Слабое место жесткого диска (сборник)

– Ну, говори уж, – пожав плечами, кивнула Катя в сторону Маши. – Скрывать больше нечего.

– О'кей, – изящно приподняв плечи, согласилась Маша. – Начну сначала. Мы все четверо работали у Наташи, каждая около двух лет. Только работать на нее еще то удовольствие, скажу я тебе. У нашей мадам ручки очень цепкие, с коготками. А к другим она не отпустит. У нее большие связи.

– Лучший бордель в Тарасове! – хмыкнула Катя, и непонятно было, чего в ее голосе больше – гордости или презрения.

– Элитный! – со значением добавила Ирина, скривившись, как от кислого яблока.

– В общем, я тебя не буду загружать всей этой мелочью, типа как, с кем и по скольку мы спали и что показывали клиентам. Это, в общем-то, не самое страшное и противное. Мы сами выбрали профессию. Но Наташа несколько раз подставила своих же девочек, и поэтому до нас дошли слухи… то есть Мишаня, этот ее любовник, сказал нам, что собирается мотать от нее за границу. И нас предупредил, что она ему в постели выболтала ненароком про свои планы. Проговорилась, что готовит для нас четверых нечто особенное.

Мы сообразили, что это связано с Огородниковым и Куриловым – нам про обоих рассказывали. Оч-чень крутые ребята, оба – практически главы самых серьезных группировок в своих городах. Контролируют все, что только можно. Ты, кстати, что-то говорил про пропавшие товары, за которые должны были заплатить эти сто пятьдесят штук. Так вот, дороги в Тарасовской и Красноярской областях они же и контролируют. Мы собрались все вместе и решили что-нибудь предпринять. Что угодно. Мы не знали ни про деньги, ни про товары. Ни про планы Наташи. Кстати, про них мы так и не узнали.

Где-то за три часа до того, как должен был начаться наш «сеанс», к нам пришел Миша. Он предложил бежать вместе, а потом расстаться. Он сказал, что у этого клиента имеются огромные бабки, тысяч тридцать долларов, и он должен их передать Курилову. Именно здесь и сейчас. Мишенька предложил нам вылезти в окно, через оконную раму, которую он оставит приоткрытой, и с чемоданом сбежать по скату крыши, спрыгнуть в сад и добежать до Мишкиной машины.

– Бли-и-ин! – воскликнул я, хлопая себя по лбу. – Оконные рамы сквозят! Так просто!.. Хм… не обращайте внимания, девочки… это я так – проверяю свои версии. – И замолчал, мысленно ругая себя последними словами. Это действительно было очень просто.

Даже слишком.

– Михаил будет ждать нас, – между тем продолжала Машенька, пожав плечиками, – мы отправимся в Москву, там деньги разделим на шестерых – нас, его и его приятеля, который устроит обмен долларов на марки, потому что, скорее всего, номера этих долларов переписаны, и от них нужно будет срочно избавиться.

Мы согласились почти сразу же. В этом плане многое зависело от нас самих.

И мы так измотали наших клиентов, – впервые за серьезный монолог Маша улыбнулась, – что через полтора часа они напоминали две тряпочки. Тем не менее Курилову пришлось ехать за какими-то документами, а Огородникова мы загрузили в горячую ванную, дали снотворного и даже на прощание сделали массаж.

То есть проблемы никакой это не составило.

Мы уселись в машину, где уже сидел Михаил, – у нее были тонированные стекла, – отъехали на два квартала от нашего Дома и стали ждать. Минут через пять подбежал этот его приятель, высокий такой, худой, я тебе потом подробнее его опишу, мы с ними уже встречались. Он сел в машину, и помчали.

Миша сказал, что теперь у нас все будет хорошо, и нужно только дождаться, пока обменяют деньги. И мотанем, кто куда хочет.

Мы переночевали в квартире этого парня, циркача, а утром обнаружили, что ни его, ни Мишеньки нет.

И никакой записки.

Нас просто и легко кинули.

Мы, разумеется, решили отомстить. Катя раздобыла пистолет, связавшись с одним из своих старых клиентов, и мы отправились в цирк, искать друзей этого циркача. Так как оставаться в этой квартире было опасно – Миша, скорее всего, уже навел на нее людей Огородникова, – мы смотались оттуда и полдня ждали на улице. А ночью поймали твою машину. Вот, в общем-то, и все. В цирке я переговорила с этими двумя, которые сказали, что за определенную плату помогут. Я обещала им проценты с нашей общей доли. И мне совершенно непонятно, чего ради они решили нас убить. Скорее всего циркач из города не уехал, а залег на дно. А нас решили убрать, как свидетельниц. А ты нас спас.

Вот так все и случилось.

– А почему «голубки»? – спросил я, раздумывая над услышанным.

– Это Катькина идея, – пожала плечами Маша. – Вроде как кодовое название. Просто и ясно.

– Просто и ясно, – кивнул я и замер в задумчивости.

Долго замирать не пришлось: время, знаете ли, не терпит. Несмотря на кофе и возбуждающий (не то, что вы подумали) рассказ, меня неуклонно, если так можно выразиться, клонило в сон.

– Ну вот что, – сказал я, прикинув предварительно, где разложу спать девиц. – Сейчас мы ляжем спать, потому что нам всем нужен отдых. Я от себя лично предлагаю вам защиту и сотрудничество. Правда, в чем оно будет выражаться, я смогу сформулировать только завтра утром… то есть сегодня утром на свежую голову. («Когда Приятель изложит мне свои собственные формулировки». – подумал я.)

– Да уж, – кивнула Марина. – Лично я просто падаю с ног.

– Треволнения, знаете ли, – многозначительно согласилась Маша, обнаружив в себе не только способность изящно пожимать плечами, но и знание некоторых слов, дополнительных к словарю Эллочки-людоедки.

– Двое из вас могут улечься в моей спальне, на моей кровати – Катя и Маша мгновенно переглянулись и кивнули с готовностью, наводящей на твердые и обоснованные предположения с моей стороны. – Еще одна уместится на этом диванчике, – я показал на кухонный диван, всегда служивший полигоном для моих любовных похождений, поползновений, подпрыгиваний и других ритуальных телодвижений любовной игры. – А последнюю из вас я могу положить в зале. – Тут я вымученно скривился, представляя себе, с какими предосторожностями придется проникать в computer room, чтобы не потревожить спящую девушку.

Порешили простым и понятным образом – зеленый диванчик достался той, которую я на этом месте и хотел бы видеть – Марине, наиболее привлекательной для меня девушке; Ира, соответственно, заняла место в зале.

Я постелил себе тут же, на полу, тем скудным, что у меня еще осталось от белья и одеял. И сразу же лег, пожелав спокойного утреннего сна квартиранткам поневоле.

Честно говоря, совершая все эти благодеяния, я искренне надеялся на скорый и крепкий сон всех четверых.

Но ожидания мои были обмануты самым катастрофическим образом: я успел задремать (за что впоследствии не раз проклинал свою нелестную силу воли), когда горячие влажные губы начали неторопливо и со знанием дела по мне прохаживаться, начиная с подбородка и вырываясь на раздолье волосатой груди.

Между делом, пока губы будили спящее тело, руки Ирины (разумеется, это была она) не дремали: они продолжали раздевать меня. Я попытался укоризненно взглянуть насильнице в глаза, но тут горячая, прямо пылающая жаром страсти рука крепко ухватилась за искомое сокровище, Ирочка радостно охнула, и тут же ее губы устремились вниз, к источнику наслаждения.

Откровенно говоря, я не особо размышлял – мне, как видите, просто не оставляли никакого выбора; я устремился в бой, и к ласкам Ирины добавились мои собственные. Она закрыла глаза и застонала, когда я посадил ее, куда следовало, наклонилась к моему лицу и стала целовать теперь уже его. Я отвечал на поцелуи, и скоро разгоряченное тело сторицей отблагодарило меня за предоставленные для наслаждения возможности.

Скажу честно – давно я не хаживал по таким райским садам.

Но рай для меня превратился в ад, как только Ира уснула, вернувшись из ванной, и там оказался я.

Обернувшись на скрип двери, я, стоящий в чем мать родила, как на привидение уставился на совершенно голую Катечку, немного сонную, но откровенно готовую к новым боевым действиям.

…Она была более умелой и не такой торопливой, как спортивная Ирочка, и в какой-то момент я просто отдался на волю страстям, позабыв обо всем.

– Ах ты… Мареев!.. – приглушенно воскликнула она, выгибаясь назад, мягкостью бедер вжимаясь в мою плоть, охватывая ее все плотнее и плотнее, раскрывая себя все глубже и глубже. – Ах… как мне хорошо…

– Тоже… – простонал я, удвоив усилия…

– …Вся твоя… – шептала она…

– Спокойной ночи, Мареев, – сказала Катя, облизнув сухие губы, стирая ладонью пот с лица. – Давай мойся… ты сегодня еще напляшешься.

– За что? – Я, в общем-то, не слишком переигрывал, изображая комический ужас: слабость накатила объемно и тяжело.

– А спасать не надо было, – улыбнулась моя Катя, погладила опавшего дружка и вышла, усмехнувшись на прощание.

Я вспомнил ее глаза, изгибающуюся шею, губы, тянущиеся к моим губам… и усмехнулся в ответ на ее усмешку. Вот ты какая, жесткая сверху Катечка… хотя наверняка это всего лишь профессионализм. Так сказать, высокий класс.

Похоже, заискрился огонек тревоги, девицы всерьез решили отблагодарить меня за свое спасение, причем все сразу, хотя и по очереди.

Вспомнилась присказка одной из них: «В карты не везет, повезет в любви»… Мог ли я предполагать, что так повезет?

Впрочем, сейчас я занимался не только и не столько сексом, а главное – усыплением безнравственных девиц, открывающим мне великую дорогу – к недремлющему и способному оценить по достоинству мои подвиги Приятелю!

…Маша скользнула в проем двери, когда я отмокал в горячей ванной, напрочь позабыв о контрастном душе и надлежащей силе воли. Я открыл глаза на легкий шорох, да так и застыл с улыбкой на губах. Несколько мгновений я не сомневался, что рядом со мной – самая красивая и желанная изо всех женщин мира – стройная, тонкая, с высокой грудью, одним видом обещающая райское наслаждение.

Это был полный reset – я обхватил ее руками и затащил к себе в ванную.

Я верил в ее стоны и судороги горячего тела, я отчаянно желал иметь ее постоянно, всегда.

– Не спи, Валера, – сказала она, тихонько гладя мое уставшее тело. – Ты просто великолепен. Я всегда говорила, что лучше холостяков на свете нет мужчин.

– Лесть гнусна, – ответил я гнусавыми словами классика, закрывая глаза и бессильно раскидываясь на софе.

– Мы еще не кончились, – не переставая гладить, объяснила Машенька. – А вот и Марина.

– Я больше не смогу. У меня не встанет. Я уже сплю.

– Встанет, – негромко рассмеялась Марина, и я представил улыбку на ее полудетском лице. – Уж я тебе обещаю.

Машины шаги стихли, и я открыл глаза.

Марина сидела рядом и молча улыбалась. Руки ее гладили мое измученное любовным жаром тело.

– Он устал, – сочувственно произнесла она, касаясь распластанного липкого дружка. – Для начала мы его вымоем.

Влажным полотенцем вытерла мокрые остатки и пощекотала поникший член.

– Марин, сколько тебе лет? – спросил я, силясь понять, насколько детским выглядит ее лицо.

– Пятнадцать, – ответила она. – Я младшенькая… и я лучше всех это делаю.

Спросить что «это», я не успел – потому что Марина, тоненькая нежная Марина опустила голову и продолжила щекотку языком. Затем в работу включились мягкие пухлые губы, потом добавились прикосновения рук.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.