Девочка-уникум

– Ноздря!

Крепыш вразвалочку подошёл и, недобро поглядывая на Витьку, начал не спеша подсучивать и без того короткие рукава, наверное, для того чтобы удобнее было размахнуться.

– Три! – выкрикнула Люська и вытянула перед собой светящуюся руку.

Барбосова компания примолкла.

– Кто не спрятался, я не виновата, – сказала Люська, и из кончиков её пальцев до Гориллы протянулась маленькая синяя молния.

Глядя, как у него на груди рассыпаются искры, Горилла вскочил на ноги и с остервенением принялся их стряхивать.

– Ой, ой, ой! – опять тем же противным голосом заверещал он, но теперь уже по делу.

Вот где, оказывается, пригодились его длинные руки.

– Кто ещё хочет горяченького? – поинтересовалась Люська и поочерёдно оглядела всю шайку. – Ты?.. Или ты?.. А, может, ты?..

Отчаянные мальчишки отводили глаза, не желая встречаться с её насмешливым взглядом, и торопливо мотали головами.

– Ну что ж, – сказала Люська, – придётся самой выбирать, кого поджаривать.

И она пустила электрический разряд в крепыша, который стоял с растерянным видом, так и не удосужившись до конца засучить рукава.

Ноздря схватился за свой живот и начал испуганным голосом выкрикивать:

– Ты чего? Ты чего?!

Не дожидаясь, когда настанет его черёд, Барбос угрюмо объяснил:

– Мы для чего вас пугали? Просто для смеха. Чтобы жить не скучно было.

Люська сочувственно кивнула и предложила:

– Ну что ж, давайте тогда веселиться вместе.

И она принялась метать огненные стрелы под ноги любителям надсмехаться над маленькими беззащитными жителями городка. Со стороны смешно было глядеть, как безжалостные школьные грабители и бандиты в смятении и ужасе подпрыгивают на месте, будто совершают какой-то таинственный первобытный ритуал. Люська довольно быстро увлеклась красочными фейерверками и спалила нарядные кроссовки у Барбоса, которые, вспыхнув голубым пламенем, мгновенно исчезли, будто их сроду и не было. Оставшись в одних носках (что намного позорнее, чем босиком), Барбосу стало не до стыда перед девчонкой за свою трусость и он, сломя голову пустился бежать, а за ним и его подчинённые, которые пять минут назад слыли один одного опасней.

Очутившись на почтительном расстоянии, где место было тихое и спокойное, Барбос обернулся и погрозил кулаком.

– Ну, Картоха! – надрываясь, прокричал он, больше всего почему-то возненавидев Витьку, хотя страх на всю его шайку нагнала Люська, а вовсе не он. – Попадись нам теперь!

Ответом банде вымогателей был ухарски исполненный Витькой дикарский танец, который следовало понимать как презренное к ним отношение.

Горилла в бессильной ярости выломал из ограды кол и запустил им в сторону Витьки с Люськой, но тут из двора выскочил хозяин ограды и всех разогнал. Жаль, что никто ему в руки не попался, а то они узнали бы как портить чужое имущество!

– Теперь тебе попадёт, – сказала Люська. – Вон они как разозлились.

– А пускай вначале поймают, – беспечно ответил Витька.

После такого необычайно смелого заявления Люська ещё больше прониклась уважением к геройскому мальчишке и сразу опять стала просить совета, который из-за непредвиденных обстоятельств совсем выпал из головы:

– Есть в нашей школе одна училка литературы и русского языка… худющая- прехудющая… как соломинка. Её настоящее имя Нинель Соломоновна… А ученики всех классов и даже кое-какие недобросовестные преподаватели за глаза величают её – Кошка. Прозвали её так из-за того, что она, чуть что, так сразу начинает фыркать… Ну то есть злиться… Правда, злится она не на всех, а только на ленивых да на тех, кто не выучил урок… В общем, получается, что на всех дураков…

– Это мне знакомо, – ухмыльнулся Витька. – У нас тоже один такой имеется – Фантомас.

– Но Нинель Соломоновна учительница справедливая… даже иногда улыбается… Бывает и пошутит… А сегодня я случайно выяснила, отчего она такая худая и злая… У неё вот здесь, – Люська наглядно продемонстрировала на себе в каком именно месте, – я увидела грязноватое белое пятно… на внутреннем органе… И ясно почувствовала, что это пятно о-очень нехорошее…

– На себе не показывают! – всполошился Витька, известный знаток всяческих обрядов и церемоний, и быстрым движением руки отряхнул Люськино платье, куда она так необдуманно прикоснулась, а для верности ещё и несколько раз сильно подул, чтобы и следа не осталось от невидимой заразы.

Тем временем Люська продолжала рассказывать:

– Про эту болезнь она даже не подозревает… А вот так подойти к Нинеле Соломоновне и сказать об этом я не могу… Во-первых, сама не знаю, как этот орган называется, так как в медицине не бельмеса не смыслю. Во-вторых, она подумает, что я с ума спятила, и ославит на всю школу. А в-третьих, если и поверит, то придётся всё ей выложить, как на духу, о моих необыкновенных способностях… А этого я как раз ни в коем случае делать не собираюсь… Потому что, чем дольше об этом никто не будет знать, тем спокойнее у меня будет жизнь…

– А Барбосова команда? – спросил Витька.

– Кто им поверит, – презрительно отмахнулась Люська, – таким дуракам!

Витька приложил ладонь к щеке, как делают все страдающие зубной болью, а локоть подпёр другой рукой и стал ходить возле Люськи вперёд-назад, размышляя о том, как следует поступить в столь щекотливой ситуации. Но постепенно задумчивость с его лица исчезала, и наконец он заявил:

– Надо пойти в книжный магазин и почитать специальную медицинскую литературу… Или хотя бы посмотреть цветную картинку, где изображены все человеческие внутренности… По ней ты сразу определишь, что у твоей училки болит…

– А как мы ей об этом, скажем? – обеспокоилась Люська.

– Что за дела! – воскликнул неунывающе Витька. – Напишем на открытке и подкинем в почтовый ящик.

У Люськи с плеч будто тяжёлый камень свалился, потому, что если позвонить по телефону изменив свой голос, как она вначале предполагала, всё равно от жалости к Нинель Соломоновне разрыдаешься в трубку.

– Это ты здорово придумал! – восхитилась она мудрому решению. – Будет она свою почту брать и наше послание заметит.

– Особенно, если напишем мы на большой открытке, – моментально сообразил Витька.

И они отправились в магазин бодрой походкой, по которой любой поймёт, что люди не просто так слоняются по городу, а идут по важному делу.

8

В магазине находилось всего несколько человек, потому что был ещё не конец рабочего дня. Они тихо перемещались между стеллажами, выбирая самые интересные книги. У одной тётеньки, которая расплачивалась у кассы, Витька даже разглядел название детской книжки «Остров с призраками», видно, предназначенной какому-нибудь счастливчику в подарок.

Витька завистливо вздохнул и громко обратился к Люське:

– А вон и раздел медицинской литературы!

Чем сразу насторожил пожилую продавщицу. Она поверх очков поглядела на подозрительную парочку и скрытно двинулась за ними, подглядывая из-за стеллажей. Предчувствие опытную женщину не подвело, и она, к своему ужасу, увидела, как совсем ещё несмышлёные ребятишки стали копаться в книгах для взрослых. Чтобы спугнуть любителей разглядывать взрослые картинки, продавщица напустила на себя строгий вид и неторопливо прошлась мимо, покашливая в кулак.

Единственное, на что у любознательной парочки хватило сил отвлечься, так это на то, чтобы взглянуть на неё загоревшимися глазами и быстро кивнуть:

– Здравствуйте!

И они опять продолжили листать книги с таким азартом, который и среди профессиональных медиков не всегда встретишь.

Подобной наглости продавщица никак не ожидала и в замешательстве ответила:

– Здравствуйте!

Сделав круг по магазину, она вернулась и уже без прежнего почтения сказала, стараясь придать своему голосу металлические нотки:

– Ребята, здесь литература только для взрослых.

– Мы знаем, – ответил Витька, сидя на корточках и с ухмылкой что-то прочитывая. – Это как раз нам и требуется.

– Неужели? – вскинула брови продавщица и, поджав губы, полюбопытствовала: – И что же вас конкретно интересует?

На самом же деле ей до зуда в руках не терпелось отвесить им хороших подзатыльников без всякого выяснения.

Витька захлопнул книжку, проявив к продавщице интерес, и пояснил:

– Нам нужна книжка, где есть цветная картинка человека в разрезе.

– Что нужно? – переспросила поражённая женщина.

– Ну, картинка такая… с человеком, – попробовал вразумить непонятливую продавщицу Витька. – И что б всё у него было видно… И обязательно, чтобы это была женщина, – уточнил он.

Продавщица вылупила глаза и стала хватать ртом воздух, привалившись к стеллажам.

– Что с вами, тётенька? – встревожился Витька. – Вам плохо?

Он поспешно развернул книжку и принялся, как веером, нагонять к её побледневшему лицу побольше воздуха, чтобы было чем дышать лёгким. Конечно, можно было применить к ней искусственное дыхание «рот в рот», что намного действеннее, чем обыкновенное махание книжкой, но Витька побоялся, что от такого непредвиденного поступка у тётеньки случится самый настоящий разрыв сердца, и она умрёт, а во всём обвинят его и посадят.

Но беспокоился Витька, оказывается, зря, потому что, когда продавщица разглядела, что у неё на глазах вытворяют с бесценной книгой, она тут же опомнилась и её отобрала, возмутившись:

– Не смейте лазить во взрослую литературу!

– Это ещё почему? – начал спорить Витька, уподобившись Пельменю, которого мёдом не корми, только дай с кем-нибудь поспорить.

– Потому что вам там делать нечего, – заявила продавщица. – Не-до-рос-ли.

– А если я учусь в медицинском университете? – ни с того ни с сего ляпнул Витька.

– Ты? В университете? – захохотала женщина. – Да быть того не может!

– Ну пусть не я, – покладисто согласился Витька, – а вот она…

Продавщица подозрительно пригляделась к Люське и опять засомневалась:

– Что-то не очень похоже.

Витька тоже оглядел Люську, которая не то чтобы на студентку, но и на старшеклассницу не тянула, и стал выкручиваться:

– Она заочно учится… потому что страшно талантливая… А в медицине разбирается не хуже какого-нибудь профессора… И даже намного лучше…

Пока разгоряченный Витька вешал на уши лапшу недоверчивой продавщице, Люська, не теряя времени, набиралась медицинских знаний, к которым у неё с сегодняшнего дня появились просто необыкновенные способности.

– Она любую болезнь, даже совсем мелкую, лучше самой современной аппаратуры определит, – расхваливал на все лады Витька.

Продавщица покачала головой:

– Ну и врать ты здоров, парень, как я погляжу.

– Врать… – обиженно протянул Витька. – А хотите, она в вашем организме какую-нибудь болезнь найдёт?.. Или думаете, что вы здоровы, как Геракл? – хитро прищурился он.

Женщина невесело усмехнулась:

– А чего её разыскивать? Она и так имеется. Никакой жизни от неё.

– Вот и хорошо! – несказанно обрадовался Витька. – Значит, она посоветует, как её надо с умом вылечивать, – и обратился к Люське: – Эй, студентка-практикантка, можешь организовать лечение этой добренькой тётеньке? – тут он, конечно, слегка приврал, чтобы польстить грозной продавщице.

Люська напустила на себя важность, прямо не хуже какого-нибудь всемирно известного учёного (вот только очков ей недоставало, а так ни дать, ни взять, ну просто настоящая профессорша, даже голос у неё от этого изменился с девчачьего на солидный), и произнесла:

– На что жалуемся, больная? Впрочем, можете не отвечать, сейчас я сама во всём разберусь. Больная, встаньте вот сюда, чтобы мне было удобнее вас рассматривать…

– Раздеваться не буду, – заартачилась женщина. – Ни за что на свете.

– Вот! – торжествующе поднял палец Витька. – Этого от вас как раз и не требуется. Это только в больницах врачи всех раздевают да заставляют высовывать языки, потому что ничего не понимают в болезнях. Где это видано, чтобы по языкам болезни узнавать?! – страстно закончил он свой монолог и победоносно оглядел набравшихся полмагазина любителей после работы развлекать себя чтением, которые, по всему было видно, очень обрадовались, что вовремя успели на бесплатное представление.

Они одобрительно загудели, похлопали в ладоши, а кто-то даже крикнул:

– Бис!

Что, как известно, означает, чтобы гениальный артист повторил исполнение.

Однако Витька в очередной раз демонстрировать свой талант постеснялся, а только благодарно раскланялся во все стороны, напомнив зрителем, что главным действующим лицом является студентка-практикантка.

К этому времени Люська, видимо, поняв о болезни продавщицы всё, приподнявшись на носочки, что-то деликатно нашёптывала ей на ушко. Тётенька, которая минуту назад казалась грозным и неприступным бастионом, залилась краской, как отличница, схлопотавшая впервые в жизни двойку.

Любопытные зеваки заволновались и потребовали озвучить диагноз во всеуслышание.

– Не вашего ума дело, – грубо отшила их продавщица и, видимо, боясь огласки, вытолкала ребят на улицу.

– Чего ты ей такое сказала? – поинтересовался Витька.

– Ничего особенного, – отмахнулась Люська. – Просто сказала о том, что у неё геморрой.

Витька захихикал:

– Вот она теперь ломает голову, как это ты сумела его разглядеть, если она не раздевалась и даже не оборачивалась к тебе задом…

– Я же студентка-практикантка, – напомнила Люська, возомнив о себе не ведомо что.

– Стой! – спохватился Витька и бегом вернулся в магазин. Просунув голову в дверь, он весело крикнул: – Тётенька, нам бы открытку большую!

Продавщица вздрогнула и, несмотря на свою тучность, рысью принесла первую попавшуюся под руку открытку. Она вручила её бесплатно, видно, в благодарность Люське за правильно поставленный диагноз, но при этом оговорилась:

– Чтобы больше я вас здесь не видела.

И так громыхнула дверь, что Витька перепугался за стёкла.

Открытка оказалась большой и красивой, такой, о какой ребята и мечтали, правда, при более тщательном осмотре выявился один недостаток: предназначалась она для празднования Нового года, который уже давно прошёл, а следующий ещё не наступил.

– Что ж нам делать? – пригорюнилась Люська.

Подумав, Витька рассудил:

– Мы собираемся твою училку не с праздником поздравлять, а предупредить её о болезни, какая в ней прячется… А когда она узнает о своей болезни, то ей станет наплевать и на праздник, и на саму открытку… Понятно тебе?

С плаксивым выражением на лице Люська кивнула.

– Хотя, если уж такая хорошая открытка попалась, заодно можно и поздравить, – добавил Витька, помолчав.

– Вить, только надо так написать, чтобы она не очень расстроилась, – жалостливо попросила Люська. – А то возьмёт да и умрёт от переживаний.

– Можешь на меня положиться, – со всей ответственностью заявил Витька. – Так напишу, что обрадуется!

9

После того как Витька испортил свою тетрадь по русскому языку, которую он использовал вместо черновика для тренировки, послание, на его взгляд, получилось просто отменное: складное, умное и к тому же вызывающее доверие, что немаловажно.

Чтобы Люська тоже оценила его труды, он громко и выразительно прочёл:

– Здравствуйте, Нинель Соломоновна! Поздравляем Вас с Новым годом, хотя он давно уже прошёл. Но это даже к лучшему, потому что скоро наступят летние каникулы, и все учителя будут отдыхать от школьников и лечить свои нервы, которые поистрепали с ними. Вам тоже нужно лечиться, и мы со своей стороны можем подсказать, что следует лечить в первую очередь. Обратите своё самое пристальное внимание на… – в этом месте Витька под Люськину диктовку написал название труднозапоминающейся и труднопроизносимой болезни, которая вцепилась мёртвой хваткой в учительницу, не давая ей проживать собственную жизнь в своё удовольствие, и подписал: «Профессоры мирового уровня», – потом подумал и приписал: «Мы не обманываем. Доверьтесь нам».

Получив полное одобрение Люськи, Витька послюнявил марку, которую по дороге купил в киоске, и скрепил края. Теперь оставалось незаметно подкинуть её в почтовый ящик и ждать, когда Нинель последует совету неизвестных ей, но, судя по тому, что диагноз поставлен на расстоянии, достаточно заслуженных профессоров.

С виду рядовая операция по доставке секретного пакета неожиданно оказалась на грани провала: вход в подъезд охранял с головы до ног увешанный оружием карапуз в пограничном берете.

Он сразу в чём-то заподозрил Витьку с Люськой и наставил на них автомат.

– Стой! Ни с места! – предупредил карапуз, сурово нахмурив две белые полоски, которые были у него вместо бровей.

Конечно, сам по себе военный карапуз серьёзной угрозы не представлял, а вот лежащего возле его ног бульдога со свисавшими до самой земли жировыми слюнявыми складками следовало опасаться. К тому же у собаки на шее висела золотистого цвета медаль – имитация настоящей, которые сейчас продаются повсюду, были бы деньги и желание купить. Надо было думать, что награду собака получила заслуженно, и в случае очередного конфликта у неё появится и вторая медаль.

– Мальчик, – по-доброму обратилась к нему Люська, – убери, пожалуйста, свою собаку.

Проигнорировав просьбу, карапуз спросил:

– Куда идёте?

– Нам нужна Нинель Соломоновна, – ответила Люська.

– Зачем? – настырно допытывался юный пограничник.

– Какое твоё дело? – возмутилась Люська бесцеремонным отношением служивого к мирным инициативам граждан. – Идём, значит, надо.

– Не пропущу, – неумолимо заявил пограничник и даже отвернулся, давая понять, что на этом разговор закончен.

Витька обозлился и неожиданно для себя выпалил:

– Уши надеру сейчас!

Карапуз хитро на него покосился и сказал:

– Попробуй.

Конечно, если у тебя имеется такая огромная собака, любой человек под её охраной будет чувствовать себя безнаказанно, поплёвывая с высокой колокольни на бессильные угрозы хоть целой толпы разъярённых фанатов, не то чтобы каких-то там двух возмущённых школьников.

Люська улыбнулась как можно добродушнее, соображая, чем бы задобрить строгого пограничника.

– Ой, какой у тебя берет красивенький! Наверное, прямо с настоящей границы привезли? – польстила она, и военный карапуз смягчился:

– Это мне брат подарил… Он на границе служил… Недавно дымо… думо… дамо…

– Демобилизовался, – свободно подсказал Витька, который давно интересовался военными науками.

Пограничник несколько раз с удовольствием повторил незнакомое слово, видно, для того, чтобы запомнить его навсегда, потому что ему, как военному человеку, стыдно не знать таких нужных вещей.

Решив, что теперь конфликт исчерпан, Витька, как ни в чём не бывало, хотел пройти мимо, но бдительный пограничник тут же спохватился и заорал:

– Стой! Ни с места! Стрелять буду! Рекс!

Лежебоке Рексу достаточно было просто зевнуть, показав во всей своей угрожающей красе чёрную пасть с острыми клыками, и Витька с Люськой сразу потеряли охоту самовольно проникать в чужие подъезды.

– Эх ты, – осудил пограничника Витька, – своих задерживаешь.

– Своих я всех знаю, – объяснил свою неуступчивость карапуз, – а вы чужие. Ходят тут всякие, почтовые ящики поджигают…

– Вон оно в чём дело, – протянул Витька, с уважением оглядывая хозяйственного карапуза. – Так сразу и сказал бы.

– Буду я вам докладываться, – насупился пограничник.

Витька поцокал языком и задумчиво проговорил:

– Как я понимаю, ты будешь стоять до последнего вздоха? Хоть мы и не поджигатели никакие, а всё равно нас не пропустишь?

Пограничник замотал головой:

– И даже! И! Никогда!

Витька отозвал в сторонку Люську и что-то ей зашептал, поглядывая на карапуза. Потом загадочно ухмыльнулся и торопливыми шагами направился прочь.

По всему было видно, что лазутчики замыслили какую-то диверсию, и пограничник насторожился, провожая враждебным взглядом одного из них, по виду главного. Не успел главный лазутчик скрыться в арке, как оттуда понеслись душераздирающие кошачьи крики, схожие с теми, какие издают кошки, когда их таскают за хвосты. Пограничное чутьё – это совсем не то, что у собаки, и карапуз сразу расценил крики как диверсию, в отличие от глупого Рекса, который без предупреждения рванул с места и поволок его по земле за собой.

Напрасно перепуганный пограничник взывал к собачьему разуму, указывая Рексу на его ошибку:

– Стой! Не беги! Это не кошка!

Поверил Рекс, только когда залетел в арку, где не то чтобы самой кошки, но и запаха её в помине не было. Он растерянно уставился на своего чумазого хозяина, который, поднявшись с земли, в негодовании топал ногами.

– Глупая собака! – обличил он в служебном несоответствии бульдога. – С тобой ни на какую границу не возьмут! Плохая собака! Вздорная!

Рекс виновато вильнул обрубком хвоста и что-то сказал на своём собачьем языке:

– Гав! Гав!

Пограничник расстроенно махнул рукой и с унылым видом побрёл на свой пост, отпихивая от себя провинившегося бульдога.

Тем временем на границе творились преступные дела: лазутчица, воспользовавшись отсутствием пограничного наряда, забежала в подъезд и оставила в почтовом ящике открытку с секретным донесением.

Поэтому, когда наряд появился из-под арки, оба лазутчика, как ни в чём не бывало, уже стояли на улице и вели неторопливую мирную беседу.

Однако бдительный карапуз сразу разоблачил двух хитрецов и злорадно выкрикнул:

– Рекс, взять их!

Он отпустил поводок, и огромная собака, чтобы вернуть былое доверие хозяина, с грозным лаем понеслась вперёд.

Витька и Люська, не приученные к травле собаками, как птицы, взлетели на молодую берёзку и испуганно затихли, чувствуя, как под ними прогибаются тонкие ветки.

Хорошо, что Рекс оказался не совсем уж не воспитанным, как о нём, погорячившись, отозвался его хозяин, и постеснялся забираться всеми четырьмя лапами на скамейку, которая располагалась под берёзкой. С неё он мог легко дотянуться и потрепать их в своё удовольствие, в отместку за неизвестно куда запропастившуюся кошку.

– Ага, попались! – обрадовался поимке лазутчиков военный карапуз. – Вот посидите на дереве, тогда узнаете, как связываться с пограничниками.

Но тут его осенила новая мысль. Он достал из кармана тонкую бечёвку и сказал:

– Я вас взял в плен и сейчас отведу в штаб. Слезайте по одному человеку со своих веток… я буду вас связывать…

Лазутчиков происходящие внизу события стали забавлять.

– Нашёл дураков! – ответила Люська и искусственно громко захохотала, как настоящая артистка.

Своеволие пленников, которые, как видно, не до конца ещё осознали своё плачевное положение, сильно расстроило военного карапуза. Он выхватил из ножен саблю и принялся воинственно ею размахивать, стараясь достать обнаглевших лазутчиков.

– Вот я вас! Вот!

– Ты смотри, – удивился Витька, поджимая ноги, – маленький, а уже нервный какой.

– Это ничего, – пояснила Люська. – Намахается досыта и успокоится.

Но, по всему видно, не в правилах злопамятного пограничника было отступать: он с хмурым видом начал прохаживаться под берёзкой, приглядываясь, как удобнее добраться до нарушителей границы. Тут он обратил внимание на то, что Рекс стал выше него ростом, так как опирался передними лапами на скамейку, и сразу догадался, что можно сделать для посрамления развеселившихся лазутчиков, которые уже не скрывали своё презренное отношение к опростоволосившемуся пограничнику.

10

Люська первая увидела, как из-под арки вышел милиционер с папкой под мышкой и в сопровождении девушки, одетой в лёгкие брюки-капри, яркую майку и розовые очки в пол-лица. Девушка растерянно озиралась, трогала мочки своих ушей и что-то взволнованно объясняла, похоже, не в первый раз, потому что милиционер то и дело морщился и вздыхал.

Люська дёрнула Витьку за рукав и приложила палец к губам:

– Тс-с! Милиционер!

– Где? – Витька неловко повернулся, и сук, который давно уже опасливо гнулся, в конце концов переломился. С криком «Я так и знал!» Витька рухнул на собаку и слегка придавил её хозяина, который, пыхтя, взбирался на скамейку.

Неизвестно, что успел подумать пограничный наряд, но только Рекс, визжа, совсем как щенок, что так не вязалось с его свирепым видом, трусливо скрылся в подъезде, а сам пограничник, упав со скамейки, с перепугу под неё забрался, свернувшись там наподобие ёжика.

Конечно, ни одному милиционеру не понравится, когда ломают ветки на вверенной ему территории, и Витька, проявив смекалку, быстро напустил на себя вид всеми уважаемого школьника, который имеет полное право на заслуженный отдых после занятий, о чём даже в Конституции прописано особо. Он положил ногу на ногу и скрестил руки на груди, нарочно задышав всей грудью, будто никак не надышится свежим воздухом.