Княжнин, Фонвизин, Крылов. Критика и анализ литературного наследия

В жизни всегда есть место глупостям. Взять, например, силлогизмы. Какой только автор прошлых веков над ними не потешался. Не обошёл их вниманием и Яков Княжнин. Но силлогизмы были и остались, поскольку логика есть логика, подтверждённая закономерностями. Согласно ей же, если хозяин говорит слуге сделать одно, а хозяйка – другое, то слуга попросит их точнее определиться с просьбой, либо выполнит оба поручения. Будь так, Княжнин не смог бы написать комедию «Неудачный примиритель». Зачем показывать, что все остались довольными? Пусть действующие лица разойдутся во гневе, ибо не решается их проблема, какими средствами не пытайся им помочь. Корысть нужно избегать, тогда и благо появится.

Траур, или Утешенная вдова (1787)

О медицине у Княжнина есть веское слово. Рассуждения о ней он решил раскрыть через комедию «Траур, или Утешенная вдова». Сам медик в пьесе имеет характерное имя Карачун, его методики всегда доводят пациентов до смерти. Пасть от рук сего лекаря довелось и мужу Изабеллы, отчего теперь она и находится в трауре. Не сразу, но Княжнин обязательно раскроет принципы работы данного коновала. Пока же зрителю представлен приехавший из расположения полка военный, желающий обручиться на Милене, сестре вдовы, поскольку того желал покойный.

Все считают, что лекарь истинно уморил человека. Тому есть веские причины. Например, этот представитель рода Асклепиев ни с чем не считался, назначая процедуры, лишь бы ему шли деньги в карман. Он мог назначить по шесть кровопусканий в день, беря за каждое из них полною мерой. При этом совсем необязательно, чтобы кровопускание вообще было полезно пациенту. Карачун не чурался прописывать лекарство стаканами, тогда как полагались меньшие дозы, преследуя тем прозаическую цель: ежели хворь не идёт из тела, значит то тело смерти само захотело. Следовательно, представленный в комедии лекарь буквально убивал пациента, стремясь обезопасить свою репутацию. Он всегда сможет объясниться тем, что коли Богу оказалось угодно к себе призвать, не ему в то вмешиваться.

Не скажешь, будто бы сей медик был действительно сведущ в лекарском ремесле. Скорее наоборот, он в нём ничего не смыслит. Если жалобы пациента не подходят под известные ему заболевания, такого человека следует лечить от определённого диагноза, пусть и измышленного ради необходимости оказания хоть какого-то лечения. Остаётся ужасаться, каким опасным делом было хождение по врачам во времена Княжнина. Воистину, лучше покориться воле небес, нежели тебя угробит посланный из ада в белом халате бес.

Разобравшись с методами Карачуна, зритель снова обратит внимание на военного. Он серьёзно настроен жениться. Причём этот человек показан таким образом, что никто не согласится принять предлагаемые им руку и сердце. Какой толк от бравого вояки, чья мечта – стать участником первой атаки и пасть смертью храбрых, из-за чего оставшаяся вдовой жена будет с гордостью говорить о погибшем в сражении муже. Понятно, Княжнин иронизирует, не видя, как доблесть может восприниматься благом, когда скорее оборачивается горем, поскольку вдова останется без ничего и окажется вынужденой коротать оставшиеся дни в одиночестве.

Представленные на сцене действующие лица склонны к схожим мыслям, какими Княжнин наделил лекаря и военного. Ни о каком благе не может быть и речи. Все живут в согласии со странными принципами, вредными для общества. Достаточно ознакомиться с каждым из них, чтобы убедиться в правдивости сего суждения. Только о прочих Княжнин не писал так ярко, оставив зрителя об остальном домысливать самостоятельно.

При жизни Якова комедия не ставилась и не была известна читательской публике. Причины того очевидны, они объясняются излишней категоричностью автора, подрывающими основы представлений о населяющем Россию обществе. Впрочем, такого склада люди встречаются повсеместно, куда не обрати взор. Всюду получится найти нерадивых медиков, ровно как и стремящихся обогатиться на чужом горе, так много и желающих обретения личной славы, нисколько оной не являющейся. Казалось бы, Княжнин показал противоположные склады ума, однако каждый из них достоин существования, хотя бы из тех соображений, насколько удаётся им друг друга уравновешивать. Других выводов из комедии Якова сделать нельзя, но стараться найти новые трактовки всегда необходимо.

Дела писательские (1765—87)

И сразу в бой: он в бой решительно пошёл. Княжнин «Орфея» сочинил, мир одарив рифмованной строкой. Что дальше? Замахнулся на святое. Крушил, ломал, доброе сея и злое. Авторитетов уже нет, на равных он со всеми, Сумароков и Ломоносов у него словно персонажи на сцене. Вот с ними в бой он и вступил, «Боем стихотворцев» поэму озаглавив, себя лично мужам сим славным против поставив. К чему всё шло? К величию, конечно. Пусть вёл себя Княжнин беспечно. Да не срослось, хоть и пытался Яков очень. Оду поэзии пропел, только стих оказался непрочен. Рассыпалась ода – долгий забег утомил. Дальше второй главы Княжнину биться не хватило сил. Среди прочих упомянутым фон Визин оказался, важным был тогда и ныне для потомков важным остался.

Ещё не раз приступит Яков к одам, немного скажет, зато пред всем народом. Он не скрывает, ибо вредно радость скрыть от государя. Живя под властью царской, об этом крепко зная. Когда бракосочетание престолонаследника случилось, выскажись, пока с тобой беды не приключилось. Утоми слух любыми сравнениями, речами уходя в древность седую, для того оды и поются, находя канву сюжетную простую. Сравнить с великими, величие пропев на век вперёд, мало кому такое поздравление нужно, ещё меньше текст тот прочтёт. Сумароков старался, старался и Яков Княжнин, хуже не будет, когда-нибудь и цесаревич станет властелин. На бракосочетание Павла с княгиней Натальей Алексеевной ода потому сочинена, знакомится с нею теперь редкий читатель мало когда.

«Милостивому государю Домашневу» есть ода одна, и есть прозой сказанные по случаю ещё одного события слова. «Речь, говоренная в публичном собрании Императорской Академии Художеств» – прозвание оды той, о первом выпуске её питомцев говорит Княжнин текст самый простой. За ребятами будущее, они России оплот, на их плечах удержится страна, никогда при них не падёт. Хвалу пел Княжнин и Дашковой Екатерине, «Письмо на случай открытия Академии российской» послал он данной княгине. О его содержании не составит труда догадаться, но хотелось бы найти чему удивляться. Ладно и просто, но не просто и ладно ведь всё: сладкие речи, восхваляет её. Пока друзья, и быть друзьями до гробовой доски, не пользовалась бы княгиня потом именем Якова для утоления тонущей от желания интриговать тоски.

Не столь радужно в жизни писателя, если другой автор дорогу перейдёт. Ответить на обиду в таком случае способ лишь один подойдёт. Ужалить получится произведением, задевая чувства оппонента, дождавшись необходимого для того момента. Так писал Княжнин «Исповедь Жеманихи», традиционно галломанов укоряя, говоря так, будто их восхваляя. Порою стоит восхититься Парижем, ежели там не бывал: как им не восхищаться, коли о нечистоты на его улицах ног не марал.

«От дяди стихотворца Рифмоскрыпа» сложил Княжнин послание, разумное тем определив напоминание. Вражда бессмысленна! Какой в ней толк? Допустим, бурю породишь, покажешь, что среди овец ты волк. И только. В том-то и беда. Ведь никто в ответ не похвалит тебя. Лей елей в уши, ежели без проблем хочешь жить, не думай, что твои слова могут забыть. Интересней сварам внимать, это знает Княжнин, хотя бы горошину нужно хранить меж перин. Кто разгадает, раскусит горох тот чёрного цвета, найдёт, чем следует похвалить поэта.

Но мудрость есть, её найти старайтесь. Не читайте просто, лучше просвещайтесь.

Судья и вор. Добрый совет (1787)

У точки нет представлений об ином, она конец всему определяет. Но если точку продолжать, она лишь в виде запятой предстанет. А если несколько точек поставить в ряд, о возникающей неопределённости подумает всяк. Как будет, куда творец человека поведёт, никто и никогда установить не сможет: не поймёт. Представим человека точкой, из которой исходит всё. Он – знак препинания, но и цифра с буквой ещё. Материал податливый, если иначе его представлять, хотя не начиная можно сразу точкой любое начало кончать. Будущее не определишь, думая об одном, но точкой заканчивая, точкой же и начнём.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.