Простыми словами. Интервью

Так я про счастье спросила…

Абсолютное счастье – это когда ты сделал все, что от тебя зависит, и у тебя получилось. Преодолел какое-то препятствие или достиг поставленной цели. А что касается личного – это миг.

Рождение ваших детей?

В эти моменты у меня всегда очень сильное волнение – больше переживаний, чем счастья. А вот когда я вижу, что мои дети радуются, я ощущаю счастье.

Вы чувствуете когда-нибудь такую сильную усталость, что вам хочется бросить все к чертовой бабушке?

Тогда я засыпаю. Когда мне хочется все бросить, я засыпаю и ничего не вижу.

От чего эта усталость?

Самая тяжелая работа – это работа с людьми. Вдохновить людей на какое-то действие, и чтобы они при этом сделали именно так, а не иначе, порой отнимает слишком много сил.

Если бы члены вашей команды были такими же, как вы, это была бы идеальная ситуация?

Нет, идеальная ситуация – это многообразие. В этом заключается сила. Положительные полюса отталкиваются друг от друга так же, как и отрицательные. Только многополярность дает нормальный контакт.

А если бы я пришла устраиваться к вам на работу, какую должность вы бы мне предложили?

Любую.

Ну я серьезно…

И я серьезно. Все время жду, когда же вы придете ко мне устраиваться на работу, и никак не дождусь. (Улыбается). Вы же способствуете продвижению того или иного человека. Вы тонко чувствуете людей, выявляете самые сильные стороны и помогаете их развивать. Журнал «Миссия» – это продвижение. И то, что журнал уже много лет лежит на ваших хрупких плечах, вызывает у меня искреннее уважение. Но вы ко мне никогда не придете, потому что вы независимая и потому что вы единственная владелица журнала. И это тоже вызывает у меня уважение.

Откуда вы знаете, что я единственная владелица журнала?

Это я знаю давным-давно, как только журнал появился. Вы молодец, что нашли ту нишу, которая людям необходима. Ведь сколько журналов было в городе, но ваш отличается от всех. Для человека нет ничего приятнее, чем рассказывать про самого себя. А людям всегда интересно читать про других.

Спасибо за такие слова. Для меня очень важно то, что вы сказали. Можно я продолжу про вас?

(Смеется.) Но я еще не договорил.

Пожалуйста, хватит. А то вы меня перехвалите. Что для вас свобода?

Определенная независимость.

Шляпа – это свобода?

В маленькой степени. Мне просто нравятся шляпы, мне в них комфортно. В Челябинске их носят редко, а в Европе, Канаде и Америке очень многие мужчины ходят в шляпах.

Сколько вам лет по ощущениям? По опыту, по поступкам, по достижениям?

Честно говоря, иногда чувствую, будто мне лет десять или двенадцать. Потому что взирать на некоторую определенную действительность без юмора очень сложно. Например, говорить с человеком, который тебя не понимает. Если не относиться к этому с юмором, то это начинает раздражать или расстраивать.

А вы умеете перемещаться во времени?

Нет.

Ну хорошо, а в двадцать лет вы видели себя сорокалетним?

Это вы сейчас для «особо одаренных» сформулировали вопрос по-другому? Понятно. (Смеется.) Конгениально, как сказал бы великий комбинатор Остап Бендер. Раз вы, Дмитрий Владимирович, не смогли сразу посчитать, сколько стоит миллион алых роз, то вам трудно представить себя в будущем, и поэтому задам вам вопрос по-другому? А вы умеете?

Один раз нечаянно получилось, в Израиле.

Понятно. Там самый короткий путь к Богу.

Вас обижает, когда вас не понимают люди?

Нет, не обижает. Просто стараюсь минимизировать встречи с такими людьми, поскольку это бессмысленно. Я же понимаю, почему они меня не понимают.

Почему?

Ну если мы говорим на разных языках, будто на французском и китайском, то как они могут меня понять? Может быть, моя идея, которую я хочу претворить в жизнь, абсолютно чужда этому человеку. И это его право.

Вы разрешаете?

Конечно. Мое дело – изложить суть вопроса и внедрить ту или иную мысль. Но в большинстве случаев люди все-таки меня понимают. Не бывает такого, чтобы я сказал: «Выключайте свет днем», а они бы ответили: «Нет, мы свет выключать не будем».

Сколько времени вам необходимо, чтобы самому понять другого человека?

Смотря кого. Есть более сложные натуры, есть простые. Люди как вопросы – есть легкие: сколько будет два плюс два, и есть дроби, на которые требуется больше времени. Я не занимаюсь психоанализом, потому что на этом хлеб не зарабатываю, но думаю, что каждый человек, который занимается бизнесом или политикой, имеет навыки понять другого человека. Не скажу, что я вообще в людях не разбираюсь, но и сказать, что всех понимаю, тоже не могу. Все меняется – время, люди.

Каким бизнесом вы бы не стали заниматься никогда?

Тем, который делается на слабостях человека. Такой бизнес для меня неприемлем и противен, я брезгую им заниматься. Для меня деньги, которые я зарабатываю, пахнут. Знаете, может быть, пафосно прозвучит, но я предпочитаю быть обманутым, нежели обмануть самому.

Вы используете термин «хороший человек»?

Нет.

То есть вы не говорите своим детям: «Главное, чтобы вы выросли хорошими людьми?»

Ну почему, говорю. Не важно, на какие оценки ты будешь учиться, главное, чтобы вырос хорошим человеком. Просто, отвечая на ваш вопрос, я подумал не о детях, а о бизнесе. А в бизнесе хороший человек – не профессия. И даже детям я говорю в более расширенном понятии этого слова: «Вы должны быть умными, сильными, добрыми».

А вы хороший человек?

Для кого-то хороший, для кого-то плохой. Я же не могу знать за всех. (Улыбается.)

Кто вам судья?

Только Бог.10

Сергей Давыдов. Первый после первого

Интервью на личные темы глава администрации нашего города Сергей Давыдов не дает никогда. В его жизни было многое: взлеты, падения и снова взлеты. Он лучше других знает о том, что жизнь полосатая. Но он по-прежнему любит ее так, как ее умеют любить только счастливые люди – в каждое мгновение, в каждом вздохе и в любую погоду.

Вы очень нравитесь моей маме. Каждый раз, когда она видит вас по телевизору, она говорит о том, как удивительно доходчиво вы сообщаете о достигнутом и как спокойно вы разговариваете с людьми.

Спасибо.

Если бы я попросила вас сравнить свою жизнь, с чем бы вы ее сравнили?

С чем из чего?

Море, игра, шахматная партия, театр.

Думаю, не подобрать однозначного определения жизни. Каждый день может быть сравним с разным. Один день – театр, другой – шахматы, третий – море.

Вы умеете играть в шахматы?

В прямом смысле? Умею. Я учился в школе с шахматным уклоном – в 70-й, на ЧМЗ. Директором школы в то время был Виктор Петрович Макаров, увлеченный шахматами человек, и у нас даже проводились уроки шахмат в начальных классах.

Когда в последний раз вы играли в шахматы?

Лет пять назад.

Вы выигрываете, когда играете?

По-разному. Всякое бывает. Как и в жизни.

Когда проигрываете, злитесь?

Маленький был – злился, сейчас уже нет.

Сейчас, наверно, уже проигрывать перестали?

Почему это?

Наверно, потому что поддаются соперники.

У меня соперники такие, которые не поддаются.

Верите в мужскую дружбу?

Верю.

Мы с вами часто встречаемся в магазине и всегда около кефира. Почему вы ходите без охраны?

Ну что, я за кефиром с охраной должен ходить? Зачем мне охрана?

Скажите мне, что может вас ранить?

Предательство.

Но это очень объемное понятие. Оно может ранить любого человека.

Ну а как? Вы задаете общечеловеческие вопросы, я даю вам такие же ответы. Разные бывают ситуации, многое я могу понять, но предательство меня ранит однозначно.

В вашей жизни была ситуация, когда вы были «на коне», а потом оказались «в рубище». Много тогда людей ушло из вашего пространства?

Много.

Но вы им доверяли до этого?

До этого доверял.

А как они объяснили свой уход от вас в сложный период вашей жизни?

Да я, честно говоря, и не старался выяснять.

Правда, что ли?

А зачем? И так все понятно, зачем спрашивать. Понятны мотивы, какими человек руководствовался. Я сделал вывод для себя и все.

Никого не простили?

Простить – нет. Но это же вопрос философский. Что значит – не простить? Можно не простить и бегать с дубиной за человеком, можно не простить и забыть – абсолютно ровное отношение, есть и есть этот человек.

А вы сами способны на предательство?

Человеку трудно сказать, на что он способен. Слова есть слова, а ситуации есть ситуации. Не хотелось бы быть способным на предательство. Бахвалиться и говорить, что я никогда никого не предам – можно, но лучше бы не возникло таких ситуаций.

Мне рассказали, что в вашем доме живут и рыбки, и кошки, и собаки. Так бывает разве?

Так случилось.

Расскажите про свою собаку.

Про какую? Про алабая или про той-терьера?

Про алабая.

А что рассказать? Мальчик, зовут Тимур, три года.

Вы разрешаете ему лежать на кровати?

Ну нет, конечно, он даже в дом не заходит, живет во дворе. Сто с лишним килограммов, какая кровать?

А как в вас может сочетаться любовь к алабаю и любовь к той-терьеру?

Так получилось. Той-терьерчика зовут Кристина.

Вы ее удочерили, что ли?

(Улыбается.) Удочерил.

И она тоже живет во дворе?

(Смеется.) Ну нет, конечно, она живет в доме.

Моя мама, так же как и вы, окончила Свердловский юридический институт. Когда я была маленькой и приходила из магазина с потертой фольгой на молочной бутылке, она сразу же вычисляла, что я разговаривала с мальчиком. Вы так умеете?

(Смеется.) Для этого не нужно юридическое образование, достаточно логического склада ума, чтобы понять, что из чего вытекает и какая логическая связь. Юридическое образование – это все-таки поглубже. Работа следователем учит человека складывать что-то из кубиков и кирпичиков. Как это делает Шерлок Хомс.

Смотрели английский сериал?

Смотрел. Ерунда полная. Это не Конан Дойль, это уже «экшн» – драки, погони. У Конан Дойля все изысканное – с логикой, с дедукцией, а здесь – то, что нравится зрителю. С книгой не сравнить.

Вы читаете книги?

В основном на английском.

Так хорошо знаете язык?

Уже два года занимаюсь с преподавателем.

Скажете что-нибудь?

Ну зачем? (Улыбается.)

Если поделить вашу жизнь на отрезки, этапы, сколько жизней вы прожили к сегодняшнему дню?

Не считал. Правда. Хотя, если проанализировать, у любого человека есть эти этапы.

Можете проанализировать при мне?

Зачем?

Потому что мы готовим материал к вашему пятидесятилетию.

(Смеется.) Ну пожалуйста: жизнь в администрации, жизнь с Юревичем, жизнь в прокуратуре, жизнь в армии, жизнь в институте, в школе, в детском саду. Ну вот.

Почему вы служили в армии?

Не было военной кафедры.

А потом вернулись в Свердловск?

Нет, я после института служил.

Вы любите Свердловск?

Свердловск люблю: архитектуру, людей, бывать там – нет. Там пробки.

Любимое место в Челябинске?

Диван после работы.

Говорят, что вы бегаете по утрам. Это правда?

Правда. Каждое утро по десять километров.

А за границей когда-нибудь бегали?

Конечно. Бегал по набережной в Ницце, вокруг Белого Дома в Вашингтоне, по набережной в Тель-Авиве. Мне, кстати, в Израиле очень понравилось.

Были у Стены Плача?

Да.

Загадали желание?

Не скажу.

Спиной шли от Стены Плача?

Да. Меня же проинструктировали, как правильно.

Как вы чувствуете, поменялась после этого ваша жизнь?

Хуже точно не стало. Поездка в Израиль оказалась очень полезной, я открыл глаза на ряд вещей, которые до этого не замечал. Появились мысли, которых раньше не было.

Вы верите в магию цифр?

Нет, мистических наклонностей у меня нет.

Во что вы верите?

Вы такие вопросы задаете… Я в тупике. Во что верю? Верю в то, что вижу. Не всегда верю в то, что слышу.

Вы так умно отвечаете…

(Смеется.) Хотя, наверно, слишком категорично сказал, что всегда верю в то, что вижу. Но чаще всего.

Вы романтик?

Навряд ли. С романтикой как-то не очень. Есть уже жизненный опыт. Именно он позволяет немного по-другому оценивать людей, ситуации, и романтизм в связи с этим уходит.

Вас пугает цифра 50?

Не пугает, но напрягает. Жизнь быстро проходит. Не хочется, чтобы она проходила так быстро.

Не у одного у вас.

Это только и успокаивает.

А если вдруг придумают выборы мэра, вы будете в них участвовать?

Очень сомневаюсь.

Почему?

Потому что не хочу.

Вдруг не выберут? Этого боитесь?

Да нет, об этом не думаю. Если я принимаю решение, значит, делаю так, чтобы добиться той цели, которая поставлена. Решение принять надо. Загадывать трудно. Будет решение о выборах, не будет, какая ситуация будет при этом. Но желанием не горю.

Вам важно, что о вас думают люди?

Не безразлично.

Я знаю четырех мужчин, которые знают вас и которые говорят про вас хорошо.

Хочу вам сказать, что есть немало людей, которые про меня скажут плохо. Люди разные.

Кто вам это сказал? Кто-то пришел и сказал: «Сергей, про тебя говорят плохо».

Нет, не так. Я не продвинутый пользователь, но иногда захожу в Интернет и читаю отзывы.

Зачем вам это?

Но я же должен знать мнение жителей нашего города. Знать, как оцениваются действия администрации.

Неужели вы думаете, что под всевозможными никами скрываются люди, которые хоть что-то в этом понимают? Вы это серьезно?

Нет, я думаю наоборот. Но тем не менее я вынужден знать мнение тех людей, которые не согласны с моими действиями. Как сказал в свое время классик, жить в обществе и быть от него свободным нельзя.

Это правда, что вы живете с родителями в одном доме?

А почему вы так удивляетесь? Родители уже пожилые, мне так спокойнее. И маме спокойнее – я всегда у нее на виду. (Улыбается.)

Ваша мама всегда на вашей стороне?

В целом – да. В конкретике – нет.

В какой конкретике? Что ты будешь кушать на ужин?

(Смеется.) Да.

А что вы, кстати, кушаете на ужин?

То, что приготовит мама. Хотя стараюсь ограничивать себя в еде.

В хлебе, в булочках, в пироженках?

Да. В хлебе, в булочках, в пироженках, несмотря на то что все это очень люблю. С возрастом приходится держать себя в форме.

Верни время вспять, о чем вы жалеете, Сергей Викторович?

О разном. Верни время вспять, я бы уделял гораздо больше внимания своим детям. Они выросли замечательными ребятами, но мне жалко, что они так быстро выросли. Мы с сыном регулярно ходим на хоккей, стараемся не пропустить ни одной игры «Трактора», разговариваем с дочкой про ее учебу в институте, и, конечно, всегда собираемся на семейных праздниках.

А какой праздник у вас самый любимый?

День рождения мамы.11

Иван Сеничев. Там будет победа

Директор хоккейного клуба «Трактор» Иван Викторович Сеничев относится к тому редкому типу людей, разговаривая с которыми, на душе становится спокойно. Он говорит то, что хочет сказать, а не то, что хотят услышать окружающие, и эта его прямолинейность, почти забытая в современном мире, одновременно вызывает в собеседнике самые разнообразные чувства.

Иван Викторович, я впервые вижу такое несоответствие: в кабинете директора хоккейного клуба портрет маршала Жукова…

А в чём противоречие? Этот портрет мне подарили друзья. С напутствием и пожеланием победы. Маршалу Жукову принадлежит замечательная фраза: я сделал всё, чтобы выполнить долг.

Всё для победы?

Конечно.

Многие великие хоккеисты – Анатолий Тарасов, Вячеслав Фетисов, Владислав Третьяк – в своих мемуарах или интервью сравнивали хоккей с жизнью. Якобы за шестьдесят минут игры мы можем увидеть все жизненные ситуации.

Многие люди сравнивают спорт с жизнью, я часто это слышу, но мне такая позиция не близка. Спроси металлурга, он скажет: я сталь варю, вот она – модель жизни. Жизнь – это игра сама по себе, и сравнивать её с хоккеем или футболом мне представляется немного упрощённо. Разве что, пожалуй, с шахматами… Да и то: если всех людей рассматривать как фигуры на шахматной доске, то возникает вопрос: а кто же эти фигуры переставляет?

И кто, как вы думаете?

Кто-то свыше. Каждого из нас кто-то по жизни ведёт, охраняет или не охраняет – какая-то неведомая сила.

Более двадцати лет вы проработали на Магнитогорском металлургическом комбинате, который входит в десятку крупнейших заводов мира. Мне очень интересно, есть ли сходство в работе на ММК и в хоккейном клубе?

Для меня есть. Причём абсолютное. В работе руководителя главным умением является способность правильно поставить задачу и достичь результата. Результат на комбинате – это прибыль. Результат в клубе – победа. И на комбинате, и в клубе руководителям приходится принимать оперативные решения в рамках ограниченного бюджета, но это и есть тот стресс, который позволяет двигаться вперёд.

Стресс двигает вперёд? Вы так думаете?

Я в этом уверен. Человек так устроен, что зачастую в комфортных условиях он перестаёт шевелиться.

Люди, связанные с ММК, считают, что ничего грандиознее в нашей стране не создано. Вы разделяете эту позицию?

ММК действительно флагман отечественной металлургии. Холдинг, в котором работают шестьдесят тысяч человек. Он дал мне, как говорится, путёвку в жизнь. Он действительно грандиозен. Совсем молодому мне казалось, что комбинат – это весь мир. Мне было меньше тридцати лет, когда Анатолий Ильич Стариков, будучи тогда генеральным на ММК, организовал на комбинате первую учёбу молодых руководителей. В то время комбинат вместе со всей страной переходил на рыночную экономику, и ему катастрофически не хватало менеджеров. Кадровики отбирали молодых ребят и отправляли нас учиться. В нашей группе было порядка тридцати человек, зачастую и к нам приезжали лучшие преподаватели из столичных вузов. Так готовили молодую смену. Лет пять спустя благодаря рекомендации Виктора Филипповича Рашникова и Петра Ивановича Сумина я оказался единственным из Челябинской области слушателем Московской школы политических исследований. Здесь уже лекции читали ведущие экономисты мира и послы разных стран. Вашингтон, Токио, Стокгольм, Лондон, Страсбург – занятия проходили в разных городах. При этом всегда находил понимание у руководителей комбината по отъездам на учёбу. Это очень важно.

Не могу не задать вопрос про неожиданную перемену в вашей жизни. Как вы на неё согласились в январе 2016-го?

Абсолютно нормально. Я очень люблю хоккей, мне по душе этот вид спорта. А работа руководителя даже в разных на первый взгляд направлениях, как я уже сказал, мало чем отличается. Два года назад Клуб занимал девятнадцатое место в рейтинге Лиги. Сейчас мы второй год входим в ТОП-10. Посещаемость и наполнение ледовой арены «Трактор» – второе место после Питера. Такие результаты приносят удовлетворение. Разве это не главное в работе?

И даже в той ситуации, которая сейчас?

Вы о чём?

О смене тренерского состава.

Клуб – это живой организм. Кадровые изменения происходили и будут происходить всегда. У нас же не крепостное право. Люди вправе выбирать себе более комфортные и высокооплачиваемые места работы. Это вполне нормально. Вот, например, свежая новость из НХЛ: из кубкового «Вашингтона» уходит главный тренер. Причина – не договорились по условиям. Жаль? Пожалуй… Но таковы реалии. Только через тернии мы проходим к звёздам. Просто хочется верить, что когда-нибудь тернии закончатся… В прошлом году в начале сезона мало кто верил, что команда дойдёт до финала Восточной конференции, но мы же дошли! Вспомните сентябрь – сколько было разговоров в Челябинске: и то не так, и другое не эдак, того выгнать, этих разогнать… А мы вышли в этот финал и взяли «бронзу». Так же и в новом сезоне – будут новые победы, поражения, радости и разочарования. Это жизнь.

«Там будет победа, горы зовут к небесам»?

Мне очень нравится эта песня Андрея Макаревича.

Года два назад, в одном из наших разговоров, Иван Викторович рассказал анекдот про ворону. О том, как одна маленькая смелая ворона попросилась в стаю к лебедям и как у неё получилось долететь вместе с ними в тёплые края. Не помню, какие ассоциации возникли тогда в моей голове, но я почему-то спросила про любимую книгу из детства. «Два капитана» Каверина, – ответил он не задумываясь.

Какое качество внутри вас не разрешает вам сдаваться?

Характер.

Мне всегда казалось, что каждый из нас приходит в этот мир с уже сформировавшимся характером.

Согласен. Жизнь просто предлагает ситуации, где ты можешь его проявить. Или, увы, не проявить.

Лидерские качества предполагают власть над другими людьми?

Лидерские качества предполагают умение брать на себя ответственность и отвечать за свои слова. Стремление к власти над другими – это подмена того, чего человеку не хватает, и к лидерству это не имеет отношения. Отец у меня был простым рабочим, но я всегда воспринимал его как лидера. Мне было одиннадцать лет, когда родители уехали в длительную командировку за границу, а я остался с бабушкой. Помню, отец тогда сказал: не подведи, иначе нас могут вернуть обратно. В советские годы было очень сложно получить разрешение для работы в капиталистической стране. И поработать там было за гранью реальности.

Не подвели?

Постарался. У меня даже успеваемость в школе не упала. Правда, с поведением иногда были проблемы. (Улыбается.) Зато до сих пор благодарен моему тренеру, живущему в Магнитке, – Михаилу Николаевичу Макарову, с которым с удовольствием общаюсь.

Получается, что установка вашего папы с раннего детства оказалась вписанной в вашу матрицу?

Получается так. Не помню, чтобы он потом ещё когда-нибудь говорил мне такие слова. Разве что на проводах в армию…

Почему вы не уехали в Москву?

Зачем? В Магнитке мама, бабушка, семья, комбинат. Мне нравилось там. На комбинате армейская дисциплина, жёсткая система. Порядок во всём. Всё работает как часы. Начиная от подачи вагонов, заготовки в печи, выплавки, проката и прочего. Если ты этого не сделал – до секунды, до миллиметра, то дальше вся цепочка рушится. До сих пор в Магнитке в ходу поговорка: товарищ Сталин позвонил, сказал, что война началась, а второй звонок сделать забыл. Двадцать три года я проработал на ММК – конечно, этот комбинат для меня родной. Там быстро научили помнить всё до мелочей, каждую цифру. Меня ночью разбуди – как руководитель, я обязан ответить, что, как и когда.

Ночью?

Вы не работали под непосредственным руководством Виктора Филипповича Рашникова или Бориса Александровича Дубровского. (Смеётся.) Если дело касается работы, для них не существует ни временных, ни географических границ. У них феноменальная память на цифры. Все прошли один путь – от рабочего до начальника цеха и генерального директора ММК, где наизусть надо знать буквально все показатели. От таких руководителей этот посыл переходит уже на весь холдинг.