Убить еврея

– Антисемит! – Уже вяло вставил Артём, думая о своем.

– Да при чем тут это? Думаешь, египтяне лучше были? Они, наверное, у атлантов немало чего сперли. Вор человек и всегда вором будет. Чего это вдруг только египтяне да инки пирамиды строили? От атлантов это. Наследие.

– Интересно, ты всех расчехвостил, а мусульман не тронул.

– Пустое.

– Что пустое?

– Пустое множество. В Библии так и написано, мол, произойдут от Исмаила бесчисленные потомки, но будет он, как осел среди людей.

– Ладно, абзац! У меня уже мозг опух от твоей окрошки. Одно хорошо – ты не антисемит. Ты – мизантроп. Хоть кто-то есть, кто тебе не противен?

– Диоген.

– Не плохо. А почему?

– Он прилюдно драчил на философских диспутах.

Артём рассмеялся и вышел. Киплинг, довольно потирая руки, вернулся в Интернет, бормоча: «А то ходят тут, отвлекают».

*****

Как ни странно, но в ахинее Киплинг было что-то рациональное. Мойша говорил, что золотая пирамидка – передатчик. Киплинг просто так приплел гипотетическое CD, но просто так ничего не бывает. В обоих случаях речь идет об информации. А кто владеет информацией, тот владеет всем. Это – ключ. Вся вселенная – это носитель информации и все в ней может быть трансформировано в какую-нибудь форму информации и транспортировано или законсервировано. Исчезнувшие цивилизации и инопланетяне интересуют нас с точки зрения увеличения нашего информационного поля, сиречь, расширения возможностей. Ведь – «Что это?» – нас интересует для того, чтобы понять – «Как это использовать»?

Его размышления прервал женский голос: «Не хотите скрасить одиночество?» « Чье?» – спросил Артём, разглядывая девушку. «Я не шлюха, – засмеялась она, – хотя мы на Тверской, и вы вполне могли так подумать. Вообще-то вам следовало рассыпаться в извинениях, – продолжила она, поняв, что Артём не собирается облегчать ей задачу. – Но, раз вы этого не сделали, поясню – речь о моем одиночестве. Ваше, похоже, вам не в тягость. Впрочем, как знаете». Она зашагала прочь, оставив Артёма в состоянии буриданова осла – последовать за ней или идти своим путем. Он выбрал третий вариант – остался стоять, то есть последовал своему принципу – «Раз я не нахожу выбора, пусть выбор найдет меня».

В том, что у незнакомки должен быть ферари, Артём не сомневался. Но он ошибся. Она сидела за рулем хаммера. Один ноль в ее пользу, решил Артём, молча залезая в машину, которую она задним ходом подогнала к нему. Впрочем, тактику свою он решил не менять, чтобы не влиять на чистоту эксперимента. Через полчаса молчаливой езды под Вивальди, так же гармонировавшим с хаммером, как тот со своей владелицей, они остановились у ресторана. Внутри он оказался примечателен той особой непримечательностью, которая человеку искушенному говорит – не для всякого.

Артём не был голоден и потому заказал вино и кофе. Девушка попросила то же. Артём практически не сомневался, что «выбор нашел его», то есть, все это не зазря, поэтому не удивился, когда к их столику подошли двое, кивнули и сели. Просто механически отметил: «Тройка»! Официант возник уже с подносом.

– Ваши… действия в Югославии нас впечатлили, – сказал один из мужчин, разглядывая вино на свет. Артёму понадобилась вся его выдержка, чтобы не ляпнуть: «Откуда вы знаете»?

– Господи! – вздохнул он, – хоть бы раз для разнообразия представились. Даже к даме не знаю как обращаться.

– Не больно-то старались узнать, – пожала она плечами, но представилась: «Анна». Артём с легким злорадством понял, что она раздосадована его поведением.

– Юрий Петрович, – сказал тот, которому, скорее всего, было за сорок, хотя и выглядел он на замороженные 35.

– Олаф, – улыбнулся тот, что был помоложе.

– Очень приятно, – кивнул Артём, – Вивикананде.

Они поняли. Впрочем, все это не имело значения – просто разминка.

– Ну вот, теперь, когда яйца разбиты, можем делать яичницу, – подытожил Юрий Петрович. Артём хмыкнул:

– Почему вас всегда трое? Это аллюзия на святую троицу? Или на тройки судилищ? Или на пирамиду?

– На ТРИшкин кафтан, – сказал Олаф. Услышать такое именно от «викинга» было особенно смешно.

– Ладно, – вздохнул Артём, – давайте, бухтите про то, как наши космические корабли бороздят просторы Большого театра.

Юрий Петрович понял и нахмурился: «Нам тоже не в радость работать с вами. У вас бабушка карабахская. Видно, гены сказываются».

– Я могу уйти, – сказал Артём.

– Не можете! – жесткость, прозвучавшая в голосе Юрия Петровича, была спокойной. Настолько, что впервые за все месяцы этой странной жизни и все встречи с «тройками» Артём испугался как обыкновенный человек, боящийся физической боли. Однако из упрямства попытался «сохранить лицо»: «Почему?»

– Потому, – с той же интонацией пояснил Юрий Петрович, – что кому «чаша сия» предназначена, того она не минует.

– Откуда вы знаете? – гнул Артём, – ваш предшественник сказал, что нас трое, и идет конкурсный отбор. Я завалил конкурс.

– Откуда вы знаете? – спародировал его Юрий Петрович. – Вы же не знаете критериев отбора.

– Черт! – застонал Артём. – Я же все делал плохо.

– С вашей точки зрения.

– Я трус.

– Вас не телохранителем нанимают.

– Но я не хочу!!!

– И Эхнатон не хотел. И Моисей. И Иисус.

– Неправда! Они были избранными. Они знали! Они были готовы, Они…

– Глупости! – безапелляционно перебил Юрий Петрович. – Мы уже говорили о «Да минует меня чаша сия!» – фраза, как вы помните, сказанная Иисусом. Моисея вообще пришлось долго уговаривать – он все пытался отделаться, ссылаясь даже на свое косноязычие. Но и эту проблему, как вы помните, решили.

– А Эхнатон…

– А куда он делся? Так что, какое значение имеют его или их доводы? Важен результат, а он всем известен.

– Да что вы, черт побери, от меня хотите? – взорвался Артём. – Один был фараон, другого Бог за руку водил, третий был вообще сын Божий. От меня вы чего хотите? Я не верю во второе пришествие, я ни во что не верю!

– Я тоже чертовски устал. – Юрий Петрович потер лоб и повернулся к окну. – Власть, могущество, знания… людям кажется, что это дает огромные права и удовольствие. Чушь! Это так утомительно – соответствовать своей роли. Многие из тех, кто обладает этим, съезжают с катушек.

– Ну и плюньте на все, – с надеждой посоветовал Артём.

– А у вас получается? То-то…

– Ладно, – сказал Артём, – давайте по порядку.

– Пошли, – просто сказал Юрий Петрович.

*****

Хаммер плавно летел по шоссе к «Домодедово». Юрий Петрович, действительно, выглядевший усталым, сидел с закрытыми глазами. Но именно он вдруг произнес: «Олаф, по-моему, за нами хвост». – Знаю, – спокойно ответил тот, – уже минут 15 пасут. Три машины сменили.

Это были его последние слова. Хаммер расстреляли на перекрестке – из встречной машины. Через пуленепробиваемые стекла! Артёма спасло то, что за секунду до стрельбы, Юрий Петрович столкнул его на пол и прикрыл собой. Когда потерявший управление Хаммер, врезался во что-то, Артём едва не потерял сознание от боли. Превозмогая боль, он попытался встать, но услышал хрип Юрия Петровича: «Замри – будут контрольные выстрелы». И наступила тьма.

*****

Человечки смотрели на него грустно или, скорее, жалостливо. Они вроде молчали, но Артём почему-то знал, что они общаются между собой. И еще он знал, что говорят они о нем и, даже больше – что-то с ним делают. Артёму было все равно. Впрочем, он почему-то был уверен, что от них ему нечего ждать худа. Вот ведь странно, все люди, которые пытались его «завербовать», вызывали отторжение, хотя и говорили правильные вещи, взывая к нему, как к «представителю вида». Человечки же, однозначно принадлежащие к другому виду, были ему симпатичны. Может потому, что они ни к чему не взывали, то есть, не давили на него. Они ничего от него не требовали, напротив, предлагали. Кстати, что они тогда предлагали? Ах да, истину! Познать истину. Почему же он тогда так испугался? Понятно почему – ответственность! Бремя ответственности, ведь владеющий истиной, не может почивать на ней, он должен нести ее в народ, бороться за нее. Надо же, как это даже во сне четко сработало его сознание пофигиста. Скорее даже – подсознание. Как он, не колеблясь, отказался от роли мессии, на которую миллионы людей согласились бы не колеблясь. Черт! Может в этом все дело, может это один из критериев отбора – соглашающийся сразу, не думает ни о трудностях, ни о человеческих жертвах, ни о бремени ответственности. Им руководит гордыня – я избранный!

– Дурак! Как же я подставился! – простонал Артём и понял, что уже не спит. На него сразу обрушился шквал воспоминаний о недавних событиях. Он почти физически ощутил себя в обстрелянном Хаммере, вновь почувствовал, как на его лоб капает кровь Юрия Петровича, увидел лицо Олафа, пытавшегося что-то сказать, но только булькающего красными пузырями. Артём опять застонал и услышал: «Доброе утро». Он с трудом разлепил веки. Увиденное заставило застонать еще раз. Это не были доброжелательные салатовые – пусть и странные, но не шокирующие сознание. Эти были диковинные и жуткие.

– Кто вы? – спросил Артём.

– Те, кому ты обязан жизнью, – услышал он какой-то металлический голос.

– Спасибо, – без всяких эмоций сказал Артём. – А те трое, что погибли, этим они обязаны тоже вам?

– Какое тебе дело до них? – с искренним безразличием сказало существо. Артём понял, что его предположение верно и, отвернувшись, произнес: «Беру назад свое спасибо. Меня вы оставили, потому что я вам нужен. Но вы-то мне не нужны».

– Какое нам до этого дело? – слегка модифицировал собеседник свой предыдущий ответ-вопрос. – Суть в том, что вы нам нужны, а мы церемониться не будем. И вы это знаете. Да, не обольщайтесь на свой счет, сами по себе вы ничего не представляете, ваш автопортрет – трус, пофигист и прочее, абсолютно точен. Вы всего-навсего – орудие высшего произвола. Ключ. Ключ нужен не сам по себе, а тому, кто знает, как им воспользоваться.

– Похоже, вы первый, кто это знает. Ни я, ни ваши предшественники не знали, для чего я нужен.

– Вы неправильно поняли, я не сказал, что знаю это, я сказал, что знаю, как это узнать.

Артём ощутил озноб, он почему-то не сомневался, что эти готовы на все, включая ковырянье в его мозгу на пыточном уровне. Его охватил ужас: «Должен заметить, что ваши предшественники были гуманны со мной не потому, что гуманисты, а потому, что в отличие от вас, они понимали – то, что им нужно, настолько глубоко закодировано во мне, что раскодировать могу только я, причем, по доброй воле. Они много чего использовали, пока поняли это».

– Глупости! Мы в курсе всего, что они делали. Детский сад. Поверьте, наши технологии пробудят вашу… добрую волю. Чем быстрее вы осознаете это, тем меньшими будут ваши потери. Мы не будем показывать вам спящую красавицу, мы…

Дальнейшее Артём не слышал, он почувствовал, как в нем закипает бешенство, а из недр естества пробуждается тот, другой: «Как ты смеешь так говорить со своим владыкой?! Ты, червь, копошащийся в прахе, в ожидании, когда сам станешь прахом! Ты, отнимающий знание у тех, кто владел им и отправляющий их вниз по реке вечности. Ты, поставивший тайну и истину на службу себе и погрузивший мир во мрак». По мере того, как Артём говорил, все большее число странных существ опускалось на колени, бормоча что-то непонятное. – Снимите покровы, – свистящим шепотом сказал тот, кто был в Артёме. Один из коленопреклоненных встал и направился к алтарю. Краем глаза Артём увидел, что верховный – так он определил для себя своего единственного собеседника – сделал едва уловимый знак и что-то тонкое, пролетев всю залу, вонзилось в шею идущего к алтарю. Его смерть была мгновенной. Артём понял, что, не сумев предотвратить ее, он проиграл раунд. Следовало сделать нечто, что изменило бы ситуацию. Впрочем, все происходило словно помимо его участия, волей и действиями того, кто сейчас доминировал в нем. Тот, другой, слегка напрягся, и с лица верховного упала маска. Вздох ужаса прошелестел в зале. – Маски, – подумал Артём, – черт, всего-навсего маски. Конечно же – это персонажи из пантеона египетских богов! Как же я сразу не догадался?!

Напрасно он занял место и время того, другого. Верховный что-то поднес к губам и тоже упал на мраморный пол. Что-то неуловимо изменилось в атмосфере. Вместо того, чтобы все бухнулись на колени перед Артёмом или хотя бы выразили скорбь по поводу своих потерь, маски словно напряглись. И Артём понял почему – они мысленно просчитывали, кто займет место верховного, они просчитывали интриги. – Вот она вечная причина человеческих поражений с грустью констатировал Артём. Он подошел к лежащему, поднял маску и сказал: «НУ!?». Сказал, как отдают приказ собакам, и почувствовал легкое шевеленье масс. Все они молчали и вроде особо не двигались, но Артём не сомневался, что они ведут отчаянный спор на языке едва уловимых знаков и жестов. Наконец, один из них встал и направился к алтарю. Не доходя до него, он что-то проделал руками в воздухе, и стена раздвинулась как створки, обнаружив пирамиду. Что-то в ней было странное. Артём подошел ближе, почти на расстояние вытянутой руки и почувствовал, что какая-то неведомая преграда не позволяет ему пройти дальше. Это было силовое поле, Артём в этом не сомневался так же абсолютно, как абсолютно не мог понять, как такое могло здесь быть? В следующую секунду спиной он почувствовал очередное изменение настроения клики. Теперь они сомневались – тот ли он, за кого выдавал себя, если не умеет перешагнуть черту. И тут Артём понял, что это пирамидка из его сна. И сразу пришло решение. Он что-то начертал в воздухе, что-то, что тогда начертала Нефертити, и пирамидка зазвенела треугольниками пластин. Вздох ужаса, смешанного с восхищением прошелестел по залу и… прогремел взрыв.

*****

– Господи, – взмолился Артём, приходя в себя, – как же осточертело умирать и воскресать.

– Проснулись? – услышал он и скосил глаза в бок. Наконец-то увиденное не разочаровало его. Девушка в белом халатике была очаровательна. Даже шприц в ее руке не портил картины. – Как вы себя чувствует? – улыбнулась она, и Артём улыбнулся в ответ: «Как выходец с того света». – Значит, чудесно, – подытожила она, – Вряд ли ваше место там. А теперь дайте руку, и через пять минут вам будет еще лучше.

– Вы уверенны? – он не смог скрыть тревоги в голосе, и она улыбнулась еще шире: «Сейчас убедитесь». Он покорно протянул ей руку. Через пять минут его сознание начало погружаться в сон, успев отметить, что только дураки доверяют женщинам. Особенно, хорошеньким.

Когда он опять пришел в себя, то не смог сдержать удивление – та же девушка, тот же шприц. – Дежавю! – выдохнул он. – Да что вы, – засмеялась девушка, – просто повторяющаяся процедура.

– А обещали, что будет лучше.

– Разве вам хуже? – обеспокоено спросила она. Артёму пришлось признать, что лучше. Причем, настолько, что в нем ожил охотничий инстинкт. Дверь открылась как всегда не вовремя. Вошедшие сразу подпадали под категорию «люди в штатском». Медсестра мгновенно стерев с лица улыбку, вышла, бесшумно прикрыв за собой дверь.

– Как вы себя чувствуете? – спросил один из посетителей.

– Двойка, – сказал Артём.

– На двойку? – удивился тот. Артём не стал откровенничать по поводу того, что прежде визитеров было по трое, а тут впервые – двое. Он просто покачал головой: «Нет, слава Богу, достаточно хорошо. Просто вы не поздоровались и не представились». К его огромному удивлению, собеседник покраснел. Впрочем, тут же нашелся: «Сейчас главное – ваше здоровье». – Спасибо! – проникновенно сказал Артём. – А для кого?

– Ладно, вмешался второй, – давайте по-простому. Вот удостоверения – мы из ФСБ. Нашим ребятам удалось спасти вас. Именно спасти – вас тащили к жертвеннику.

– Как это? Ведь был взрыв, – нахмурился Артём.

– Был. Только не все отрубились. А теперь, следуя законам жанра, я вынужден сказать: «Вопросы задаем мы». Так что, друг мой, с учетом всего, сделанного для вас, хорошо бы получить что-то и от вас.

– «Торг здесь не уместен», – некстати процитировал Артём и услышал:

– Похоже, вы вообще не умеете торговаться. Что кстати, удивительно для представителя вашей нации.

– Мне даже лень становиться в позу оскорбленного достоинства, – вяло изрек Артём.

– А я и не оскорблял. Миром – этим миром – правит торговля. И давайте не будем утомлять ваш утомленный мозг и истощенный организм. Пока его здесь приводили в порядок, мы кое-что узнали о вас. Признаться, очень интересно. За короткий срок вы умудрились попасть в переделки в нескольких странах. С чего бы это?

– Знал бы прикуп, был бы в Сочи, – хмуро буркнул Артём и добавил со всей искренностью, которую мог из себя выжать: «Какая-то чертовщина вокруг меня происходит, но как только что-то начинает проясняться, случается какая-нибудь гадость».

– Вы о взрыве на шоссе? – спокойно спросил второй, – Или о событиях в Ереване? А может о похищении в Израиле?

– Кстати, – Артём решил идти напролом, – эти уроды, которые меня собирались принести в жертву, они кто?

– То есть, про остальных вам известно?

– Не ловите на слове. Этих, в отличие от прочих, вы в натуре видели. Наверное, и поймали некоторых. Я, во всяком случае, на это надеюсь.

– Поймали.

– Ну и? Я же имею право знать, кто и почему охотился на меня.

– Имеете. Только они утверждают, что вам это хорошо известно.

Артём хотел что-то сказать, но в это время первый из штатских нажал на пульт. На экране телевизора возникла картинка. Артём увидел, как в зал, заполненный людьми в масках, ворвались люди в камуфляже. Увидел, как часть масок суетится возле завесы. С мысленным облегчением отметил, что она закрыта и пирамидки не видно. Другие маски что-то проделывали над ним, Артёмом, лежащим на странном ложе, больше похожем на саркофаг. Потом автоматная очередь сразила их. Камера близко показала лицо Артёма – очевидно, она была у того, кто склонился над Артёмом. Впрочем, точнее сказать, над Эхнатоном. Потом его положили на носилки. На следующих кадрах он был уже в этой палате. На последнем – у него уже было собственное лицо.

– Ну что, впечатляет? – спросил один из штатских.

– Да, – хрипло сказал Артём, – И все-таки, кто они?

– Ложа «Великая Вечность».

– Масоны? – искренне удивился Артём.

– А вы думали инопланетяне? – ушел от прямого ответа его собеседник. – И так?

– Слушайте, раз вы предпочитаете законы – законы жанра, я имею в виду – давайте, задавайте вопросы, может, так что и получится.

– Отлично. Откуда вы знаете тех троих, с которыми были в машине? Кстати, как они вам представились?

Артём рассказал все и завершил: «Я передал все, совершенно ничего не утаивая. Все равно, в это поверить невозможно, и потом это уже секрет Полишинеля.

– Почему же невозможно? Случаются вещи и похлеще. А этот на маскараде… они что хотели?

– Того же, что и остальные, то есть, сами не знали, что конкретно. Артём и сам не понимал, почему рассказав этим двоим так много, он утаил самое главное – пирамидку. Может, хотел понять, сколько знают они, насколько верят ему, как блефуют.

– Выходит, вы Мессия? – после секундной паузы спросил один из штатских. В его голосе не было почтения, но не было и сарказма. Наверно, так же он спрашивал очередного допрашиваемого: «Выходит, вы и написали этот донос?».

– Не знаю, – пожал плечами Артём, – Говорят, я не единственный, кто проходит тестирование. Про остальных не знаю, но что до меня, то эта роль не по мне. Я даже буду благодарен, если вы поможете мне отвертеться.

Вроде они и не переглянулись, но Артём понял, что усмешку в глазах друг друга оба отметили. Он покраснел: «Напрасно не верите. В противном случае, я был бы не здесь, а… А где? Не знаю. Кажется, я устал. Или вы будете брать измором?

– Зачем? – искренне удивился один из штатских, и Артём понял, что под этим читается – есть куда более эффективные методы. Двое встали, кивнули, пожелали ему здоровья и вышли. Артём прикрыл глаза. Он не открыл их даже тогда, когда ему сделали очередной укол.

*****

Артём ожидал увидеть кого угодно, только не Котика. Признаться, он успел как-то подзабыть начало своей новейшей истории. Котик, слава Богу, не улыбался. Он был откровенно хмур. Так же хмуро буркнул: « Привет, Тутанхомон». И тут Артёма прорвало. Он орал, как жена, имеющая на руках неоспоримые доказательства измены мужа. О чем – хоть убей, никогда потом не мог вспомнить. Наконец, когда силы иссякли, снова повалился на подушку. Котик жидко захлопал: «Браво! И тебе того же. Одно утешает – ты оклемался. Хочешь прокатиться?». Артём недоверчиво захлопал ресницами. – Одевайся! – буркнул Котик, кивнув на пакет, и вышел. Через 20 минут они мчались по шоссе в сторону дачных поселков.

С виду дача, куда они приехали, ничем не отличалась от соседних. Но стоило оказаться на территории, становилось ясно, как обманчиво первое впечатление. Это была модель современной версии «мой дом – моя крепость». В конце необъятной рощи имелся даже ров. А уж в том, что все здесь – до последнего кустика, нашпиговано новейшими техническими достижениями, можно было не сомневаться. Тем не менее, беседовали они не в доме, а гуляя по роще. Котик рассказывал Артёму о «Великой Вечности». Сведения, впрочем, были достаточно скудными. Поначалу, когда информация о них стала только просачиваться, казалось, что это обыкновенные неофиты. Может, так оно и было, может, масоны, чья репутация скатилась почти до уровня репутации официальной церкви, в отличие от той, пытались создавать что-то новое, для привлечения внимания. Может это вообще были не масоны. Может, … версий было достаточно, но ни одна из них не имела достаточно убедительной базы. Одно было неоспоримо – «ВВ» – это организация технарей такого уровня, что никакие умники из спецслужб, никакие продвинутые хакеры в подметки им не годятся. Только через три года после того, как сама «ВВ» стала дозировано выдавать информацию о себе, аналитикам показалось, что «дозы» – не просто автопиар. «ВВ» подбрасывало в сеть задачки, проанализировав которые, плюс, шквал ответов, можно было предположить, что они достаточно целенаправленно ищут что-то вокруг пирамид. Но что именно, понять было невозможно – конструкция доз сбивала с толку. Понятно, что весь мир помешан на тайных знаниях египтян и атлантов, в поисках которых все роют носом землю. Но создавалось такое впечатление, что в отличие от многих, «ВВ» уже что-то знают или даже имеют. И теперь они вышли на следующий уровень. Кстати, «ВВ», возникшая в Росси, иногда писалась, как «VV» (VIKTORIA VERITAS), а иногда «W» (DABL VERITAS). Ее апологеты утверждали, что Истина не может быть одномерной, что для человечества, существующего в четырехмерной системе «пространство-время», она, как минимум, должна быть четырехмерной. Как идеальная пирамида. Фактически, их ноу хау состояло в том, что ко всем математическим, астрономическим и энергетическим чудесам, связанным с пирамидами, они добавили собственную эзотерическую составляющую. «Двойная истина» – это по их убеждениям вовсе не двойной стандарт, скорее, стандарт, имеющий две стороны, ибо в мире нет ничего одностороннего. Четырехмерность истины – это уже следующий шаг, видимо после того, как их заклинило на пирамидах. «ВВ» уверенно и аргументировано доказывала, что пришло время НОВОЙ ИСТИНЫ, а поскольку, все новое – это хорошо забытое старое, то пришло время СТАРОЙ ИСТИНЫ В НОВОМ ОБЛИЧЬЕ.

– Я дам тебе почитать кое-что из их работ – легче будет понять, что к чему, – завершил свой монолог Котик.

– А к чему ты мне все это рассказываешь? – устало спросил Артём.

– К тому, тутанхомонистый ты наш, что очень не случайно они охотились на тебя.

– Зачем же вы им помешали? Принесли бы они меня в жертву, и что-то для вас прояснилось бы.

– А если бы процесс стал необратимым или неуправляемым?

– А я думал меня спасали из гуманности. Ну не дурак ли? – с иронией сказал Артём.

– Дурак! – не стал возражать Котик. – Но уже и ежу ясно, что ты представляешь какую-то ценность. Так что, буть спок – твоя милиция тебя бережет.

– Слушай, а помнишь – «Не будет армян, не будет армянского вопроса»? Может правильней меня хлопнуть и пусть «ВВ» и все прочие остаются на нынешнем уровне. Кто знает, когда еще появится мой сменщик! Может к тому времени человечество поумнеет.

– Никогда оно не поумнеет, – тоскливо сказал Котик, – Ты-то хоть нормальный самокопающийся интеллигент, выросший на Толстом и Достоевском. С тобой побазарить можно. А сменщик может оказаться заодно и сменщиком Гитлера – два в одном. Кстати, Гитлер, как тебе известно, был повернут на тайных знаниях и поисках артефактов. Похоже, именно тайные знания были его идеей фикс, а Третий Рейх – всего лишь инструмент выйти на них.

– Сейчас придумал?

– Пошарь в инете и пораскинь мозгами. Идем, шашлык готов.