Кавказский уроженецъ – поэтъ Константин Айбулат

«….Целымъ рядомъ отличий и кровью, онъ вернулъ чины, все ордена, заслуженные имъ въ Наполеоновскихъ войнахъ, и черезъ четыре года перешелъ обратно штабсъ-ротмистромъ въ лейбъ-гвардии Кирасирский Его Величество полкъ. Рисуя бытъ и типы нижегородцевъ Ермоловской эпохи, Потто, коснувшись и барона Розена, какъ одного изъ типичныхъ офицеровъ этого полка, говоритъ. Пребывание подобныхъ личностей въ Нижегородскомъ полку было более или менее кратковременно, но оно всегда оставляло въ немъ свои значительные следы. Нижегородцы, слыша объ ихъ подвигахъ, связывали съ ихъ именами имя своего полка, невольно подчинялись обаянию ихъ славы, съ гордостью говорили о нихъ, делали ихъ предметомъ полковыхъ преданий…». //история нижегородского драгунского полка//.

Оставаясь служить на Кавказе, но участия в боевых действиях не принимал. Прослужив во вновь сформированном элитном Кирасирском полку меньше года (при чем четыре месяца пробыл в отпуску), в 1824 г. он был переведен в сформированный тогда лейб-гвардии. Гродненский гусарский полк и в следующем году произведен ротмистром.

27 апреля 1825 года получил высочайшее благоволение среди других офицеров за отличие на параде состоявшемся в городе Варшаве в присутствии Николая I. 26 апреля, и особенно за отличное состояние полка по кратковременном сформировании оного, 18 мая благодарность за дивизионное учение, а 20 мая за смотр войск, 19 мая при выступлении войск. Через семь лет, когда здоровье его восстановилось, он посвятил себя общественной службе; будучи избран предводителем (до него эту должность исправлял отец жены барона Николай Куликовский) Валковского уезда (Харьковская губерния) на трехлетие с 1 января 1835 г., по окончании срока, он был вновь избираем еще два трехлетия. В этом уезде у него с женою было имение в 881 десятин земли и 190 душ, это имение приданое. И кроме того, в Полтавской губернии он владел 1900 десятин земли и 50 душами крестьян. С 1837 года в течении двух лет исполнял обязанности предводителя губернского дворянства Харьковской губернии. В 1841 г. Розен был назначен председателем Харьковской казенной палаты, а затем и членом совета Харьковского института благородных девиц по хозяйственной части. Занимая безвозмездно последнюю должность, в 1843 г. он был награжден бриллиантовым перстнем с вензелем Государя, а через два года – чином статского советника. По Высочайшему повелению, с Ноября 1847 г., сверх жалованья по должности председателя Харьковской казенной палаты, Розен получал и пенсион, данный ему при увольнении из военной службы. Помимо ордена святой Анны 2 степени и затем Императорской короны к нему, знаков отличия за беспорочную службу и Высочайших благоволений, Розен получил в 1850 г. искреннюю благодарность министра финансов «за доведение подведомственных ему частей казенной палаты до возможной исправности». За службу по званию члена совета Харьковского института, в 1858 г. он был произведен в действующие статские советники, а в 1860 г. награжден орденом святого Владимира 3 степени с мечами. В следующем году Император Александр 2 посетил Харьков и в день своего тезоименитства, 30 августа, снова удостоил его Монаршею милостью- орденом святого Станислава 1 степени.

Он был известен как очень храбрый и доблестный воин, и дружил в свое время с самыми просвещенными людьми России, в числе которых был Вильгельм Карлович Кюхельбекер, однополчанин по Нижегородскому Драгунскому полку барона Розена по Кавказу. Только на третий год исследований удалось обнаружить изображение барона Розена М. К. в книге «Исторический очерк деятельности харьковского института благородных девиц» автор Н. Жебылев, издано в Харькове. 1912 г.

Кюхельбекер Вильгельм Карлович – выходец из немцев Эстонии, посвятил своему другу и сослуживцу барону Розену М. К. стихотворение «К барону Розену» написанное в Георгиевске 1822 году и опубликованное в журнале «Мнезонина» в 1824 году:

Къ Барону Розену

Въ дороге жизни на мгновенье.

Землякъ я встретился съ тобой

И полюбилъ тебя душой

И грустно для меня съ тобою разлученье!

Одной подвластны мы судьбе:

Ко мне она была сурова,

Не слишком ласкова къ тебе;

Но что прошло, о том ни слова!

А разве ныне оживлю

Минувшей младости златые наслажденья

И ихъ спасу на мигъ от жадного забвенья!

О милый мой какъ я мечтать люблю

О пышныхъ берегахъ, о рощахъ морфонтена!

Какъ часто уношусь я въ даль,

Въ Сенклуские леса, въ приветливый Версаль!

И для тебя всегда любезна будет Сена:

Когда шумели тамъ славянские знамена.

И на заре своей

Ты лавръ уже успелъ сорвать между мечей.

Отъ брани отдыхалъ средь новыхъ ты друзей

Въ объятияхъ любви, средь сладостного плена!

Но не въ одномъ чужомъ краю

Съ твоей мечтой моя должна слетаться дума:

Но оба ль помнимъ мы и здесь страну свою —

Хранимую всегда от Браней и отъ шума?

Быть можетъ, скоро ты увидишь те луга-

Луга Эстонии и мирной и счастливой.

Где я не зналъ, что есть тоска.

Отъ коихъ рано насъ отторгнулъ рокъ ревнивой!

Ты скоро ихъ увидишь, друг.

Прекрасныхъ девушекъ, пастушекъ светлоокихъ!

Землякъ! Когда тебя обстанетъ милыхъ кругъ

И спроситъ о странахъ далекихъ, —

Забудешь горы ты, стремнины и утесы,

И сечи быстрые и сумрачный Кавказъ,

Исчезнутъ для тебя чеченцы и черкесы:

Весь миръ твой будетъ взор прелестныхъ, тихихъ глазъ:

Землякъ, – я не сержусь, – не вспомнишь ты о насъ!

Однополчанином и приятелем (будущие свояки) с 1823 года барона Розена по Кирасирскому полку был, П. А. Александров (сын в.к Константина). Розен в 1835 году женился во втором браке на дочери камергера А. А. Щербатова, на (фрейлине императрицы) Наталье Александровне Щербатовой, которая считалась одной из самых красивейших женщин тогдашнего Петербурга (так записал в своем дневнике Лермонтов М. Ю.), и была двоюродной сестрой В. Ф. Одевского (1773—1851) поэта и участника декабрьского восстания (1825 г). Она родила барону Розену М. К. сына Александра (1840), Михаила (1841), и дочь Александру (1843), сыновья умерли малолетними. Неверно как-то с этим связано то, что баронесса Наталья Розен – Щербатова пожертвовала крупный алмаз для украшения Ризы Озерянской, иконы Божьей матери, покровительницы Харькова. Известная в народе своими чудотворными свойствами. //История Озерянской иконы «Покровский вестник» 1892 г.//

Сын барона, Александр в 1855 году был определен на учебу в Харьковский университет и будучи студентом первого курса при странных обстоятельствах умер. В харьковском архиве сохранились документы, в которых пишется, что по настоянию преподавателей тело Александра Розена было эксгумировано, так как было подозрение что он был отравлен и в Харьковском университете была проведена экспертиза на содержание яда в теле умершего. Отравление не подтверждено. возможно, с этим было связано смерть Натальи Розен в 1857 году. Мать скорее всего не пережила утрату второго сына.

Единственный ребенок, доживший до старости дочь барона Розена Михаила Карловича и Натальи Александровы Щербатовой это их дочь – Александра Михайловна Розен (1842—1931), вышла замуж за князя Николая Николаевича Гагарина (1838—1881).

Владимир Федорович Одоевский-посвятил Наталье Розен стихотворение «Отчаяние Любви»:

Над шумным потоком,

Упавшим с высокой гранитной скалы, где в мраке глубоком

Кипели, ревели средь бездны валы;

Где сосны столетни, нагнувшись стояли,

Безмолвной пустыни ничто не живит

И только зловещие птицы летали —

Там юноша в грусти прелестный сидит

И мыслит: «где радость? Где счастье девалось?»

Где призраки слезы, блеснувшие мне?

Увы!… все исчезло – навеки умчалось,

Подобно увядшей с утеса волны….

И что пред мною!…

Исчезла любовь…

И сердце, навеки убита тоскою…

Погибшая радость не явится вновь!..

Свершилось! … Здесь в бурном потоке – могилы…

Коварный свет скоро забудет меня…

Любовь! ты мне счастием некогда льстила..

Погибла, погибла надежда моя!…

Вздохнул – и сокрылся

Навеки в днях —

Шум волны повторился

Далеко в лесах…

Какая же горесть могилу изрыла?

Друг милый!.. вот участь несчастной любви!

Ах! Бедность от милой его отлучила,

Потух и жар славы, пылающий в крови!..

Друг милый! Ужасно

Не сметь полюбить…

А гибнет надежда – тогда все напрасно…

Кто может погибель ея пережить?

(Согласно архивных записей Харьковской губернии) в 1841 году воспитатель Айбулата, барон Розен купил дом в центре Харькова, который сохранился и ныне по улице Сумская д. 21, в котором часто бывал и жил Айбулат, во время отпусков. Дом перешел по наследству к третьей жене барона Розена М. К. (Аграфена Ивановна Фон-Розен, дочери помещика Ивана Евдокимовича Шидловского предводителя дворянства Старобельского уезда, в РГИА найдено завещание, написанное в 1879 г.) она пережила Барона Розена на 10 лет, по которому она завещала этот дом одному из Розенов.

В дневниках Пушкина А. С. несколько раз упоминаются сестры Щербатовы, например: «…1 марта 1831 г. участвовал в санном катании, устроенном С. И. и Н. С. Пашковыми вместе со своей матерью Прасковьей Сергеевной Щербатовой (Одоевской) и были Анна и Наталья Щербатовы…».

А также в своих дневниках о сестрах Щербатовых несколько раз упомянул и поэт Михаил Лермонтов, сестры считались светскими львицами.

Неизвестный юноша-поэт. 1833 год. (РГАЛИ).

Неизвестный молодой поэт. 1844 г. Художник Бутковский? (ГЛМ)

Атрибутированного опубликованного прижизненного портрета или фото Айбулата обнаружить не удалось. Также нет и словесного портрета. Поэтому описание внешности Айбулата будет скорее собирательным нежели точным. Рост средний 177—180, тонкая талия, волосы темные вьющиеся с оттенком рыжеватости, нос продолговатый с небольшой горбинкой, лицо чуть смуглое, предполагаю что в 17—19 лет пробовал носить усики, предполагаю что он носил трость, густые брови, длинные ресницы, карие глаза, пожалуй пока все. Так как я не теряю надежды все таки найти изображение Айбулата в ходе дальнейших исследований. несколько вариантов портретов все таки я решил напечатать, хоть никого уверять, что это изображение Айбулата и не собираюсь чем то мне показались близки эти неизвестные люди.

Барон Розен по мере своих возможностей, в деньгах Айбулату не отказывал и предполагаю что одет Айбулат всегда был по моде и не хуже, других столичных коллег поэтов, а то и лучше, как он пишет в своих стихах, это и дорогие вина и рестораны.

У Айбулата был свой слуга которого звали Иван, это тоже дань столичной моде иметь прислугу, и барон не желая выделять своего воспитанника из среды аристократии куда он ему всячески помогал интегрироваться как это сказали бы в 21 веке. Нанимать слугу в Петербурге было накладно и он его прислал из своего Харьковского имения, и Айбулат скорее всего у знакомого заказал хорошее платье для слуги, но отношения у них были скорее дружеские.

В Петербурге предположительно, Айбулат первый раз побывал в конце 1828 в начале 1829 года его с собой естественно взял с собой М.К.РОЗЕН без воспитанника почти ни куда не выезжал, очень часто ездили в СПБ и Москву где они подолгу жили в доме Александрова. Вторая поездка Айбулата в Спб через Москву останавливаясь у друзей Розена, в том числе у Греча и более длительная это поездка в 1834 году с М.К Розеном на свадьбу П.К.Александрова, жил в его доме на Исаакиевской площади. Этим временем датируется визитная карточка барона Розена обнаруженная в бумагах редактора Краевского. А.А в (РО РНБ СПб). В этих поездках в доме графа Александрова П.К предположительно, состоялось знакомство Айбулата с Пушкиным. А.С

Дважды в 2012 и 2016 году побывал в Харькове, в доме барона где он жил, ходил по старинным улицам и переулкам Харькова, я думал архив чем- то поможет, но кроме как о бароне ничего, про Айбулата в архивах Харьковской области не было, и в местных музейных фондах тоже ничего, в библиотеке имени Короленко и в отделе рукописей тоже ничего. Очень хотел поехать в Валковский уезд, где ты жил до 12лет, но я узнал, что деревни Николаевка уже нет, (и все же во вторую поездку в 2016 мне больше повезло мои Харьковские друзья помогли) и там остатки бетонных камней, ровное поле, даже старожилы еле помнят, где стоял дом барона Розена. Они помнят из рассказов своих предков, что немец-помещик покупал навоз у крестьян (это подтвердилось архив Харькова) и разбрасывал его по полю, и у него был хороший урожай, и многие вокруг стали так делать, в имении было три пруда. Мне, почему то показались эти места очень похожими на Дада – юрт с видом на Терек и большими холмами, может и юному Айбулату казалось также, глядя зеленые холмы Харьковские и вспоминал может из детства приТеречные плододородные покатые гребни, В Харьковской губернии с 15 века жили потомки «Черкасов» переселившиеся из Прибалтики каким то образом выходцы из Кавказа очутившись на службе у Литовских князей аж в 13 веке, просят Русского царя (РО РГБ) о подданстве кое им было дано и разрешение поселиться в Изюмском и Валковском уездах Новослободской Украины, ныне Харьковской губернии места по тем временам для Московского царства очень неспокойные, скорее всего они явились живым заслоном от крымских татар. Так вот скорее всего потомки именно этих Черкасс числились и среди крестьян, подведомственных Барону Розену.

Дневники П. Н. Ермолова в РГАДА ф. 1406, оп. 1.

«…22 декабря 1836 г. Середа. Опять морозъ сегодня вечеромъ до 20 градусовъ холоду, все утро толкование объ доме, были у меня Розенъ съ поэтомъ чеченцомъ, Д. Давыдовъ и Масловъ…»

Резиденция Цесаревича Константина в Варшаве

Творческие отношения Айбулата

Щербинин Михаил Андреевич

В Харьковской губернии, где Айбулат жил (в деревне Никольское, Валковского уезда) в имении барона Розена. В 13 лет Айбулат познакомился с Михаилом Андреевичем Щербининым (1798—1841) – несколько лет исполнял обязанности гражданского губернатора Харьковской губернии. и его супругой Елизаветой Павловной Щербининой к которым часто в гости ездил в имение Бабаи, Айбулат был к ним очень привязан. //Михаил Андреевич заботился о жене, отзывался о ней с любовью, делал ей сюрпризы и любезности, самое имение свое назвал в ее честь (Елизоветполь), воздвигнул на островке нижнего пруда, в рощице из пирамидальных тополей, храм с надписью на фронтоне крупными золотыми буквами: «ЛИЗЕ» (Храм этот имел вид круговой галереи из двойного ряда колонн; посредине был фонтан. На одной из колонн К. Айбулатный, посвятивший не мало стихотворений Елизавете Павловне, начертал следующие строки:

«Издревле храмы посвящали

У грековъ лишь однимъ богамъ,

Но нынче женщины богами стали-

И Лизе посвященъ сей храмъ.»

Щербинины жили широко. По четвергам в их «Елисаветполь» съезжались на обеды. Во дворе на высокой мачте, окрашенной цветами Щербининского герба, развевался флаг, указывавший, что хозяева- дома; флаг был виден за девять верст из самого Харькова…»

«…Когда Щербинины жили в Бабаях, их окружало веселое молодое общество. Сохранилось довольно забавное описание, в стихах и прозе (описание это принадлежит перу француза Martigny, служившего в Щербининской семье гувернером) одной прогулки в соседний хорошевский монастырь… – Часть этой молодежи переселилась в Елизаветполь, где кроме того в разное время гащивали и посторонние, между прочим Лев Сергеевич Пущкин, служивший в одно время в соседнем Чугуеве, в гусарах, Известный посредственный стихотворец Константин Айбулатный, попечитель Харьковского округа граф Головкин, француз Деларю, ухаживавший за Елизаветою Павловной еще в бытность ее, молодой девушкой в Париже и другие. Проездом через Харьков, с Михаилом Андреевичем виделись: старый его товарищ и знакомец Пушкина – Н.И.Шениг; граф Толстой, вероятно «Американец», тоже хорошо известный Пушкину; барон Дельвиг, пробывший здесь с женою некоторое время в 1828 г; испытанный друг дома Щербининых сенатор Горголи и другие.//

В апреле 2016 года мне удалось посетить имение Щербининых в Бабаях и Карачевке. Тот самый дом в Карачевке, в котором жили Щербинины и часто бывал Айбулат сохранился. В нем сейчас находится управление лесничество, прекрасно сохранились и многовековые дубы и другие деревья, которые помнят Айбулата и других гостей этого имения. Сохранился и пруд, но не сохранилась беседка на фронтоне, которой Айбулат начертал свои стихи. Ныне пруд и дом Щербининых разделяет автомагистраль Харьков-Симферополь, а имение в Бабаях, в котором также связана история великого славянского философа Григория Сковороды, разрушается прямо на глазах. В этом великопамятном доме расположено общежитие с туалетами во дворе, грязь, мусор, в общем насколько это возможно я пристыдил местных исследователей чтобы они достучались до каких нибудь властей или меценатов, чтобы прекратили это издевательство над памятником культуры.

А. С. Пушкин посвятил Щербинину несколько стихотворений:

(«Житье тому, любезный друг…», «Щербинину»), 1819г.

В свою очередь Елизавета Павловна Щербинина была родной сестрой полковника Петра Павловича Каверина (1794—1855), довольно близкого знакомого Пушкина, которому тоже посвятил несколько стихотворений («Забудь, любезный мой Каверин». «В нем пунша и войны кипит всегдашний жар». Двоюродным братом Михаила Андреевича Щербинина приходилсяпоэт и герой России Денис Давыдов, так как его мама Елена Андреевна Давыдова урожденная Щербиниина. Двоюродным братом Дениса Давыдова приходился да-да Ермолов Алексей Петрович, его мать в свою очередь урожденная Давыдова. Так что целый клубок знакомств юного Айбулата Константина в Харькове, Полтаве, Чернигове, были поэтически обширны, и полезны, с многими знакомыми по Украине отношения Айбулат поддерживал и во время своего жития в Петербурге. Очень жаль, что не удалось обнаружить эти «многочисленные» стихи посвященные Елизавете Щербининой упоминаемые в книге и письма и дневники Айбулата в период проживания в Харькове с 1827 по 1834 годы. Архивы национальной библиотеки Украины, ни в историческом архиве Украины дневников Елизаветы Шербининой ни в каком виде найти не удалось. Только письма Шербинина на французском языке адресованные Юзефовичу и в них Айбулат не упоминался. про Елизавету Павловну удалось узнать только то, что у нее сестра Мария, которая была замужем за Олсуфьева Александра Дмитриевича (1790—1853) – камергер, а другая сестра Елена была замужем за Малышевым Иваном Захаровичем (1789—1830) —богатый человек, меценат, петербургский знакомый А. С. Пушкина. Также надо отметить, что Михаил Андреевич Щербинин являлся двоюродным братом Алексея Петровича Ермолова, сопровождал его во время поездки в Персию. А также сыном сестры Елены, являлся поэт, гусар Денис Давыдов.

Пушкин А. С. хоть сам и не был в Харькове, несколько раз собирался посетить Харьков и Харьковский университет. Его уже много раз звали посетить Харьков его друзья Р. И. Дорохов, М. А. Щербинин, его брат Л. С. Пушкин //

В. Моисеенко – исследователь сообщает: «По пути Пушкину удалось уточнить, что Дорохов и его друзья уже воюют на Кавказе, а друг его молодости Щербинин негласно находится под следствием по доносу подпрапорщика Курилова, обвинявшего его перед начальством в распространении вольнолюбивых Пушкинских стихов, и через несколько недель Пушкин нашел на Кавказе, а со Щербининым встретился в конце того же 1829 года в Петербурге».

В историческом архиве Украины в обширном (ЦГИАУ) фонде Юзефовича Михаила Владимировича – (1802—1889) – публицист, поэт, близкий знакомый Пушкина, Грибоедова, председатель Киевской археографической комиссии. Я сам читал письма Льва Пушкина, Руфина Дорохова, Михаила Шербинина в письмах служившему тогда в Чугуеве Ротмистру Юзефовичу. Несколько писем руководство архива мне любезно сканировали, хотя эта переписка давно уже опубликована ицитируется во многих научных трудах, людьми которые эти письма в живую не видели, я посчитал, что необходимо иметь в своем личном архиве хотя несколько страниц этой действительной красоты.

Дорохов Руфин Иванович (1801—1852) поэт, известный дуэляант, с которым Пушкин должен был встретиться в Харькове, в 1827г. согласно донесению ректора Харьковского университета И. Я. Кронеберга, Дорохов распространял в Харькове и Чугуеве вольнолюбивые сочинения, и состоял в переписке со ссыльным А. С. Пушкиным. В таких же вольнолюбивых мыслях и распространении запрещенных -стихотворений Пушкина А. С. состояли Щербинин и Каверин, и Л.С.Пушкин. С 1827—1833 годах Дорохов Р.И и Л. С. Пушкин служили на Кавказе в Нижегородском Драгунском полку и оба завоевали славу доблестных и опытных воинов, особенно проявили себя во время Персидской и Турецкой войн 1827—29 гг. В августе 1829 г. Р. И. Дорохов встретился с Пушкиным А. С. в городе Владикавказе, общался с ним по пути в Минеральные воды (особенно у них получалось играть в карты на деньги). По свидетельству их попутчика М. И. Пушина, Пушкин находил «тьму грации в Дорохове и много прелести в его товариществе»; ему он адресовал дружескую эпиграмму «Счастлив ты в прелестных дурах,/ В службе, в картах и в пирах…». Р. И. Дорохов, находясь в ближайшем дружеском окружении Лермонтова М. Ю. находясь на лечении в Пятигорске вместе с Л. С. Пушкиным пытались предотвратить дуэль с Н. С. Мартыновым. Совместно с Л. С. Пушкиным участвовал на похоронах Лермонтова в Пятигорске. (Где Дорохов побил священника, который отказывался провести отпевание поэта под предлогом того, что Лермонтов не был причащен). Лев Сергеевич Пушкин (1805—1852) – младший брат поэта, по словам его современников человек огромного поэтического таланта. В Харькове жил еще один знакомый – участник войны 1812 года поэт В. Ф. Раевский, которого Пушкин 5 февраля 1825 году предупредил о неизбежном аресте, после которого Раевский стал «первым в истории декабристом».

Маркевич Николай Андреевич. В Украине молодой Айбулат знакомится с Николаем Андреевичем Маркевичем (1804—1860) поэтом и этнографом, которому посвятил стихотворение «Н. А. Маркевичу» :

Николаю Андреевичу Маркевичу

Эраты благосклонной жрецъ

Любимецъ счастья, и природы

И другъ угаснувшей отечества свободы,

Я для тебя, пленительный певецъ,

Модъ, легкий шепотъ вдохновенье

Пою. И жаръ моей души

Согретый музою въ тиши

Домчится до тебя подъ сень уединенья.-

И этимъ стихъ нестройный мой

Займетъ тебя досужною порой,

Воспоминанье въ душе твоей прольется-

И опытность твоя приветно улыбнется;

Тогда, не нуженъ мне венецъ,

Не дамъ своихъ надеждъ я миру;

Къ чему, когда мою задумчивую лиру

Венчалъ – пленительный певецъ?…

Счастливы Гетманы съ толпами удалыми

Ты пелъ ихъ буйные дела,

И те места, где вольность ихъ цвела

Съ родными песнями, съ громами роковыми

Ты для потомства передалъ

Поверья родины счастливой, —

И стихъ твой въ вымыслахъ игриво,

Звучалъ, пленительно звучалъ!

Пускай презренные Зоилы

Сберутъ свои враждебны силы

И бросятъ на тебя свой ядовитый громъ: Безумные, они не знаютъ

Что стрелы зависти слабеютъ, упадаютъ

Передъ пленительнымъ певцомъ.

Не спрашивай, кому весной младые девы

Плетутъ бессмертия венецъ; Я знаю: за твои прекрасные напевы, —

Тебе, пленительный певецъ!..

12. июль 1836 К. Айбулатный

//РГАЛИ дело 2567 оп. Ед. к 1, Айбулат К.. В документах Оксмана Ю. С.//.

(Вставить автограф Айбулата оригинал 3, 4. И портрет Маркевича)

В дневниках Маркевича (ИРЛИ) С-ПБ найдена запись Маркевича «Приезжалъ Айбулатный, привозилъ пиесу прочитать». //Я изучил очень много архивных записей, многочисленных дневников Маркевича, надеясь обнаружить более подробные детали их знакомства и отношений Маркевича и Айбулата.

В 1840 Маркевич приезжает в Петербург, примыкает к кружку М. Глинки (Маркевич для его «Руслана и Людмилы» «добавочные стихи» под Пушкина), К. П. Брюллова, Н. В. Кукольника, знакомится с Э. И. Губером, Гребенкой, а Т. Г. Шевченко, посвятил Маркевичу стихотворение «Бандуристе, орле сизий» (1840). Ученик знаменитого ирландского пианиста и композитора Дж. Филда, Маркевич сочинял мазурки, вальсы, романсы, на стихи Шевченко.