Маркус Фастмувер. Вторжение

Мерфи поднял с пола шокированного Майка и потащил к овальной двери, находящейся в излучающей свет стене. За ними последовал Дайрон, грубо увлекая за собой лепечущего на непонятном языке человека. Тот, как мог, упирался, но противостоять разозленному чернокожему громиле было бесполезно. Щуплые ручонки пленника безуспешно пытались отодрать мощную пятерню морпеха от своего воротника.

Мерфи, подойдя к двери, отпустил Майка и, приставив ухо к блестящей металлической поверхности, прислушался.

– Эй, Дайрон! Там вроде все тихо, давай открывай.

Проговорив это шепотом, сержант отошел в сторону, освобождая место перед каким-то устройством, находящимся в стене, сбоку от овальной створки. Дайрон не мешкая подтащил к двери упирающегося пленника и, схватив того за руку, оттопырил его большой палец и прижал его к устройству.

Дверь издала легкий шипящий звук и быстро задвинулась в стену, открыв выход из помещения.

Дайрон внезапно отшатнулся назад. Чья-то рука из-за стены влетела ему в лицо, разбив бровь. Удар был достаточно сильный, что тут же брызнула кровь, заливая морпеху глаз. Дайрон от неожиданности отпустил своего пленника, схватившись за лицо, а тот резко рванул в дверной проем, но тут же упал. Подножка, сделанная пришедшим в себя Майком, достигла цели, человек свалился с ног и, ударившись головой о металлический пол, потерял сознание. Следом Мерфи наотмашь запустил руку за угол и кого-то там достал. Этот кто-то вскрикнул от боли и наконец появился в дверном проеме. Перед заговорщиками стоял высокий, крепкого телосложения мужчина в голубом халате и брюках того же цвета. От удара сержанта с лица человека сползла медицинская маска, открыв сломанный нос, из которого ручьем текла кровь. Глаза незнакомца блестели от злости, и, стиснув зубы, он ринулся на заговорщиков.

Мужчина был такого же роста и комплекции, как и Дайрон, и, казалось, не уступал тому в силе.

Незнакомец резко выбросил кулак вперед и снова достал чернокожего здоровяка, попав тому в солнечное сплетение. Дайрон рухнул на колени, и у него перехватило дыхание. Морпех хрипел, выкатив от нехватки кислорода глаза, но следующий удар ногой в голову нокаутировал его, повалив на пол. Сержант и юноша попятились назад. Неожиданно мужчина прыгнул вперед и со всего маху обрушил кулак на голову Мерфи. Тот дернулся и как бревно свалился навзничь. Морские пехотинцы уже были не бойцами.

Майк сжался от ужаса, и от внезапно накатившейся слабости у него подкосились ноги. Чтобы не упасть, юноша облокотился о стену и в оцепенении стал следить за каждым движением незнакомца. Тот вытер рукавом свое окровавленное лицо, не спеша подошел к онемевшему юноше и, приподняв пропитавшийся кровью рукав своего халата, обнажил браслет из родимых пятен. Человек почти вплотную приблизился к Майку и сунул свою руку ему практически в нос, показывая свой знак отличия – родимое пятно, затем ткнул пальцем в локоть правой руки юноши, намекая на сходство. Следом, оглядев валяющихся без сознания морпехов, мужчина указал на них рукой, при этом качая головой, тем самым выражая свое недовольство. Майк это понял так: «Ты наш, и негоже тебе иметь дела с этими вот…» Какое-то время громила-незнакомец смотрел на юношу, пытаясь прочитать в его глазах понимание, но, не получив желаемого ответа, развернулся и не спеша пошел к своему напарнику. Тот никак не мог прийти в себя от сильного удара головой о пол, и все попытки незнакомца привести его в чувства не заканчивались успехом. Щуплый напарник что-то бормотал, не открывая глаз, и никак не приходил в сознание. Майк, пользуясь занятостью незнакомца, подкрался к Дайрону. Ворчун уже начал шевелиться. Неожиданно из-за спины Майка вылетела нога и врезалась в живот чернокожего морпеха. Удар был неимоверной силы, и Дайрон отлетел на несколько футов. Майк отшатнулся в сторону и обернулся. Это был снова человек в голубом халате. Громила от злости стискивал челюсти, играя желваками развитых лицевых мышц. Он готов был разорвать любого, кто окажется на его пути.

Мужчина шагнул в сторону юноши, схватил того за шиворот и волоком потащил в сторону выхода. Но на пути у незнакомца, как назло, стоял Мерфи. Сержант, еле держась на ногах, сжимал кулаки, готовясь атаковать, но, сделав шаг вперед, снова попал под мощный удар свободной руки незнакомца. Кулак врезался в грудь морпеха, и тот рухнул на колени. Мерфи стал задыхаться и закатил глаза. При каждом вздохе из его груди вырывался нечеловеческий хрип. Майк, как какой-то щенок, болтаясь в мощной руке громилы, в ужасе смотрел на все происходящее. Он ничем не мог помочь морским пехотинцам.

Здоровяк выволок Майка из помещения и только тогда отпустил. Юноша свалился на пол рядом с напарником незнакомца. Тот сидел на полу, тер свой отбитый затылок и ненавистью смотрел на Майка – это ведь его подножка привела к таким последствиям. Майк не знал, что ему делать в данной ситуации. Если так легко расправились с морпехами, то, чтобы отлетела его голова, будет достаточно и одного подзатыльника. Юноша виновато пожал плечами и ничего лучше не придумал, как извиниться, но шипящий звук где-то за спиной заставил его обернуться. Это была дверь. Она медленно закрывалась, замуровывая двух еле живых морских пехотинцев в пустой комнате с пятью саркофагами, и оставляла юношу в компании двух неизвестных людей, что-то говорящих на непонятном языке.

Вдруг в сужающемся дверном проеме показался Мерфи. Тот что было сил пытался препятствовать движению двери. Сержант от напряжения рычал как зверь и периодически звал то своего друга, пытающегося подняться, то Майка, вжавшегося от ужаса в стену:

– Дайрон! Братишка! Давай вставай! Ну давай же… ты же солдат… с тобой и не такое было! Ммм… Твою мааать! Майк, помоги мне, парень!

Майк знал, что он обязан прийти на помощь, но его парализовал страх. И только когда мощная дверь уже почти раздавила сержанта, резко вскочил на ноги и ринулся ему помогать, но тут же был сбит с ног. Майк потерял равновесие и рухнул на пол.

Мерфи, все это видя и понимая, что он уже не в состоянии в одиночку остановить механическую створку, заскочил обратно в комнату.

– Маааайк! – снова долетело до юноши через почти закрывшуюся дверь. – Ты должен найти Маркуса Фастмувера! Ты просто обязан это сде…

Дверь задвинулась в стену, и вокруг воцарилась полная тишина.

Майк сидел, прислонившись к стене. Он смотрел на плотно закрытую дверь и ни о чем не думал. Его мысли были абсолютно пусты. Так пусты, как белый лист бумаги. Девятнадцатилетний пацан был один, без опытного сержанта, без ворчуна, готового прийти на помощь в любую минуту, а тем более рядом с ним не было Маркуса, того единственного, кто мог его и морпехов отсюда вытащить.

«Дьявол!» – это было первое слово, появившееся в голове юноши спустя какое-то время. Через секунду в мозгу Майка как будто бы открылся люк, из которого хаотичным потоком посыпались мысли.

«Вот дерьмо! Я один с какими-то непонятными людьми… Меня убьют? Но, если Мерфи и Дайрона не убили, значит, меня тоже в живых оставят?! Хм… а может, только я им и нужен! Может, они на мне опыты будут делать! Вон, Дайрон про какие-то трубки в своем животе говорил. Но у меня такие же родимые пятна, как и у этого здоровяка в медицинском халате… Точно! В медицинском халате! Они врачи или что-то типа того! Я им нужен как подопытный кролик. Я же с Земли, а они неизвестно откуда, но у нас одинаковые родимые пятна. Может быть, именно это их и заинтересовало? Но почему они не разделались с морпехами? Значит, Мерфи и Дайрон этим людям тоже для чего-то нужны! И почему людей в халатах только двое и больше никто им не пришел на подмогу? Ничего не понимаю!»

Майка больно ударили по щеке. Затем еще и еще.

Рука здоровяка в халате приводила в чувство впавшего в прострацию парня. Ладони незнакомца отвешивали увесистые пощечины, оставляя красные пятна на его нежной коже.

Наконец Майк пришел в себя и отмахнулся от очередной оплеухи. Здоровяк рассмеялся, обернулся к своему напарнику и что-то проговорил. Тот уже стоял на ногах, судя по всему совсем оправившись от падения. Он в ответ расплылся в улыбке, кивнул головой и, прикоснувшись к прибору на стене, открыл другую дверь, ведущую, видимо, в какое-то еще одно помещение. Через мгновение напарник исчез в дверном проеме, но тут же вернулся обратно, держа в руках какую-то емкость. Майк насторожился. Неужели это предназначалось для него?

Именно так все и произошло. Емкость была опрокинута над Майком, и поток прозрачной жидкости окатил его с головы до ног. Майк ожидал страшного результата. Он готовился к худшему. Только бы это была не кислота! Юноша зажмурился.

Но это оказалась обыкновенная вода, да еще приятная на вкус. Майк это ощутил, когда жидкость попала ему в рот. Да, это была вода!

Майк сделал движение руками, показывая, что он хочет пить. Щуплый напарник, поняв этот жест, снова сбегал в открывшуюся комнату и принес какую-то колбу, наполненную до краев.

Ооо! Это было наслаждение! Живительная влага вливалась в рот парня первый раз за несколько дней, после того как он открыл единственную бутылку, сидя в грузовике захваченного заговорщиками конвоя. Майк сделал несколько глотков и, поняв, что он вне опасности, снова вернулся к своим размышлениям. Но на этот раз его мысли были четкими и взвешенными.

«Ага! Эти люди видят во мне своего! Надо этим воспользоваться, чтобы найти Маркуса Фастмувера! Ничего не поделаешь, придется притворяться и показывать им свою доброжелательность. Главное, Маркуса найти и спасти морпехов».

Допив воду, Майк протянул незнакомцам опустошенную емкость и широко улыбнулся, хотя ему так не хотелось это делать. Если бы у него сейчас был пистолет, то он наверняка всадил бы всю обойму в этих двоих ублюдков.

Внезапно раздался резкий, монотонно крякающий звук. Под потолком желтым цветом замигали лампочки. Все это о чем-то сигнализировало. Майк насторожился. А незнакомцы, перекинувшись друг с другом словами, посмотрели на него и затем как-то синхронно перевели свой взгляд на открытую комнату. Через секунду парня поднимали за шиворот и вталкивали в помещение, куда один из незнакомцев несколько минут назад ходил за водой. За Майком быстро задвинулась дверь.

– Мать вашу! – выругался юноша и огляделся. – Меня тоже закрыли! Дьявол, где я вообще?

Обстановка вокруг чем-то напоминала гигантскую операционную. С потолка струился ультрафиолетовый свет, и пахло озоном. Вокруг было несметное количество всевозможных приборов, которые наперебой мигали разноцветными огоньками. Но в этом перемигивании все же была какая-то закономерность. Огоньки загорались и гасли с равными промежутками времени и по очереди, как бы передавая эстафету от прибора к прибору, удалялись в сторону дальней стены.

Майк задумался. «Что это за непонятное здание со странными комнатами и стеклянными саркофагами? Я на Земле или…? Кто вообще эти люди? Такой язык, на котором они говорят, я раньше вообще не слышал. И когда они вернутся? А если не вернутся?!..» У Майка от последней мысли выступил холодный пот.

Юноша изо всех сил заколотил кулаками в дверь: – Эй, вы! Выпустите меня отсюда! Эй, кто-нибудь!

Вокруг была полная тишина, не считая слабого электрического гула, висящего в воздухе.

Внезапно до слуха Майка долетел едва слышимый голос молодой девушки. Юноша затих и прислушался. Девушка шепотом звала на помощь. Майк напряг максимально слух и уже отчетливо слышал американскую речь. Он понимал все, что говорила девушка. В словах, которые еле долетали до Майка, чувствовалось необычайное страдание.

Майк сорвался на голос. Звук исходил от дальней стены помещения, именно оттуда, куда убегали огоньки приборов. Вдалеке одиноко стоял саркофаг. В три прыжка Майк оказался у стеклянной капсулы. Прозрачная крышка саркофага состояла из двух частей, и одна из них была поднята. Открытая часть капсулы была задернута белой эластичной тканью, под которой довольно отчетливо выделялась упругая девичья грудь. Девушка, лежащая под покрывалом, периодически вертела головой в разные стороны, продолжая молить о помощи.

Как ни странно, но под стеклом крышки нижнюю часть тела бедняжки видно не было. Внутри капсулы проходили только трубки, заполненные красной и синей жидкостями.

– Колдовство какое-то!

Майк, осторожно разглядывая спрятанную под тканью верхнюю часть девушки, не верил своим глазам: «Голова, руки и плечи есть, а вот где остальное-то?» Находящийся в замешательстве юноша никак не решался откинуть лоскут ткани. Его рука периодически тянулась к покрывалу, но что-то заставляло в самый последний момент ее одернуть. Девушка неожиданно вскрикнула. Затем еще и еще. В этот момент электрический гул стал сильнее. Через мгновение воздух разрезал крик живого существа, испытывающего нечеловеческую боль. Бедняжка кричала, как будто бы ее сжигали в адском пламени. Майк не выдержал. Он сдернул покрывало и тут же отвернулся. Крик нестерпимой боли разрывал ушные перепонки, сводя Майка с ума. Он не знал, что ему делать. Не зная, куда бежать в замкнутом пространстве, Майк упал на колени и закрыл ладонями уши. От отчаяния он готов был закричать сам. Крик и электрический гул достигли предела, и Майк не выдержал и вскочил на ноги. Он стал крушить все, что ему попадалось под руку. Многочисленные приборы, мигающие разноцветными лампочками, с грохотом падали на пол и, искря электрическими разрядами, разваливаясь на части. Майк рычал от гнева и от своей беспомощности. Через какое-то время все стихло, и парень остановился. Гул исчез, девушка уже не кричала, а только тихо стонала.

Майк осторожно подошел к саркофагу. Там, на белой простыне, лежала половинка молодой девушки с гладко выбритой головой и заклеенными пластырем глазами. Ее руки и то, что осталось от тела, были прочно притянуты ремнями так, что она не могла пошевелиться и только крутила головой. Часть ее тела ниже грудной клетки отсутствовала, а к тому, что осталось, подходили красные и синие трубки, перекачивая какую-то жидкость.

– Помогите мне, пожалуйста, я знаю, что вы здесь, рядом. Кем бы вы ни были, пожалуйста, помогите мне… умереть. Я хочу умереть! – донеслось до тяжело дышащего парня. Тот, сжав от злости кулаки, стоял в паре футах от изможденного болью и страданьем расчлененного существа, которое когда-то было молодой и красивой девушкой.

Майк молчал. Он боялся пошелохнуться и периодически задерживал дыхание, чтобы не выдать свое местоположение. Ужас, страх и злость одновременно овладели его телом и никак не хотели отпускать. Время остановилось. У Майка заколотило в висках и начала кружиться голова от нехватки кислорода – последствие задержки дыхания. Он, как ребенок, который прячется под одеялом от мифических монстров, всеми своими действиями пытался скрыть свое присутствие в этой комнате, совсем забыв о погроме, совершенном им несколько минут назад.

– Убейте меня! – резкий крик отчаяния разорвал тишину. – Ну что вам стоит! Это же так легко!

Майк вздрогнул от неожиданности. Его как будто бы ударило током. Юноша глубоко вздохнул, закрыл глаза. Он так простоял несколько секунд, отгоняя от себя страшные мысли. Наконец взяв себя в руки, он сильно выдохнул, поднял усталые, мокрые от слез веки и уже уверенным шагом приблизился к умоляющей его девушке.

Рука Майка невольно потянулась к пластырю, заклеивавшему глаза страдалице. Ухватившись окровавленными пальцами за отклеившийся уголок клейкой ткани, юноша рывком ее содрал. На лице девушки не было бровей, и на веках отсутствовали ресницы. Она уже не кричала. Девушка щурилась от ярких ламп, но, несмотря на это, через щели полуоткрытых век она старалась разглядеть своего спасителя. Через какое-то время привыкнув к свету, на Майка смотрели широко открытые глаза с красивым раскосым разрезом и голубовато-зелеными зрачками. В этих глазах Майк читал только одно – то, о чем все это время молила девушка: «Помогите мне, пожалуйста, мне очень больно! Умоляю вас, помогите, я очень устала от боли!»

Майк невольно потянулся к трубкам, выходящим из груди девушки, собрал их все в кулак и со всех сил сжал пальцы. Девушка смолкла, медленно сомкнув веки. Через какое-то время Майк увидел, как стало бледнеть ее лицо. Вдруг она резко открыла глаза, ее вены на шее набухли, она отчаянно замотала головой, жадно глотая воздух, затем несколько раз дернулась в предсмертных конвульсиях и замерла. Майк зажмурился, чтобы все это не видеть. У него от напряжения свело пальцы, но он продолжал сжимать разноцветные трубки, и только тогда, когда боль стала невыносимой, попытался их выпустить из руки. Но пальцы не слушались. Их мышцы напряглись как струны, готовые вот-вот лопнуть. С помощью второй руки Майку с трудом удалось разжать свою ладонь и вытащить трубки. После этого пальцы вновь сжались. Боль от напряжения была невыносимой, и Майк от отчаянья размахнулся и всадил удар в пластиковый колпак саркофага. Удар был такой силы, что колпак разлетелся на куски, а на фалангах пальцев лопнула кожа и брызнула кровь. Но Майк радовался. Этот удар расслабил его пальцы, и ему оставалось только перебинтовать руку, смирившись уже с новой, но менее мучительной болью. Майк взял покрывало, которое какое-то время назад закрывало лицо девушки, оторвал от него лоскут и попытался перебинтовать руку. Он все это делал, стараясь не смотреть назад, туда, где еще недавно он этой рукой прекратил жизнь человеческого создания. Майка колотила крупная дрожь, и он несколько раз пытался намотать тряпку на ладонь. Как назло, это было безуспешно, трясущиеся руки не слушались, и тряпка соскакивала. Но все же у него это получилось, хотя и с нескольких попыток. Парень, собравшись с духом, обернулся. Там, позади, лежало бездыханное существо – девушка без нижней части тела, без волос, бровей и ресниц. Майк не знал, как долго она испытывала страдания, но сейчас ее побледневшее лицо излучало спокойствие, и казалось, на губах застыла еле заметная улыбка. Девушка впервые не ощущала ничего, что могло бы ей доставить нестерпимые муки. Майк не мог на это долго смотреть, он накрыл тело покрывалом и, прочитав молитву, рухнул на пол. Майка покинули силы.

Он сидел на холодном полу, ощущая, как вниз по спине стекают такие же леденящие кожу струйки пота. Нервная дрожь то пропадала, то опять овладевала всем телом, доводя юношу до бешенства, потому что он ничего с этим не мог поделать. В эти мгновения Майк медленно и глубоко вдыхал и так же продолжительно выдыхал, пытаясь себя успокоить. Вокруг была тишина. Не было больше электрического гула приборов – те валялись на гладком, отполированном до блеска полу с вывернутой наружу начинкой, не взывала к помощи девушка, испытывающая адские мучения. Майк теперь был наедине с самим собой и с тем, что он сделал несколько минут назад. Он был один во вселенной – во вселенной своих мыслей. Юноша уже начинал слышать, как капельки пота, скатывающиеся с его лба, ударяются друг о друга, отдаваясь где-то в глубине мозга нестерпимой и резкой болью. Он чувствовал, что начал сходить с ума.

Глава 19. Щуплый незнакомец

Электрический звук тихо открывающейся двери как будто бы ядерным взрывом разорвал мертвую тишину. Майк резко вскочил и нырнул за саркофаг. В комнату, удивленно озираясь, вошел щуплый незнакомец. Он, осторожно переступая через детали приборов, дошел до середины помещения и, остановив свой взгляд на саркофаге, внезапно замер. Майк, затаив дыхание, следил за каждым движением незнакомца. Мужчина попятился назад к двери, аккуратно ставя ноги, чтобы не споткнуться. Он вертел головой по сторонам, как бы опасаясь нападения. В этот момент дверь закрылась. Незнакомец засуетился. Он почувствовал, что попал в западню, и, развернувшись в сторону выхода, изо всех сил побежал. У Майка больше не было выбора. Это был единственный и последний шанс выйти отсюда живым. Он резко вскочил и в два шага догнал мужчину. От сильного толчка в спину мужчина впечатался лицом в закрытую дверь и свалился на пол. Майк остановился. Он не знал, как ему поступить, чтобы свалить из этой чертовой комнаты. Чтобы открыть дверь, незнакомец должен был приложить свою руку к устройству на стене, но только как Майк его мог заставить это сделать? Юноша в нерешительности покусывал губы и, оценивая свои шансы, смотрел на щуплого незнакомца. А тот, как испуганный кролик, забился в угол комнаты и из-под прикрывших голову рук глазел на своего обидчика. Вокруг под ногами валялись медицинские инструменты, лотки с окровавленными ватными тампонами, всевозможные скальпели, зажимы. Майк пнул ногой хирургическую пилу, и она отлетела в сторону, ударившись в металлическую дверь.

У парня медленно проходила нерешительность и опять появлялась злость. Он посмотрел на мужчину: «Почему я должен жалеть тебя, тварь? Ты же беззащитную девчонку пополам разрезал, живую!»

Эти мысли придали Майку еще больше уверенности, и он уже стоял над сжавшимся от ужаса человеком в голубом халате и кричал ему практически в ухо.

– За что мне тебя жалеть, кто ты вообще такой, чтобы я тебя жалел? Ты садист, ты убийца! Тебя самого надо сейчас живого на куски порезать!

Вывалив этот словесный груз на сидящего в углу мужчину, Майк отвернулся – ему стало все до тошноты противно. В голове гудело. Он помял пальцами виски, сплюнул на пол и повернулся обратно.

Сильная боль внезапно пронзила все его тело. Острый медицинский скальпель воткнулся в левое плечо. Майк вскрикнул и рухнул на колени. Напротив него стоял уже не тот перепуганный до смерти человечек, а хитрый и продуманный враг, коварно подкравшийся сзади и почти по рукоятку вонзивший медицинский инструмент в его тело. Человек, не отпуская скальпель, вертел его в ране Майка, и в его глазах читалось удовольствие от всего этого процесса.

– Ааа… тварь! Сука! Ааа… – Майк корчился от боли и пытался рукой выдернуть нож. Мужчина все глубже и глубже вгонял инструмент, все сильнее разрезая кровоточащую плоть. Внезапно человек выдернул скальпель и замахнулся, чтобы всадить его в грудь юноши. Но, несмотря на невыносимую боль, сковавшую все тело, Майк откинулся назад, на пол и оттолкнул нападающего ногами. Тот не удержал равновесие и рухнул на пол, роняя орудие убийства. Майк вскочил на ноги и, уже не чувствуя боли, прыгнул на незнакомца. Тот умело откатился в сторону. Майк, промахнувшись, всем своим весом повалился на пол, усеянный стеклом и всевозможными осколками от оборудования. Это было нереально больно. Острые части приборов впились в грудь и ноги, а в ладони воткнулись мелкие и острые кусочки стекла.

– Ааа… – снова закричал Майк от нестерпимой боли и в этот момент получил сильный удар ногой по ребрам. Пинок убийцы в голубом халате пришелся как раз в область печени. Это была страшная боль, которую парень терпеть уже не мог. Он лежал на боку в луже собственной крови, вытекающей из раны в плече. Подтянув к себе колени и еле вдыхая воздух от спазма в солнечном сплетении, Майк плакал. Он уже не мог драться – он «сломался». Но драться мог хитрый и расчетливый противник. Ощущалось, что человек был специально подготовлен. Он хорошо знал, как притупить бдительность соперника, притворившись трусом, и как вести себя в ситуации, когда силы не равны.

От звука шагов Майк открыл глаза. К нему, небрежно расшвыривая ногами валяющийся повсюду хлам, уверенно приближался человек в уже измазанном кровью халате. В руке хитрого и безжалостного лаборанта-мясника блестел большой ампутационный нож. Убийца чувствовал страх своей жертвы, что придавало ему еще большее удовольствие, а от какого-то вожделенного возбуждения его руки трясло мелкой дрожью.

Сердце Майка бешено заколотилось. Оно стучалось так, что было готово пробить грудную клетку, и парню стало не хватать кислорода. От нервного напряжения Майк часто и глубоко дышал. Парень понимал, что идут его убивать и будут делать это с особой жестокостью. Но страх смерти заставил Майка вскочить на четвереньки и поползти в сторону входной двери, быстро перебирая израненными конечностями. Там, разбрасывая в разные стороны яркие блики, валялась тщательно отполированная хирургическая пила. Человек понял замысел Майка и прибавил ходу. У человека горели глаза – им овладел азарт охотника. Майк уже схватил пилу и попытался встать на ноги, но у него это не получилось. Резкая боль пронзила его правый бок, что было похоже на сломанные ребра. Опытный убийца следил за каждым движением юноши. Он видел, как Майк почувствовал боль при попытке подняться, и это доставило ему безумное удовольствие. Юноша заполз в угол и выставил вперед пилу. Уже через мгновение перед ним стоял щуплый человек в кроваво-голубом халате, профессионально держа в руке нож. У лаборанта-мясника странно блестели глаза, а в уголках рта пенилась обильно выделившаяся слюна.

На Майка снова напала нервная дрожь. Руки, сжимающие рукоятку пилы, посинели от напряжения, и опять стало медленно сводить пальцы. Человек, держась на безопасном расстоянии, махал ножом, пытаясь порезать руки юноши, но Майк отмахивался пилой, иногда попадая по ножу, что разносилось по комнате звуком звенящего металла. Убийца ждал нужного момента, и вот этот момент настал. Майк, отбивая нож, сильно махнул рукой, чем воспользовался противник. Тот, выждав, когда мимо него пройдет рука парня, прыгнул вперед и настиг свою жертву. Нож вонзился в тело Майка над левой ключицей, отскочив от кости и проткнув трапециевидную мышцу. В глазах Майка потемнело от боли, он обмяк и опустил руки. Но в последний момент мозг юноши дал импульс, и он пришел в сознание. Майк отчетливо видел, как убийца, ухватив нож двумя руками, поднял его, чтобы обрушить на голову своей жертвы.