Под знаком OST. Книга 1

Под знаком OST

Книга 1

Елена Немых

Наталья Назарова

Редактор Елена Немых

© Елена Немых, 2024

© Наталья Назарова, 2024

ISBN 978-5-4493-0445-2 (т. 1)

ISBN 978-5-0064-6121-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Под знаком OST

Часть 1 (1941—1942)

авторы: Елена Немых, Наталья Назарова

Посвящается жертвам диктатур

События, описанные в книге, являются художественным вымыслом, имеют совпадения с реальными событиями, однако не являются воспоминаниями конкретных людей.

2004 ELENA NEMYKH ©

2015 ELENA NEMYKH ©

Предисловие

Идея фильма «Я вернусь» по мотивам книги «Под знаком ОST» у меня появилась в 2004-м. Приближалась дата: 60-летие Великой Отечественной воины. Огромное количество документальных и художественных фильмов появилось на теле- и киноэкранах. Вторая мировая война, начавшаяся в 1939-м и ставшая проклятием для Европы, заставила именно меня придумать кино на оригинальную и никем не снятую идею: о судьбе D. P. (displaced persons), в том числе об остарбайтерах. Неожиданное знакомство с Аллой Трещалиной, которая снялась в документальном фильме «Чемодан. Вокзал. Россия», бывшей «остовкой» (так назывались рабы с Востока для Третьего рейха), заставило заняться исследованием этой сложной, щепетильной и очень неоднозначной исторической темы. В 2007 году я сделала свой собственный документальный фильм «Рабы двух диктатур» (автор и режиссер: Елена Немых, продюсер: Юрии Бабуров, Елена Немых), премьера которого состоялась в 2018 году на фестивале «Документальная среда», в 2009-м на телеэкран вышел 12-серийный фильм «Я вернусь» с участием актеров театра и кино, таких как: Елизавета Боярская, Юлия Пересильд, Елена Подкаминская, Елена Николаева, Роман Полянский, Михаил Миронов и др. Я благодарна судьбе за все те встречи, которые произошли у меня во время написания книги «Под знаком OST», а также подготовки, съемки, постпродакшена, телевизионных и интернет-премьер художественного фильма «Я вернусь» (автор идеи: Елена Немых, автор сценария: Наталья Назарова, режиссер-постановщик: Елена Немых, продюсеры: Игорь Толстунов, Анна Кагарлицкая) о судьбе остарбайтеров.

Елена Немых, режиссер-постановщик художественного фильма «Я вернусь»

Глава 1. Москва / Подмосковье. Июнь 1941

Муся бежала по парку Горького. Ее голубое платье в горошек светилось на солнце, и сама она была чем-то похожа на василек: маленький, тонкий цветок с синими листочками, который обычно растет в русском поле. Мусю переполняли чувства, и она была горда собой. Во-первых, потому что сдала экзамены в театральный институт, в сам ГИТИС, а во-вторых, потому что именно сегодня решилась на первое в своей жизни настоящее свидание с Митей.

Митя Андреев был учеником Андрея Михайловича Растопчина, преподавателя истории в его институте. Узнав, что профессор Растопчин – отец Муси, Андреев Митя решился на первое в своей жизни свидание в Парке культуры и отдыха.

Однако Мария назначила ему встречу у начала лестницы, ведущей к Крымскому мосту. Как выяснил Митя, Муся в семье была средней. Старшая Зоя работала в больнице хирургом, младшая Гуля еще училась в школе. Увидев юношу, стоявшего в назначенном месте, она быстро сбежала вниз и закрыла ему глаза двумя ладошками. Митя улыбнулся, угадывая:

– Муся, ты?

Растопчина доверила именно ему свой секрет: девушка решила сдавать экзамены в ГИТИС втайне от своих родителей: папы Василия Андреевич и мамы Веры Сергеевны.

Муся радостно, открывая ладони:

– Митька, я первый тур прошла!

– Ух, ты! Молодец! – Митя подхватывает ее на руки, кружит, ставит на ступеньку. – Ура!!!

Профессорская дочь казалась ему всегда экзотичным цветком. Что-то близкое к речной кувшинке. Впервые Андреев увидел ее в тот самый момент, когда Марию подвозило такси, которое заказал Василий Андреевич. Ее тонкая красота, глаза с поволокой и длинные косички запомнились мгновенно.

Решился с ней познакомиться он вовсе не сразу. Три раза напрашивался донести учебные тубусы со схемами царских династий до метро, два раза приезжал на дачу, довозил книги. И знакомство состоялось. И вот она! Живая, настоящая.

Мите тут же захотелось сделать ей подарок. Рядом с лестницей оказался лоток с цветами. Продавщица в легком ситцевом платье монотонно повторяла заученную фразу:

– Цветочки, цветочки. Пожалуйста.

Митя быстро, отдавая деньги:

– Счас! (продавщице) Цветочки – девушке моей! Спасибо!

Митя быстро купил букет садовых цветов и вручил его Мусе.

Митя:

– Держи…

Митя смотрит на нее пристально.

– Бежим в парк!

Мария нюхает цветы, белые ландыши с зелеными листочками в руках у Растопчиной казались продолжением ее рук и ее нежного образа.

Митя берет девушку за руку, они дружно ныряют под арку Крымского моста, а еще через полчаса оказываются совсем в другом месте. Памятник пловчихе, приготовившейся к стартовому заплыву, сверкал черными гладкими мраморными плечами и боками прямо у чаши с фонтаном в Парке культуры и отдыха. Муся взобралась на балюстраду, дала Мите руку, чтобы не поскользнуться на гладкой поверхности, и начала петь. Серенада Шуберта на русском языке и позже на немецком из уст юной девушки звучала необычно: «Песнь моя летит с мольбою тихо в час ночной…» Муся балансировала на лестнице, медленно спускаясь вниз к гранитной набережной Москвы-реки. Митя еле удерживал ее руку. Дойдя до последней ступеньки, Мария Растопчина гордо сказала:

– Представляешь, в ГИТИСе конкурс 150 человек на одно место. Я им когда серенаду Шуберта на немецком зарядила, они аж рот открыли.

Митя смотрит на Марию удивленно:

– А ты откуда немецкий знаешь?

Но Растопчина, увлеченная своим успехом, продолжает:

– А ты слышал ее на немецком? Сейчас я ее тебе спою. Значит так. (по-немецки) Shtill antloyfn Mayne Lieder durkh der Nakht tsi dir…

Казалось, что она просто наслаждается звуком своего собственного голоса, не замечая реакции своего горячего поклонника.

Митя хмурится:

– Я думал, это все несерьезно.

Мария язвительно и дерзко:

– Значит, твоя электростанция – это серьезно, а театр нет? Знаешь, между прочим очень многие говорят, что у меня большой талант. И даже огромный! – Муся взмахивает руками, показывая, какой у нее огромный талант, обхватывает себя руками.

Митя, отворачиваясь, сплевывает, Мария попала ему в самое сердце, Митя сухо:

– А как же я?

Мария замечает наконец-то хмурого Митю:

– Ты? Ах, ну да. Сейчас.

Растопчина вздыхает, начинает загибать пальцы своей руки.

– Значит так, первые десять лет я буду заниматься искусством, потом буду совершенствоваться.

Митя отпускает руку Муси, засовывает свои руки в карманы, спускается на две ступеньки вниз, хмурится, спускается ниже по лестнице, играет желваками. Муся язвительно продолжает, не обращая внимания на грустное лицо юноши:

– Я должна тебя предупредить, что я ужасная лентяйка, – перечисляет, загибая пальцы: – Неряха. Я не умею готовить, я ненавижу стирать белье и мыть посуду. – Муся улыбается. – Но самое главное, Митенька, я невероятно влюбчивая. Сегодня со мной поступал мальчик, он был такого, – Растопчина поднимает руки вверх, – он высокого роста, у него крепкие руки, глаза как у оленя.

Однако Митя просто излучает недовольство, подходит к киоску с мороженым, покупает маленький шарик в вафельном стаканчике, откусывает кусок. Ест обиженно. Муся подбегает к юноше, шутливо и легко ударяет Митю по носу:

– Митя, послушай, я пошутила.

Митя отходит подальше, ест мороженое, злится. Потом оборачивается к Мусе, берет крепко ее за руки. Говорит Митя твердо, глядя ей в глаза:

– Знаешь, я таких шуток не понимаю. Для меня так: любовь – это навсегда. Ты – это навсегда. Понятно?

Мария вздыхает:

– Ну, ты и зануда!

– А ты – артистка. Слушай, а может, ты меня не любишь вовсе? А так? Роль играешь?

– Ну, конечно, не люблю…

Муся надувает губы, отходит в сторону. Митя понимает, что обидел ее серьезно:

– Ну, ладно, подожди. Стой, стой!

Митя хватает Мусю за руку, пытается обнять.

– Отстань! Не трогай меня.

– Муся… Я пошутил. Ну, прости, прости!

Митя пытается обнять Мусю. Она вырывается.

– А теперь не смешно мне, – вырывается, – опусти меня, отпусти.

Мимо парочки идет парень с завода. Лицо простое и веснушчатое. Он удивленно смотрит на Мусю, которая вырывается из объятий Мити. Со стороны кажется, что просто какой-то хулиган пристает к девчонке:

– Товарищ, товарищ… Отпустите девушку.

Парень трогает Мусю за плечо, но она просто нервно отмахивается, нечаянно задевая Митю рукой.

Митя резко отбрасывает его руку:

– Отстань…

Парень воспринимает Митин жест как приглашение к драке и резко ударяет его кулаком в скулу:

– Товарищ, у меня разряд по боксу.

– Ах ты… да я тебя… С твоим разрядом!

Митя бросается с кулаками на парня. Они дерутся, а Муся тщетно пытается их разнять:

– Вы что? Да, я вас… хам, идиот! Ой!

Муся хлещет букетом парня по лицу, потом в ход идет ее сумка, из которой на землю падают помада и зеркальце. Парень толкает Марию, она падает, рвет свои чулки:

– Девушка, вы хулиганка какая-то!

Но поняв, что Митя и Муся заодно, парень быстро ретируется с набережной. Муся помогает Мите подняться. У него ссадина под глазом, у Муси на коленке в чулках – дырка. Через час они уже в коммунальной квартире Мити. Комната Андреева полна солнечных бликов, зайчики пляшут по окнам, по белым кружевным занавескам, по столу и стульям, а главное по большому макету гидроэлектростанции, сконструированной по чертежу, который прикреплен тут же на маленьком кульмане. Солнечная электростанция, нарисованная на листе ватмана, – давняя мечта юноши.

Стеклянная конструкция бликует на солнце, солнечный зайчик ослепляет Марию. Однако она продолжает обрабатывать ссадину Мите перекисью водорода, Андреев морщится и вскрикивает.

– Терпи, а то вдруг война.

– Не шути так.

– Войны не будет. Молотов пакт подписал. Что немцы – дураки на нас нападать?

– А ты думаешь, войну умные начинают?

Но Муся молчит, она отходит от Мити к трельяжу с зеркалом, ставит на стол баночку с перекисью, рядом кладет вату. Потом неожиданно подходит к висящим на стене фотографиям. На фотографиях Митины родители, девушка с сиренью и человек в форме офицера Красной армии. Митя тем временем сдувает пыль с макета электростанции, хватает в руки маленькое, круглое зеркальце:

– Муся, смотри… Угадай, что вот это такое? А, Муся?

Но Муся как будто не слышит Митю. Очевидно, что она впервые у него в гостях. Внимательно рассматривает фотографии на стене, машет на женщину рукой:

– Митя, а это кто?

Митя смотрит на фотографию мамы, заметно мрачнеет:

– Это моя мама. Ей тут, как и мне, 22. Она умерла молодой от туберкулеза.

Муся смотрит на него сочувственно, Митя показывает на фотографию красноармейца:

– А это папа. Он погиб в финскую.

– Ты что? Сирота?

Митя кивает, ему явно неприятен разговор. Он ловит солнечного зайчика, светит лучом прямо на стеклянную конструкцию.

– Смотри, это солнечная электростанция, которую я придумал. Конструкция вся стеклянная. Вот это стеклянный коллектор. Вроде теплицы, как купол. Солнечная энергия собирается в коллекторе, нагревает воздух, под воздействием тяги он поднимается вверх со скоростью 15 метров в секунду.

Муся подходит ближе, задумчиво смотрит на макет:

– Митя, Мить! У меня по физике трояк. – Мария показывает руками, что большой трояк. – Вот такой!

Но Митя не оставляет надежды объяснить ей устройство своей конструкции:

– Ну, видишь, солнечная энергия – это энергия будущего поколения.

Он пытается Наташе объяснить, как работает его станция. Андреев показывает на нижнюю площадку.

– Смотри, вот здесь лежит уголь. Его нагревает солнце.

Однако Муся слушает его невнимательно. Рассматривает свою коленку, дырку на чулке:

– Мить! Ой, из-за этого дурака! Коленку разбила и, кажется, чулок порвала.

– Что?!

Митя, увлеченный собственным рассказом, не сразу понимает, о чем говорит Муся, а она выглядит очень трогательно: голая коленка, юбка выше середины бедра. Видна даже подвязка для чулок.

Митя бросается к Мусе, подхватывает ее на руки, кружит по комнате:

– Муся. Родная моя.

Муся падает с Митей прямо на скрипучую с железным матрасом кровать. Митя страстно ее целует, его рука непроизвольно опускается под юбку.

– Ой, Митя… Ты что меня не уважаешь?

– Дурочка, я же тебя люблю, люблю…

Мария отбивается, но уже очень вяло, отвечает на Митин поцелуй. Митя шепчет:

– Я тебя люблю…

Короткое время они жарко целуются, пока в коридоре коммунальной квартиры не появляется Трофим Трепалин. Трофим – однокурсник Мити по институту и сосед по коммунальной квартире. Трофим кричит Мите прямо из коридора:

– Мить, ты что в ванне опять мыло стащил?

Трофим заходит в комнату к Мите, но не сразу замечает парочку, целующуюся на кровати. Большая линза, подвешенная у входа в комнату на крючок, создает иллюзию искаженного пространства. Трофим заглядывает в стекло: его очки съезжают к носу, рот оказывается на щеке:

– Ну что? Бить тебя, что ли? Опять мыло спер? Ешь ты его, что ли?

И тут он замечает, что Митя в комнате вовсе не один. Муся охает, вскакивает с кровати, поправляет платье и подбегает к макету с гидроэлектростанцией:

– Митя, я так и не поняла. А где воздух нагревается? В коллекторе или здесь?

Муся показывает пальцем на маленькие лопасти, прикрепленные вверху стеклянной башни. Возникает неловкая пауза, Митя вскакивает с кровати, жмет Трофиму руку, подводит его ближе к столу:

– Муся, это Трофим.

Трофим смущен, Мария Растопчина напоминает ему эльфа, спустившегося с небесного олимпа. Однако девушка протягивает ему руку:

– Мария Растопчина.

Трофим поправляет очки:

– Извините, извините.

Митя смотрит на него с удивлением:

– Это мой сосед по квартире и друг.

Трофим пытается уйти, ему кажется, что Мишина девушка явно недовольна присутствием постороннего в комнате, однако Митя хватает его за рукав:

– Троша, подожди. Стой, стой.

Митя тащит его к Мусе.

– Трофим, стой. Пойдем, познакомлю.

Митя подтаскивает Трофима к Мусе. Девушка кокетливо поправляет свои косички, смотрит на смущенного Трофима, неожиданно хохочет, увидев, что тот покраснел.

– Неудобно.

Митя толкает его все ближе к Мусе.

Трофим задевает головой висящий на тросе «кукурузник». Это модель настоящего самолета, сделанного его собственными руками.

– Давай, ты иди ближе. Знакомься!

Он заходит за спину друга, кивает на «кукурузник», подвешенный на леске над столом.

– Трофим Трепалин, мой сосед и автор этой этажерки.

Муся протягивает руку Трофиму. Трофим пожимает быстро руку девушки, чувствуя тонкое и холодное запястье в своих руках, смотрит Марии прямо в глаза. Кажется, что он сражен красотой Муси Растопчиной окончательно и бесповоротно:

– Трофим Трепалин, а-авиаконструктор, будущий.

Мария выдерживает паузу:

– Актриса, и тоже будущая.

Митя смотрит на них и берет в руки самолет, снимая его с лески:

– Троша, ты когда запускать-то его пойдешь? Он тут год уже висит, и все тебе некогда…

Но Трофим не обращает внимания на друга. Он держит Мусину руку, не отпуская, смотрит ей прямо в глаза, говорит скорее машинально:

– Завтра.

Митю задело невнимание друга, он повторно задет ему вопрос, говорит громко и отчетливо:

– Дашь полетать?

Трофим тихо, не выпуская руки Муси из своих ладоней̆:

– Дам.

Мария быстро высвобождает свою ладонь, подходит к Мите, рассматривает макет «кукурузника»:

– Можно я тоже с вами полетаю? Если вы, конечно, не против?

Трофим наконец-то приходит в себя, подходит к Мусе и Мите поближе:

– Можно! Я не против… Завтра!

Митя хватает самолет в руки, снимает его с крючка, изображает, как он летает, выписывая круги по комнате:

– Ух… жжжжех!

Мария кивает Мите и Трофиму и неожиданно приглашает их к себе на дачу:

– А сейчас поехали ко мне обедать, я вас с семьей познакомлю.

Семья Муси традиционно летом отправлялась на дачу. На стеклянной террасе, за столом с белой скатертью собиралась вся семья Растопчиных. Летом 41-го на дачу приехала даже тетя Лиля. Лиля Шварц приходилась близкой подругой Елизавете Васильевне, родной бабушке Муси, и на дачу приезжала не только отдохнуть, но и пообщаться с профессором Растопичным. Лилю Шварц они считали убежденной диссиденткой. Она дружила в молодости с поэтами серебряного века и была отличным собеседником для Василия Андреевича. В этот прекрасный, жаркий день она уже выпила сто грамм водки, закусила маринованным огурцом и, слушая профессора Растопчина, периодически вставляла свои неизменные остроты.

Растопчин, который был поглощен прочтением чужой диссертации – а работа была его очередного ученика, Любарского Виктора, – неожиданно захлопнул трактат на середине и налил себе из графина водки в граненую стопку:

– Ух ты, господи. Какая же это чушь!

Тетя Лиля, цепляя на вилку гриб, с интересом взглянула на профессора:

– Что ты фыркаешь? Поделись, пофыркаем вместе.

Тетя Лиля подняла стопку вверх и быстро выпила свою порцию. Андрей Михайлович, также махнув сто грамм беленькой и закусив маринованным помидором, красиво лежавшим в хрустальной вазе, открыл диссертацию на нужной странице. Он цитировал:

– «Товарищ Сталин уже тогда понимал, что время царей истекло, поэтому он встал у истоков революционного движение „Народовольцы“». А товарищу Сталину тогда было всего полгода!

Василий Андреевич смеется, тетя Лиля хохочет тоже:

– Большевики созревают рано. А!

Василий Андреевич откидывает в сторону диссертацию Любарского:

– Не буду больше читать эту чушь, имею полное право.

Их разговор прерывает Зоя, старшая сестра Муси. У нее тонкая, но отчасти болезненная красота. Волосы гладко причесаны и забраны наверх, платье серое в горошек, почти как у Муси, но более скромное, с черным тонким поясом. Зоя вносит на террасу две тарелки с супом для отца и тети Лиле, ставит на этажерку в углу террасы и решает перестелить скатерть на столе. Василий Андреевич, отодвинув в сторону свой стул, отходит в угол террасы, рассматривает сирень в саду. Зоя застилает новой скатертью стол:

– Садись, пап!

Василий Андреевич садится за стол, смотрит на тарелку с супом, который поставила ему Зоя:

– Спасибо.

Зоя ставит суп перед тетей Лилей и уходит с террасы. Вместо нее появляется Вера Сергеевна, мама Муси, с двумя тарелками в руках: на одной квашеная капуста, на другой селедка с луковыми кольцами. За ней на террасу входит Виктор Любарский, ученик курса профессора Растопчина. В его руках – огромное блюдо с картошкой и рыбой, которое он ставит на стол, и быстро задает вопрос Растопчину:

– Василий Андреевич, вы прочли черновик моего диплома?

Возникает неловкая пауза, очевидно, что критику Любарский воспринял плохо.

– Ну, и что скажете?

Тетя Лиля подцепляет селедку на вилку:

– Селедочка!

Вера Сергеевна уходит, Василий Андреевич ест суп, молчит. Возникает неловкая пауза.

– Ну, там есть некоторые нестыковки, но в целом работа очень дельная, очень дельная.

Он, обращаясь к тете Лиле, откровенно лжет:

– Самая светлая голова на моем курсе! Запомните. Виктор Любарский!

Василий Андреевич наливает водки тете Лиле и себе. Делает приглашающий жест Любарскому:

– Давайте выпьем. За светлую голову.

Тетя Лиля быстро выпивает водку:

– С удовольствием.

Василий Андреевич звонко чокается с Лилей Шварц, однако Любарский встает:

– Нет, спасибо. Знаете, я лучше пойду. Василий Андреевич, Педин, ваш заместитель, он хочет быть моим рецензентом. Считаю своим долгом Вас предупредить.

Василий Андреевич морщится, выпивает водки, закусывает огурцом:

– Ну, зачем вам этот… этот скользкий человек?

Любарский скромно кашляет:

– Я не могу отказаться.

Неожиданно на террасу входит Вера Сергеевна, видит, что Любарский явно собирается уйти:

– Виктор, оставайтесь!

На террасе появляется Зоя с огромным самоваром в руках. Любарский видит, что самовар тяжелый, подхватывает его, ставит пузатое и серебристое дутое «божество» на стол. Вера Сергеевна машет на Любарского рукой̆:

– Зоя, скажи ты.

Зоя смущена, но рада помощи. Самовар действительно был очень тяжелым. Любарский смотрит на Зою влюбленно, он явно к ней неравнодушен:

– Мама, Витя сам решает, куда ему идти.

Любарский неожиданно целует руку Зое, откланивается и уходит с террасы:

– Извините, до свидания!

Зоя строго и быстро отвечает Виктору:

– До свидания.

Василий Андреевич недовольно хмыкает, выпивает еще сто грамм водки:

– Ты мне всех учеников распугаешь.

Тетя Лиля также выпивает рюмку водки:

– Скорее не учеников, а женихов.

Зоя краснеет, разглаживает скатерть:

– Тетя Лиля, прекратите ваши намеки.

Зоя ретируется с террасы. тетя Лиля хохочет, Вера Сергеевна смотрит на нее с укоризной̆:

– Тетя Лиля, не надо девочку дразнить.

Но та закусывает соленым огурцом:

– Вера, если не дразнить девочек, они никогда замуж не выйдут.

На кухне слышен грохот упавших на пол жестяных подносов. Вера Сергеевна сердито смотрит на тетю Лилю, делает жест рукой:

– Ах, оставьте!

Она садится за стол, начиная обедать вместе со всеми. Тетя Лиля хмыкает и выпивает опять рюмку водки.

Тем временем на остановку рядом с дачным поселком приезжает автобус. Добираться до дачи ровно час, и видно, что Марию слегка укачало в автобусе. Однако ребята держатся неплохо.

Митя, Трофим и Муся, радостно о чем-то болтая, выходят из автобусной двери, не замечая идущего к ним по тропинке Любарского. Муся машет в сторону заборов:

– А вот и наша дача.

Муся наконец-то замечает Любарского. Тот приподнимает кепку и кивает:

– Здравствуйте.

Мария не сразу узнает поклонника Зои и ученика папы:

– Здравствуйте.

Любарский кидает короткий взгляд на Трофима и Митю. Ощущение неприятное, у Любарского серые, будто стеклянные глаза. Он их будто бы фотографирует, оглядывая с головы до ног. Митя морщится, и даже Трофиму не по себе:

– И до свидания.

Мария кивает, бежит к ребятам:

– До свидания.

Любарский поворачивается к друзьям спиной и спешит к автобусной остановке, Митя сплевывает себе под ноги, ему неловко:

– Это кто?

Муся смеется, взъерошивает ему волосы на голове:

– Это папин ученик: Любарский. Он в мою старшую сестру Зою влюблен.

Митя замолкает:

– А она?

Мария вздыхает:

– А она любит медицину. Вон наш дом, пошли быстрей.

Муся машет в сторону красивого голубого дачного домика с террасой и цветущим вишневым садом за зеленым дощатым забором, быстро открывает калитку и бежит вперед по тропинке. Трофим и Митя чуть задерживаются у входа, любуясь ее стройной фигуркой в голубом платье. Митя ревниво:

– Красивая?

Трофим вздыхает, Мария понравилось ему с первого взгляда:

– В советской девушке главное красота души, а уж потом немножко тела.

Митя вздыхает:

– Циник ты, Трофим!

Трофим быстро отвечает своему другу:

– Я не циник, я реалист. Чувствуешь разницу?

Митя и Трофим заходят в калитку, идут по тропинке, продолжая болтать:

– Между прочим, знаешь, кто у нее отец? У нее отец профессор Растопчин. Лекции по истории у нас читал, помнишь? Мыслитель.

– Красавица, дочь мыслителя.

Митя толкает Трофима в кусты, а сам прибавляет шагу. Трофим падает:

– Везет тебе, Андреев.

– Ага.

Но Митя уже забегает в дом, не дожидаясь, когда Трофим выберется из колючего куста крыжовника. Друг ворчит. Колючие кусты поранили ему руки. Трофим обнаруживает в ладонях занозы, которые он тщетно пытается вытащить с помощью значка авиаконструктора с лацкана своего пиджака.

А Виктор Любарский безуспешно пытается дозвониться до кафедры истории из телефонной будки рядом с дачной автобусной остановкой. Несколько раз набрав на железном диске телефонного автомата номер деканата, он задумчиво вешает черную эбонитовую трубку на рычаг. Выходит на остановку, смотрит на расписание, с минуту думает, а затем опять решительно заходит в будку, чтобы набрать новый телефонный номер: