Пепел Аар'Дайна. Часть I: Нити

– Итак, все вы явились сюда, преследуя определённые цели, – продолжил мастер Эшши-Дан. – Однако, надеюсь, вы осознаёте, что пройдёт ещё много времени – не один год – прежде чем вы сможете приступить к их осуществлению.

И – ни слова о работе Кимри… Лиснетта недоумевающе переглянулась с Роддваром, у Шахарро опять недовольно приподнялась шерсть на загривке, но перебить учителя никто не решился. Кимриналь же, хоть и поняла, что хаймин сознательно игнорирует её – только выше вскинула голову. Пусть делает, что хочет. Пусть обходит её, как мебель, пусть говорит гадости, как сейчас хёдину, которого явно считает принадлежащим к низшей расе – не важно. Ей нужны его знания, а не тёплые чувства. Тепла ей достанет от наставника, доброго мастера Эттилора.

– Прежде всего, – продолжал мастер Эшши-Дан, – хочу показать вам, что такое работа археолога. И если вы считаете, что это изучение древних книг и расшифровка свитков в тёплом кабинете – то вы сильно заблуждаетесь.

Он поднялся и направился к портьере в дальнем конце зала, бросив через плечо:

– Прошу за мной.

За портьерой оказалась ещё одна лестница, узкая, со сбитыми каменными ступенями, повисающими над непроглядной темнотой. Несколько редко расставленных прямо на ступенях стеклянных ламп давали ровно столько света, чтобы не оступиться. Два пролёта, деревянная хлипкая дверь, за ней просторная лестничная площадка, с которой на две стороны – к внешней стене и к внутренней – убегали пролёты ступеней.

Мастер Эшши-Дан взял лампу, но её света было явно недостаточно, и Лиснетта наколдовала свой зеленовато-жёлтый миражный светляк. Идти пришлось довольно долго: сначала спустились на первый этаж, потом пробирались по засыпанному мусором и обломками коридору, который то сужался, то расширялся. В неверном свете можно было различить, что справа тянется стена, сложенная из камня, как и везде в замке, а слева – мешанина из земли, дерева и камней. Внезапно проход окончился тупиком. Учитель достал ещё несколько ламп и зажёг их.

– Там, – он махнул в угол, – инструменты.

В грубо сколоченном ящике были сложены небольшие лопатки, ножи и кисти, мотки верёвки, измерительные ленты и линейки, рядом к стене были прислонены лопаты и кирки.

– Мы находимся в обрушенном юго-западном секторе замка. Здесь и будут проходить наши практические занятия, – пояснил мастер Эшши-Дан. – Роддвар, берите кирку, идите сюда: здесь обвалилась каменная кладка, нужна ваша сила. Шахарро с лопатой – сюда. Убирайте эту землю, но будьте осторожны, если под лопатой окажется что-то твёрдое, немедленно зовите меня: это может быть просто камень или обломок деревянной балки, но может – и какой-нибудь предмет, который нужно вынимать со всей осторожностью. Лиснетта, берите лопатки, ножи, кисти. Вот здесь в прошлый раз я нашёл что-то похожее на книгу, нужно очистить и аккуратно извлечь. Дайте покажу.

Хаймин, не особо заботясь о своей одежде, опустился на колени и принялся осторожно снимать тонкие слои почвы с одного из невнятных бугорков.

– Хорошо, я помню!

Ринминка села возле и продолжила работу. Кимриналь дождалась, пока мастер Эшши-Дан, так и не давший ей никакого задания, отойдёт, и, подобрав подол робы, устроилась рядом с рыжей.

За следующий час юные археологи основательно взмокли и пропылились. Воздух в тесном сыром помещении становился всё более тяжёлым, и у Кимри уже несколько раз темнело в глазах, когда приходилось подниматься.

То, что мастер Эшши-Дан принял за книгу, оказалось шкатулкой. Когда Лиснетта очистила её верхушку от земли, Кимри взяла большую кисть и принялась обметать резную крышку, раздумывая, кто мог жить здесь сотню лет назад, и что он хранил в такой большой тяжёлой шкатулке. Учитель несколько раз подходил, смотрел, как продвигается дело, и также молча отходил к своему участку, на котором он трудился едва ли не больше остальных.

Когда час подошёл к концу, и мастер Эшши-Дан скомандовал возвращаться, крышка была уже полностью очищена, но сама шкатулка всё ещё крепко сидела в земле. Лиснетта, умирая от любопытства, попыталась открыть её, но крышка не поддалась, видимо, запертая на замок. Заметив её попытки, хаймин стремительно приблизился и схватил рыжую за руку перепачканными в земле пальцами так крепко, что она ахнула.

– Вы совсем без мозгов?! – прорычал хашин. – А если под крышкой ловушка?! Ваше дело – убирать грязь. Остальное оставьте тем, у кого больше ума и опыта.

– Да нет там ничего, проверила я, – пробурчала Лиснетта, за что была награждена уничтожающим взглядом.

– В таком случае, что вы здесь делаете? Вперёд, организовывайте собственную экспедицию! Посмотрим, сколько горстей пепла от вас останется возле первой же гробницы.

Ринминка смутилась и пробормотала извинения.

– Мне плевать на ваши сожаления, – бросил хаймин, отворачиваясь. – Если хотите работать со мной – больше слушайте и меньше спорьте.

Бросив лопату в угол и не дожидаясь, пока остальные сделают то же, мастер Эшши-Дан задул лампы и зашагал прочь, унося последнюю. Лиснетта зажгла светляк, и перепачканные ученики, поспешно сложив инструменты, побрели к свежему воздуху. Взобраться по лестнице на четвёртый этаж, натрудившись, оказалось нелегко. Кимри несколько раз пришлось приостановиться оттого, что темнело в глазах. Шахарро, шагавший последним, всю дорогу до Южной башни что-то раздражённо шипел в запылившиеся усы. Вернувшись в зал, они нашли мастера Эшши-Дана склонившимся, как ни в чём не бывало, над своим свитком и записями.

– Садитесь, – бросил он, не поднимая головы.

Ученики, больше похожие на шахтёров, попадали на стулья. Один только северянин, похоже, чувствовал себя много лучше остальных, хоть и был грязнее раза в два. Но жаловаться вслух никто не решился, даже хёдин примолк.

– Итак, – учитель окинул их не особенно дружелюбным взглядом, – вы получили ясное представление о том, что такое археология. И теперь, прежде чем допускать вас до теории, я даю вам шанс ещё раз подумать и принять трезвое решение. На этом всё.

Мастер Эшши-Дан снова уткнулся в свой свиток, предоставив ученикам самим решать, когда уже прилично подняться и выйти вон.

– Ррразорррви меня Шики30! Я шшшто ему, рраб?! – взорвался Шахарро, когда уставшая компания спустилась из башни в коридор.

– Котик, ну он же пепельный эльф, ему не знаю сколько сотен лет, – умоляюще проворковала Лиснетта, обнимая хёдина за талию. – Конечно, он свинский сноб… Но ты же можешь не обращать внимания! А когда он увидит, какой ты умнющий – он будет тебя уважать. Это я тебе точно говорю! Он только вначале такой вредный. Ты же видел, он даже сказал, что ты его порадовал! Если бы посчитал тебя никчёмным – промолчал бы…

Кимриналь про себя отметила, что раз так, наверное, у неё тоже есть смутный шанс завоевать уважение мастера Эшши-Дана. Когда-нибудь… Сейчас же она в его глазах, по верному объяснению Лиснетты, совершенное ничтожество. А… Шимора его забери… пусть думает, как хочет.

Говорить что-либо совершенно не было сил, почти все они уходили на то, чтобы заставить себя переставлять ноги, и Кимри бездумно опёрлась на предложенную руку Роддвара. Тот шагал как ни в чём не бывало и даже слегка улыбался. Что ж, воину, привыкшему размахивать двуручным оружием, сегодняшние упражнения с киркой должны были показаться приятной разминкой.

Поутру Кимриналь долго пыталась вспомнить, как же они вернулись в спальни. Потом, взглянув на часы, ещё дольше соображала, почему до сих пор нет гонга, пока не вспомнила, что нынче сумэмон31, выходной. Едва попытавшись шевельнуться, Кимри от души порадовалась, что не обязательно вставать прямо сейчас – каждая мышца ныла и стонала после вчерашних раскопок: не сосчитать, сколько раз ей пришлось сесть и встать, согнуться и разогнуться.

Кимриналь ещё с полчаса нежилась в постели, слушая, как негромко переговариваются за ширмой другие ученики. Наконец, медленно села и, тихо охая, как старушка, оделась. Мысль о том, что сейчас придётся топать в столовую по лестницам и коридорам, нагоняла тоску, но проснувшееся тело требовало еды, и Кимри кое-как повела его завтракать.

Хуже всего было спускаться по лестнице. Тут-то её и встретил Роддвар.

– Кажется, приветствовать тебя «добрым утром» будет неуместно, – хмыкнул северянин.

– Молчи, – простонала Кимри. – Всё болит!

– Я так и понял, – он оглядел её робу и зачем-то спросил: – Есть у тебя штаны и рубаха? Давай, пошли, переоденься.

Кимриналь попыталась воспротивиться, но Роддвар упрямо потащил её обратно в спальни.

– Смерти моей хочешь… Зачем мне переодеваться?!

– Надо, – отрезал северянин, вталкивая Кимри в её секцию и задвигая створки ширмы.

Поминая шёпотом сквозь зубы всех Богов-Хозяев с их прислужниками, Кимриналь всё-таки надела свободные шаровары и льняную рубашку болотно-зелёного цвета, подпоясавшись узкой узорной тесьмой.

Роддвар одобрительно кивнул и махнул рукой. Кимри покорно поплелась за ним, не пытаясь больше задавать вопросов, пока они не оказались на улице. Свежий утренний ветер месяца Тёплых Ветров32 влажными пальцами забрался под свободную одежду и заставил Кимри поёжиться. Роддвар только ускорил шаг и привёл её на тренировочную площадку.

Акробатический комплекс располагался напротив столовой; чуть левее, в сторону Восточной башни, на площадках разного размера и формы группами располагались приспособления для физических и магических тренировок, между ними вытянулось узкое длинное строение непонятного назначения.

Роддвар остановился на ближайшей площадке, засыпанной слоем песка, и велел:

– Давай, повторяй за мной.

Северянин принялся размахивать руками, наклоняться и поворачиваться в разные стороны. Кимриналь оторопело взирала на его упражнения, не в силах заставить себя шевельнуть хотя бы пальцем.

– Ну, чего стоишь? Да не смотри так, знаю я, что всё болит. Надо обязательно размяться. Поверь, через полчаса ты и думать забудешь о своих мышцах. Давай!

Ну что ж, тренированный воин, наверное, и правда знает, что говорит… Сцепив зубы, Кимри попыталась повторить за китадином его наклоны, повороты и приседы, но тут же сбилась, запуталась и снова замерла, стесняясь своей неуклюжести. Роддвар сам заметил её растерянность и спросил, что случилось.

– Прости, это, наверное, потому что я левша – у меня не получается делать также. Извини.

– Да о чём извиняешься-то? – удивился северянин. – Я учился оружие в левой руке держать, помню, как было коряво поначалу. Ща разберёмся.

Он встал рядом с Кимри и повторил для неё все упражнения с левой ноги и руки. Теперь он и сам двигался медленнее, так что после третьего повтора Кимри смогла поймать ритм и повторить весь комплекс без остановок. Поглядывая на Роддвара, начавшего добавлять к выученному новые упражнения, она снова подивилась неожиданной для такой гороподобной фигуры гибкости: вон как скрутился, аж не понятно, как это он так руки за спиной заплёл. А выпады и внезапные шаги всё больше походят на движения рукопашного боя, повторять их трудно, но неожиданно увлекательно.

Кимри запыхалась с непривычки, но вскоре поймала себя на том, что и правда уже не чувствует боли, а упражнения начинают казаться необычным танцем, от мрачной красоты которого слегка шумит в ушах. Роддвар закончил разминку серией прыжков и кувырков, которые Кимриналь не решилась даже пытаться повторить. Северянин снова оказался на ногах, дыша по-прежнему ровно и спокойно.

– Прости, это тебе, наверное, сложно пока… Ну, как себя чувствуешь?

Кимри улыбнулась и пару раз подпрыгнула на месте, ещё раз убедившись, что мышцы хоть и чувствуют усталость, но не болят:

– Здорово! Спасибо.

– Хочешь, можем каждое утро вместе разминаться.

– Пожалуй. Раз уж мастер Эшши-Дан и дальше намерен учить нас шахтёрскому делу.

Они вместе посмеялись.

– Пошли, покажу купальни, – Роддвар махнул рукой в сторону того самого длинного строения. – Смотри, вот тут – обычный душ, а тут – купальни, типа как у нас в Китано на горячих источниках. Ну, настоящие источники, конечно, целительнее, но и это ничего так. Травы всякие, масла. Ну, ты – девчонка, разберёшься.

Оставшись одна, Кимри невольно усмехнулась: откуда бы ей знать толк в ароматах и прочем подобном? Дома ведро горячей воды было в радость, а найти мыльный корень – целый праздник. Какой уж там душ…

Купальни оказались рядом кабинок с уютной круглой ванной в каждой. В трубах шумела горячая вода, на полках стояло множество пузырьков с травами, солями, мыльными смесями и маслами. И всем этим можно пользоваться даром, сколько захочется?

Кимри набрала почти нестерпимо горячей воды, добавила мыла, несколько капель сладко и утончённого благоухающего масла, взбила густую пену и погрузилась в обжигающее, мягко щекочущее, прогревающее насквозь облако – практически с благоговением. И замерла, блаженствуя в клубах восхитительного пара… Из зажмуренных глаз невольно брызнули слёзы. Как всё-таки обидно устроен мир. Кто-то может каждый день принимать такую ванну, даже не задумываясь, каким счастьем она кажется нищей полукровке, чудом ухитрившейся вырваться из накских трущоб…

Напарившись до того, что тело стало казаться прозрачным и невесомым, Кимри долго сидела на скамейке, укутавшись в огромное полотенце, задумчиво сушила волосы, нюхала их, впитавшие волшебный аромат масла, и бездумно улыбалась.

И вот кто бы мог подумать, что брутальный северянин разбирается в таких вещах, как целительные омовения?! Нужно сто раз себе повторить и заречься на всю оставшуюся жизнь: не суди по внешности!

Как же хорошо-о-о…

В столовую Кимри и Роддвар добрались только ко второму завтраку, зато свежие и весёлые. К ним присоединилась поминутно охающая и хохочущая сама над собой Лиснетта. Роддвар и ей рассказал о пользе разминки и горячей ванны, но рыжая беспечно отмахнулась, мол, подумаешь, и так обойдусь. Шахарро не появился, но друзья не слишком обеспокоились, подумав, что хёдин решил хорошенько выспаться в выходной.

6. Врата Императора

После второго завтрака каждый сумэмон у всех учеников были обязательные индивидуальные занятия. Роддвару предстояло совершенствоваться в Пути Переноса с мастером Агнэ, Лиснетта, хихикая, побежала строить глазки мастеру Миславу, а Кимриналь отправилась к мастеру Эттилору.

Начали, как обычно, с тренировки ан'тэй: нужно было пятнадцать минут пристально изучать заданный предмет. Мастер Эттилор положил перед ученицей ястребиное перо, Кимри старательно рассматривала его и за это время сосчитала, кажется, каждый волосок. Когда весь песок в часах ссыпался вниз, наставник негромко велел продолжать наблюдение, но при этом попросил представить незримые пальцы, как бы продолжение собственной руки; а затем, читая формулу, попытаться этой невидимой рукой придвинуть объект к себе. Так должно было выполняться заклинание приближения. Кимри долго пыталась это проделать, пока не заломило лоб и спину.

– Ты слишком напрягаешься. Прервись, сделай глубокий вдох и выдох, расслабься. Здесь не нужны усилия тела, понимаешь? Трудиться должен разум. И ещё попробуй осмыслить такую идею. Всё вокруг состоит из мельчайших, невидимых глазу частиц: твоё тело, это перо. Но также и воздух между тобой и объектом – это не пустое пространство, он тоже состоит из тех же мельчайших частиц, только менее плотно уложенных. Всё вокруг нас заполнено, ничто не пусто. Если осознать это, прочувствовать, вжиться – многие магические манипуляции, и не только на Пути Духа, становятся понятнее и проще.

Кимри озадаченно посмотрела на учителя.

– То есть… если как следует постараться и потренироваться – то можно даже научиться проходить через камень? Ведь это те же частицы, что и воздух, что и моё тело?

– Теоретически – да. Вся трудность в том, что частицы камня лежат очень плотно, их больше, чем в том же объёме воздуха, поэтому и проходить через них не получается. Их почти нельзя раздвинуть. Но можно смешать с ними частицы своего тела, как бы раствориться в нём, как краска растворяется в воде, как вода проходит сквозь песок. Впрочем, это уже невероятно высокий уровень мастерства. Я не слышал, чтобы такого кто-нибудь достиг. Разве что древние мастера Ордена Шиката. Но, повторяю, я о таком не слыхал.

– Орден Служителей? – переспросила Кимри. – Они правда были так могущественны?

– О, дорогая, это предмет для целой лекции, а может быть, и не одной. Как-нибудь обязательно тебе расскажу. Я занимаюсь исследованием их Школы Кайон33 вот уже много десятилетий. Маги Ордена Шиката достигли удивительных вещей именно в том, что сейчас называют Путь Духа. Но давай всё-таки вернёмся к нашему перу. Попробуй ещё раз.

Кимриналь сосредоточилась и попыталась снова представить эти «пальцы»… Но вообразить, будто между ней и пером из воздуха соткано что-то живое, никак не получалось. А спустя пару минут в голову пришла другая идея. Ей представились тянущиеся от пальцев нити – прозрачные, будто состоящие из воздуха, но чуть более плотные… тянущиеся к перу…

Перо дрогнуло и внезапно отлетело прочь на несколько шагов, словно его хорошенько дёрнули. От неожиданности Кимри даже вскрикнула.

Наставник улыбнулся:

– Это хорошо! Неожиданно, но хорошо: взаимодействие с объектом произошло, значит, ты, действительно, нашла контакт. Теперь нужно повторить упражнение и постараться запомнить это ощущение. Не пытайся пока изменить действие – пусть себе перо отлетает прочь. Сосредоточься на своих чувствах и на том образе, который ты узнала только что.

Кимри попыталась, но на этот раз перо лишь едва дрогнуло. Она попробовала ещё несколько раз, но поняла, что вообще перестала что-либо чувствовать. Мастер Эттилор остановил её.

– Я вижу, ты утомилась. Ничего, это часто бывает: после первой удачи следует череда неудач. Таков процесс освоения. Сейчас тебе нужно отдохнуть, а позже, возможно, вечером, перед сном, попробуй повторить. Вот, – он протянул ученице перо, – пусть это будет всё тот же объект, для лёгкости.

Кимри воткнула пёрышко в узел на голове, чтобы не потерять или не сломать ненароком, и, поблагодарив наставника за урок, отправилась на обед. Роддвар уже сидел за их столом, занимаясь чем-то непонятным. На руках у него были тряпичные перчатки, и северянин, похоже, поливал их водой из стакана. Подошедший Шахарро не мог упустить возможности снова поддеть товарища.

– Шшшто, нашш северррный дрруг окончательно лишился рррассудка? Шшто ты делаешшшь?! Пытаешься прревратить эту сстоловую в Савано?

– Нет, – язвительно отозвался Роддвар, – пытаюсь телепортировать дом гекконов прямо тебе под ноги!

Кимри пригляделась к перчаткам: обычная с виду ткань, как оказалось, не пропускает воду.

– Всё-таки зачаровал? – улыбнулась она, вспомнив неудачу Роддвара на уроке.

– Ага. Проверяю, сколько времени держится.

Шахарро хотел что-то ещё прошипеть, но тут на него напрыгнула Лиснетта, принимаясь по обыкновению тормошить и чесать ему голову:

– Котиииик! Где ты был, почему не пришёл на завтрак?!

Но хёдин неожиданно ощерился, хлестнул себя по бокам хвостом и весьма недружелюбно оттолкнул ринминку.

– НЕ ЧЕШШШИ МЕНЯ!!! – прошипел он без голоса, но очень громко.

У Кимри от этого яростного звериного звука по спине хлынули мурашки, а Роддвар, бросив свои эксперименты, недобро уставился на котолюда. Лиснетта, оторопевшая от неожиданной грубости, стояла в паре шагов, смаргивая быстро набегающие слёзы.

– Ты чего? Слана34 обожрался? – набычился северянин. – Так пойди проспись.

Шахарро длинно, с шипением, выдохнул и выговорил:

– Изззвиняюссссь…

Всё ещё нервно дёргая хвостом и спиной, он отодвинул стул и уселся. Лиснетта, обиженно шмыгая, устроилась подальше от хёдина, рядом с Роддваром.

– Чего я сделала-то? – проговорила рыжая, по-детски кривя губы.

– Прравда, прости. Ты ни при чём. Прросто я…

Шахарро нервно оглянулся и, наклонившись поближе и понизив голос, признался:

– У меня это… линька…

– И чего? – не понял Роддвар. – Это повод зубы скалить?

– Ты не понимаешшшь! – вскинулся хёдин. – Это униззительно! Всё чешшшется и зудит, шшерсть лезет клочьями… Я пол утра вычёссывался, чтобы выглядеть пррилично!

– Ооой, – протянула мгновенно всё простившая ринминка, – бедный коотик…

– Я не бедный! – проворчал он раздражённо, и добавил раза в два громче: – Я – ззлющщий! Так что лучше меня не тррогать в ближайшие несколько дней.

– Ла-адно, я поняла. Роддвар, пойдём еды принесём? Вам что взять, ребята?

Кимри хотела было сказать, что не обязательно так уж её опекать, но тут же подумала, что уйти вместе с ними – это значит оставить расстроенного и пристыженного Шахарро одного, и решила, что сейчас не лучший момент. Роддвар и ринминка ушли к кормушке. Некоторое время Кимри и котолюд сидели молча. Хёдин мрачно обирал волоски с полы робы на колене, а кэриминка думала, что бы такого сказать ему в утешение, и стоит ли вообще говорить…

– Нет, вы только посмотрите, – раздался вдруг рядом чей-то презрительный голос.

Кимриналь обернулась – рядом с их столом остановилось несколько тайсоминов. Ей пришлось ощутимо поднять голову, чтобы увидеть лицо того, кто остановился ближе всех: рослого и такого светлокожего и светловолосого, что в первое мгновение даже показалось, он светится. Впрочем, следующие слова уничтожили всё впечатление.

– Гляньте на это животное, – он обернулся к ухмыляющимся в предвкушении стычки товарищам. – Притащил свою линяющую шерсть туда, где нормальные ученики едят!

Шахарро мгновенно ощетинился:

– Тебя ззабыл спррросить!

– А зря. Я бы сказал, где место таким как ты, – точёное красивое лицо старшего эльфа совсем испортила презрительная усмешка.

Это было так возмутительно, что Кимриналь, неожиданно даже для себя, сказала негромко, но твёрдо, глядя тайсомину прямо в яркие светло-золотые глаза:

– Оставьте его в покое. Он ничего вам не сделал.

Эльф, как ни странно, отвёл взгляд, но процедил с неприятной миной:

– Что, будешь прятаться за юбкой, шерстяной мешок?

Хёдин вскочил с разъярённым шипением, хлестнув хвостом по ножкам стула:

– Очень ушшш ты гладок, как я погляжжжу! Хочешшь – исспррравлю?!

В лапах Шахарро вспыхнул огонь.

– Не надо! – воскликнула Кимри, но котолюд тоже пропустил её слова мимо ушей.

Огненный клубок слетел с его лап так стремительно, что сидевшие поблизости ученики дружно ахнули, а стоявшие позади тайсомина товарищи шарахнулись в сторону. Эльфа же с ног до головы обняло пламя, поглотившее заклинание Шахарро. Кимри не на шутку перепугалась – она не сразу поняла, что это собственное заклинание огненного покрова окутало тайсомина.

– В леса, животное! – процедил он, готовясь выстрелить заклинанием в ответ.

Хёдин, бросив магию и, кажется, остатки здравого смысла, выпустил когти и с яростным воем прыгнул вперёд. Огненный покров, разумеется, обжёг его, Шахарро зашипел, отскакивая и сбивая пламя с лап.

– Ахх ты… недопёсок плащщщщеносссныый!!!

Кот схватил стул и запустил в тайсомина. Стул с грохотом отлетел, оставляя за собой дымный след, и рухнул на пол, рассыпая угли. Ученики, повскакавшие с мест, шарахнулись в разные стороны. Следом за стулом полетел снежный заряд, ещё один, третий, – но все они истаяли, запутавшись в огненном вихре, и не долетели до издевательски хохочущего эльфа.

– Палёная кошка! Кто тебя только взял в Кадай – ты даже снежок нормальный наколдовать не можешь!

Он выстрелил в хёдина серией колючих ледяных шипов, от которых Шахарро едва увернулся – ледышки со стеклянным звоном раскололись о стену где-то за его спиной.

– Клянусь топорами Норгейра, щас ты у меня получишь снежок!.. – раздался бас Роддвара.

Кимри, видя, как он приближается, сметая всё и всех на своём пути, в отчаянии бросилась между огнём и холодом, раскинув руки и выставив два щита.

– Прекратите! Хватит!

Хёдин, увидев перед собой Кимриналь, сразу перестал бросаться заклинаниями, но старший эльф не снял покров, и левый щит Кимри через пару секунд разбился под напором огня. Руку ощутимо ожгло от кисти до локтя. На её счастье в этот момент в столовую влетел мастер Инх Шэк и швырнул в тайсомина издали заклинанием отмены. Разъярённый свист гекконолюда заставил всех вздрогнуть:

– Ссссейчасссс же перессстать!!! Вы сссвихнулиссссь! Айралор! Шахарро! Вон из ссстоловой! В купальни! Наказаны оба! Пока всссё не отмоете и не оссстынете – чтобы я васссс не видел!

Экидинский выговор, превративший звук «р» в яростно хрипящее горловое «х», заставил старшего эльфа передёрнуться от отвращения.

– Ещё не хватало. Я тут не прислуга – мытьём заниматься! – бросил он надменно.

– Я вассс не ссспросил! – окончательно взбесился мастер Инх Шэк. – Не желаете подчинятьсся – извольте предсстать перед Сссоветом Кадая, и клянуссь, я поззабочуссь, чтобы вассс исссключили ссегодня же!!!