Картак

Трухануло нас хорошо, на ногах осталась одна Макеза, а мы повалились кто как. Дэй выпал за борт, увлекая за собой еще одного бойца, Дас грохнулся прямо под ноги девушке, ну а я сверху на Даса. Пробитой брешью в строю попытался воспользоваться Мотыжник и рванул в образовавшийся проем, правда ребята после Амбала были не в настроении играться, поэтому Мотыжника встретило сразу четыре шестопера и один щит. Эффект получился неожиданный, Мотыжник отлетел от строя поломанной куклой и свалил собой поднимающегося Амбала, но вот сама костяная мотыга с остатками держащих ее рук осталась на месте и упала под ноги ребят. Видимо даже если по обладателю оружия долбануть магией, оно все равно оставалось не восприимчиво к ней, держа на месте хозяина, ну или часть его тела.

Все это заметить я успел пока приземлялся на Даса и впопыхах поднимался. Но еще заметил и другую, более опасную вещь. От толчка обоза Макеза потеряла концентрацию, и Карлику удалось пробить ее щит. Поднимаясь, я с расширенными от ужаса глазами смотрел, как четыре шарика выплюнутые тем странным оружием приблизились к куполу, один из них растворился, пробивая защиту, а остальные три, не встречая сопротивления, продолжили свой полет. И летели они прямо в стоящую за мной девушку.

Она пыталась что-то сделать, но наверно не успевала, так как шары были все ближе и ближе. В голове носились тысячи мыслей, но самой яркой была одна – без мага нам конец. Не знаю, почему я поступил так, как поступил, наверно мне было насрать, что увидят окружающие, просто хотелось выжить.

Выставляя перед собой щит и отдавая команду комбезу на полную герметизацию, я сместился так, чтобы своим телом закрыть Макезу. В здравом уме я бы никогда так не поступил, скорее всего просто повалил бы волшебницу наземь, но в тот момент такие дельные мысли мне в голову не пришли.

– Мэр-ро, давай!!! – Заорал я, рывком утвердившись на ногах.

Два шара попали точно в щит, а третий почему то угодил в шестопер, который я выставил в сторону немного правее. Вторя моему крику, из-за спины что-то крикнула Макеза. В этот момент Карлик немного пошатнулся, похоже это Мэр-ро опробовал свои силы, а затем от волшебницы к мелкому свину протянулся ярко-рубиновый луч и прозвучал хлопок, как будто рядом взорвали надутый полиэтиленовый пакет.

Карлик шмякнулся на землю, не подавая признаков жизни. Амбал, набирая новые обороты для второго захода, замахивался здоровенным топором. Толстяк корчился на коленях, пытаясь вытащить застрявшие в голове стрелы. Туземца уже давно затоптали и он лежал окровавленной грудой среди тел копейщиков, только обломки стрел смотрели в небо из его глазниц.

Но меня это уже не волновало. После того, как шарики прилетели на мой щит и шестопер, я подумал что все, пронесло… Ошибался. Щит и шестопер мгновенно раскалились, от них пошел очень сильный жар. Было такое ощущение, будто меня засунули в духовку и у моей щеки находился раскаленный гриль. Я заорал. Так заорал, как никогда в жизни. Кожа на лице прямо под комбинезоном начала съеживаться, губы потрескались и пошла кровь. Глаза были зажмурены, но все равно было дико больно.

Я свалился с обоза, размахивая руками в попытке отбросить щит и шестопер. Кожаная петля, которая одевалась на руку, чтобы даже выбитым не потерять шестопер, и ремешок щита, которым он фиксировался на руке в районе локтя, не позволяли сделать это быстро. Перед глазами мелькали надписи интерфейса о перегрузке, разрушении материала на конечностях и запуске сворачивания в фоновый режим для восстановления. Внимания на это я уже не обращал, мне было все равно, лишь бы избавиться от боли.

Сколько продолжалась моя агония – не знаю, в тот момент время для меня перестало существовать. Шестопер каким-то чудом отвалился от меня первым, наверно все-таки перегорела петля. А щит… Щит взорвался, отправляя меня в спасительную тьму, где нет жара и боли, где есть только тишина.

Агентия. Северная провинция. Дорога в Верхнюю крепость. Двести восемьдесят седьмой день от прибытия…

Очнулся я на следующий день после стычки с вейгами. Проснулся от того, что жутко чесалось лицо и руки. При попытке выполнить такое желание столкнулся с проблемой. Руки и лицо были перебинтованы, причем руки от самого локтя, а лицо вообще имело только отверстия для глаз, рта и носа.

– Да что ж такое! Еще бы член на узел завязали, чтобы поссать нельзя было. – По привычке на русском ругнулся я. – Эй, есть тут кто?

– Ты чего такое орешь Дим? – Раздался справа голос Керна. – Похоже сильно тебя прибило, раз тарабарщину какую-то несешь.

Блин, я же не дома…

– Керн, ты?

– Ага.

– Помоги в кусты отойти, а то щас под себя налью. – Попросил его.

– Щас, погоди чуток… – Поддерживая меня, проговорил он.

Оказывается, Керн был моей наседкой все это время, что я провел в отключке. Пока он вел меня к местным удобствам, рассказал все, что я успел пропустить. В момент моей «контузии» ребята совсем озверели и набросились на Амбала. Карлик был в обезврежен, Толстяка добивали обозники, и единственным, на кого пал гнев нашего деста остался именно Амбал. Запинали его до такой степени, что он даже на отбивную был слабо похож. Даже здоровенный топор и увеличенная сила не смогли ему помочь. Его просто превратили в фарш.

Из наших умер Герих. После первого удара Амбала именно его отбросило на телегу мага. Удар пришелся на голову, отчего шейные позвонки Гериха превратились в осколки пззла. Оставшееся от него оружие и щит достанутся мне, так как мои взорвались. Обозников потрепало гораздо сильнее, практически два десятка стрелков не пережили стычку. Сейчас там было двадцать два человека с легкими ранениями и царапинами, трое с поломанными ногами и двое совсем тяжелых. Из копейщиков практически никто не выжил, только двое парней все до ужаса переломанные лежали в повозках. Не стало в этой скоротечной битве и цэя Торина, который одним из первых пал в битве за обозы. Сейчас всеми командовал Коло, остальные командиры дестов выбрали его, как человека, отряд которого понес наименьшие потери.

Раненых перебинтовывали, не отходя от места битвы, убитых тоже хоронили там. Затем отряд двинулся дальше, остановившись только глубоким вечером. Сейчас мы находились на том же месте, где вчера устроились на ночлег. Нужно было нормально всех осмотреть, поправить оружие, да и просто отдохнуть. Поэтому весь день отряд оставался на месте и не собирался идти до следующего утра.

Керн все тараторил пока мы шли сквозь лагерь. Как оказалось, бинты на меня наматывала сама Макеза, предварительно смазав их приготовленной собственноручно мазью. Говорит, что она каждые пару часов приходила, что-то поправляла и прикладывала голову к груди, слушая, бьется ли мое сердце. Все бы ничего, но это поначалу вызывало удивление у ребят, ведь другим она настолько сильного внимания не уделяла. Все на места расставил Дас, который рассказал, как я собой закрыл волшебницу от атаки Карлика и чуть не погиб сам. Да и я до сих пор не понимаю, что меня тогда дернуло сделать такой шаг, но о содеянном ни капли не жалею.

– Слушай Керн, я тут как бы сам попробую. Ты иди, с моими руками дело немного затянется. А там я кликну кого-нибудь, кто поближе будет. – Сказал я ему, когда он привел меня в перелесок.

– Ну ты это, кричи тогда… ага… – Сам себе кивнул Керн, развернулся и пошел обратно в лагерь.

Конечно дело делать пришлось дольше, чем я сам ожидал, все-таки трудно с замотанными в «варежку» пальцами снять пояс. Пара ласковых слов на великом и могучем творит чудеса, и пояс все же расстегнулся и позволил сделать мне то, чего я так долго ждал.

Когда я закончил все дела и, даже не особо привлекая ласковые слова, застегнул обратно пояс, то решил не возвращаться в лагерь прямо сейчас. Помощи от меня будет не много, только отвлекать всех стану. Сквозь редкую рощу было видно, что в десятке метров от меня начинается обрыв, который плавно переходит в глубокий овраг, вот туда и направились мои стопы. Хотелось одиночества, посидеть, собраться с мыслями… Но одного меня не оставили, на горизонте нарисовался Мэр-ро. Хотя он тоже не особо болтлив и его молчаливое присутствие будет наверно даже лучше, чем просто сидение в одиночестве.

– Привет дружок. – Обратился я к нему. – Спасибо тебе, что помог. Нам было бы очень трудно без твоей помощи.

– Мэр-ро защитник! – Что-то наподобие этого выдал он, гордо распушив хвост. Потом взглянул на меня, всего такого побитого и упорхнул куда-то вниз на охоту, показав образами, что «мамке» нужна пища, а с замотанными лапами не поохотишься. Проявил заботу засранец…

Я сел на краю обрыва и стал смотреть вдаль. Сейчас уже был вечер, солнцу до горизонта оставалось совсем чуть-чуть. Но время я выбрал удачное. Такой пейзаж как раз то, что мне сейчас нужно.

Еще не бардовый, но уже красный диск светила медленно полз к линии горизонта. Легкое марево над землей от нагретого за день воздуха искажало небесную границу, превращая полет одиноких птиц вдалеке в завораживающий танец. Ветер, слегка колышущий траву, приносил долгожданную прохладу вечера, а мерное стрекотание просыпающихся ночных насекомых успокаивало лучше любой колыбельной. Красиво…

Такое умиротворение снизошло, даже все проблемы как-то отодвинулись на задний план, растворяясь в медленном дыхании природы. Потекли плавно мысли, стали вспоминаться вечера, проведенные дома с родными и друзьями. Как-то незаметно защемила сердце тоска по далекому, но такому родному миру. Одинокая скупая слеза намочила повязку на лице…

За спиной вдруг раздались чьи-то шаги, прерывая мои грустные воспоминания. Я думал незваный гость пройдет мимо и оставит меня наедине с моими мыслями, но нет, он шел именно ко мне. Гость остановился на краю перелеска, и у меня появилось ощущение пристального взгляда направленного в спину.

Я обернулся посмотреть, кого же принесла нелегкая, и наткнулся на цепкий взгляд уставших глаз. Это был Дас, хотя мне сейчас было все равно, пусть даже сам Сатана – с места не сдвинусь. «Смотри, если тебе так хочется» мысленно произнес я и развернулся обратно, подставляя свое лицо, замотанное бинтами, под последние лучи солнца. Созерцание этого настолько затянуло меня, что я очнулся только тогда, когда в двух шагах от меня на краю оврага сел Дас.

– Знаешь… – Неожиданно начала он разговор. – Мне тоже нравится смотреть на закат. Мой дед рассказывал мне забавную историю, когда я был еще маленький. Он говорил, что наше светило это душа Этны, которая бродит по небу и смотрит на нас, таких смешных людей. Что каждый вечер, когда солнце опускается за горизонт, она пытается согреть холодную душу Этона, отдавая ему самое теплое и самое светлое, что у нее есть – свое сердце. А он взамен дает ей частичку своей холодной души, темной, но такой прекрасной в ночи, чтобы украсить свою возлюбленную ожерельем из тысячи звезд.

– Да, красивая легенда… – Проговорил я. На самом деле просто не знал, что можно сказать. Как-то неожиданно это прозвучало от скупого на доброе слово, грубоватого Даса. – Знаешь, у меня тогда вся жизнь перед глазами проскочила. И я понял, что слишком многого еще не успел, что я боюсь… Многие из нас боятся, что уже не смогут вернуться домой.

– Я тоже. – Сказал он.

Какое-то время мы молчали и смотрели на закат, а потом он задал вопрос, выбивший меня из колеи:

– Почему ты не умер, Дим? Тогда, на телеге. Ведь щит взорвался.

– Не знаю, Дас, не знаю…

– Странный ты. – Как-то необычно посмотрел он на меня. В его взгляде была и печаль, и мудрость, не свойственные такому молодому парню. Этот взгляд будто говорил «Парень, я знаю, что тебе тяжело, но у меня нет выбора…», вот только какого выбора?

Я молчал, а он все смотрел и смотрел. А потом тяжело вздохнул и встал.

– Странный… Зато свой. – Хлопнул он меня по плечу, после чего развернулся и зашагал в сторону лагеря. – Ты долго не засиживайся здесь, а то Коло тебя в розыск подаст. – Крикнул он напоследок, прежде чем скрыться в роще.

– Свой… – Тихо прошептал я, смотря вслед Дасу.

Да, теперь я стал своим для них, как и они для меня. Пусть этот мир не мой, пусть не моя это война, зато теперь я свой. Свой в чужой войне.

– Эй Дим! – Прерывая мои мысли, закричал где-то Кёрн.

– Здесь я!

– Пошли в лагерь. – Подойдя, сказал он. – Вейг в себя пришел, Коло его сейчас допрашивать будет.

– Какой вейг?

– А, забыл тебе рассказать. Тот мелкий, которого Макеза приголубила, живой остался, только без сознания почти сутки лежал, сейчас вроде очнулся. Макеза что-то колдует над ним, наверно готовит, чтобы тот руки на себя не наложил во время допроса. Оказывается Коло немного знает вейгский.

– Ого! Ну пошли.

Мы вернулись в лагерь и попали как раз к самому началу. Карлик, которого все здесь называли холлом, сидел в ошейнике возле костра. Дэй Коло находился рядом и ворочал в этом же костре раскаленные железки, видимо это были орудия пыток. Макеза тоже была неподалеку и контролировала обстановку.

Удовлетворившись результатом, Коло оставил железки в костре и придвинулся к холлу. По моей коже мурашки побежали – слишком четкие воспоминания остались после пребывания в подвалах Гашетской       управы.

Дэй сначала просто задавал вопросы, но мелкий свин презрительно кривился и безмолвствовал. Когда у командира кончилось терпение, он взял одну из раскаленных железок и приложил к ноге несговорчивого холла, чуть выше копыта. Мгновенно запахло палёной кожей. Свин пронзительно завизжал и засучил конечностями.

Особых усилий не потребовалось, через несколько минут такого допроса холл запел. Правда нанюхаться паленой плоти успели все, у меня даже пустой желудок начало выворачивать.

«Анализ…» – засветилась надпись интерфейса, когда Коло начал задавать вопросы на незнакомом языке. Речь отчасти была понятна и мне. Вчера, когда мы следили за вейгами на поляне и потом во время сражения, переводчик тоже работал. Так что часть разговора я смог разобрать, но не всё, только короткие и простые фразы.

– Как звать? – Обратился Коло к свину.

– Айнак. – Сквозь стоны пробормотал тот.

– Что вы делали здесь?

– Разведка, диверсия, перехват почты и вестовых.

– Много таких, как вы?

– Десяток, может больше, я не знаю…

– Все отряды такие, как ваш?

– Нет, только три. Остальные без артефакторов. Некоторые даже без силача.

Насколько я понял, холлами назывались вот такие карлики, как наш допрашиваемый, что на вейгском означало артефактчик. А силачами были ребятки с большими бивнями, как тот, который раздувался до огромных размеров, дэй такого берсерком назвал.

– Почему вы с нами воюете?

– У нас союз с Мазэмо. Мы помогаем победить в войне, они дают нам выход в Звенящее море и часть добычи. Хорошая сделка.

– Твою мать! – Выругался на местном дэй. – Слушай сюда ребятки! Вейги в союзе с Мазэмо, любой свин – потенциальный противник. Так что даже в дикого кабана стрелять!

– Так точно! – Донеслось со всех сторон.

Допрос продолжился, но уже в более узком направлении и при активном участии Макезы. Командира и девушку интересовали все прибамбасы, которые использовал холл в столкновении. Все, что удалось снять со свина, было сложено в отдельную сумку, которую Макеза таскала постоянно с собой. И сейчас, извлекая новый предмет, она на пару с дэем задавала вопросы свину, пытаясь разобраться в принадлежности того или иного артефакта.

Айнака не стали убивать, его оставили рабом. Он до самого конца нашего похода делал всю грязную работу в караване лишь за то, чтобы остаться живым.

Я ушел, так и не досмотрев представление. И так тяжко было на все это смотреть, а когда пошли специализированные термины, то совсем перестал что-либо понимать. Просто так сидеть и смотреть, как из свина выбивают знания, никакого удовольствия не было, тем более запах паленой плоти до сих пор стоял возле костра.

В уединении мне побыть довелось не долго. Первым ко мне подкрался Мэр-ро, притащивший в зубах какую-то птаху. С трудом удалось объяснить ему, что кусок сейчас в горло не полезет. А потом кто-то начал меня звать и пришлось в скором порядке отгонять песца, чтобы его не заметили. Похоже он немного обиделся – еду принес, а я мало того что отказался, так еще и прогнал.

– Дим. – Наконец добрался до меня Кёрн. – Тебя Коло зовет. Он в своей палатке.

– Иду.

В палатке помимо командира была Макеза, которая рылась в сумке с артефактами вейгов.

– Маки, можешь пока осмотреть его. – Обратился он к ней, отрывая видимо от довольно интересного дела.

Девушка усадила меня на пол и стала разматывать повязки. Я старался отвести взгляд, мне все-таки страшно было после того случая с шутками и погоней. Но похоже ей было не до этого. Усталый взгляд и вялые движения говорили, что она очень сильно вымоталась за последние сутки, поэтому старалась сделать свою работу быстро, чтобы пораньше отправиться отдыхать.

– Так голубки. – Начал дэй. – У вас наклевывается взаимопонимание. Сначала ты, Маки, пытаешься его убить, потом ты, Дим, ради неё помереть хочешь. Я сначала это дело хотел поручить Гериху, но не судьба. Зато после вчерашних событий я нашел более подходящую кандидатуру. Дим теперь спит, ест и даже в туалет ходит только вместе с Маки. Это приказ.

Девушка мгновенно замерла, так и не размотав повязки, а затем обернулась и вместе со мной посмотрела на Коло. «С какого перепуга я должен это делать?» мелькнула у меня мысль. Хотя меня вряд ли будут спрашивать. Чертов ошейник! Одна надежда на Макезу, может она переубедит дэя?

– Дэй Коло… – Начала она.

– Даже слушать ничего не хочу. Ты пока что наш единственный маг и без охраны я тебя не оставлю. Вон он за тебя голову чуть не сложил, – кивнул он на меня, – пусть и дальше так делает, лишь бы ты осталась жива и делала свое дело. Хватит, я сказал! – Рявкнул он, когда Макеза снова попыталась открыть рот. – Будешь возмущаться, вообще весь дест с тобой в одной палатке спать будет, да в туалет под круговой защитой пойдешь! Выбирай!

– Хорошо, дэй. – Пробурчала она, повернувшись ко мне.

О-о-о мля, вот теперь ее взгляд был полон гнева. И почему-то предназначалось это мне одному. Ну 3.14дец! Спасибо тебе, командир, удружил!

– Теперь ты. – Посмотрел дэй на меня. – Не знаю, как ты выжил и даже серьезных повреждений почти не получил, но это хорошо… и странно одновременно. Ничего не хочешь сказать?

– Я сам не знаю.

– Много странностей с тобой Дим, не находишь? То Макеза не помнит, как ты ее вырубил, то магию вейгов и взрыв щита спокойно переживаешь.

– Да она сама споткнулась в лесу! Я ничего не делал… – Началь включать дурака я.

– Рот закрой! – Рявкнул дэй. – Мне насрать как ты все это делаешь, мне важна эффективность моего отряда. А она может пострадать, если я буду чего-то не знать о своих бойцах.

Он приподнялся и стал подходить ко мне.

– В отчете кое-что говорилось о тебе. Например, подозрение есть у Диана, что ты берсерк. – Наклонившись, он пристально посмотрел мне в глаза. – Если это так, то скажи, хуже тебе не будет. Даже наоборот.

– Я не умею так раздуваться как тот здоровенный свин… – Чуть не икнув, пробормотал я.

– Ой хитришь ты что-то. – Прищурился Коло. – Смотри, если обманул, то не посмотрю, что ты мой боец, головы лишу сразу. Мне, знаешь ли, лживые твари в отряде не нужны…

– Эй! – Вклинилась в разговор Макеза, которая закончила разматывать мои руки. – А где вся мазь?

– Чего? – Недоуменно посмотрел я на нее.

– Мази на руках нет! Ты что, разматывал бинты?

– Н-нет…

– Врешь! – С подозрением уставилась она на меня. – Дэй Коло, похоже он снимал бинты и смыл всю мазь.

– Что в ней такого Маки? – Так же недоуменно спросил дэй.

– Да я почти всю оджу на нее перевела, чтобы мясо на его руках нарастить!

«Восстановление повреждений закончено на 100%» – как на зло появилась перед глазами надпись интерфейса.

Агентия. Северная провинция. Дорога в Верхнюю крепость…

Разговор с дэем вышел напряженным. Если не сказать больше. Я думал он меня на пару с Макезой убьет и за мазь, и за странности. Но все же мне кое-как удалось отбрехаться, хотя теперь дэй стал косо на меня посматривать. И похоже пребывание в компании мага, которая меня задушить готова, его здорово веселило.

Макеза ничего не забыла, а разговор в палатке живо напомнил о ее неудаче, так что я оказался между молотом и наковальней. Когда пытался свинтить от раздраженного мага, то обязательно нарывался на дэя и получал по печени, а когда возвращался на «пост», мог получить взбучку от Макезы. Одно радовало, дэй строго запретил ей меня калечить.

Следующие дни нашего пути ознаменовались подъебками в мой адрес со стороны ребят. Ну а как иначе, меня теперь только и называли подстилкой. Как же, какой-то мудак теперь постоянно трется возле такой красотки. Наверное не просто так, убалжает хорошо, иначе бы прогнали…

Такое положение дел сильно напрягало, иногда приводило даже к конфликтам. Поэтому при любой возможности я старался быть среди своего деста, а не в повозке мага. За что и получил.

На одном из привалов, когда я сидел с ребятами, примчался дэй и сходу начал:

– Картак, ты совсем уху ел? Почему не на посту? А ну 3.14дуй к магу в повозку! И чтобы даже поссать сходить у Маки разрешение спрашивал! Нарушишь приказ ещё раз – переломаю кости. Понял?!! – Рявкнул мне в лицо.

– Так точно, дэй!

И поплелся к волшебнице, словно побитая собака. С одной стороны стыдно как-то было перед ребятами, с другой зависти поубавилось, теперь было много недоумения. Оказывается, все шутники и завистники думали, что я просто так возле девки трусь, и ненавидели меня, мол «почему он, а не я?»

С тех пор шуточки стали не язвительными, а какими-то жалостливо-сочувствующими, типа «потерпи браток, скоро избавишься от этой мегеры». Хотя с продолжением пути только и оставалось, что любоваться этой «мегерой». Вокруг становилось все однообразней и однообразней. Перелески стали редеть, кусты вообще пропали, так небольшая травка осталась. Хмурые тучи, наползающие к полудню, не переставали преследовать нас, хотя погода держалась очень теплая и сухая. Смотреть вокруг стало не на что. Приходилось украдкой наблюдать за Маки. Она была действительно очень красива, особенно когда не замечала меня, и ее взгляд не становился раздраженным.

Утро, первые солнечные лучи касаются наших лиц. Макеза сидит на повозке и ждет остальных, задумчивая такая, взгляд устремлён вдаль. Потом прикроет глаза, чуть подавшись вперед, подставляя лицо под струи легкого утреннего ветерка, который колышет локоны медных волос, улыбнется каким-то своим мыслям. Капюшон накидки медленно спадет на плечи, поддаваясь упругой силе ветра, и солнце раскрасит её волосы в огненно красный цвет, отчего покажется, будто ее окружает светлая, теплая аура.

И я стою, зависнув от прекрасного видения.

– Ты это, слюнки-то подбери. – Тихо подкравшийся Дежи сбивает всю красоту момента. – Залезай, охранник, в повозку. Выдвигаемся уже. – И лыбится зараза хитрая.

Действительно, все уже собрались и построились в походную колонну. Прозвучала команда и караван медленно тронулся в путь. Раздался топот ног по сухой пыльной дороге, послышались среди общего шума разговоров перекрикивания командиров, проверяющих наличие бойцов. Да, пока не так жарко можно немного поболтать. Потом, ближе к полудню, когда многие пройдут два десятка километров, разговоры прекратятся, не до этого будет уставшим ребятам. Но пока все пользуются моментом.

Отвлекла меня от разговоров среди ребят чернеющая полоса на земле возле линии горизонта.

– Чего это там такое? – Спросил я Макезу, забыв, что у нас «тихая» вражда.

– Где? – На удивление спокойно ответила она.

– Да вон у горизонта полоска чернеет такая.

– Это разлом.

– Что за разлом?

– Ты действительно странный. – Кинув на меня взгляд, проворчала Макеза. – О нем все знают. Много лет назад в этих краях произошло серьезное землетрясение, после которого появился разлом в земле. Из-за него началась война с вейгами, только Мазэмо тогда на нашей стороне воевал. Разлом тянется почти до самых гор на границе с Хамен-Хафом. Раньше его пытались исследовать, но ничего не вышло, даже до дна не достали. Там странный туман клубится, который вытягивает силы. Говорят, что если скинуть камень вниз, то можно даже не ждать когда появится стук от его падения, настолько разлом глубок. И рядом с ним ничего не растет, только трава. Подземные воды теперь обходят это место стороной – это знает каждый маг.

Чем дальше мы ехали, тем ближе и ближе становилась та чернеющая полоска. На первый взгляд казалось, что она не очень большая. Но теперь я бы мог сказать, что ширина разлома не меньше пары сотен метров, а то и больше, хотя с уверенностью говорить о его размерах было рано.

Ближе к вечеру на северо-востоке показалась крепость, которая отсюда виделась всего лишь маленьким бугорком. За это время полоса разлома то приближалась к дороге, то наоборот, отдалялась настолько, что сливалась с линией горизонта. До самой крепости мне так и не удалось оценить великолепие, оставленное природным катаклизмом. По словам ребят, крепость находится прямо на краю разлома в самом узком месте на ближайшие несколько сотен тысяч шагов вокруг.