Меланхолия

Горько признаться себе, что не выявить близкой души в хаотичной реальности.

Множество лиц, рёв машин, расстояние, рампы витрин и мечты невозможные…

Я ощущаю себя вдохновеннее, если ветра завывают тревожные,

Если сбивают с пути, треплют волосы и раздувают пальто, сделав крыльями.

Нет, не разрушить стены, воплотившейся всей пустотой, временами и милями.

Просто бегу, ощутив неприветливый взгляд подворотни, израненной граффити.

Всё, что неистово хочется высказать только тебе, Нарушение памяти,

Запорошило седое молчание, переливаясь хрустальными льдинами.

И задымился туман над болотами мрачными, зыбкими, непроходимыми,

Как воплощение всей безысходности, всей непроглядности северной пустоши.

Не обогрел огонёк эйфорический, в мутных глазах незаметно потухнувши.

Я много лет утешаюсь, блуждающей в дебрях больного сознания, истиной.

Но не могу научиться поддерживать связи с реальностью, ставшей бессмысленной,

Ставшей абсурдной для асоциального нрава, привыкшего к уединению.

Я начинаю любить монохромные тени, скользящие по помещению.

Здесь даже окна всегда занавешены, чтоб не вторгались рассветные полосы

В тёмное царствие клаустрофобии и паранойи, рождающей образы.

Это пространство укроет от множества пристальных глаз нежелательной публики.

Сердце стучит бом-бом-бом, мысли спутаны, как день и ночь в бесконечные сумерки.

Видимо, мне никогда не избавиться от кандалов сновиденья кошмарного.

За занавесками грязная улица с тусклыми лимбами света фонарного.

Дьявольским эхом звучат чьи-то шёпоты, чьи-то шаги по асфальту промокшему.

Словно какая-то сила нездешняя тянет меня к иллюзорному прошлому.

Может, пора прекратит безнадёжные, как непробудная кома, искания.

Медленный дождь затянул монотонную проповедь о красоте мироздания,

Существовании края заветного, но о его фантастической дальности.

Я наслаждаюсь полётом над тщетностью жизни во всей грандиозности фатальности.

Легче, отчаянней, без сожаления, прямо навстречу просторам чарующим.

Я обрываю последнюю ниточку между собой и устроенным будущем,

Между тобой и своим сновидением о колыбели кромешного холода.

Нет, ни за что не случиться чудесному в этой реальности, данной для опыта.

26.09.2017 г.

Я не люблю, когда приходит утро

Я не люблю, когда приходит утро,

Рассветный луч струится сквозь портьеры

И тают облака из перламутра,

Застыв на полотне небесной сферы.

Застыв в глазах, окрашенных зарницей,

Томится мысль о чём-то невозможном,

Что некогда летела колесницей

Или блуждала призраком тревожным

Под россыпью космического злата.

Настенные часы стучат, как молот…

Горчащим вкусом скорого заката

Пропитан ускоряющийся город.

А ветер шепчет гнущимся травинкам

О том, что всё излечится веками,

Что правда эфемерна в мире зыбком.

Опавший лист танцует под ногами.

В пустынном парке тонкие берёзы

Качаются, склонившись полукругом.

Природа, проливающая слёзы,

Готовит чернозём к холодным вьюгам.

И птицы, сгруппированные клином,

Взмывают к небесам стального цвета.

Прощальный грай звучит осенним сплином.

Я не люблю, когда приходит лето.

07.10.2017 г.

Я слышу раскаты небесного грома

Я слышу раскаты небесного грома.

Ночное пространство объято огнём.

Мы так далеко от родимого дома,

Что скоро совсем позабудем о нём.

Я падаю словно в замедленной съёмке,

С отвесной скалы на промёрзшее дно.

Потоки белёсых разводов на плёнке

Придали сюжету характер кино –

Нуаровской ленты двадцатого века.

Беспечное лето смешалось с зимой,

А пух одуванчиков с хлопьями снега.

О, как я хочу возвратиться домой,

Чтоб больше не думать о том, что пространство

И время смогли нас с тобой разделить.

Уже не спасут никакие лекарства.

Микстурами эту болезнь не залить.

Всё тщетно, пустячно, предельно нелепо

До смеха сквозь слёзы, до смертной тоски.

Повсюду дома, магистрали и небо.

А мы далеки, но тревожно близки.

Нас нет в этом мире поломанных кукол.

Лишь наши фантомы присутствуют тут

И странные мысли, загнавшие в угол

Логичной цепочкой, чьё имя Абсурд.

Давай же закроем глаза и на доли

Минуты увидим потерянный дом.

Всё хлам, запылившийся на антресоли.

Похоже Пьеро нарядился шутом

В то время, как шут претворяется Лордом.

Похоже, мы медленно сходим с ума.

Пока я томлюсь безучастием гордым,

Судьба продолжает вершиться сама.

Хотя, вероятно, судьбы не бывает.

Падение словно волшебно полёт.

Что будет, когда столкновение грянет?

Всё ближе сверкающий искрами лёд.

И хлынет на брег беспристрастная Лета.

Свершится завет или спустится мгла.

Я вижу экспрессию яркого света.

Над миром горит грозовая стрела.

12.09.2017 г.

Златоцветная осень

Через несколько дней воцарит златоцветная осень.

Наконец-то не будет сжигающей кожу жары.

Из открытого настежь окошка виднеется просинь

Задремавшего леса под сенью высокой горы.

Из открытого настежь окошка виднеется город,

Умещающий тысячи судеб помимо моей.

Начинается дождь, проникая под чопорный ворот

И смывая следы от ожогов с пустынных аллей.

Я любуюсь тревожной красой предосеннего неба,

Может быть, как и ты на другом континенте Земли,

Не случившийся в жизни моей, проходящей нелепо.

Облетевшие листья на лужах точь-в-точь корабли.

Корабли уплывают подобно житейским минутам.

Всё, о чём я молю – опознать среди прочих тебя.

Это было бы самым значительным даром и чудом.

Ранним утром шёл дождь, воспалённую почву кропя.

Ранним утром сгибались под тяжестью капель травинки,

Растекались волшебные краски цветочных куртин.

Все земные масштабы…все почести, в сущности, зыбки.

Всё, о чём я прошу у Судьбы – это ты…ты один.

Только просьбам моим не внимают суровые дали.

Вместо этого правит Сансара свою круговерть,

Чтобы наши надежды подобно цветам увядали,

Чтобы их, как цветы, постигала осенняя смерть.

Одинокая ночь опустилась жемчужным убрусом.

Неприкаянный ветр обречённо рыдает в трубе.

А печали мои уподоблены царственным музам,

Вдохновляющим заворожённо тянуться к тебе.

Ну и пусть нам не встретиться в жизни обманчиво-зыбкой.

Ну и пусть пожелтеют страницы бессмысленных лет,

А осенние ливни звучат упоительной скрипкой.

У меня есть надежда. А вера…а веры вот нет.

И царапает стёкла колючими лапами сосен

Неприкаянный ветр, зачастив в остывающий край.

Через несколько дней воцарит златоцветная осень.

Над продрогшей землёй пронесётся взволнованный грай

Многочисленных птиц, улетающих прочь на зимовье.

Это странная грусть отгорит, как недавно гроза.

Мы во веки веков будем связаны светлой любовью,

Даже если всю жизнь не посмотрим друг другу в глаза.

20.08.2017 г.

Жуткий и изломанный вечер

Жуткий и изломанный вечер без тебя.

Небо наливается кармином.

С ветром разлетается, створками скрипя,

Грустная соната о былинном.

О несокрушимой и отчаянной любви

Кружится тревожная соната.

Лишь хрономираж сегодня наше визави

В пламени похожего заката.

Я его теряю с каждым годом…с каждым днём…

Озеро и веймутовы сосны…

Странные картинки в подсознании моём

До психоделии грандиозны.

До фантасмагории причудлив антураж,

Возведенный светотенью.

Сквозь завесу времени зовёт хрономираж

К горному хребту под звёздной сенью,

К лугу эдельвейсов под индиговым шатром

Низко наклонившегося неба.

Блики фонарей преобразуют уголь в бром.

Жизнь до отрешения нелепа,

До самозабвенной безучастности тесна.

То ли пешеходы, то ли тени

Кажутся проекцией затянутого сна.

Тысячи домов застыли в крене

Возле загазованных бензином автотрасс.

Чьи-то разговоры точно эхо.

Сумеречный город существует не для нас,

Так же, как и вся земная веха.

Словно богадельня ностальгическая муть.

Помню, что вовеки не бывало.

Слишком тяжело остановиться и вдохнуть

Магию вечернего астрала.

Слишком прозаично, поздний час перетерпя,

Выйти из своей кирпичной клети.

Жуткий и изломанный вечер без тебя,

Так же, как и всё на этом свете.

31.07.2017 г.

Душное лето

Душное лето. Резиновый воздух. Усталость.

Как по шаблону растут городские коробки.

От детской веры почти ничего не осталось.

Глупые шоу-награда за длинные пробки

И за двенадцать часов ненавистной работы.

Надо идти, раз случилась такая дорога.

Мне не узнать в этой жизни ни где ты, ни кто ты.

Нам подошлют посторонних людей для урока.

Скоро мы впишемся в скучную армию взрослых,

Купим машины и обзаведёмся потомством.

Но поначалу добьёмся карьер одиозных.

Может тебе посчастливится стать руководством.

Это гораздо престижней, чем страсти Шекспира.

Что пубертатные грёзы об искреннем чувстве?

Лучше сродниться с суровой реалией мира.

Или мгновенно утонешь в его самодурстве.

И соберутся, почуяв пирушку, акулы.

Ты осознаешь, что попросту некуда деться.

От постоянного стресса уже сводит скулы

И миллионы рубцов застывают на сердце.

Даже в такую жару здесь мороз минус сорок.

Мы крепко влипли, родившись на этой планете.

Что б ни случилось, лишь ты будешь истинно дорог -

Снова мечтаю о сказочно значимом бреде.

Эти края пропитались колючим угаром.

Всюду толкучка расчётливо мыслящей расы.

Горький морфин начинает казаться нектаром

И избавляет от пут парадиза пластмассы.

Пасмурный взгляд отражает брезентное небо.

Я опускаю налитые тяжестью веки

И, запустив по болезненным венам плацебо,

Перемещаюсь в страну эйфорической неги.

Ласковый ветер. Озёрные лилии. Свежесть.

Певчие птицы парят над сияющей кроной.

Уличный шум разбивает мою безмятежность –

Это по ней раздаётся мотив похоронный.

И ничего, кроме грохота траурной песни…

Больше не будет по-детски наивных утопий.

Мы не поможем друг другу в период болезни.

Каменный город походит на царство надгробий.

09.08.2017 г.

Я буду ждать

Я буду ждать тебя, пока идут дожди,

Смывая зыбкую каёмку вечной дали.

Прошу, и ты меня сквозь все преграды жди,

Назло внушению удушливой печали.

Не позволяя чёрных мыслей воронью

Гнездиться стаями в уверовавшем сердце.

Когда становится прохладней, я пою

О райском крае, чтоб немного отогреться.

Я продолжаю рисовать твои черты

В слепой надежде воссоздать тебя из дыма

Своей бредовой, но чарующей мечты.

А жизнь, как скучное кино, проходит мимо.

Я не жалею об упущенном ничуть.

Сегодня ночью ты придёшь ко мне сквозь мили.

На тёмном небе протянулся млечный путь,

Струясь рекой среди кристаллов звёздной пыли.

Сегодня ночью будет сказочно светло.

Но темнота вернётся с маревом рассвета,

Едва проникшего сквозь мутное стекло

Давно забытого живыми лазарета,

Чьи двери заперты на множество замков.

Его покой не растревожится часами.

Никто не в праве посягнуть на тихий кров –

Глубокий омут, населённый образами

Твоих касаний ниспадающих волос

На безнадёжно опустившиеся руки.

Я буду ждать, покуда крепнущий мороз

Не погрузил волшебный край в пучину вьюги.

Пока зима не замела мои следы

И сердце бьётся в тесной клетке, словно птица.

Ты отражаешься на зеркале воды

Горючих слёз, которым больше не пролиться,

Из измерения неведомых частот.

Порой мне кажется, вода теперь повсюду.

Я буду плыть, покуда год сменяет год.

Я верить так же, как и ты, любимый, буду,

Не сомневаясь в сокровенном ни на грош.

Меж нами мили, не имеющие края.

Они – иллюзия, они – земная ложь.

Венчальный колокол доносится из рая.

14.07.2017 г.

За расправленной спиной

За расправленной спиной свищет ветер лютый,

Унося галдящих птиц, словно оригами,

Всё порывистей и злей с каждою минутой.

Что-то светлое горит солнцем между нами.

Что-то тёмное висит траурным нарядом.

Я давно уже живу в мире с полутоном.

Хоть сейчас ты далеко, сердцем, знаю, рядом.

Только жизнь идёт ко дну сбитым галеоном

Посреди чернильных вод северного края,

Где дрейфуют ледники сквозь туманный морок.

Вера служит маяком даже умирая.

Ты – единственный причал, что безмерно дорог.

Но немилостив туман пасмурной погоды.

Значит, крик моей души будет не услышан.

Значит, скоро я совсем позабуду кто ты.

Омывается земля соком спелых вишен,

Хороня минувший день в ягодном субстрате.

Вместо моря под кормой вязкая рутина.

Затонувший галеон на посмертном шварте

Обволакивает слой ржавчины и тина,

Убаюкивает ночь полная тревоги,

Зажигая этажи, фонари и фары.

Сколько жизней мы с тобой будем одиноки?

Пусть летит, как карусель, колесо Сансары.

Я не верю, что смогу вырваться из круга,

Потому что каждый раз движусь к тёмным безднам.

Не парить с одним крылом, машущим упруго.

Время кажется пустым и неинтересным.

А глаза не могут скрыть выросшего страха.

Поднимающий волну шторм рычит свирепо.

Ты – спасательный жилет, так же, как и плаха –

Мой заплаканный трамплин в царственное небо,

Где не будет ни разлук, ни обид, ни горя.

Прядь растрёпанных волос застилает очи.

Я стою на берегу вспененного моря,

Растворяясь в тишине безучастной ночи,

Постигая красоту бьющегося вала

О раскидистый утёс, спящий под цикутой.

Внеземные голоса шепчут: «Всё пропало».

За расправленной спиной свищет ветер лютый.

10.06.2017 г.

Опять холодает

Опять холодает. Тяжелые тучи стремительно движутся по небосводу.

А ленты проложенных сплошь магистралей похожи на мутную тёмную воду.

Казалось, весна подступает всё ближе, лишая возможности слиться с туманом

Потерянной северной замети жизни, которая кажется сонным дурманом,

Которая кажется только дорогой, ведущей меня к настоящему дому.

Опять холодает. Опавшие листья танцуют

Фокстрот по пространству сырому.

И падают градом солёные слёзы нахмуренной выси на стылую землю.

Помимо своих безнадежных иллюзий я, можно сказать, ничего не приемлю.

Я, можно сказать, ничего не желаю, помимо того, чтоб скорее проснуться.

Случайная капля горячего чая чуть слышно дробится о белое блюдце.

Едва различимо сквозь пасмурный морок пустынной квартиры присутствие рядом

Того, кто струится, наполнив все клетки, по линиям вен неопознанным ядом,

Того, кто является каждым фрагментом мучительных мыслей и воспоминаний.

Прошу, помоги, мне очнуться от комы, мой самый родной, самый близкий и дальний,

Сводящий с ума и врачующий раны-отметины жизни, исполненной фальши.

Мне кажется, я забываю о том, что мы были единой энергией раньше,

Чем кто-то назначил пространство и время быть мерой любым осязаемым формам.

Щемящую боль, притупившую память уже не унять никаким хлороформом.

И не истребить бесконечных иллюзий, играющих роль чудотворных плацебо.

Вот только бы солнце не вышло из дымки стремительных туч, застилающих небо,

Лежащее над лабиринтом асфальта и крыш, погруженных в дремоту районов.

Тягучий туман, пропитавшийся влагой, приемлемей плавящих кожу фотонов

Палящего шара по имени Солнце – космической глыбы гигантских размеров.

Трепещут, покинув источник, озёра на траурных кронах заброшенных скверов.

Я слышу твой голос едва уловимо сквозь частые нити небесного плача.

Взмывает колючая ширма из терний, искомую душу отчаянно пряча.

И я отправляю тебе сотни тысяч бессмысленных слов на частицах эфира.

Пронзительный вой бесприютного ветра звучит упоительно, словно стихира.

Согнулись колосья травинок, внимая эпической пьесе суровой природы.

Любой закуток одичалого края наполнили всклень суверенные ноты

Минорной сюиты о поиске правды, о поиске смысла, который запрятан.

В пронзённом смертельной усталостью сердце, как в тихой обители, кадится ладан.

Оно, обречённое биться, как птаха, в безрадостной клети, омыто надеждой

На скорый покой, только мысль о котором вселяет то страх, то восторг безмятежный.

Прошу, помоги, если ты существуешь,

Осмелиться выйти из душного склепа,

Пока не пробилось весеннее солнце сквозь пепельный дым, застилающий небо,

Пока есть возможность сберечь от ожогов всё то, что тоской беспощадно томимо.

Пускай, как песок, отведённое время скользит между пальцами неумолимо.

Пускай пролетит этот день быстрокрылым орлом, обладая отшельницким нравом,

И хлынет закат кармазиновым светом по траурным кронам и гнущимся травам.

21.05.2017 г.

Созерцая погибель едва пробудившейся грёзы

Созерцая погибель едва пробудившейся грёзы,

Запираю разбитое сердце на сотню замков.

Золотую листву осыпают дубы и берёзы.

Я иду мимо ярких витрин городских бутиков.

Я скрываюсь от взглядов в тоннеле пустой подворотни,

Ощущая, как кровь остывает от смертной тоски.

Я хочу, чтобы весь этот ад завершился сегодня.

Потому, что мой кукольный мир разнесло на куски.

Потому, что с приходом зари мы не встретимся снова.

Как жестоко подчас сочетание букв: НИКОГДА.

Как тревожно луна наблюдает с ночного покрова.

Я считаю минуты, ползущие точно года.

А минуты в ответ лишь смеются кривою ухмылкой.

Убеди меня в том, что я вижу пугающий сон.

Продолжительный дождь раздаётся расстроенной скрипкой,

Чей безжизненный звук всё равно, что увядший бутон

Впозабытом саду, где теперь обитают фантомы.

Никого из живых не найти, оглянувшись окрест.

Мы с тобой много лет только собственной грёзой искомы.

А по сути, давно друг на друге поставили крест,

Постепенно иссякнув, как некогда детская сказка.

Покидаю тебя. Прижимаюсь насколько могу.

Потому что попытки забыть потерпели фиаско.

Забегаю в подъезд, разгоняя мобильником мглу.

Почерневшие ветви пронзают беззвёздное небо.

Выключаю ночник, приготовившись к ночи без сна.

Монохромные тени опутали стены вертепа.

Вижу твой силуэт у рояля на лоне окна.

Затянувшийся дождь моросит за двухстворчатой рамой.

Я молчу потому, что боюсь не услышать ответ,

Но сливаюсь с твоей до мурашек чарующей гаммой,

Продолжая любить породивший безумие бред.

Продолжая идти сквозь колючие заросли терний,

Я напрасно пытаюсь глушить нестерпимую боль.

Ты не друг мне, а дым и туман или морок вечерний,

Не любовь, а болезнь и глаза застелившая соль.

Ты – падение, скрытое за эйфорией полёта.

Я лечу в непроглядную пропасть бессмысленных дат.

Это только моя бесконечно пустая забота.

Из растерзанных крыльев струится холодный гранат,

Из распахнутых глаз кристаллически чистая щёлочь,

Разъедая реальность, стирая земные края.

Расскажи мне о том, как светла загустевшая полночь.

Ты не можешь исчезнуть. Заведомо, ты – это я.

22.02.2017 г.

Времени по-прежнему только семь утра

Времени по-прежнему только семь утра,

Так же, как и семь часов назад.

Кажется, что это чья-то жёсткая игра,

Кем-то выдуманный ад.

Кажется, куда ни посмотри, повсюду дно.

Выхода отсюда просто нет.

В комнате прохладно, одиноко и темно.

Но за плотной шторой брезжит свет

И переливаются чьи-то голоса,

Режущие слух, что острый нож.

Как отрешены твои бездонны глаза,

Словно в них земного ни на грош,

Словно вся Вселенная в них заключена.

Воздух обретает вкус пилюль.

Я невольным жестом открываю створ окна,

Выпустив во вне узорный тюль.

Всё ещё светает, продолжается апрель,

Каплями вися на проводах.

Утреннему солнцу не проникнуть в цитадель,

Где руководит кромешный прах

И всепоглощающее чувство пустоты.

Яростно трезвонит телефон.

Точно понимая, что на проводе не ты,

Я проигнорирую трезвон.

Я проигнорирую чей-то громкий стук,

Дёргающий запертую дверь.

Стань сильнее морфия, мой фантомный друг,

В собственной реальности заверь,

В вечном единении двух пропащих душ,

В том, что мы увидимся в раю.

Только эйфорических крыльев не нарушь.

Видишь, как я близко к острию,

Мой печальный ангел, нежный принц, ночной кошмар,

Тульпа, мыслеобраз, нервный сбой.

Вялость и озноб который раз сменяет жар.

Я хочу стать ближе… стать тобой.

Я хочу покинуть бесконечный день сурка,

Но успев устать от голосов,

Прячусь в полумраке одинокого мирка.

Времени, как прежде, семь часов.

24.04.2017 г.

Я смотрю сквозь салон

Я смотрю сквозь салон, выжидательно слушая готику.

За оконным стеклом лишь бетонные стены проносятся.

Ты умеешь дарить эйфорию, подобно наркотику.

Наконец-то никто вглубь души исподлобья не косится.

Выхожу из метро, созерцая вечернюю ауру,

Расписные огни и штрихи городского орнамента.

Бледно-розовый луч отрешённо сползает по мрамору

Древнеримских колонн у зеркальных ступеней парламента

В окружении клумб, увядающих от задымлённости.

Ты повсюду со мной, мой Хранитель, моё наказание.

Я хочу закричать от сдавившей виски безысходности,

Но смиренно молчу, проходя однотипные здания.

Фонари зажигаются вдоль автотрасс мириадами.

Постепенно они превращаются в звёзды небесные,

Чей чарующий свет невозможно измерить каратами.

Все попытки бежать от тебя, как одна, бесполезные.

Ты – дарованный мне нездоровым рассудком-безумием,

Приглашаешь ступить за порог твоего измерения.

Наступившая ночь увенчала бульвар полнолунием.

Жаль, увидеть дверей не позволит обычное зрение.

И скользит серебро из распахнутых глаз цвета омута.

Твой отчаянный зов, словно эхо, назойливо вторится.

Убыстрённое сердце с лихвой чертовщиной затронуто.

Ты –единственный друг, ты – отрада и ты же –бессонница.

Ненавижу тебя ненавидеть, любить – тем печальнее,

Тем дороже себе, тем от яви своей отдалённее.

Расцветает в крови чёрной розой слепое желание

И влечёт за собой избавительно-потустороннее.

Я ступаю, закутавшись в шарф, безнадёжно потерянно

Мимо ярких рекламных афиш равнодушного города,

Где сегодняшней ночью особенно зябко и ветрено.

Слышу тихий вопрос вроде чуть различимого шёпота:

«Почему ты бежишь?» Я бегу потому, что не ведаю

Как коснуться тебя, нежный ангел больного сознания.

Кто-то ранит тягучий покров полутьмы сигаретою.

Только рядом с тобой все бесцветные, как изваяния.

Я бегу, заблудившись в себе, как в снегах антарктических.

Но куда убежишь, если тропы окутаны заметью.

Ты и есть этот снег, ты и есть этот плен герметический,

Становящийся мной, кислородом, движением, памятью.

Я смотрю сквозь салон, заполняемый сонными

лицами,

Приведёнными импульсом края железобетонного.

Мысли заняты смертью, Вселенной микрочастицами.

Это значит тобой, помешательство умалишённого.

За какие грехи мне послало тебя провидение.

Почему на заре ты с дурманом ночным не развеешься.

Неужели весь век не изгнать твоего привидения.

Я люблю тебя и, никуда от такого не денешься.

07.03.2017 г.

Ты стоишь на холме

Ты стоишь на холме, опалённом лучами

Безмятежного солнца весенней поры.

Только пара шагов остаётся меж нами.

И не будет ни смут, ни тревог, ни хандры.

Воцарит благодать совершенного счастья,

Да такого, какое нельзя пожелать.

И сольются уста в самой трепетной страсти.

Голубым аметистом небесная гладь

Отразилась в глазах, что отнюдь не тоскливы,

Что отнюдь не бесцельны, как было вчера.

На кристальной реке мельтешат переливы