Проклятие Белого лебедя

– Нет!– угрюмо буркнул я, присаживаясь рядом с женой.

– Что нет?– не поняла журналистка.

– Все нет! Чтобы ты не предложила – однозначный мой ответ нет!

– Дворкин! Это по крайне мере невежливо!– укоризненно посмотрела на меня теща.– Нельзя отказывать людям, не узнав, что они от тебя хотят.

– Я знаю, что она,– я указала на покрасневшую Красовскую,– от меня не хочет ничего, кроме как ввязаться в очередную авантюру!

– А ты не хочешь?– удивилась Светлана. Вот он женский коллектив и пресловутая солидарность. Совсем недавно она с тещей меня пилила за то, что я постоянно влипаю во всякие магические истории, а теперь нате…распишитесь. Уже защищает и просит выслушать.

– Не хочу, представь себе! Ты носишь Дашку, Мишке скоро поступать в колледж, Эльвира Олеговна…– я оценивающе посмотрел на тещу, пытаясь найти изъяны.– Уже не та…

– Я еще…

– Спасибо, Эльвира Олеговна! Я понял!– перебил я ее.– А ты, Алаида? Тоже считаешь как все?

– Если честно, то мне просто интересно,– пожала дипломатично плечами ведьма.

– Хорошо!– примирительно поднял руки я.– Рассказывай!

И Красовская под кофе со сладким поведала нам о таинственном убийстве в Шаровском замке, о том, что Заславский очень просит помочь, проверив поместье на предмет магии и колдовства.

– А Слава может покупать и реставрировать какие-нибудь здания, где никого не убивают?– съязвил я, когда Яна закончила.– Или у него такое хобби?

– Саш…у человека проблемы, а ты…– укоризненно поглядела на меня жена.

– А я не хочу впутываться в эту историю. Мне хватило домового…

– Какого домового?– оживилась Яна, а ей тут же все донесла не в меру болтливая теща. Пока они беседовали, я раздумывал над историей, которой со мной поделилась журналистка. Какое непонятное шестое чувство кричало мне о том. Что это все ничем хорошим не кончится, что сюжет книжки можно придумать и не освоенный на реальных событиях. Вообще не хотелось и все тут!

– Так что сказать, Славе?

– Скажи, что Дворкин улетел на Багамы!– разозлился я.

– Саш, может я тебе помогу?– предложила Алаида Шпиц.

– Чем? Мы что следователи? Мы раскроем двойное убийство?

– Зачем ты так?– обиделась ведьма.

– Просто походим, подышим свежим воздухом,– добавила Света, поглаживая живот,– нам это с Дашей полезно.

– Говорят там места красивые…– мечтательно вздохнула теща.– А я уже сто лет никуда не выбиралась! Пылесос ты мне все равно не купишь, а вот на замок настоящий посмотреть…

– Хватит!– стукнул я кулаком по столу.– Вашу позицию я уже понял…Миш, а ты?– я обернулся к сыну, надеясь хотя бы у него найти поддержку.

– Саш, ну а что мы теряем? Только представь, настоящий замок…

– Значит все за? Один я дурак против?– выдохнул я.

Все потупили глаза, словно оставили мне выбор для принятия решения. Хитрецы!

– Звони, Славе!– после небольшой паузы попросил я Янку.– Пусть там нам все организует…

– Ура!– радостно закричал мой женский батальон, побежав собираться, но вот лично я вовсе не разделял их радость. Что-то мне подсказывало, что эта история не так проста, как кажется на первый взгляд, и я еще пожалею, поддавшись на их уговоры.

Глава 6

Жажда…Нечто мало напоминающее человека медленно пробиралось по парку Шаровского замка. Худое бледное тело, одетое в какие-то лохмотья, сгорбленная фигура, вытянутое лицо. Жажда выгнала это нечто наружу! Горло сипело, с трудом проталкивая в легкие воздух, а разум, измученный годом спячки затуманился от предвкушения пиршества. Оно баловало себя уже второй день. Так много людей здесь не было очень давно…Очень…Оно даже не помнило сколько! Пять, десять лет, а может всего лишь год, показавшийся вечностью.

Странное существо оскалило пасть, бывшее когда-то ртом похожий на человеческий. Из-под нижней губы выдвинулись окровавленные клыки. Теперь кости вытянулись, стали крепче, но вместе с тем намного уродливее. Жажда…Крепкие длинные руки, опускавшиеся ниже колен, создавали образ какого-то доисторического человека. Грубая, вонючая, свалявшаяся шерсть покрывало довольно хилое сморщенное тельце, не знающее солнечного света.

– Ррр…– прорычало существо нечто невразумительное. Липкая красная кровь растеклась по груди, красные зрачки глаз внимательно обшаривали окрестности, будто ждали отовсюду опасность. Именно так и было, когда злобные селяне с вилами и топорами открыли охоту за чудовищем. Которое убивало скотину, рвало на части их соседей, родственников, друзей. Оно прекрасно помнило, как они ходили по лесу, парку, ища причину гибели людей, а оно была рядом. Слышало шорох их шагов, шелест листвы под их грубо сшитыми ботинками, старалось не дышать, чтобы не выдать себя то ли рыком, то ли стоном, потому что жажда, приходящая раз в год гнала ее искать добычу, утолять голод.

Ее так и не нашли. Время гона прошло, и существо уснуло на год, чтобы проснуться вновь и заставить жить в страхе всю округу почти неделю. Сегодня был второй день гона. Четвертая жертва, которую спишут на какого-нибудь маньяка, которого так и не найдут.

– Ррр…– эти двое были совсем молоденькие. Свежее мясо, юная кровь, слаще которой ничего в этом мире не может быть. Этот пряный дурманящий запах сводил с ума, заставлял терзать беззащитное тело, наплевав на опасности.– Ррр…

Существо хрюкнуло и медленно побрело по тенистой аллеи парка. Лишь полная круглая луна с синими проплешинами кратеров была свидетельницей гона, лишь она мать всего сущего с молчаливым одобрением светила, когда хрустели под острыми, будто скальпель зубами, кости, лопалась кожа, вываливая наружу все потроха человеческие.

– Ррр!

Жажда утолена. Завтра третий день гона. Аллея была пуста. Сколько воспоминаний связано с ней. С этими липами, вытоптанными дорожками, глубоким прудом, затянутым зеленой ряской. Тогда еще не было гона! Не было жажды!

Существо напряженно повело сломанным и неправильно сросшимся кривым носом. В воздухе появилось что-то неправильное, не местное…

– Ррр! Неужели судьба подарила на сегодня и третью жертву?

Присев на корточки, существо мягко опустилось на передние лапы. Верхняя губа поднялась, обнажив клыки. Серая шерсть на загривке стала дыбом. Острые когти медленно вошли в мягкую сырую землю.

Шорох стал все отчетливее. Кто-то медленно и осторожно шел за ней по аллее. Или не за ней, но буквально в нескольких сотнях шагов. Оно слышала терпкий запах дорого парфюма, различала еле заметный запах крепкого мужского пота. Значит все-таки жертва…

Рисковать было нельзя. Существо и так сильно наследило, и оно это понимало прекрасно. Перегибать палку тоже было нельзя. Ее учили…ей говорили когда-то давно, что лучше всего один к одному. Одни сутки гона – одна жертва, но жажда…Этот тягучий, сосущий зов крови, мяса, убийства…Как не сойти с ума, когда у тебя в голове бьется лишь одна мысль, что надо убить кого-то , чтобы жить самому? Существо дернулось в сторону и почесалось, пользуясь для этого лапой, заменяющей одну из ног. Когти вяло врезались в свалявшуюся шерсть, замерли на полпути.

Надо бежать…Надо бежать домой…Туда, где можно поспать, где жажда не достанет, не придет, требуя свежую жертву. Существо нелепо дернулось из стороны в сторону, при этом было видно, что это просто обычная нерешительность, а на самом деле оно может передвигаться намного быстрее. Справа и слева росли кусты, дивные липы, когда давно посаженные здесь заботливыми руками хозяина, посреди них узкая, натоптанная дорожка, ведущая к месту упокоения.

– Ррр!– тоскливо зарычало существо.– Ррр!

      Надо бежать, пока некто не показался вначале аллее и не заметил, не разглядел в ночных сумерках сгорбленную фигуру на четырех конечностях. Иначе поднимется паника, начнутся поиски, ей придется уснуть, так и не утолив жажду, которая будет мучить еще год, высасывая последние соки, медленно и неотвратимо трансформируя тело во что-то еще более ужасное и неповторимое, чуждое и зверю, и человеку. Совсем не такой судьбы хотелось когда-то…Хотелось счастья, тепла, заботы…

В начале аллее показалась высокая худая фигура. Даже с ночным зрением было трудно разобрать кто это. Рисковать не стоило. Существо оттолкнулось задними лапами от рыхлой влажной земли и быстрыми прыжками стало удаляться по тропинке. Старые липы мелькали мимо, словно в калейдоскопе, превращаясь на глазах в сплошное темное пятно. Дыхание срывалось, вылетало вместе с каждым выдохом противным хрипом, напоминающим металлический скрежет. Человек позади побежал. Его бег выдавало все, начиная от хруста ломаемых мелких веточек, которыми была усыпана дорожка, до шелеста плаща, трущегося об плотную ткань одежды. Существо понимало, что мужчина бежит за ним, но остановиться было не в силах.

Плита, как всегда появилась неожиданно. Из темноты выплыли ее округлые контуры, и оно не успело затормозить. Кубарем перелетело через нее. Больно ударившись загривком о покатые края. С визгом вскочило на все четыре лапы, обведя аллею своими красными глазами.

Преследователь был уже близко. Его сбитое дыхание слышалось совсем рядом. Растерянно монстр посмотрел по сторонам. Не было времени прятаться под каменную плиту в место упокоения. Оставалось или принять бой, или…

Существо ловко шмыгнуло в сторону, спрятавшись в тени деревьев, готовое ко всему, напоминающее гранату с выдернутой чекой. Когти вылезли из мягких розовых подушек. Клыки обнажились из-под верхней губы. Оно присело на задние лапы, готовое прыгнуть и рвать, убивать, если понадобится.

На аллею выскочил мужчина в черной одежде. Споткнулся о плиту, громко ругнулся потирая ушибленное колено .

– Ты где? Мне надо с тобой поговорить! Не бойся меня…– что-то знакомое почудилось в голове неизвестного. Щелкнул в еще не окончательно окостеневших мозгах какой-то тумблер, и оно уже хотело броситься вперед, но впервые за долгое время, чтобы не терзать, а …поговорить.

– Послушай, я все знаю!– продолжал увещевать мужчина посреди поляны. Почему-то, в отличии от остальных, он ни капельки не боялся. От него исходили обычная уверенность и сила. Сила, которая и остановила в последний момент убийственно быстрый прыжок, а еще голос…Давно забытый, казалось бы навсегда…– Тебе сейчас плохо…Очень плохо! Я смотрю на небо и вижу полную луну, а значит пришло время гона, но, Господи, это мой единственный шанс увидеть тебя. Выйди, давай поговорим, прошу…

Существо дернулось, а в голове щелкнуло. Воспоминание…Грустное…Самое первое…Много лет назад гон требовал крови животных, а не людей. Жертвами падали свиньи, козы, местные бараны и даже коровы. Говорили, что пить кровь селян грех…Потому каждые двенадцать месяцев жители Шаровки лишались пятерых тварей из своего домашнего подворья. Каждый год на протяжении пяти лет, пока…Мысли путались. Оно старалось вспомнить, почему люди ополчились, почему перестали давать возможность утолять жажду. Это было страшно! Самый первый гон. Оно пришло в деревню за полночь. Все уже спали. В окнах покосившихся домов потушили лучины, лишь собаки лениво брехали по будкам, чувствуя приближающуюся опасность. В первом же дворе был приветливо раскрыт курятник. Дверь распахнута настежь, а внутри кудахтает встревоженно то, что утолить невыносимую страшную жажду. Оно шагнуло в темноту и увидела на земляном полу, привязанную за лапу курицу, испуганно кудахчущую под пронзительным взглядом монстра. Резко обернулось, но острые вилы уже пронзили правый бок. Его обожгло болью. Вторые уже целились в грудь и только нечеловеческая реакция спасла тогда от верной гибели. Существо соскочило с острия вил и взмахнуло своей пятерней, украшенной острыми, как бритвами когтями. Селянин, державший вилы, схватился за разрезанное лицо, пытаясь зажать рану и остановить текущую кровь, но запах…Запах и страх, ненависть и боль затмило все в этом мире. Со страшным рыком, ничего не помня и не видя перед собой, существо рвануло вперед, пронзая когтями чьи-то шеи, рвя клыками чью-то кожу, упиваясь моментом, утоляя жажду. С тех пор, оно поняло, что кровь людей можно пить, что она помогает намного лучше, чем какой-то захудалый барашек, а люди ополчившиеся ни за что ни про что должны быть наказаны.

От воспоминаний во рту появилась густая тягучая слюна. Желтая и пенистая она стекла из краешка губ на лохматый подбородок.

– Выйди, прошу!– прошептал мужчина. Интонации, манера держаться, походка…Все было в нем знакомо, но разум говорил, что появляться перед ним не стоит. – Выйди…– в голосе было столько мольбы и грусти, что захотелось завыть.

– Прости…– проговорил отчетливо мужчина. Еще раз поглядел по сторонам, пытаясь рассмотреть блеск красных глаз в непроницаемой тьме, но существо, как нарочно опустило голову, терзаемое сомнениями. Постоял еще пару минут, словно дожидаясь, будто давая последний шанс одуматься. Выйти, прислушаться к его словам, а потом махнул рукой и побрел медленно по аллее к замку, низко опустив голову. В его сгорбленно фигуре было столько печали, что существо не выдержало, зарычало, негромко, еле слышно, будто бы и про себя…Но мужчина услышал. Вскинул голову и повернулся. Кусты по-прежнему были недвижимы. Тишина царила вокруг, разрываемая лишь напряженным стрекотом цикад.

– Прости!– одними губами повторил он в темноту, но существо с его острым звериным зрением все прекрасно разобрало. Фигура исчезла где-то вдалеке, унося с собой знакомый запах и аромат душистого крепкого парфюма.

– Ррр!– рыкнуло оно, выбираясь из кустов, оцарапав себе бок. Кровь сегодняшних жертв засохла на шерсти, заставляя морщиться от пощипывания при каждом неосторожном движении.– Ррр!– повело оно напряженным носом.

Прикоснулась лапой к плите, загоревшейся внутренним красным огнем. Камень, словно нагрелся из-под земли, будто прямо за ним был выход прямо в преисподнюю.

– Ррр!– прорычало существо. Плита отъехала в сторону, лихо срезав в сторону остатки травы вперемешку с черноземом. Скошенные углы самой настоящей могилы открылись перед ним. Тяжело вздохнув, монстр спрыгнул вниз, клубком уютно устраиваясь на холодной земле. Плита тут же встала на свое место. Свечение в камне погасло, оставив после себя лишь сдвинутый в сторону дерн. Оно уснуло, дожидаясь того момента, когда невыносимая жажда снова откроет путь в мир людей.

Глава 7

Едва заслышав, что я согласился, мои домашние рванули собирать вещи. Светка, как всегда быстро упаковала наши дорожные сумки, в основном собрав все необходимое за считанные секунды: шампуни, полотенца, гели, лаки, платья и даже теплую одежду. Набила чемодан под завязку и Эльвира Олеговна. Обе они собирались так, как будто ехали не в глухую деревню на окраине нашей области, а во Францию на прием к какому-нибудь герцогу, но так было всегда, когда мы куда-то ехали всей семьей. Мишка гордо из вещей запихнул к теще планшет и телефон с зарядным, я тоже самое, да спортивные штаны с кроссовками.

Алаида от поездки в Шаровку вежливо отказалась.

– Заславский, конечно, формально мой начальник…Но если я заброшу торговый центр и упадут прибыли, он мне этого не простит. Так что езжайте пока самостоятельно, а если и наткнетесь на что-то серьезное, то я сразу же примчусь…– объяснила она уже на пороге.

– Такси туда не ходят…– попытался сострить я, ехидно ухмыльнувшись.

– У нас – настоящих ведьм свои секреты!– Шпиц мило улыбнулась и поцеловала жену в щечку на прощание. Возле подъезда ее уже ожидал длинный лимузин, к которым она испытывала необъяснимую тягу с того самого момента, как вернулась вместе со своими подругами из междумирья.

– Мы тебя обязательно позовем!– встряла из своей комнаты теща. Наивная, она еще реально верила, что мы неплохо там проведем время, а наше с Янкой расследование пройдет гладко, без сучка и задоринки. Кстати о этой короткостриженой, белокурой бестии…Вот ее выпроводить оказалось не так-то просто, точнее совсем непросто, а еще точнее невозможно. Едва получив мое натужное согласие, она тут же отзвонилась сначала своему шефу, сообщив, что уходит в отпуск на неопределенное время, а потом и самому Славе Заславскому, который явно ждал ее звонка, сидя на телефоне, потому как ответил практически мгновенно.

– Он согласился!– радостно сообщила она в трубку, а вот лично я не разделял этой всеобщей эйфории. Отчего-то мне на душе было гадко от предчувствия чего-то нехорошего, грязного, словно все мое естество противилось поездки в Шаровку.

Что ей отвечал на том конце провода Заславский я не слышал, но через минуту неугомонная журналистка закончила разговор и пулею вылетела за дверь. Я облегченно вздохнул и улегся на диван, чтобы почитать что-нибудь в тишине. Утро-то у меня не задалось с самого начала, но уже через полчаса, когда мои сидели в коридоре на чемоданах, в дверь позвонили.

– Привет еще раз! – на пороге стояла Красовская, непохожая сама на себя. Я ее, признаться, сначала и не узнал-то толком. Только светлые волосы и ярко нанесенный макияж бросились в глаза. Яна одела спортивный костюм, белые кроссовки и легкую ветровку. Сумочку она оставила где-то, а теперь вместо нее висела на плече то ли барсетка, то ли какой-то новомодный клатч. Честно вам скажу, что за время знакомства с ней, я увидел ее впервые в чем-то, что полностью скрывает, чего уж греха таить, ее обалденные стройные ножки.

– Собрались?– немного отдышавшись спросила она, не заходя в квартиру.

Эльвира Олеговна еще раз обошла все наше жилье, проверив везде ли мы выключили свет. Жена позаботилась о комплектности своей аптечки, что неудивительно в ее положении, а Мишка стоял рядом, уткнувшись в телефон.

– И?

– Нас ждут машины внизу. Слава раскошелился на трансфер.

Еще бы! Хмыкнул я про себя…В конце концов кто затеял все это расследование. Был бы олигарх разборчивее в своих махинациях с недвижимостью, и мы жили б спокойно, и ему тратиться ни на что не пришлось. Хотя не думаю, что дорога до Шаровки его разорит.

Мы гуськом вышли из квартиры, закрыв за собой дверь, которая неожиданно противно лязгнула, словно отрезая пути отступления назад. Спустились вниз и увидели, что за транспорт прислал за нами Заславский.

– Хорошо, хоть не туристический автобус…– хмыкнул Мишка, с интересом разглядывая мощные прямоугольные морды гелентвагенов с тонированными стеклами и блестящими своими серебристыми идеально начищенными дисками, стоимостью примерно схожей с моим гонораром за книгу. Водители приветливо распахнули перед нами дверцы. Мы с Мишкой уселись в один. Теща, Янка и Светка прошли во второй. Я обернулся на наш дом. Шторы соседки Дашеньки тут же заколыхались. Она наблюдала за нами и уже наверняка прикидывала кому на нас можно накапать. Скорее всего решила, что всем от прокуратуры до СБУ. Тетя Света – ее соседка по лестничной клетки, неодобрительно покачала головой, проходя мимо, а Шушка из соседнего подъезда одна приветливо помахала нам рукой. Такое ощущение, что весь двор вылез на свежий воздух нас провожать в эту проклятую Шаровку.

– Поехали, – тронул я водителя за плечо и мы осторожно двинулись по нашим рытвинам и ухабам, в которые давно уже превратился асфальт по улице, где мы живем.

– Шеф, сказал, что обо всем договорился. Вас в замке встретят. Покажут комнаты…– тихо проговорил шофер хмурым голосом.– на время вашего пребывания в Белом Лебеде с вами будет находится горничная и кухарка из числа местных шаровских жителей.

Это уже радовало, хоть Светке не готовить на всю эту ораву еду. В ее положении такие трудотерапии совсем необязательны. Кстати о еде…

– А…– начал было я, но водитель, словно прочитал мои мысли.

– Холодильник забит до отказа! Должно хватить на дня четыре, но если что понадобится…мы всегда рядом!

– То есть вы будете жить в замке с нами?– уточнил я на всякий случай. Если честно, то меня гложили сомнения относительно того, что убийства в Белом лебеде связаны с магией, скорее я склонялся к тому, что убил Марину Игнатенко и Константина Ивановича какой-то сельский маньяк, а потому явно не лишним было бы присутствие таких амбалов, как наш шофер.

– Вячеслав Сергеевич приказал организовать на время вашего пребывания там постоянную охрану. Я и Толик из первой машины будем с вами круглосуточно,– я одобрительно кивнул, а Мишка наконец-то оторвался от своего планшета и негромко поинтересовался:

– А пистолет у вас есть?

Водила небрежно отодвинул полу пиджака, под которой обнаружился самый настоящий “Стечкин”, вид которого придал мне уверенности и поднял настроение.

– Посмотри, Саша,– позвал меня сын, показывая куда-то за тонированное стекло мерседеса,– чего это они?

Мы уже въехали в Шаровку, где на центральной улице, выполняющей в этом селе и обязанности майдана, собралась огромная толпа людей, которые что-то живо обсуждали. На капоте потрепанной, видавшей виды “копейки” возвышался мужик средних лет, толкавший речь селянам, словно Ленин с броневика. Каждую его фразу жители Шаровки одобряли приветственными криками.

– Тебя как зовут-то?– тронул я за плечо водителя нашего внедорожника.

– Валера…

– Валер, а останови-ка мне вон у того ларька,– попросила я шофер, заинтересовавшись происходящем. До выборов вроде было далеко, майдан в Киеве не начался, а люди вышли на площадь и явно чем-то взволнованы. Такое в нашей стране случается регулярно, но обычно ничего хорошего не предвещает ни для тех стоит, ни для тех кто вообще игнорирует общественную жизнь, довольствуясь позицией: “моя хата с краю”.

      Позади, мигнув удивленно фарами, нам в след пристроился второй джип, в котором ехали Красовская и мои домашние. Толик приоткрыл окно и что-то прокричал, но из-за шума на площади разобрать что, было невозможно. Следом на яркий свет вылезла, кряхтя, Эльвира Олеговна, щуря глаза после полумрака автомобиля.

– Что случилось, Дворкин?– спросила она, с интересом разглядывая толпу. Я решил, что нечего портить им пред отпускное настроение и прокричал в ответ, что остановился купить сигарет, потому как вряд ли в настоящем старинном замке такой товар продается на каждом углу.

– Давно тебе говорила, чтоб бросал!– ворчливо заметила теща.– Только деньги из дома тащишь и на ветер переводишь…

Я кивнул и быстрым шагом прошел к табачному ларьку. С торца этого металлического “привета” из девяностых на небольшом крылечке курила молодая девчушка лет восемнадцати, которая, завидя, что я целеустремленно движусь по направлению к ней, сразу же шмыгнула внутрь. Щелкнул запор, а маленькое квадратное окошечко, забранное кованой металлической решеткой немедленно открылось.

– Что-то купить желаете?– уточнила она хриплым после курева голосом, который так не гармонировал с ее ангельским личиком.

– Пачку “Ротманса” синего, пожалуйста,– попросил я, облокотившись на приваренную узкую полочку прямо перед оконцем.

Худая бледная ручка с тонким запястьем немедленно забрала поданные мною деньги, отсчитала сдачу, а потом положила ее на небольшую тарелочку вместе с заказанной пачкой.

– А что это у вас такое творится?– спросил я, делая вид, что интересуюсь этим лишь со скуки, как бы между прочим. Девчонка купилась…Купилась в силу своего возраста, да от одиночества, которое непременно гложет, если с восьми до восьми сидеть в этом душном металлическом каземате. Она соскучилась по общению. Потому радостно поддержала разговор, прошептав из-за решетки мне заговорщицким шепотом:

– Так, чудище агитируют ловить…На милицию-то надежды совсем нет. Они покрутились тут, отпечатки поснимали, да укатили в райцентр, а нам жить с этим под боком. Шутка ли четыре трупа за два дня! А кто следующий? Может и я…– она шмыгнула сопливым носом и защелкала зажигалкой. Из ларька потянуло ароматным дымом тонких женских сигарет.– Сидишь тут, как пень! А другой работы в селе нет! Не дояркой же идти в самом-то деле?– искренне удивилась она. У современной молодежи такая раньше многоуважаемая профессия теперь и за работу не считалась.– А похороны завтра…Вот Михалыч и агитирует сразу после идти ловить проснувшегося зверя.

– Похорон?– напрягся я. Уж мне-то точно было известно, что Марину Игнатенко и Константина Ивановича будут хоронить в Харькове. К тому же невольная обмолвка про четыре трупа. Неужели…

– Да наших же и буду хоронить!– поразилась моей неосведомленности девчонка.– Их вчера прям на окраине убитыми и нашли. А вы что ж не знали?– спохватилась она. Окурок был немедленно потушен, а в до того общительной, даже сверх меры, девчонке проснулась самая настоящая пролетарская бдительность.– Вы вообще кто такой? Ходят тут выспрашивают, нос суют не в свои дела! А ну-ка покажи удостоверение? Или как его…Жетон!

– Какой жетон?– ошалел я немного от резкого перехода.

– Полицейский! Иначе геть отсюда! Сейчас парней покличу, они быстро из тебя отбивную сделают! А может ты и есть тот самый зверюга, а Михалыч нам сказки рассказывает про зверей всяких, что они наше место давным-давно облюбовали… Маньячела!– поняв, что сболтнула лишнего, девчонка засуетилась, запиликала кнопками телефона и поспешила захлопнуть окошко.