Полная версия
Ангел света и любви. Философский роман
Ангел света и любви
Философский роман
Эжен Моне
Не осталось и тени сомненья —
я люблю тебя, жизнь!
Корректор Сергей Ким
Дизайнер обложки Ольга Третьякова
© Эжен Моне, 2020
© Ольга Третьякова, дизайн обложки, 2020
ISBN 978-5-4485-6675-2
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Предисловие
Я расскажу вам о том, о чём может сказать каждый из нас. Мир создан наполнять нас смыслом того, чем каждый из нас хочет жить. Вроде воздух для всех один, и всё же для каждого он разный – это то же, что и два человека могут смотреть на одну вещь и расценивать её по-разному. Сколько людей – столько и мнений.
Наша земля полна неожиданностей и загадок, а небо окутано цветом прекрасных глаз. Полна добрых и любящих людей, в мир которых вступаешь чистой ногой. Как я уже говорила, люди, живя в одном мире, в то же время все живут в разных мирах, и у каждого он свой. Они говорят на разных языках, но единый язык – это язык сердца. То, что внутри тебя, то ты и наблюдаешь снаружи. То, о чём думаешь, и это не малоизвестный факт уже для всех, то и притягиваешь в свою жизнь! Надо быть честным с самим собой.
Любовь – это всё живое как на земле, так и вне её. Это прекрасное чувство. Каждый об этом знает и испытывает ее по-своему. Я не спорю, все слышали о бабочках в животе, и многие даже испытывали это чувство. И о том, как от любви «захватывает» дыхание – это тоже известный факт.
Мир полон тайн, и любой может сказать, что у него большой опыт за плечами.
Не спорю, возможно, вами прочитано много литературы, просмотрено документальных и художественных фильмов, услышано от кого-то, да – это так, но не факт, что это – подтверждение настоящей любви. Вам решать, как любить и как проявлять свои чувства, когда вы честны с собой. Прожить и прочувствовать это самому – куда величественней.
В этой истории чувства говорят сами за себя, и она посвящается тем, кто когда-то любил чисто, искренне, бережно храня эти чувства годами. Для тех, кто любит и будет любить.
Морской бриз неиссякаем, лёгок. Волнуясь, он волнует меня, словно я часть сердца, которое бьётся и тут же стихает, наполняя меня чем-то неизведанным. Жажда поглощает в буквальном смысле этого слова. Ты растворяешься в просторах всего того, что окружает тебя.
Я ёжилась на берегу Касатинска. Время было за полночь – луна освещала тропинки залива, громкие голоса людей эхом раскатывались по водной глади. Шло время, а я даже и не думала идти спать. Тёплый ветер дул мне в лицо, словно играя со мной, и я вдыхала – этот сладкий, нежный, пропитанный августинками воздух. Их магический аромат завораживал, а пение птиц доносилось по всей окрестности побережья. Да, кстати, августинки – это такие цветы. Они маленькие, но очень величественные. Как и у всего живого, у них есть своя история, но об этом, пожалуй, чуть позже.
Наступила осень. Листья покрывали землю золотистым покрывалом огня, и всплеском души моей была не только та природа, что окружала меня, но и то чувство, от которого кровь закипала в каждой частичке моего тела. Я не могла забыть эти глаза, которые с теплотой душевной смотрели на меня. Мысли с каждым разом уносились прочь, отдаваясь порывам сердца. Воспоминания разгорались в моей душе горячим пламенем, тем самым обнажая мои чувства.
Кто из вас, друзья, верит в любовь с первого взгляда?
Я пониманием своего прошлого закрывалась от всех этих мыслей, и всё же этот взгляд, этот день и час и миг Вселенной изменил моё понимание – абсолютно полностью опровергнув понимание прошлого, вдохновив меня на написание этой книги.
Вообще я наблюдатель, люблю смотреть на мир с открытыми глазами, всматриваясь в каждое человеческое я и видя в них то, кто они есть, то, к чему они стремятся. Улыбка, жесты, речь и смех, походка – волшебство мирской обители, даже одежда говорит о личных качествах человека, раскрывая и объясняя его внутренний океан величий.
Люди привыкли любую человеческую близость
Сводить только к эротизму, грабя самих себя,
Потому что такое восприятие обедняет
и отравляет
Любое духовное наслаждение, любое проявление
Человеческих чувств.
Синопсис
Вся суть моей книги – это встреча человечества с Госпожой любовью – это дань матери земле, – это нежный поцелуй особам женского пола. Книга раскрывает те тонкости бытия, на которые люди перестали обращать внимание, эта книга – встреча с самим собой. Роман затрагивает те жизненные области, которые давно утратили огонь в наших сердцах, ведя нас по ложному пути.
Через неё я хочу оживить в людях Жизнь, которая будет преисполнена Любовью. В первую очередь к самим себе, разрушая стереотипы, впуская в их Сердца ветер перемен.
Что бы ни происходило в вашей жизни – это течение, которое необратимо ведёт вас к настоящему. Поверь в себя и прими те перемены, которые стремительно касались души и тела. И теперь ты можешь осознать тот факт, что одно без другого не бывает. Кем бы ты сейчас ни был, осознай, что мы обретаем себя через тьму и свет.
Ангел Света и Любви
Истиною же является женская красота,
Когда загадкою – скрыта и в то же время
Подчёркнута дважды она,
И тогда не только невозможно
Отвести от неё глаз, но и душевного покоя
Уже не унять.
1.
Моя героиня Лилия Вьюри – её жизнь по-своему уникальна.
– Лили, – сказала мама, приоткрыв дверь в спальню своей дочери.
– Да, матушка? – ответила Лили, вдевая серёжку в правое ушко и смотря на матушку в зеркало.
– Все гости уже собрались! – улыбка расплылась по всему лицу, тем самым не скрывая обаяние прекрасной дамы. – Мы ждём тебя!
– Я уже скоро, мама, – выдохнув, с грустной ноткой ответила она.
Матушка закрыла дверь и пошла к гостям.
Лили взялась обеими руками за лицо и наклонилась ближе к зеркалу, всматриваясь в своё отражение. Кажется, ей никогда не было так тревожно, как в этот день. Сегодняшний день наполнял Лили одновременно и радостью, и грустью, и боязнью, и бурными эмоциями души. Радостью были наполнены те моменты сердца, что она, делая шаг во взрослую жизнь, и в тот же момент полноценно вступала и грусть в её владения, прокралась, говоря о том, что беззаботное детство остаётся далеко позади. А боязнь, от которой потели ладони и голос замирал в тот же миг, раскрывалась в том, что волнение порождало страх, ведь она никогда раньше не присутствовала в таком большом скоплении людей. С детства окружением Лили были Мама, Папа и работники дома: садовник Антуан Экюль – мужчина уже преклонного возраста, экономка Мария Россо и пара домашних питомцев, а именно пёс Цезарь, королевский дог, и попугай Гау. Лили была долгожданным ребёнком, и родители лелеяли и холили девочку, закрывая от всех и всего. Своей заботой и переживаниями они вырастили в ней огромное чувство любопытства. Лили смотрела на себя в зеркало, и оно отображало её красоту: белокурые локоны ложились вдоль всей её спины а белоснежная бархатная кожа была подобна крыльям ангела. Оно отображало невинность всего, что скрывала её плоть: большие чёрные глаза с роскошными длинными ресницами, брови, что располагались чуть выше, чем положено от глаз и были чернее ночи в форме домика, маленький, аккуратненький носик, щёчки, что отливались молодым румянцем, словно она всегда была чем-то смущена, полные, чувственные губы, что ярко выражены цветом спелых красных вишен. Складывалось чувство того, что вся кровь прилила к её губам, едва коснувшись щёчек и полностью покинув тело. Ростом не выше метра шестидесяти, изгибы тела восхищают: полные бёдра, стройные ноги, пышная грудь и взгляд лукавый, посмотрев в эти глаза, ты больше не можешь оставаться равнодушным, в тот же миг появляется чувство, что кровь в твоём теле нагревается, в считанные секунды закипает, начинает бросать в жар, дрожь в теле, в животе властвует целая стая бабочек, и тебя просто переполняет восторг, глаза блестят, и вместе с ними слышно биение сердца, которое неугомонно стучит.
Наконец-то Лили решила сделать шаг. Отодвинув стул, она встала и смелой походкой направилась к двери, но не тут-то было – ступор и вновь волнение охватили всё её тело. Почувствовав рассеянность, она тут же застыла на месте:
– Я должна, я смогу… – сказала Лили чуть слышно сама себе.
Закрыв глаза, опустив руки вдоль тела, глубоко вдохнув и выдохнув с огромным облегчением, она открыла глаза и вновь смелой, уже более уверенной походкой направилась к двери. Не думая ни о чём, она ухватилась за ручку двери, повернула её и, распахнув, шагнула через порог быстрыми мелкими шажками. Сама того не зная, при ходьбе, виляя, её бёдра полыхают в каждом шаге. Походка выражала натуру, а она была чиста во всём. Жемчуг, который прошёл огранку ещё во чреве матери.
От неё веяло бесценным теплом, светом, добром, нежностью и любовью. Преодолевая препятствия в самой себе, шаг за шагом приближалась к лестничной площадке. Замедляя шаги, она ещё более выпрямила спину и, взявшись одной рукой за пальцы другой руки, направила нежный взгляд вперёд. К тому времени она уже подошла к лестнице и, остановившись на секунду одну-другую, стала спускаться вниз, чувствуя, что вся кровь из губ стала переливаться в щёчки, тем самым говоря больше о красоте, которую нужно видеть. Момент был близок… С каждым разом всё громче и громче слышались разные голоса, смех, от этого у Лили подкатывал комок страха к горлу и еще больше румянец смущения к щекам. Она стала оттягивать этот момент, спускаясь с каждым разом всё медленнее и медленнее, остро вслушиваясь и пытаясь уловить каждое слово гостей, будто бы хочет понять, осознать и успокоить волнение своего внутреннего мира.
– Вот и она, моя прекрасная дочь Лилия! Знакомьтесь, дорогие гости! – с гордостью в голосе сказал Хавьер, показывая рукой на дочь.
Лили остановилась, с огромным удивлением и лучезарием в глазах стала смотреть на всех.
– Добрый вечер, дамы и господа! – смущенно и радостно поприветствовала всех она.
Её поразило, насколько все люди разные, каждый по-своему прекрасен и интересен. Лили с огромным любопытством, жадно вцепившись глазами, в то же время настороженно и восхищённо смотрела на окружающих её людей. Все присутствующие с не наименьшим восторгом окружили её пристальными взглядами, словно трогая её на ощупь.
В зале воцарилась полная тишина, время застыло. Затем, спустя какое-то время, зал наполнился разговорами, движением и музыкой. Жизнь продолжилась…
Лили смущённо, с улыбкой на устах разглядывала гостей. Народ старался не обращать и даже старались скрыть пристальное внимание к Лили, но как бы там они ни пытались, невооруженным глазом было заметно, что каждый в свою очередь поглядывал на неё, то и дело разглядывая её с ног до головы. И это и не удивительно, ведь родители скрывали девочку с самого рождения, и, видя её сейчас, люди не могли отвести от неё глаз, она пленила своей красотой. Наблюдая за гостями, можно было понять, что они неистово истекали жаждой подойти поближе к Лили для того, чтобы разменяться с нею парой слов, да вот только складывалось чувство, что они чем-то стеснены. Окружение людей было не из десятка робких, тем не менее они выжидали. Несмотря на то, что они двигались в танцах, на их лицах застыла маска ожидания, лица погрузились во что-то неживое, стали мрачно-белыми, лишь глаза горели огнями, бегая туда-сюда. В них можно было разглядеть надменность, хитрость и страх, который будоражил в их венах кровь. Перешёптывались, переглядывались, даже умудрялись молча судачить, используя при этом только глаза. Лили же весь этот сумасброд придавал каждую секунду лишь уверенности, её переполняли эмоции, кровь приливала к вискам и стремительно, словно взрывная волна, пульсируя, поглощала её, окутывая всё тело пеленой тепла и трепета – она интуитивно понимала, что вокруг неё происходит, метко стреляя в каждого из них.
Взглядами проникала в их души, читая их мысли – не в буквальном смысле. Лили очень была близка с природой. Её подсознание не было настолько безнадёжно отравлено и не делилось на какие-то правила. Она была на уровне с Богом, одним целым с ним, он обогащал её дарами. Подавая ей сигналы как светофор: зелёный – иди, жёлтый – подожди, красный – стой. И она, не задумываясь, прислушивалась к тому, что ей говорил её внутренний голос.
Из присутствующих мужчин никто не решался пригласить её на танец, хотя немало из них было ловеласов, которые красноречивы, пышут обаянием и несомненно очаровывают женщин. Да вот только Лили была озарена Божьим светом – это был ангел.
Мужчины смущались оттого, что, даже не касаясь её, одни мысли их каждодневной жизни – могли замарать небесную синеву.
– Дамы и господа, прошу минуточку внимания! – стремительно шагнув в круг зала и два раза стукнув серебряным ножичком по хрустальному фужеру, который был наполнен меньше чем наполовину изысканным красным вином, он с добротой и улыбкой обратился к гостям. – Дорогие мои! Сегодня, в этот прекрасный день, мы собрались здесь по поводу, – и, показав правой рукой на Лили, с теплотой и нежностью проговорил, и в его глазах и в глазах его жены блеснули слёзы любви и радости, – по поводу дня рождения – совершеннолетия моей дочери Лилии!
Весь зал расплылся в улыбках и заполнился громкими овациями. Отец подошёл к Лили. Взяв её за левую руку, тем самым выражая своё уважение, он помог ей встать. Взяв её за вторую руку, притянул как можно ближе к себе. Она смотрела в глаза отца, на её глазах наворачивались слёзы. Как бы тщательно она ни старалась их скрыть, всё было тщетно, слёзы побежали по её щекам, тем самым приводя гостей в ещё больший восторг от её нежности и женственности.
Как кто-то из зала сказал:
– Её красоту слезами не испортить! С каждой слезинкой она становится ещё прекрасней!
И все понимающе в ответ кивнули головой.
– Милое дитя, моя доченька, с момента твоего появления на свет я мысленно каждый раз оттягивал этот день. Мне так не хотелось, чтобы ты взрослела, мой ангел. В восемнадцать лет у тебя появляется полное право на самостоятельные шаги твоей жизни. Даже если, дорогая моя, ты надумаешь куда-то уехать, мы будем не в силах тебя остановить. Это твоё решение, твоя жизнь, мы всегда положительно будем относиться к твоим решениям, желаниям. Ведь мы верим в тебя, Мы вложили в тебя с мамой свои души, ни разу не сожалея об этом, ты наш ангел! Лилия, ты очень умная, добрая, воспитанная в заботе и любви, и я знаю, что все эти качества ты передашь своим детям, поэтому мы с мамой не переживаем за тебя. Мы знаем, что ты всегда будешь поступать правильно. Моя доченька, – он взял её двумя руками за плечи и с уверенностью в голосе сказал: – Если ты когда-нибудь ошибёшься, а от этого никто не застрахован, в этом нет ничего страшного. Помни: мы с мамой всегда рядом, всегда поможем и поддержим, помни, дорогая, – и, прижав её к себе, стал крепко обнимать.
Все захлопали, некоторые дамы прослезились.
– Дорогая, предоставляю слово тебе, – сказал жене, встал рядом с Лили лицом к гостям.
– Милая моя, я полностью согласна с тем, что сказал твой отец. Хочу добавить лишь одно. Всегда слушай только своё сердце, думая не только умом. Жить одной логикой очень сложно, потому давай узды правления и своему сердцу, ведь мы напрямую сердцем связаны с Богом, а он всегда, доченька, даст тебе правильный ответ. Я люблю тебя! – и, поцеловав её в щёчку, встала с другой стороны от неё.
– Лили, – отец взял её за руку, а второй рукой провёл по залу, – все эти люди – наши друзья и хорошие знакомые. И у тебя сегодня есть возможность с ними познакомиться, поговорить ну и… – приподняв палец кверху, он лукаво заулыбался и сквозь смех выпалил: – …присмотреть себе кавалера.
Все засмеялись и стали хлопать и кричать.
– Поздравляем! Поздравляем тебя, Лилия!
Эмоциям Лили не было предела, она тоже стала в такт остальным хлопать в ладоши. Вдруг одна из гостей, баронесса Антуанетта, направилась к Лили с большим букетом белых хризантем, количество которых составляло ровно восемнадцать штук. Столько, сколько исполнилось имениннице. Она решительно подошла к ней улыбаясь, в двух руках протянула Лили букет с хризантемами:
– Поздравляю тебя, дорогая! Ты и вправду прекрасна!
– Спасибо! – улыбаясь ответила она.
– Меня зовут баронесса Антуанетта! Я близкая подруга вашей семьи вот уже тридцать лет, так что я знаю твоих родителей задолго до твоего рождения.
Лили молча улыбнулась. Не каждый решился последовать примеру баронессы, поэтому они наблюдали со стороны за всем происходящим.
– Прошу прощения, Антуанет, хочу пригласить свою дочь на танец, – сказал отец Лилии подмигивая, на что Антуанет кивнула ему головой.
– Сударыня, вы не против? – протянул левую руку ладонью вверх к дочери, при этом поклонившись перед ней.
– Конечно нет, – мило улыбнувшись, Лили подала руку отцу в ответ.
– Посмотрите, Антуанет! Как сударыня мила! Мне кажется, если её выпустить в свет, её разорвут…
– Ну прекратите, что уж вы! Прям так разорвут, – фыркнув на Дороти, жену адвоката Бурански.
Антуанет с первой встречи с Лили почувствовала в ней родную душу. Так как у неё не было своих детей, к ней её душа расположилась как к родной.
– Да я же не в буквальном смысле! Отчего же вас, сударыня, так задело? – с возмущением проговорила она, на что Антуанет ответа не дала, только молча взглянула на неё, затем поспешно направилась в дамскую комнату…
– Я в дамскую комнату – носик припудрить.
– Сударыня, я, надеюсь, вас не оскорбила своими речами? – с искренним сожалением спросила она.
– Нет, что вы, Дороти, нисколько! Никаких обид. Возможно, вы посчитали моё поведение странным, я понимаю вас. Дело в том, что сегодня я плохо спала, почти всю ночь мучила мигрень…
– Ах… Вы уж простите меня, Антуанет…
– Да что вы попусту переживаете, всё хорошо. Надо было дома остаться, но я изволила явиться, ведь такое раз в жизни бывает!
– Конечно, вы правы, думаю, что вы не простили бы себе потом…
– Думаю, довольно об этом, прошу меня извинить, мне нужно выйти.
– Да-да, конечно… конечно, – с непониманием и недоумением ответила Дороти.
Дороти – сударыня тридцати пяти лет, замужем за адвокатом Бурански уже как тринадцать лет. Своих детей у них нет, но она плодотворно участвует в пансионате Красного Креста. Очень любит детей, помогает им чем может: материально, продуктами, вниманием, заботой и чуткостью. Приходит ранним утром, вставая ещё до пения петухов, поцеловав мужа, взяв продукты, сладости, которые она весь вечер прошлого дня выпекала сама, игрушки, которые в то время были в дефиците. Они делались из подручного материала: соломы, смолы, ткани и многое другое. Дороти росла в хозяйственной семье, ремеслам: выпекать, готовить, доить и даже строить – она была обучена с малых лет. С адвокатом Бурански она познакомилась на местном рынке, когда помогала родителям продавать продукцию их собственного хозяйства. Бурански сразу обратил внимание на Дороти, она девушка видная. Он купил у них молока, мяса и с тех самых пор стал каждый день приезжать и покупать у них продукты. После стал дарить Дороти подарки. Спустя три месяца свиданий Дороти стала сударыней Бурански.
Бурански – высокий, темноволосый, сероглазый, худощавого телосложения, с белоснежными зубами, нос к кончику заострён, губы полные, и круглый год его лицо покрыто лёгкой щетиной, которая тем самым подчёркивает его скулы и обаятельную улыбку. Когда смотришь на него со стороны, кажется, что в нём нет ничего примечательного, но стоит с ним пообщаться пару минут, как ты понимаешь, что его красота раскрывается в минуты общения с ним, а величие его души спасёт тебя от хмурых дней. Именно это пленило и привлекло Дороти. Он всегда мил, вежлив, добр. Если люди грубят ему, то он отвечает на это с улыбкой. В Дороти же он увидел своё отражение, увидел, что она не такая, как все: добрая, приветливая, невысокого роста, с густыми рыжими волосами. Большие откровенные зелёные глаза, округлая форма лица, усеянная веснушками, маленький носик, светлые бровки что широкообразной дугой расположились вольно над её глазами, длинные и светлые ресницы, широкие бёдра, покатые плечи, небольшая грудь, которая заметно подчёркнута. Она как солнышко. Говорит, иногда даже не подумав, о том, что тем самым может обидеть человека – просто прямолинейна. То, что видит, слышит, о том и говорит, но после очень переживает, если тем самым кого-то огорчила или обидела. Она прекрасная хранительница очага. Сам Бурански всегда шуткой говорил: «На мою Дороти указал сам Бог, она мой ангел, теперь в моём сердце всегда царят тепло, уют, любовь и покой, мы гармонируем», – и после всех сказанных слов он смеялся.
Это действительно так, Дороти тоже благодарна Богу за Бурански, ведь до него она не знала, что такое любовь. О нём же она всегда говорит так: «Он есть всё в моей жизни, рядом с ним я хочу жить, творить, создавать и просто быть, чтобы он был счастлив». Они действительно созданы друг для друга, быть вместе – это желание их сердец.
Бурански был одним из немногих близких друзей семьи, и ему было не дозволено лицезреть маленькую Лили, хоть родители и доверяли ему.
Как-то Бурански помог отцу Лили выиграть дело и оставить поместье, в котором в данный момент и проживает чета. Хавьер, отец Лили, был весьма благодарен Бурански. Отблагодарив его по-особенному – подарив ему домик у озера и золотой перстень, тем самым он охарактеризовал свою дружбу и позволение стать близким, то есть, так сказать, родственником не по крови а по плоти, по духу – своего рода. Хавьер увидел в Бурански искренность помогать людям, при этом придерживаясь профессиональных качеств. О нём он говорит: «При встрече с Бурански в душе возрождаются из пепла идеи, которые давно были погребены под вуалью печалей… М-м-м… его улыбка растопит самое чёрствое сердце скряги». Несмотря на свою насыщенную жизнь, Хавьер временами был угрюм, был затворником, на него часто нападала хандра, он часами и днями, бывало, проживал в своём кабинете. Он не родился таким, он стал таким и всё же пытался понять, для чего он живёт и в чём смысл его жизни. Он думал, у него есть всё, о чём можно мечтать. Любящая семья, деньги, забота, только вот ему не хватало свободы. Он с детства мечтал быть моряком, плавать там, где душе будет угодно, бороздить воды морские, и Бурански его прекрасно понимал. Только перед ним он открывал просторы своей души, на что Бурански отвечал взаимностью. Он с ним не один час выкуривал сигары, пил кофе и своими фантазиями раскрывали ход событий, которым не суждено было сбыться никогда, по крайней мере так он думал на тот момент.
Когда-то давно отец Хавьера за несколько дней до смерти наследовал всё ему и взял с него слово и обязательство, что тот продолжит их семейный бизнес здесь на земле, не в море или в небе его носить, как в поле ветром не будет, так как он считал, что это несерьёзно. И он, стиснув зубы, сжав кулаки, с комком в горле, с обидой и полными глазами слёз дал отцу слово, что их семейный бизнес будет всегда процветать и передаваться из поколения в поколение. Но однажды это случилось, произошёл сбой в душе и мыслях, словно лишившись рассудка, потеряв контроль над происходящим, он не задумываясь решил продать всё и отправиться в море. Поставив роспись на продаже поместья, его будто что-то стукнуло в голову и мысли заполнили просторы его мозга, разум включился, и Хавьер понял, что поддался своим желаниям. «А как же обещание, данное отцу?» – подумал он. И контракт по продаже семейного бизнеса был приостановлен. Но мешала одна закорючка – его роспись, которая красовалась на бумаге, тем самым подтверждала, что поместье продано. Как только он ни уговаривал Брюса о расторжении контракта.
Брюс – коллекционер поместий, домов, садов ну и всего прочего и тому подобного. Брюс ухватился за дом Хавьера зубами, вот здесь и появился молодой, юный Бурански в жизни Хавьера. Его помощь в тот день была бесценна, так как Хавьер был подавлен, растоптан осуждениями самого себя. Бурански вытянул его из этого болота, оставив за ним не только поместье, но и надежду, надежду на лучшее, любовь к жизни и к самому себе. Хавьер не блистал красотой, его взгляд был холодным как сталь. Серьёзным, вдумчивым – того требовала работа и несбывшиеся мечты. Когда Бурански спросил, почему он всегда такой серьёзный, он ответил: «Неужто я должен быть похож на клоуна, всегда смеяться и веселить других? Просто я в постоянном напряжении, иногда мечтаю стать моряком и слиться в единое с морем, тогда, пожалуй, моя душа была бы довольна, и это удовольствие отражалось бы в моих глазах, вырисовывалось узорами счастья по всему моему лицу». На что Бурански ему ответил: «Тебе не обязательно быть моряком, чтобы это отражалось на твоём лице, достаточно просто полюбить, и твоя душа станет свободной, любовь – она исцелит и придаст сил, ты почувствуешь, как крылья вырастут у тебя за спиной – тогда лети, осуществляя свои мечты». Этот ответ поразил Хавьера. За столько лет он впервые улыбнулся. Он встретил человека, который приоткрыл для него занавес, он говорил с ним о любви, поскольку отец Хавьера говорил с ним всегда о построении и развитии семейного бизнеса, решал за него, ставил цели за него, говорил, как и что надо делать. И когда он женился и родилась Лили, он сказал себе, что никогда не будет вмешиваться в её жизнь. Закрыв её от всех, желая сохранить её сердце чистым. Теперь он готов открыть пред дочерью двери неизведанного мира, полного тайн, он даёт Лили возможность быть самой собой и выбрать путь жизни самой.