Место под звёздами: сборник фантастических рассказов

На самом деле оставались ещё сотни лазеек и разблокированных умельцами шлюзов, и в этих мрачных местах лабиринтов тоже жили люди. Про них можно было сказать почти то же, что и про обитателей океанов. Здесь за глоток воды во фляге на поясе или за приглянувшиеся ботинки не задумываясь перерезают горло. Здесь люди сбиваются в стаи, потому что шансов выжить в одиночку нет. Но, впрочем, это дно, а дно всегда было дном – и 100, и 1000 лет назад, менялись лишь его декорации…

Задыхаясь на Земле, человечество успешно плодится на Марсе и Венере, хотя и здесь сценарий не меняется. В результате лет через 500 и эти планеты превратятся в копию Земли… Хоть это и тупиковый путь, но человечество рвётся к звёздам, надеясь, что новые планеты отодвинут момент его агонии. И если ему не помешают, то через несколько тысячелетий клоакой станет и вся Вселенная.

Человечество рвётся к звёздам. И, наконец-то, уже создан экспериментальный образец подпространственного двигателя, который сделает эти звёзды близкими.

На орбите заканчивается строительство первого звездолёта с гордым названием: «Орёл» – имя давно вымершей мифической птицы. Пока «Орёл» способен сделать только один прыжок в 15 световых лет, но, несмотря на неизвестность и невозможность возвращения, добровольцев для него хватает. Всего на звездолёте 600 мест для учёных и переселенцев и 90 – для экипажа. Предполагается, что, прыгнув к другой звезде с подходящей планетой, с информацией об этом вернётся беспилотный зонд-автомат. Конечно, это авантюрный проект, но человечество рвётся к звёздам. Звез-долёт-матка останется на орбите избранной планеты, а вниз на неё уйдут 23 посадочных модуля, по 30 человек в каждом. Изначальные расчёты показывают, что ожидаемые потери здесь составят около 20 %, то есть каждый пятый из них сгорит или разобьётся. Если повезёт, то у планеты окажется подходящая атмосфера, но все готовы к тому, что условия будут самыми жёсткими. Каждый модуль оснащён большим запасом сублимированных и синтетических продуктов, кислорода и воды, мощным атомным реактором и прочими необходимыми для выживания устройствами и механизмами. Предполагается, что сразу после посадки экипаж каждого модуля немедленно приступит к устройству своего убежища под землёй, наладит синтез воды и кислорода из грунта планеты, а также развернёт гидропонные установки. После обеспечения условий первичного выживания планируется исследование планеты реактивными беспилотниками и установление контакта с другими выжившими группами, а также создание единого координационного центра. К жизни под землёй, то есть под грунтом, землянам не привыкать – уже несколько поколений они не видели настоящего солнечного света и мало кто бывал на поверхности. Поэтому ничто не может остановить добровольцев. Каждый из них молится, отчаянно надеясь на встречу с райской планетой, пока ещё не заселённой двуногими животными, считающими себя разумными…

Меня зовут Диме, вольное производное друзей молодости от Демиан. Только где теперь эти друзья? И я уже столько лет не слышал своего полного имени, что если бы кто-то и окликнул меня по-другому, я бы даже головы не повернул. Пока я ещё живу на престижном третьем уровне, где поддерживаются относительный порядок и чистота. Ещё полгода назад я работал начальником конструкторского отдела в институте гидропонных установок и получал неплохую зарплату. Про женщин я уже говорил, что не сумел вовремя выбрать одну, а сейчас у меня есть заботы поважнее, скоро закончатся мои последние сбережения, и я покачусь вниз, как в прямом, так и в переносном смыслах.

После долгих размышлений и я решил сыграть в эту безумную лотерею: «орёл – решка». Терять мне нечего, но пока я ещё не попал в число «счастливчиков»-кандидатов. Десять дней назад по Сети я подал заявление на участие в проекте и уже почти похоронил эту затею, но вот сегодня пришёл вызов на личное собеседование. Это является событием! Уже несколько столетий все вопросы решаются на уровне Центрального компьютера, который заменил собой многие службы, в том числе и административно-управлен-ческий аппарат среднего и низшего уровня.

Пройдя десяток проверок службы безопасности, я впервые оказался на первом уровне. Этот уровень является рабочим местом элиты. Здесь находятся лаборатории учёных, их жилые блоки и центры развлечений. Здесь всё сверкает чистотой и роскошью. Описывать всё это долго, и потому скажу одним словом – впечатляет!

Сотрудник службы безопасности проводил меня от лифта в роскошный кабинет, где напыщенный и наполненный важностью чиновник с высокомерным взглядом на холёном лице, даже не представившись, сообщил мне, что я, несмотря на возрастные ограничения, попал в список кандидатов в звёздные переселенцы. Он подчеркнул, что, учитывая мою квалификацию специалиста-гидропоника, а также результаты медицинских анализов, указывающих на сохранившиеся у меня репродуктивные функции, для меня сделано исключение.

Инструктаж длился довольно долго. Я слушал не очень внимательно, потому что всё это есть на обучающем минидиске, который мне вручили ещё в начале беседы. Главной неожиданностью для меня стало то, что все переселенцы подбираются по парам, способным и обязанным к продолжению рода. Пара состояла из специалистов одного профиля, один из которых, неважно, мужчина или женщина, имея более высокую квалификацию, становился главным, а второй обязан ему подчиниться. В моей паре главным был я, а в помощники мне предназначалась некая Ани, в прошлом оператор-программист гидропонной установки. На мельком продемонстрированной голограмме я увидел довольно приятную брюнетку с удлиненным лицом, несколько длинноватым носом и вызывающе наглым взглядом. В заключение инструктажа чиновник подчеркнул, что содержание мини-диска следует выучить досконально. Старт назначен через два месяца. Всё это время кандидаты будут получать приличное пособие. Для психологической адаптации пары должны прожить эти два месяца вместе. И уже завтра Ани переедет с пятого уровня в мой блок.

Под впечатлением увиденного и услышанного я не заметил, как оказался на своём уровне перед дверью своей комнаты. Набрав код, я вошёл и впервые за много лет внимательно осмотрел своё жилище.

– Не так уж и плохо. Шестнадцать квадратных метров, отдельный блок сантехники, голографический экран во всю стену, широкая удобная пневмокровать, встроенные шкафы, небольшой стол с лежащим на нём шлемом входа в Сеть и креслом возле него. Мне здесь было спокойно, – подумал я, почти смирившись со скорыми изменениями в моей размеренной и удобной жизни.

Много ли человеку надо? Мне – нет! Только вот мысли об Ани смущали – давно я не видел женщин… Вспомнив голограмму, я усмехнулся – наглая, но это исправимо, главное чтобы не оказалась истеричкой с визгливым голосом – это худший из вариантов, таких я просто не переносил. Затем отправился в столовую и перекусил синтетикой и гидропонными водорослями, искусно переработанными в имитацию кусочков мяса. Я же спец по этим вопросам и знаю подобную технологию от начала и до конца – красители, вкусовые и ароматизирующие добавки – и пожалуйста, хотите мясо, хотите хлеб, а можно и шоколад – не отличить от настоящего, а впрочем, кто его пробовал-то, настоящий? Но тут же возразил себе – пожалуй, те, из крепостей-небоскрёбов, пробуют настоящее каждый день.

Вернувшись в свою комнату, я разволновался, потому что оставалось всего полчаса до переселения Ани.

В ожидании будущей сожительницы (так я мысленно назвал свою негаданную подругу) я надвинул шлем и опустил стекло голографического экрана. Вставив мини-диск в приёмное устройство, я углубился в изучение меню файлов. Пожалуй, начнём с конструкции звездолёта-матки. Отдав соответствующую мысленную команду на воспроизведение файла, я невольно оторопел – в пространстве парил скелет громадной рыбы – это была первая ассоциация, связанная с кораблём. Её головой были командная рубка с жилым отсеком экипажа и тремя посадочными модулями для них. К 10 «рёбрам позвоночника» крепились остальные 20 модулей, а хвост «рыбы» представлял гигантский раструб подпро-странственного двигателя.

Сам прыжок был как бы безвременным, ибо классических законов физики здесь не существовало, а вот в посадочных модулях нам предстояло провести около полу года…

Меня отвлёк аккуратный стук в дверь. Я снял шлем и, приходя в себя, направился к двери. Это была Ани. Она оказалась чуть ниже меня ростом и с правильным женственным телосложением. Ани была одета в простой универсальный комбинезон. В левой руке она держала средних размеров кофр. Я иронично подумал, что там были собраны «самые необходимые вещи» в виде множества памятных безделушек, свойственных особям женского пола.

– Мне сообщили код замка вашей двери, но я не хотела застать вас в неловкой ситуации, – объяснила она.

– Хм, – хмыкнул я, приятно удивляясь контрасту с образом той хамки, что сложился у меня.

– Давай сразу на «ты», – заявил я, – ведь мы теперь партнёры. – И после небольшой паузы добавил, – по выживанию. Мужик я простой и без заморочек. Единственная моя просьба, нет, требование – это вести себя как можно тише. Я не терплю, когда на всю громкость орёт головизор, и визжать тоже не надо, даже если ты выиграла миллион во всемирную лотерею, договорились?

Она неуверенно кивнула и со знакомым наглым взглядом задала неожиданный вопрос:

– А как насчёт секса, ты не извращенец?

– Насчёт секса? – я озадаченно поскрёб пальцами затылок. – Я согласен спать в одной постели, а в модуле вообще изображать сиамских близнецов… Опять же, я не требую больше, чем пять минут полежать на тебе. Ну, может, иногда по-собачьи… – нагло добавил я. – Да, вот что ещё: моё кресло не занимай! Я тебе другое притащу, а ты пока располагайся.

Так начиналась наша совместная жизнь. В целом Ани оказалась неплохой женщиной, которую изрядно потрепала жизнь. Родителей своих она не помнила, воспитывалась в приюте – отсюда и этот наглый взгляд, и привычка по-звериному отстаивать себя, да и другие, порой удивляющие меня, странности. Например, я так и не узнал, что она прятала в своём кофре, потому что в нашем общем шкафу я увидел только одно сиротливо висевшее платье да пару универсальных комбинезонов.

За изучением содержимого дисков и совместными походами в столовую да ночной бар (пособие позволяло) неотвратимо приблизилось назначенное время старта.

Как-то ночью, впервые прижавшись ко мне всем телом, Ани тихо спросила:

– Диме, ты очень боишься?

Я долго молчал. Решив, что у меня здесь нет будущего, я не мог сказать того же про Ани. У неё были шансы устроиться на Земле, нарожать кучу детишек и даже перебраться на более престижный уровень.

– Конечно, я очень боюсь, но ты можешь остаться, потому что тебе есть что терять, а мне – нет, а я пройду этот путь до конца.

– Я тоже пойду до конца. Уже поздно что-то менять, и, знаешь, мне впервые в жизни так спокойно и уютно. Спасибо тебе, старый ворчун Диме, – прошептала она.

– За что? – недоумённо спросил я.

– За то, что ты оказался нормальным! Не подонком, не садистом, не извращенцем, а просто нормальным мужиком…

Немного о чём-то повздыхав, Ани тихо уснула, а я ещё долго думал о нашем разговоре, прежде чем провалиться в сон.

С той ночи что-то неуловимо изменилось в наших отношениях. Признав меня своим мужчиной и лидером, она, если и огрызалась на мои замечания, то только для вида и по старой приютской привычке – противостоять всем и всему.

До старта «Орла» остался один день. Ещё с утра нас доставили в сопровождении охраны в подземный космопорт, где впервые собрался весь экипаж нашего модуля. Конечно, ещё за неделю до старта по голограммам мы знали состав своего экипажа. Но совсем другое – видеть человека в реальности…

Командир экипажа Луц и его заместитель Хельма были инженерами высшей квалификации.

Высокий и худощавый Луц был немного моложе меня и с жёстким фанатичным взглядом под седой прядью волос. Хельма представляла из себя яркую, красивую и высокомерную блондинку. Она была лет на десятьсмч моложе его.

– Этой-то чего не сидится на Земле? – подумал я. – С такими данными и образованием можно и в элиту пролезть. Впрочем, она именно оттуда, – вдруг осенило меня, и появилось какое-то злобное чувство неприязни. Чего же не хватало этой пресыщенной суке? Может, секса с инопланетянами? – терзал я себя вопросами, не находя ответа.

Техники широкой квалификации – типичная азиатская парочка, Мей и её заместитель Ен. Они, удобно устроившись в креслах, с восточной невозмутимостью о чём-то тихо разговаривали.

В самом центре восседали с огромными рюкзаками и оружием Джон и его подруга Эллис – бойцы спецназа, они же водители вездеходов, разведчики и операторы беспилотников. В своих одинаковых пятнистых комбинезонах типа «Хамелеон» Джон и Эллис были похожи на близнецов, оба выделяясь своими квадратными фигурами и накачанными мускулами.

Слева от нас с раскрытыми специальными ноутбуками, стоящими безумные деньги, пристроилась пара специалистов по компьютерным системам, автоматике и связи – Чо, миниатюрная японка, словно сошедшая с рекламного плаката, и Кен, развязный молодой парень, о чём-то громко с ней споривший.

В экипаже были ещё пары биологов, врачей, геологов и химиков. Были горные инженеры, операторы проходческих комплексов, энергетики, строители и экологи-терраформисты. На случай, если на экзопланете будут обнаружены разумные существа или следы их деятельности, в группу входили пара археологов-лингвистов. Эта пара выглядела особенно экзотично: невысокий и толстый, с выпирающим животом Томаш и очень худая, на голову выше его Софи.

Луц, наверное, получив сообщение на личный коммутатор, скомандовал:

– Экипаж, через 10 минут погрузка в шатл через пятый шлюзовый терминал, сообщаю также, что наш посадочный модуль № 14.

Я облегчённо выдохнул, так как терпеть не мог цифру 13 и заранее опасался, что если наш модуль будет № 13, то наши и так ничтожные шансы уменьшатся до нуля и даже без сотых долей процента.

Следуя за группой на посадку, я в который раз оценивал своё решение.

Всё правильно! Чем скитаться по разным уровням и бомжевать остаток своей жизни, лучше принять участие в грандиозном приключении! И я удовлетворённо подумал – умирать, так с музыкой, как говорят русские. Настораживало только, что всё в этом проекте было с добавлением слов: «экспериментальный», «впервые», «только лабораторные испытания» и тому подобное.

По своему немалому опыту я знал – «экспериментальный», значит, всё может пойти совсем не так, «впервые» – значит, обязательно будут отказы систем. Видимо, это понимали и конструкторы, поэтому каждый посадочный модуль был самодостаточной системой и фактически изолирован от других.

В шатле, пристегнув ремни кресла, я вдруг неожиданно осознал, что никогда больше не вернусь в свой родной мир. Пожалуй, об этом подумали все, потому что я заметил растерянность и слёзы на глазах до сих пор невозмутимой Ани.

Три месяца, проведённых в посадочном модуле для выхода в точку старта внутри Солнечной системы, для всех стали непрекращающимся кошмаром. Невыносимая теснота, почти публичное отправление естественных надобностей, ужасный запах и постоянные ссоры, грозящие перейти в общую потасовку… Хорошо, что боевое снаряжение Джона и Эллис было заблокировано в специальном сейфе, который автоматически открывался только при запуске посадочных двигателей.

Я думаю, что мысли об оружии приходили в головы всех членов экспедиции. Лично мне самому невыносимо хотелось поджарить из плазмёта эту суку Хельму. Мне казалось, что именно от неё воняет больше, чем от других, и как-то особенно мерзко.

На втором месяце полёта отказала система жизнеобеспечения модуля № 3, и все его пассажиры медленно погибли от удушья. Когда капитан звездолёта с театральной скорбью сообщил это по головизору, я лишь удивлённо тупо подумал: странно, почему не № 13?

Хельма устроила визгливую истерику с проклятиями в адрес всего и всех, а я еле сдержался от желания свернуть ей шею. Представляя, что творилось в модуле № 3, у меня всё внутри сжималось от непередаваемого ужаса. Автоматика отстыковала погибший модуль и, включив посадочные двигатели, направила его назад, к Земле.

С нашим модулем тоже не всё было в порядке – барахлила экспериментальная установка искусственной гравитации. Когда в первый раз сила тяжести резко увеличилась, наверное, все подумали об участи экипажа третьего модуля, но, достигнув 2,5 единиц, она скачком упала до 0,7. Потом это стало повторяться систематически, и меня не покидала мысль, что однажды нас придавит так, что лопнут все сосуды, на чём наше путешествие и закончится.

Наконец настал день, когда капитан звездолёта обратился ко всем с напыщенной речью о нашей исторической миссии и тому подобной чушью, заявив в конце, что звездолёт занял исходную позицию для включения подпространствен-ного двигателя. Идёт последняя фаза накопления энергии и тестирования всех систем для прыжка, который назначен через два часа.

Все уже настолько устали и отупели, что было неважно, что будет потом – вывернет ли наизнанку, забросит в прошлое или будущее, или вообще в преисподнюю, только скорее бы всё это кончилось, и все 660 человек считали последние минуты в ожидании старта.

Глава 2

Чужая Радуга

Звездолёт выбросило в пространство.

Чуть правее по курсу пылала звезда типа жёлтого карлика – аналог нашего Солнца. Удалось, свершилось, сбылась тысячелетняя мечта всех романтиков и учёных, человечество шагнуло к звёздам. В модулях в разных, порой нелепых позах безжизненно замерли люди, спящие по чужой, бесконечно могущественной воле.

А в это время что-то стремительно менялось около столь желанной для них звезды. Из хаотично вращающихся миллионов астероидов рождалась планета, разрушенная в неведомом прошлом гигантской кометой. Вот она стабилизировалась в размерах и начала вращаться вокруг собственной оси, а также по орбите звезды, как и Земля, на расстоянии около 150 миллионов километров. Постепенно у планеты образовался перламутровый ободок атмосферы. А на поверхности планеты стремительно поднимались горы, ручьи сливались в реки, которые понесли свои извилистые русла к океанам. Миллионы лет формирования Земли здесь прошли как в анимационном учебном фильме за мгновения. Вот уже в девственно нетронутых лесах зашумели от ветра листья деревьев, зазеленели бесконечные степи с белоснежными облаками над ними. На этом неведомый творец остановился, поэтому не зазвенели в лесах птичьи голоса, не начала плескаться рыба в реках, не застрекотали цикады в травах и не пробралась к водопою пугливая антилопа. Творец не стал усложнять суть того, что хотел продемонстрировать людям. Настало время их пробуждения…

Я открыл глаза, и минуты две, вспоминая всё и осознавая реальность, с трудом приходил в себя. Я лежал на спине на пластиковом полу модуля, и что-то мешало мне свободно дышать. Через минуту я понял, что это голова Ани. Я осторожно выбрался из-под неё и, встав на колени, осмотрелся. Оказалось, что я очнулся первым. Посмотрев на тёмный экран головизора, я усмехнулся – наверное, в первый раз за три месяца меня не доставали бесконечные сериалы и попса на всю громкость. Я подумал: «Что же случилось со всеми во время прыжка и почему нет сообщений из рубки?» И решил найти командира Луца. Его седую шевелюру я заметил у противоположной стены и, перешагивая через тела, направился к нему.

– Луц, очнись, – потряс я его. Наконец тот, застонав, открыл глаза и непонимающе посмотрел на меня.

– Луц, свяжись с остальными и выясни, где мы находимся, – сформировал я главный вопрос, терзавший меня неизвестностью. Наконец он тоже пришёл в себя и посмотрел на панель коммутатора. На панели мерцал зелёный огонёк, обозначавший, что никаких сообщений не поступало. Я помог ему встать, и мы начали будить остальных. Заметив Хельму с расстёгнутыми верхними пуговицами комбинезона, я подумал – вот ведь сука, даже во сне кого-то пытается соблазнить, и направился к Ани, но, увидев, что она зашевелилась, пошёл в другую сторону к Чо и Кену, боясь по пути не сдержаться и закатить Хельме отменного пинка для её пробуждения.

Все целы и здоровы, и это уже многое значило. Несмотря на распри, мы были одной командой, в которой каждый знал своё дело и был по-своему незаменим. Сообщений от других модулей по-прежнему не поступало, и все подавленно молчали, предполагая худшее. Я, например, никак не мог избавиться от пугающей мысли, что во время прыжка звездолёт развалился, и остальные модули оказались рассеянными в пространстве. Это означало мучительную и страшную смерть, когда половина из нас за многие месяцы сойдёт с ума, а последние выжившие будут драться за каждый глоток воды и пакет синтетической пищи. Если, конечно, раньше не откажет система жизнеобеспечения, что, пожалуй, в данной ситуации было бы даже лучше. От таких размышлений меня отвлекла засветившаяся голограмма и несколько растерянное лицо командира звездолёта на ней.

– Приветствую вас! Хочу сообщить, что прыжок прошёл в штатном режиме. Все системы работают нормально. Медики пока не могут разобраться, что вызвало сон всех пассажиров в течение почти 25 часов. Поздравляю вас с первым успешным межзвёздным полётом! Это огромный успех и победа всей человеческой цивилизации…

Я терпеливо ждал, когда же из пафосной и как всегда продолжительной речи командира выяснится, в какое дерьмо мы опять вляпались. Однако, к моему искреннему удивлению, в завершение прозвучало:

– По данным Центрального компьютера, планета по своим параметрам соответствует земному типу. На ней имеется атмосфера и присутствует жизнь. Посмотрите данные первичного анализа и съёмку планеты через электронный телескоп.

Голограмма планеты завораживала, сквозь дымку облаков на медленно вращающемся огромном шаре всеми красками сверкали проплывающие горы и океаны, леса, степи, и как я не вглядывался, так и не заметил нигде уродливых пятен городов и других явно искусственных сооружений. Монотонный голос, диктующий цифры параметров планеты, её размеры, плотность, силу тяжести, состав атмосферы и почвы, удаление от звезды, длину суток и года и ещё десятки показателей никто сейчас не осознавал, все были шокированы только одним фактом, что можно жить на поверхности, ходить без скафандров и купаться в ручьях. Реально представить подобного я как ни пытался, так и не смог, да, наверное, и все остальные тоже.

«Парень, ты, кажется, впервые в жизни выиграл главный приз в лотерее, – пронеслась в голове мысль. – Не гони! – осадил я сам себя, – ещё приземлиться надо, а там посмотрим на свой выигрыш». Ко мне прижалась Ани и тихо прошептала: «Радуга…»

– А что это такое, – спросил я тоже шёпотом?

– Я видела старый голофильм, там шёл дождь, а потом была радуга – она очень красивая, и я хочу, чтобы планету назвали Радугой, – с шальной полуулыбкой, ещё не до конца поверив в случившееся чудо, ответила она.

Ещё 10 мучительных суток, и мы вышли на орбиту планеты. Ани отыскала в памяти компьютера старый голофильм. Привыкнув к непонятному слову «Радуга», уже все так называли планету, на поверхности которой мы должны были приземлиться через сутки земного времени, впрочем, и радужного тоже, так как сутки здесь были длиннее всего на час.

Как прошли эти 10 суток? Стихли споры и склоки. Каждый уже строил планы на будущее, и даже Джона можно было иногда увидеть в спокойном состоянии, не реагировавшим на окружающее. Ожидание всегда мучительно, а что оно значило для людей, никогда не видевших солнечного света и даже травы под ногами, – попробуйте представить сами. Меня же, наверное, как самого старого, одолевали тревожные мысли и сомнения – что-то подозрительно нам везёт…

Как сообщил командир звездолёта, для посадки модулей выбрана северная тропическая область с относительно ровным рельефом самого крупного из шести континентов.

Вот и настал долгожданный момент отстыковки первого модуля. Остальные экипажи с тревогой наблюдали за ним по головизору. Оранжево вспыхнули на миг тормозные двигатели, и модуль, похожий на большую застывшую каплю, плавно отошёл от консоли звездолёта. Ещё миг – и двигатели вспыхнули снова, уже на полную мощность. В их пламени появился синеватый оттенок. Модуль начал резко отставать от звездолёта и стремительно уменьшаться, пока совсем не исчез из поля зрения. Как я ранее вычитал в обучающей информации с диска, экспериментальные гравитационные установки модулей во время посадки работали на погашение перегрузки, поэтому модуль практически сразу пошёл вниз, без каких-либо дополнительных манёвров на орбите. Я с тревогой вспомнил об этом сейчас и подумал, что у нас точно будут проблемы. За такими размышлениями я и не обратил внимание, как ушёл вниз второй, а затем и третий модули. Привело в чувство меня только сообщение Центрального компьютера о благополучной посадке первого модуля в 15-ти километрах от побережья.

– Что-ж, эти 30 уже получили свой приз, – мрачно подумал я. – Посмотрим, попадём ли мы в число призёров. – Я прикоснулся к Ани, заворожено смотрящей на экран головизора.