Легенда о Восставшем

– Ну…

– Да, все забыли. Это ужасно. Давай я позвоню твоим родителям.

– У тебя доброе сердце, – Колин пересилил боль и перехватил её руку, сжавшую мобильник, – но не стоит. Мой отец тебя сварит в котле, если ты это сделаешь. Но перед этим выпотрошит ещё похлеще, чем этот парень из дневного происшествия.

При упоминании Тобиаса Рубину передёрнуло. Она опустила телефон.

– Твой отец настолько ужасен?

– Мой отец – лорд Балтор Крейвен.

– Серьёзно? – девушка вытаращилась на Колина, словно бы увидела его впервые. – Вы вообще не похожи. Если только малиновым оттенком глаз.

– Это не настоящие.

– Что не настоящие?

– Глаза. Они зелёные на самом деле. Я хамелеон.

– Это так забавно.

Колин почувствовал, что ему действительно холодно. Пальцы окоченели.

«Интересно, за сколько можно получить гангрену стопы, если ты обездвижен на холоде?»

От собственных мыслей его бросило в дрожь.

«Ну нет, только не сейчас, когда мы впервые нормально разговариваем».

– Да ты замёрз. Давай я вызову такси – это меньшее, что я могу сделать.

– У меня нет наличных.

– О, не переживай, я же наследница Дельты. У меня полно золота.

– Это… неправильно. Должно быть наоборот. Тем более род Крейвенов отнюдь не бедный. Я возмещу. Когда-нибудь.

***

Шершавые стены, крашеные в отвратительный бледно-зелёный оттенок. Крошечное окошко под самым потолком, да и то забито доской, чтобы не проникал ни единый лучик света. И жёсткая металлическая скамейка, такая тяжёлая, что её почти нереально сдвинуть с места.

Полицейские рассчитывали на то, что Тобиас будет оказывать сопротивление, вопить, драться, ломать и опрокидывать мебель. Но как только парень оказался в фургоне, он расслабился и покорился. Нужно усыпить бдительность полицейских. До ночи.

В камере он был не один. Напротив него на полу сидел друид в мешковатой одежде. Выглядел он не очень: спутанные дреды, мешки под глазами, красные белки, порванные джинсы и отсутствие левого ботинка явно не делали его краше.

– За что тебя, братиш? – внезапно подал голос незнакомец.

Тобиас промолчал.

– А меня за травку, – с некой гордостью сказал друид.

Тоби усмехнулся, но всё же решил поддержать разговор из вежливости.

– Бегунок? Закладчик?

– Не-а. Я для себя. Для здоровья. Органика – хорошо. Просто не все это понимают. Пытаюсь просвещать народ. Я уже сто лет этим занимаюсь.

– Чем именно? Выращиванием или просвещением?

– И тем, и другим, – довольно улыбнулся друид. – Так за что тебя, братиш?

– Нападение на принцессу Дельты.

Друид икнул от неожиданности, затем присвистнул и как-то вдруг сник.

– М-да. По сравнению с этим, мои кустики – это просто детский лепет. За что ты её?

– Взбесила, – вздохнул Тобиас.

– Не знаю. Не понимаю. Когда меня что-то бесит, я просто иду курить, и всё сразу проходит.

– Оборотни не курят, – повторил Тобиас старое нравоучение матери, которое она не переставала ему повторять с самого детства.

– Ты оборотень? Не похож, братиш, извиняй. Уж больно ты что-то стрёмный.

– Сочту за комплимент.

Вдруг в коридоре погас свет. Наверняка была уже глубокая ночь, и надзиратель решил пойти вздремнуть, раз уж преступники ведут себя мирно. Тобиас встал со скамейки и подошёл к стене слева. Посмотрел наверх: оценил расстояние до окошка – руками не достать.

– Слушай, я могу попросить у тебя помощи?

– Всё, что угодно, бро.

– Подсади меня наверх, чтобы я снял эту дощечку.

– Э, да ты же всё равно не пролезешь в такую узкую дырочку.

– А мне она нужна для другого.

Друид лишь пожал плечами и перекрестил руки. Тобиас снял ботинки и аккуратно залез к парню на руки. Теперь его роста хватало для того, чтобы спокойно отодвинуть доску. И уже спустя пару минут их камера наполнилась нежным лунным светом. Тобиас почувствовал, как его мускулы наливаются силой, как ускоряется пульс и как его рефлексы становятся быстрее.

В два счёта Тобиас оказался у решётки, схватился руками за прутья и, слегка поднатужившись, раздвинул перекладины, словно это были две жалких проволоки. Теперь путь из камеры был открыт. Как покинуть само отделение полиции, Тобиас пока не придумал, впрочем, импровизировать у него получалось хорошо.

Он обернулся, взглянув в последний раз на остолбеневшего нового товарища. Друид безмолвно переводил затуманенный взгляд с Тоби на образовавшийся проём, словно бы не веря в то, что он снова на свободе. А Тобиас шагнул в коридор, и с той самой минуты стал сбежавшим заключённым в розыске.

***

Тобиас всё же решил наведаться домой. Мама должна понять и простить. А если не мама, то отчим. Однако его ожидания не оправдались.

– Уходи, Тобиас. Это больше не твой дом.

– Ма?

– Надо было давно тебя прогнать, а не ждать почти девятнадцать лет.

– Я никуда не пойду. Мне некуда идти!

– Тебе придётся. Ты подвергаешь опасности меня, своих братьев и сестру. Ты же не хочешь, чтобы они пострадали, так?

– Я… не знаю. Не знаю, чего я хочу. Я рассчитывал на твою помощь. Я же твой сын.

– Больше нет. Мне не нужен сын-преступник. Я старалась воспитать тебя достойно, но увы… Теперь тебе придётся уйти. Можешь искать отца или просто пуститься в бега – мне всё равно. Наши дорожки разбегаются.

В ярости Тобиас схватил первый попавшийся предмет и трахнул его о пол. Керамическая ваза с треском разлетелась на осколки. Тоби пнул небольшой сервант, и всё его содержимое раскатилось, растащилось и разбилось. А юноша продолжил наступать на мать с перекошенным злобной гримасой лицом. Нэнси вскинула руки вверх. Несколько капель мыльной воды упало на её передник. Она попятилась, не скрывая свой страх. Женщина знала, что её сын – не то создание, с которым она готова потягаться силами. Он молод, силён и опасен. Он гибрид, а она простая волчица.

Правая кисть Тобиаса взметнулась вверх, ладонь искрилась. Из кончиков пальцев поблёскивали крошечные, но острые кинжалы.

– Я услышал шум наверху.

Голос отчима несколько охладил пыл юноши. Нэнси явно вздохнула с облегчением, заметив Эстебана в дверях кухни.

– Он неуправляемый! – выкрикнула она в отчаянии.

Эстебан нахмурил лоб, взялся за подбородок одной из рук, а вторую запустил в седеющие волосы – признак усиленной мыслительной деятельности.

– Сынок, подойди ко мне, – спокойно сказал Эстебан. Но Тобиас продолжил стоять на месте, прикрыв глаза, словно щурясь от света лампы. Тогда мужчина продолжил: – Ты совершил проступок, серьёзный проступок. Ты уже не маленький, чтобы всё списать на неосознанность сего деяния. Возможно, уже поздновато вести с тобой воспитательную беседу, но…

– Она выгоняет меня из дома! – выпалил Тоби.

– Что?

– Эта… мать гонит меня прочь!

– Нэнси?

– Я же хочу, как лучше, я всегда только для семьи, – пролепетала жалобно волчица.

– Это не годится. Ты выгоняешь собственного сына из дома. Это ненормально. Он останется или уйдёт по собственной воле. Тобиас уже взрослый, и он сам в состоянии решить, где ему находиться: здесь ли, в полиции, в лесу, в другом городе – что бы то ни было, мы поддержим его и примем любое его решение.

– Ты… разрешаешь ему остаться?

– Да.

– Прекрасно. Тогда ухожу я.

Эстебан было открыл рот, но увидел, как его жена уже притащила полный чемодан. Именно в эту минуту стало понятно, что волчица спланировала это заранее и просто искала повод, чтобы уйти.

– Когда полиция заявится сюда и посадит вас всех, а мелких отправят в приют, ты вспомнишь меня добрым словом, Эстебан. Я тебе обещаю.

***

– Тоби, нам надо поговорить.

– Зачем? Для чего? Разговоры – пустое дело. Она права – полиция прибудет с минуты на минуту, а ты и сам не чист душой, па. Действительно поздновато проводить воспитательные беседы.

– А я и не пытаюсь их проводить. Я лишь хотел сказать, что понимаю тебя и поддерживаю, несмотря ни на что. Я ведь люблю тебя.

– Тебя, похоже, совсем не волнует, что от тебя только что ушла жена, а ты сам в любой момент сядешь в тюрьму. Ты действительно живёшь где-то не здесь. Не в этом мире.

– Пусть так. Но тогда мы все «не такие». Высшие силы наградили каждого из нас каким-то даром. Другое дело, что не все дары благоприятны для общества. Их можно направить в правильное русло.

– Да в какое русло направить меня?! – Тобиас вскочил и нервно стал ходить по кухне. – Меня гонят отовсюду. Я не нужен ни оборотням, ни магам. И тем, и другим приношу разрушения. Я не контролирую свои силы, особенно в полнолуние. Я не нужен даже собственной матери, не говоря уже об отце. Я не нужен этому миру. Лучше бы я сдох ещё давным-давно.

– Не говори так. Ты нужен нам – мне и братьям – своей семье.

Вдалеке протяжно взвыли сирены. Тобиас почти видел мигающие красно-синие огни через неплотные шторы позади спины отчима. Устало прикрыл глаза и покорно сложил руки за спиной.

Сверху послышались неуверенные шаги Карла. Он замер на лестнице. Свесился с перил, с любопытством наблюдая за немой сценой. Эстебан, не глядя на него, тихо сказал:

– Карл, бери Майка и близнецов. Идите к Лейкерам через дорогу и ни за что оттуда не уходите. Даже если возникнут проблемы. Даже если…

– Даже если сегодня кто-то умрёт или сядет, – закончил за него Тобиас.

– Понял.

Карл моментально побежал в спальню на второй этаж. В этот момент настежь распахнулась дверь, впуская в дом Читернов людей с автоматами.

Тоби вышел вперёд, понимая руки кверху. Он выглядел абсолютно безобидно, но прибывшие прекрасно понимали, что это не так.

– Осторожно, преступник вооружён, – проговорил в рацию один из них. – Нам нужно подкрепление.

– Серьёзно? Вас уже пятеро, и вы все с прикладами. Пока я взмахну рукой для заклинания или превращусь, вы меня уже изрешетите.

Военных это заявление действительно немного расслабило. Тот, что стоял ближе всего к гибриду, опустил автомат и уверенно направился к Тоби.

– Вот только вы не учли одного. Сегодня – полнолуние.

– Тобиас, нет! – закричал Эстебан.

Но уже было поздно. Парень опустился на колени, и Луна, проникая через дверь, как раз упала ему на лицо. Зрачки парня сузились, и преображение началось. Огромный чёрный волколак теперь сидел по-человечески посреди комнаты и недобро сверкал разными глазами. Дрожащими руками военные наставили вновь на него автоматы, но Тоби был быстрее. Он прыгнул, сбив с ног того, что подошёл. Одновременно расставил в стороны передние лапы, из каждой из которых вырвалось пламя.

Путь на улицу был свободен. Тобиас уже готов был к новому прыжку, как вдруг наверху раздался протяжный детский плач. Вой маленького волчонка.

Тобиас понял сразу. Их окружили: военные решили зайти не только через дверь, но и через окно спальни, и напугали кого-то из малышей. Это отвлекло волка, и когда он обернулся вновь к выходу, то уставился носом прямо в дуло ружья.

– НЕТ! – заорал Эстебан, чуть ли не прыгая перед парнем.

Лицо отчима – было последним, что увидел Тоби, прежде, чем его сознание погрузилось во тьму.

***

– Хотелось бы, конечно, увидеть, как стал ты демоном. Но Замирье недоступно для просмотра, а жаль, – пробормотал Бизер, заканчивая свой трип. – Что было дальше, после твоего торжественного воскрешения знает весь Андеадлинг.

Он осторожно убрал Порталиус в нагрудный карман и протяжно вздохнул. Тишина давила на него. Это было подозрительно, что в таком густонаселённом городе может быть настолько тихо.

– Что ж, пора открыть людям правду. Я буду новым мессией. Я покажу людям, что гибриды – ужасные и опасные. У меня есть для того доказательства. А ты, – он слегка обернулся через плечо: в углу лежал связанный по рукам и ногам мужчина лет сорока без сознания, – доблестный будущий губернатор-президент Андеадлинга, мне в этом поможешь.

Бизер приподнялся со своего удобного матраса, подошёл к мужчине, склонился над ним. Закрыл глаза и вытянул вперёд руку в нескольких сантиметрах от его бессознательного тела. Другая рука покоилась в заднем кармане брюк, теребя сомнительного вида пакетик с порошком, волшебное действие которого было бы запасным вариантом для колдуна, если его основной план вдруг пойдёт не по тому пути.

Одхран Бизер вспоминал то, чему учили его драконы. Как менять реальность так, чтобы в неё поверил даже ты. Колдун сосредоточился на лице мужчины перед ним. Его образ стоял перед ним, изредка моргая голубыми глазами.

Прошло около десяти минут, и Бизер не ощущал никаких изменений в себе. Но он точно знал, что они были. Волшебник подошёл к полуразбитому зеркалу над умывальником, что не мыли с дня основания этого дома, и осторожно взглянул на себя, желая удостовериться в своей правоте.

На него смотрел круглолицый улыбающийся мужчина. Создавалось ощущение, что он только что варил хмельные напитки на пивоварне, а теперь решил податься в политику. В его голубых глазах читалась простая наивность и желание принести людям счастье, сделать их мир лучше. И вдруг его лицо исказила злая усмешка. Бизер схватился за края умывальника и безумно засмеялся, радуясь удавшемуся перевоплощению.

– Ну что ж, добро пожаловать в Андеадлинг, господин Вацлав Карупышек, новый губернатор Андеадлинга.

Глава II

Парило неимоверно. Майк распахнул в доме все окна и развалился на диване в удобной позе. Он чистил своё верное оружие – призраколов – сборную конструкцию из множества трубок, ведущих к аппарату со сменными контейнерами для призраков и их плазмы. Капельки пота медленно ползли по лбу, перетекая на щеки, но Майк старался игнорировать неприятную щекотку, чтобы не отвлекаться от дела.

Он думал о работе. Частные вызовы мельчали, да и они уже не были сложными и опасными. Все стало рутинно: найти – поймать – увезти – получить деньги. Призрак был чаще всего один и вовсе не буйный. Уже подступая к крыльцу, Майк всегда знал, что ждёт его внутри дома. Никакой интриги.

И всё же он цеплялся за любой возможный вызов, пусть даже самый скучный, пусть даже зачастую не связанный с призраками, лишь бы иметь себе оправдание, чтобы не лететь на Хандроз.

Весной царь Эдмонд Ланкастер разыскал контакты Майка и позвонил в школу, приглашая разобраться с полтергейстами, населявшими его огромный ледяной замок. Задание было нестандартным, платили за него очень достойно, да ещё и был шанс зазвездиться – всё-таки не каждый день к царю на вызов ездишь.

Но Майк откладывал эту поездку как можно дольше, лишь бы не видеться с той, что бросила его много лет назад, а теперь восседала рядом с врагом его родины. Да, речь о Нэнсуаннете, его матери и новой царице Хандроза.

При мыслях о ней внутри парня что-то перевернулось. Нутро скрутило, словно в болезненном приступе. Но вместо того, чтобы поддаться эмоциям, он ещё глубже просунул щёточку в силиконовую трубку и стал более усердно прочищать конструкцию.

«Надо переключить своё внимание».

В такие моменты ему очень помогала Лулу. Майк до сих пор не мог поверить в то, что у них завязались отношения. Ундина казалась ему идеальной во всех смыслах, ну, разве только что была немного медлительной и не самой умной, на его взгляд. С другой стороны, чтобы быть его девушкой, вовсе не обязательно иметь быструю реакцию и получить нобелевскую премию. В Лулу были и другие качества, которые он, Майк, ценил в девушках.

Летом, к сожалению, его подруга всегда уезжала к бабушке: женщина была уже немолода, и ей требовалась помощь по хозяйству. Потом Лулу летела на Дельту, свою родную планету, к родителям и исполняла все обязанности королевского отпрыска. Где-то в начале августа девушка возвращалась в Андеадлинг и шла в летнюю школу – она подрабатывала организатором нескольких кружков для детей младшего школьного возраста. И вот тогда у них-то и появится время для того, чтобы проводить его вместе.

Но сейчас – конец июня, и ждать ещё очень долго. Приходилось довольствоваться редкими переписками – у Лулу на даче бывали перебои со связью. Майк остановился в работе и задумался. Только сейчас пришло осознание, каким скучным выдастся это лето. От его лучшего друга Феникса нет известий. Парень уехал в Индию год назад. Если бы он был здесь, они бы подняли на уши этот город, а так, в одиночестве, Майку совсем не хочется этим заниматься.

Его приёмные родители совсем кинули его на произвол судьбы. Их больше интересовали близнецы и родной сын, с которыми они уехали отдыхать на море. Впрочем, Майк сам отказался. Где-то в глубине души он понимал, что так у него отпадёт ещё одно оправдание не лететь на Хандроз. Неизбежное рано или поздно должно произойти. Так чего же тянуть?

Парень тяжело вздохнул. Он принял единственно верное и окончательное решение. Сейчас или никогда. Майк встал с дивана, сложил все части призраколова в коробку, достал бумажник и посчитал золотые. Денег как раз хватало на два билета до Хандроза: туда и обратно. Но если он поймает призрака, он приумножит своё богатство в сотни раз.

Медлить больше нельзя, и парень пошёл собирать рюкзак. Необходимо запастись тёплыми вещами. Несмотря на то, что в Андеадлинге жаркое лето, на Хандрозе – вечная зима. Температура там никогда не поднималась выше минус десяти градусов по Цельсию. На это влияли и недостаток света звезды Мекрады, вокруг которой вращались Дельта и Хандроз, и маленький размер ядра внутри планеты, и плотная её мантия.

Если бы Майк был оборотнем, никакие холода ему были бы не страшны. Вервольфы болеют очень редко и почти никогда не чувствуют перепады температуры – так у них устроен организм. Но благодаря Лулу, он стал тем, кем предназначалось ему с рождения – волшебником. Любовь девушки сняла проклятье ликантропа с юноши, открыв для него новые возможности. Парень был благодарен ей, но иногда жалел о том, что не может так же хорошо слышать и не обладает таким обонянием, как раньше. Нельзя сказать, что маги лучше оборотней. И у тех, и у других есть свои достоинства и недостатки.

***

Неблизкий путь прошёл без происшествий. Космолёт мягко приземлился на пустыре, и немногочисленные пассажиры спешно покинули космический корабль. Майку уже доводилось бывать на Хандрозе: он провёл здесь три года своего детства, будучи воспитанником приюта для сирот. От одного воспоминания об этом месте стало зябко, несмотря на то что Майк предусмотрительно надел куртку ещё на борту космолёта.

В приюте жизнь не была сахаром. Суровые Хандрозские воспитатели не могли дать тепла и любви, так как и сами их не имели. А еда здесь была отвратительной. Ну что можно вырастить в снегу? Гидропонные фермы тратили слишком много энергии, поэтому на Хандрозе всегда был дефицит продуктов. К счастью для Майка, его и близнецов усыновила прекрасная семейная пара с Земли. Но не случись этого, кем бы он стал? Что бы делал сейчас? Он наверняка никогда бы не пошёл учиться в ИШДОМС. Открылся бы его дар видения призраков? Вернулся бы он на Землю? Или стал бы, как все, работать на ледокольных шахтах?

Размышлять над альтернативной судьбой ему долго не пришлось, так как вскоре показались высокие ледяные пики замка. Самое высокое, массивное здание на крошечной планете-астероиде, где большая часть жителей обитали в чём-то наподобие земных юрт или попросту спали в снегу. Но замок был отстроен с размахом по приказу одного из Ланкастеров несколько веков назад. Он был полностью сделан изо льда, включая даже некоторые элементы интерьера. И благодаря низким температурам до сих пор поражал своим величием.

Главная площадь пустовала. Люди собирались на ней только в дни важных событий. В обычное же время все работали. Без этого на Хандрозе не выживают.

Майк долго топтался на месте. Он не знал, как подступиться к замку. Вот так вот просто подойти и ударить кольцом по воротам? Что если это моветон? Парень никогда не был знаком с придворным этикетом. Впрочем, другого способа он не знал, поэтому решил, что в экстренном случае импровизация его выручит.

Точёное кольцо из стали, окаймлённое снаружи льдом, торчало из пасти ледяной головы волка – действительно искусная работа. Видны даже мельчайшие детали: волоски на морде и каждый зуб. Даже зрачки в холодных уверенных глазах. Майк несколько минут заворожённо рассматривал настоящее произведение искусства на этой варварской планете, прежде чем ударить кольцом по воротам. Как только он это сделал, несколько комков снега упало с фронтона перед его ногами.

Маленькое окошко, которое волшебник сперва не заметил, отворилось, и там показался чей-то глаз.

– Тебе чего нужно? – спросил обладатель глаза.

– Я по приказу его Величества царя Ланкастера, рабочий вопрос, – ответил Майк, откашлявшись.

– Призракоборец, что ли? Давно мы тебя ждём-с уже. Заходи.

Защёлкали задвижки, и врата со скрежетом отворились. Изнутри замка повеяло холодом, словно бы в нём было ещё холоднее, чем снаружи. У слуги, открывшем ему вход в замок, изо рта валил пар. Это был среднего возраста волшебник, одетый в меховой камзол из шкуры хищника. Майк даже позавидовал ему: его собственная куртка на синтепоне не была рассчитана на такие температуры.

Слуга назвался Эммануэлем и с интересом рассматривал пришельца, пусть и не показывая это разговором. Он молча предложил пройти в длинный холл, а затем повёл его по многочисленным залам замка. Майк подивился тому, какое однообразие царило внутри: всюду бледно-голубые, белые оттенки, изредка перемежающиеся позолоченной тканью и металлом.

Сам замок был почему-то немноголюден. Им встретилась лишь пара обслуживающего персонала, да и те близ обеденной зоны. Как будто вся оставшаяся часть замка была закрытым музеем, куда воспрещалось ходить просто так.

– Государь наш заболел тяжко, – подал вдруг голос слуга, до этого пребывавший в своих мыслях. Майк отметил, что говорит он это без сочувствия и грусти, а как-то равнодушно.

– Слёг?

– Захворал.

– А отчего?

– Неизвестно, – слуга пожал плечами. – Последний год он слаб здоровьем. – И добавил совсем тихо. – Как и все Ланкастеры. Кровосмешение.

– Простите за нетактичный вопрос, но сколько лет царю Эдмонду?

Они поднимались по ледяной лестнице в тёмном помещении без единого источника света. Майку с непривычки стало казаться, что, поскользнись он разок на ступеньках, и придётся собирать его по частям. Слуга остановился, и парень чуть не врезался в его спину.

– Ты прав, это очень нетактичный вопрос. И тем не менее я отвечу на него. Его Величеству ровно столько, чтобы войти в историю, как самый долгоживущий правитель Хандроза.

«То есть, определённо больше пятидесяти», – прикинул для себя Майк.

Впереди на лестничной клетке Майк увидел резную деревянную дверь – необычный элемент ледяного замка.

– Мы почти пришли. Так как Его Величество находится в крайне тяжелом состоянии, все дела за него решает царица. И говорить вы будете с ней.

Внутри Майка что-то ёкнуло, хотя он старался не подавать виду.

– Как… как народ относится к ней?

– Вы знаете, терпимо. По началу имелись недовольные, но с тех пор, как она подарила Его Величеству сына Тецеуса, многое изменилось. В положительную для неё сторону.

«Вау, у меня есть брат-царевич», – подумал неожиданно для себя Майк.

Слуга покорно отошёл в сторону, взявшись за ручку двери. Майк пригладил волосы, которые непременно снова встали торчком после его неловких движений.

«Я здесь по работе. Чисто по работе».

Эммануэль отворил дверь и, слегка склонив голову, вошёл первым.

– О, Эмми, ты привёл его? Я же носом чую, что привёл.

Услышав голос матери, Майк почувствовал, как сердце забилось чаще. «Чёрт, это её голос. Её, мамин!»

– Да, госпожа. Господин Читерн прибыл пару часов назад.

И вот Эммануэль отошёл в сторону. Мама стоит перед Майком. Она ничуть не изменилась. Даже нет ни единого намёка на седину в её смоляных, собранных в пучок, волосах. Лукавый взгляд серебристых глаз, ямочки на щеках. Она сидит в простом голубом платье, не укутанная в меха, как слуги. Настоящая царица своего ледяного царства. Снежная королева. Снежная волчица. Пусть и не с белой шерстью.

Майк потерял дар речи. Ему хотелось начать визит с пафосной речи, показать свой профессионализм и не распыляться на сантименты. Но стоя перед своей родной матерью, которую не видел уже одиннадцать лет, он почувствовал, как засвербело в носу.

Нэнсуаннета выгнула бровь, ожидая каких-то действий от Майка. В её холодном взгляде не читались ни заинтересованность, ни радость, ни осуждение – ничего. Бездушие и безразличие.

Впрочем, это дало Майку вспомнить, зачем он здесь и кто перед ним. Он поклонился, опустив глаза в пол, чтобы не встречаться с глазами матери.

– Прошу прощения у Вашего Величества, его Светлейшество царь Эдмонд вызвал меня к вам, чтобы разобраться с некоторой досаждающей вам проблемой.

– Так.

– Призраки, они досаждают вам. Я об этом.