Вещий. Лабиринт Аша. Невероятное путешествие. Книга первая

«Явно что-то не так со мной и с этими пакетиками» – подумал Горан, рукой оторвал пакетик от ноги и выкинул в сторону. Рваный желтый клочок полиэтилена подхватило ветром и понесло по дороге.

Из-за угла дома вышла молодая симпатичная женщина. Пакетик летел точно на нее.

«Вот сейчас он прилипнет к ней» – весело подумал Горан, уже мысленно проигрывая в голове, как женщина будет смешно отпихивать его от себя. Но пакетик плавно обогнул ее и понесся по дороге дальше.

Горан разочарованно посмотрел на женщину и вяло улыбнулся, когда она проходила рядом. Женщина быстро отвела от него глаза и сделала вид, что совершенно его не замечает, будто он пустое место.

Горан обернулся и посмотрел ей вслед. Обернется ли она?

«Я обернулся посмотреть,

не обернулась ли она,

чтоб посмотреть

не обернулся ли я»

(автор песни Максим Леонидов)

Да, похоже, Ромичев прав, на таких как он, такие женщины не смотрят, и не оборачиваются.

Ни о чем больше не думая, Горан быстрым армейским шагом пошел домой.

Когда он открыл дверь, его уже встречала кошка, голодно мяукая, напоминая, что он ни разу за весь день не покормил ее.

– Отстань, – Горан устало оттолкнул кошку ногой, – тебя еще не хватало. Сейчас покормлю, успокойся.

Кошка и не думала успокаиваться. Она призывно мяукала и крутилась возле ног.

– Отстань, тебе говорят! – крикнул Горан громче и схватил с пола тапочек, намереваясь ее припугнуть. Кошка мгновенно сорвалась с места и, пулей промчавшись по коридору, скрылась в комнате.

Горан прошел в зал, сел на диван и прислушался к себе. С ним явно было что-то не так. Помнится, он никогда таким не был. Его будто накрыла невесомая и невидимая пелена, которая заставляла быть не тем, каким он был всегда. Краски вокруг сильно потускнели. Тишина стала давящей и назойливой, она преобразилась в огромного зверя, заполнившего собой все мысленное пространство, а его глаза были словно само воплощение тьмы. В сердце образовалась гнетущая пустота. Стеклянные двери шифоньера беззвучно покрылись мелкими трещинками. Лакированное покрытие съеживалось и опадало на пол. Белоснежные чайные сервизы потемнели и покрылись паутиной. Ковер под ногами выцвел и стал походить больше на серо-зеленый мох. За считанные мгновения под взглядом Горана комнатой завладело запустение. Она превратилась в заброшенное подземелье со злобными тенями, призраками и пишачами.

Очередное странное видение. Второе за день!!! Сердце от них стынет и мороз до костей продирает. Сколько их уже было. Человек такая тварь, что ко всему привыкает, но к ним привыкнуть было невозможно.

Горан с трудом превозмог накатывающий волнами страх и заставил себя посмотрел в окно. Всему виной, наверное, осень. Она всегда нагоняет тоску.

Горан взял со стола ежедневник, открыл страницу на текущей дате и быстро начал писать:

– За мной стоит чудовищная в своем могуществе сила. И не только за мной, она стоит за каждым, только не все ее замечают. Она пронизывает собой все. Она в каждом атоме, в сердце каждого живого существа. Она причина завершения и начала любого движения. Она есть чудо, скрытое за ширмой разума, искусственно натянутой на глаза. Только что мне было очередное видение. Я не знаю, откуда оно пришло и что оно означает…

Горан оторвал взгляд от листа бумаги, прислушался. Комната стала прежней, страх отступил и вместо холода из сердца шло живительное тепло. В коридоре завыла кошка. Гнетущее, давящее чувство ожидания неизвестно чего ушло, в голове прояснилось.

– Очень странное состояние, – продолжил писать Горан, – никак к нему не привыкну. Похоже, я все-таки начну оформлять свои заметки в удобочитаемый вид, может кому-то будет интересно. Посмотрим, к чему это приведет. Возможно, действительно существует некая связь между тем, что я вижу, моим внутренним состоянием и моими поступками. Возможно ли чудо?

Горан посмотрел по сторонам и дописал:

– Возможно.

Он перевернул страницу и прочитал короткую запись за вчерашний день:

Вот смотрю я на себя, на мир вокруг и думаю. Для чего я нужен? Для чего это все? Серость, да и только. Нищета. Совсем никому не нужен. Ни жены, ни детей. Один во всем мире. И писателишка я тот еще. Эка куда размахнулся – книгу написать. И Ромка с Леной все твердят, что, дескать, талант губишь. Талант тебе Богом даный, так используй его на благо людям. А чего, собственно, я людям передать могу? Чтобы что-то дать, нужно это что-то сперва заиметь.

Серость повсюду, серость. Видимо потому что я сам серый, вот все серым и вижу.

Только во снах просыпаются краски.

Во снах все совсем по-другому выходит.

И где я только во снах не бывал, чего я только не видел. Как вспомню, аж оторопь берет. Как проснусь – снова серость, все одно и то же, глоданное переглоданное. Может потому все серым кажется, что во сне я вижу нечто сверхпрекрасное (словно мне вместо пряника сухарь подсовывают).

Куда мне идти? Что делать?

Ноги не идут, не хотят идти.

Какая разница, Гавайи или село Хацапетовка? И на Гавайях бомжи живут, день ото дня невесть как перебиваются. Да и не живут, а так, существуют. А в Хацапетовке есть такие фермеры, что ах. В двери не проходят. Правда и работают порядочно. В общем, как ни крути, неважно Гавайи или еще какое-то другое место на планете. Прочитал где-то, не помню где: «Весь мир от высшей планеты до низшей есть юдоль страданий».

Вот так то.

Даже ангелы, выходит, с архангелами и те страдают, только по-своему, по-ангельски.

Прекращать только все это надо, конечно.

Сколько ж можно жрать нас живьем

Что до снов, кстати… у меня такое чувство, что и не сны это вовсе…

Кошка завыла в коридоре еще сильнее.

– Чтоб тебя! – крикнул Горан, схватил с пола тапок и запустил его в коридор, мяуканье тут же прекратилось.

Энтон закрыл ежедневник и сосредоточился на том, что ему предстоит сегодня сделать:

«Черный рынок. Кошмар. Даже не верится, что я на это решился. Идти в одиночку на такую глубину! 350 лин это не хухры мухры. Охо-хо, расскажи кому, никто не поверит. Предугадать последствия просто невозможно. Даже Ромичев до конца не понимает меня. Даже он не представляет всех масштабов того, что может произойти, недооценивает. Каждый день я наблюдаю за людьми, за самим собой… Ведь на самом деле это песочный мир, мы живем в песочных замках, которые того и гляди развалятся… неужели я единственный зрячий?..»

Мысль прервало тихое урчание. Кошка обнаглела от голода так, что посмела зайти в зал, куда ей заходить было строго запрещено и терлась об его ногу.

Горан легко подхватил ее и осторожно перебросил через порог в коридор. Кошка недовольно завыла и бросилась на кухню. Этот концерт надо было прекращать. Горан насыпал ей в кормушку сухого корма и налил свежей воды.

– Жри, ненасытное животное. Только и делаешь, что ешь да спишь. А кто под ванну гадит, зараза такая? Еще и корми тебя три раза в день. А ты знаешь, сколько твой корм стоит? Денег на тебя не напасешься.

Кошка совершенно не обращала внимание на жалобы Горана и быстро уминала еду, хрустя и чавкая. Горан осмотрелся на кухне.

– Вот была бы жена, ужин был бы уже на столе. Вкусный и горячий. «Любимый, иди кушать, ты, наверное, голодный с работы» – Горан попытался спародировать голос любящей и ласковой женщины, – Да, уж. Сколько я живу один? Сто миллионов лет уже прошло. Походу, на роду мне написано остаться одному.

Голода особо не чувствовалось. Горан решил, что, может быть, позже сделает себе бутерброд с маслом и выпьет с цикорием. Надо заняться книгой, пока не пропало это странное, невесть откуда взявшееся чувство.

Горан знал, что если он сейчас начнет колебаться и засядет за компьютер, то книгой он не займется точно, а без нее его путешествие обречено на провал. Это была еще одна его версия решения проблемы. Книга должна запустить процесс кристаллизации чего-то, что выведет его в нужном направлении поиска.

Да, это пугало Горана больше всего. Но никуда не денешься. Это просто необходимо. Ничто не должно быть предопределено заранее. Всегда должны быть варианты. Всегда должен быть выбор.

Горан прошел в свою рабочую комнату, вытащил из шкафа толстую общую тетрадь, заготовленную специально для книги. Ее основой должен был стать Берсен – огромная планета, в полтора раза больше Земли. Земля относительно планет вселенной находится на глубине 0 лин. У нее нейтральный статус. Этот статус имеют все планеты вплоть до шестисот лин включительно и обозначаются как планеты земного типа. Берсен располагается между Землей и Луной на глубине +480 лин, аккурат между третьим и четвертым измерениями, которых насчитывается аж 64. Знак «+» означает, что планета выше Земли по статусу на целый порядок, что отображается в несколько более лучших и благоприятных условиях жизни.

Берсен был первой планетой, на которую Горану устроил экскурсию его учитель, когда обучал его осознанно ходить сквозь сны и распознавать их законы. Собственно, Берсен и стал полигоном для основного обучения. На Берсене местами располагались так называемые зоны Гуура – аномальные зоны, в которых комбинации законов существования реальности были либо смещены, либо резко менялись, либо с ними происходило еще что-то непонятное. На Земле можно найти подобные места, но они более редки и находятся в труднодоступных местах.

Также в отличие от землян, берсенцы знали наверняка о том, что их планета полая и на внутренней поверхности живут разумные существа. Они активно сотрудничали с под-берсенцами, наладив с ними торговые каналы. А жили во внутреннем Берсене не кто иные, как наги – полулюди, полузмеи. На самом деле они не вымысел писателей с разыгравшейся фантазией. Подробное описание этого народа можно найти в исторических хрониках планеты – Итахасах и Упанишадах. Горан видел их лишь издалека. По каким-то причинам, учитель не захотел подпускать к ним Горана поближе.

«Итак, – начал рассуждать он про себя Горан, – с чего я хотел начать? Центральный Берсен! Моя маленькая человеческая мечта. Ярмарка астрологов в городе Амал. Три девушки сбегают из Высшей школы влияния, чтобы узнать…»

Вдруг нечто обхватило Горана со всех сторон и стало отрывать от пола. Удержаться было невозможно и Горан, скользя по лучам Луны, бьющим в окно, влетел в потолок. Все вокруг замелькало, сжалось и бросилось в глаза одной сияющей, как Солнце, точкой. Затем все погасло, снова он очутился в неосязаемой для чувств бездне и вынырнул из нее с криком, вылетев со стула. С глухим ударом, он со всего хода врезался в стену и упал на пол, едва успев подставить руки. Ладони проткнуло миллионами электрических игл, а затылок протяжно завыл.

– Сто… миллионов… дохлых… тахоргов!!! – неожиданно для себя в сердцах выпалил Горан с большими паузами расставляя слова.

В глазах все кружилось. Встать никак не удавалось. Наконец Горан дополз до стула, поднял его и уселся на него с третьей попытки. Постепенно все кое-как прояснилось, иглы в ладонях исчезли, осталась только тупая ноющая боль в затылке, как напоминание, что происшедшее реально.

Горан посмотрел на часы – половина седьмого вечера. С момента, как он сел писать прошло два часа, а на самом деле будто и минуты не прошло.

«Какой из меня к черту писатель, – с досадой подумал Горан, – если со мной такое происходит. Одна мне дорога, похоже, в овальный кабинет с мягкими стенками, кислород и ванны. Хе. Про кислород и ванны это я хватил, это только добрый доктор Стравинский14 так лечил шизофреников, а меня лекарствами будут пичкать и превращусь я в итоге в растение»

Горан сам себе грустно улыбнулся, потянулся за тетрадью, откинул обложку и… так и застыл на месте с открытым ртом.

Не веря своим глазам, он начал переворачивать страницы – все они были исписаны, причем подчерк был точно его… правда… на языке, которого Горан совершенно не знал.

– Кислород и ванны… кислород и ванны… – бубнил про себя Горан, глядя на корявые буквы.

Внезапно его осенило.

– Точно, надо принять ванны.

Не колеблясь ни секунды, Горан быстро разделся и залез под душ. Он стоял под ледяными струями до тех пор, пока основательно не замерз.

Трясясь от холода, даже не вытершись, как есть голышом, он снова пошел в комнату и посмотрел в тетрадь – ничего не изменилось.

– Так, надо срочно бежать к Ромке, – заключил Горан, – у него всегда внезапно появляются интересные идеи.

Только Горан сделал шаг, зазвонил мобильный. Это был Ромка.

– Ну что ты там, идешь?

– Да, Ромичев, прямо сейчас одеваюсь и выхожу.

– Ты написал что-то? – с небольшим сомнением в голосе спросил Рома.

Горан скосился на тетрадь.

– Да… написал, сейчас принесу.

– О, класс молодчина. Лиха беда – начало. Я ж говорил, нужно только взяться и захотеть.

– Угу, – буркнул Горан, комментировать эту фразу ему совсем не хотелось.

– Ладно, давай, жду, – бросил напоследок Рома и прервал связь.

Через пять минут Горан уже «летел» по улице, мысленно представляя себе, что он скажет своему другу. Что-то явно изменилось в нем. Такого никогда еще не было.

Линия 3. Глава 1. Сибиряк

– Опять ты здесь? – учитель как всегда появился внезапно, неизвестно из каких глубин.

Сибиряк закрыл глаза и остановил руку в широком замахе.

– Все развлекаешься? – слегка укоризненным тоном проговорил учитель, «устраиваясь» рядом с учеником.

Сибиряк все-таки бросает камень. Тот соскальзывает с гладкой обшивки американского исследовательского спутника Харбор, летит дальше к Земле и мгновенно сгорает в атмосфере.

– Ну не то, чтобы развлекаюсь, – виновато-извиняющимся тоном пробубнил Сибиряк, – Мне нравится смотреть на Землю перед началом поиска.

– Да, и швырять камни в пролетающие мимо спутники, – шутливо заметил учитель.

Сибиряк потупился.

В этот момент над территорией Северной Америки заблестели яркие огни, перемигиваясь друг с другом.

– Серые, – мгновенно определил Сибиряк, – что-то в последнее время они очень активны.

– Несколько дней назад я отправлял к ним на разведку группу Рыжего. Выяснилось нечто интересное. При помощи генных модификаций они пытаются вывести то ли новый тип жизни, то ли сами хотят «родить» его. Они похищают земных женщин и оплодотворяют их. На уровне эмбриона вносят поправки в генотип. Пока что у них ничего не получается.

– Хотят опередить события?

– Что-то вроде того. Точнее говоря не события, а конкурентов. Помимо их прямых собратьев, конкурентов хватает. Змеи из Плеяд, кстати, вчера тут носились. Устроили себе базу на Марсе, замаскировались, что даже нам с трудом удалось их разыскать. Тираксы из Лебедя появляются более редко. Активно в поиске не участвуют. Затаились возле Сатурна. Собирают какие-то установки, у меня такое ощущение, что это мгновенные порталы. Интуиция подсказывает, что они рассчитывают на легкую добычу: его найдет кто-то другой, а они потом заберут его силой. Ну и конечно же самые суровые конкуренты, с которыми придется столкнуться…

– Нибиру?

– Точно. Скоро прибудут. Зрелище будет что надо. Зеленые намереваются даже спасать землян. Не представляю как они будут это делать. То ли усыплять, то ли еще что-то, потом забирать на свои корабли.

– Кто же им даст?

– Да уж, порыв, конечно, хороший, но осуществить его силенок у них не хватит. Во-первых конкуренты скорее всего им будут мешать, во-вторых времени не так уж много осталось, стоит Нибиру зайти в систему…

Учитель обреченно махнул рукой.

– Если и можно что-то сделать, то только сейчас. Поэтому хорош кидать камни в спутники и отправляйся на поиски.

– Америка? Европа?

– Нет, займись Украиной, центральная и южная часть.

– А если…

– В стычки не вступать, старайся сразу уйти. Если нападут, уйди куда-нибудь поглубже и пережди. Соваться за тобой они врядле станут.

Сибиряк улыбнулся.

– Сейчас наверняка нет. Помню, как сунулись за Рыжим. Ох он им и показа-а-а-л. Двоих на месте прикончил, трое улепетывали так, что пяток не было видно.

Сибиряк наткнулся на суровый взгляд учителя.

– Обещаю, геройствовать не буду. В прошлый раз, просто, задели за живое, не выдержал. Думают, что они тут самые перцы, зло разобрало. Если бы я конечно…

– Тебе повезло что это были обычные кетлау и среди них не было мантраев. Сейчас над территорией России и Украины активно работает бригада Крона и Ши. Поэтому я посылаю туда именно тебя.

– Еще и на ночную смену – уныло пожаловался Сибиряк.

– Ничего, переживешь. В случае стычки, ни Рыжий, ни Хавор, ни кто бы то ни было еще не справятся. Их предел 100. Крон и Ши запросто погружаются вплоть до ста лин и могут вести боевые действия. Глубже они не рискнут погружаться. Твоя сила увеличивается пропорционально глубине погружения, а их сила падает. Без поддержки они могу удерживать ее на уровне своей максимальной боевой способности только какое-то непродолжительное время, но не более того.

Сибиряк расправил ноги и готов был уже ринуться к Земле, но учитель остановил его.

– И еще одно. Я понимаю, что в тебе бурлит молодость и все такое, что распространяемая тобой информация не несет прямой угрозы людям, но… пойми, это просто необходимо, чтобы люди не знали наверняка, есть мы или нет. Крайне необходимо, чтобы оставался некий элемент фантастичности и невозможности нашего существования, а если мы и существуем, то по крайней мере нашей деятельности на их планете. Чего стоит только информация о золоте и драгоценных камнях. Что если люди узнают, что золото – это дань, которую Нибиру собирают с землян, когда пролетают через эту систему. Что существует топливо на основе ртути, золотой и алмазной пыли, позволяющее преодолевать любое расстояние в пределах Млечного пути за 5 секунд. Что если они узнают, что правительство США, России, Китая и Японии контактируют с серыми и поставляют им алмазы. Если даже, допустим, они и узнают… вдруг… то необходимо, чтобы все выглядело так, будто это сказки и россказни фанатиков, помешанных на НЛО. Ты понял меня?

– Виноват, учитель. Буду серьезнее.

– Хорошо, я очень надеюсь на это. В контакт с людьми вступать только в крайнем случае. Иди.

Сибиряк тут же ринулся к Земле. Он погрузился на несколько лин глубже, чтобы его не было видно.

Из всех бавидов Сибиряку больше всех нравилось работать на Земле и не только потому, что он на ней родился. Кстати, Сибиряк – это его прозвище, а не имя, было дано ему коллегами в честь того, что он родился в Сибири. Его мать, Нестерова Ольга Никулишна при рождении дала ему имя Владислав, а отец, Нектон, уалгарец, интуит высшей степени, окрестил его Дрогаром, что в переводе с уалгарского означает «Буря». По имени, кроме отца и матери, его называл только учитель Вирканон15, когда был особенно чем-то недоволен.

Выбирая профессию, Сибиряк долго сомневался, то ли стать поисковиком-бавидом, то ли интуитом-вершителем. Окончательное решение в выборе своей дальнейшей судьбы послужило событие, которое перевернуло жизнь, без малого, целой галактики, не говоря уже за Уалгару и Землю.

Рождение Дакшмана (так окрестил его Корень, родной брат Вирканона). В переводе с их родного языка это имя означает «тихий омут».

Сначала никто толком ничего не понимал. Кто такой этот Дакшаман? Чем он так необычен? Почему буквально вся галактика присосалась к Земле, как пиявка? Представители самых разных цивилизаций поналетали на нее как саранча. И главное даже не пытались особо скрываться. Летают, как у себя дома.

«Корень утверждает, что в священных писаниях людей также написано о приходе человека, который будет наделен особой способностью, – размышлял Сибиряк, – согласно Пополь-Вух это будет некий бог, который спасет людей, подобно Хун-Ахпу или Шбаланке. Христиане, католики и иудеи ждут второго пришествия Христа и так далее. Во всей этой мешанине выяснить правду практически невозможно. Сейчас правда только одна – что-то действительно происходит с планетой и умами людей. Какие-то признаки все-таки есть и отмахнуться от них невозможно. Что ж, если учитель так верит своему брату, значит и я должен верить»

* * *

Немного истории.

Уалгара – это сестра-близнец Земли, практически ее двойник. Само слово «Уалгара» переводится как «отраженная». Даже материки на ней расположены также, с незначительными отличиями. В пространственном положении Уалгара находится аккурат между Землей и Марсом, но на 10 лин глубже, в другом измерении. Немного вроде бы, но достаточно, чтобы не пересекаться и чтобы земляне ее не видели.

Внешне уалгарцы ничем не отличаются от землян, но путь развития своей цивилизации направили по несколько другому руслу, его можно определить как психо-технический. То есть часть жителей Уалгары преимущественно псионики (развитие психической составляющей личности, внутренней волевой энергии), часть преимущественно техники и еще одна часть имеет смешанные способности.

С наступлением галактической зимы (18 февраля 3102 года до нашей эры по земному летоисчислению), псионические способности уалгарцев стали угасать. С каждым новым поколением количество детей лишенных полностью или частично псионических способностей становилось все больше и больше.

Лидеры планеты – адепты – что-то вроде земных ученых. Лидер адептов – Курха-ста (в переводе на земной язык означает «Держащий в руках огонь»)

Основная прерогатива адептов – увеличение возможностей разума и полный, абсолютный контроль реальности собственными силами.

Виры – противники адептов, считающие, что абсолютный контроль реальности невозможен, что существует высшая сила, которую они называют Верам. Эта сила всеобъемлюща и ее невозможно просчитать. Кто-то считал, что она носит личностную природу, кто-то был убежден, что такая Великая Сила может быть только безлична и лишь имитировать личность, чувства, эмоции.

Лидером Виров был Вирканон-Лезвие. Виры больше походили на земных волхвов и являлись хранителями всех мистических знаний Уалгары.

На стороне адептов – их помощники, их грубая сила – восставшие заклинатели – мантраи. Используют в качестве оружия мантры – особые звуковые вибрации и специальные технические приспособления. Мантрай – в переводе на земной язык – заклинатель.

(Мантраи были прозваны бавидами «шакалами», за то, что они ходили группами и пресмыкались перед адептами)

На стороне Виров – бавиды – обладают сильным ментальным полем. Действуют в основном усилием мысли, волей, оперируют мыслеформами, эйдетическими образами.

Бавид – в переводе на земной язык – искатель, странник.

Изначальный раскол между Адептами и Вирами произошел из-за отношения к людям.

С наступлением железного века лжи, лицемерия, лени, войн и предательства, Адепты захотели использовать людей для своих экспериментов, чтобы полностью вернуть способности уалгарцев, используя генетическую память землян. Ведь когда-то земляне были псиониками и плюс к этому имели развитую технику.

Виры были противниками этого.

Вражда стала еще более ощутимой и непримиримой после появления закона возможной реальности – рождения Дакшамана, когда внезапно жизнь всех жителей средних планет вселенной потекла не в соответствии с тем, как предсказывали высшие провидцы (которые никогда не ошибались!!!)

Это было шоком для всех.

Обе стороны перешли на военное положение, стали часто происходить нападения, в основном со стороны адептов. В систему Гелиос начали слетаться нежданные гости со всех сторон галактики, и она быстро превратилась в одну из самых густонаселенных систем Млечного Пути.

Корень – житель Уалгара – родной брат Лезвие-Вирканона – именно он предсказал возможность появления чего-то невероятного на стыке двух веков (Века Скорпиона и Водолея). Благодаря ему были организованы поиски людей с особыми отклонениями в восприятии реальности. Адепты занялись тем же самым (правда Адепты делали это для того, чтобы проводить над ним эксперименты, а Виры, чтобы помочь и дать защиту). Так ведущие силовые партии Уалгары перешли в состояние постоянной войны.

Ко всему прочему в жизни землян стали вмешиваться другие цивилизации техногенного типа, что гораздо усложнило деятельность, адептов, но и виров тоже. Цивилизация серых и черных дзетов, долгое время ставящая эксперименты на людях, для выведения существ новой породы, также были охочи заполучить его. Также возобновилась активность вершителей из плеяд.

Вершителями их называли адепты.

Виры называли их шетраны.

Земля оказалась под угрозой глобальной войны.

Напряжение повысило агрессию самих землян, что отразилось на повышении фанатизма, крайнего радикального мышления, стремления господства над массами, их порабощения и угнетения.

У Виров возникает смелый план: во что бы то ни стало найти Дакшамана первыми, создать его точного двойника с исчезающим потенциалом, а настоящего спрятать.