Синар. Морские рассказы

– Ну что, мамусь, пойдёшь машину смотреть? – ехидно поинтересовался я у жены.

На что Инночка дёрнула плечиком.

– Нет, не пойду. А то опять ваша ревнивая девица что-нибудь выкинет. Я уже всё у вас там видела. Я лучше пойду на мостик. Андрей Сергеевич меня туда приглашал, – гордо заявила она.

Тогда я почесал затылок, понимая её состояние. Кому охота по подвалам шарахаться, когда на мостике свело, уютно, солнышко светит, ветерок веет, но посоветовал:

– Опять же, надень брюки. Я говорил тебе, чтобы ты не подходила к окну в ЦПУ. А ты всё-таки, наверное, подошла. Машина тебя увидела и заревновала. Видишь, что у нас получилось?

Инночка потупилась, но потом обняла меня за шею и, извиняясь, проворковала:

– Да. Это всё из-за меня. Подходила я к окну. Ну мне же было интересно посмотреть, куда вы все убежали. – И она с извинением заглянула мне в глаза.

От таких объятий и объяснений сердце растаяло.

– Да не переживай ты так. Всё же благополучно закончилось, – успокоил я её. – Давай надень брюки и иди на мостик, чтобы машина тебя опять не увидела.

От этих слов мы оба рассмеялись. Инночка, послушавшись меня, пошла на мостик через две палубы наверх, а я спустился в машину.

Так же подготовили двигатель, завели его и через час совершили очередной отход на Кандлу.

Лоцмана скоро сдали, а судно на следующие двое суток продолжило работать в режиме полного хода.

Владивосток

Февраль 2016г.

Часть вторая

Глава первая

Утро началось, как всегда. Этому помог мой лучший друг будильник. Ещё несколько лет назад я купил его в Бристоле. Думал, что его хватит на один рейс, а он всё работает и работает. Безотказно и без сбоев. Особенность его конструкции заключалась в том, что низ у него тяжёлый, а нижняя плоскость покрыта каким-то полимером. Во время качки он оставался постоянно в вертикальном положении, не падал со стола и не скользил по нему. Он пережил со мной столько качек, что сейчас я считал его одним из своих лучших друзей.

А сейчас этот лучший друг разбудил меня утром своим нежным голоском.

Я его слышал всегда – в любом положении и в любом состоянии. Почему-то я так настроился на него.

Осторожно поднявшись с кровати и стараясь не разбудить Инночку, я тихо прошёл в душевую. Там умылся, побрился и на цыпочках прошёл в кабинет, чтобы одеться. Потом спустился в кают-компанию. Там за столом уже сидели все механики и усердно поглощали завтрак.

Перекинувшись с ними парой слов и съев яичницу, я поднялся в каюту, чтобы переодеться в робу, а потом спустился в ЦПУ.

В ЦПУ уже собрался весь народ. Время без десяти восемь. Так заведено, что без десяти восемь все в здравии и в полном сознании должны присутствовать в ЦПУ на разводке. Не нами это заведено на флоте, поэтому эта традиция никогда не нарушалась, даже здесь, на судне под иностранным флагом.

Тут уже находились электромеханик, два Серёги, фиттер и оба моториста-филиппинца.

Третий механик сидел в стороне, виновато повесив голову. Остальные занимались обычным трёпом.

Как только я вошёл, трёп прекратился и все с выжиданием посмотрели на меня.

Проверив показания компьютера и записи в вахтенном журнале за ночь, я окинул примолкшую компанию многообещающим взглядом и обратился к Серёге:

– Смотри, Серёга, как тебе повезло. Нейтзель всё спустил на тормозах, так как капитан доложил ему, что дополнительных расходов по заходу в порт не было. Поэтому против тебя никаких обвинений не выдвинуто. Но Нейтзель знает, кто главный виновник произошедшего. Короче, я так думаю, дадут тебе доработать контракт до конца, но потом я не знаю, где ты будешь работать. Всё-таки хозяин хоть человек и лояльный, но немного злопамятный, как все немцы. Он долго будет помнить, что произошло. В советское время у тебя в дипломе моментально бы образовалась дыра, строгий выговор пошёл бы в личное дело, визу на год положили бы под сукно и отправили работать в каботаж на год. А тут, считай, тебе повезло. – Дядя Саша утвердительно закивал, молча подтверждая правоту моих слов, а я продолжил: – Пока насчёт тебя никаких указаний не поступало. Так что давай дуй в машину, и будем смотреть, что ж ты там сотворил с этим сепаратором.

Все надели наушники и пошли вниз, чтобы разобрать сепаратор и выяснить причину поломки.

Главный двигатель работал под полной нагрузкой. В машине стоял шум порядка ста десяти децибел, а у турбин вообще за сто тридцать. Это я недавно делал замеры шума новым прибором, присланным Нейтзелем на судно. Поэтому без наушников в машине мы не работали. Правда, внизу, у сепараторов, уровень шума ниже, но всё равно и там мы всегда находились в наушниках.

* * *

Сейчас я удивляюсь, как мы могли работать в машине в советское время при таком грохоте. Особой бравадой считалось отстоять вахту без наушников и как ни в чём не бывало сдать её. Поэтому, наверное, половина механиков к старости глуховаты. Хотя меня эта стезя миновала.

* * *

Разобрали сепаратор. На самом деле, одна из резинок завернулась, поэтому из гидрозатвора сепаратора вода шла прямо под напором в расходную цистерну. Потому там и оказалось столько воды. За ночь вода в цистерне отстоялась, и топливная система дизель-генераторов оказалась заполнена водой. Вот они и не завелись. Слава богу, что форсунки с насосами не заклинило.

Теперь я уже не отходил от этих двух Серёг. Им помогали ещё и два моториста. Нас вокруг этого маленького сепаратора собралось больше, чем надо.

Я стоял в стороне и наблюдал, как рьяно, для показухи третий механик лупит кувалдой по стопорной гайке барабана, второй механик суетится, а мотористы вытирают несуществующую грязь. Пот катил с Серёги градом. Оно и понятно. Если у турбин воздух прогрелся за сорок градусов, то здесь чуть прохладнее, хотя для обдува работающих, фиттер притащил вентилятор.

Сепаратор разобрали и нашли причину поломки. Проверили все остальные детали и поменяли все резинки сразу. Хорошо, что нас недавно снабдили несколькими ремонтными комплектами.

Потом уже, после кофе-тайма, запустили сепаратор и проверили его работу. Воду в расходную цистерну он больше не гнал. Когда я убедился, что сепаратор нормально работает, его оставили в работе для заполнения расходной цистерны, а мы поднялись в ЦПУ.

Посидели, поговорили о жизни, а потом третий механик взял себе одного моториста, второй механик – другого, и они разошлись по своим делам.

Задание фиттеру я выдал ещё вчера, поэтому он удалился в токарную мастерскую.

Дядя Саша, электромеханик, полез на краны для проведения проверки их работоспособности и проведения профилактических работ перед грузовыми работами. Послезавтра планировался приход в Кандлу. Там, как всегда, выгрузка будет производиться своими кранами, поэтому они должны находиться в идеальном состоянии.

Перед уходом дяди Саши на краны я конкретно дал ему задание.

– Давай-ка, Александр Владимирович, дуй на краны, осмотри всё и, если что заметишь неисправное, сразу доложи мне. Будем решать, что делать дальше. Или сразу, пока ещё в рейсе, закажем запасные части, – наставлял я дядю Сашу. – Если потребуется, то и механики с мотористами полезут на краны. – Дядя Саша одобрительно посмотрел на меня. – Мы недавно получили такое распоряжение от Нейтзеля, – пояснил я ему, – он говорил об этом, когда последний раз приезжал на судно. Поэтому перед каждым приходом в Кандлу я обязан докладывать ему о готовности кранов.

Дядя Саша теперь уже понимающе кивнул и пошёл на осмотр кранов.

Дело приближалось к обеду. За этой суетой я даже не заметил, как наступило обеденное время.

В полдвенадцатого я позвонил в каюту. Инночка сразу подняла трубку и бодрым голосом певуче ответила:

– Алё.

– О! Да ты уже проснулась? – удивился я. Ведь дома она обычно спала допоздна.

– Конечно, проснулась, – голос её звучал бодро и весело. – Умылась. Уже сходила на мостик и поболтала с Андреем Сергеевичем. Погода – прелесть! Только вот сейчас сижу и жду тебя.

Я с удовольствием выслушал её рассказ о её первом утре в море.

– Сейчас я подойду, и мы пойдём на обед, – предупредил я её.

– Хорошо. Я тебя жду, – согласилась Инночка.

Поднявшись в каюту, я ополоснулся в душе, переоделся, и мы спустились в кают-компанию.

Народ тут уже собрался. Как у нас говорят – для приёма пищи.

Все с интересом разглядывали Инну. Всё-таки женщина на судне – это вообще редкостное событие. В арабских портах вообще нет женщин на причалах, только в Индии по причалам снуют замотанные в сари грязнульки.

Поэтому всё внимание присутствующие на обеде сосредоточили на Инне. Каждый старался задать вопрос и каждый хотел что-то спросить. Даже дядя Саша из-за другого стола, где он постоянно сидел с фиттером, пересел на своё прежнее место, поближе к ней, и тоже старался чем-то привлечь к себе её внимание.

Инна никого не обижала вниманием, отвечая на вопросы. С присутствующими она вела себя вежливо и доброжелательно.

Поднявшись в каюту после обеда, я предложил Инночке:

– Что будем делать в обеденный перерыв? Спать или пойдём на палубу и погуляем?

Она в недоумении посмотрела на меня.

– А зачем валяться? Конечно, пойдём погуляем. А не холодно ли будет гулять? – зябко передёрнула она плечами. – Всё-таки конец декабря!

Но я напомнил ей:

– Но ты же уже ходила на палубу. Что ты там видела?

– Но я ходила только на мостик поболтать с Андреем Сергеевичем, а наружу не выходила, – пояснила она для непонятливых.

– Нормально там. Пойдём посмотрим. Во всяком случае, не замёрзнем, – обнадёжил я её.

Инночка на всякий случай взяла кофточку, и мы вышли на палубу.

Выйдя на палубу, я непроизвольно прищурил глаза от тёмно-синего цвета моря с редкими барашками и яркого солнца.

Небольшая попутная волна в два балла, идущая слева в корму, подгоняло судно, поэтому на палубе не ощущалось ни единого дуновения ветра. Солнце находилось чуть ли не в зените. Тепло. Градусов двадцать пять.

Прошлись до бака. Я надел только лёгкую футболку, шорты и сандалии, только почему-то забыл снять носки.

Инна поздно заметила это и стыдила меня:

– Ты ещё и в носках! Кто же ходит в носках, когда носишь сандалии? Это только русские могут так ходить.

Я только сейчас заметил свои чёрные носки и бубнил, оправдываясь:

– Ну что же тут такого? Я же был в рабочих ботинках и забыл снять носки, когда надевал сандалии.

Дошли до самого бака. Поднялись к брашпилям. Здесь ветер вообще не ощущался. От встречного ветра нас защищал высокий фальшборт.

На небе – ни единого облачка. Вокруг только тёмно-синее море с лазоревым оттенком, да небольшие барашки волн, кое-где видневшиеся на бескрайней поверхности моря. Без ветра на палубе в застойных зонах было даже жарко. Я хоть и надел белую лёгкую футболку, но всё равно ощущал полуденную жару.

Инне тоже стало жарко, и я посоветовал ей:

– Ну, если тебе так жарко, то сними блузку, всё равно никто не видит.

Потому что бак закрывался от мостика контейнерами, установленными на первом трюме в два яруса.

Инна сняла блузку и осталась в синих бриджах и в бордовом бюстгальтере, который издал можно принять за купальник.

Сняв блузку, она поинтересовалась:

– А не стыдно будет, если меня кто увидит?

– Но он же бордовый, как будто и в самом деле купальник. Что, думаешь, кто-то присматриваться будет? – шутливо предположил я, ожидая, что Инна рассмеётся.

Но она меня не расслышала, а поднялась на площадку носового якорного огня и стояла, любуясь морем, солнцем, наслаждаясь чистотой воздуха, морскими запахами и свежестью лёгкого ветерка.

Виды моря и солнца меня настолько впечатлили, что я сделал несколько снимков фотоаппаратом, который прихватил с собой.

Судно резво шло со скоростью шестнадцать-семнадцать узлов. Вдалеке показались маленькие рыбачьи шхуны, хотя до берега расстояние составляло около ста миль.

Если рыбаки на своих утлых судёнышках отходили от берега на такое расстояние, то они оставались ночевать в море. Сезон дождей прошёл, и погода в этом районе сейчас стояла хорошая.

Судно шло прямо на группу небольших рыбацких шхун.

На мостике второй помощник увидел рыбаков и стал обходить их справа, потому что на мачтах у рыбаков виднелись сигналы, что они идут с сетями.

Судно обошло их справа, а Инна с интересом перегнулась через борт, чтобы лучше рассмотреть, что же это за рыбаки такие и чем они там занимаются.

Но эти черномазые дикари проявили нездоровый интерес к нам.

Увидев обнажённые плечи женщины, они начали махать руками и что-то восторженно орать. Скорее всего, это были пакистанцы.

А Инна по своей наивности машет им ручкой в ответ и ещё улыбается.

Увидев такую реакцию этих дикарей, я крикнул Инне:

– Мамусь, ты бы лучше спустилась вниз и спряталась за фальшборт. Это же дураки. Они же все сексуально озабочены.

– Ой, правда, что ли? – удивлённо воскликнула Инна и сразу спустилась с площадки на палубу.

– Конечно, лучше не показывайся. Смотри на них только из-за фальшборта, если они тебе интересны. И не маши руками этим идиотам, – продолжил я свои разъяснения.

Но скоро рыбаки остались сзади, а мы по-прежнему наслаждались тишиной моря, нарушаемую только шипением воды, рассекаемой форштевнем.

Через некоторое время судно вошло в зону штиля. Море тут приобрело идеально гладкую, зеркальную поверхность. Ни волны, ни ветерка.

И тут из-под воды, избегая грозного форштевня, начали выныривать летающие рыбки. Они то поодиночке, то стайками спасались от надвигающегося на них судна, выпрыгивали из воды и долго-долго летели подальше от судна.

Увидев эти летящие создания, Инна от неожиданности воскликнула, оборачиваясь ко мне:

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.