Боги пяти Столпов. I Наследие Черного Бога

– Ты плохо выглядишь – раздался вдруг сбоку спокойный голос Бадб. На ее плече уже сидел оперившийся птенец, хищно озирающийся по сторонам. Он вырос почти в три раза за эти несколько месяцев, и уже становился похожим на взрослую птицу. – Если так пойдет и дальше, ты станешь первым трупом на курсе.

– Да неужели? – проскрипел Волх сквозь зубы, недовольный ее появлением.

– Да. И на твоем месте, я бы спросила совета у старших. Ясно же, в одиночку с этим тебе не справиться. Я слышала, Рё привел тебя в корпус? Он один из лучших старшекурсников. Наверняка он знает, как тебе помочь.

– Ну да, ты сама говорила, что дом слышим только мы четверо. А тебе кто помог?

– У меня не было таких проблем – пожала она плечами. – Я слышу здание, но оно не заглушает остальной мир, как у тебя. К тому же, когда биение слишком громкое, Гамаюн помогает мне. Она точно знает, что сделать, чтобы я чувствовала себя лучше.

– Хочешь сказать, этот воробей тебя исцеляет?

Гамаюн резко раскрыла крылья и громко закричала, оскорбившись на такие резкие выпады. Птице сильно не понравилось сравнение со столь мелкой птицей, как воробей.

– Хочу сказать, что Гамаюн – она выделила имя птицы – куда больше, чем питомец или друг. Если бы ты был внимателен на лекциях, то знал бы, что через них мы черпаем свою силу, и через них питаемся. Как думаешь, почему даже у самых слабых учеников звери сильно выросли за эти месяцы, а твой кот как был размером с крупную собаку, так и не поменялся? Причем, насколько мне известно, из котенка до теленка он дорос собственными силами, ты ему в этом ничем не помог, а должно быть ровным счетом наоборот. Мой тебе совет – Бадб злобно прищурилась. – Умерь свою гордыню и самонадеянность. Иначе, когда начнутся реально сложные уроки на практике, тебя быстренько спишут в утиль. Ты страдаешь, потому что отказываешься принимать то, что даровано. И кстати, у тебя подарок очень щедрый. По всей школе уже прошел слух о том, что твой кот – акшар, но ты даже этого не замечаешь, настолько ты зациклен на себе.

Бадб замолкла, как только в аудиторию вошел преподаватель. Как и все учителя, он был одет в черную мантию. Окантовка у нее была зеленая, что говорило о принадлежности учителя к предмету «Магической зоологии». Мужчина средних лет, с аккуратной ухоженной бородой и прической. На первом курсе, как и положено, он преподавал правильный уход за маленьким питомцем и взращивание в нем взрослых качеств. К концу первого курса у всех учеников на руках должны были оказаться уже самостоятельные особи. И тут Волху пришла в голову мысль, что он ни разу не кормил своего кота, да и в целом, не особо за ним ухаживал. Более того, ни разу и ласкового слова ему не сказал, единственное, на что его хватало, это гладить шикарную черную шерсть. Если бы он оценивал сам себя, то за обращение с животным он влепил бы себе большую жирную двойку. Бадб была права, Волх был зациклен на себе, и не замечал никого вокруг. И это все случилось всего лишь из-за какого-то шума в ушах. Недостойное, отвратительное поведение! Откуда в нем столько самовлюбленности? Неужели, он был воспитан в условиях тотального комфорта и всеобщего подчинения? Его родители были знатными вельможами, которые так его избаловали? Теперь это было не важно. Он учился на общих условиях, хоть и в самом престижном университете Черного столпа. Взяв себя в руки, он заставил себя прислушаться к рассказу преподавателя.

– Итак, на прошлой неделе мы с вами освоили основные принципы и способы обращения с вашими питомцами. Кстати, на экзамене вам может попасться любой билет с любым из видов животных. И скорее всего, вы будете рассказывать мне не о своем друге, так что учите ВСЕ виды! – наставнически рекомендовал учитель. – Сегодня мы с вами разберем основу взаимодействия со зверем. В первую очередь вы должны понять, что, пока вы не освоите базу, вы не сможете применять магию самостоятельно. Сначала вам будет необходим посредник между вами и магией. Вашим домашним заданием было изучить летописи, датированные первым веком, где было описано, как и откуда первый человек черпал свои силы. И теперь все вы должны быть в курсе, что сила каждого из магов тянется вниз, к сердцу Столпа. И все вы знаете, что ни одному магу еще не удавалось черпать магию с континента, чужеродного его энергии. То есть родившись на Черном Столпе, вы не сможете практиковать магию на Столпе, например, Белом. Именно поэтому войны ведутся исключительно гражданские, и не затрагивают соседние континенты, хотя долгие века ученые пытаются найти выход из этой загадки. Итак, теперь вы усвоили, что каждый из вас находится в жесткой зависимости не только от своего питомца, но и от континента, на котором проживает. И в силах каждого из вас избавиться хотя бы от одной. Понимаю, звучит ужасно, но такова правда. На счет своих животных можете не переживать, они пригодятся вам и после эмансипации, и вы не потеряете свою связь. НО! Вы обязаны стремиться к самостоятельности, иначе вы станете легкой добычей. На каждом из Столпов ведутся непрерывные войны. Сейчас, уже больше трехсот восьмидесяти лет мы живем в период правления нашей всемогущей королевы, и ее мудрость привела нас к процветанию и миру, но вы всегда должны быть готовы к восстаниям и мятежам, и помочь в этом как раз могут ваши звери. Поскольку их души не менялись со времен создания мира, их связь с Древним Богом осталась прочной, в отличие от людей, которые научились добиваться комфортных условий, и потому утратили эту связь. Ее необходимо искать через сосуд самый чистый из возможных. А потому, животное – лучший вариант. Итак, на этом месте вы должны были усвоить этот урок: «Добиться успеха можно только начав с малого». Амбиции свои, если у кого-то они слишком большие, засуньте пока в дальний карман, и не доставайте до выпускного, а после они вполне могут дать вам отличный пинок к продвижению к вашим целям. Сегодня вашим главным домашним заданием станет поиск общего языка с вашим обожаемым зверьком. Усадите его напротив, и попытайтесь ответить на любой вопрос. Это может быть вопрос о вашем любимом цвете или загадочном ингредиенте, о котором вас спросит преподаватель по зельеварению, а потом прямо на уроке и проверите, был ли ответ лишь плодом вашей фантазии, либо же животное действительно ответило. В параграфе двадцать три изучите подробную инструкцию по медитации и попытайтесь повторить все, что там сказано. И если в конце семестра вы сможете воспринять вашего питомца, как часть себя, вы будете уже на полпути к успеху. НО! – преподаватель очень любил вставлять свой любимый речевой оборот в кульминации. – Не вздумайте раствориться в своем зверьке, это особое правило! Не надо думать, что если животное вас любит, оно не откусит вам голову в случае, если почувствует ваш страх. Пока они маленькие, опасность не так велика, но стоит им вырасти, вы поймете разницу. Помните, ваша сущность всегда должна превалировать над сущностью питомца! И не хочется вас пугать, но говорить это приходится каждый год первокурсникам. С сегодняшней ночи начнутся первые жертвы. И только от вас зависит, станете вы жертвой или хищником. Удачи и надеюсь увидеть вас всех завтра!

Далее лектор, прочитав подробную лекцию о том, как может быть устроена психика того или иного животного, в конце каждого абзаца обязательно добавлял коварное «НО!». Можно было подумать, что все, что произносилось ровно до этого слова, не имело никакого значения. Главное, что Волх уяснил в этот раз, что в магии всегда есть «НО!», независимо от того, насколько хорош маг. Это зародило в нем сомнение, ведь получалось, что он ничего не мог контролировать до конца. Все лекции, которые посетил Волх, учили бескомпромиссному главному понятию: «Никогда не будь самоуверен, и всегда имей план Б». Словно магия была совершенно отдельно существующей субстанцией, и сама решала, хочет она идти по предложенной магом дорожке или нет. Это сильно не нравилось новоиспеченному курсанту. И почему нельзя жить без «НО!»? Кроме всего прочего, получалось, что для обретения самостоятельности, надо эту самостоятельность добровольно отдать, а потом неимоверными силами возвращать. Ведь для начала пути было невозможно начать его в одиночку, Морок был обязан поспособствовать продвижению своего мастера, а потом каким-то чудесным образом сепарироваться. Вот здорово! Думается, второго достигнуть будет в разы тяжелее.

Как только лекция закончилась, Волх подождал своих знакомых у выхода из лектория. Троица не заставила себя долго ждать. Выходя из зала, они бурно что-то обсуждали.

– Нас ждешь? – язвительно прошипела Уна, откидывая рыжую косу за спину. Их знакомство не задалось с самого начала. Гибра подросла, и теперь извивалась вокруг шеи своей хозяйки красивой переливающейся черной лентой.

– Вас – кивнул Волх. – Вы не боитесь выполнять сегодняшнее задание в одиночку?

– В этом самая большая между нами разница, Волх – шикнула Уна. – Ты считаешь, ты что ты один, а каждый из нас уверен, что нас двое.

– Да, я в курсе – безразлично ответил он, пожав плечами. – Тем не менее, каждый, ну кроме меня, разумеется, в этом зале считает, что он не один. И все равно этой ночью будем наблюдать первую труповозку. Не наводит ни на какие мысли?

– Хочешь подстраховаться? – поинтересовалась Бадб. Гамаюн на ее плече внимательно смотрела на кота, взъерошив антрацитовые перья на загривке.

– Именно. Из этой лекции я четко усвоил, что нельзя полагаться лишь на себя одного. – Он подумал и добавил. – Во всяком случае, пока…

– Ты себе не изменяешь – ухмыльнулась Бадб. – Но вообще-то ты прав. В правилах ничего не сказано о том, что мы должны проходить это в одиночку. Предлагаю встретиться в твоей комнате, Волх, раз ты это предложил.

– Будет тесно – буркнул Аол, явно не в восторге от этой идеи. – К тому же, не думаете, что нас заметят и заклеймят трусами? Наверняка большинство будут проходить испытание лицом к лицу со своим зверем. – Он смерил Волха недобрым взглядом. – Думаю, ты просто боишься, что сегодня именно твой труп вывезут завтра утром на труповозке. Ты один из нас полностью отрезан от своего кота, каким бы большим он ни был. Наши звери заметно эволюционировали, в отличие от него. Давай так. Если признаешь, что трусишь, мы придем к тебе после одиннадцати вечера. Мне с первой встречи не понравился твой снобизм. Если признаешь, мы увидим, что ты способен признавать ошибки и слабость.

Волх стоял перед ними, будто нагой. Ему было не по себе. Головой он понимал, что Аол прав, но гордость не хотела сдавать позиции. С другой стороны, на кону стояла его жизнь, и сейчас был тот самый момент, чтобы начать менять свое отношение к окружающим и к себе самому. Даже не смотря в их лица, он чувствовал их острый ожидающий взгляд. Надо отдать им должное, ребята оказались терпеливые, ведь Волх переминался с ноги на ногу больше минуты. Наконец, он тяжело выдохнул и произнес:

– Хорошо, я признаю свои ошибки. И признаю, что вы правы. Мне нужна ваша помощь, очень нужна. Я уверен, что не справлюсь один. Мой кот – акшар, и это очень серьезно.

Троица переглянулась между собой, Аол высказался за них всех. Инпу у его ног воодушевленно забил хвостом.

– Идет. Но будешь нам должен. Жди нас после одиннадцати вечера, мы придем.

– Спасибо – тихо просипел Волх. Его съедал стыд и обида одновременно. Он признал себя слабым, но, с другой стороны, у него появился шанс это изменить, и это было хорошо. Он не чувствовал страха, но простая логика советовала действовать именно так.

В этот раз Волх затворил ставни на окне, и всеми силами упрашивал кота остаться. Морок был голоден, он нутром чуял нежные, сладкие от крови тела суккубов, ползающих под донжоном корпуса. От голода он становился раздражительным и нервным. Он недовольно рычал и точил когти о ставни, вырывая крупные куски дерева, осыпающиеся на подоконник спальни. Волх чувствовал настроение кота, и оттого все больше убеждался, что затея провальная. Кот не захочет усаживаться напротив и смотреть ему в глаза, когда звериный голод подступает к глотке и пасти, полной острых длинных клыков. Когда он смог уговорить кота усесться на кровати, дверь тихо отворилась, и за порог прошмыгнуло трое первокурсников с питомцами. Им удалось незаметно проскользнуть мимо старост, чем они были невероятно довольны.

– Ты готов? С кого начнем? – Спросила Бадб.

– Главное, не с меня – ответил Волх, предлагая всем усесться на дощатый пол посередине комнаты. Для четверых детей и питомцев помещение действительно казалось немного тесным. Молодые маги, скрестив ноги, организовали ровный круг. Холодное дерево пола поначалу неприятно жалило их по бедрам и ягодицам, но, как только они приступили, ощущение прохлады тут же исчезло.

– Давайте с меня! – вызвался Аол. Ему не терпелось начать. – Я взял учебник. Так, начнем – он раскрыл книгу на нужной странице. – Должна быть полная тишина. Кстати, что с твоим котом? Он всегда такой спокойный, а сейчас ерзает на кровати.

– Думаю, он немного голоден. Он всегда уходит ночью, а утром возвращается уже сытый. – ответил Волх.

– А тебя не заботит, почему он возвращается сытый? – приподняла одну бровь Уна. – Позволю тебе напомнить, твой кот – акшар. Он может незаметно сожрать кого-нибудь, а ты и знать не будешь. Тебя это вообще не волнует? Вообще-то питомцев положено кормить.

– Я предлагал ему и мясо, и молоко, он ничего не ест – лишь пожал плечами Волх. – К тому же, если бы он сожрал кого-то из учеников, декан бы точно обвинил нас. Он знает о моем коте. Думаю, он кормится за пределами школы.

– Да ну! – саркастично удивилась Уна. – За пределами? Это ж как он мимо охраны ухитряется проходить? Он что, привидение? Ты проследить за ним не пытался?

– Уна, у меня в последнее время нет сил даже на то, чтобы встать с кровати. Я уже не помню, когда спал в последний раз, а ты мне о слежке по ночам, хватит! Давайте уже начнем, и может, я смогу найти с ним общий язык и поспать наконец!

– Ладно. Но если в процессе он тебя сожрет, я тебя предупреждала. С вампирами шутки плохи, а с голодными – вдвойне!

Дети пропустили ц центр круга Инпу, усевшегося мордой к хозяину. У щенка окончательно встали уши, и теперь он больше походил на черного волка, чем на собаку. Его выдавал лишь весело виляющий хвост и свисающий на одну сторону розовый язык. Пожалуй, у него был самый миролюбивый характер среди питомцев, что импонировало даже Волху. Собаки нравились ему ничуть не меньше, чем кошки, хотя бы потому, что те не уступали им ни в преданности, ни в интеллекте. Вопреки расхожему мнению, Волх был уверен в том, что преданность кошки стоит если не столько же, то дороже, чем преданность собаки. Видимо, именно поэтому ему достался именно кот.

Аол сосредоточился и внимательно смотрел в глаза псу. Со стороны можно было подумать, что его одолел недельный запор, от усердия его лицо приобрело несколько багровый оттенок. Они просидели ровно пять минут до того момента, как Инпу решил, что хозяин с ним играет, и со всей щенячьей любовью, преданностью и энтузиазмом повалил его на пол, жадно облизывая лицо. Подстать своей собаке, Аол радостно смеялся и катался по полу, в обнимку с щенком, чем вызывал еще более яростные приступы собачьего обожания. Девочки хватались за животы от смеха, но Волх, поймав себя на мысли, что это не кажется ему забавным, решил вмешаться в процесс объятий и остановить это буйную радость. Провалив задание, Аол ничуть не расстроился, по крайне мере, ему не откусил голову его собственный щенок, хороший повод не падать духом.

Следующей на очереди была Уна, она бережно уложила змею на пол напротив себя. Змейка свилась в клубок и уставилась на хозяйку бусинами черных глаз. Они сидели, недвижимые как статуи, со стороны могло показаться, что даже дыхание оставило их, как вдруг Уна заговорила.

– Гибра, слушай меня внимательно – слова ее текли медленно, но жестко. – Ответь мне, ты понимаешь? – Змейка высунула черный язык, ощупав воздух. – Хорошо. Скажи мне, какое растение загадал профессор зельеварения на прошлой лекции? – Змея издавала длинное шипение. – Полынь?

Дети сидели, открыв рот. У них не было ни капли сомнения в том, что Уна талантлива, но та легкость, с которой она выполнила это задание, не могла не удивить. Не было ни намека на опасность, змея была спокойна и внимательна. После Уна поднесла руку к Гибре, и та послушно заползла ей на плечи. Она ласково поцеловала змею в нос и довольно уселась в кресло у окна.

Бадб, при всем желании повторить успех Уны, не смогла добиться от птицы ничего, кроме белой кучки помета на полу. Гамаюн изо всех сил стремилась понять хозяйку и даже что-то щебетала ей на птичьем языке, но Бадб не смогла услышать. Волх ухмыльнулся, вспомнив ее лекцию о том, что все его несчастья от недопонимания с котом. Уязвленная Бадб уселась на край кровати. Гамаюн терлась о ее щеку клювом, но тщетно, хозяйка не могла примириться с поражением. Вся ее кажущаяся идеальность развеялась как дым, оказалось, Бадб может быть даже тщеславнее и честолюбивее Волха!

Настала очередь хозяина комнаты. Кот сидел напротив, Голиаф, размером с алабая и силой взрослого тигра. Его четыре красных горящих, как угли глаза хищно уставились в глубокие синие человеческие глаза. Это был не домашний толстый кот, то был свирепый убийца, голодный до крови. Волх внимательно следил за взглядом Морока, пытаясь проникнуть в кошачье сознание. Минута, две, три тянулись как часы. Вдруг абсолютная тишина обрушилась на него, ему показалось, что он лишился слуха, но нет, откуда-то издалека, будто из-под толстого слоя льда раздался этот ненавистный гулкий звук. Удар, один, второй, третий, каждый новый мучитель набатом колотил по голове мальчика. Еще несколько ударов, и он гремел как гром, сотрясая воздух и поднимая пыль со штор. Он смотрел в красные колодцы кошачьих глаз, подобных жерлам адовых печей, где разгораются огненные языки пламени. Зрачки его становились все уже, а глаза раскрывались шире, как раскрываются челюсти хищного цветка, готового заглотить мошку, польстившуюся на сладкий нектар. Теперь он видел только глаза, четыре страшных красных глаза в кромешной тьме, из уголков которых, словно кровавые реки, вздымались смерчи багрового дыма. Кровь, кровь в его сознании занимала главенствующую роль. Кровь диктовала ему свою волю, кровь наполняла прожорливую пасть и падала в пропасть желудка, где кормила стаю демонов. Кот исчез, явился акшар, демон, вампир, нечисть. Под полоской красных глаз раскрылась громадная бездонная пасть, коронованная рядами острых как иглы клыков. Пасть, подобная котловану, испещренному со всех сторон зубьями окровавленных копий, на дне которого корчились как в жаровне, белые измученные останки душ. Пасть придвинулась вплотную к лицу мальчика, но тот не двинулся с места. Он почувствовал, как воздух затягивается внутрь жерла, разгоняя огонь в печах, но в ребенке не было ни капли ужаса. Его донимал лишь грохот сердца, качающего кровь где-то внизу. «Помоги мне» молил Волх акшара, повторяя одно и то же десятки раз. Вампир замер, здесь не было открытого сосуда, откуда можно было утолить эту жажду, был лишь наглухо запечатанный колодец, настолько глубокий, что даже демон мог бы в нем утонуть, сгинуть в пропасти… Стены колодца были гладкими и широкими, и нечем было зацепиться за его скользкие стены. Пока колодец был закрыт, человек был безопасен. И он отступил, тьма понемногу рассеялась, и вместо акшара напротив вновь сидел его кот, с широкой черной мордой и длинными кисточками на больших ушах. Морок прикрыл глаза и ласково боднул Волха в лоб. Грохот моментально исчез, его заглушило приятное уютное мурчание. Волх положил ладони на щеки кота и уперся лбом в широкий теплый бархатный нос.

– Я люблю тебя – тихо прошептал Волх.

«Я тоже тебя люблю» ласково прозвучало в голове мальчика. Волх открыл глаза и взглянул в полуприкрытые щелки алых глаз Морока. Глубоко вздохнув, он повернул голову в сторону однокурсников, обнаружив их вжатыми в угол комнаты. Они с ужасом смотрели из-за кресла, где мгновение назад сидела Уна, и где теперь, забравшись друг на друга, съежились трое детей и их питомцы. Щенок, забившись между ног Аола, трясся от страха, поджав под себя хвост и одну переднюю лапу, уши его плотно прижались к голове. Птица и змея залезли за шкирку к своим хозяйкам и не желали вылезать. Сплоченный комок нервно дышал и время от времени нервно подергивался. Волх поднялся на ноги, заметив каплю крови, упавшую на пол комнаты. Из носа пошла кровь. Морок, слизнув красный след, прыгнул к окну, растворившись словно тень в его створках.

– Вот это фокус – удивился Волх вслух.

– Фокус! – ожил Аол, медленно протискиваясь сквозь окаменевшие тела. – Я тебе сейчас расскажу, какой фокус ты нам только что показал. Да у меня седые волосы появятся в десять лет из-за вашей парочки! Свихнуться можно, да я в самом страшном сне такого бы не увидел, а теперь, благодаря тебе, мне это сниться будет!

– А что? Успешно же все прошло – улыбнулся Волх.

– Ну, если считать успехом то, что мы все вшестером тут наложили по здоровенной куче, то да, пожалуй, это успех! Знаешь что, давай-ка мы пока закончим с групповыми экспериментами, и будем изучать все в одиночку. Мы все равно тебе не помогли, зато ты нам прибавил несколько лет к возрасту. У меня такое чувство, будто мне резко стало сорок.

– Ладно – лишь пожал плечами Волх. – Извините, я и в мыслях не думал, что все пройдет именно так. Зато у меня голова больше не болит!

– Поздравляю – Аол хлопнул его по плечу, и забрав подруг со зверьми, не издавших ни звука, скрылся за дверью.

Волх понимал, что его товарищи стали свидетелем чего-то из ряда вон выходящего, и вероятно, после этого они вряд ли захотят иметь с ним дело, но чувство полного удовлетворения и покоя накрыло его с головой. Не снимая с себя одежду, он рухнул на кровать, где собирался спать до самого утра, ни разу не проснувшись. В его голове не закралось ни единой мысли, куда пропал его драгоценный кот, доверие к которому укоренилось в его мозгу по непонятной причине, впрочем, и зверь узнал много нового о своем уникальном хозяине.

***

Морок черной смертельной стрелой рассекал воздух перед собой, знакомой дорогой направляясь к башне-донжону. Его тень сжирала весь свет ночного светила, который касался его шерсти, поглощая запахи и звуки. Его лапы будто не касались земли, ни единая травинка не дрогнула под его телом. Незримый образ проходил сквозь пространство в параллельном измерении, мире, доступном лишь немногим, мире, существующем близко и в то же время, далеко. Голод звал его на охоту, замутненный разум едва сдерживался, чтобы не заставить пасть вцепиться клыками в шеи стражей, как всегда, не заметивших его присутствия. На этот раз кот не медлил. Он рывком вонзился в тело застонавшей башни и словно тонкая игла распорол ее внутренности, разорвав кожу. Стены башни завыли, большая трещина расчертила ломаную кривую от середины к подножью, звонким треском оповестив стражу о присутствии нежелательного гостя. Морок в прыжке поймал одного суккуба, на секунду замешкавшегося на стене и не успевшего вовремя отпрыгнуть. Только сиплый хрип издала его разорванная глотка, и тут же смолкла. Морок всосал его тело целиком, не оставив ни капли. Стражи из всех сил пытались осветить густую тень внизу, расползшуюся подобно озеру у толстых стен башни, но все лучи утопали, не в силах осветить мрак. Морок успел сожрать еще пятерых суккубов, некоторые из них яростно сопротивлялись, пытаясь извернуться и ухватить акшара за бок и глотку, но все тщетно. Их клыки будто увязали в черной нефти. Наконец, стража забила тревогу, громкий колокол выдал присутствие Морока, и в ту же секунду сверху вниз обрушилась стена огня, с треском пожирая кислород и разгораясь сильнее. Морок почувствовал, как его тень испаряется, будто утренняя влага на солнечных лучах. Подушечки лап ужалили сотни огненных пчел, их рой оглушал и ослеплял, глаза заволокло дымкой. Пространство разорвал душераздирающий кошачий вопль. Пламя, словно водопад, обрушивалось вниз, будто управляемое чьей-то силой. Краем глаза Морок видел расплывчатые фигуры суккубов, объятые пламенем и паническим страхом, разбегающихся в разные стороны. Нескольких прибило к земле и плавило, как восковые свечи, не оставляя даже скелетов. Тень акшара теряла последние силы, он не мог ускользнуть в пространство меж миров и затаиться, огонь сжирал любую возможность спасения.

Морок уже потерял способность мыслить, когда с дозорной площадки плавно спустилось крылатое чешуйчатое существо, размером со взрослого быка. Из пасти его и струился огненный водопад, что изводил акшара. Голову дракона венчала корона костяных рогов, из ноздрей и пасти струился красный дым. Броня, словно рыбья чешуя, доспехами покрывала все тело от узкой морды до длинного хвоста. Когтистые крепкие лапы плугами вспахали твердую землю под тяжелой тушей. Исполинские крылья двумя куполами заслонили пространство под башней, вздымая смерчи.

– Стой, Юла, хватит – раздался из-за треска огня знакомый голос. – Да это же наш знакомый! Ну здравствуй, Морок. Так вот значит, кто пожирает у нас тут местных суккубов.