Американская финансовая элита. Несостоявшееся мировое господство

К этому времени популярной среди экономистов стала идея монетаристов о настоятельной необходимости финансовой глобализации мировой экономики, содержание идеи и пути ее реализации были поддержаны большей частью американской правящей элиты.

Но появление и признание идей монетаристов открыло начало противостоянию внутри американских элит, в результате которого последовало окончательное разделение правящей элиты на промышленную и финансовую. И это было не просто условное разделение, а разделение принципиальное, вследствие значительных противоречий между этими элитами, а привело и к изменениям в американском обществе.

Противостояние условно возглавили лидеры элит Рокфеллеры и Ротшильды, что затем вылилось, практически в войну между ними, в результате которой победили Ротшильды.

С победой Ротшильда закончилась и эпоха кейнсианства, принятого на вооружение при внедрении второго варианта американского демократического либерализма, предложенного Ф.Д.Рузвельтом и призванного обслуживать промышленную сферу.

Так вместе демократическим либерализмом Ф.Д.Рузвельта ушло и кейсианство. Разработанное Д.Кейнсом, как макроэкономическое учение, в годы Великой депрессии в США, оно к тому времени распространилось на весь западный мир и до половины XX века занимало доминирующие позиции в наиболее развитых индустриальных стран Запада, в том числе и США.

Победа монетаризма обусловили постепенный демонтаж кейнсианства во всем мире.

Борьба элит завершилась, на смену промышленному кейнсианству должен был прийти монетаризм, согласно которому, не производство, а деньги являются главным рычагом, определяющим движение и развитие производства, следовательно, государственное регулирование в экономике должно было ограничиваться контролем над денежным обращением.

Так монетаризм и возникшая в его недрах новая теория глобализма, открыли американской финансовой элите путь к финансовому мировому господству, а с ним начался совершенно новый этап в истории американского либерализма – необратимый переход к олигархии.

На этом этапе предстояло провести радикальные реформы, то есть практически демонтировать систему, созданную многими предыдущими поколениями американских либералов.

Кейнсианство было побеждено, но оставалась политическая система, построенная еще первыми американскими президентами, на либеральной основе того времени и которая, в текущий момент, не позволяла финансовой элите использовать все возможности своего времени и возможности монетаризма.

Следует отметить, что смена кейнсианства на монетаризм не была результатом кризисных явлений в экономике, но уход кейнсианства спровоцировал все последующие кризисы и привел к фактическому исчезновению американского демократического либерализма с его лозунгами о свободной личности и равенстве.

Но это еще будет потом, а пока произошедшие изменения в структуре правящих элит США, с выходом на первые позиции финансовой элиты, а также смена экономической политики с кейнсианской на монетарную, потребовали незамедлительного пересмотра и политического устройства страны. Финансовая элита, победив в борьбе, приступила к демонтажу старой политической системы, не отвечавшей ее намерениям по использованию экономической и финансовой мощи страны в масштабах всей мировой экономики.

В качестве первоочередного шага было принято решение по ослаблению президентской власти. Это объяснялось тем, что все американские президенты, с момента появления этой должности, являлись своего рода лидерами нации и, именно они проводили в жизнь все решающие либеральные изменения в политике и экономике страны.

А, следовательно, во все времена, они были своего рода противовесом американским элитам.

Финансовая элита довольно быстро покончила с таким положением и последним Президентом США, который был лидером нации, принимавшим самостоятельные решения, стал Д.Ф.Кеннеди. Президенты, пришедшие после него, уже проходили своеобразный кастинг и потом допускались финансовой элитой к процедуре выборов.

Выступления американских либеральных идеологов типа Д.Роулза, призывавшего восстановить общественный договор в целях безопасности государственной системы, справедливости и честности, не возымели действия, и монтаж политической системы продолжался.

В ходе преобразований началась открытая профанация политической элиты страны, и она постепенно была оттеснена на второй план. Все произошло относительно быстро, несмотря на то, что за долгий период своего существования она имела профессионально подготовленных специалистов в сферах политики, управления, бизнеса, профсоюзов, масс-медиа.

Спешка объяснялась тем, что главная опасность заключалась в том, что политическое сообщество за долгие годы существования было сплоченным и постоянным. Кроме того, за годы становления государственности, политической элитой было принято множество законов, которые были призваны поддерживать стабильность политической обстановки, а все изменения в политике государства должны были сдерживаться сложностью процедур в существующих политических институтах и унаследованными от прежних президентов, обязательствами.

Существовавшая политическая элита не стала бы разрушать созданную ею же политическую систему.

Однако, американская финансовая элита, обошла все эти препятствия, ликвидировала старую политическую надстройку и при видимом сохранении президентской власти и прочих властных институтов, создала новые подходы к подбору политических лидеров. Действия финансовой элиты по деформации политической системы, были такими успешными благодаря, заложенным когда-то недостаткам в американской выборной системе, а именно наличию в ней корпуса представителей, выбирающих президента.

После нескольких удачных опытов финансовая элита закончила реконструкцию института выборщиков и теперь могла осуществлять выбор нового президента и его команды, по принципу хорошего исполнителя.

Последующая чехарда с президентами, привела к тому, что президентская команда Буша, при всех ее внешних недостатках, и имиджевых потерях на международной арене, была признана эталоном президентской администрации нового типа.

Так был завершен еще один этап в истории американского демократического либерализма и на сегодня, стараниями финансовой элиты, политическая система США представляет очень своеобразный олигархический либерализм, который так старательно пытался уничтожить Т.Рузвельт после Великой депрессии.

Но внешне все выглядит так, что в стране вроде бы совсем не олигархия, а что-то похожее на либеральную демократию.

Олигархия понимается, как власть немногих. То есть политический режим, при котором власть сосредоточена в руках сравнительно малочисленной группы граждан, в случае США у представителей финансового и монополистического капитала, которая, обслуживает свои групповые интересы, а не интересы государства.

Олигархии возможны в любой сфере коллективной и массовой деятельности и на любом ее уровне, политической, военной, экономической, финансовой, партийной, научной, производственной, административной и т. д. Например, в СССР существовала партийная номенклатурная олигархия.

Но в случае с США олигархия приобрела совершенно новые черты. Форма управления государством, по всем признакам олигархическая, но для всего мира, а самое главное для американского народа, сохранен спектакль по выборам кандидатов в президенты, то есть для общественности были сохранены признаки и видимость прежнего демократического правления.

Олигархия вынуждена была пойти на это, потому что прямой олигархический режим, это своеобразный вызов мировому сообществу и, он вряд ли может существовать продолжительное время, а такое сочетание, пусть даже и абсурдное, сохраняет видимость демократии, то есть народной поддержки правящего слоя.

Процессы, происходящие в США, и реформы проводимые финансовой элитой, не являются их изобретением в реальной политике и в теории политики. Они закономерны. Правящие элиты США, создавшие, по их мнению, очень своеобразную олигархию и партийные элиты СССР, который в конце своего существования также стал своеобразным олигархическим государством, только подтверждают основной принцип теории развития элит Р. Михельса.

Известный социолог Р. Михельс, занимавшийся теорией элит, еще в 1911 году, сформулировал закон олигархии, согласно которому продолжительное существование демократического правления, в принципе невозможно в крупных сообществах. Любой демократический режим, через какое-то время, неизбежно вырождается в олигархию.

Вся политическая история США вела к нынешней ситуации, потому что, как и было задумано отцами основателями, вершиной законодательной власти государства всегда должен был быть орган, представляющий крупнейших собственников-олигархов. И на всем пути развития страны, до конца 20-го века, вершина пирамиды власти олигархов венчала пирамиду их собственности.

Со временем, крупные собственники, потеряли интерес к управлению своим капиталом и для облегчения своего существования, создали институт топ-менеджеров, а потом привели менеджеров к участию в официальных представительных органах.

При уходе правящих элит в тень, пирамида власти и собственности могла стать усеченной, и именно поэтому американские правящие элиты, заменили себя марионеточной политической властью из своих представителей и, для всех пирамида продолжала выглядеть нормальной.

При этом правящие элиты, находясь в тени, продолжали управлять страной через менеджеров. Так завершилось создание, довольно своеобразной теневой структуры из представителей правящих элит, своего рода мафиозной «семьи», включающей в себя наследников ведущих американских элитных семей.

Эта теневая власть, управляя политической элитой, и создала постепенно условия для перевода страны к олигархическому правлению.

Оставался нерешенный вопрос, кто войдет в число олигархов-правителей.

Миллиардеров в США много, но олигархов у власти должно быть столько, чтобы обеспечить оперативное управление политической элитой.

Столкновение интересов финансистов и промышленников показало, что борьба предстоит долгая и сегодняшнее преимущество финансистов не обозначает, что их олигархические семьи окончательно заняли свои места.

Продолжающийся мировой кризис показывает, что согласие между промышленниками и финансистами так и не найдено. На олигархическом Олимпе нет представителей промышленной элиты, которые не согласны с тем, что они сегодня играют роли второго плана.

Но, как бы то не было, а основная структура американской олигархии на сегодня уже сформирована, а разногласия дело регулируемое.

Все получилось так, как задумала финансовая элита.

Теперь, при наличии института менеджеров в бизнесе и имея американских политиков в качестве своих чиновников в органах американской власти, элиты США, находятся в тени, изолированы и отделены от критики общества.

Они, практически, не участвуют ни в каких властных органах.

Олигархи, которых вроде бы и нет, получили полную и безраздельную власть над государством, при полной безответственности за свои решения.

Складывается парадоксальная ситуация, в США де-юре есть президентская и представительная власть, но де-факто государственной власти нет, есть мафиозная структура управляющая государством, через подставные властные структуры.

Оценивая вышеизложенное можно сделать вывод, что в США, финансовой олигархией, впервые в мировой истории, реализован вариант уничтожения государства, при сохранении всех внешних атрибутов его существования.

В ходе проведенных реформ, исчезла одна из составляющих традиционного либерализма – государство, которое согласно общественному договору должно было защищать своих граждан.

Но если нет государства, то не может быть и общественного договора, а, следовательно, американское общество является на сегодня, абсолютно беззащитным.

Теперь, государство США представляет из себя гигантскую корпорацию, генеральными менеджерами которой поставлены президентская администрация во главе с Президентом, а владельцами корпорации являются американские элиты.

Защиту интересов этого вне общественного олигархического государства осуществляют различные силовые структуры, оплачиваемые налогоплательщиками.

Следует отметить, что существование подобного государства обеспечивается великолепной пропагандистской машиной, поэтому для всего мира США по-прежнему является либеральным демократическим государством, хотя последние события показывают, что мировое сообщество уже перестает верить в это.

Здесь снова приходится удивляться широте импровизационного характера американского либерализма, идеологи которого ухитрились перейти незаметно от демократии к олигархии, создать виртуальную структуру общественной и политической власти, и эта виртуальность удовлетворяет всех критиков.

А сложность критики американского либерализма заключается в том, что сегодня в США правящими американскими элитами, при решении политических и экономических вопросов, используются одновременно три вида либерализма.

1. Олигархический либерализм, обслуживающий существующую глобальную транснациональную пирамиду собственности и балансирующий между общественными и олигархическими интересами. Используется правящими элитами в собственных интересах при управлении государством.

2. Общественный (демократический) либерализм. Является официальной идеологической платформой государства. По традиции исповедуется большей частью американского общества и сохраняет многие черты от старого американского либерализма времен Т.Джефферсона. Его существование в политической системе США необходимо только для того, чтобы маскировать и защищать от нападок олигархический либерализм.

3. Ультра-либеральный либерализм, поставляемый на экспорт в виде американской демократии. Именуется в США индивидуалистическим либерализмом, в Европе носит название плюралистический либерализм, для России используется наиболее агрессивная версия – чистый ультра-либерализм.

Эти виды либерализма применяются для внедрения в другие страны для разрушения их государственности и создания проамериканских правительств, которые по политической структуре должны соответствовать сегодняшнему американскому государству.

Ультра-либерализм является одним из самых эффективных идеологических инструментов формирования новой мировой системы, в которой политические структуры стран Запада становятся вторичными, при неоспоримом лидерстве Соединенных Штатов.

Так после долгого пути американская правящая элита и американские либералы практически завершили переход от государства построенного на идеологии американского демократического либерализма к виртуальной модели олигархического государства.

Если охарактеризовать современное построение американского государства, то оно представляет многослойный идеологический и властный пирог, в котором уживаются формы правления – олигархия, демократия и либерализм. Все они исполняют свои функции и не пересекаются при реализации проектов.

Американская олигархия определяет направление развития государства, внутреннюю и внешнюю политику в условиях глобализации.

Для всего мира, официальной идеологией государства является демократический либерализм, представители которой образуют своеобразный занавес, который отделяет и маскирует олигархов. Демократический либерализм является продуктом внутреннего пользования и по его законам живет только американское общество.

Такова современная экономическая империя, которая вроде бы похожа на прежние известные империи Римскую и советскую, но она существует виде гигантской корпорации и является итоговым продуктом изменчивой либеральной идеологии, который создала американская нация, за время своего существования.

Но в существовании и разрушении любых империй, реальных и виртуальных, есть непреложный закон политэкономии, который говорит, что страна, может быть устойчивой и стабильной только тогда, если пирамида власти соответствует пирамиде собственности. Без этого соответствия начинается хаос. В результате общество пытается гармонизировать само себя, либо через передел власти, либо через передел собственности.

Подмена пирамиды власти собственников, на пирамиду чиновников нарушает этот закон и задача всех трех видов сегодняшнего американского либерализма, состоит в том, чтобы всячески поддерживать миф о наличии настоящей пирамиды. Если миф перестанет работать, то, рухнет и американская олигархия, потому что всем станет ясно, что из себя представляет государство и кто управляет страной.

Но это теоретически, а жизнь не исключает, что США, как структура, с карманными законодательными органами может существовать очень долго, пока устойчивость олигархической структуры собственности обеспечивается, силовыми структурами, тотальным отслеживанием общественного мнения, работой пропагандистской машины, а самое главное поступки представителей теневой мафиозной семьи, которая корректирует и направляет чиновников, должны быть адекватными ситуации в мире.

От пропагандистской машины зависит, чтобы убеждать в том, что общество выбирает настоящего президента, а не марионетку, что у них настоящий парламент, а не пиар-студия. Именно это обеспечит выживание американской правящей элиты.

И в этой игре самым главным будет поддержание мифа о том, что президент и его окружение принимают самостоятельные решения.

Есть еще одна реальная опасность, от которой американская олигархия не может никогда избавиться, но может каким-то образом приглушить и приспособить к новым условиям.

Построенная модель олигархии, вынуждена маскироваться ранее существовавшими демократическими институтами, то есть для всего мирового сообщества она формально построена на принципах народовластия, но именно этот формализм несет в себе опасность для олигархии.

Олигархия сегодня, вынуждена изображать перед обществом, что ее представители управляют государством через волю народа.

Что это означает? Это означает, что, олигархия не является полностью суверенной, она всегда зависима, пусть даже от формального волеизъявления народа. Кроме того при любой олигархии, какой бы она не была сильной, сохраняется пусть и минимальное право народа на уничтожение или удаление олигархической прослойки.

Поэтому, в перспективе, для американской олигархии оставался единственный выход – установление фашистского режима, в котором основную роль играют силовые ведомства.

Последние события в мире и внутри США, подтверждают продвижение американского государства именно по этому пути.

Но и фашизм будет только временным спасением для американской олигархии. Потому что никакая демократическая структура не может навсегда переродиться в олигархическую.

Она может временно стать таковой по виду властного управления, но сам суверенитет народа, к олигархии не переходит навсегда.

Народ вечен, как и его суверенитет. А это подразумевает, что для любой демократической структуры существует неотъемлемое право на отмену олигархии в любой момент, что подтверждает пример СССР, в котором смена власти произошла быстро и неуправляемо.

Глава 6. Двойственность либерализма, как паразитирующей идеологии. Возможности по трансформации общества и личности.

В предыдущей главе была описано трансформация американского либерализма влияние и его влияние на развитие экономики и общества США. Он предстал перед нами, как необыкновенно динамичная идеология, которая помогала американской элите, на переходных этапах, решить все возникающие перед нею вопросы. Казалось бы, что полезность подобной модели либеральной идеи, несомненна и, нет никаких противопоказаний против ее успешного применения в других странах.

Но уже имеющийся опыт использования американского либерализмом в странах Европы показал, что с его внедрением в другие условия не все так просто.

Европа, которая по своему человеческому и производственному потенциалу, где-то даже превосходит США, взяв на вооружению либеральные идеи, почему-то никак не может даже приблизиться к сегодняшнему лидеру и даже перешла на вторые роли. Что же происходит, и почему такой либерализм не сработал также эффективно в другой стране?

Закрадывается мысль, а может в Европе сознательно была использована модель, которая и не должна сделать ее сильной?

Признавая за американцами пальму первенства в освоении возможностей либерализма, следует отметить, что созданная ими либеральная модель была приспособлена, именно под их государство и, реализовывалась обществом и людьми под те обстоятельства, в которых оказалось страна. Они соответствуют именно данной модели и, соответственно, знают и как с ней обращаться.

Нельзя сбрасывать со счетов и тот факт, что в процессе внедрения модели в США, было установлено, что кроме эффективного влияния на экономику, либеральная идеология несет в себе и опасности для общества.

То есть американцы первыми поняли, что ее двойственная суть, а именно, возможность работать на частную собственность и личность, одновременно, может привести даже к негативным и даже трагическим последствиям для сообщества, непродуманно применяющего либеральную идею.

Если на модель настраивается на первенство интересов собственности, то у личности нет шансов выжить и, она превращается в животное, которое эксплуатируют во имя прибыли.

Если на первое место выходят интересы личности, то начинается анархия и исчезает само государство.

Мало кто из представителей правящих элит выберет второй вариант – в пользу личности. Поэтому либерализм в руках элит, более склонен работать на капитализм, чем на коммунизм.

Так может все дело в том, как была настроена европейская модель, выбранная для них американцами. Тогда все встает на свои места и становится понятной слабая эффективность работы либеральной идеи в Европе.

А если учесть, что американские консультанты всегда ставят интересы своего государства на первое место, поэтому СЩА нет никакого резона самим создавать соперника в виде объединенной Европы. И их можно понять, потому что главной задачей США во все времена является сохранение лидирующего положения в западном мире.

К тому же американские идеологи понимают, что история и время, категории коварные и неизвестно, как поведет себя Европа в будущем.

Потому что, как бы не были зависимы от США сегодняшние правящие элиты Старого Света, общество и часть элиты все еще не забыли, что когда-то они сами вершили судьбы своих государств и создавали свою собственную историю.

Отсюда и содержание импортируемой американской модели на европейский континент – ослабить и держать на коротком поводке.

Если подвести итог американского участия в развитии Европы, то за видимой помощью в регулировании европейской экономики, от большинства скрыты возможности привнесенной либеральной модели по негативной трансформации европейского общества, его менталитета, а самое главное – по разрушению государства.

Прошло не так уж много времени, но на примере Европы, мы видим, что она довольно легкомысленно отнеслась к свободному и бесконтрольному внедрению американской либеральной идеологии во все стороны общественной жизни. Прямо на наших глазах, происходит изменение или замена идеалов и принципов традиционного европейского сообщества, практически в течение жизни двух поколений.

Если попытаться объяснить происходящее и вернуться немного назад, то можно обнаружить интересную закономерность от использования либеральной идеи уже зафиксированную в истории.

С помощью либерализма, ушел в небытие дикий капитализм, где всем руководила безграничная жадность, а человеческие отношения строились по системе – выживает сильнейший. А капитализм до этого просуществовал почти четыре века.

Прежде чем он скончался, долго говорили о необходимости построения капитализма с человеческим лицом и, капитализм, изменился. Построили, но оказалось, что он не изменил своей сути – прибыль, превыше всего. Но на вид, стал человечнее.

Не без участия либерализма, потерпела неудачу и более молодая социалистическая идея, где все было общественное, а люди должны были жить одной дружной семьей. Общественное получилось, а семья, как-то не состоялась. А когда начались трудности, появились либеральные помощники и семья разбежалась.

Теперь часто можно слышать, что современный капитализм сильно смахивает на социализм, а социализм последнего времени, не так уж легко отличить от капитализма.

Поэтому возникает вопрос, а если либерализм так благотворно на них повлиял, то почему страны, перешедшие к социалистическому капитализму и капиталистическому социализму, и прочие не входящие в западный мир так настроены против него.

А то, что нелюбовь к либеральной идее существует – это неоспоримый факт.

Я могу, с большей обоснованностью, говорить только о событиях в России и бывших странах социалистического лагеря, где все чаще на слуху непонятное для многих слово «либерализм», причем, для большинства российских людей, оно начинает приобретать те же оттенки, что и слово «демократия».