Место под звёздами: сборник фантастических рассказов

Место под звёздами

Сборник рассказов молодых авторов в жанрах фэнтези и научной фантастики

Проект «Планета молодых»

под редакцией С. В. Барановой

Издание осуществлено при поддержке Корпорации «Развитие и Совершенствование»

Главный руководитель проекта «Планета молодых» – Георгий Ефимович Миронов

Руководитель проекта «Планета молодых» – Светлана Васильевна Баранова

Георгий Миронов. Многообразие миров (Предисловие к сборнику)

В середине прошлого XX века, изучая в тиши читального зала Академии наук эстетические воззрения французских философов, я поразился, сколь близко моему мировоззрению многомерное восприятие мира Мишелем Эйкемом де Монтенем.

В середине XVI века в замке Монтень он писал о том, что волновало и меня в его возрасте, – в другой стране, в иную эпоху, при ином менталитете…

И ведь действительно: каждый человек – особый мир. Он вступает в некие отношения с мирами других людей, но он – самодостаточен. Сколько миров, столько людей, и наоборот. Гибнет человек – умирает его мир.

Как правило, ещё в юности мы задумываемся над взаимоотношениями миров.

Потом неизбежно приходим к вопросу – одни ли мы во Вселенной?

И ещё в юности мечтаем – «достучаться до небес!»

Заглянуть за край Ойкумены!

Понять – что там? кто там? Как иные – вне Земли – миры соотносятся с нашим?

В серии «Планета молодых» мы выпустили несколько книг – это и стихи юных поэтов, и сказки совсем молодых литераторов. Они добросовестно пытались понять мир, окружающий их, чтобы сдать ЕГЭ, а сами самозабвенно погружались в придумывание иных миров, совершали отчаянные попытки проникновения в тайны этих миров, рассказывая о жизни иных планет и измерений, пытались понять мир, в котором живут.

Публиковали мы и книги о молодых поэтах, художниках, философах, воспринимая каждого из них как самостоятельную планету, отдельный мир (например, «Планета Дато» – о грузинском поэте и художнике).

Стремясь предоставить максимально большое информационное пространство, литературное поле – возможно большему числу молодых талантливых людей, Корпорация «Развитие и Совершенствование», занимающаяся прежде всего нравственным и физическим совершенствованием молодёжи, формированием здорового образа жизни и «здорового образа мысли», всё чаще отходила от попыток раскрыть персоналии, всё больше понимая перспективность издания сборников произведений талантливых авторов.

Так родилась и идея всероссийского конкурса молодых литераторов.

Мы убеждены, что сам факт победы в таком престижном конкурсе, сама публикация их произведений в репрезентативном сборнике – уже и признание, и школа, и «мастер-класс», и победа.

Данный сборник предоставляет информационное и литературное пространство авторам научно-фантастических произведений. По сравнению с годами моей молодости, пришедшейся на середину 50-х – 60-е годы, сегодня фантастика уступает лидерство иным жанрам. Но по-прежнему именно фантастика позволяет ищущему ответы на главные вопросы жизни человеку сформулировать (вначале для себя, потом и для потенциальных читателей) своё понимание мироздания.

При всей условности деления научной фантастики на отдельные направления мы выделили несколько номинаций конкурса и, соответственно, несколько разделов сборника. Это позволило расширить число претендентов.

В заголовок сборника мы вынесли по традиции название одного из публикуемых рассказов, красноречиво отражающее концепцию проекта.

Традиционно самый большой раздел сборника включает в себя произведения, посвящённые тем или иным аспектам освоения Космоса. Здесь читатель встретит новые работы уже знакомого автора – Сергея Белаяра.

Искушённый читатель, строго оценивая представленные работы, отметит такую тенденцию: много отличных замыслов, идей. Редко авторам удаётся развить прекрасный этюд в написанное в одном ритме и в рамках продуманной композиции повествование. Впрочем, авторы – в пути. А ведь прежде всего ради поиска новых идей и затевали мы и этот конкурс, и этот сборник. «Этюдность» характерна и для некоторых произведений мастеровитого С. Белаяра, и для лишь открываемого читателями автора – В. Громова.

Предлагаемый в этом разделе сборника рассказ В. Казарцева «Место под звёздами» – одно из наиболее зрелых произведений этого автора. К сожалению, он не мог быть рассмотрен Оргкомитетом конкурса, поскольку был представлен вне временных рамок (спустя месяц после окончания приёма конкурсных работ).

Зато два других рассказа этого автора – «Я геронт» и «Сказки старого Вика» – порадовали и организаторов конкурса (рассказы претендуют на победу и в номинации, и в целом в конкурсе), и читателей – все условия предоставления работ на конкурс были соблюдены… «Я геронт» – отличный, «мускулистой» прозы, рассказ: чёткий и жёсткий, оригинальный по замыслу и профессионально сделанный «мужской» рассказ. Хороши по замыслу, композиции, ритму, стилю и «Сказки старого Вика». Привлекает ключевой тезис автора: «Во Вселенной есть только один вид разумных существ, способных пожертвовать жизнью ради спасения других…»

Литературные гурманы непременно отметят: после чтения рассказов В. Казарцева и С. Криворотова остаётся эмоциональное и интеллектуальное приятное «послевкусие».

Своего читателя найдёт и необычный по замыслу рассказ А. Рубиса «Биомасса». Интересно описаны в рассказе процесс поиска астронавтами верного решения и рассмотренная автором в парадоксальной форме идея неуправляемости и непредсказуемости научно-технических решений. В разделе «Обретение мира» (я уже писал выше об условности распределения рассказов по разделам сборника и номинациям конкурса) читателя привлекут добротно выстроенные, изящные рассказы Г. Авласенко «Берёзка» и особенно «Ему легко говорить…», не оставит равнодушным читателя и изящная, «женская», лирическая зарисовка А. Гамерник «История двух звёзд».

Три рассказа в этой номинации и в этом разделе сборника хотелось бы отметить персонально.

«Обретение мира» В. Казарцева – один из немногих присланных на конкурс рассказов, который выходит за пределы жанра. Это интересно преподнесённая простая человеческая история, добротная проза. Герои рассказа – и реальные, «из жизни», и фантастические, полностью продуманные, легко и грациозно входят в мир читателя. Рассказ претендовал на победу в этой номинации.

Наверняка расширится круг поклонников И. Корнилова после публикации его рассказа «Последний экзамен». Хороший рассказ и гениальная концовка. Ради того, чтобы внедрить в сознание читателя эту простую мысль: «любого зверя, живущего в тебе самом или иной галактике, – можно победить любовью», – и пишутся сотни книг, в том числе научно-фантастических.

Рассказ Н. Федоровской пугающе прост. И обезоруживающе привлекателен по мысли и литературному воплощению. В нём есть то лучшее, что привносят в литературу женщины, – изящество.

Свои достоинства читатели отметят в рассказах С. Белаяра и И. Кореневской (выделенных в самостоятельный раздел «Предел прочности»), – «Ночь не вечна» и «Дойти до конца». У рассказов общее достоинство – динамика повествования, напористость сюжета, ритм, и общий недостаток – некая недосказанность, что создаёт ощущение вторичности. В разделе представлен лучший, на мой взгляд, рассказ Сергея Белаяра в этом жанре – «Предел прочности», отмеченный Оргкомитетом конкурса.

«Специальный раздел» включает в себя добрые (даже если «страшненькие») сказки, «фэнтази», детские фантазийные рассказы И. Кореневской. Кажется, даже скупой пересказ этих новелл может быть интересен. «Обречённые на шанс» – о замораживании людей на десятилетия и века с целью излечивания от тяжких болезней на новом витке развития науки писали многие. У И. Кореневской пациентов будят, размораживают, – не для спасения благодаря новым открытиям в медицине, а просто потому, что мир вокруг них, загнанный безудержным развитием цивилизации, гибнет. «Плата за счастье» – нежный, «женственный» рассказ по форме – об ангелах, по сути – о любви. Ангел теряет крылья, но находит любовь… В рассказе «Радость Ангела» милая девочка Алина приходит к простому, но полному великого смысла выводу: «Счастье, которым не можешь поделиться, теряет свою прелесть».

Полон парадоксов интересно задуманный сюжет рассказа И. Кореневской «Другой мир», давший название раздела (номинации) и позволивший И. Кореневской стать победителем в этой номинации. Временной сдвиг, ошибка в перемещении во времени и в разных измерениях описаны столь занимательно, что читатель вправе ждать от автора развития сюжета.

Найдут своего читателя и другие рассказы этого раздела.

Предлагаемый сборник научно-фантастических рассказов оставит у вас двойное впечатление – интереса к теме и – к авторам, их судьбе, развитию и совершенствованию их литературного мастерства. Используя название одного из рассказов этого раздела, можно сказать, что организаторами конкурса и составителями сборника проделана «Работа Амура». Познакомившись с этими рассказами, вы ещё больше полюбите научную (да и не научную) фантастику и её создателей, людей парадоксально мыслящих, умеющих видеть удивительное – рядом, и постигать тайны мироздания далёких-далёких миров.

Георгий Миронов,

Почётный академик РАЕН, член Союза писателей, лауреат литературных конкурсов, член Международного ПЕН-клуба, действительный член Академии российской словесности, доктор исторических наук, профессор

05.01.2013

Раздел 1

Через тернии к звёздам

Сергей Белаяр

Самый первый

5 ноября 1957 года

Космический корабль «Коммунар» уносило в открытый космос. Из-за неправильно рассчитанного угла выхода на орбиту и слишком высокой скорости ракеты-носителя Р-7, погасить которую с опозданием сработавшая тормозная двигательная установка так и не смогла, апогей оказался гораздо выше запланированного. В результате «Коммунар» не удержался и устремился в космическое пространство.

Перегрузки едва не раздавили космонавта. Сферическая форма кабины оказалась не такой уж и удачной. Разработчики «Коммунара» сконструировали корабль с таким расчётом, чтобы он мог выдержать баллистический спуск, но не могли предположить, что их детище разовьёт ускорение, в 8-10 раз превышающее земное. Даже богатая фантазия академика Королёва была не в состоянии предусмотреть всего. Ведь знания конструкторов были чисто теоретическими, потому что люди никогда не покидали Земли.

«Коммунар» не выдержал запредельных нагрузок. Его многочисленные поломки стали платой за форсированные сроки сдачи космического корабля. Напряжённая конкуренция в области освоения космического пространства между СССР и США лишь только набирала обороты. Новейшие технологии могли служить и мирным, и военным целям. Являясь весомым аргументом для пропаганды, они демонстрировали не только научно-технический потенциал, но и военную мощь страны. Лидерство являлось делом престижа. Статус космической державы стоил дорого. На кону стояли слишком высокие ставки – весь мир смотрел на две империи, выбирая, к какому лагерю присоединиться.

Создатели работали в условиях жёсткого лимита времени. Старались успеть построить космический корабль до того, как это сделают «янки». Сутками не выходили из конструкторских бюро и заводских цехов.

При постройке «Коммунара» был выбран ряд неоптимальных, зато несложных и быстро осуществимых решений. Некоторые компоненты не успевали создать, поэтому от них пришлось вовсе отказаться. Часть оборудования, приборов и материалов не прошла полного курса тестирования. Учёные не раз напоминали, что безумная спешка не приведёт ни к чему хорошему, но члены ЦК не хотели ничего слышать. Им важен был результат. Человеческую жизнь никто не принимал в расчёт…

Тряска, шум, вибрация.

Ощущения были сродни тем, которые двадцатисемилетний капитан, командир авиационного звена истребительной эскадрильи Василий Петрович Дерюгин переживал на испытаниях. В распоряжении специалистов имелось слишком мало достоверных данных о воздействии факторов космического полёта на живой организм и практически никакой информации о воздействии этих факторов на организм человека. Поэтому, перестраховываясь, учёные подвергали членов Эскадрильи № 1 различным испытаниям, многие из которых мало чем отличались от пыток.

Лишь крепкое здоровье лётчика-истребителя МИГ-17, повышенная выносливость к физическим и психическим нагрузкам, большой запас резервных способностей организма позволили капитану Дерюгину выдержать проверку. Членов Эскадрильи набирали среди лётчиков-истребите-лей. Так решил Королёв, считавший, что именно такие пилоты уже имеют опыт перегрузок, стрессовых ситуаций и перепадов давления. Кандидаты на роль космонавтов отбирались на основании целого ряда параметров, плюс характеристика с места службы и обязательное членство в КПСС. Непосредственно лётные качества не играли решающей роли. Из пятнадцати человек к подготовке к полёту приступили лишь пятеро. Из них к старту остались двое: Василий Дерюгин и Глеб Красносельцев. Николай Уманский был отчислен по медицинским показаниям, Руслан Фомичук получил травму позвоночника, а Александр Трихин погиб при катапультировании.

Командир звена был безумно счастлив, узнав, что его признали годным. Но ещё большую радость вызывало осознание того, что ему – сыну токаря и учительницы – оказана высокая честь стать первым, кто прикоснётся к звёздам.

Подготовка полёта проходила ускоренным темпом. Президиум ЦК КПСС ставил перед конструкторами задачу запуска космического корабля с человеком на борту раньше американцев. Поэтому лётные испытания планировались так, чтобы сразу после полётов животных стартовал Homo sapiens. После триумфа первого искусственного спутника Земли спасти честь США мог только первый полёт человека в космос.

Безумная, выматывающая гонка…

Василий Дерюгин валился с ног от усталости, с трудом добираясь до кровати. Дни и ночи превратились в дикий хоровод: физическая подготовка, закаливание организма, учебно-тренировочные полеты на МИГ-15, многочисленные медицинские обследования, парашютные прыжки, катапультирования, вестибулярные исследования и тренировки, полёты на невесомость, углубленные клинико-физиологические обследования, вращения на центрифуге, парашютная подготовка, барокамеры, термокамеры…

Капитан не роптал. Не в его характере было пасовать перед трудностями. Этого бы не понял отец и не одобрила мать. О своём выборе – стать космонавтом – Василий никогда не сожалел. Не колебался даже тогда, когда видел смерть товарищей. Лучшим стимулом являлась любовь к Родине. Капитан несказанно гордился тем, что он – советский человек, представитель самого прогрессивного государства. Он был счастлив от того, что именно ему выпала честь стать первым. Офицера вели долг, честь, сознательность, готовность к самопожертвованию и стремление отдать делу всего себя. Иначе и быть не могло. Потому что так его воспитали не только родители, но и школа, и армия. Таким было его кредо и в лётном училище. Так завещал великий Ленин…

О лишениях и тяготах Дерюгин думал меньше всего. Его мысли занимало лишь то, что Родина выбрала его. Сердце колотилось о рёбра. Василию казалось, что он сойдёт с ума от счастья. Ловя на себе завистливые взгляды Красносельцева, учёных, техников и самого Королёва, капитан никак не мог дождаться старта. Считал дни, часы, минуты, секунды. Боялся, что в последний момент начальство передумает и заменит его кем-нибудь. Василий с огромным облегчением выдохнул, лишь когда ракета-носитель оторвалась от Земли.

Когда Земля в иллюминаторе «Коммунара» начала превращаться в шар, Василий с трудом сдержал рвущийся из груди крик радости. По этой причине он не сразу понял, что скорость слишком велика. Когда пришло осознание аварии, было поздно. Огромная скорость, быстрый нагрев корабля, а затем его охлаждение привели к тому, что «Коммунар» пошёл вразнос. После резкого хлопка, который ознаменовал выход в открытый космос, аппаратура «свихнулась». Замигали тревожные огоньки. Их было так много, что Василий не знал, за что хвататься в первую очередь. К счастью, сформированные тренировками рефлексы сработали быстрее, чем мозг осознал всю серьёзность ситуации.

Космонавт попробовал вернуть контроль над приборами, но система не отозвалась. Затем он попытался активировать ручное управление. И снова ничего не получилось.

Солнце, Земля и звёзды мелькали за кварцевым стеклом то одного, то второго иллюминатора. Космонавт только успевал закрываться рукой, чтобы яркий свет не слепил глаза.

Приказав себе сохранять спокойствие, Василий глубоко вздохнул и снова стал реанимировать управление кораблём. Первый укол страха был слабым и почти не ощутимым. Но вслед за первым последовал второй, куда более сильный и чувствительный – за «Коммунаром» тянулся длинный белёсый шлейф…

Пробитый воздушный бак грозил скорой смертью. Усилием воли Дерюгин поставил на пути паники щит и приказал себе соответствовать высокому званию советского человека.

Помогло, но, к сожалению, ненадолго. Космический корабль уходил от бело-голубого шара, и сила самовнушения ослабевала.

Василий схватился за радио, чтобы попросить помощи, которую ждать было неоткуда. Правительство и Партия не будут посылать за неудачником второй корабль. Так что не стоило обманывать себя.

Осознание неутешительного факта обожгло сознание. На миг в глазах потемнело. Принять реальность оказалось не так-то просто. Но и этот удар командира не подкосил – из любого положения всегда можно найти выход. Главное – не опускать руки. Если уж нельзя попросить о помощи, можно затребовать инструкции.

– Земля, это «Коммунар»! Ответьте!.. – позвал Василий, но никто не откликнулся. – Земля, приём!

В ответ лишь треск статических помех. Волна паники захлестнула мозг, тело покрылось холодным и липким потом. Дерюгин до хруста в пальцах сжал радио и не своим голосом повторил вызов. Молчание.

– Земля, это «Коммунар»! Ответьте!.. Земля, вы слышите меня? Приём!

И так раз за разом, с небольшими промежутками времени.

А Макрокосм давил, заставляя чувствовать себя ничтожной тварью. Насмехался над слабостью двуного создания, посмевшего бросить вызов Вселенной. Мысли роились, словно потревоженные пчёлы.

Мысли о смерти были неприятны. И сознание Василия раздвоилось… Одна его часть приняла неизбежное, но другая – без конца вызывала Землю. Инстинкт самосохранения заставлял Василия лихорадочно искать выход из сложившегося положения и верить в то, что всё будет хорошо.

Такова уж человеческая натура – жить даже тогда, когда над твоей шеей занесён топор палача…

– Земля, это «Коммунар»! Ответьте!

Наземный центр молчал.

Василий не заметил, как одинокая слеза скользнула по его щеке. За ней вторая…

Капитан плакал. Ему было жалко вовсе не себя, а космический корабль, вложенный в него труд, потраченные на постройку «Коммунара» народные деньги. Было чертовски обидно, что так и не удалось стать первым, не получилось достучаться до звёзд. И что он оказался вовсе не героем, и никаким не первопроходцем, а обыкновенным человеком со своими страхами и переживаниями. Ему было досадно, что даже самая передовая идеология не смогла изжить из него первобытные инстинкты. Было из-за чего расстроиться…

Смерти офицер не боялся, но одно дело погибнуть в бою от пули, штыка или осколка, и совсем другое – от удушья, не в силах ничего предпринять ради собственного спасения. Такую смерть принять было крайне тяжело. Что может быть хуже бездействия?

– Земля, это «Коммунар»! Ответьте!

Лишь шум в эфире…

Бело-голубой шар становился всё меньше. Несмотря на то что офицер вырос в среде, где культивировалось презрение к смерти, крайне тяжело было смириться с дикой мыслью о том, что жить осталось всего каких-то несколько часов. Запас воздуха в баке системы жизнеобеспечения быстро таял.

Картинка холодного, привязанного к противоперегрузочному креслу трупа, была как живая. Командир звена тряхнул головой, дабы избавиться от неё. Не хватало раньше времени сойти с ума от страха. Впрочем, чем не выход?

Едва подумав о сумасшествии, космонавт сразу же устыдился этой глупости. Василий напомнил себе о том, что даже перед лицом смерти он не должен проявлять малодушие и показывать свою слабость. Ведь слабость – это предательство по отношению к погибшим товарищам, а безволие не красит первопроходца. К тому же, возможно, работает телевизионная система… Даже если оба «Селигера» вышли из строя, есть ещё совесть!..

– Земля, вы слышите меня? Приём!..

Не слышат…

Неожиданно накатила злость. Она несколько прояснила мозг, позволив капитану вспомнить о катапультировании. Вариант не из лучших, потому что Василий не знал, как поведёт себя система в вакууме. Но это был шанс, отказываться от которого он не собирался.

Василий глубоко вдохнул, закрыл глаза и, приготовившись к резкому толчку, рванул ручку.

Ничего…

Люк не вылетел. Кресло осталось на месте.

Огорчение оказалось настолько сильным, что на некоторое время даже заставило позабыть о смерти. Но вскоре мысли о небытии вернулись. Дерюгин никогда бы не подумал, что смерть будет казаться ему такой страшной. Капитан всегда считал, что умирать легко. Особенно ради высокой цели. Как оказалось, не так-то просто…

Ожидание смерти само по себе являлось невыносимой мукой, но ещё тягостнее было осознавать, что первый блин вышел комом, что попытка покорить Космос, о коем с замиранием сердца мечтали многие поколения, потерпела неудачу…

При мысли о том, как будут радоваться этому провалу миссии «Коммунара» американцы, у него кулаки сжимались сами по себе.

Но как же всё-таки не хочется умирать!..

Глядя на стремительно удаляющуюся колыбель человечества, на раскинувшуюся на одной шестой части суши страну победившего социализма, Василий вспомнил жену и дочь – двух самых любимых людей. На сердце сразу потеплело, и волнение схлынуло. Пропали дрожь и смятение. И даже смерть показалась не такой неприглядной. Любовь сделала то, что не удалось идеологии.

Командир неожиданно понял, что умирать действительно легко. Но не за химерные идеалы, а за конкретных людей, за свой дом и родную землю. И это открытие окончательно победило страх небытия. Пусть Василию Дерюгину и суждено умереть, но он всё равно будет первым. Самым первым…

Капитан сомкнул веки и расслабился.

Смерть необходимо встречать достойно.

Как и подобает мужчине…

Один шанс на миллион

За пять дней до Рождества погода в Сиэтле окончательно испортилась. Небо над городом затянуло тяжёлыми тучами, которые походили на грязные, свалявшиеся клоки ваты. Из туч периодически сыпал снег. Мягкие хлопья сменяла колючая ледяная крошка. Злой пронизывающий ветер постоянно менял направление, как будто не в силах определиться куда дуть. С фьордов веяло сыростью. Столбик термометра не поднимался выше отметки в девятнадцать градусов по Фаренгейту. Серый неприветливый день…

Под стать гадкой погоде было и настроение Карла. Такое же мрачное. Он стоял у окна и, прижавшись лбом к стеклу, рассматривал свинцовые воды Пьюджет-Саунда. Снег бил в стекло свирепо и с немалой силой. Но пробить тонкую прозрачную стену не мог, оставляя после себя водяные разводы, искажавшие перспективу. А ещё снег дарил холод, который помогал справляться с пожаром в голове. Стоило лишь коснуться кожей стекла, как пламя лихорадки сразу слабело, прекращало изводить измученный пневмонией мозг. К сожалению, холод приносил лишь временное облегчение. Справиться с миелодисплазией он не мог. Как и врачи Центра исследований в области онкологии имени Фреда Хатчисона.

Проклятая болезнь пожирала Карла изнутри. Словно голодный зверь вгрызалась в плоть, рвала жилы и ломала кости. Боль сводила с ума, заставляла скрежетать зубами от осознания собственного бессилия. Было чертовски трудно свыкнуться с мыслью, что ничего нельзя сделать для того, чтобы победить болезнь…

Он старался не отчаиваться, не сдаваться, с оптимизмом смотреть в будущее, но стремительно прогрессирующая болезнь без особого труда выдёргивала робкие ростки веры.

Принуждала всё глубже погружаться в чёрный омут отчаяния и безысходности.

Лёгкие горели огнём, в голове шумело, будто в неё запустили пчелиный рой. Перед воспалёнными от недосыпания глазами то и дело мелькали разноцветные искры. Кашель душил, ещё больше приумножая страдания. Каждый форсированный выдох болезненным эхом отдавался во всём теле. Врачи рекомендовали постельный режим, однако Карл пренебрегал их советами. Его угнетало бездействие. Он презирал лень и ничегонеделание.

Весь жизненный путь Карла представлял собой ни на мгновение не прекращавшуюся борьбу с собственными страхами и тревогами, серостью толпы, обскурантизмом, ложью и обманом. Находиться в постоянной боеготовности было тяжело, а порой вовсе невыносимо, однако он никогда не опускал рук. Сражался даже тогда, когда шансы на успех казались призрачными. Карла манили не соблазны и прелести окружающего мира. Истинное наслаждение дарила ему лишь наука и параноидальное мышление, которое по степени воздействия на воображение превосходило любую фантазию…