППШ только диск подходит. Есть два запасных «рожка», но они не фига не подогнаны.

Боря взвесил в руках дробовик «бенелли». Классная вещь. Полуавтомат, ничего передергивать не надо. Нажимай спусковой крючок раз за разом, он будет лупить 12-м калибром. Картечью или дробью. Мертвяка если сразу не убьет, то обездвижит точно. А если патроны закончатся, им можно как дубиной фигачить. Может, Боря действительно самый умный из нас. Я вздохнул, посмотрел на Молдаванина. Или Юра…

– Присядем на дорожку, – сказал Боря. Мы уселись – кто где. Я сдвинул пыльный графин с водой и сел на тумбочку.

– Ни пуха ни пера, – сказал Боря, вставая.

– К черту!!

Мы пошли.

Лева впереди со своим пулеметом. Я видел, как бугрится от мышц его спина. Здоровый бугай. Бритый затылок начал блестеть от пота.

– Спускаться будем по пожарной лестнице, – сказал Боря.

Когда мы шли по этажу, страх прошел. Теперь мы вооружены до зубов, что нам эти мудачки… Бригада приободрилась.

Когда впереди показались шатающиеся фигуры, Лева открыл огонь. Грохот пулемета оглушительный, вся гостиница, наверное, слышит. Мудачков снесло, как не было. Пулемет – страшная штука. Один из мудачков появился из открытой двери. Длинный расстрелял его из ППШ. Прямо вообще клево. Мальчишки никогда не наиграются в войнушку… Я усмехнулся. Похоже, пацанам это даже нравится.

Отличное сафари получилось.

Интересно, подумал я, кто-нибудь из живых успел вызвать милицию или ОМОН? Вот будет приключение, если мы выйдем на ментов таким макаром, во всеоружии… Ладно, нам для начала нужно добраться до первого этажа. А там уже будем думать.

Ручка номера шевельнулась. Вниз, затем вверх. Я помотал головой. Показалось, нет?

Спина у меня взмокла. И тонкая проволочка задрожала в животе.

Что-то не так. Но что? Боря тоже это почувствовал – и замедлил шаг. Диверсант огляделся, снова пошел вперед. Молдаванин шел замыкающим, его присутствие придавало мне уверенности. Мы выберемся отсюда, я рвану в Крым, к Ленке. И скоро снова все будет хорошо. Потому что есть такие, как Юра Молдаванин.

Еще шаг. И еще. Я вдруг подумал, что давно не видел моря. Особенно рассвет – офигенное зрелище. Ведешь по горам большегруз, а небо потихоньку светлеет. И за поворотом оно, море. Дух захватывает. А дома ждет Ленка…

Кланц! Дверь номера распахнулась – прямо в центре нашего маленького вооруженного каравана.

Мертвяк вывалился из номера. И прямо на Кирю, на спину. Юрист прыгнул вперед, словно заяц, развернулся.

И тут я понял, что сейчас будет плохо. Совсем плохо. Дурные предчувствия оправдались.

Киря в панике схватился за «шмайсер». Повернулся… глаза белые от страха. Мертвяк пошел на него. Киря нажал на спуск. Блин!

Я упал на пол. Перекатился к стене.

Киря вдавил спуск, его развернуло. Очередь из «шмайсера» прошила мертвяка, затем спину Левы. Здоровяк-боксер вздрогнул. Киря продолжал стрелять. За одно нажатие на спуск он выпустил весь магазин. «Шмайсер» финальные два выстрела выплюнул в Длинного… Киря остановился. Палец продолжал судорожно нажимать на спуск, но патроны закончились.

– Киря, сука! – заорал Боря. Он лежал на полу. – Не стрелять!

Лева повернулся. Посмотрел на Кирю, на лежащих людей. Изо рта у Левы хлынула кровь, он закашлялся.

Эх ты, Рэмбо.

И вдруг Лева завалился набок, упал. С грохотом, что твоя Пизанская башня. Пулемет выстрелил несколько раз и вывалился из руки…

Киря убил двоих живых. А мертвец заворчал и потянулся к Юле. Пули «шмайсера» попали ему в тело, но не в голову. Считай, впустую.

Юля вдруг завизжала. Тонко и пронзительно, на одной режущей ноте. Вскочила и побежала вперед, по коридору. Мертвец загреб воздух ей вслед. Рыжий подскочил, увернулся от мертвых рук и побежал вслед за девушкой. Молодец, парень, подумал я. Догони ее и верни…

Мертвец пошел к Боре.

Я нащупал пистолет, прицелился и выстрелил. ТТ рявкнул. Пуля прошла сквозь череп мертвеца. Но тот словно не заметил. Черт, Юра был прав. Пуля из ТТ – это джентльменская пуля. Надо быть проще.

Я поднял «макар». Мертвец пошел к Боре, волоча ноги. Боря мгновенно поднялся, сунул руку под пиджак, к кобуре. И вдруг замер… Что с ним?! Боря словно впал в спячку. Он стоял опустив голову и ждал. Мертвец уже был рядом с ним.

– Боря! – крикнул я. Бесполезно. Диверсант словно не слышал.

В следующее мгновение я выстрелил из «макара». Раз, два. Никогда не стрелял с левой руки, но тут попал. Мертвец рухнул как подкошенный. Я представил, как свинцовая пуля развернулась у него в черепе, словно маленький изящный цветок. Тьфу, черт. Представится же.

И только когда мертвец упал перед ним, Боря очнулся. Словно он кассета, которую поставили на паузу, а тут нажали «play». Он выхватил пистолет и наставил на то место, где чуть раньше был мертвец.

– Че? – сказал Боря недоуменно. Моргнул и огляделся. Потом убрал пистолет и поднял с полу свою «бенелли».

Киря сидел, привалившись спиной к стене, и скулил. Кажется, он понял, что натворил.

Мертвый Лева начал подниматься. Тяжело и жутко, как каменная статуя.

Мы стояли и смотрели, как встает великан.

– Прости, братан, – сказал Боря. Поднял «бенелли» и выстрелил Леве в лоб. Вспышка, от грохота у меня заложило уши. Голова Левы взорвалась к чертовой матери. Огромный боксер с грохотом рухнул на пол. Половину коридора мозгами и кровью заляпало.

– Все, пошли дальше, – сказал Боря.

– Две минуты, – сказал Юра.

– Че?

– Мертвецы встают через две-три минуты. Иногда через пять. А его даже не кусали.

– Значит, надо добивать, – сказал Боря. – Контрольный выстрел.

– Да, – сказал Молдаванин.

Они оба были правы.

Я подошел к Длинному, лежащему посреди коридора. Он вольготно раскинулся, словно на крымском пляже. Я перевернул его на спину. Какое у него все же озадаченное лицо… Я закрыл Длинному глаза пальцами. Прости, друг.

Я знал, что через минуту он очнется и попытается меня сожрать. Но он все равно был мой лучший друг. Я взял ППШ, который ему так нравился, поднял одной рукой в потолок и выстрелил. Короткая очередь. Салют павшим, как в старых советских фильмах. Затем я направил автомат ему в голову…

«Что я скажу твоей жене, Длинный? Ты об этом подумал, когда умирал?»

– Увидимся, брат, – сказал я. – Прости, если что не так.

Я нажал на спуск. ППШ загрохотал. Прощай, Длинный.

Впереди вдруг закричали – страшно и обреченно. Черт, там же Юля и Рыжий!