Исповедь. Мистический роман. Книга первая

Прекрасные густые волосы плавными волнами спускаются на плечи. Фигура приобрела женственные формы, так что невозможно глаз оторвать. Я залюбовался, чем невольно смутил Наташу и, лишь опомнившись, отвёл взгляд.

– Как ты? Как Эрика?

– Хорошо. С ней всё в порядке. Растём не по дням, а по часам, благодаря тебе! – она подошла и по-матерински прикоснулась губами ко лбу, проверяя нет ли у меня температуры. Почувствовав её близость, я не смог удержаться и крепко прижал к себе. Наташа не сопротивлялась. Мы оба замерли, едва дыша. Меня бросило в жар. Она молча перебирала пальцами ещё влажные пряди моих волос, не отстраняясь, словно всегда этого ждала. От аромата её тела закружилась голова, пьянея не от крепкого напитка, а от любимой женщины…

– Ты же, наверняка, голоден и устал с дороги, – спохватилась она, словно испугавшись, что я сейчас возьму и исчезну.

– Даже не представляешь, насколько!.. – я отпустил её с тяжелым вздохом, расцепляя отяжелевшие руки.

Зазвенели тарелки, на плите грелась еда. Смотрел на неё и не верилось, что это происходит в реальности.

– Ты надолго в наших краях? – вопрос прозвучал с надеждой.

– Завтра должен отправиться обратно.

– Как, завтра? Уже?! – она вздохнула, покачав головой из стороны в сторону, и прикусила губу, – этот её жест помню ещё со школы, в такие минуты Наташа становилась похожа на маленькую растерянную девочку.

– Наверное, будет лучше, если я переночую дома…

– Даже не думай, я никуда тебя не отпущу! – Наташа посмотрела на меня, полная решимости. – Даже не обсуждается.

– Это неудобно, что скажет твой муж?

– Ничего он не скажет. Я подала на развод, – она опустила глаза.

– Что-то случилось?

– Больше не могу.

Я не поверил своим ушам, прошло всего каких-то пару месяцев, как у них родился ребёнок, и… развод?

– В этом моя вина. Я больше не смогла притворяться, – её взгляд стал холодным, – в начале меня спасало физическое недомогание… – Наташа даже побледнела, вспоминая, – потом его терпение лопнуло, Виктор стал задерживаться допоздна, приходил пьяный, начались бесконечные скандалы, день за днём… Это выше моих сил, понимаешь? – её глаза наполнились слезами, голос задрожал. – Однажды он просто повалил меня на пол… и взял силой, – слёзы потекли по её щекам, губы задрожали.

Я обнял её, не находя слов. Душа наполнилась ядом, отравой дикой ярости, до этих пор неизвестной мне. Попадись этот человек сейчас мне под руки, я бы задушил его на этом самом месте, забыв про все законы и заповеди.

Ощущая биение раненого сердца, её горечь и боль, я осознал свою вину. Когда-то я предал эту девочку. Тогда, много лет назад, оставил её одну, отпустив на все четыре стороны. Не защитил, не позаботился о ней.

Вина за всё, что произошло в наших с нею жизнях, лежит на моей совести, вся тяжесть якобы правильных решений и поступков. Знал ведь, как сильно она меня любила, и, всё-таки, отрёкся. Какой же я после этого священник? Какое право имею учить чему-то людей, когда самому близкому и любимому человеку причинил столько страданий?» Наташа успокоилась, не подозревая, о чём я думаю, расслабилась и даже чуть обмякла в моих руках, дыхание стало ровным, спокойным, тихим. Подействовала сила, которой Господь щедро наградил меня. Самое малое, что я мог сделать сейчас для неё.

– Прости меня, если сможешь. Это я во всём виноват.

– Перестань! Причём здесь ты? Нет тут твоей вины, Эрик, я сама не справилась со своими чувствами, сама вышла замуж без любви. Сама и виновата. Ты нужен людям. Я всё понимаю… – горький вздох вырвался у неё из груди. – Ты не мог поступить иначе ни тогда, ни теперь. Не знаю, что было бы с Эрикой, если б ты не спас её! Так что – всё правильно. Не нужно ни о чём жалеть! Я и Виктора не виню, его тоже можно понять. После того, как я увидела тебя в больнице, совсем потеряла голову и больше не смогла врать ни себе, ни ему. Не нужно было рассказывать тебе об этом, прости.

Я уже не понимал, что в этом мире правильно, а что нет. Мысль о том, что я в ответе за любимую женщину и необходим ей, укоренилась в сердце. Но как жить дальше с этим? Как вернуться к служению?

От Эрика 8

Ужин исключительно вкусный, настолько, что я уже и не помню, когда последний раз ел нормальную человеческую пищу, приготовленную женскими руками.

Наташа смотрит на меня, не отводя глаз, так, словно желает запомнить в деталях каждую морщинку и родинку на моём лице. И я испытываю тихое блаженство от этого взгляда, будто не было этих лет разлуки и борьбы с самим собой. А ведь так могло бы быть всегда…

Сколько раз мама говорила мне об этом, не одобряя моих жертвенных планов: «Эрик, ты не сможешь жить без семьи! Ты даже не представляешь себе, насколько это трудно!» Теперь представляю. Представляю на все сто процентов. Впервые целибат кажется мне чем-то противоестественным и ненормальным. Ведь живут же другие священники, имея семью и детей, при этом неся своё служение Богу и людям. Почему же так не случилось со мной? И что я мог сделать теперь, будучи католическим священником?..

– Спасибо, ты очень вкусно готовишь!

– Добавки?

– Нет, иначе я лопну.

Наташа потянулась за тарелкой, а я поймал её руку и поцеловал.

– Ты меня смущаешь, Эрик, – она засуетилась, убирая со стала.

– Можно на крестницу посмотреть?

– Эрика спит уже, пойдём в комнату, только тихо! Я включу свет в коридоре, чтобы не потревожить её, – полушёпотом ответила Наташа, будто мы уже были в спальне, возле спящей девочки.

Маленькое ангельское личико с розовыми щёчками, пухлые ручки выбрались из-под одеяла. Аура материнской нежности и покоя окутывает малышку со всех сторон.

Безмятежный детский сон охраняют небеса. Я улыбнулся с печалью в сердце. Эрика могла бы быть нашей дочерью… Если бы я тогда понимал, от чего отказывался! У неё были миниатюрные черты лица своей матери, с точностью повторённые Великим Художником жизни.

Опять вспомнился Жанис, оставшийся сиротой, у которого не стало этого тепла и покоя, родительской ласки, заботы и любви.

Перекрестив малышку, я вышел из комнаты, тихо прикрыв за собой дверь. Наташа ждала меня в коридоре, внимательно наблюдая за тем, что происходит в моей душе.

– С тобой что-то случилось? – тихо спросила она. – Я ещё никогда не видела тебя таким подавленным и неуверенным в себе, Эрик.

– Это правда. Я сам не знаю, что со мной происходит. Наверное, устал.

– Такая дорога, конечно… – задумчиво произнесла она, погладив меня ладонью по спине. Пойдём, я постелю тебе.

– Минутку, я схожу вниз за вещами.

– Только не исчезай опять, пожалуйста! – жалобно, как ребёнок, попросила она.

– Не исчезну, я скоро. Ты даже не успеешь соскучиться! Наташа печально улыбнулась, но ничего не ответила.

Выскочив на улицу в непрекращающийся мокрый снегопад, я быстро схватил сумку из багажника машины и вернулся в дом.

– Прости, что без подарков! – сказал я, снимая обувь.

– Брось, ты! Эрик, твой приезд – лучший подарок для меня! – в её голосе было столько искренности и тепла, что горячая волна пробежала по телу.

– Позволь, я приведу себя в порядок, стыдно ходить перед тобой таким небритым.

– Конечно, сейчас дам тебе полотенце, в ванне есть всё необходимое, будь как дома.

– Спасибо! Чтобы я без тебя делал?

Эти слова вызвали улыбку радости на её лице.

Горячая вода успокоила, придала сил. Наконец-то, привёл себя в божеский вид, побрился, сменил одежду. Когда вышел из ванной комнаты, столкнулся в коридоре с Наташей.

– Давай, постираю твою одежду, до завтра высохнет на батарее.

Я хотел воспротивиться, но мои доводы были для неё неубедительны.

– Дай мне хоть что-то сделать для тебя, Эрик! Пришлось уступить.

В зале включен телевизор, идут новости, я сел на диван и осмотрелся вокруг, квартира показалась просто роскошной (после привычного минимализма во всём – полная противоположность): красивая мебель, ковры, хрусталь в серванте, позолоченная люстра, светильники, статуэтки, цветы, картины… Странное ощущение. Я здесь и не здесь, словно потерянный дух, попавший из одного измерения в другое.

Наташа вернулась, и всё исчезло, рядом с ней я перестаю что-либо замечать. Она села рядом, совсем близко, прижалась ко мне.

– Ты устал, хочешь лечь?

– Нет, побудь со мной.

– Хорошо, только ты всё равно приляжешь. Она отодвинулась. Я, свернувшись калачиком, положил голову на её колени и закрыл глаза. Мог ли я даже мечтать о таком?! Тёплая ладонь прикоснулась к моему лицу.

– Вздремни хоть немного, я буду рядом…

Всецело отдавшись этому блаженству, начал погружаться в сон, ощущая ласку её трепетных пальцев на моём лице.

От Эрика 9

Проспал беспробудным сном часов двенадцать подряд, уже далеко не раннее утро. Под моей головой не Наташины колени, а мягкая подушка, и накрыт я тёплым пуховым одеялом. Из кухни доносится соблазнительный запах чего-то очень-очень вкусного.

Вспомнилась мама… Она готовила мне по утрам, чтобы я мог позавтракать до занятий, и каждый раз уговаривала что-то съесть: «Тебе нужны силы на учёбу, Эрик. Откуда же им взяться, если ты голодом себя моришь?» Как давно это было, Боже мой, словно в другой жизни!

Поднялся с мыслью о том, что должен привести себя в порядок, прежде чем появлюсь на глаза любимой женщине. Домашние звуки, ни с чем не сравнимые по своей значимости, ласкают слух. Одно осознание того, что Наташа – рядом, уже наполняет мир волшебными красками… Я вдыхаю этот целительный воздух и улавливаю каждое мгновение с большим душевным голодом, понимая, сколько бесценных часов упустил, проспав эту ночь.

Первым делом зашёл в ванную комнату, умылся ледяной водой. Постепенно возвращается ясность мышления, виденье ситуации, в которой я оказался, повинуясь зову сердца.

Вспомнилось, ясно и чётко, что было пережито за последние дни, ибо до этого я пребывал словно в состоянии помешательства. Усталость, авария, любовь, всё смешалось в один гремучий клубок. Но, несмотря ни на что, я, приехал, а значит так должно было случиться. Любовь взяла верх надо мной, пересилив все препятствия и преграды.

Когда я зашёл на кухню, у Наташи выпала из рук кухонная лопатка. Мы оба нагнулись, чтобы её поднять, и встретились взглядом. Передо мной – самая красивая женщина на свете, настолько, что я не в силах пошевелиться. Она тоже обо всём забыла и замерла, наши руки соединились на мгновенье. На сковороде что-то стало пригорать. Наташа опомнилась, и, вскочив, убрала с огня подгоревшие оладьи.

– Слава Богу, ты проснулся, мне уже стало казаться, что это летаргический сон.

– Доброе утро! Прости, я вчера…

– Пожалуйста, Эрик, перестань просить у меня всякий раз прощения! Ты не просто устал, ты был совершенно измотан. И если собираешься сегодня отправиться в обратный путь, то выспаться было совершенно необходимо! – нежность её взгляда пробежала по мне горячей волной. Судя по тёмным кругам у глаз, она эту ночь не спала.

Я, на самом деле, не переставал извиняться перед ней, ощущая свою вину с того самого дня, когда услышал в кочегарке признание в любви и отверг её, поставив точку в наших отношениях. Но тогда мне это казалось верным и единственно правильным решением. Потом был год, за который мы полностью отдалились друг от друга, не переставая любить. Это дало мне возможность уехать, поступить в семинарию, стать священником, но не изменило моих чувств к этой женщине, теперь они стали ещё глубже и острее.

– Садись, пожалуйста, поешь! – она придвинула ко мне тарелку с пышными оладьями.

– Спасибо! – я почувствовал, как сильно голоден.

Наташа улыбнулась, и стало на сердце светло. Из детской комнаты донёсся плач Эрики, мы оба вздрогнули от неожиданности.

– Ешь! Я сейчас… – она убежала и через пару минут вернулась с малышкой на руках.

– Посмотри, солнышко, кто к нам приехал!

Эрика улыбнулась мне восхитительной детской, беззубой улыбкой.

– Позволишь?

Наташа передала мне малышку. Она подросла за эти месяцы и выглядела совершенно здоровой и крепенькой. Эрика принялась меня разглядывать своими огромными ясными глазами. Теперь энергия жизни равномерно распределялась по ней. Когда я впервые увидел её в больнице, жизнь в ребёнке теплилась лишь у основания «родничка», и могла в любой момент погаснуть.

Вспомнился момент, когда я услышал голос, зовущий издалека, слабый, почти безнадёжный в моей голове. Слава Богу, что я тогда вовремя успел! Всё вышло так, как предвиделось: встреча с её отцом, Виктором, в старой церкви у Графского парка, новорождённый ребёнок, нуждающийся в крещении. Я не знал только одного, что она – дочь Наташи. Получается, Сам Бог устроил нам эту встречу. Зачем, Господи?! Я не знаю, как теперь с этим жить.

– Ну, хватит улыбаться друг другу! Всё остынет… – Наташа забрала малышку, бережно прижав к своей груди. – Ешь, Эрик, тебе нужны силы, – (ну, точно как мама!) – …а я дочку покормлю, – она вышла из кухни.

Кто бы знал, чего стоит держать себя в руках, чтобы не упасть перед этой женщиной на колени и не броситься в жаркие объятья наших чувств! Да, мне нужны силы. Поглощая оладьи, понял, что ничего вкуснее в своей жизни я ещё не ел.

Резкий, как мне показалось, неприлично продолжительный звонок в дверь, от которого что-то больно кольнуло в груди.

– Эрик, открой, пожалуйста, я не могу сейчас подойти! – донёсся из спальни голос Наташи. Конечно же, она ведь кормит грудью, тут не прерваться… Я открыл дверь, на пороге стоял Виктор, слегка покачиваясь, видимо, с долгого перепоя.

– Ба! Какие люди! Уж не тот ли ты самый батюшка, спаситель наш?! – язвительно произнёс он, пытаясь сосредоточиться. – Одноклассничек, ё-моё… – у него заплетался язык, и тело, плохо управляемое, как на шарнирах, с трудом удерживало равновесие. – И что же мы тут делаем с утра пораньше, извольте полюбопытствовать?!

Я вышел на лестничную площадку, и, закрыв за собою дверь, преградил ему путь в квартиру.

– Виктор, ты совершенно пьян! Не нужно беспокоить в таком состоянии близких тебе людей!

– Ты не пустишь меня в мою собственную квартиру?! – он икнул и злобно уставился на меня красными с похмелья глазами.

Всё равно как, но я бы не впустил его к Наташе в таком состоянии, ни за что на свете:

– Остынь, пожалуйста! Проспись… – мой голос звучал, словно со стороны, отдаваясь эхом по этажам подъезда.

– Скажи этой дряни, пусть выматывается отсюда! – он стукнул ногой по дверному косяку и еле удержался на ногах. – Дочку я у неё всё равно заберу. Пусть не думает, что со мной можно вот так!.. – он сморщился и стиснул желваки на небритых скулах. – И ещё, передай, что я её уволил! – ему очень хотелось подчеркнуть свою значимость, чтобы поднять уязвлённое мужское самолюбие, даже голову вскинул, будто чёлку поправляя. – К-к-кто она, вообще, такая? Кто она без меня?!

– Она женщина и мать твоего ребёнка! Тебе мало того, что ты уже с ней сделал?! – ярость, вскипевшая во мне, застелила глаза красной пеленой.

– О! Так мы ещё жалуемся первым встречным! – он грубо засмеялся. – Пусть скажет спасибо, что я вообще её любил!

В этот момент у меня в мозгу что-то заклинило, я схватил его за грудки, и через мои руки произошёл энергетический выброс. Разряд был таким, что Виктора отбросило к противоположной двери. Он сполз по стенке, потеряв на какое-то мгновенье сознание, а когда очнулся, оказался совершенно трезв.

– Ты что?! – он вытаращился на меня совершенно ошалевшими глазами. – Что себе позволяешь? Ты знаешь, кто я, вообще?! Я не посмотрю, что ты – священник!..

Но дальше слов дело не пошло, он не рискнул до меня дотронутся, окончательно придя в себя, встал, развернулся и ушёл прочь.

Я мог стерпеть всё, что касалось меня, но только не унижение любимой женщины. До этого момента я даже не подозревал, что мой дар обладает ещё и такой способностью, это стало шоком для меня самого. Оказалось, что энергия нейтральна, и может использоваться поразному, в зависимости от эмоций, владеющих мной.

– Я ещё вернусь! – донёсся голос Виктора, внизу громко хлопнула дверь.

Вернулся в квартиру. Наташа стояла в коридоре, прислонившись к стене спиной, с глазами полными слёз.

– Прости, я не знала, что это он, и не должна была тебя вмешивать, я так испугалась, когда услышала!.. – слёзы побежали по щекам.

– Тихо, тихо, моя хорошая, всё уже позади! – я обнял её, прижав к сердцу. – Всё в порядке, родная! Всё будет хорошо. Я не дам тебя в обиду, обещаю!

Когда Наташа немного успокоилась, я повёл её на кухню, усадил и дал выпить воды.

– Давно это так?

– Месяца полтора уже. Мне некуда идти, – всхлипывая, сказала она. – Мама против нашего развода…

– Ты только успокойся! Мы что-нибудь придумаем. Я сейчас!.. – найдя нужный номер, созвонился с нотариусом. Покупателя на наш дом, слава Богу, ещё не нашлось, я попросил остановить продажу и вместо этого подготовить другой договор. Мы условились о встрече.

– Наташа, ты готова уехать отсюда?

Она, ни секунды не колеблясь, ответила:

– Да!

– Тогда собери самое нужное: вещи, документы, то, что необходимо для Эрики. Я помогу тебе и не уеду, пока не буду уверен, что вы обе в безопасности!

После этого я позвонил наставнику в Польшу и сообщил, что вынужден задержаться ещё хотя бы на сутки. Добрый Язеп позволил мне сделать это.

От Эрика 10

Наташа суетилась, собирая вещи, необходимые для неё и ребёнка. Я молча смотрел на это, стараясь её не отвлекать, и анализировал ситуацию, в которой мы все оказались.

Единственно правильным решением казалось забрать их отсюда подальше, но, с другой стороны, шёл бракоразводный процесс, и вывезти ребёнка за пределы страны ей бы никто не позволил. Да и куда? В мою крохотную квартиру от церковного прихода? Было бы хорошо, на первое время, подыскать для Наташи какое-то жилье, но беда в том, что я таких расходов просто бы не осилил. Оставался только мамин дом, но в этом городе их легко найти.

Впрочем, я всё же надеялся, что Виктор опомнится и перестанет терроризировать свою семью.

– Мне нужно уехать, чтобы уладить все дела насчёт дома, подключить электричество, газ. Закройся и никому не открывай дверь до моего возвращения, а я тебе предварительно позвоню по телефону, хорошо?

Вместо ответа Наташа меня нежно обняла:

– Спасибо, Эрик, не знаю даже, как благодарить тебя.

– Тебе необходимо жить спокойно, без страха растить свою дочь, – я поцеловал её возле виска, вдохнув родной пшеничный запах. – Скоро вернусь! Ничего не бойся! Она только горько вздохнула, ничего не ответив.

Разрешив все проблемы с нотариусом, я подъехал к нашему дому, открыл дверь. Потянуло холодом и запустением, распахнул все окна и ставни, устроил сквозняк, что бы проветрить долго запертое помещение. Мебель и все наши с мамой вещи оставались на своих местах. Я так и не добрался освободить от них дом. Было собрано всего нескольких коробок с моими личными вещами, которые я собирался увезти с собой в Польшу: любимые книги, фотоальбомы, иконы, мои записи и дневники. Теперь в этом отпадала всякая необходимость, я оставлял всё любимому человеку. Протерев пыль с мебели, я навёл наспех порядок, а после сел и оглянулся вокруг себя. Всё было как прежде, не хватало только мамы, её голоса, ласковых рук, любящих глаз.

– Ну, вот, родная, твоя мечта и сбылась! – сказал вслух. – Скоро в этом доме зазвучит детский голос. Здесь будет жить Наташа и её маленькая дочь, – я глубоко вздохнул. – Что же мне теперь делать, мама?..

Ответа не последовало. В глубине души я понимал, что стоит сделать всего лишь шаг на встречу любви и… Наши чувства взаимны, я мог бы стать счастливейшим из смертных. Но мой сан, клятва, которую я дал, как быть с этим?! Тело и душа пылают огнём любви и желаний, но я должен сдержать себя, чего бы это ни стоило, по крайней мере сейчас.

Понимаю неизбежность выбора. Чувствую, насколько я нужен Наташе, особенно сейчас, но точно знаю, что пока моё служение не прервано, ничего не смогу ей дать. Чтобы быть с нею, нужно отречься от сана, от всего, к чему я стремился, чего достиг, в чём видел своё предназначение. Но жить без неё не смогу. Однажды я уже поступил так, вот, результат – «а воз и ныне там». Мне нужен мудрый совет, нужна исповедь, чтобы услышать голос Бога.

Закрыв окна, включив отопление, я поехал забирать Наташу. К тому времени она уже собрала несколько больших чемоданов, ещё нужно было перевезти детскую кровать, коляску и кое-какие вещи. Уезжая, ключи она отдала соседке с просьбой передать их бывшему мужу при встрече. Всё происходило в спешке, Наташа очень боялась, что Виктор в любой момент может вернуться и не отдать ей ребёнка.

Лишь войдя в наш дом, она вздохнула с облегчением.

– Здесь всё, как много лет назад, Боже мой! Как будто время остановилось.

– Да. Мама всегда любила, чтобы у каждой вещи было своё место. Но теперь это – твоё, и ты можешь переставить всё по своему усмотрению, как посчитаешь нужным. Это ж не музей! – я улыбнулся. – Конечно, здесь не так уж комфортно, но всё же, есть самое необходимое на первое время.

Опустив чемоданы, я посмотрел на восхищённое лицо Наташи, даже не поняв, почему в ней столько радости. По сравнению с квартирой, где она жила, всё здесь казалось столь бедным и скромным.

– Что ты говоришь, Эрик?! Ты даже не понимаешь, как дорога мне сама атмосфера этого дома! Неужели ты так ничего и не понял, святой отец?! – на последних словах опять звучала ирония, что вызвало у меня невольную улыбку.

Провёл экскурсию по всем комнатам, показал Наташе, где лежит бельё, посуда, необходимые в быту вещи, объяснил, как включается отопление, где можно перекрыть воду и электричество.

– Выбирай, куда ставить кроватку?

– Может быть, в спальне твоей мамы, если это удобно?..

– Не робей, думаю, что это правильно, там тепло и спокойно. Мама умерла не здесь, так что, ничего не бойся.

– Я и не боюсь. Здесь могут быть, разве что, ангелы.

– Мама была бы счастлива! Ей хотелось, чтобы когда-нибудь в этом доме зазвучали детские голоса.

Наташины глаза наполнились слезами:

– Спасибо!..

– Ну, а твои вещи, ко мне? – мы встретились взглядом, всё это происходило словно во сне и бередило сердца нам обоим.

– Эрик, ты хорошо подумал? Ты, действительно, хочешь, чтобы мы остались здесь?!

– Очень хочу! Я перепишу на тебя этот дом, как только ты получишь развод, потому что иначе твой муж будет иметь права на него при разделе имущества. А пока ты просто поживёшь у меня. Раздевайтесь, располагайтесь, здесь всё для вас с Эрикой. И, умоляю, перестань стеснятся!

Она хотела ещё что-то сказать, но промолчала. День подходил к концу, и нужно было что-то приготовить на ужин.

– Привыкай, обустраивайся, я скоро приеду! Нужно запастись продуктами.

– Я кое что взяла с собой…

– Не волнуйся, скоро приеду.

Наташа попыталась всунуть мне деньги, это было очень трогательно, я даже рассмеялся.

Она смущалась и протестовала, не понимая, как много значит для меня возможность впервые в жизни позаботиться о них!..

Ещё никогда я не получал такой радости от покупок и такого морального удовлетворения. Внезапно всё наполнилось каким-то новым смыслом, исчезло чувство одиночества. И, о Боже, как же приятно вернуться домой, когда в окнах горит свет, зная, что меня там ждёт любимая женщина!

Оставив сумки на кухне, заглянул в комнату, Эрика мирно посапывала в детской кроватке, прикрыл за собой дверь, чтобы не потревожить её сон, тихо постучал в двери другой спальни.

– Вот ты где!

Наташа сидела на кровати, держа в руках наш старый семейный альбом с фотографиями.

– Прости, Эрик, я не удержалась, он лежал сверху вот в той коробке. Всю жизнь мечтала иметь хоть одно твоё фото, но даже на выпускном ты отвернулся, и тебя там почти не видно. А тут такое сокровище!

– Я дарю тебе этот альбом.

– Спасибо! Самый лучший подарок! – она прижала его к груди. – Теперь я смогу всегда любоваться тобой, – она вздохнула так горько, что моё сердце не выдержало. Альбом с грохотом выпал у неё из рук. Наташа хотела его поднять, но я не дал, заключив её в крепкие объятья.

– Не грусти, родная! Я буду приезжать до тех пор, пока ты этого захочешь.

– Я всё понимаю… буду ждать хоть всю жизнь. Мне всё равно нет счастья без тебя, Эрик!

Весь мир внезапно закружился и куда-то поплыл перед глазами. Почувствовав её губы, их манящее тепло и близость, я не смог устоять. Это был мой первый поцелуй в жизни. Не в силах остановиться, мы совершенно потеряли голову. Её руки гладили меня по спине.

Обнимая её, прижимая к себе, я испытывал такой головокружительный жар, что был близок к потере сознания. Кровь закипела как смола на огне. Ещё мгновение, и настала бы точка невозврата.

В этот момент голову сдавило так, что показалось, лопнут сосуды. Я буквально рухнул на колени. Наташа вскрикнула.