– Делайте вид, что ничего не знаете. А ночью придётся подежурить, но так, чтобы она не знала. Сами увидите всё своими глазами. Только не подходите к ней близко, и не пытайтесь схватить, нужно дать ей свободу уйти. Я же за это время приготовлю всё необходимое.

– Но куда же Вы в таком состоянии?

– Ничего, потом долечите! А сейчас важно попытаться спасти Ирен.

Глава 8

– Как, тебя выписывают?! Ничего не понимаю. Эрик, ты ничего не перепутал? Александр Васильевич говорил, что не раньше следующей недели! Тебе внезапно стало лучше?.. Или ты опять получил новое задание?!

Наташе не соврать, от неё ничего не скроешь, любящее сердце видит меня насквозь.

– Так надо, родная! – сказал я, продолжая собирать вещи.

– Господи, ты же ещё не поправился! – она села на мою кровать и, закрыв лицо руками, заплакала.

– Ну, ну… Девочка моя, только не это, умоляю! Я люблю тебя! Всё будет хорошо. Обещаю тебе, что потом обязательно долечусь.

– Если будешь жив?! – она ещё больше расстроилась.

– Наташенька, уверяю тебя, это не опасно!

– Где-то я это уже слышала!

Я встал перед ней на колени, взял её ладони в свои и поделился силой утешения. Слёзы высохли и умиротворение отразилось на её лице, а я подумал, как плохо, что на Ирен мои способности совсем не влияют, всё было бы гораздо проще, но до одержимых не доходит Божья благодать. Тот, кто поселился в этой женщине, полностью её контролирует. Конечно, в моей жизни встречались подобные случаи, и у монахов-экзорцистов я кое-чему научился, но двоякость моего положения на нынешнем этапе жизни лишала меня уверенности в себе.

«Господи, яви в моей слабости Твою силу! В моей немощи – Твоё Всемогущество!

В моей нищете – всё богатство Твоё, чтобы воля Твоя свершилась. Аминь.»

Наташа посмотрела на меня глазами чистыми, как безоблачное небо:

– Ты уверен, что это не опасно?

– Уверен! Мне просто нужно кое-что сделать, а потом я снова вернусь в больницу, если врач решит, что в этом ещё есть необходимость. Не волнуйся, любимая, со мной всё будет хорошо. Есть человек, нуждающийся в помощи, и если ему сейчас не помочь, завтра может быть поздно, понимаешь?! – я поцеловал жену.

Она молча кивнула и крепко обняла меня:

– Теперь мне всегда придётся жить в страхе за тебя!

– Это неправильно, душа моя, и приводит к болезням. Нужно полностью довериться Богу. Страх только притягивает то, чего мы боимся! Ты же знала, за кого выходишь…

– Эрик, прости меня! Я успокоюсь, обещаю. Просто очень перепугалась за тебя в прошлый раз! Но я привыкну, смирюсь и не буду тебя упрекать…

– Верь мне, родная: ВСЁ БУДЕТ ХОРОШО!

В палату вошёл Александр Васильевич с выпиской и рецептами. Он отдал их Наташе. Вид у него был более чем озабоченный. Он молча пыхтел себе под нос, погружённый в собственные мысли. Потом протянул мне листок с номером телефона и так же, ни слова не говоря, ушёл.

– Эрик, что это с ним? На нём лица нет! – спросила Наташа, проводив взглядом закрывшуюся дверь.

– У Александра проблемы с женой.

– Какие? Она больна?

– Да, очень… попытка суицида.

– О, Господи!

Дома я пробыл недолго, переведя дух, позвонил отцу Филиппу и попросил о личной встрече. Мы договорились встретиться в церкви перед вечерней службой. Оставалось только найти шофёра, ведь с такой рукой я не мог нормально управлять машиной. Пришлось потревожить Виктора, к счастью, он был сам себе хозяин и часто работал на дому. Он согласился, и голос у него был достаточно весёлый. А это значит, дела налаживаются! – подумал я.

– Эрик, можно с тобой?! Я буду рядом и не стану мешать, только позволь мне видеть тебя, иначе я сойду с ума.

– Хорошо, поедем вместе, если тебе так спокойнее!

– Спасибо!

Наташа побежала собираться, а я устало плюхнулся в кресло. Плечо всё ещё болело. Вся эта ситуация должна была подсказать мне правильное решение. Что-то Господь хотел мне этим сказать?.. Это ранение, палаты моих близких, куда я попал, забытьё, которого не помнил. Этот ребус должен привести меня к чему-то важному. Но пока всё закрыто под тёмной вуалью. Неужели ради Ирен я получил эту рану, чтобы оказаться в нужном месте в нужное время? Ответ где-то рядом, но к нему не подобраться. Пути Господни неисповедимы!

Приехал Виктор, весь цветущий и надушенный, как ландыш весной.

– С возвращением домой, Эрик!

– Спасибо, рад тебя видеть! Мы по-дружески обнялись, и Виктор нечаянно задел больное плечо, я чуть не взвыл, но кое-как сдержался. – Что у тебя нового?

– Не знаю, что ты ей сказал, но Таня меня догнала тогда. Мы долго разговаривали, потом гуляли, а потом, – он загадочно улыбнулся, приподняв бровь, – В общем она приняла моё предложение! У нас скоро будет свадьба!

– Я так рад за Вас, ребята, от всей души! – и снова объятья, и вновь моё бедное плечо потревожили.

Наташа выбежала, услышав новость, и тоже обняла его на радостях. Это почему-то меня смутило. Неужели ревную? Это на меня не похоже… и всё же, что-то заставило отвести глаза.

– Ну, что же, пора ехать, а то служба скоро начнётся, – прервал я их бурные поздравления.

– Заодно о венчании поговорю!

– Вы решили венчаться?!

– А что, только вам можно? – ответил Виктор вопросом на вопрос.

– Это же здорово! – Наташа ликовала от радости.

– Я хочу, чтоб на этот раз навсегда!.. – ответил Виктор, и отвернулся.

«Не всё было гладко в Датском Королевстве..» – вспомнилась фраза из какого-то фильма.

Мы отправились к батюшке каждый со своим вопросом. Чтобы поговорить со мной, отец отвёл меня в ризницу и закрыл за собой дверь. Я рассказал ему всё как на духу, в подробностях, чтобы он мог тоже сделать свои выводы.

– Ты уверен, что нет ошибки? Может, женщина просто плохо владеет собой, бывают же и такие…

– Уверен. Ты бы видел её реакцию на распятие! – я инстинктивно потёр больное плечо, вспоминая, как это было. – Вонь, не физическая. Мне знаком этот запах серы, – даже холод прошёл по коже.

– Хорошо, будь по-твоему! Я подготовлюсь. Только как её заманить?

– Она будет искать меня, потому что почувствовала угрозу, захочет уничтожить врага. Это нормальная для них реакция. А мы весточку ей через мужа подкинем, где я и что я…

– На живца, значит… Только где?

– У нас не могу, Наташа потом спать по ночам перестанет.

– Есть у меня одно местечко, друг дачу оставил присмотреть. Потом освятим помещение, и всё будет хорошо.

– Идёт. Пусть думают, что я сил набираюсь на природе.

– Справимся ли?.. Я ещё в подобном не участвовал.

– С Божьей помощью справимся! У меня уже есть опыт. Правда, в этом случае, всё намного серьёзнее…

Мы обсудили подробности. Потом началась служба. Для меня было огромным счастьем присутствовать на ней. Литургия давала мне силы и укрепляла мой дух. Я мечтал служить сам, но время ещё не пришло.

Глава 9

Доктор приехал чуть позже нас. В доме горел свет, для отвода глаз был включен телевизор. Говорили мы тихо, почти шёпотом. Александр выглядел бледным и очень уставшим, он провёл в больнице бессонную ночь, а утром продолжил дежурство. После короткого знакомства с отцом Филиппом, он рассказал нам о пережитом.

– Ты был прав Эрик, тысячу раз прав! Она не в себе. Я отправил медсестёр отдыхать, а сам притаился в укромном месте. Появилась она около трёх ночи, как крадущаяся кошка, двигалась почти бесшумно, как призрак, аж мурашки по коже, никогда не видел Ирен такой. Прокралась в твою палату. Я предусмотрительно запретил туда кого-то размещать, потому что ты ещё вернёшься. Через мгновение я услышал какой-то звук, похожий на рычание, она поняла, что тебя нет и рассвирепела. Была там всего пару минут, потом выбежала и пронеслась по коридору, как фурия. Зайдя в палату я остолбенел, вся подушка твоя изрезана на лоскутки, синтепон разбросан по палате, простыня разодрана в клочья, даже одеяло успела порезать… В общем, всё это до утра я успел собрать и выбросить, страшно представить, если бы там кто-то находился… – он стёр со лба выступивший пот.

– Скальпель нашёлся?

– Нет. Я пришёл, когда она уже спала, всё обыскал, нет его.

– Она его прячет… для дела.

– Почему она тебя так возненавидела?!

– Почувствовала угрозу. Я разбудил в ней дремавшее зло, и теперь эта сущность проявила себя. Ей не хочется покидать обжитый дом, ей нравится это тело, оно соответствует её желаниям и удобно для использования… Это не Ирен меня ненавидит, а то, что в ней сидит.

– Надо истребить этого паразита! Как ты себя чувствуешь? – мы незаметно перешли все на ты.

– Жить буду… Я не стал отвечать, было не до этого, в любой момент она могла появиться.

Отец Филипп сидел в кресле и молча нас слушал. Ему впервые предстояло увидеть зло в лицо… Благочестивый служитель не обладал ясновидением, но зоркая душа помогала ему распознавать людей. Мы трое были сейчас похожи на шпионов в засаде. Трое взрослых мужчин против одной «слабой» женщины, а я думал, справимся ли? И молил Господа Бога нам помочь.

Появится ли она, никто не знал и не мог гарантировать. По моей просьбе доктор, навещая утром жену, оставил в палате, якобы случайно, на минуту папки с делами больных, потом вернулся за ними. Там на моей истории болезни специально был указан этот адрес. Думаю, что Ирен не упустила момент, и подглядела. Ведь у её злости не было утоления, подушками и одеялами всё не обойдётся. Она обещала, что я «сдохну» и пойдёт ради этого на всё.

Около двенадцати я выключил телевизор, якобы, ложась спать. Поправил занавески на окне спальни, выглянул в окно, вгляделся в темноту. Она была где-то поблизости: я кожею ощутил её взгляд, мурашки пробежали по телу. Выключил свет. Умышленно оставив приоткрытым окно, сделал вид, что ложусь в постель, на самом же деле, ждал.

Александр и отец Филипп разместились по двум сторонам от окна. Мы надеялись, что летать она всё же не умеет, двери ломать тоже не станет, а окно, под которым стоит скамейка – самое подходящее для проникновения в жилище место. Проходило время, было тихо вокруг, начинала сползать на веки дремота… Приходилось бороться с накатившей усталостью. Скрипнула калитка. Тут нас всех как кипятком окатило, мы переглянулись в темноте. Глаза уже достаточно привыкли к тусклому освещению от уличного фонаря с улицы, проникавшего через неплотно закрытые шторы в деревенский дом. Послышалось шуршание гравия от её шагов во дворе, шире приоткрылось окно. С пластичностью пантеры она буквально запрыгнула в комнату, почти бесшумно, будто невесомая. Что-что, а силой тёмные сущности обладают огромной. Я включил свет, когда её схватили, она завопила как разъярённое животное, неистово и громко, её крик пролетел по всей деревенской округе так, что соседские собаки залились истеричным лаем. Блеснул в ладони зажатый скальпель. Она извивалась как уж на сковородке. Скальпель с большим трудом удалось отобрать без особого ущерба для здоровья, хотя полоснуть своего мужа она несколько раз всё-таки умудрилась. Облив Ирен святой крещенской водой, мы с отцом вместе читали молитву под вопли и стенания этой твари, связанной по рукам и ногам. Александр держал её, всё время причитая:

– Ирен! Успокойся! Тебе помогут!

Она выкрикивала самые грязные слова, которые я когда-либо слышал, шипела на нас, плевалась и скалила зубы… Всё это больше походило на фильм ужасов, нежели на реальность. Отец Филипп отвернулся, чтобы взять в руки елей для помазания, я держал над ней крест, она неожиданно дёрнулась всем телом вперёд и впилась в моё раненное плечо зубами, как вампир. От неожиданности я заорал, ощутив адскую боль. После этого Александр сумел впихнуть ей в рот какую-то тряпку, давно нужно было это сделать, стало сразу спокойнее и тише. Я вообще удивляюсь, как в ту ночь соседи не вызвали полицию. Ещё несколько часов мы бились над ней, читая молитвы, пока эта дрянь не вышла, сотрясая тело Ирэн в конвульсиях, вместе с рвотой. Мы смогли перевести дыхание, все мокрые от пота.

Хуже всех конечно, пришлось бедному доктору. Он воочию увидел лицо зла в собственной жене, которую любил… Измученная женщина плакала, связанная на полу. Дали ей попить святой воды. Реакции больше не было. Она жадно пила святую воду. Развязали ей руки и ноги. И увидели совсем другие глаза, испуганные, недоумевающие, растерянные. Ирен дрожала всем телом в мокрой от святой воды одежде беззащитная и по-человечески слабая.

– Где я? Саша, что происходит?.. Кто эти люди?

Он не отвечал всё ещё находясь в состоянии шока.

– Я помню Вас, – она вгляделась в моё лицо, – Боже, как стыдно!..

Глава 10

Наташа ожидала меня в больнице, дремала в кресле, подложив под щёку ладошку. Как только я приблизился, она очнулась, вскочила и крепко обняла своего непутёвого мужа, что лишает её сна и покоя.

– Слава Богу, миленький мой! С тобой всё хорошо? Ты не ранен?

– Солнышко, не нужно так бояться, всё со мной замечательно… – пришлось ей рассказать, как и что произошло. Конечно, про укус в раненное плечо я промолчал, всё остальное, так или иначе, необходимо было объяснить. Расцарапанную грудь и руки от жены не спрячешь.

Бедная моя девочка, с такой отчаянной любовью переживает за меня, что становится страшно за её сердечко. Так хочется сказать ей, что нельзя любить человека так сильно, никто из нас не достоин таких чувств и переживаний! Но я сам точно так же люблю её и не могу с собой совладать! Мы черпаем силу друг в друге, в вечном стремлении к единению душ.

Лишь к утру удалось уговорить её пойти домой и как следует выспаться, я и сам тут же провалился в сон, покуда не пришёл доктор.

Александр Васильевич был на удивление бодр и полон сил.

– Дорогой мой, как же я тебе признателен, Эрик! – он крепко пожал мне руку. – Теперь я вижу прежнюю Ирен, которую полюбил когда-то. И всё благодаря тебе! Всегда говорил: вовремя выявленная болезнь лечится успешно. В физиологии я бы и сам разобрался, а вот души… это не по моей части. Отец Филипп тоже очень помог! Нужно как-то отблагодарить его. А сейчас займёмся тобой, – он привычным жестом оторвал пластырь и ахнул: – Волчица! Хуже, дьяволица! Укусить человека за рану, знала, где будет больнее… Что же ты молчал всё это время?!

– Да, болит и болит. Вам тоже нужен отдых.

– К счастью, кроме нас никто этого не видел… Персонал я предупрежу, что буду сам заниматься твоей перевязкой, – он обработал раствором края раны, а в середину наложил какую-то пахучую тёмную мазь. – Ума не приложу, чтобы мы делали без тебя! В лучшем случае Ирен бы закончила свою жизнь в психиатрической лечебнице, в худшем – ещё бы и натворила бед… Ты помог спасти не только её душу, но и нашу семью, герой! – новый стерильный пластырь с марлей лёг на измучившую меня рану.

– Александр, мы сделали это вместе.

– Да, но идея-то была твоя, и ты единственный, кто заметил и всё понял! Одного не понимаю, почему эта тварь хотела покончить с ней, если ей было хорошо в теле Ирен?..

– Ты имеешь в виду попытку суицида?

– Да, именно.

– А вот тут, как раз, действовала сама Ирен в отчаянной надежде освободиться от того, что ею управляло, не видя другой возможности прекратить этот кошмар. Одержимая душа испытывает адские муки, ведь свет Любви Господней больше не доходит до неё. Она живёт в полном мраке и отчаянии… Только представь себе это! Чтобы вырваться к свету, она готова на всё, даже прервать своё земное существование. Очень многих пациентов психиатрических больниц можно было бы легко вылечить просто приведя на отчитку к специалисту. Есть монастыри, где справляются с самыми трудными случаями, я был в одном из них.

– Правда? Тебе тоже нужна была помощь?

– А вот этого, как раз, никто не знал. Хотели проверить откуда приходят мои видения… – я замолчал, не хотелось углубляться в рассказ о своих способностях.

– И что проверили?

Я кивнул в ответ и отвёл глаза, не желая продолжать эту тему. Александр сразу всё понял и тактично перешёл к другому вопросу:

– Как же от этой дряни защититься?

– Постом и молитвой, сакраментальной жизнью через таинства, дарованные нам Господом. Нет и не придумано ещё других советов. Церковь на земле для того и создана, чтобы защищать, исцелять, помогать человеку обрести благодать, найти путь к Богу…

– Придётся заглянуть нам с женой к Филиппу!

– Это было бы очень хорошо! В Евангелии сказано: «Когда нечистый дух выходит из человека, он скитается по безводным местам, ища покоя, и не находит его. Тогда он говорит: «Пойду и возвращусь домой, туда, откуда я вышел». И когда он возвращается, то находит дом незанятым, чисто выметенным и убранным. Тогда он идет, берет с собой семь других духов, еще более злых, чем он сам, и они поселяются там. И состояние этого человека становится хуже, чем оно было раньше…«* Помоги Ирен заполнить свой дом духом Божьим, и тогда нечего будет бояться! Как она теперь?

– Всё время плачет. Вспомнит что-то и снова в слёзы… Всё просит у меня прощения. Жаль её и страшно, чтоб опять чего-нибудь не натворила от расскаяния.

– Слёзы очищают и утешают душу. Я могу к ней зайти?

– Захочешь ли?!

– Саша, мне ли не пожалеть «заблудшую овцу»?!

– Хорошо, но прежде давай позаботимся о твоём здоровье… Повязка не жмёт? Удобно? До сих пор не верится, что я всё это видел собственными глазами! Уму непостижимо!..

* от Матфея 12:43—45

Глава 11

«Милость и истина сретостеся, правда и мир облобызастася.

Истина от земли возсия, и правда с Небесе приниче,

ибо Господь даст благость, и земля наша даст плод свой.

Правда пред Ним предъидет, и положит в путь стопы своя.» (Псалом 84, 10—13)

Меня разбудило неистовство стихии за окном. С порывами сильного ветра град ударялся о стёкла и, казалось, что оконные рамы не выдержат. Сон ушёл, тщетно коротать время, просто закрыв глаза. Протянул руку и взял с тумбочки чётки, поцеловал крестик, и, читая молитвы, начал перебирать бусину за бусиной Розарий. К концу молитвы ветер стих, словно ничего и не было. Иисус вновь успокоил бурю…

На часах около трёх ночи. В больнице тихо, теперь даже слишком, как будто под землёй. Я ни о чём не просил Бога, но Он слышит наши сердца, обращённые к Нему, всегда чуткий и внимательный к любящим Его. «Господи, пусть ничто не потревожит сон моих девочек этой тёмной ночью.» Наташа и Эрика дома одни. Так хочется сейчас очутиться рядом, прижаться к любимой жене.

Запрещённый в служении, освобождённый от обязательств бывший католический священник, лежу во мраке больничной палаты и думаю о том, как дальше жить. Перед моим взором перекрёсток. Как там в сказке было? «Направо пойдёшь – коня потеряешь, налево пойдёшь – головы не снесёшь…»

Всё оттягиваю время отъезда, не решаясь сделать следующий шаг. Теперь у меня – семья и ответственность за неё. Наташа не хочет уезжать, я вижу это в её грустных взглядах, в заламывании пальцев и невольных вздохах, когда речь заходит о Франции. Теперь, когда она имеет всё, о чём мечтала, разлука с близкими кажется особенно тяжёлой и бессмысленной. Я прислуживаю в храме по воскресеньям как простой стажёр-семинарист. Вспоминаю, как это было когда-то, и ведь не был же удручён или сконфужен, самое важное – быть с Господом в любом возможном качестве, служить Ему…

Во Франции нас ждёт неизвестность. Даже с рекомендательным письмом-просьбой, написанным архиепископом, никто не гарантирует, что всё пойдёт как по маслу и сразу устроится. Здесь у нас дом, близкие, друзья, родители Наташи; там – новая страна, новый язык, всё новое – ничего привычного… Уверенный в том, что жена поедет за мной хоть на край света, я не могу гарантировать, что она будет счастлива там и не станет тосковать по родным. Да и начинать придётся в любом случае одному. Снять комнату в Париже, даже самую крохотную дорого, что уже и говорить о семье на первых порах?! Сколько продлится учёба? Год, два, больше?..

Ранение даёт мне время подумать. Чтобы не совершать необдуманных поступков, нужно чётко осознавать, в каком направлении двигаться, и отдавать себе отчёт в том, куда это приведёт. Теперь, когда с прошлым покончено и назад дороги нет, остаётся идти только вперёд.

Вспомнился приход в маленьком польском городке, таком по-семейному уютном, где каждый знает соседа и земляка… Наставник, оберегавший меня как родного сына, порою строгий, но всегда справедливый и любящий словно настоящий отец. Его не стало. На смену пришёл только что «оперившийся» после семинарии Юрис, показавшийся мне взбалмошным и говорливым как сорока… Как же я его тогда не разглядел, поглощённый любовными страданиями?! Теперь любимая со мной – моё счастье и радость, но нет всего того, к чему я так стремился, чего усердно добивался долгие годы. Я отлучён от служения. И хотя, благодаря данным мне Богом способностям, всё равно могу вершить добрые дела, моя жизнь изменилась. Нужно решать, что делать дальше, в каком направлении двигаться? «Господи, укажи мне путь! Я приму волю Твою. Только дай узреть, где стезя моя?!»

Перекрёсток судьбы: там есть одна единственно правильная дорога и одно единственно верное решение, стоит перед моим взором и ждёт, когда я сделаю выводы о том, «куда направить стопы своя»…

Глава 12

– Ты уверен?

– Да.

Мы вошли в палату. Ирен, сжавшаяся калачиком лежала на кровати. Услышав чьи-то шаги, она повернулась. Лица, красного и опухшего от слёз, не спрячешь. Александр нежно поцеловал жену, огорчённо вздохнул и оставил нас наедине.

– Мне стыдно смотреть Вам в глаза, отец. Я всё вспомнила. И теперь мне хочется провалиться сквозь землю, куда-нибудь прямо в ад, где мне самое место.

Молча протянул ей руку. Она несмело протянула мне холодную беззащитную ладонь. Сила утешения благодатным ручейком потекла от сердца к сердцу.

– Я хотела вас убить… – губы Ирен дрожали.

– Это были не Вы, и мне это хорошо известно.

– Сколько бы ещё я натворила бед, если бы…

– Не думайте об этом! Нельзя впускать в свою душу отчаяние, не давайте силам зла больше шанса проникнуть в Вас. Оставьте покаяние для исповеди. Я пришёл не для этого, а как друг, просто хочу поддержать Вас.

Её дрожь постепенно проходила, душевная боль притуплялась, взгляд становился всё светлей и умиротворённей.

«Главное – не переборщить, как тогда с Виктором перед свадьбой.» – я улыбнулся от этой мысли.

Ирен увидела моё выражение лица и стыдливо опустила глаза.

– Вы прощаете меня?!

– Разве есть за что?

Её рука всё ещё лежала в моих ладонях, послушная и робкая, как птенец.

– Мне бы хотелось исповедоваться, Эрик, Вы ведь священник?!

– Беда в том, что я сейчас нахожусь под запретом и не имею права исполнять таинства, отпускать грехи. Но я знаю очень хорошего священника, который Вам с радостью поможет. Отец Филипп найдёт для Вас нужные слова.

– Священник, что присутствовал тогда?.. – её щёки стали пунцовыми, а на глазах вновь появились слёзы. – Господи, как же мне стыдно!..

Я от всей души обнял её и, прижав к груди, дал выплакаться. Когда буря раскаяния улеглась, она подняла голову и заглянула мне в глаза. В этом взгляде было так много благодарности и благоговения. Цвета молочного шоколада радужка источала мягкий и тёплый свет. Не было там больше ни зла, ни обиды, ни горькой ненависти ко всему миру. Любовь мощным потоком наполнила мою душу, как водопад, нисходящий с небес, смывая на своём пути всё ненужное чистым потоком кристальной живительной влаги. Я смотрел на эту женщину так, как смотрит на нас Господь и не видел в ней изъянов. Она, прощённая небесами, очищенная и освобождённая, стала поистине прекрасна. Мы оба молчали, объятые этими непередаваемыми чувствами чистой и безграничной Божественной любви, в которой нет места ни желаниям, ни самости.

– «Пусть прошлое хоронит своих мертвецов…» Всё, чем мы владеем, это – данным моментом. Уроки, которые преподносит нам жизнь, нужно принимать с благодарностью, но не отчаиваться. Господь всегда оставляет для нас возможность вернуться в Его объятия и начать всё с начала. Никто не может тащить за собой весь груз своих падений, всего пройденного за жизнь… Приходит момент истины, когда необходимо перевернуть страницу и отпустить прошлое ради того, чтобы сделать шаг в будущее. С нами остаются выводы, которые мы извлекли из пережитого, – наше нетленное сокровище. Когда мы научимся так поступать, станем счастливыми. Чтобы взлететь выше, нужно сбросить балласт, иначе не подняться в небо. Чтобы Христос вознёсся, его тело должно было стать иным. Иначе без крыльев вознестись невозможно. Стать лучше, чище, добрее – вот цель каждого из нас, то, ради чего мы приходим на эту бренную землю, собирая по крупицам свой опыт, получая уроки, выполняя свои «домашние задания», сдавая экзамены, раз за разом, покуда не усвоишь науку бытия. С собой мы заберём лишь выводы, ведь ради этого и решались сложные задачи… Что было – прошло, Ирен. Перед Вами открылся новый, прекрасный, духовный мир. Важно, чтобы в сердце жила вера, а вместе с нею надежда и любовь. Всё очень просто. И не нужно больше слёз!

<1 2 3 4 5...8 >

На страницу:

Перейти

3 из 8