«Сон Водолея… наивная история»

Дуб с берёзой и гаревая дорожка с усадьбой исчезли, снова возник парк, но уже не вечерний, а ночной. Восходящая полная луна в вышине серебрила молодую тёплую листву столетних красавцев тополей, а в глубине их, среди акаций, стелились длинные загадочные тени по аллеям, выложенным узорчатой плиткой.

Но старик не исчез, он продолжал сидеть, правда, уже на парковой лавочке, задумчиво перебирая жилистыми руками суковатую струганную палку-костыль. Затем он, ничего не говоря, устало поднялся и, как ни в чём не бывало, неторопливо пошёл в глубину парка. Однако, пройдя несколько шагов, остановился. Повернувшись, он с улыбкой то ли кивнул своему оппоненту, то ли поклонился, и снова зашагал прочь, через минуту растворившись в темноте.

Юрий рассеянно смотрел вслед. Встреча со стариком, его неожиданное, невероятное появление и внезапный уход не сбили рассуждений. Как бы проверяя свою позицию и правоту, в этом неожиданном и очень важном споре, он молча повторял про себя:

– Стучащему в дверь открывают. Но когда Он поведал истину людям, те распяли его. Ибо истина в том, что человек свободен так, как свободна его душа – часть божественного тонкого мира. Люди, не способные встать с колен, чувствуют свое ничтожество перед проповедником свободы и если не способны измениться, то разбивают зеркало, в котором отразилась их трусость и уродство, – строил свои рассуждения наш герой. – Но есть еще и совесть, подводил он итог, и люди, боготворя ими же распятого пророка, создают новую церковь, и по сути все повторяется. Да, третьего не дано! Всё повторяется и это правильно! И Бог не суровый судья, а любовь и гармония! Что именно принесет душа с собой, возвращаясь домой, в тонкий мир? Вот, что важно! Исходя из этого, и будет следующая «командировка», оптимально использующая предыдущий результат!

Вывод был сделан и, более не вспоминая о чудесах со стариком, он поднялся со скамейки.

На чердаке

Перейдя через школьный двор, поросший густой мелкой травой, Апранин скользнул мимо вертушки турникета в проёме ограды и зашагал по улице. Два фонаря выхватывали из темноты арочные окна бывшей синагоги и белокаменные постройки какого-то учреждения с просторным двором, на котором мирно спали несколько тракторов и машина с зеленой цистерной.

Возле перекрёстка, посмотрев налево, он в глубине огородов, сквозь сетку низкорослых корявых вязов, висящих над дорогой, увидел до боли знакомые очертания родительского дома с залитой лунным светом крышей. Минуя вязы, Юрий подошел к калитке, на ощупь открыл с внутренней стороны крючок, звякнула клямка, и он оказался под яблонями. По мокрой низкорослой траве, в детстве называемой мокрицей, которую очень любили куры, он подошёл к крыльцу, остановился под кустом сирени и осмотрелся.

Луна ярко освещала сад и огород, выявляя в зарослях малины домики пчелиных ульев, сделанные когда-то отцом, и в которых уже давно никто не жил, впрочем, как и в самом отчем доме. Их обитатели покинули этот мир.

Как обычно, пошарив под ступенькой, наш герой нашёл ключ, который его сестра, жившая в другом районе города, оставляла в этом семейном тайнике, периодически навещая старую усадьбу, доставшуюся ей в наследство. Юрий отворил дверь, вошёл в дом и зажёг на кухне свет. Запахи, звуки, расположение предметов и вся обстановка мгновенно вернули его на много, много лет назад. Он нажал на кованую рукоятку старой дубовой двери, та щёлкнула, дверь заскрипела, он осторожно вошёл и нажал выключатель. Единственная лампочка в старой люстре, пробиваясь сквозь засиженный мухами и оплетённый пауками плафон, темно осветила комнату. У Апранина сжалось сердце. Всё было так и не так. Всё было прибрано, уложено, занавешено и мертво.

Синяя вода – ночное небо за окном.

Синяя вода качает опустевший дом.

Синяя вода тает без следа в рассветной дымке дальней,

Будто журавлиный крик прощальный.

Синяя вода смывает боль прошедших лет.

Синяя вода – мой неоконченный сонет.

Синяя вода… слезы без стыда мои дождем прольются

В тех краях, куда мне не вернуться.

Синяя вода – ночного неба синева.

Синяя вода… звучат последние слова.

Синяя вода скроет навсегда мою печаль и память,

Синевой следы завьюжит заметь.

Старые фотографии на шкафчике в углу смотрели на него из счастливого далёкого прошлого. Картина, подаренная когда-то маме, с храмом и размытыми огнями старинного города, где жил он в последнее время, созерцала этот обезлюдевший мир, покрывшись пылью, и, видимо от тоски по своей хозяйке, покосившись набок. Огромное зеркало, также покрытое пылью, стояло на старом месте, отражая шишкинских мишек на ковре над кроватью напротив.

Посмотревшись в зеркало, Юрий мазнул пальцем по пыльному стеклу, как бы пытаясь что-то нарисовать, выключил свет в большой комнате, немного прикрыл дверь, оставив тонкую полоску света из кухни, и устало прилёг на старую пружинную кровать, на которой спал в каждый свой приезд.

Он лежал неподвижно, левой рукой касаясь ковра с тремя медведями, висевшего на побеленной зелёно-голубоватой стене. На секунду он представил, как когда-то сидели они все вместе за этим круглым столом, как всё было незыблемо, надёжно и спокойно. Апранин смотрел на гардину, залитую лунным светом, на контуры керамических орла и оленей на резном немецком шкафчике из красного дерева, стоящем слева от окна в тёмном углу комнаты у его ног. Повернув голову, он увидел свое отражение в большом напольном зеркале, стоящем слева от входной двери и, расслабившись от усталости, прикрыл глаза.

Почему-то вспомнилось, как любил в детстве залезать с друзьями на чердак этого дома, построенного его дедом почти сто лет назад. Там пахло стариной, мышами и таинственностью. В полумраке среди перекрытий и балок, занавешенных паутиной, лежали старые чемоданы, коробки с пластинками, сломанный примус, колеса от велосипеда, разбитый патефон, свертки.

От раскаленной на солнце крыши веяло жаром, как от сковородки, но там было хорошо, потому что там была тайна.

Спустя много лет, уже будучи взрослым, Юрий только однажды побывал на чердаке, и совершенно случайно вытащил из-под кучи хлама старую перетянутую веревкой и прошитую толстыми нитками тетрадь. Она была грязно-зеленого цвета, в пыли и с одного края порядком обгрызаная мышами.

От отца, когда-то давно, слышал он, что у бабушки была где-то спрятана книга «Черная магия». После бабушкиной смерти ее пытались отыскать в доме, но книга бесследно исчезла. Держа в руках свою находку, Юрий подумал тогда, что вдруг это она и есть! Разрезав веревку, дрожащими от волнения руками, он открыл тетрадь. Пожелтевшие от времени страницы были исписаны без помарок ровным красивым и разборчивым почерком. Затруднение в чтении представлял только съеденный местными чердачными жителями край, но по смыслу можно было понять почти все.

Он начал читать, правда вначале с середины, а потом по порядку от корки до корки. В некоторых местах чернила почти выцвели, и он подсел к открытому окну, выходящему на приземистую крышу кухни.

То, что Апранин прочел, более двадцати лет назад, почему-то тогда не произвело на него большого впечатления, но теперь вспомнилось в мельчайших подробностях, да так, что он мог почти дословно всё пересказать.

Юрий попытался понять причину этих острых воспоминаний о написанном в странной тетради. Рассуждения сразу привели к тому московскому профессору, с которым дважды довелось ему встретиться в вильнюсском поезде и в самолете из Новосибирска.

Потрясенный своим открытием он с суеверным ужасом обнаружил, что Скляров и рукописная тетрадь говорили практически об одном и том же. Мистики добавляла ещё эта странная встреча, час назад на школьном дворе с напоминавшим кого-то стариком, который ушёл, улыбаясь и кивая. Да ведь и разговор с ним вовсе не был спором, потому что говорили они именно о том, что было в тетради, и о чем ему поведал «странный рыжий профессор» в ночном купе.

Апранин совершенно не помнил, как именно провел тот день, когда сидел с облезлой тетрадкой на душном чердаке, но что в ней было, теперь вдруг вспомнилось до мельчайших подробностей. Страницы предстали в его памяти, и ровные строчки побежали перед глазами.

Вот что он прочёл тогда.

«Все факторы взаимодействия материи, известные человечеству (излучения, давление, температура), имеют внутриматериальное происхождение, то есть порожденное внутренними физико-химическими свойствами вещества. Основой же самого существования материи является гравитация, которая есть внешний фактор проявления тонкого, разумного мира, фактор, создающий гармоническое состояние вещества, обеспечивающий его организацию, движение и развитие. Поэтому объяснение гравитации с точки зрения материальной не реально, преодоление же её возможно, но только при непосредственном взаимодействии с тонким миром в результате духовного совершенствования. При земной жизни это левитация йогов, святых, сумевших медитацией или молитвой «настроиться на волну» Всемирного Разума, то есть Божественного тонкого мира.

Эта энергия несоизмеримо больше известной человечеству энергии механической, тепловой и ядерной. Даже превратив материю в чистую энергию в результате соединения вещества с антивеществом, мы не прошли бы и зримой части пути к мощи тонкого мира! Но хотя она и очень велика, тем не менее требует пополнения для обеспечения организации беспрерывно развивающегося и меняющегося мира материального.

Каждое мгновение во Вселенной рождаются и прекращают существование планеты, звездные системы, галактики. Такие же процессы происходят и в элементарном, с нашей точки зрения, микромире. Получить пополнение тонкой энергии можно только одним путем, поместив малую часть её в живое материальное тело разумного существа, и заставить его пройти жизненный путь от рождения до физической смерти в духовных терзаниях, постоянном нравственном выборе, указав желаемый Небу путь и, одновременно, соблазняя приземленными телесными желаниями и животными инстинктами.

В результате душевных терзаний, титанической духовной работы, малая часть тонкой энергии, то есть души в человеческом понимании, помещенной в тело при его рождении, к моменту физической смерти многократно увеличится, пополнив тонкий мир в целом, чтобы снова вернуться в малой его изначальной части, в очередную материализованную человеческую жизнь.

Этот процесс бесконечен. Именно он и является смыслом человеческой жизни в его абсолютном значении.

Подобно песчинке, попавшей в раковину моллюска и ставшей, в конце концов, жемчужиной, человеческая душа к концу нашей жизни становится жемчужиной тонкого мира. Каждый раз, возвращаясь домой, она приносит с собой нажитый тонкий жизненный груз, как пчела свою каплю мёда, увеличивая силу всего улья.

Личностные качества человека, имеющие генетическую природу, меняются от воплощения к воплощению, но самосознание вечно. Я – это всегда я, и ты – это всегда ты.

В бесконечности времени и пространства, при очередном воплощении мы иногда встречаемся и даже узнаем друг друга, а по возвращении из «командировки», в очередной раз «отыграв свои роли», предстаём перед Режиссёром как единый актерский коллектив Его божественного театра. Затем новая роль и новая командировка, но в какой спектакль и на какую сцену?

Все дело в том, что максимальное увеличение тонкой субстанции душа получает при своей максимальной работе. Именно созданию условий для максимальной душевной работы и подчинено течение человеческой жизни. Обострение противоречий между душой и телом, между божественным и животным, между добром и злом и есть задача человеческой жизни в её тактическом земном понимании.

В результате этого обострения перед человеком возникает вопрос нравственного выбора: отдавать или брать, любить или ненавидеть, жертвовать собой ради других или другими ради себя. Этот выбор ставит перед человеком прямой вопрос о великодушии, о величии души перед телом, о первостепенности божественного начала в человеке перед животным, инстинктивным. Тело говорит человеку о самосохранении любым способом, о животном страхе перед смертью, тленом. Душа говорит о жизни после физической смерти, о бессмертии, о любви к ближнему, и жертвенности собой ради него.

Да и на самом деле, какой смысл молиться на то, что так или иначе, не сегодня, так завтра достанется червякам.

Действительно, имеет смысл то, что имеет будущее.

Но, живя в своем мире, человек об этом не думает, не знает и поступает соответственно. Конечно, смутные сомнения его посещают, благодаря совести, через которую душа постоянно напоминает о себе, но жизнь захлестывает, страсти кипят, да и соплеменники единодушны: после нас хоть потоп!

Животное начало доминирует и жизнь превращается в добывание куска хлеба и выживание любым способом за чей угодно счет! Выживание ради того, чтобы… умереть все равно.

Восточная мудрость гласит: мы рождаемся, страдаем, творим и умираем. Всё!

Но ведь имеет смысл то, что имеет будущее, говорили древние. Какое же будущее у покойника, кроме удобрения?

Мы строим дом, город, цивилизацию… Наша, например, насчитывает несколько тысячелетий, а возраст планеты несколько миллиардов лет! Нынешняя цивилизация в её жизни – мгновение. Кто жил на земле до нас и что от него осталось материального? Где дома, города, государства? Мы с великим трудом отыскиваем каменные наконечники стрел и топоры предков, живших несколько тысяч лет тому назад. Где же все остальное за сотни и сотни миллионов лет? Утилизировано и подготовлено для нас! Приблизительно каждые полмиллиарда лет земля, «целуясь» с очередным космическим гастролёром, размером с Мадагаскар, и превращаясь на некоторое время в маленькое солнце, стерилизует свой облик от предыдущей человеческой помойки! Остыв, через несколько миллионов лет, она опять готова к развитию на ней жизни.

Итак, Великий Селекционер, удобрив мир планеты растениями и животными, постепенно выводит человеческую особь, наделяет её разумом, чтобы могла хитрить, предавать, и наделяет её душой, частью себя, чтобы страдала. Такова диспозиция посева. Далее идет кропотливая селекционная работа.

Дикие заросли дают многообразие, а культурное, осознанное и целенаправленное выращивание дает сильный, устойчивый и плодоносящий конкретный вид. Дикая природа руководствуется инстинктами, естественным отбором и озабочена выживанием. Такова задача.

Для культивации человека и получения роста его духовной составляющей за период его земной биологической жизни, кроме условий его дикого выживания требуется закон, нравственный закон, который, кстати, чаще всего не совсем совпадает с моралью общества. Этот нравственный закон – религия, то есть как бы сформулированные требования Бога к человеку, помещенные в конкретную культурную почву.

Все мировые религии разнятся только на тактическом уровне. В стратегии же все едины и сходятся в простом, и великом: возлюби Бога и ближнего своего, как Его часть.

Итак, наковальня, созданная телесной бренностью, чувством самосохранения, влечениями, страстями и болячками, была, а теперь появился и молот с Божественным промыслом и законом. Пора ковать!

В реальной жизни молот к нам в разные времена доставляют пророки, а люди их за это побивают камнями, сжигают на кострах, распинают на крестах, а потом строят им храмы и молятся, каясь в грехах и обещая больше не делать гадостей.

Получив в очередной раз от Неба зеркало в виде Божественной заповеди как нужно жить и ужаснувшись и устыдившись своего отражения в нем, человек, ошибаясь, спотыкаясь, падая и поднимаясь, преодолевая в себе сволочь и мразь, начинает растить в себе душевный плод, данный ему Создателем при рождении в виде маленького зернышка.

То, что вырастет в душе человека к последнему мгновению его земного пути и есть смысл и плод его жизни, его многократно увеличенная тонкая энергия, выращенная за долгие годы душевных терзаний, падений и взлетов. Не случайно так важно, что именно до последнего мгновения! Предательство, подлость, малодушие в последнюю секунду могут перечеркнуть годы кропотливого, тяжелого нравственного труда и возвращаться домой придется с пустой котомкой.

А что же будет в этом случае? Плохо будет. Остаемся на второй год. Попасть в следующем воплощении на планету, где твои соплеменники живут по понятиям каменного века с их лютой любовью – вот одна из перспектив второгодника. Но это для соискателей Ада.

А что же те, кто до последнего вздоха не сбился с пути и все же принес домой ту драгоценную каплю меда, порадовав Создателя и укрепив могущество тонкого мира, удерживающего Мироздание от хаоса и гибели? Задачи самые разные.

Наделенному полномочиями и достаточной энергией, вам могут поручить обустройство новых планет под огород Селекционера или контроль за уже существующими оранжереями. Может быть, посланный вами разведчик заглянет на Землю и, возвратившись к вам, доложит, что земляне еще не взорвали планету, а ходят в храмы, замаливают грехи, и значит огород плодоносит.

Если же доклад покажет массовый разврат и оскотинивание двуногих, то вам решать, какой «подарок» послать заблудшим овечкам: кнут, чуму, комету или потоп.

Впрочем, это более отдаленная перспектива, а пока вам, скорее всего предложат человеческое воплощение, способное улучшить селекционную работу на Земле или похожей планете. Полагаю жизнь проповедника, талантливого, а может и гениального ученого или художника, государственного деятеля вас не может не устроить.

Но кому много доверено, с того много и спросится!

Сорвавшись с такой высоты, не выдержав славы и человеческих соблазнов, можно так свернуть себе шею, что в следующем воплощении пролетишь даже каменный век. Обидно будет, осознавая себя человеком, находиться, например, в шкуре осла. Кем был внутренне, тем стал и внешне! Класс! Полное соответствие!

А если серьезно, то предстоит новое восхождение по бесконечной духовной лестнице на новых постановках Божественного театра, на новых сценах и в новых ролях. Мир бесконечно разнообразен, Режиссер неистощим, без работы не останешься, ведь ты часть Его, ты бессмертен!..»

Далее шли обособленные и, на первый взгляд, ничем по смыслу не связанные фрагменты.

«Белый халат врача появляется в палате и больной наполовину исцелен, запускаются резервные силы организма, активизируются железы и обмен веществ, выделяются соответствующие ферменты, даже меняется состав крови и жизненные силы берут верх над болезнью. Это как на войне. Предвосхищение победы, предощущение и вера в нее, уже есть победа. А наука ведь даже еще и не приступала к лечению.

Помните известный фокус с утюгом?

Человеку показывают раскаленный утюг, отворачивают его и тут же прикладывают к его голой спине утюг холодный, о существовании которого бедняга даже не подозревает. Результат: сильнейший ожег с волдырями! Но вера в горячий утюг была лишь проводником, сигналом к действию, который активизировал такие мощные защитные силы организма.

Наука может помочь больному, но только очень избирательно и временно. Это все равно, что безжизненному самолету активизировать одни двигатели. Да, он, возможно, полетит, но куда, и как будут чувствовать себя пассажиры без воздуха, тепла, света и навигации?

Наука должна, минимально вторгаясь в сложнейший человеческий организм, только по жизненным показаниям, как говорят доктора, максимально укрепить веру больного в выздоровление. Веру, которая послужит сигналом для организма к его гармоничной обороне против болезни, мобилизуя все его силы, которые на самом деле огромны. Пытаясь же играть ведущую роль относительно веры, наука породит иждивенчество органов, частично подменит борьбу организма, расстроит, поскольку, учитывая его сложность, никогда не поймет его работу до конца и ускорит гибель.

Так и с Мирозданием.

Стоит ли науке в противовес вере, забегая наперёд, тявкать на тонкий мир, ощущая, между прочим, его воздействие ежесекундно и не умея объяснить, а также ставить под сомнение бесконечную жизнь сознания? Не лучше ли, объясняя элементарное, открывать человеку глаза на гармоничность, совершенство и бесконечность Мироздания, частью которого человек и является, периодически совершенствуясь в его материальной составляющей и постоянно пребывая в его тонкой божественной структуре!

Не вера ли делает духовный рост человека основным занятием его жизни, которое увеличит тонкую его душу, единственно, что остается от него после биологической смерти. Вот и смысл жизни!

Наука же, как генератор технократической цивилизации, в реальности пытаясь играть ведущую роль в жизни человека, развращает его, делает участником потребительской материальной гонки и опустошенным уродом, многократно снижая результаты духовной работы и, в конечном счёте, ценность пройденного жизненного пути. Доказательства вокруг нас».

«Работа тела присуща всему живому.

Работа ума это созидание, обустройство и улучшение условий жизни с целью её продления. Это не только человек. Это муравьи и пчелы, акулы и киты, бобры и волки. Муравейники, подводный мир и джунгли тоже можно считать цивилизациями в известном смысле. Особенность человека не в том, что он умен, а в том, что он духовен.

Работа души это подчинение ума сверхзадаче вытекающей из оценки окружающего мира и своего места в нем, из чего неизбежно возникает вопрос о смысле жизни, тем более что пророки время от времени провоцируют и стимулируют эту работу, приоткрывая завесу над загробным будущим. Человек не может не задавать себе этот вопрос, поскольку частица тонкой божественной энергии сидит в нем самом. Мало того, она является самосознанием человека, его «я». Именно то, что мы называем совестью, и есть проявление божественного присутствия в человеке».

«Разум, ощущения в жизни – это мозг, а он умирает.

В душе информация о воплощениях как о сыгранных ролях».

«Чем обусловлен уход человека из жизни?

Вакансия (подходящая) в новом воплощении.

Выполненная задача жизни (успех).

Невозможность выполнить задачу (полная сволочь).

Биология тела».

«Чем обусловлены страдания?

За свои грехи.

За грехи близких.

В назидание всем.

Карт-бланш для духовного роста (верят, что вытянешь, а значит и вырастешь)».

«Материя без духа – невозможно.

Дух без материи – бессмысленно».

«Дом, где не живут, разрушится, но зачем умение, которое негде применить».

«Разница между материей и тонким миром так же велика, как разница между булыжником и человеческим переживанием, эмоцией. Именно эмоциональное многообразие оттенков человеческих переживаний и является основой тонкой, в своей бесконечной неповторимости и непохожести, и, поэтому, мощной и устойчивой энергии Всемирного Разума или Божественной энергии, как вам будет угодно называть. Ради переживаний человек и помещен в этот, отчасти враждебный, земной мир, где даже сами люди враждебны друг другу».

«Поэтому межпланетное, тем более межзвездное общение не предусмотрено, чтобы зараза с одной грядки не попала на другую и не погубила бы урожай».

«Когда женщина хочет, чтобы мужчина ради нее стал тварью, а мужчина хочет, чтобы женщина разделила его жизнь, происходит катастрофа».

И всё.

Очевидно было, что последняя фраза явно не имела отношения к вышеизложенному и, похоже, являла собой крик человеческой души автора по поводу его личной жизни. Правда, в самом низу последнего исписанного листа стояла короткая запись, слово «экзамен» и семь цифр «23.12.201», но дальше лист был съеден.

Юрий продолжал лежать, раскинувшись на кровати, в полутёмной комнате. Ему стало совершенно ясно, что «крыша у него поехала» именно тогда на чердаке, когда он прочитал эту странную тетрадку, видимо совершенно случайно попавшую в этот дом, поскольку его обитатели никогда не высказывали ничего даже отделено напоминавшего её содержание. Да, «крыша поехала» на чердаке, оригинально! Не явно конечно, это проявилось, но подспудно процесс шёл, провоцируя задавать себе и людям идиотские вопросы о смысле жизни, вместо того, чтобы просто жить, есть, пить и трахаться. Оттого и одиночество, философ хренов!

Окунувшись в перечитанное, Апранин вспомнил беседы и споры с рыжим профессором, загрузившим его «по самые уши». Но вот фокус, теперь это уже не казалось отвлеченной химерой.

Что-то подсказывало ему реальность прочитанного и услышанного от Марка Александровича и, более того, он снова чувствовал, что очень скоро все увидит сам.

Мысль эта, в другое время жутковатая, теперь и вовсе не показалась ему страшной и, разглядывая мишек на стенке, он даже удивился своему спокойствию и снова провёл рукой по ворсистой поверхности…

Просто… Все оказалось очень просто…

В плену дорог судьба блуждала,

Сбивая в кровь обрывки лет.

В ошибках путался сюжет

Веселой жизни молодой.

Не ладит молодость с бедой!

Какой же в целом пройден путь -