За свое счастье

– Ну, я получаю записки уже третью неделю.

– А я тут причем?

– Притом, что эти записки от тебя! – Ответил парень сухо.

– Да не присылала я тебе записки!

– Я бы сказал, не присылала, а подкидывала! – усмехнулся Вовка. Валя заметила, что он что-то держит в руке – это бумажка, белый листок бумаги в клеточку. Он проследил за ее взглядом;

– Да, правильно смотришь! Эта твоя записка.

Валя взяла из его рук бумажку и любопытными глазами впилась в текст: «Вов, я тебя очень сильно люблю! Валя».

– Я – единственная Валя в нашей школе? Еще раз говорю, я не подкидывала тебе ничего! – строго сказала Валя, – дай пройти.

Вовка уступил Вале дорогу, и та прошла на второй этаж, но до звонка не успела войти в кабинет: «Забыла, какой сейчас урок!» – подумала Валя, мысленно злясь на Вову, который забил ей голову какими-то любовными записками. Прозвенел звонок, а Вале пришлось спуститься снова на первый этаж к расписанию уроков. Взглянув в график, девушка побежала на второй этаж, в кабинет математики: «Черт, Татьяна Алексеевна меня опять отчитает за опоздание!» – подумала Валя и в эту же минуту постучала в кабинет два раза. Не дожидаясь никакого ответа, она высунула свою голову:

– Татьяна Алексеевна, можно войти?

– Склярова? – удивилась учительница математики, которая стояла с мелом у доски, на которой был начерчен прямоугольный треугольник. На прямоугольном треугольнике, как Валя успела заметить, были известны расстояния катетов, оставалось лишь найти гипотенузу – самая легкая задача, что встречается в программе девятого класса, – Валентина, почему опаздываем?

– Извините, это… – Валя задумалась, вспоминая какой раз уже опаздывает на урок математики, – это пятый и последний раз!

– Восьмой, Валя. Восьмой раз и, я надеюсь, что действительно последний! Садись на место и положи мне на стол свой дневник.

Валя прошла на свое место, достала учебники и тетрадь по математике. Школьный дневник Валя без всяких эмоций на лице положила учителю на стол. Татьяна Алексеевна кинула на ее дневник взгляд, а потом схватила рукой. Теперь в дневнике, там, где пятница двадцатое мая, было жирными красными чернилами написано: «Восьмой раз опаздывает на урок!» и подпись внизу. Дневник остался лежать на столе у учителя. Татьяна Алексеевна встала из-за стола и подошла к доске. Она рассказывала новую тему, стерев тряпкой прямоугольный треугольник. Валя удивилась такому повороту судьбы:

– Татьяна Алексеевна, – подняла правую руку вверх Валя.

– Что, Склярова? – остановилась учительница, подняв глаза на нее.

– А разве мы не должны писать сегодня проверочную по геометрии?

Класс одновременно обернулся на Валю. Рома, одноклассник Вали, что сидел прямо перед ней, шепотом выругался:

– Валюх, с ума сошла что ли? Могла сидеть и молчать?!

Валя оглядела одноклассников: лица у них раскраснелись от злости, а брови у всех нахмурены. Девушка почувствовала неловкость.

– Ой, дети, извините меня. Я забыла, что по плану должна быть проверочная работа. Ну, ничего страшного. Завтра напишите сразу и новую тему, и предыдущую, – ответила Татьяна Алексеевна, продолжив что-то объяснять.

– Валька, – снова повернулся к ней Ромка, – грохну тебя, честное слово, грохну. Прямо сегодня за школой! После уроков! Держись!

– Рома Котов! – грозно вскрикнула учительница, топнув каблучком. И Рома притих и уткнулся в тетрадь. А одноклассники еще долго поглядывали на Валю, что ей стало не по себе.

– Валька, реально убьем тебя! Что на тебя нашло, а? – собрались все одноклассники вокруг Вали, когда прозвенел звонок на перемену, и Татьяна Алексеевна всех распустила. Валя забрала свой дневник и направилась в кабинет истории. По истории тоже должна была быть проверочная работа. Валя искренне молилась, что Агнесса Викторовна тоже забудет про проверочную, но на этот раз Валя замолчит.

– Ну, откуда я могла знать? – начала оправдываться Валентина.

– Валька, ты – кадр! – продолжал отчитывать Ромка одноклассницу, – ты могла спросить у нас! Зачем орать-то на весь кабинет!

– В следующий раз буду молчать! – пообещала Валя, взглянув на Ромку наивными глазками.

– Какой, к черту, следующий раз?!

– Например, на истории. – Ответила Валя.

– Что? – удивился тот, – а что по истории сегодня проверочная работа? – спросил он уже у всего класса. Одноклассники кивнули.

– Елки-палки! Что же делать? – Ромка схватился руками за голову и зажмурил глаза. Все только пожали плечами и молчали.

– А можно как-нибудь списать? – спросила Валя, ведь она тоже была не готова к уроку, а все потому, что Маша вчера уверила ее забыть об уроках, потому что это сейчас бессмысленно – под конец года учить.

– Как?! – нервно трепал у себя черные волосы на голове Ромка. У Вали мелькнула идея и, пока не прозвенел звонок, решила рассказать:

– Есть одна идея – в туалете спрятать учебник. Но только выйти ты можешь только один раз.

– Да, а то частая ходьба туда-сюда может выглядеть подозрительно, – согласилась с Валей Надя. Но Ромке эта идея не понравилась. Но думать было уже слишком поздно – прозвенел звонок. Ученики разошлись по своим местам, а в класс вошла Агнесса Викторовна.

– Здравствуйте, садитесь! – скомандовала она, раскрыв перед собой классный журнал. Дети по команде одновременно сели на стулья. Возникла пауза: Агнесса Викторовна еще долго изучала классный журнал, а класс ждал хоть какого-нибудь от нее слова. Тишина.

– Значит так, – наконец, прервала замыкание учитель истории, – достаем двойные листочки. Учебники можно убрать в сумки. – Сказала она, не отрывая глаз от журнала, – Я сейчас приду, сидите тихо.

Агнесса Викторовна поспешно встала из-за стола и направилась к двери. В классе по-прежнему все сохраняли молчание, пока цоканья каблуков тоненькой Агнессы Викторовны не стихли.

– Я пропал! – отчаянно произнес Ромка, схватившись руками за волосы, – Ну, почему весь мир против меня?

– Эй, эгоист, не только ты обречен! О нас вспомни! – съехидничал Тимофей Ульянов. Весь класс рассмеялся, оценив его шутку.

– Ладно, ребят, доставайте листы, – сказала Валя.

– Зачем? – испуганно спросил Ромка.

– Алле, проверочная же сейчас! А что нам еще делать?

Все задумались. Цоканья каблуков учителя никто не слышал.

– Тим, – позвал одноклассника Егор Поролеев, – посмотри, есть ли на учительском столе какая-нибудь бумажка. Ну, или под журналом.

– А тебе зачем? – поинтересовался Тим.

– Обычно она контрольные вопросы пишет на листе, а лист кладет перед собой. Я это много раз за ней замечал! Если листа она не найдет, то и проверочной работы тоже не будет!

Тимофей сидел на первой парте перед учительским столом. Это всегда был огромный минус – невозможно списать, если сидишь за первой партой; учитель всегда пристально за тобой наблюдает.

– Хороша идея, Егор! – одобрил Ромка.

– Есть! – обрадовался Тим, махая перед всем классом листом бумаги, на котором были написаны вопросы и сразу ответы, – слушайте, здесь и ответы есть!

– Ну и что, что ответы есть. Прячь эту адскую бумажку от греха подальше. – Сказал Ромка и тут же притих, потому что внезапно и неожиданно для всех вошла Агнесса Викторовна и села за стол.

– Так, Тимофей, что ты там прячешь под партой? – строго спросила учитель, опять вглядываясь в журнал.

– Двойной листочек! – выпалил Тим, выпучив глаза. Агнесса Викторовна странно на него посмотрела, так, будто перед ней сидит больной, который вот-вот заразит своей болезнью всех.

– Ну, положи тогда руки на парту! – Настаивала учительница, продолжая изучать Тимкино испуганное и покрасневшее лицо. Тимофей нехотя вынул из-под парты руки, но листок с вопросами и ответами оставил лежать на коленях. Ромка осмотрел друга. Они встретились глазами, но быстро отвели взгляды.

– Итак, – продолжила Агнесса Викторовна, – достаем двойные листочки… – класс зашуршал страницами тетрадей. Тимофей тоже осторожно выдрал из тетради по истории двойной листок. Агнесса Викторовна не обратила на ученика внимания, к счастью для него.

– Первый вариант, записываем первый вопрос, – сказала учитель, выискивая белый листок, который украл Тимофей, – Так, я сейчас.

– Куда вы? – вдруг спросил Тимофей, не ожидая этого вопроса даже от самого себя. Класс перевел на него испуганные лица, мол, дурак.

– Куда-то исчез мой листок с вопросами для проверочной работы. Я в учительскую за новым. – И Агнесса Викторовна скрылась за дверью.

– Ого, у нее еще и запасной есть! – удивился Егор!

– Ага, видимо, мы не первые, кто ворует со стола листок с вопросами и ответами, – буркнул Ромка. Девочки хихикнули.

– Стоп, – нарушил очередное молчание Егор, – Тимоша, это получается, что ты один в классе на пятерку напишешь? – Класс оживился.

– Не честно, Тим. Выбрасывай лист! Порви! – заставил Ромка. Но Тим не поддавался. Никак не хотел выбрасывать лист с ответами. Кому не понравится легкая пятерка по предмету?

– Тогда мы скажем, что это ты сцапал листок, – угрожал Максим.

– Макс, ребята, только попробуйте! Я скажу, что эта была идея Егора!

– Тогда давай листок нам, чтобы уже все знали ответы, – загорелись глаза у Ромы, который встал со своего места и подошел к Тиму.

– Отдай, сказал! – закричал Ромка, отбирая ответы.

– Не отдам! – кричал в ответ ему одноклассник. В этот неподходящий момент вошла Агнесса Викторовна и застала мальчишек в драке, которые замерли, как в игре «Море волнуется раз…». Ромка очнулся и, оставив в покое одноклассника, сел на место, будто ничего не случилось. На учителя посмотрел невинными глазами: «Ничего не случилось, давайте продолжим урок!»

– Что это у вас тут происходит? – ругалась она, оглядев класс, – что это у тебя, Тимофей?

– Ничего!

– Дай сюда!

– Не дам! – закричал Тим, пряча за спиной листок с ответами.

– Покажи, что там у тебя. Шпаргалка?! Ну-ка, отдай! – бегала вокруг Тима Агнесса Викторовна, который крутился вокруг себя, держа обе руки за спиной. Класс залился смехом.

– Не отдам! – настаивал на своем парень, сильно перепугавшись.

– Ну, Тимофей, – сдалась уже Агнесса Викторовна, поставив руки на пояс, – к директору! – она указала рукой на дверь.

– Не пойду! – воспротивился Тим. Класс продолжал смеяться. А Машка записывала происходящее на видеокамеру.

– Тогда дневник на стол!

– Нет! – продолжал дразнить учителя Тимофей, зная, что ему потом попадет и от родителей, и от учителей, но продолжал паясничать.

– Тимофей!!! – учительница резко развернула ученика к себе спиной и вырвала из рук листок с вопросами. Опознав пропажу, Агнесса Викторовна без лишних комментариев сказала четко и ясно для всех:

– Всем за урок два! Можете поблагодарить Тимофея! – вымотанная учительница села за стол, опять уткнувшись в классный журнал. Класс рассмеялся еще больше, а потом начали аплодировать Тиму, не обращая внимания на обиженного учителя.

– Вот это урок! В первый раз такой был! – обсуждали Тимкину выходку после урока истории, – надо чаще так уроки проводить, – смеялся Ромка. Одноклассники собрались вокруг первой парты в кабинете литературы и русского языка, обсуждая мимолетные сорок пять минут. Ребята нисколько не огорчились из-за двойки.

– Тимофей, что ты натворил на истории? – вдруг влетела в кабинет разъяренная Татьяна Алексеевна, – Тимофей, быстро к директору!

Парню деваться было некуда. С поддержкой друзей – держим кулачки за тебя – Тим смело пошел к Анфисе Степановне. До нужной ему двери он дошел быстро, но чуть помедлив, постучал два раза.

– Входи, – послышался голос директрисы Тиму. И он решительно вошел внутрь. Анфиса Степановна сидела в своей обычной позе, в той, в какой ее можно было застать всякий раз, когда заходишь к ней в кабинет. Она рассматривает какие-то бумаги и ставит на них подписи и печати. Одинаковыми такими бумагами был завален ее стол.

– Ну-с, рассказывай, Тимофей. Что ты там натворил? – ровным и несколько равнодушным голосом сказала директриса. Тимофей уставился на картину, что висела на белой стене: женщина неземной красоты вся, как новогодняя елка, украшена золотом обнимает с ее ростом огненного тигра. Взгляда парень отводить не хотел:

– Ничего особенного. Просто… – парень пожал плечами, копаясь в своей голове, ища хорошую и правдоподобную отговорку. Но как бы он не разбирал по полочкам свои мысли, ни одна идея его не посетила. Тимофей услышал, как Анфиса Степановна тихо, но тяжело вздохнула:

– Почему тогда Агнесса Викторовна на тебя жаловалась? – продолжала вести допрос директриса, не встречаясь взглядом с учеником.

– Она немного преувеличивает, – первое, что пришло на ум, сказал Тим, все еще рассматривая картину в позолоченной рамке.

– А что она могла преувеличить? Она мне сказала, что ты просто сорвал урок!

Тимофей поежился от стыда и, наверное, даже, покраснел, но хорошо, что Анфиса Степановна была отвлечена бумагами. Тимофею стало любопытно, что там постоянно рассматривает директор. Парень осторожно заглянул через стол, но тут тяжелый взгляд Анфисы настиг голубые глаза Тимофея. Парень, сконфузившись, поспешно перевел внимание на картину, делая вид, что ему эта картина нравится.

– Знаешь, что Ульянов, иди-ка ты в класс. Мне, знаешь, некогда заниматься вашими выходками, когда у меня кипит работа. – Анфиса Степановна взяла черную гелиевую ручку и поставила подпись.

– Чудная картина, – бросил напоследок ученик.

– Спасибо. На день Рождения мне подарили, – равнодушно ответила Анфиса, вглядываясь в тексты.

В классе он застал всех одноклассников сидящих на своих местах, а около учительского стола, выпрямив спину, стояла их классная руководительница. Внимание присутствующих перевелось на него.

– А, Тимофей, садись на свое место. Все тебя ждут! – произнесла Татьяна Алексеевна волнительно. Тимофей послушался.

– Ребят, ну вы же уже взрослые, – начала говорить учитель, – первая итоговая аттестация уже вот-вот на следующей неделе. Кто-то уже покинет нашу школу, кто-то продолжит обучение. Но вы же должны понимать, что с учителем так вести себя нельзя. – Класс молчал, повесив головы, – и то, что вы не были готовы к контрольной работе, не повод срывать урок. Теперь, Тимофей, из-за тебя у всего класса двойки. Еще на той неделе, когда был педсовет, я нашему директору сказала, что мой класс не может плохо поступить… Я на счет того, что произошло на той неделе в понедельник, – пояснила она, хотя ученики точно знали, о чем она говорит. Кто-то курил в туалете на третьем этаже, но кто именно это был, не знают. – И вот сегодня вы поставили меня в неловкое положение перед директором и перед другими учителями. Врывается в учительскую Агнесса Викторовна и говорит мне вот такие вещи, что ученик из девятого «Б» класса сорвал урок, потому что не был готов к контрольной работе. А я знаете, что сказала? – Татьяна Алексеевна не ждала ответов, а продолжила, – я сказала, что не может этого быть. Я еще долго не верила ей. – На лице у учителя Тимофей прочитал разочарование и грусть. Ну, кто мог подумать, что так все выйдет. Кто мог подумать, что Агнесса войдет неожиданно, к тому же, когда идет к кабинету, цоканья каблуков не слышны. Крадется на цыпочках что ли?

– Тимофей, замечания писать тебе на сей раз не буду. Но что бы было это первый и последний раз. Ясно? И это касается всех!

Татьяна Алексеевна вышла из кабинета, вытерев нос левой рукой.

– Да уж, – сказал себе под нос Тимофей, у которого сердцебиение участилось, а на лбу выступил пот.

– А что тебе сказала Степанна? – спросил Ромка, чтобы потушить внутри себя огонь любопытства, от которого парень пыхтел.

– Ничего. Вот, понимаешь, ничего! Отпустила, сказала, что дел много.

– А мне жалко стало нашу классную, – призналась Валя.

– Мне тоже, даже стыдно стало, – согласилась Надя.

– Да, девки, я тоже с вами согласен, – сказал Ромка и повесил голову. Вале показались странными его слова – согласен – но промолчала. Вообще-то, Ромка впервые согласен с девушками, особенно с Валей, которую грозился на первом уроке прикончить за школой, а теперь он с нею согласен. Вале показалось, что в Роме проснулась совесть, голодная после долгой спячки совесть вдруг начинает грызть его изнутри, давая о себе знать. Рому это мучило. Остальные уроки прошли как по маслу. Веселиться никто не хотел, а поэтому остаток дня тянулся медленно и даже в странной обстановке. Вот Маша, специалист по физике, молчала весь урок и, кажется, даже не слушала учителя. Валя заметила это, когда стояла у доски. Маша смотрела в тетрадь пустым взглядом, даже не обмолвилась о том, что Валя допустила ошибку в задаче, которую решала на доске. Учитель физики, Павел Ильич, еще долго отчитывал Валю за незнание формул, но девушка изучала Машу. Вдруг, как будто ее стукнули по голове чем-то тяжелым, и она внезапно неаккуратно оторвала лист бумаги из тетради по физике и что-то нацарапала ручкой. Валя, повинуясь Павлу Ильичу – он сказал ей садиться на свое место, отошла от доски. Это был последний – седьмой урок – в пятницу. Раздался, уши раздирающий, громкий звонок на перемену. Ученики девятого «Б» неохотно записывали домашнее задание по физике.

Дежурные остались после уроков дежурить в кабинете – это были Егор Поролеев и Стас Дунин, которые сидят вместе за третьей партой на втором ряду. Остальные, и Валентина в том же числе, засобирались домой. В гардероб никто не спешил.

На улице стояла отличная погода, даже ветер, что дул еще ранним утром, стих. Теперь было не столько жарко, сколько душно. В юбке и тесной блузе было очень жарко, а на каблуках было тяжело передвигаться. Тяжелый рюкзак, набитый книжками, создавал еще больше проблем – тяжести. Из-за него становилось еще жарче, так, что можно упасть на землю. Ученики школы номер «112» уже прощаясь со всеми, расходились по своим сторонам. Вале было по пути лишь с Ирой. Поэтому Ира ждала ее на крыльце, как обычно, как и все семь лет. Просто Ира – новенькая, которая пришла к ним во втором классе. Кажется, она приехала с Востока, и целой семьей поселились в холодной и непредсказуемой Сибири. Сама Ира никогда не рассказывала о своей прежней жизни на Востоке, упомянула лишь то, что из глухой деревушки, которая почти исчезла с лица Земли.

– Валь, ну ты чего так долго? – ноет Ира, щурясь от солнца. Валя только появилась на крыльце здания и спускается вниз по каменным ступеням к подруге.

– Жарко ведь, – продолжала Ира, но Валя не отзывалась, пока между одноклассницами расстояние не сократилось до одного метра. Тогда Валя ответила, тоже щурясь от солнца, которое щекотало своими настырными лучами все лицо:

– Ждала, пока толпа рассосется.

– Понятно. В кафешку не хочешь зайти? А то жарко, сил моих дамских нет, – шутила Ира, проведя левой рукой по длинному полотну своих черных крашеных волос. Валя согласилась и тут вспомнила про долг. Но подруга уже направлялась к школьным воротам. Валентина поспешила за ней. Ира о чем-то весело болтала, но Валя не успевала ловить суть этих слов.

– Купим колы и мороженого. – Розовенькие губки Иры растянулись в мечтательной улыбке, словно она уже представляет, как съедает большую порцию шоколадного мороженого с мятой и запивает газировкой. До самого кафе, мимо которого Валя всегда проходит утром по пути в школу, но никогда не обращает на него внимания, даже никогда там не была, идти было недолго. А вот Ира, любительница ходить по кафе и ближайшим закусочным, видимо, часто здесь бывает после школы.

– Здесь дают самое вкусное мороженое в городе. Нет, в мире, – разводит она руками. Валя поняла, что не ошиблась – Ира здесь уже была и не один раз. Девушка уверенно проходит внутрь и занимает свободный столик, который попался ей на глаза. Валя следует за ней хвостиком, осматривая интерьер помещения – простенько, но со вкусом: круглые красные столики и такие же красные стулья, плиточный пол, белый потолок, а на потолке свисают много-много маленьких ламп, большие окна, через которые видна большая территория улицы; в кафе прохладно, потому что присутствует кондиционер. От столика к столику бегают официанты в красных фартуках с блокнотами. И к столику подруг подбежал молодой, лет семнадцати-восемнадцати, официант:

– Ваш заказ, – как запрограммированный робот, говорит он, приготовясь писать в блокноте.

– Ты что будешь, Валюх? – спросила сначала Ира у подруги.

– Клубничное мороженое и колу, – отозвалась она, переведя глаза на черноволосого парня. Тот записал.

– А мне шоколадное мороженое с мятой и колу. – Сказала Ира. Парень записал, обронив: «Хорошо!», удалился.

– Кстати, Ир, – начала Валя, роясь в сумке с книгами в поисках кошелька, – я же должна тебе. – Валя все еще рылась в рюкзаке, но почему-то все попытки ее найти красный кошелек оставались тщетными. Ира смиренно ждала.

– Черт, – Валентина уставилась на Иру испуганным взглядом, – Ир, кажется, у меня кошелек украли.

Ира осеклась:

– Что?!

– У меня пропал кошелек.

– Может, ты его дома оставила, – предположила Ира, пытаясь сгладить ситуацию. У Вали нарастала истерика.

– Ир, я еще не страдаю склерозом. Я знаю, что утром кинула в сумку кошелек, – Валя начала по одному учебнику доставать из портфеля и класть на стол, но кроме тетрадей, учебников и пенала с ручками и карандашами ничего она не обнаружила. Ира нервно потирала ладони, ожидая, что же будет дальше. Официант, мило улыбаясь, принес заказ:

– Ваш заказ, – увидев стопку учебников, он озадачился, – все нормально?

– Нет, все просто ужасно, – Валя заметно нервничала, но убрала со столика книжки. Теперь место на столе освободилось, и официант спокойно поставил на него две газировки и два мороженого. Ира притянула к себе свое шоколадное и изучила лицо подруги: оно покраснело от страха, а глаза застелили слезы так, что Ира не могла различить цвет радужки Валиных глаз:

– Не переживай, найдется пропажа, а пока я расплачусь.

Валя перепугалась из-за того, что может влезть в долги, хотя она и так в них, скорее всего, она боялась увязнуть в них, как в болоте, и не выбраться, так и потонув в них. Ира смягчилась:

– Ну, правда, завтра вместе пойдем к директору и все расскажем, – Ира сделала сочувствующее лицо и накрыла Валину кисть руки своей ладонью. Но Валя была отвернута в сторону окна. Слезы все наполняли и наполняли ее глаза, как все время наполнять какую-нибудь емкость водой, и в один прекрасный момент вода переполнит емкость и выйдет за ее пределы. Струйка слезы скатилась по щеке и разбилась где-то на полу.

– Ну, Валь. Ну, не переживай. – Но Валя, будто не слышала подругу, – ешь мороженое. Я же сказала, что все уладиться. Я обещаю тебе.

Валя посмотрела в Иркино доброе лицо, их глаза встретились. Ира подвинула Вале вазочку розового мороженого с клубникой на вершинке.

Приходиться когда-нибудь смириться с утратой, но не сдаваться – это грубая ошибка всех людей. Можно просто на время отстраниться от своей мечты – передохнуть от долгого и изнуренного пути к ней, но никогда не менять направление; иначе можно заблудиться и плутать по всем неведомым дорожкам, так и не достигая целей, как привидение.

– Я хочу понять, кому я так не угодила, – тихим голосом сказала Валя, но Ира, сидевшая напротив подруги-одноклассницы, все равно услышала ее слова:

– Вряд ли, – возразила Ира, – просто кто-то страдает клептоманией, вот и все. Кому-то просто не хватает денег, кто-то любит лазать по чужим портфелям, пока никого нет, – размышляла Ира, ковыряя ложкой мороженое, как бы растягивая удовольствие на какое-то время, чтобы насладиться превосходным вкусом шоколада с мятой. Ира отправила ложку с мороженым себе в рот. Валя же боялась даже смотреть на клубничку на вершине лакомства, но заставила себя взять ложку и воткнуть в мороженое, затем немного зачерпнуть его. Мороженое мгновенно растаяло во рту у девушки. От удовольствия она даже закрыла глаза, наслаждаясь нежным вкусом сладкой клубники. Валя зачерпнула еще мороженого, чтобы повторить ощущения. Когда мороженое растаяло у Вали во рту, она поняла, что все это время они молчали. Наверное, Ира, как и Валя, наслаждается вкусом шоколада, что не замечает неловкой паузы. Тишину нарушал только говор, который царил все это время без перерыва. Валина рука потянулась за банкой с колой, открыла она ее с громким шипением. Ира будто спустилась с шоколадных облаков от этого шума, нарушавшего гармонию, и повторила Валино действие. Ее банка издала тот же звук – в какой-то степени, приятное шипение, выходящих пузырьков газа наружу.

– Не переживай, – напомнила Ира, – завтра все выяснится, если, конечно, не обнаружишь свое сокровище у себя дома.

– Надеюсь, – вздохнула Валя, и ее губ коснулась улыбка.

Ира вдруг решила перевести тему:

– Хотела с тобой кое-что обсудить, – она потупилась, поймав на себе серьезное лицо подруги, которая давала понять, что готова отвечать на все ее вопросы, как на собеседовании, – в общем, видела тебя с Вовкой Свиридовым. О чем вы разговаривали?