Дежавю

Зайдя в кабинет литературы, где у нас должен пройти следующий урок, я с радостью отметила, что Оксана в одиночестве стоит у окна. То, что надо!

– Чего грустим? – я прислонилась к стене, так чтоб быть лицом к ней и заодно видеть всё помещение. Почти все одноклассники собрались в противоположной от нас стороне и галдели как растревоженный улей.

– Насть, я так больше не могу, – Смирнова, обволакивая сладким ароматом, наклонилась к моему уху. Я будто попала в розовый сад, душным летним днём, – мне нужно знать, кто это пишет!

– Что пишет? – Решила включить «дурочку».

– Пишет мне. Боже, как он пишет! – она покрылась румянцем и протянула мечтательным тоном – Он так-о-о-ой…

– Ну-ка, с этого места поподробнее, – изобразив любопытство, я поддалась вперёд. Осторожным движением, стала просовывать конвертик в карман Оксанкиной лёгкой курточки.

Девушка с энтузиазмом пересказывала мне лирические терзания своего поклонника. Я уже почти завершила свою миссию, когда почувствовала на себе чей-то пристальный взгляд. Огляделась. Смотревшим оказался Рома. Вот невезуха! Он иронически приподнял тёмную бровь. Этот высокий, с широкими плечами и узкой талией брюнет, несмотря на скверный характер, стал объектом поклонения большинства старшеклассниц. Вот и в данный момент, девушки томно изучали его обновку – продетую в бровь вертикальную штангу с небольшими клинышками на концах. Равнодушно улыбаясь, Громов попросту тонул в потоке обожания окруживших его поклонниц. Я усмехнулась – наивные… Рома был эгоистом, он не хотел прощать и не умел любить. Бессердечное чудовище, которое за возмутительно красивым фасадом, притаилось в предвкушении очередной жертвы. И оно явно направляется в мою сторону.

– Оксанка, – я прервала свою собеседницу – мне отбежать нужно, извини.

–Шилова, стоять! – приказным тоном окрикнул меня Громов.

Его голос подстегнул меня не хуже удара кнутом. Виртуозно огибая парты, я пулей летела к выходу. Рома не устоит перед возможностью сдать меня со всеми потрохами! И бедный Тим останется без свидания. Исключительно из-за моей безалаберности.

– Стой, говорю! – Ромка нагнал меня у самой двери и решительно потащил в сторону от своих, мигом притихших фанаток, – Не хочешь разъяснить мне суть своих, крайне подозрительных манипуляций?

– С чего бы? – я как могла, тянула время, лихорадочно стараясь найти выход из щекотливого положения.

– Не каждый день наша серая мышка что-то замышляет, – надёжно удерживая мои запястья, парень взглядом прожигал во мне дыру, – это как минимум любопытно.

– Это как минимум не твоё дело! – возмутилась я, изо всех сил стараясь избежать его испытывающего взгляда. – Сгинь, нечисть!

– У тебя, Настенька, выбор невелик, – Рома самодовольно оскалился и продолжил ещё более вкрадчивым голосом – либо ты говоришь мне, либо Оксане. Тоже при мне, между прочим.

– Это всего лишь письмо! – меня решительно не устраивал его ультиматум. – Ничего особенного.

– «ВСЕГО ЛИШЬ письмо» тайком не подсовывают. – И, на этот раз громко, позвал – Оксанка!

– Тим попросил, оно от него! Не говори ей, – как на духу выпалила я – пожалуйста…

– Тогда с тебя желание.

– Я согласна!

– Ну, чего звал? – Оксана, интенсивно хлопая ресничками, смотрела на парня. Сто процентов, примеряя на него роль своего анонима.

– Будь другом, – Рома театрально взял её руку и вложил смятую купюру – сгоняй за минералкой.

– Придурок! – вскинулась блондинка. Деньги полетели ему в лицо. Приятное зрелище!

– Так чего ты хочешь? – решила, что не будет лишним уточнить, на что же я дала согласие.

– Осенний бал, – он коварно сощурился – в этом году ты меня не продинамишь с танцем.

– Не помешаю? – Между нами втиснулся Тим, мой храбрый спаситель. Рома, явно нарочно толкнув его плечом, молча, вернулся к своей компании.

– Это сейчас был флирт?

– Издеваешься? – меня аж передёрнуло – Скорее сделка с дьяволом!

На уроке, классный руководитель, Дмитрий Васильевич объявил, что в пятницу утром наш класс выезжает в поход с ночёвкой. Мы должны были посетить историко-археологический комплекс «Старый Орхей» – одно из самых живописных мест нашей страны. На нашу удачу ехать туда всего 50 км. Новость была встречена радостными возгласами. Мысль о совместном пикнике на лоне осенней природы, никого не оставила равнодушным.

В приподнятом настроении я шла по коридору, наш с Ершовым план сработал идеально. Оксана обнаружила письмо, и пол урока радостно щебетала, о том, какое платье наденет на свидание. Тим будет в восторге.

– А ну-ка, иди сюда, лахудра лицемерная! – Ритка, та ещё «звезда», и, к великому несчастью, моя одноклассница больно вцепилась мне в волосы.

– Пошли, пошли. Воспитывать будем, – Света, Риткина подруга, картинно поклонившись, открыла перед нами дверь женского туалета.

Как только мы оказались внутри, в стороне от любопытных глаз, я получила пощёчину. Хлёсткую. Звонкую. Кожа горела, будто от ожога.

– Да что я вам сделала? – От нереальности происходящего реакция притупилась, я чувствовала, как в ушах бьется мой пульс, – За что?

– Строишь тут из себя наивную овечку, – шипела Рита, продолжая дёргать мои длинные пряди – думаешь этим Ромку зацепить? Да он с тобой на второй день от тоски завоет!

– Сдался мне ваш Ромка! – я с возмущением оттолкнула, стоящую передо мной Свету и попыталась вырваться – Да забирайте, подавитесь! Больно он мне нужен!

– Дерзишь, значит? – ещё удар, из носа закапало что-то горячее. Наверное, кровь. – Надо бы проучить…

Под обидный Светкин смех, Рита резким движением дернула мои волосы вниз, я завалилась на бок. Грудь сдавило от страха и боли. В нос ударил резкий запах хлора.

– Рома не твоего полёта птичка, – Светкины лабутены мелькали на уровне моих глаз – лучше не лезь к нему, со своей невинной мордашкой. Целее будешь.

Трагикомизм сложившейся ситуации просто не укладывался в моей голове. Я стала участником разборки, вспыхнувшей из-за парня! Мало того, самого для меня ненавистного из всех возможных! Я хотела объясниться. Сказать, что это недоразумение. Что они всё не так поняли, но в этот момент мою руку пронзила дикая боль.

– Уясни хорошенько наш совет, – душевно наставляла меня Рита, в то время как её приятельница, наступив носком туфли на мою руку, со всей силой вдавливала её в грязную, мокрую плитку, – не отсвечивай рядом с Громовым.

Кольцо, подаренное Кириллом, раскалённой дугой впивалось в палец. Словно этого было недостаточно, девушки нанесли мне ещё несколько ударов в живот. Ногами. Это оказалось больнее, чем я себе представляла, намного хуже.

– Для более успешного усвоения информации! – противно смеясь, пояснила Рита.

Подружки, брезгливо кривясь, вымыли под краном руки и, наконец-то, ушли. Я, пошатываясь, поднялась с полу. С зеркала на меня глядело жалкое и лохматое существо. На скулах пятна от пощёчин, под носом кровь, огромные карие глаза покраснели от слёз и припухли. Умылась холодной водой, достала из рюкзака расчёску и привела в порядок волосы. Кожа головы при этом болела так, что казалось, отслаивается. Хороша цена, за любовь которой нет и в помине…

Школьный двор я покидала на взводе. Злость и обида клокотали во мне, в разы, затмевая физическую боль. Спорный, но на данный момент, несомненно, полезный бонус. Идти домой, согнувшись пополам было бы не лучшей идеей.

– Насть, я ждал тебя! – хмурый Громов, шагнул мне навстречу, из под высокой липы.

– Зачем ждал? – видеть его не хотелось, поэтому я опустила голову, – Я тороплюсь.

В руках я сжимала кольцо Кирилла, которое еле стянула с опухшего безымянного пальца.

Рома подошёл вплотную и, с неожиданной заботой, отвёл волосы с моего лица.

– Ты плакала. – Он сдвинул брови, – Чёрт! Я даже не знаю, как к тебе подойти, ты постоянно отталкиваешь!

– Потому что я тебя ненавижу, Громов, – ярость накрыла меня с головой, это он виновник моих несчастий! Из-за него меня унижали одноклассницы, на меня огорчались родители, это он сначала издевался, а потом вёл себя как побитая собака, сбивая меня с толку. Ненавижу его! – Ты портишь всё, к чему прикасаешься! Видеть тебя не могу!

– Настя, послушай… – он схватил меня за руки, чтобы я не убежала. Моё колечко выпало и теперь сиротливо поблескивало на асфальте.

– Это всё из-за того парня? Кирилла? – Рома заметил безделушку, красивые черты лица вмиг перекосились от ярости, он прерывисто задышал – По нему ты сохнешь все эти годы?!

Он с ненавистью, пнул серебряную вещицу. Это стало последней каплей. Я подняла своё самое большое сокровище, зажала в кулаке и легонько ткнула им Громова в грудь.

– Его никто и никогда не заменит! – я заговорила, вкладывая в слова всю накопившуюся горечь – А ты ногами попрал наши чистые чувства. Ты избалованный, беспринципный эгоист. Ты никем, по настоящему, не дорожишь, да и сам никому не нужен!

– Прости, малышка, что я – не он! Не благородный рыцарь… – оттолкнув мою вытянутую в кулак руку, брюнет пошёл прочь.

Я, опустив плечи, побрела в противоположную сторону. Сентябрь игривой лисицей крался по городу, плавно срывая с деревьев пожелтевшую листву. Клумбы пестрели всеми цветами радуги, обласканные уходящим теплом солнечных лучей. Прохожие суетливо куда-то спешили, вдыхая жизнь в каждый сантиметр этих старых улочек. Мой путь пролегал через одетый в золото и багрянец парк. По привычке, бесцельно побродила по алее классиков. Мне нравилось разглядывать бронзовые бюсты писателей, стоящих на постаментах из полированного красного гранита. Взгляд устремился к памятнику Александру Сергеевичу, точной копии того, что находится на Пушкинской площади в Москве. В голове грустью отозвались принадлежащие его перу строчки:

«Играет на лице ещё багровый цвет.

Она жива ещё сегодня, завтра нет».

Действительно, скоро это сказочное буйство красок смоёт ливнями и втопчет грязь безжалостное время. Жаль не получается, подобно природе, сбросить бремя прошлого. Тогда бы не пришлось страдать одинокими вечерами от бессмысленного и беспощадного: «а если бы?». Хотелось просто, затерявшись глубоким сном в воспоминаниях, ждать весну. Когда к реальности вернёт бережное прикосновение любимых рук и до дрожи родной голос прошепчет – «Всё позади».

***

Вторая чашка кофе должна была стать спасением после бессонной ночи. Как бы ни так! Мой мозг категорически оспаривал наступление нового дня, соблазняя манящей мягкостью подушки. С тяжёлым вздохом, я всё же заплела французскую косу, оставив несколько прядей небрежно спадать вдоль бледного лица. Сложив пухлые, покрытые блеском губы бантиком, послала своему отражению воздушный поцелуй. У нас всё получится! Вчера Тимка ходил на свидание, а значит нужно успеть перехватить его до начала урока. Подумав, кинула в свой рюкзак упаковку бумажных салфеток. На случай если придётся утешать его обманутую в своих ожиданиях избранницу.

Тимофея я обнаружила сидящим на деревянной скамейке, в школьном дворе. Он с мрачным упорством потрошил похищенный с соседней клумбы цветок астры. Подкравшись к парню со спины, лёгким движением взъерошила его рыжие волосы.

– Привет, Ромео! Что-то ты не тянешь на обитателя седьмого неба. – Я обошла скамейку и устроилась рядом. – Рассказывай, как всё прошло?

– Не по плану всё прошло, – Тимка поднял на меня глаза, изумрудные как первая трава, они выражали вселенскую грусть, – Привет. Я ей не признался.

– То есть она не пришла? – Такой исход казался маловероятным, помня вчерашнее воодушевление Оксаны. – Или ты струсил?

– Да оба мы пришли, даже раньше времени! Она меня, когда увидела, – тут у Тимки даже голос дрогнул, – в общем, она подумала, что я случайно там оказался. Я для нее всего лишь «морковка» – с горечью закончил свою мысль мой друг.

– Так вы сразу разбежались… – разочарованно потянула я.

– Нет! Я, подумав, что уже ничего не теряю, угостил Оксанку мороженым! Знаешь, в моём положении есть один небольшой плюсик, – Тим вдруг хитро улыбнулся – она не старается казаться лучше. Вчера всё было так естественно! Даже испачкав носик в мороженном, беззаботно отшутилась, а не зависла на целый час у зеркала. Она, та самая, Насть! Я и мечтать не мог, что нам будет так круто вместе!

– Ого, неплохо! И на чём же вы расстались?

–Я не знаю. Всё было настолько неожиданно. Сначала мы, забыв о времени, долго гуляли в парке. Оказалось у нас много общего: музыка, страх высоты, книги, фильмы про живых мертвецов. Собственно с них всё и началось. – Ершов устремил отрешённый взор вдаль. – Мы совсем немного подурачились. Она бегала вокруг фонтана, а я, выставив вперед руки, ковылял следом, изображая зомби. Было темно и страшно весело, наша забава только стала набирать обороты, как у Оксанки сломался этот дурацкий каблук, я кинулся к ней и свалился в фонтан.

Зато домой я нёс Смирнову на руках!

– Тим, ну вы даёте! – я залилась звонким смехом – зомби они изображали…

– Не только! Ещё бегущего человека… – Тимофей стыдливо опустил глаза. – Во дворе Оксанку старший брат заждался, боксёр. Она ещё в парке мне о нём рассказывала. То, что сестры так долго нет и на звонки не отвечает, ему не понравилось. И вид мокрого меня, с растрепанной Оксанкой на руках, ему тоже не понравился. Короче, ничегошеньки тому качку не нравилось. Пришлось, особо не церемонясь, спасаться бегством!

– А что с телефоном то стало?

– В фонтане лежит, – Тим покачал головой – выпал во время «спасательной операции».

– Привет! Вы в класс идёте? – к нам подошла сияющая Смирнова. Её выразительные, голубые глаза остановились на вмиг приосанившемся Тимке. Парочка обменялась несмелыми улыбками.

– Идите, ребят, я тут останусь. Сделаю пару звонков, – для пущей убедительности, достала телефон.

– Насть, а вы с Ромой вместе теперь? – вопрос Оксаны застал меня врасплох. Я воровато огляделась. Не показалось. Ритка со Светой, навострив уши, стояли неподалёку.

– Нет, с чего бы! – излишне резко возразила я – Что за бред?

– Ну-у, неспроста же вы вчера после уроков за деревом ворковали. – Оксана подмигнула – Он ещё так трогательно твои волосы поправил…

– А знаете, я с вами в класс пойду! – Оставаться тут одной мне резко расхотелось. Благо и звонок не заставил себя ждать.

Следующие два урока, я старалась держаться поближе к Оксанке. Уж очень мне не хотелось продолжения вчерашних приключений. Тим всё время крутился рядом, то и дело, поправляя свои слегка вьющиеся кудри, и непривычно много шутил. Оксана же искренне смеялась, кокетливо поглядывая на своего воздыхателя. Было видно, что эти двое явно без ума друг от друга. Меня охватила внезапная гордость, ведь я тоже внесла небольшую лепту в становление их пары.

Когда мы возвращались из столовой, Тимка смущённо придержал свою пассию за руку и отвёл в сторону. По решительному виду своего друга, я поняла – будет признаваться. Они были такие милые!

Улыбнувшись своим мыслям, я подошла к своей с Тимом парте. На моей стороне, витиевато выведенное помадой, алело короткое послание: «Держись, дрянь!». Думать, кто автор этих слов не пришлось, слишком свежи в памяти вчерашние угрозы. Вот и пригодились мои бумажные салфетки…

Начался урок литературы, класс живо обсуждал сделку Воланда с Маргаритой. Мне нравился этот роман, но сегодня я позволила себе отстраниться от происходящего. В воздухе ещё витал слабый запах карамели, оставшийся после помады. Мои веки опустились – не стоит недругам видеть, как отчаянно во мне скребётся страх.

Рома

Булгаков М.А.

«Мастер и Маргарита».

Я безучастно разглядывал обложку романа, который вот уже третий урок анализирует наш класс. Настроения вникать в суть сегодняшней дискуссии так и не появилось. В голове царил адский хаос, в эпицентре которого как всегда была Настя. Привычным жестом, я повернул голову в её сторону, к задним партам. Девушка сидела, прикрыв глаза, а падающие в окно солнечные лучи подсвечивали её выбившиеся из косы волосы.

Сияет как ангел.

Эта мысль вызвала во мне злую усмешку. В точку, ангел – желанный и недоступный. Каждый день мы встречаемся, в классе или у подъезда и я замираю, даже забывая дышать. При виде меня, в её больших карих глазах столько всего намешано! Страх, презрение, жалость, но хуже всего равнодушие. Я столько раз пытался быть с ней милым, в ответ, получая лишь недоумение. Настька считает, что я эгоист. Вероятно, она права. Иначе чем ещё объяснить то безумное удовольствие, которое накрывает меня, когда она бесится? Это как вспышка. Мне в такие моменты даже не больно от её неприкрытой ненависти. Ведь знаю же, тогда в её мыслях я. В этот миг, я готов на всё, лишь бы не видеть её равнодушия.

Раскаянье наступает позже. Оно выжигает изнутри, оставляя за собой пепелище и ставшую привычной пустоту. Я хотел её заполнить другими, начал мутить с Риткой, но это принесло лишь фальшь и раздражение. Вот тогда то, я и узнал, что такое безразличие. И это то, что ко мне чувствует Настя?! Я ежесекундно проклинаю свои к ней чувства, по которым она так грациозно ступает. Насте я не нужен, это факт. И в этом нет её вины, но вот что же делать мне? Как вырвать её из сердца? Не могу больше! Достало…

– Рома, хватит пялиться, – Риткин писклявый голосок с соседней парты, стекловатой прошёлся по моим нервам, – дыру протрёшь. Да и не обломится тебе ничего, она ж фригидная у нас.

– Да Настька шугается тебя как чумы! – сквозь тихий смех выдавил Витя, мой сосед по парте и закадычный друг, по совместительству, – Ромыч, хватит дурака валять, с ней тебе ничего не светит.

– Ага, лучше направь свой пыл в правильное русло, – Рита, как бы невзначай, постучала карандашом по губам, – Кстати, что делаешь вечером? Недавно новый клуб открыли…

– Сплю! – прервал я её резко. Девушка меня начинала раздражать. Хотя надо признать симпатичная. Очень даже. Горячая, фигуристая брюнетка, с кукольным личиком и алой помадой на красивых губках. Этой же помадой, на Настиной парте, было написано предупреждение. Неужели Рита таким диким образом надеется удержать моё внимание? Дура. Лишь бы Настя не пострадала. Прибью…

– Ставлю свой айфон на то, что ты не затащишь её в свою постель до конца учебного года, – не унимался Витя, – только, мы оба понимаем в каком ты пролёте. Так что, расслабься и вэлком в реальный мир!

– Принято! – тут во мне что-то щёлкнуло. Если Рита будет воспринимать мой интерес к Насте как игру, девушке ничего не грозит, – И поаккуратней там, с моим айфоном.

– Ромка, ты, что серьезно? – Рита уставилась на меня, недоверчиво приоткрыв рот. В её голубых глазах тотчас разгорелось желание поскорее вывалить эту новость стайке своих подружек. Идея заполучить меня на блюдечке, быстренько отодвинулось на задний план. Замечательно.

– Гром, ты гонишь? – Витя, похоже, сам не ожидал, что его предложение выгорит.

– Я серьезно, твой айфон против моего, – я протянул руку, – думаю, это будет весело.

– Тебе придётся предоставить доказательства.

– Я об этом позабочусь.

– Замётано! – Витя кивнул Ритке, чтобы она разбила наш спор. – Ромыч, ты больной на всю голову.

Я промолчал. Даже не стану отрицать. Моя холодная, неприступная принцесса теперь в безопасности, хотя глубоко в душе точит мерзкое чувство, что это не главная причина спора. Если быть честным с самим собой, забота о девушке не более чем предлог, за которым спрятался мой эгоизм. Глупое оправдание, благодаря которому я смогу продолжать её преследовать, упиваясь собственной болью от её близости. Но я не хочу быть честным. Даже с собой.

Настя

Пятничным утром, наш класс в составе двадцати двух человек, с невообразимым гвалтом покидал недра арендованного автобуса. Погода стояла ещё по-летнему теплая. Солнце, поднимаясь над розовато – синим горизонтом, янтарными бликами играло на капельках росы. Проснувшиеся воробьи, с громким чириканьем, небольшими стайками слетались к деревьям. Я полной грудью вдохнула кристально чистый воздух. Так хорошо мне было только у бабушки, на берегу сонного Днестра. Эта мысль кольнула острой тоскою. Я нехотя отогнала набежавшие воспоминания. Стоит хотя бы попытаться, полноценно насладится этим походом.

– Насть, не стой как вкопанная, – Тим шагал, одной рукой обнимая Оксанку за плечи. – Приключения ждут!

– Приключения могут оказаться унылыми, без правильной компании! – откуда-то из-за спины послышался Ромин бодрый голос, – Правда, Дмитрий Васильевич?

Вот чего он крутится вокруг? Только настроилась хорошо провести время…

– Правда, Роман. Так, ребятки, не расходимся! – Дмитрий Васильевич Орлов, немолодой уже мужчина с блёклыми глазами, в паре с Владимиром Александровичем (Саныч, как мы за глаза называли учителя географии) сопровождали нас в этом походе. – Сейчас, пока мы все дружно движемся к руинам Золотой Орды, Владимир Александрович поведает нам историю возникновения здесь восточного города Шехр-ал-Джедид.

Руины так руины, мне было без разницы с чего начинать. Главное приступить скорее, живописные виды так и манили к себе.

Легкое прикосновение к голове застало меня врасплох. Я обернулась, за моей спиной Рома с невинной улыбкой зажал между пальцев жёлтый лист яблони.

– За прядь волос зацепился, – прожигая меня взглядом своих черных глаз, парень добавил – говорят, если в волосах запуталось перо – значит, кто-то в тебя влюблён. Как думаешь, к листьям это тоже можно отнести?

– Ром, слово «любовь» из твоих уст уже кощунство, – Я отобрала у Громова лист, и, разорвав на две части, пустила их по ветру, – Не мешай, я слушаю!

– Итак, как вы можете видеть, Старый Орхей расположен в котловине, на окраине леса, – Саныч, громким голосом, начал свой рассказ. – Он окружён отвесными скалистыми берегами реки Реут. В 40-х годах ХIV века татаро – монгольские орды, оценив по достоинству выгодное расположение этих мест, построили один из самых крупных своих городов. С двумя караван-сараями, мечетью, банями и системой водопровода. Здесь чеканились деньги. Город получил название Шехр-ал-Джедид, что означало «новый город». Сейчас, как видите, от былого великолепия сохранился один лишь фундамент и часть стены одной из бань,

Наша группа добралась до каменных руин бани, на самом берегу Реута. Белеющий в тени деревьев фундамент дышал стариной, местами полностью разрушенный он сравнивался с землей. Мы в полной тишине, разошлись и задумчиво бродили среди камней. В этих банях когда-то были мужские и женские отделения. Их очертания всё ещё угадываются по небольшим фрагментам уцелевших стен, от которых поднимался насыщенный, землисто-лесной аромат мха.

Я присела на краеугольный, серый с бурыми прожилками валун. Задумчиво прикрыла глаза и представила себе как, возможно на этом самом месте, стайками собирались татарские женщины. В пропитанной горячей влагой комнате, они непрерывно щебетали на странном и непонятном для меня языке. Делились новостями, радовались, переживали, завидовали. Сколько разных голосов помнят эти стены, сколько пустых надежд, разрушилось вместе с ними…

По телу пробежала лёгкая дрожь от постепенно накатившей прохлады. Будто солнце скрылось за облаками, но небо, я точно запомнила, было ясным. Обхватив руками свои плечи, я, наконец, вернулась к реальности. Точнее к Роме, который засунув руки в карманы чёрной толстовки, хмурой тенью навис надо мной.

–Ты мне солнце закрываешь, – нет, мне явно не суждено насладится этим походом – и не вздумай снова завести свою пластинку про то, что я просто придираюсь. Тут полно мест, где можно стоять, а главное подальше от моей скромной персоны.

– Злая как ведьма, – довольно хмыкнул Рома – когда-нибудь, мы станем отличной парой. Ты так не считаешь?

– Я считаю, что ты перегрелся, – ход его мыслей мне явно не по душе, надо бы его спровадить куда подальше, – и вообще, найди уже себе пару где-нибудь в другом месте. Пока мне твои подружки горло не перегрызли.

– У меня нет подружек, – Рома наклонился так близко, что я могла чувствовать его запах, к холодным мятным ноткам приплетался едва уловимый аромат сочной вишни. – Но вот ты могла бы стать…

Кожей я почувствовала тепло его дыхания, которое пугающе плавило мои мысли.

– Не могла бы, Рома! – я скривилась от такой перспективы.

– Не будь занудой. Если это из-за Риты, знай, она больше к тебе не подойдет. – Громов пристроился на соседнем камне, вытянув свои длинные ноги, – И ещё, принцесса, ты не можешь утверждать, что нам было бы плохо вместе. Для этого надо хотя бы попробовать.

– Спасибо. За Риту, – хотелось провалиться под его прямым, пристальным взглядом. Меня пугал его неожиданный напор. Что он задумал на этот раз? Пришла пора расставить все точки, – Рома, никаких «нас» не может быть. Для тебя это очередной каприз, а для меня, – я добавила обожающим, тихим шёпотом – для меня счастье там, где осталось моё сердце.

– Больше двух лет прошло, может пора перестать верить в сказки? – со злостью процедил он сквозь зубы.