Картак

Заметил. Не сводя с меня голубых глаз и обнажая клинок, он начал приближаться. Я замер в напряжении. Когда он замахнулся и ударил наискось, инстинкты сработали раньше меня, я в последний момент уклонился от удара и отскочил на пару шагов.

(прим. автора: здесь и далее, когда персонаж говорит на русском, текст будет курсивом)

– Очумел8?! – Выкрикнул я в порыве «нежных» чувств. – Так же зарезать можно!!!

– Ты знаешь нашу речь? – Впал в ступор охотник.

– Да. – Кивнул я и со всей дури зарядил ему в нос.

Удар вышел хороший, да и как иначе, цель ведь даже на дюйм не сдвинулась, тараща на меня свои голубые «блюдца». Падение Дитя Леса совпадало с его названием, он рухнул как срубленное дерево. Мне даже показалось, что я слышал скрип…

– Эх, надо было на бокс идти… А все мама «Иди на танцы, иди на танцы…» – Пробормотал я, рассматривая своего визави.

Как он мирно спал, прям загляденье, но любоваться долго им было нельзя. Скоро вернутся его друзья и к этому времени меня тут быть не должно. Уже развернулся и собрался уйти, но кое-что вспомнил. «Оружие!» – промелькнула мысль. Да, в деревне им разжиться не получилось.

Клинок Дитя Леса был хорош. Красивый, с блестящим лезвием, на котором выведена какая-то гравировка, то ли растение, то ли письмо. Удобная ручка, обмотанная кожаным шнурком, неплохой баланс, длинна чуть больше локтя. Красота просто! По-моему такие ножички называются кукри, но точно сказать не могу, не знаток холодного оружия.

Лук забирать не стал, все равно у серого колчан был пустой, толку мне от него? Стрелять не умею, стрелы надо еще найти, да и спрятать его некуда, он ведь гораздо больше, чем мой рюкзак. Из остального интересного ничего не осталось, только небольшой сверток с едой, который пришлось реквизировать. Поэтому, оставив охотника дремать на краю полянки, я отправился дальше…

Вот так у меня появилось первое в жизни боевое холодное оружие. Но тогда еще не знал, что не последнее…

Все это время я пробирался на восток, в основном ориентируясь по солнцу. Естественно прямым мой путь не был, взять хотя бы заплыв по реке. В конце концов, мне это немного надоело, и я решил найти какой-нибудь приметный ориентир, которого стоило бы придерживаться. Точкой обзора выбрал одно из деревьев исполинов. Здесь они тоже кишели живностью, но в основном мелкой и пугливой.

Забираться на него пришлось наверно часа два, уж слишком лысоват он оказался, лианы и вьюны стали заканчиваться где-то на середине подъема. Хорошо еще, что белоснежная кора не была гладкой, и по ней можно было залезть.

Добравшись до самой макушки, обнаружил ее сломанной и уложенной всякими веточками, перьями и всякой непонятной гадостью, похожей на смесь гх-м… говна и предыдущих составляющих. Примерно сопоставив размеры, понял, что это было очень большое гнездо, ну ОЧЕНЬ большое…

Я даже немного труханул, представив хозяина местного жилища, но потом внимательнее присмотрелся и понял, что гнездом давно не пользовались. Где-то зияли небольшие дырки, где-то оно просело, грозя провалиться, а где-то дождями вымыло весь скрепляющий раствор, и там зияли голые ветки.

Забравшись с более удобной стороны (западной) на бортик гнезда, я выпрямился и посмотрел вперед… Это просто фантастика!!! Вот это был ВИД!!! С такой высоты лесной ковер с «грибами» деревьев-великанов смотрелся просто потрясающе! Светило яркое солнце, кружили в небе над головой птицы. Где-то далеко, казалось, виднеется тонкая полоска водной глади, но это был всего лишь мираж, слишком далеко я находился от побережья. Легкий ветерок дул с запада, шевеля листву и качая ветви гиганта. Мне до ужаса захотелось почувствовать его дуновение, как он касается моей кожи, треплет волосы, да что уж говорить, просто проветрит мою шевелюру и отросшую за прошедшие дни бороду, которая теперь постоянно колола шею и лезла в нос.

И о чудо! Воздушные струи коснулись моей кожи! Волосы стали растрепываться, а борода наконец перестала прилипать к лицу и шее. От неожиданности я немного потерялся, но потом сообразил достать трофейный клинок и посмотреть на свое отражение.

– Боже мой, какой же я стал страшный… – Ошарашенно произнес я, всматриваясь в заросшего, лохматого человека, который отражался на лезвии.

У меня появились седые волосы, много седых волос… Теперь, на когда-то темно-каштановой шевелюре, блестел налет седины. Дорого мне далось путешествие, а ведь оно еще не закончено и что меня ждет дальше остается только гадать.

Проведя рукой по отросшей, свалявшейся бороде, я печально вздохнул. Иногда вот такие простые вещи очень сильно напоминают о том положении, в которое ты попал, и на душе становиться так тоскливо, что хоть волком вой… Седина, отросшие усы и борода, залегшие на лбу и в уголках глаз небольшие морщинки состарили меня на несколько десятков лет. Во что я превратился?..

Наверно жалел бы себя долго, меня душила горечь и обида. Да, обида… На то, что попал в этот чертов мир, что моя жизнь превратилась в существование, что это, в конце концов, несправедливо… Наверно еще немного и я бы пустил слезу от навалившихся на меня разом обстоятельств, но спасительным кругом в омуте тоски стал резкий порыв ветра, который толкнул меня в лицо. Он был словно ушат холодной воды, который привел мысли в порядок и взбодрил тело. Мгновенное ощущение потери равновесия выдуло все мои терзания из головы и вернуло на грешную землю.

Чуть не сорвавшись вниз, я уцепился за край гнезда рукой и аккуратно спустился на ровную площадку. Мысли стали приходить в порядок, дыхание возвращалось в норму, а застучавшее быстро сердце постепенно выравнивало свой ритм.

– Что-то ты совсем раскис Дмитрий. Не дело это, ох не дело. Надо не об этом думать, а о том, как выбираться из этой задницы. Так что думай голова думай, шапку куплю… – Подбадривая себя такими простыми словами, я принялся за дело.

Бриться острым клинком мне приходилось первый раз, поэтому до гладкости «попки младенца» сделать это не получилось. Боялся порезаться. Теперь меня нельзя было принять за старика, но и за двадцатитрехлетнего обалдуя тоже. Где-то посередине, примерно лет тридцать – тридцать пять.

Когда сложил оружие в рюкзак, почувствовал, что ощущение ветра на коже начало пропадать. Комбинезон снова покрывал мою голову. Еще около часа я провел в гнезде тренируясь включать эту функцию – оголение частей тела. И именно ей овладел в полной мере. Все оказалось очень просто, нужно было захотеть к чему-то прикоснуться или почувствовать прикосновение чего-то, и тогда комбинезон услужливо открывал нужную часть тела.

Закончив «рыльно-мыльные» процедуры и разбор функционала комбеза, я решил получше рассмотреть путь на восток и найти какой-нибудь заметный ориентир. Забравшись на бортик с восточной стороны, поднял взгляд и замер.

– Ни хрена себе ориентир…

На востоке возвышались горы. Большие горы со снежными шапками, теряющимися в белесой дымке облаков. До них было еще далеко, но и отсюда они внушали уважение. Первый раз я видел их воочию, а не на картинке. И это зрелище казалось нереальным, такие гиганты возвышались на горизонте.

– Карта-карта-карта… Что у нас по карте… – Начал я ворошить память, и интерфейс услужливо вывел ее передо мной. – Странно, до гор по-моему еще далековато должно быть…

Действительно, судя по карте, горы обозначались на отметке в две с половиной тысячи километров восточнее моего портала, плюс-минус десяток другой км. Что-то было не так либо с картой, либо с миром. Есть всего три варианта: первый – это не тот мир; второй – это не та карта; третий – карта безбожно устарела. Надеюсь это третий вариант…

– Ладно, к черту ландшафт, главное, чтобы порталы на месте оказались…

Только это произнес, как виртуальная карта очистилась от ландшафта и предстала моему взору чистенькая, как простыня. Только контуры материка и островов остались с отметками порталов.

– БлѢ! – Емкое замечание не возымело обратного действия. – Верни как было, сволочь!

Эффекта не последовало. То ли в голосе было недостаточно силы убеждения, то ли лимит команд был исчерпан, но интерфейс безмолвно проигнорировал мои требования. В сердцах плюнув вниз, я уже собрался спускаться, когда глаз зацепился за какую-то неправильность в лесу по направлению моего движения. Чуть дальше, метрах в трехстах от меня на восток, была небольшая поляна, почти свободная от деревьев. И в ее середине находилось два скрученных между собой сухих дерева.

– Так, похоже еще одна деревенька по курсу. Нужно зайти в гости…

…Это была не деревня.

На идеально круглой поляне прямо в центре возвышалась избушка… на курьих ножках. Блин, да эта избушка правда была на ногах, которыми являлись части ствола двух сухих деревьев. Сам дом был каким-то хлипковатым, запущенным. Покосившаяся лесенка, спускающаяся по одной из «ног», давно требовала ремонта, скособоченная крыша грозила поехать, причем в ближайшее время. Двери были старыми и зияли щелями. Венчало это великолепие дырявый, местами упавший тын, окружавший домик и деревья. В общем, полный абзац…

М-да, не завидую здешнему обитателю. Хотя кто тут жить-то будет? Такое ощущение, что дом бросили два века назад, когда деревья под ним еще не проросли. Мечты о пополнении «закромов родины» пали в неравной схватке с обстоятельствами. Но любопытство не давало пройти мимо. Вдруг там баба-яга костяная нога обитает.

Такие мысли даже немного улыбнули и, вынырнув из-под сени деревьев, я начал потихоньку подходить к забору. Он действительно был очень старым, только столбики выглядели крепкими. Я даже ради интереса поскреб один из них пальцем, чтобы посмотреть, не рассыплется ли он в труху.

Тын-н-н!!!

Прямо перед моей рукой в столб вонзилась стрела. Я на автомате отпрыгнул на добрых пару метров и судорожно стал искать стрелка. Нашел быстро, вот только… это была серая. Очень старая серая, которая целилась в меня из лука, правда пока почему-то не стреляла. Взгляд ее метал молнии, рот был приоткрыт в безумном оскале, немного скрюченная фигура выдавала напряжение, но руки ее твердо держали лук и даже ни разу не дрогнули. Мой взгляд опустился ниже, пройдясь по растрепанным седым волосам и грязной серой тряпке, прикрывающей старуху до середины бедра, и остановился на ногах. Точнее на одной, потому что второй у нее не было. Вместо нее там была грубо оструганная деревяшка, примотанная тряпками к культе, на которую опиралась старуха.

В голове сразу всплыла шутка про бабу-ягу костяную ногу. Дошутился, идиот....

– Что уставился? – Проследив за моим взглядом, неожиданно мелодичным, но злым голосом спросила старуха. – Нравится мой подарок? Захотелось вторую попробовать на вкус, а, тварь?

Я немного опешил от такой отповеди, но быстро пришел в себя.

– Я не ем э-э… – Хотел сказать людей, правда быстро понял весь абсурд ситуации. – …разумных.

– Разговариваешь, как жаба квакает. – Немного раздраженно произнесла старуха, опуская лук. – Убить бы того, кто тебя учил… Это ты с острова пришел что ли? За тобой эти гонялись? – Кивнула она в сторону запада.

– Да, я пришел с острова и именно за мной «эти» охотятся. – Подтвердил я.

– Не похож ты на то страховидло, про которое мне рассказывали. Странный конечно, черный весь, только глаза да зубы светятся. Но ты точно не та тварь, которая сделала мне это. – Указала она на ногу. – Уж я-то его запомнила…

– А, эт щас исправлю. – Заверил старуху, вспомнив, что на мне комбинезон. – Вот.

Небольшим умственным усилием и прикосновением руки к лицу у меня получилось открыть голову, и теперь я показался во всей красе.

– Ух ты! – Воскликнула она. – Так ты О’Мельх.

– Кто? – Не понял я.

– О’Мельх. – Повторила старуха. – Они за горами живут.

– А эти О’Мельхи, они э-э-э, как я, да?

– Ну да. Зря что ли тебя так называю? – Проворчала старуха. – Ну, коли не монстр ты страшный, то пойдем в дом. Расскажешь мне старой, как до жизни такой дошел, что все племена на тебя охотятся. Эх, только у шаманов мозгов хватило, слава предкам… – Продолжала она ворчать, поворачиваясь ко мне спиной. – Чего застыл? Пошли, гость дорогой… Не бойся, не съем тебя. Хи-хи-хи… – Рассмеялась старуха.

– Э-э… ага, иду....

«Неделя неудач Саин’кэ»

Возле хижины ведуньи. Пятнадцатый день от прибытия, ближе к вечеру…

«Поганая тварь, чтобы тебя духи покарали!!!»

Это была единственная мысль, которая теперь преследовала Саин’кэ. Для него, воина тени и лучшего следопыта племени, началась черная полоса. Ничего не предвещало бури, обычная работа. И дело начало спориться. Наутро, после того, как тварь побывала в его доме, Саин’кэ по приказу вождя собрал руку теней и повел их по следу.

«Действительно, работка должна быть не пыльной». – Думал воин. – «Эта тварь оставляет за собой целую тропу из следов». Уже к полудню они наткнулись на стоянку твари, где еще тлел не до конца потухший костер.

Окрыленные удачей, воины устремились вперед, считая, что это будет самой легкой охотой из всех. Но первая же встреча дала им понять, что все не так просто. Тварь они настигли после полудня. Она неслась сквозь лес, не разбирая дороги и не смотря по сторонам. Такого тени себе не могли позволить, они слишком хорошо знали, кто может скрываться в этом лесу. Но следовать аккуратно за тварью не получилось, слишком часто она пропадала из виду и только оставленные следы помогали снова ее найти.

Вскоре воинам надоели эти перегонки, и они перестали аккуратничать, решили пойти напролом, лишь бы догнать тварь и закончить дело быстрее. Этот шаг оказался опрометчивым. След твари вывел их прямиком к лежбищу ядовитого Рааз-ута9. И он был зол, кто-то растревожил его. А тут как назло целая толпа теней у него перед глазами....

«Поганая тварь!» – Подумал Саин’кэ, вспоминая, как они убегали от ядовитой гадины. Тогда двоим из руки пришлось отправиться в ближайшее селение, иначе без отвара листьев кричащего дерева они бы умерли в муках, отравленные ядом Рааз-ута.

Саин’кэ пришлось набрать еще двух теней в соседнем племени, чья деревня находилась недалеко. Тут многие желали поймать тварь, так как и здесь она украла еду. Вождь конечно не похвалит за такое самоуправство, но Саин’кэ считал, что лучше перестраховаться, чем повторять ошибки.

В очередной раз, когда они ее догнали, то увидели, как тварь растворяется среди падучей10 рощи. Все знали, что это смерть. Из рощи сможет выйти только полуразложившийся труп, отравленный соком тухлицы. Тени были раздосадованы таким окончанием охоты, тварь не сдалась, она решила покончить с собой… Смелый поступок. Но что-то не давало Саин’кэ покоя, что-то говорило внутри него – тварь не настолько проста.

Новенькие, набранные взамен отравленных Рааз-утом, хорошо знали здешнюю местность. За падучей рощей через десять полетов стрелы находится еще одна деревня их племени. Саин’кэ решил идти туда. Новенькие вели по короткой тропе, но он подгонял воинов все быстрее и быстрее. Все были в недоумении, зачем так спешить, что может быть в той деревне такого. Но Саин’кэ молчал, он думал о твари.

«Если она все-таки выжила, то должна зайти за едой… Вот тогда мы посмотрим, прав я или не прав». – Размышлял он.

В деревне их приняли радушно и в то же время настороженно. Суматоха, которую они подняли, вызывала беспокойство. Только местный вождь оставался спокоен после разговора со следопытом и нормально смотрел на действия руки.

Саин’кэ поставил стол возле дома, уложил его снедью и рассредоточил людей. Сам же забрался на крышу, прихватив с собой ловчую сеть.

День медленно проходил, но все оставалось тихо. Многие уже расслабились и с сочувствием смотрели на следопыта, мол бедняга, совсем заболел этой тварью… Было обидно, но Саин’кэ терпел, он чувствовал, что прав, вот только доказать не мог.

Под вечер, когда надежда стала угасать, а воины разбрелись по своим делам, только один Саин’ке сидел на крыше и лениво вглядывался в подступающие сумерки. Он уже сам начал думать, что ошибся, что зря устроил эту суматоху. Только опозорил себя перед другими.

Но тут он заметил какую-то странность возле стола, будто тень от него вытянулась и стала наползать на стол, поглощая пищу. Несколько секунд он вглядывался, пытаясь определить, мерещится ему или нет. Но тут он увидел, как тень отделилась от стола и стала его обходить.

«Это она! Это та тварь! Она выжила, я же говорил!» – хотелось ему закричать. Вот только он понимал, что это спугнет ее. В душе у следопыта поднялась волна радости и гордости за себя любимого. Он начал готовить сеть к броску, предвкушая, какие будут у соплеменников глаза, когда он покажет им скрученную собственноручно тварь. Рванув вперед и выбрасывая сеть, он вдруг почувствовал, как опора уходит из-под ног. Через мгновение его ноги провалились сквозь травяную крышу, а деревянная балка больно ударила в промежность. Что было дальше, он уже не видел, он только резко вскрикнул и завалился на спину, всеми силами пытаясь унять сильную боль…

«Поганая тварь!» – Подумал Саин’кэ, потирая ту часть тела, которая тогда пострадала. Но эта «жертва» оказалась не напрасной. Теперь соплеменники смотрели на него с уважением. Ведь именно он дождался твари, именно он почти ее поймал.

Тогда к Саин’ке присоединилось еще две руки теней, которые отправил местный вождь ему в помощь. «Теперь ты от меня не уйдешь…» – думал Саин’кэ. Рано или поздно они ее догонят.

И как назло он опять ошибся. Обнаружив тварь, новенькие, рванули за ней, Саин’кэ даже не успел им что-либо сказать. Вся толпа «загонщиков» влетела под жучью плешь11 вслед за тварью. Причем тварь пронеслась, даже не замечая насекомых, а вот теням пришлось туго. Семеро из них тогда вернулись в поселок покусанные до невозможности, несомые своими собратьями на плечах.

Отправленные взамен пострадавших, были не лучше, такие же горячие, спешащие доказать свое умение. Но каждый раз они оставались с носом. Особенно больно ударило по самолюбию исчезновение твари в воде. Тогда они искали следы почти целый день, гадая, утонула тварь или нет.

Не утонула. К вечеру один из воинов нашел забитую в кашу рыбу, а на противоположном берегу кучу водорослей и следы, оставленные в мягком иле. Времени было потеряно много…

Даже надежда снова обнаружить тварь стала гаснуть. Но Саин’кэ не отступал, он шел вперед, подчиняясь какому-то неведомому наитию, словно каменная собака, взявшая запах жертвы. На пятый день они снова обнаружили тварь. И почти догнали ее, когда....

«Поганая тварь!!!» – Накручивал себя следопыт, вспоминая, как за ними погналась стая иглогривых12.

Он тогда чудом уцелел. И чудом этим оказались ямы хаиц13, которых ловили здесь иглогривые. Саин’кэ в суматохе банально споткнулся о корягу и кубарем скатился в одну из ям. А когда смог выбраться, то иглогривых и след простыл, так же, как и его соплеменников.

Саин’кэ не знал что ему делать, бежать за своими и помочь отбиться или ждать здесь. Правда, ждать возможно будет некого, иглогривый слишком страшный зверь.

Но тут он увидел ее – тварь. Она притаилась на корнях дерева, замаскировалась под него, но плохо, очень плохо замаскировалась… В душе у следопыта поднялась волна ярости, он пошел прямо на нее, извлекая на ходу клинок. Ему хотелось разрубить тварь пополам, чтобы она больше никогда не смогла двигаться. Первый удар, в который Саин’кэ вложил море гнева, рассек только воздух. Эта тварь непостижимым образом смогла увернуться и отскочить. Зато теперь она не маскировалась, стояла перед ним во всей красе…

– Отчумэл!!! – Крикнула что-то по-своему тварь. – Так же убить можно! – Тут же выдала она на родном следопыту наречии.

– Ты знаешь наш язык? – Удивлению Саин’кэ не было границ. Он думал, что это зверь, пусть и умный, но зверь. А тварь умеет говорить, да еще знает язык Детей Леса!!!

Это не укладывалось у следопыта в голове. Такая неожиданность просто выбила его из колеи, выдув весь гнев подчистую и оставив целую бурю эмоций....

Следующая неожиданность была хуже, и она выдула не только гнев, но и сознание.

– Да. – Подтвердило существо, а затем сильно ударило его по лицу.

«ПОГАНАЯ ТВАРЬ!!!!» – Рычал про себя Саин’кэ, вспоминая, что лишился оружия. Это для него было самой страшной бедой. Потерять оружие для тени позволялось только после смерти. Теперь ему нет дороги обратно, пока он не вернет клинок. Его просто выгонят свои же родственники…

– ПОГАНАЯ ТВАРЬ!!! – Крикнул он в сторону гор, вспоминая разговор со старой одноногой ведуньей, которая указала ему путь твари. – Я найду тебя, слышишь?!!! Найду-у-у!!!

– Чего разорался-то? – Выглянула из дверей ведунья. – Иди отседова. И не зыркай тут, голь перекатная, шубу не дам!

Глава шестая

Духи, магия и кое-что ещё…

– Я самое симпатичное приведение с мотором! Уа-ха-ха-ха!

– БлѢ, Петрович, поставь генератор на место!

Бастатик. Предгорья Костяных гор. Пятнадцатый день от прибытия. Полдень…

Местная баба-яга оказалась вполне вменяемой особой. Ну почти, временами ее пробивало на черный юмор и тогда она начинала хихикать. Хорошо хоть эти приступы длились недолго.

Пообщались мы с ней очень плодотворно. Я узнал, что за горами живут люди, которых Дети Леса называют О’Мельхи. По эту сторону их нет, только дети леса, а здесь у подножия гор вообще только ведунья.

Жила она здесь уже давно. Ей было сто двадцать четыре года (а так и не скажешь). Практически всю жизнь провела калекой, потому что в четыре годика со священного острова пожаловала какая-то тварь и откусила маленькой девочке ногу. Монстр, что сотворил с ней такое, взамен наделил некоторыми способностями.

Она сама не знала, как так получилось, может слюна у твари была целебной, может еще что, но с тех пор ее не брала никакая отрава, а еще у нее открылся дар познания, в определенном смысле конечно. Ведунья стала понимать какие травы, корешки, ягоды и всякие минералы могут помочь от недуга. Она не могла объяснить, как это чувствовала, просто понимала и все. За эти способности местные и нарекли ее ведуньей (не путать с шаманами, это слово происходит от слова «ведать», то есть «знать»).

С одной стороны это был большой плюс – у нее появился неплохой заработок, ведь с такими способностями она неплохо врачевала. С другой – она так и осталась одна. Никто из мужчин не горел желанием создать с ней семью, всех страшили эти способности, да и мало было желающих заиметь в жены калеку. Мне стало немного жаль ее, одинокую, нелюдимую, которую боятся и презирают, но идут на поклон за лечением. Лицемеры…

Еще ведунья поведала, что горы на востоке очень большие и холодные, поэтому соваться туда без теплой одежды не стоит. Всем этим старуха располагала и даже согласилась поделиться. Не бесплатно конечно. Честно, я тогда даже не знал, что ей можно предложить, но она сама решила…

– У меня не очень много вещей. – Проговорил я, выкладывая из рюкзака на деревянный стол свое имущество. Всего ничего: фляга, клинок, зажигалка, немного еды и череп Йорика. – Это все что есть.

По мере того, как вещи появлялись на столе, брови ведуньи вздымались все выше и выше. Под конец она вообще голубыми «блюдцами» смотрела на мое богатство.

– Ты даже не представляешь, что имеешь… – Проговорила она. – Клинок можешь сразу спрятать, умирать я пока не собираюсь… Чего так смотришь? Ах да, откуда ж тебе знать. Ты вот где клинок взял?

– Да у одного «охотника» отобрал.

– А он жив-то остался? – С прищуром посмотрела на меня ведунья.

– Да. Я вообще никого из детей леса не убивал. – Пожал я плечами.

– Во-от! – Протянула она. – А знаешь ли ты, что отобрал клинок у одного из теней? Вижу, что нет. А по законам племени этот воин изгоняется до тех пор, пока либо не вернет свое оружие, либо не умрет. Как думаешь, он покарает наглеца или нет?

– 3.14здец…

– Не знаю, что ты сейчас сказал, но думаю, именно так это и называется. Еду можешь убрать обратно, у меня самой есть. – Ухмыльнулась она. – Ёмкость у тебя конечно интересная, но отверстие слишком узкое, не всякий корешок влезет. Да и мыть его не получится… Её тоже убирай. Теперь вот эта штука, это чего такое?

– Это называется зажигалка. – Взяв её в руки, я щелкнул пьезой и зажег огонек. – Нужна для розжига.

– Интересная штука. А что за жидкость такая в ней?

– Она как раз и горит. Если закончится, то зажигалку можно выбросить.

– Ага… Тогда тоже убирай. Зажигать мне есть чем, тем более никакая жидкость у меня не кончится. Хи-хи… А вот эту штучку дай посмотреть поближе. – Указала она на миниатюрный череп Йорика.

Я услужливо его подал. Ведунья взяла череп в руки и какое-то время всматривалась в пустые глазницы. Потом чему-то улыбнулась и вернула вещицу обратно.